Восточный круиз

– Да?! – изумился Бахрам. – Ну и купец! Шустряк! А каковы наши успехи?

– Скромные, – чуть замявшись, ответил Жой Сын. – Нами проводятся определенные мероприятия, но для большего правдоподобия нужно время и…

– Понятно, – прервал его кутвал. – У нас, как всегда, встали на пути затруднения, выражающиеся в недостаточном финансировании, катастрофической нехватке времени и, главное, отсутствии желания у разрабатываемого объекта лезть в приготовленную ловушку…

Жой Сын еще раз глубоко вздохнул. Нет, положительно, не владей он древними методиками, помогающими привести нервы в порядок, пришлось бы давно подавать в отставку. И это только в том случае, если бы удалось стерпеть очередное несправедливое обвинение шефа, а не врезать ему в ответ от всей души. Ну кто, скажите на милость, сумел бы за неполные сутки пребывания варвара в городе подвести к нему своего человека?! И притом сделать это так, чтобы не вызвать ни малейших подозрений со стороны разрабатываемого объекта и его ближайшего окружения. Жой Сын нисколько не верил в то, что Гайяту, будь он хоть семи пядей во лбу, удалось так ловко и, главное, молниеносно провернуть подобную операцию. Просто в любом деле присутствует элемент случайности. И здесь Гайяту, если он действительно замешан в данном деле, просто случайно повезло. Ну не могли его люди столь быстро вычислить появившегося в городе варвара! Жой Сын оторвался от своих мыслей и прислушался к разбушевавшемуся шефу.

– …и подсадить к нему своего человека! – продолжал разоряться Бахрам. – А наша служба, самая оплачиваемая, заметь, оказалась не в состоянии провести такую примитивную операцию. Или хотя бы помешать в аналогичной ситуации людям султана!

Судя по тому, что шеф начал повторяться, запал обличения и смешения с грязью у него иссякал. Пора было настраиваться на серьезный разбор действий противоборствующих сторон и обсуждение дальнейших мероприятий.

– В данной ситуации меня интересует один вопрос, – неожиданно совершенно спокойно произнес Бахрам.

– Слушаю, – изобразил на своей невозмутимой физиономии повышенное внимание Жой Сын.

– Почему ты так уверен, что разведка азареек уцепилась за нашего варвара?

– Они сняли комнату по соседству с одной из спутниц варвара и оборудовали там наблюдательный пункт.

– А что предпринял ты? – ядовито осведомился кут­вал, собираясь обрушиться на своего подчиненного еще раз.

– Мы сняли оставшиеся комнаты на этаже, где проживает варвар со своими спутницами, – доложил Жой Сын. – Все посетители тщательно отслеживаются и фильтруются. Азарейки не смогут выйти с ним на контакт без нашего ведома.

– В твоем докладе меня заинтересовали два момента, – задумчиво произнес кутвал.

Жой Сын вопросительно смотрел на шефа, дожидаясь продолжения. Самый опасный момент сегодняшнего доклада – предположительный успех конкурирующей службы – был пройден.

– Что могут увидеть азарейки в соседних комнатах без применения магии? А просто в комнату к варвару они не полезут… я прав? – кутвал обратился с вопросом к подчиненному.

– Да, – признал Жой Сын. – Что бы ни говорили про этих баб, но они не дуры и должны были давно вычислить, что их люди на постоялом дворе находятся у нас под колпаком.

– Тогда что же они там сидят?

– Вы не совсем правы насчет магии, – осторожно поправил шефа Жой Сын. – Наш светоч веры эмир Богоуддин разрешил возводить постоялые дворы за пределами магического прикрытия дворца и прилегающей к нему территории…

– Неужели нам и тут не повезло? – скривился как от зубной боли кутвал. – И варвар поселился за пределами заглушки?

Это была давняя и неприятная неудача кутвала Бах-рама. Ранее гостиницы и постоялые дворы строились на территории, на которую распространялось прикрытие от магического воздействия, возведенное вокруг дворца эмира не одним поколением штатных магов. Но с того времени, как Боркуль стал одним из главных торговых центров Хорасана, спрос на жилье со все увеличивающимся потоком купцов постоянно возрастал, и эмир разрешил возводить постоялые дворы за пределами магической защиты. Богатые купцы предпочитали переплачивать и селиться ближе к центру. Там они были спокойны за то, что ни один мелкий мошенник, вооруженный магическими амулетами или заклинаниями, не сможет применить их в пределах прикрывающих дворец нейтрализующих заклятий. Купцы победнее предпочитали рисковать.

Постройка этих постоялых дворов неожиданно вызвала всплеск торговли магическими вещами и приспособлениями. Появилось множество лавчонок, где можно было приобрести наборы заклятий, магических сторожей, различные амулеты и обереги… Чего только не продавали эти мелкие колдуны и шарлатаны от магии…

Естественно, что не все предлагавшееся в лавках было надувательством, и Ночная стража не всегда могла проследить за теми подозрительными субъектами, что предпочитали селиться на окраинах города, предварительно обзаведясь целым ворохом камуфлирующих, нейтрализующих и защитных магических приспособлений. Но здесь эмир был непреклонен. Выгода, которую приносили казне многочисленные торговцы, хлынувшие в город, начисто перевешивала доводы кутвала.

– Значит, азарейки в курсе того, что творится в комнатах варвара? – задал риторический вопрос начальник Ночной стражи.

– В снятой ими комнате побывала штатная волшебница посольства Зульфия, – подтвердил предположение шефа Жой Сын.

– Теперь второй вопрос, – продолжил кутвал. – Почему сегодня ты упорно числишь спутниц варвара во множественном числе? Он же появился в городе, если я не ошибаюсь, лишь с твоей землячкой?

– Вчера у нас на руках имелся только донос купца Фатеха, – пояснил Жой Сын. – Позже мы установили, что варвара сопровождают две женщины, одна из которых присоединилась к нему, вероятно, недавно…

– Так возьмите в разработку этих женщин, – посоветовал в раздражении кутвал. – Или подсадите к варвару еще одну бабу, если он так любвеобилен.

– Одна из спутниц варвара находится в интимной связи с начальником охраны купца Гайята, – озвучил еще один скользкий момент Жой Сын. – Вторая – моя землячка, как вы изволили выразиться, – закончила на родине школу телохранителей, и, если она находится на службе у варвара, разработка ее бесполезна.

– Нет! – опять взорвался кутвал. – Мне положительно нравится этот Гайят! Успел захомутать даже одну из баб варвара. Пожалуй, я предложу ему перейти ко мне на службу.

– Мне писать прошение об отставке? – невозмутимо произнес Жой Сын.

– С какой стати? – уставился на него Бахрам.

– Я думаю, вы планируете Гайята на мое место, – развел руками Жой Сын.

– С отставкой можешь пока подождать, – усмехнулся кутвал. – Но если провалишь это дело, не обессудь… Ну, будем считать твое сообщение законченным, – продолжил он, видя, что подчиненный молчит. – Я перевожу это дело в первоочередное по важности, и вечером сделаешь мне еще один доклад о своих достижениях, – не преминул подпустить шпильку в адрес подчиненного кутвал.

– Слушаюсь, – склонил голову Жой Сын.

– Мне пора, – кутвал взглянул на клепсидру. – Эмир устраивает сегодня большой совет по вопросу наших дальнейших взаимоотношений с западным соседом. Так что, пока все придворные болтуны не выскажутся, я не появлюсь. Жди меня за час до заката, не раньше.

Салах

– Так что за новость ты хотел сообщить? – задал я вопрос Салаху, после того как он оправился от потрясения при виде Беса.

Надо отдать должное аскеру Западного султаната. Он не начал вопить, что в номере находится демон, и не побежал с доносом к стражникам. И даже продемонстрировал потрясающее самообладание при знакомстве с моим спутником со своеобразной внешностью.

– Эмир Богоуддин посылает большую делегацию в Зейнальский каганат, – ответил Салах. – Кроме представителей двора туда войдут представители купеческой гильдии и в том числе мой наниматель.

– И что с этого? – не понял я. – Мы-то какое отношение имеем к этому выезду?

– Посольство двинется напрямую через Калидаг, – пояснил Салах. – У него будет такая охрана, что аббасиды, я думаю, на время похода почтут за лучшее вообще покинуть свое место обитания от греха подальше.

– Это, конечно, привлекательно, – согласился я. – Но как мы попадем в состав этой делегации?

– Я могу взять тебя в охрану к Гайяту, – предложил Салах. – Сейчас как раз есть вакансия. Один из моих людей ввязался в драку с городским стражником, и ему пришлось спешно покинуть город.

– Кто такой этот Гайят?

– Мой наниматель, – удивился Салах. – Разве я не сказал?

– Ты просто ни разу не называл его по имени.

– Я как начальник охраны имею полное право набирать воинов, – начал развивать свою мысль Салах. – Вот я и возьму тебя в штат. Надеюсь, Гайят не будет сильно возражать.

– Постойте-ка! – бесцеремонно вмешалась в наш разговор Мириам. – Вам не кажется, что вы кое-что упустили при обсуждении?

– Что? – почти одновременно спросили мы с Салахом.

– Ли и я намерены посетить Зейнальский каганат, – пояснила Мириам. – И до сегодняшнего момента Макс собирался путешествовать в нашей компании…

– Ну, ты же видишь, как все получается? – попробовал я переубедить джинну.

– Не вижу! – отрезала она. – Один ты не поедешь!

– В таком случае нам придется делать гигантский крюк вокруг Калидага. – Я не оставлял мысли переубедить упрямую красотку. – А мне желательно попасть на север поскорее…

– С чего ты взял, что нам придется делать крюк? – удивилась Мириам.

– А как же иначе? Лезть в пасть к аббасидам?

– Я думаю, мы сможем перейти горы в составе посольства, – самонадеянно заявила Мириам. – И поможет нам в этом работодатель Салаха. – Она повернулась к аскеру. – Пришла пора познакомиться с твоим купчишкой. Веди нас, красавчик, в гости.

Салах даже попятился при столь необузданном напоре.

– Но Гайят может быть против… – промямлил он.

– А это уже не твоя забота, – отрезала Мириам. – Твое дело – устроить в штат Макса, а о себе и Ли я как-нибудь сама позабочусь.

– Кстати, – задал я вопрос, когда мы уже покидали комнату, – зачем эмир отправляет такое представительное посольство? Решил объединить усилия с соседом для уничтожения аббасидов?

Все-таки в глубине сознания у меня тлела довольно несбыточная надежда, что со сватовством у местного царька ничего не получится, но наш знакомый не оставил от нее камня на камне.

– Бери выше, – поделился со мной новостью Салах. – Посольство отправляется за дочерью шаха Зайхана ханум Нушафарин.

Калидаг. Северо-запад

Вырубленная в скалах пещера скорее напоминала какой-нибудь зал приемов средних размеров эмирата. Стены украшали драпировки из драгоценнейшего шелка страны Чин. Не каждый правитель мог позволить себе гардероб из такой материи. Светильники, заправленные душистым маслом и щедро заливавшие пещеру потоками света, поражали тонким кузнечным искусством. А их мягкий и теплый блеск недвусмысленно давал понять, что выкованы данные предметы из чистого золота. Полы в пещере покрывали ковры ручной работы, в которых знаток мигом признал бы знаменитые на весь Хорасан магрибские изделия. Посредине зала находилось небольшое возвышение, на котором были в беспорядке разбросаны подушки, обтянутые тем же драгоценным шелком.

На этих подушках возлежал тощий долговязый старец, в задумчивости поглаживающий бороду.

Судя по разговору, происходившему между старцем и посетителем, кутвала Бахрама с его подчиненным все-таки надо было гнать из Ночной стражи. А может, и нет. Очень трудно разведке любого государства обнаружить агента, не совершающего никаких активных действий и сообщающего своему руководству лишь общеизвестные новости, которые без труда может узнагь любой завсегдатай чайханы или базарной обжираловки.

– Твои люди точно не врут? – обратился он к восседавшему на пятках шагах в пяти от возвышения маленькому человечку неприметной внешности.

Обычно по таким лицам взгляд скользит не останавливаясь, и мгновение спустя невозможно вспомнить, ни как выглядит только что попавшийся навстречу человек, ни во что он одет. Идеальная внешность для лазутчика.

– Как можно, шейх, – почтительно ответствовал неприметный. – Весь город гудит в преддверии грядущих грандиозных торжеств.

– Все-таки они договорились, – задумчиво произнес старец.

– Выходит, что так, – подтвердил неприметный.

– Когда состоится церемония?

– Скорее всего, через две луны, – ответил посетитель. – Раньше никак не получится.

– Две луны – слишком малый срок, – возразил старец.

– О да, шейх, – ответствовал неприметный. – Но только если двигаться через Западный каганат.

– А как же еще они собираются? – высокомерно усмехнулся старец. – Уж не напрямую ли?

– Именно, – подтвердил посетитель. – Посольство и туда и обратно пойдет через Калидаг.

– Да как они посмели?! – Глаза лежащего засверкали молниями. – Я их сотру в пыль и развею ее по ветру!

– Не сомневаюсь во всемогуществе грозного шейха, – посетитель коснулся рукой лба, груди и пола, – но на этот раз вряд ли что выйдет…

– Почему?! – продолжал бушевать старец.

– Посольство будет сопровождать тысяча отборных всадников из личной охраны эмира и две сотни страж­ников Пограничной стражи. – Посетитель на мгновение замер, глядя, какое впечатление произвели его слова на шейха. – Да еще с посольством следует большая торговая делегация, у которой будет своя охрана. А это не меньше двух-трех сотен опытных наемников. Купцы не нанимают всякую шваль. Да и шах, я думаю, постарается обеспечить безопасность посольства и вышлет для встречи никак не меньше тысячи своих нукеров.

Посетитель замолк, глядя на примолкшего грозу Ка-лидага и окрестностей. Все шло к тому, что в скором времени самозваное государство аббасидов прикажет долго жить. Ни эмир, ни шах теперь не позволят существовать на своей общей границе этому гнойнику. Ранее аббасиды играли роль своеобразного заслона-раздражителя между двумя государствами, который смог появиться как раз из-за натянутых отношений. Теперь наступали другие времена, и новоявленные родственники первым делом вычистят горы. Неприметный посетитель, ожидая распоряжений шейха, раздумывал: в какую сторону ему податься, если дело запахнет жареным? Он никогда не был ярым приверженцем той ереси, что нес шейх Аббас, и служил последнему лишь за хорошее вознаграждение, кое заслуживало того, чтобы изредка изображать из себя неистового аббасида.

Но в то же время шейх Аббас еще та лиса, и его было рано списывать со счетов. Когда он появился в горах, здесь существовало несколько общин беженцев и пять-шесть довольно крупных разбойничьих шаек. Шейх начал с малого. В одном, самом бедном, селении неожиданно скончался старейшина. Произошло это аккурат через три луны после того, как Аббас осел в кишлаке. И своим старейшиной жители, естественно, выбрали нового поселенца. Тем более что почивший в завещании горячо рекомендовал на свое место новичка. Как тогда еще просто Аббас (без приставки шейх) умудрился запудрить мозги диким горцам – непонятно. Следующий шаг, предпринятый новичком-старейшиной, был до того неординарен, что главы других селений не приняли его всерьез и первое время считали Аббаса спятившим. Объявить, что в тебя вселилась чья-то душа! И не простая, а самого дяди пророка Мухаммада! Но теперь уже шейх Аббас быстро доказал, что он не сумасшедший. В ближайшем селении неожиданно почил еще один старейшина, и на его похороны и выборы нового главы явился Аббас. В чем ему нельзя было отказать, так это в непревзойденном ораторском мастерстве. Хитрый лис быстро запудрил мозги жителям и в результате оказался полновластным хозяином двух селений. После этого он на некоторое время затих и занялся серьезной психологической обработкой подотчетной ему паствы. А проще – промывкой мозгов. Через пару лет шейх Аббас имел спаянный и довольно большой контингент фанатиков новой веры, готовых за своего шейха хоть в огонь, хоть в воду. Из них Аббас сформировал группу проповедников и отправил ее по окрестным кишлакам. Этим полусумасшедшим дервишам удалось сделать то, чего не смогли добиться до этого ни главари разбойничьих шаек, ни агенты эмира и шаха. Они обратили в единую веру поселенцев Калидага.

После этого шейх Аббас занялся разбойничьими шайками. Он перессорил главарей незаконных вооруженных формирований и, терпеливо дождавшись, когда курбаши обескровят свои шайки в регулярных столкновениях, без особого труда перебил разбойников. Принцип «разделяй и властвуй» шейх применял с большим искусством и сноровкой. Говорят, что особо мучительно окончили свои дни так ничего и не успевшие сообразить курбаши. Аббас лично проводил каждого до престола Аллаха, предварительно убедившись, что главарь рассказал обо всех тайниках и захоронках. Так шейх стал единственным наследником богатств уничтоженных шаек.

– У тебя есть выходы на влиятельных людей Борку-ля? – раздался голос хитроумного старца, оторвавший от дум посетителя.

Но тут в пещеру вполз на коленях, отбивая многочисленные поклоны, один из охранников-аббасидов.

– Чего тебе? – недовольно повернулся к появившемуся шейх.

– Лучезарнейший, – продолжая отбивать поклоны, произнес аббасид, – прибыл гонец с севера со срочными известиями.

– Знаю я, какие это срочные известия, – проворчал Аббас.

Неприметный посетитель чуть заметно улыбнулся. На этот раз он оказался быстрее своего коллеги с севера.

– Ты пока можешь отдохнуть, – повернулся к нему Аббас. – У меня, как видишь, срочные дела. Я сообщу тебе позже свое решение.

Посетитель с юга встал и, почтительно склонившись, спиной вперед выбрался из пещеры. Шейх Аббас не любил, когда к нему поворачивались спиной. Да и неизвестный предпочитал такой сорт людей, как Аббас, иметь всегда перед глазами. Это правило, ставшее привычкой, въевшейся в плоть и кровь, уже не раз спасало ему жизнь.

Подворье купца Гайята

Гайят арендовал довольно большой дом недалеко от одного из боркульских базаров. Такими однотипными домами была застроена целая улица, и солидные купцы, регулярно бывавшие в Боркуле или довольно долгое время находившиеся в этом городе-базаре, предпочитали не останавливаться на постоялых дворах, а снимать такие вот строения, включавшие в себя жилое помещение, склад и конюшню. Владение Гайята было обнесено высоким глиняным дувалом от любопытных глаз уличных прохожих.

Вообще-то практически весь Боркуль представлял собой довольно запутанный лабиринт кривых улочек, главной достопримечательностью которых являлись как раз эти большие глинобитные дувалы, наглухо скрывавшие стоящие за ними дома с плоскими глиняными же крышами; на них вечерами собиралась ребятня или взрослая часть мужского населения. Женщины на крышах и улицах появлялись довольно редко и были обычно укутаны с головы до пят в темные одежды. Ближе к центру города окружающий пейзаж несколько менялся. Повсюду торчали различные лавки, в которых торговали абсолютно всем, что имело хоть какую-то ценность. Но и эти лавки были лишь преддверием Центрального базара, кольцом окружавшим стоящий на холме дворец эмира Богоуд-дина. На этом гигантском торжище, занимавшем как минимум несколько квадратных километров, наниматель Салаха держал большой магазин.

Когда мы заявились к нему, купец, судя по оживлению, царившему во дворе, готовился к поездке. Вокруг суетились подручные, таскавшие тюки с товарами в угол к коновязи, где было привязано несколько ослов и верб­людов. Лошади находились внутри полукрытой конюшни.

– Где ты пропадаешь, Салах?! – накинулся на нашего знакомого невысокий плотный мужчина.

Я почувствовал, как по мне мазнул внимательный и цепкий взгляд незнакомца.

– Надо срочно готовиться к завтрашнему выезду! – продолжил мужчина. – Ты проверил своих наемников?

– Как раз о наемниках я бы и хотел поговорить, – ответил Салах.

– А в чем дело? – насторожился крепыш.

– У меня имеется одна незаполненная вакансия, – пояснил Салах. – Как ты знаешь, Хакиму пришлось нас покинуть…

– Как не знать! – нахмурился крепыш. – Развлечения этого сына гиены и обезьяны стоили мне десяти золотых!

– Я вернул тебе эти деньги, – возразил Салах.

– Но кто вернет мне мое здоровье, потраченное на уговоры чиновника из городской стражи?

– Ты же знаешь, Гайят, что Хакима вынудили к драке, – набычился Салах. – Виноват во всем был как раз этот пьяный стражник.

– Мне от этого не легче! – заявил Гайят.

Значит, перед нами был мой будущий вероятный работодатель. Поначалу мне показалось, что это какой-то управляющий. Я взглянул повнимательней на препиравшегося со своим начальником охраны купца и наткнулся на встречный оценивающий взгляд.

– Кого ты притащил, Салах? – Внимание купца переключилось на женщин, стоящих чуть дальше. – У нас сегодня дел по горло!

– Я бы хотел принять на освободившееся место этого человека, – Салах ткнул пальцем в мою сторону.

– В охрану? – прищурился купец.

– Конечно. Куда же еще?

– Но это же… – купец повернулся в мою сторону. – Ты… северянин?

В последний момент он проглотил ставшее уже привычным для меня слово «варвар» и заменил его на более нейтральное. Хорошие купцы – это в первую очередь первоклассные дипломаты. В противном случае их бизнес долго не продержится. Стоявший передо мной Гайят не был исключением.

– Да, – кивнул я Гайяту.

– Как тебя занесло в эти места? – продолжил расспросы купец. – И почему ты не обращаешься к своим землякам? Здесь есть купцы с севера.

– Я бы не хотел подробно останавливаться на моем прошлом и взаимоотношениях с родичами, – нашел я обтекаемую формулировку ответа. – Мне довольно давно пришлось покинуть север.

– Почему?

– Ну, скажем так, холода вредно отражаются на моем здоровье.

– И ты хотел бы получить место в моей охране?

– Не отказался бы.

– На какой срок?

– Это будет зависеть от того, подойду ли я на должность охранника.

– Гайят, – вмешался в допрос Салах, – кажется, такие вопросы решаю я.

– Но ты ни разу не нанимал людей за пределами султаната, – возразил Гайят.

– Возвращайся мы домой, я бы не стал никого искать. – Салах не собирался сдавать своих позиций. – Дорога через Калидаг опасна, и каждый человек будет на счету.

– Опасна? – недоверчиво переспросил Гайят. – При такой-то охране, выделенной эмиром?

– Охрана выделена для посольства, – привел еще один аргумент Салах. – И эмирским аскерам не будет никакого дела до каких-то купцов…

– Что ж, ты меня убедил, – пожал плечами Гайят. – В таком случае я хотел бы испытать, на что годен твой загадочный кандидат.

– Моей рекомендации разве недостаточно? – недовольным голосом задал вопрос Салах.

– Спокойно, – я положил ему руку на плечо. – Не забывай, что это твой работодатель…

– Северянин прав, – усмехнулся Гайят. – Пока еще я плачу тебе за охрану груза, а не наоборот. И я буду решать, что достаточно, а что нет…

Он повернулся ко мне:

– Какова твоя специализация?

– В смысле? – не понял я.

– Каким оружием владеешь?

– Нож, кинжал, – увидев кислую мину Гайята, я добавил: – Рукопашный бой.

– И все? – хмыкнул купец. – Неужели на севере тебя больше ничему не научили?

– Мне хватает, – пожал я плечами. Меня уже начал порядком раздражать этот допрос с пристрастием.

– Проверим, – в свою очередь пожал плечами Гайят и, повернувшись к конюшне, крикнул: – Кадар!

Из полутьмы на двор вышел настоящий громила. Его руки и плечи бугрились от выступающих мышц. Фигура была лишена шеи напрочь, и голова, торчавшая на плечах этого перекачанного типа, казалась абсолютно лишним предметом. По крайней мере, у меня создалось такое впечатление.

– Я бы хотел убедиться, что ты действительно в состоянии справиться с вооруженным человеком, – испытующе поглядел на меня купец.

– Гайят, – опять встрял Салах, – я не проверяю твоих приказчиков на умение пользоваться абаком.

Купец проигнорировал очередную попытку вмешательства своего начальника охраны.

– Кадар, – обратился он к верзиле, – я слышал, ты неплохо владеешь копьем!

– А что надо? – пробурчал качок.

– Каковы твои шансы против аскера с ножом?

– Лучше спроси, каковы его шансы, – скривился в презрительной усмешке здоровяк.

– Ну что ж, – усмехнулся купец. – Сейчас ты нам покажешь, сколько времени тебе понадобится для победы.

– Над кем? – не понял верзила, недоуменно оглядывая двор.

– Над ним, – ткнул в меня пальцем Гайят.

– Да у него не будет никаких шансов. – Верзила с пренебрежением оглядел меня и скрылся в конюшне.

Мгновение спустя здоровяк появился из-под навеса вооруженным. Копье в его руках выглядело тоненькой былинкой. Между тем, прослышав, что Гайят вздумал устроить испытание вновь принимаемому охраннику, во дворе собралось довольно много народа. В основном мужского пола. В ожидании начала поединка их взгляды пересекались на находящихся здесь же Мириам и Ли. Все-таки в городе, где главенствующей религией был ислам, правда, не в таком изуверском виде, как где-нибудь в Афганистане или Иране моего мира конца второго тысячелетия, а, скорее, турецкого, светского типа или того же иранского, но той поры, когда религиозные фанатики еще не дорвались до власти, женщины в открытых одеждах встречались довольно редко. Более привычной была женская фигура в парандже, прозрачность коей зависела от воззрений мужа или отца.

– Что ж, приступим, – положил начало поединку Гайят. – Кадар, – он обернулся напоследок к верзиле, – смотри, чтобы дело не закончилось убийством. Не хватало мне еще раз оправдываться перед властями. Достаточно стражника Хакима.

Собравшиеся во дворе зрители оттянулись в стороны, освобождая для нас чистое пространство. Кадар повернулся ко мне и вдруг резко взмахнул копьем, имитируя бросок. Я столь же резко сместился в сторону. Верзила усмехнулся и, перехватив копье, пошел на меня, угрожая ткнуть широким наконечником снизу вверх. Левой рукой он сжимал древко у тела, правая рука, поддерживающая копье, была выдвинута вперед. Я стал смещаться в правую сторону, заставляя Кадара поворачиваться вслед за мной.

Так мы некоторое время двигались при полном молчании собравшихся зрителей. Лишь из-за дувала доносился обычный уличный шум. Я старался не упускать из виду оружие и глаза своего противника, надеясь, что успею уловить начало атаки во взгляде Кадара.

Собравшимся поглазеть на поединок надоело наше осторожное движение, и со всех сторон посыпались смешки и советы:

– Кадар, ткни ему между ног! Тогда он быстрее задвигается!

– Нет, лучше между ушей!

– Ага! Ишаку это здорово помогает!

– Варвар! Ты забыл достать свой ножик! Или не помнишь, где он у тебя?

Я не обращал на шум ровно никакого внимания, сосредоточившись на противнике. Внезапно Кадар нанес резкий тычок. Я легко ушел в сторону, и в тот же миг верзила ударил сбоку торцевой частью копья, подбивая мне ноги. Я еле успел подпрыгнуть, пропуская профырчавшее над землей древко. Кадар тут же, не снижая темпа, нанес такой же удар наотмашь уже в район головы. Я вскинул руки, пытаясь парировать удар, но сила его была такова, что меня отшвырнуло метра на четыре.

Я вскочил под хохот зрителей и одобрительные выкрики, адресованные моему противнику. Верзила спокойно поджидал меня в центре свободного пространства. Теперь я имел представление, как могут биться копьем, и вел себя осторожнее. Кадар пунктуально исполнял приказ купца о недопущении смертоубийства и при ударе развернул копье таким образом, что отточенный плоский наконечник прошелся по мне плашмя. В противном случае я бы уже валялся без рук на купеческом подворье.

Увидев, что я поднялся, Кадар двинулся в мою сторону, угрожающе поводя копьем. Я бросился навстречу противнику и ухватился за древко копья чуть ниже наконечника. Кадар рванул копье на себя, с легкостью оторвав меня от земли. Когда меня поднесло к нему на достаточно близкое расстояние, верзила попытался нанести удар ногой, и в тот же момент я, опираясь на копье, которое крепко держал противник, провел подсечку по той ноге Кадара, что еще оставалась на земле. Верзила с шумом обрушился на землю, взмахнув от неожиданности руками. Выпущенное им копье оказалось у меня в руках. Я отшвырнул его подальше и повернулся в сторону купца, с интересом наблюдавшего за поедин­ком. На этот раз зрители молчали.

– Сзади! – раздался вскрик Ли.

Я развернулся. Разозлившийся Кадар, вскочив с земли, летел в мою сторону с явным намерением свернуть шею опозорившему его перед товарищами новичку. К сожалению, он не позаботился вооружиться, надеясь справиться со мной голыми руками. Но рукопашник из него оказался никакой. Я шагнул ему навстречу и, падая на спину, провел бросок через грудь, сообщив при этом набравшему скорость Кадару добавочный импульс ногой и не фиксируя конец броска захватом. Кадар пролетел надо мной, подобно ракете. Когда я встал с земли, за моей спиной раздался звучный чмокающий удар и возмущенный рев одного из ишаков. Ракета нашла цель. Двор взорвался хохотом. На этот раз в нем слышались одобрительные нотки.

– Ну что ж, – вышел вперед Гайят, – пожалуй, ты доказал, что способен занять освободившееся место.

– А я считаю, что нет. – От толпы зрителей отделился невысокий смуглый человек.

– В чем дело, Фархад? – шагнул ему навстречу Салах.

– Я берусь доказать, что этот северный варвар ничего из себя не представляет, – заявил вышедший наемник. – То, что ему удалось обезоружить этого увальня, – он пренебрежительно кивнул в сторону Кадара, только начавшего выбираться из-под коновязи, – чистая случайность.

– Ты сильно рискуешь, Фархад, – процедил сквозь зубы Салах.

– Я докажу, что он ничто против меча, – заявил Фархад. – И ты мне не указ. Мой хозяин – вот, – он указал в сторону Гайята.

– Тогда тебе вначале придется доказать мою ненужность, – побагровел от такого унижения Салах.

– Не торопись, – прошипел ему чуть слышно в лицо смуглолицый, – придет и твой черед.

– Салах, – я решил вмешаться в назревающую стычку, – я согласен выйти против этого типа.

– Он меня оскорбил, – процедил сквозь зубы Са­лах. – Наказать этого подонка – дело моей чести.