-У тебя такие шелковые волосы.
      Маша, отказываясь терять нить разговора, вновь свернула на волнующую тему.
      -Светик, а кто был твой первый мужчина?
      -Отец подружки. Говнюк, разумеется. Тачка у него. Цветы дарил. То-се. Запудрил девочке мозги, завез на квартиру какую-то левую. И поимел.
      -Тебе не понравилось?
      -Нет. Он меня просто использовал. Ему дико хотелось любую девочку-ровесницу собственной дочки. А я к тому же смазливая крошка. Вот и попалась. Он был со мной всего один раз. Просто повалил, отымел и ушел курить на кухню. Никаких нежностей больше не последовало. Он меня даже не подбросил до дома. Высадил на остановке. Сказал, что спешит по делам. А своей дочке запретил со мной, тварью развратной, общаться. Гнусная история. Хорошо еще, что я не залетела. Повезло. А могло и не повезти. Об этой стороне вопроса он тоже не побеспокоился.
      Голос у Светки стал колким, злым. И говорила она чуть громче, чем в начале.
      -А что было дальше?
      -Дальше был еще один идиот. Наш физрук. Ни дна ему ни покрышки. Этот имел меня весь последний школьный год. Как хотел.
      -Почему?
      -Не знаю. Я была такая дурочка. Не могла его отшить. Сломалась. Покорно валилась на спину. Потом вставала, вытиралась и уходила. Он меня на прощание хлопал по попе. Но, знаешь, надо отдать ему должное. Он всегда пользовался презервативами. Не хотел сложностей. Он меня, кстати, просветил насчет предохранения. Так что эта история была в некотором роде полезной. Но вспоминать противно. Ей Богу.
      -А потом?
      -Потом в деревне у бабушки. О! Это совсем другая песня. Я познакомилась с одним типом. Я приехала на месяц, или чуть больше. К поступлению готовиться. Бабка моя работала бухгалтером, на пенсии уже, но умная, ее не увольняли. Целый день ее дома нет. Я с книжками валяюсь в огороде. Ну и... Сосед через забор махнул.
      -А кто он был? Твой ровесник?
      -Нет. Коротышка такой, немного пузатый, почти лысый, наполовину таджик. Небольшой колхозный начальник, счастливый отец четырех сыновей.
      -А он? Он тебя обижал?
      -Нет. Я же говорю, совсем другая песня. Он меня и сделал женщиной. Настоящей. Научил радоваться, получать удовольствие. Он был жутко ласковый. Уверял, что такой красотки как я, у него не было никогда и не будет. Выкладывался по полной программе. Каждый пальчик на ноге целовал. Коленочки гладил, массаж делал. Одним словом, спасибо ему громадное. Он меня отогрел после моих первых... опытов. Дай Бог ему здоровья.
      -А жена ничего не узнала?
      -Нет. Слава Богу. Только этого мне не хватало. Знаешь, как деревенские женщины выясняют отношения? Бамс, бамс - друг дружке по мордасям. Помоями могут облить.
      -Очень действенно, кстати.
      -Точно. Так что мне и моему пожилому Казанове повезло, что супруга не застукала. Ни разу!
      Светка хихикнула плутовски, сморщила нос, возвестила с довольным выражением физиономии.
      -Зато старший сын, шустрый такой, в папочку пошел, момента не упустил. Стервец! На речке имело место наше объяснение. Лежала я с книжкой на покрывале. Присел рядом смуглый, аппетитный парнишка, шепнул на ухо. Что мы с батей его... Ну просто супер. Он и не представлял, что такое бывает. Спасибо говорит, зрелище незабываемое. Не соглашусь ли я ему, неопытному, но горячему мальчишке парочку уроков преподать. И в щечку быстро чмок! И лапу мне на попу пристроил. Ох. Кстати, он мне понравился. Весьма. Но это было бы... некрасиво перед его папой. Рашид мне очень помог с моими комплексами разобраться. До сих пор жаль. Уж больно славный был его мальчишка. Он то ведь таджик всего на четверть. Капля южной крови. Глаза - папины. А овал лица, кожа, волосы - мамины. Метисы самые красивые получаются.
      Светка вздохнула, перевернулась на другой бок. Спросила негромко.
      -Уважать меня перестанешь теперь?
      -Я? Почему?
      -Ты же ангел чистый непорочный. Тебе по роли положено возмутиться. Гордо расправить белоснежные крылья и улететь подальше от греха.
      -Тоже мне, нашла святую. Рассказывай, что дальше было.
      Светка продолжила менее эмоционально, торопливо, как завершение надоевшего отчета.
      -Ничего интересного, честное слово. Один приятель студент, старшекурсник. Целый год встречались. Жениться собрался. Думал, наивный козленок, что осчастливит меня предложением. Бред. Ей Богу. Замуж в восемнадцать лет? Носом в тазик с грязными пеленками? Спасибо, не надо. От этого мальчика я улизнула к преподавателю. Фьюить! И нет меня, нет рядом. Брошенный мною кадр сердился. Обливал грязью. Так уж у нас принято. Дала, значит, стала собственностью. На которую права имеют - неограниченного владения. Кобелиная мораль. А тут, такой финт. Спала, спала - передумала - убежала. Залезла в постель к преподу, стерва! Ни дна ей ни покрышки!
      Света хихикнула. Последние выражения явно были цитатой из пламенной речи обвинения. И, значит, принадлежали бывшему возлюбленному. Или кому-нибудь из близких его друзей. Света продолжила через секунду ленивым тоном.
      -В постель к преподу! В виду имеется наш общий друг. А теперь вот, бросила и его. По причине... Сама знаешь какой. Все! Пять имен - не так уж и велик список амурных похождений. Верно?
      Маша подтвердила.
      -Конечно.
      А что еще она могла сказать? Светка очень кстати свернула на новые рельсы.
      -Есть охота. Но ты разве накормишь?
      -...
      -Жестокая какая. Откажешь голодающей девушке в питании?
      -Помирай с голоду, туда тебе и дорога.
      Ответствовала Полежаева довольно мерзким тоном. Жертва произвола застонала, взялась за грудь, театрально повалилась на диван с жалобным воплем.
      -О, мир, как ты жесток! И полон огорчений. Нисходит злобный рок, венцом моих мучений.
      -Чьи стихи?
      Светлана, не отвечая, чуть приподнялась подхватила с блюдца гренку, живенько сжевала кусочек, рухнула обратно. Продекламировала с новым всплеском отчаяния.
      -Терзает сердце боль, увы, спасенья нет. Вода и черствый хлеб, вот мой обед.
      В дверь позвонили. По вспыхнувшим щекам умолкнувшей подружки Маша поняла, кого именно та надеется увидеть. В принципе, Полежаева была бы отнюдь не против визита Крутого Пацана. Ей казалось, что такая привлекательная и шустрая штучка, как Светлана, должна увлечь гризли. Рано или поздно. Развяжется ненужный узел судьбы. Все пойдет своим чередом. Макс умен, неужели он не оценит сильное чувство? Света мечтает оказаться в его объятиях. Пылкая и веселая, настоящая подруга для героя. Они достойны друг друга. Почему бы им ни пойти одной дорогой? Широкой и прекрасной, а главное - уводящей подальше от Маши? Ей кошмарно надоела злая шутка госпожи, раздающей карты игрокам. Козырный туз должен был оказаться в другом раскладе, на руках у Светланы. Машу сильные страсти пугали. Она свою то нелепую вспышку никак пережить не могла. Спасибо гризли удружил, выручил, отогнал Дон Жуана в белом халате. С глаз долой, из сердца вон. С каждым днем она казалась себе все более и более независимой от дурацкой страсти. И слава Богу! Пусть вся эта мелодрама про любовь-морковь завершится неожиданным хэппи-эндом. Герои сольются в поцелуе и умчатся в синюю даль. А она, Мария Полежаева, останется одна, отдыхать от роковых передряг. Трагедии хороши у Шекспира, в жизни лучше обойтись без них. Вот так!
      Прильнула к глазку. Темень, невероятная. Чернильная мгла, прямо таки. Местные и залетные выпивохи приспособились воровать лампочки. Жильцы покупают и вкручивают. Снова и снова. Лампочки таинственным образом исчезают. Увы. Прямо таки замкнутый круг.
      -Кто там?
      -Я.
      -Кто я?
      Не узнала Маша.
      -Твой нечастный друг. Михаил. Пусти погреться.
      Кажется, он шутил. Голос был спокойным. Маша щелкнула замком. Второй заупрямился.
      -Подожди. Заело!
      -Угу.
      Покорно согласился Мишка. Война с застопорившейся железякой (жилище не торопилось распахивать объятья для нового гостя) немного затянулась, в Машину голову полезли вредные мысли. Несвоевременное явление бурого медведя, например. Хороший он парень, без вопросов, а приперся, приватный разговор поломал, тут уж хрюкай не хрюкай. Не впускать? Буров был совсем, совсем некстати. Увы. Но что делать? Как раз смилостивился замок, соизволил подчиниться, зараза такая!
      -Привет.
      -Привет. Нарочно на холоде держала?
      Озябший Мишка выглядел смешно. Толстый нос картошка покраснел и распух. Ох. Маша, смутившись, выпалила.
      -Нет, что ты! Проходи, мы как раз со Светиком собираемся ужинать.
      Бормоча это, девушка предполагала увидеть, как становится совершенно несчастной Мишкина физиономия. Как рождается и охватывает всех, взаимная неловкость. А вот фигушки. Медведь потер багровый нос и подбородок, скупо, но искренне улыбнулся, чихнул, извинился и громко крикнул.
      - Привет, Светлана! Давно не виделись! Это твой ненавистный препод приперся без звонка, сам виноват, гоните в шею!
      Маша растеряться от такого потока не успела, Мишка уже передумал выметаться.
      -Хотя я вру. Не уйду, пока не отогреюсь. Хрю! Придется вам меня терпеть, девочки-красавицы. Свет, ну где ты, покажись! И нечего столбом стоять. Я с голода помираю. Чем кормят в этом доме незваных гостей?
      -Мухоморами!
      Нелюбезно изрекла бывшая подруга, возникая в дверях. Тряхнула растрепанной пышной шевелюрой, доела гренку, вытерла жирный пальчик о салфетку, повторила громче.
      -Мухоморами и тараканами!
      Прошибить Мишку оказалось нелегко.
      -Сушеными или жареными?
      Характер, однако - восхитилась Полежаева, отошла в сторону, пропуская визитера в прихожую: разуваться, раздеваться. Вот молодец. Не разнюнился, но и не обозлился. Удивительный тип! Тем временем, Мишка выпутался из пальто и длинного полосатого шарфа, вытащил из пакета два сладких шоколадных батончика.
      -А это вам, красавицы!
      Скрылся в туалете. Девушки переглянулись. Света вздохнула и постучала пальцем по виску. Дескать, что взять с такого человека. Маше это показалось неприятным. В конце концов, Буров вел себя достойно. Брошенным быть намного тяжелее. Те, кого оставили, именно они, обыкновенно норовят утопить коварного изменника и предателя в болоте жидких экскрементов. Цивилизованное поведение Мишки дорого стоило, но не было оценено по достоинству именно бывшей пассией. Се ля ви. Задумавшись, Маша опрометчиво помахала в воздухе шоколадками.
      -"Сникерс" или "Марс"? Что предпочтете, сударыня?
      Светлана, неисправимая сладкоежка, быстро выхватила батончики из рук растерявшейся недотепы. Сказала с удовольствием.
      -Обе. Сожру обе. В виде компенсации за истрепанные нервы!
      -Ничего себе. Я тоже жажду вкусностей.
      -Птенчик неоперившийся, береги фигуру! Вот блюдце из-под гренок, неси на кухню.
      -Что там говорит о наглости русский народ?
      -Второе счастье. А раз я счастливее вдвое, то и шоколад мой по закону!
      -Переспорить юриста...
      -Бесперспективное занятие, птенчик.
      -Чик-чирик! Уже лечу!
      Из туалета вывалился грузный и добродушный Мишка. Заворачивая теперь уже в ванную - мыть руки - проговорил.
      -Честное поросенское, умираю. Кормите побыстрей, если не передумали.
      Девушки переглянулись. Мишка через десять секунд явился вновь. Шустро забубнил.
      -Светлана... Замечательно выглядишь. Прямо спортсменка, комсомолка, активистка! Дай куснуть. Разочек.
      -Чего?
      -"Сникерса".
      Он умоляюще сложил ладони и поклонился на манер араба из детской сказки. Получилось комично, Света фыркнула. Мишка продолжал ковать железо.
      -Один, крошечный кусочек шоколадки, госпожа. И вы спасете меня от смерти. Наполните мой желудок восторгом. Ибо глаза мои созерцают вашу божественную красоту и сыты. А вот нутро трепещет в предвкушении гастрономического восторга. А? Маленький кусочек. Половинку батончика, не больше.
      Вмешалась Полежаева.
      -Вот свин! Ты только посмотри на него, Светик! Ужас! А еще хорошо воспитанный интеллигент. Умора. Принес девушкам угощение и хочет сам же его уплести.
      -Умять!
      -Сожрать.
      -Схавать.
      Маша замахнулась на медведя полотенцем. Мишка увернулся.
      -Так я не настаиваю. Жадины, противные. Не хотите делиться - не надо.
      Гордо повернулся к вешалке, порылся в карманах дубленки, достал надкусанный бублик, смахнул на пол крошки и захрустел.
      -Он еще и мусорит!
      В голос возмутились девушки.
      -Фиг тебе, а не ужин!
      В дверь позвонили. Троица, не сговариваясь, притихла. Света метнула быстрый вопросительный взгляд на хозяйку вечера. Шепнула одними губами.
      -Не открывай.
      Мишка грыз бублик и в дискуссию не вступал. Понимая, что выглядит глупо, Маша пробормотала почти беззвучно.
      -Свет на кухне включен. Ясно, что дома кто-то есть.
      -Ну и что.
      Заканючила студентка, с которой слетела шелуха надменной самоуверенности.
      -Пожалуйста. Пожалуйста.
      До Маши дошло, кажется, подружка не хочет попасть к гризли на глаза в компании бывшего любовника. Беда с этими гостями, честное слово. У каждого свои комплексы и заморочки, а ты хозяин, изволь лавировать между ними, танцевать на минном поле. Задачка не из легких. Маршевым шагом Полежаева протопала в зал, выглянула в окно. Ни одной красивой машины у подъезда. Предварительного звонка не было.
      -Это не он.
      -?
      -Это не он.
      Маша прильнула к глазку.
      -Кто там?
      Мишка поплелся на кухню. Света нервно вскинула бровь, фыркнула и тоже исчезла. В прихожей осталась одна хозяйка.
      -Кто там?
      -А кто там?
      Маша призадумалась на мгновение. Спросила строго.
      -Кого вам нужно?
      Сначала ей не ответили. Она подождала несколько секунд, решила, что звонящий ошибся, направилась было на кухню. В дверь энергично начали стучать. Второй раунд?
      -Кто там? И кого вам нужно?
      Осведомилась Маша. Мужской незнакомый голос отчеканил брезгливо и громко. Было понятно, что этот человек привык командовать, что чужое мнение он невысоко ставит.
      -Мне нужен Илья Ильич Летов. Мой отец. Он здесь проживает. По крайней мере проживал месяц назад.
      Маша выпучила глаза и прикрыла рот ладонью. О, Боже. О, Боже. Только этого не хватало.
      -Да открывайте же! Долго меня будут под дверью держать? В конце концов!!!
      Маша тупо посмотрела перед собой, прижалась лбом стене. Вот это и называется сюрприз. В дверь забарабанили. Утопили кнопку звонка. Беспрерывная оглушительная трель выгнала из убежища обоих друзей. Свету, доедающую шоколадный батончик и Мишку с бутербродом в руке.
      -Чего тут?
      Проорал Буров.
      -Кто ломится?
      Маша повернулась, пытаясь собраться с духом, расправила плечи. Непрекращающийся трезвон дал ей временную передышку. Она пыталась начать соображать. Пока не получалось.
      -Кто ломится, говорю?
      -К деду гость, из Москвы.
      -Почему не открываешь? Он пьяный?
      -Не знаю.
      Из-за двери проорали.
      -Я милицию вызову! Слышите!
      Мишка дожевал бутерброд. Приоткрыл дверь, не снимая цепочки. Поинтересовался с той особенной жесткой любезностью, от которой неподготовленному человеку не по себе делается.
      -Ну и? Долго хулиганить будем, товарищ дорогой?
      -Так-так. Девка и мужик. Полный комплект. Вас что, потрахаться пустили, на пару часиков? Не ожидал от отца подобной глупости - давать ключи от квартиры кому попало!
      -Что? Что?
      Мишка, уловивший ключевое слово, самую суть, сделал страшные глаза и взял Машу за руку. Шепнул недоверчиво.
      -Он что? Твой дядя или даже родитель?
      -Возможно. Дяди у меня точно нет. Кажется да.
      -Я не могу. Полежаева, я чумею от таких сюжетных поворотов! Еще скажи, что с ним не знакома!
      -Именно так.
      Мишка ловко прикрыл дверь, скинул цепочку, распахнул.
      -Входите.
      -...
      Мужчина попытался сожрать наглеца взглядом. Поперхнулся. Мишка же невинно моргнул и сообщил.
      -Ненавижу семейные сцены. Отвратительное занятие. Просто терпеть не могу. Но куда деваться? Ваше право, дорогой наш. Посуду бить будете?
      Предполагаемый отец, не вникая в смысл тирады, ворвался набычившись, едва не брызгая слюной. Взгляд его, благополучно отраженный Мишкой, теперь почему то уперся в коленки Светланы. Скользнул по Машиной фигурке, упрятанной в длинный халат. Вновь вернулся к стройным ножкам Полежаевской подружки.
      -Так-так. Шутите, значит?! Ладно. Мне нужен мой отец, и я его увижу!
      Света моргнула, уточнила у подруги.
      -Этот тип твой родственник?
      От студентки смысл происходящего ускользнул. Маша просвещать подругу не торопилась. Стояла молча, собиралась с мыслями. Тем временем, созерцание божественных коленок несколько успокоило гостя, он перестал орать. Снял шапку, пригладил волосы, расстегнул короткое зимнее пальто. Мишка спросил вежливо, как вышколенный дворецкий.
      -Ждать стоя будете, или вам табурет принести?
      -А?
      Гость рассматривал всех по очереди. Троица молодых людей на пьяную оргию, или хорошо организованный трезвый загул никак не тянула. Ни тебе бесчинств, ни громкой или сладострастной музыки! Дымом сигаретным и то не пахнет. Чистейшие полы, из кухни слабыми волнами выплывает запах свежих гренок, к зеркалу пришпилены листочки, исписанные английскими и немецкими словами. Обиталище целомудренной студентки. Тишь, гладь... да что такое?
      -И как вы мне это объясните? А?
      Он обращался к Светлане. Он требовал ответа. Негодовал. Приготовился обличать. Без прежнего запала, но строго, с полным сознанием своей правоты: предварительной, не подлежащей обсуждению и абсолютной. Он был так уверен в себе, что девушка поддалась. Несколько нервно пробормотала, кивая в сторону подружки.
      -Маш, это по твою душу. Ты и объясняйся.
      Золотое сокровище пригорюнилось. Все верно. Дед ее. Отец, к сожалению тоже. Придется держать ответ. Увы. Предложила вежливо, спокойно.
      -Что ж, если вы пришли к Илье Ильичу можете его подождать. Здесь, в прихожей. Миша, ты принеси табуретку из кухни, пожалуйста. Ага. Любую. В комнату я не приглашаю.
      Гость перевел взгляд на рыженькую девушку.
      -Командуете? Так. Так.
      Полежаева промолчала. Мужчина выглядел солидно. Яркие, чувственные губы, твердый подбородок. Хорошая стрижка. Слеплен он был из теста столичного, запечен в духовке фирменной, подан на дорогом блюде. Черные зимние ботинки молчаливо демонстрировали, что гость, обутый по высшему разряду, прибыл из кругов светских. Стильные, идеально сидящие брюки, из неведомой тонкой темно бордовой шерсти... Елки-палки, прямо как из американского кино. Ухоженные руки. Маша первый раз в жизни увидела отполированные ногти у мужчины. В родном Заранске маникюр если и делали, то только женщины. Надо же. Каков фрукт!
      -Маш.
      Это Мишка обратился. Негромко, спокойно.
      -Маш. Мы наверно пойдем. Не вскидывайся. Я тебя наедине с гостем не оставляю, не бойся, не считай меня уродом. Просто лифт приехал. У меня уши - во! Тут сейчас будет полное собрание родственников, а мы явно лишние на этом празднике жизни.
      И точно, в дверь вставили ключ.
      -Илья Ильич прибыл, мы улетучиваемся. Свет, давай шустренько, я тебя провожу. Лады?
      -До троллейбуса!
      Света грозно воздела к потолку пальчик с рубиновым коготком.
      -Ты понял?
      Гневное и строгое выражение мордашки ей очень шло. Светлана это знала. Жестикулировать она тоже умела превосходно, перед зеркалом тренировалась - как и положено всем настоящим очаровательницам: актрисам, куртизанкам, звездам. Сейчас она опустила руку, нацелив пальчик точно в грудь бывшего воздыхателя. Рисуясь перед солидным подружкиным родственником, натянула спину, прищурила глаза. Переспросила.
      -Понял?
      Мишка согласился с досадной легкостью.
      -Как скажешь.
      Света предпочла бы обиду в голосе отвергнутого кавалера. Увы. Поспешный отказ бывшего кавалера от попытки примирения слегка портил имидж неотразимой стервы. Что ж. Увы и ах. Студентка одернула коротенькое платьице, подхватила сумочку, прошла мимо застывшего на табуретке мужчины. Близко-близко, чтобы аромат настоящего французского парфюма почувствовал. Обернулась проверить впечатление. Тем временем Илья Ильич наконец расправился со вторым замком. Перед ним противная железяка долго выделываться не стала, сдалась за минуту, как миленькая. Дверь приоткрылась, впуская в маленькую квартиру поток холодного воздуха. На площадке в новогоднюю ночь, соседские ребятишки, разгрохали окно. Так что тепла в подъезде не было и в помине.
      -Вот зараза, замок заедает. Опять придется менять. Есть дома кто живой? Ау.
      Весело проговорил прибывший хозяин. Света поздоровалась. Мишка тоже. Они торопливо одевались в прихожей и загораживали от Ильи Ильича коридор; в котором маялся на табуретке незваный гость, отрекомендовавшийся сыном, в ожидании возвращения отца. Так и не успел поужинать, Буров бедолага. Светка то хоть гренками перекусила. Ладно, не умрут, дотерпят до дома. Маша замерла поблизости от явившегося столь внезапно папаши. Изо всех сил стараясь держать фасон перед уходящими друзьями, чтобы не показаться растерянной дурой, каковой она себя ощущала. Разминуться в маленькой прихожей было затруднительно. Хозяин терпеливо ждал, пока ему освободят простор для входного маневра. Ну вот, наконец.
      -Пока, ребятишки.
      Доброжелательно попрощался Илья Ильич. Маша тоже пробубнила положенные по современному этикету вежливые слова.
      -Валите свинтусы, пока целы. И будете проходить мимо - проходите. Нам без вас будет очень хорошо.
      Буров со Светой исчезли в холодном брюхе подъезда. Лифт впустил их с ворчанием, был на площадке, еще никто угнать не успел.
      Илья Ильич пропихнул впереди себя три огромных пакета с продуктами и стиральным порошком. Улыбнулся.
      -Золотце, у меня для тебя есть сюрприз.
      Маша отступила в сторону, на шаг, чтобы не загораживать предполагаемого родителя.
      -Спасибо. У меня, к сожалению тоже.
      Илья Ильич поставил пакеты, стянул с рук перчатки. Улыбка у него сделалась застывшая, жуткая. Медленно, пуговица за пуговицей, расстегнул старую зимнюю куртку. Не глядя на внучку, попросил сдержанно и негромко.
      -Золотце, подожди меня в комнате, пожалуйста. Я скоро освобожусь.
      Гость хмыкнул. Поздоровался с ехидной вежливостью. У Маши мурашки обсыпали спину.
      -Добрый вечер, отец.
      -...
      -Добрый вечер, говорю.
      -Да нет, не добрый. Зачем пожаловал?
      Маша прошла мимо мужчин, чувствуя спиной пристальный, едкий взгляд родителя, прикрыла за собой дверь. Прислонилась к шкафу.
      -Боже мой.
      Из коридора доносился чуть приглушенный разговор. В голосе молодого мужчины была насмешка и злость. У Ильи Ильича сквозь всю сдержанность прорывалось бешенство.
      -Славно проводишь время, отец. Девочку себе завел. Подарки носишь. Молодец.
      -Согласен. Но это к делу не относится. Ты не ответил на мой вопрос.
      -Прилетел повидаться. Пришлось. Трубку ты бросаешь. Разговаривать отказываешься. А необходимость диалога назрела.
      -Ну-ну.
      -Я не могу впутывать тестя. Ситуация очень щекотливая. А ты, ты способен выручить меня за пять минут. Элементарно! Позвони Сергееву. Прошу тебя. Он тебе не сможет отказать. Вы же с ним вместе прошли через Вьетнам, Африку. Он может снять меня с крючка очень легко. Раз и все. Ты никогда его ни о чем не просил. Сделай это. Ну, пусть не ради меня. О, Боже. У тебя лицо сфинкса. Это ты умеешь, смотреть сквозь человека. Отец! Ради внука. Единственного. У тебя уже не будет других.
      -Да?
      Опасный вопрос сын проигнорировал. Продолжая тарабанить заготовленный текст. Голос метался взволнованно и умоляюще.
      -Ради Кости! Он школу в следующем году заканчивает. Ему нужно будет учиться поступать. Я влип. Я могу не только с работы слететь. Я могу... Это будет катастрофа. Для парня. Помоги мне, но для него. Константин отличник.
      -Чего ты хочешь конкретно? Чтобы я поехал сейчас с тобой в Москву. И завтра нашел Сергеева? Что я ему должен сказать? Спросить, может ли он выручить моего идиота? Шпаргалку приготовил? Что б я чего не перепутал?
      -Отец. Не будь жесток.
      -Брось. Никогда я не был с тобой жесток. Даже не выпорол ни разочка. Зря между прочим. Ты на машине?
      -Да.
      -Заправлен?
      -Да.
      -Собираешься ехать прямо сейчас?
      -Да. Если можно.
      Дед подошел к комнате. Открыл дверь.
      -Придется тебе, золотце, пожить с этим озорующим замком. Или, вот что, купи новый. Попроси соседа, Тимофея, вставить. Завтра же.
      -Да.
      Дед прикоснулся к плечу Маши.
      -Не вешай нос, золотце. Ситуация неприятная, но не смертельная. Так?
      -Да.
      -Деньги на обычном месте. Проживешь без меня как-нибудь пару дней.
      -Да.
      -Что вы заладили оба - да, да, да. Других слов нет?
      Взорвался Илья Ильич. Маша посмотрела на деда, не с укоризной, а удивленно. На ее памяти он рычал первый раз. Даже у Железного Дровосека могут сдать нервы? Дед опомнился. Покаянно пробормотал.
      -Старость не радость. Слетел с катушек. Прими мои извинения. Согласна?
      -Да.
      Маша тут же охнула, зажала ладонью рот. Дед вздохнул с видом старца, которому выпали слишком тяжкие испытания. Покачал головой.
      -Из всего богатства великого и могучего русского языка, выбрать одно слово... И употреблять его весь вечер.
      -Не вредничай. Слово хоть и одно, зато приличное. Могло быть хуже.
      Дед хмыкнул.
      -Точно?
      -Да.
      -Нет.
      -Да!
      -Сдаюсь.
      Даже руки поднял. Тут же, впрочем, опустил. Отодвинул внучку от шкафа, полез за костюмом. Маша вышла из комнаты.
      -Хотите чаю, Алексей Ильич? Есть еще гречневая каша.
      -Спасибо. Сыт.
      Маша пожала плечами, не больно то ей и хотелось потчевать ужином вновь обретенного родителя. Хорошо, что он отказался. Мог бы, разумеется, сделать морду попроще, а то скрючился, будто ему сушеных тараканов и жареных мокриц предложили.
      Длинный бархатный халат зеленого цвета, дедушкин подарок на Новый Год, Маше очень нравился. Она себе в нем казалась похожей на хозяйку медной горы. Затянет в талии, туго-туго, коса падает вдоль спины почти до коленок, подол плывет над полом, колышется. Прелесть, что такое. Тяжеловат немножко. Но ведь бархат, не копеечная синтетика. Светка сказала, что дед ее балует. Все верно, согласилась Маша. Балует - еще как!
      Задал на каникулы столько переводов, что просто с ума сойти можно. Все его девиз дурацкий: победи себя, остальные враги сами разбегутся!
      Маша заныла, мол, неплохо бы и отдохнуть немножко. Илья Ильич ответил, что лень матушка до добра еще никого не довела и добавил журнальчик. Английский.
      -Почитай. Тут очень интересная статья о детях королевской семьи. Кто и чем занимается на досуге.
      -Спасибо громадное!
      -На здоровье, принцесса моя.
      Маша как раз зубрила очередную сотню новых словечек, перед Светиным приходом. Вот и влезла в халат. Теплый. Приятный. Ясно, что для уборки и готовки наряд не сгодится. Ну и что с того?
      -Девушка!
      Это родитель залетный окликнул. Даже привстал чуть-чуть на табуретке своей. Сбил с мысли. Просили его? Только-только Маша отвлеклась.
      -Девушка.
      -Да. Слушаю вас.
      -Как вас зовут, простите. Не расслышал.
      Маша ответить не успела. Дед из комнаты вышел. И все сказал за нее. Таким ледяным голосом, что просто дрожь пробрала.
      -Не твое дело! Вставай и выметайся. Колымагу свою прогрей. Попляши в сугробе. Я сейчас выйду.
      Гость попытался оставить за собой последнее слово. Пробурчал язвительно.
      -Ладно.
      Маша стояла, смотрела как Илья Ильич собирается. Костюм он уложил в портплед, чтобы не измять в дороге. Еще портфель. Вот и все вещи.
      -Я тебе яиц сварила. Яблоко вымыла. Бутерброды сделала, возьмешь?
      Дед сумрачно, ведь явно думал о чем-то своем, улыбнулся. Поблагодарил ласково. Щелкнул застежкой портфеля.
      -Спасибо, золотце, что позаботилась. Давай сюда мой сухой паек. Сгодится в дороге.
      -Вовсе даже и не сухой. Еще чай в термосе. Как ты любишь. Очень сладкий.
      -Мне повезло с тобой.
      Поцеловал в лоб.
      -Ты тут без меня не озоруй, принцесса. Хорошо?
      -Да.
      Дед трагически заломил левую бровь. Переспросил строго.
      -Хорошо?
      Маша призадумалась на секунду. Что он цепляется к словам?! Никогда за ним такого не водилось. Набрала воздуха, пропела важно, но не без вредности.
      -Разумеется, я выполню вашу скромную просьбу, сударь мой. Иначе и быть не может. Тем более, что это не составит мне никакого труда в виду...
      Дед перебил, не дослушав.
      -Вот и умница.
 

* * *

 

Глава вторая.