Преподав современной отвратительной молодежи, урок хороших манер, бабка ретировалась. Не забыв подобрать лопаточку. Маша проводила ее глазами. Молчащая старуха выглядела необыкновенно интеллигентно. Прямо таки профессорша на пенсии. А чем Макс занят? Вернее кем? Ясно... Ясно.
      Владельцем ротвейлера оказался жирный подросток лет пятнадцати. О чем там он толковал с Максом и его ребятами, Полежаеву не слишком волновало. Она заткнула уши, чтобы не слышать бездарной ругани Димана и Санька. Подкачавшая охрана безуспешно пыталась удаляющуюся по своим делам, древнюю развалину переплюнуть. Наивные мальчики.
      Псина возмущаться не пробовала. Лежала у ноги победителя, слюнявила его кроссовок. Послушная, смирная животина - просто загляденье. Макс издали нашел взглядом Машу, послал воздушный поцелуй, растаявший в пространстве без всякого толку, по причине простой как мир: девушка уже смотрела в другую сторону. Увы. Гризли отпустил, наконец, упитанного собаковладельца восвояси. Ротвейлер, подчиняясь рывку поводка встал и поплелся, с неохотным видом прочь, вслед за человеческим щенком, какового не уважал, не любил и не боялся. Диман и Санек отступили к машине. Буркая себе под нос короткие односложные междометия. Смысл был примерно следующим.
      -Нет, ... босса одного ... и на пять минут ... оставить нельзя.
      -Согласен, ... нельзя...
      -...
      -И я... говорю...
      -О, ...!
      -Да, ...
      -...
      Маша подняла лицо навстречу движению. У скамейки возник стремительный, довольный собой, жизнью и этой минутой молодой гангстер. Мужчина, который уже не вызывал в ней желания сбежать с руганью, куда угодно, лишь бы подальше. Нет, последовательность никогда не была сильной чертой ее характера.
      -Ты великолепен!
      Сказала она искренне и весело.
      -Знаю.
      Нескромно ответил герой. Наклонился, запечатлел короткий снисходительный поцелуй вожака стаи на щечке маленькой и вредной самочки. Проворчал довольным голосом.
      -Есть охота. Умираю. Тебе куда?
      Происшествие его переключило. Абсолютно нормальный взгляд, без зверской жажды и настойчивости. Спокойный голос, лишенный безумных ноток невозможной страсти. Маша так обрадовалась перемене, что даже не расслышала вопроса. Переспросила односложно.
      -А?
      -Куда тебе?
      По молчаливому взаимному договору (подтвержденному Машиной светлой улыбкой, и скрепленному, вместо печати - прикосновением губ Макса), все мелкие расхождения во мнениях и крупные разногласия были отправлены на известную букву.
      -Что?
      Макс наклонился и не без удовольствия прошептал.
      -Глухая тетеря! Ау!
      Маша фыркнула, он щекотно дул в ухо. С лобызаниями, слава Богу, больше не лез. Отстранился, сказал весело, но невесомо, точно думал о делах важных, но к девушке отношения явно не имеющих.
      -Так куда тебя подбросить?
      -Домой.
 

* * *

 
      Дед на все перипетии Машиных отношений с двумя медведями, смотрел не без любопытства. Вязать внучку по рукам и ногам не пытался, но и не потворствовал. Беседу на тему: откуда берутся дети - провел. Не делать глупостей попросил. Три раза. Хотя, после короткой борьбы с собой предложил отвести к знакомому гинекологу, на предмет беседы о... предохранении, в том случае, если Маша, вдруг, решит, что она уже такая взрослая, такая взрослая и... будет встречаться с мужчиной. Деду эти слова нелегко дались. Через стиснутые челюсти. Маша предложение отвергла. До поры, до времени. Поблагодарила за заботу. Дед, вот еще дуэнья, выискалась, продолжал волноваться. Наедине с Максом оставлял лишь на четверть часа и только на кухне. Горькими примерами из жизни классиков просто завалил. Но не ныл, не грозил, не скулил. Макс Илью Ильича отчего-то уважал. Однажды пошутил.
      -Дед у тебя, красавица, покруче многих будет.
      -Обещал оторвать тебе голову, если меня обидишь? А ты и поверил?
      Маша сидела на подоконнике, болтая ногами. Залилась беззаботным смехом, размахивая пустым бокальчиком. Чай уже выпили. Беседовали о всякой ерунде. Хозяйка продолжала потешаться.
      -Поверил и струсил. Ха-ха-ха.
      Макс пояснил сухо, не без досады.
      -Машуль, он не из тех, кто попусту грозится.
      Полежаева замолчала, дала себе слово присмотреться к деду повнимательнее. Чего в нем углядел бесстрашный Макс такого, сверхъестественного? Интересно. Решила поступить хитро, зайти с обратной стороны - расспросить Илью Ильича о его взгляде на характер Зверева. Получила щелчок по носу.
      -Я тебе уже все сказал.
      -Не поняла.
      -Гангстер. Вот он кто.
      -Это профессия.
      Попыталась Маша пошутить. Дед не согласился.
      -Отчасти. В переломные моменты в жизни империи ронином может оказаться самый достойный самурай. На обочину может быть выброшен порядочный человек. Это ясно. Но быть ронином стыдно. А Макс гордится своим образом жизни. Играет роль Крутого Парня. Мне его жаль.
      -Почему?
      -Плохо кончит. Какой в нем потенциал! Характер. Ум. Рефлексы. И все в помойном ведре окажется. Еще бы не жаль.
      -Куда же ему деваться, интересно?
      Дед промолчал. Ох уж эти мужчины...
 

* * *

      Ох уж эти мужчины... Попробуй их пойми! Маша сказала что-то подобное Звереву. Макс так и покатился.
      -Уморила.
      -Что ты ржешь мой конь ретивый?
      Теперь достойная дедушкина внучка к месту и не к месту впихивала стихотворные цитаты из классиков. Спасибо Илье Ильичу.
      Зверев повел широкими плечами, покачал головой. Наконец, изрек.
      -Меня, например, красавица, понять легче легкого.
      -Да? Не может быть.
      -Может, может.
      -Хорошо. Тогда помоги мне. Я хочу знать...
      Макс очень быстро, расплываясь от скорости, вскочил с табуретки, пересек кухню, оказался рядом. Застыл. Проявился. Медленно поднес палец к губам девушки. Приложил.
      -Т-с-с. Не надо. Не спрашивай. А то я начну отвечать...
      -?
      -Я не Мишка. Не плюшевая игрушка. Взорвусь на фиг. Не удержишь. Поняла?
      Отнял палец от ее губ. Подхватил барсетку со стола. Обулся. Сам захлопнул дверь. Даже "До свидания" не сказал. И провалился в таинственное далеко на три месяца. Не звонил, не приходил. Сплошные "не". Поговорили о жизни, называется.
 

* * *

 
      Октябрь, ноябрь и декабрь проскакали галопом. Еще в самом начале учебного года Маша успела до смерти напугать класснуху-англичанку. Банальный вызов к доске (Надежда Петровна проверяла, заданные на лето тексты) превратился в шоу.
      -Любое стихотворение, пожалуйста. На оценку.
      Чего ждала Надежда Петровна? Ясное дело: услышать шесть-семь строчек из учебника али хрестоматии. Полежаева хоть и не круглая отличница, но и не троечница. Наверняка, что-нибудь вызубрила.
      -Слушаю. Начинай.
      Дедушкину внучку пробило на Шекспира. Она читала четким голосом, произношение доморощенный тиран ей ставил тщательно. Звонкие строчки взлетали и уносились в даль. Полежаева увлеклась, остановилась, опомнившись, только на пятом сонете в мертвой тишине. Не шелестела ни одна страница, не скрипел ни один стульчик. Марк театрально держался за сердце. Вовочка сидел с закрытыми глазами. Реакцией остальных Маша не слишком интересовалась. На свое место вернулась гордо, хоть и смущенно. Села, опустила взгляд. Класс взорвался, бешено захлопал, затопал ногами, заорал. Самые смирные лошадки в школьном цирке, самые покладистые и скромные хорошистки, несчастные зубрилки, обыкновенно незаметные и тихие существа - две подружки Лены - Узойкина и Ряскина, вдруг, присоединились к всеобщей волне экстаза. Старательно зааплодировали, хоть и без диких воплей. Раскраснелись. Их маленькие, тусклые глазки - заблестели. Пухленькие ладошки усердно стучались друг о дружку. Жидкие хвостики вздрагивали. Вот уж чудо из чудес. Такого успеха Маша никак не ждала.
      Усмирив своих великовозрастных подопечных, растерянная класснуха собралась с силами и поставила законную пятерку. Все остальные месяцы она не трогала Машу лишний раз. Бросала искоса странные сомнамбулические взгляды и вздыхала исподтишка. А в конце декабря, перед самым Новым Годом попросила остаться после уроков. Маша шлепнула портфель поверх первой парты, выдвинула стульчик, присела в молчаливом ожидании. Надежда Петровна нервно прошлась перед доской, вернулась к своему столу, облокотившись на него, спросила.
      -Куда ты собираешься поступать?
      Маша ждала чего угодно, кроме этого вопроса. Ответила честно.
      -Не знаю. Еще не решила.
      -Решать надо сейчас. Промедление смерти подобно.
      Надежда Петровна взяла паузу. Для большего эффекта воздела к потолку палец с облупившимся красным лаком. Она следила за собой и редко допускала подобные непотребства. Что ж, и на старуху бывает проруха. Маша легко простила немолодой, уставшей женщине подобную безвкусицу. Мало ли, может быть, не выспалась, не заметила. Не важно это, в конце концов.
      -Маша, ты талантлива! Ты очень талантлива. Произношение, запас слов, грамматика - на уровне спецшколы. Ты чувствуешь язык. Это редкость. Я хочу поговорить с твоей мамой. Тебе нужно учиться дальше. На инъязе. Обязательно. Обязательно! Попроси маму прийти ко мне. Я давно ее не видела. Она игнорирует собрания. Ей некогда, я понимаю. Но выпускной класс - не шутка.
      -Хорошо. Я ей передам.
      -Я хочу помочь тебе. Ты должна учиться. Обязательно!
      В раскрывшуюся без стука дверь просунулась стриженая под нуль голова Санька. Тип, жующий жевачку, поманил Машу к себе и скрылся.
      -Извините, Надежда Петровна, меня ждут.
      -Этот... юноша?
      Маша пожала плечами, не собираясь оправдываться, распинаться и объяснять что по чем.
      -Этот.
      Очень расстроенная имеющейся связью между умницей Полежаевой и данным отвратительным типом, Надежда Петровна осталась наедине с бумажками. Маша подхватила портфель и выскользнула из кабинета. За дверью ожившим гранитным утесом, руки в карманах, челюсти двигаются, возвышался гонец от исчезнувшего Зверева.
      На подоконнике же сидел со странным выражением на красивой мордочке - Белокурый Марк, собственной персоной. А Вовочка подходил сбоку. В глазах настороженность, отчаянная храбрость и вызов одновременно. Голос немного дрожащий. Еще бы, щенок, облаивающий мастифа, и хорошо понимающий - чем рискует.
      -Маша, тебе помочь? Проблемы?
      Санек на неожиданного заступника не прореагировал. Жужжит какой-то комар и Бог с ним. Марк был близок к обмороку, но не улепетывал, друга не бросал. Преодолеть панику это тоже дорого стоит. Маша решила, что Белокурый Бестия не так безнадежен, как ей казалось. Не всем же красивым мальчикам быть трусами. Вовочка ждал ответа.
      -Спасибо, это друг моего друга. Все в полном порядке.
      Вовочку - "отпустило". Броска на амбразуру не случилось. Некое остекленение взгляда еще не прошло, движения стали плывущими. Перепсиховал парень. Маша поняла, что Безус был готов ринуться на врага в прямом смысле! То есть бить в рыло, крушить и спасать. Что творится? Одни защитники на всех перекрестках? Что за талант у нее такой особенный? Привлекать себе на помощь лучших представителей сильной половины человечества? Чем? Как? Почему? Своей дивной красотой она их берет что ли? Маша благодарно улыбнулась еще не слишком вменяемому однокласснику.
      -Все в порядке.
      Взяла за рукав и потащила в сторону Зверевского амбала, подальше от ретивых негаданных заступников. При всем своем немалом росте на него ей приходилось смотреть снизу вверх.
      -Ну? Что стряслось?
      -Поедем со мной.
      -?
      -Макс хочет тебя видеть. Нужно.
      Маша подумала, что дед получил приглашение, которое не смог отклонить - укатить в деревню на два дня, на свадьбу дочери двоюродного брата, очень даже кстати. Отсутствие Ильи Ильича упрощало задачу. Не придется звонить и объяснять, почему она опаздывает. Врать не хотелось. А дед Макса сильно недолюбливал. Считал плохой компанией для любимой внучки. И уже не раз поднимал эту тему в задушевных воскресных беседах. Исчезновение гангстера с горизонта его очень обрадовало. Соответственно, возвращение - являлось огорчительным моментом. Но чего не знаешь, о том голова не болит. Маша была, немного огорчена, что Макс так легко отказался видеться с ней. Вернее, она чувствовала себя несколько уязвленной. И уже предвкушала встречу и придумывала разные разности, которые выскажет гризли, если случай представится. Вот фортуна и подбросила свидание. Здорово! Санек услышал спокойное согласие девушки на поездку к боссу.
      -Хорошо.
      Три месяца не общались, не звонил, исчез, а тут прислал мальчика на побегушках, сам явиться не удосужился? Ладно. Маша спустилась в раздевалку, чтобы навьючить на себя положенное количество одежды. Зима не лето. Приходится утепляться. Живут же люди на разных волшебных островах? Ходят круглый год полуголые. И не мерзнут. Не нужны им никакие шубы-валенки. Сплошная экономия. В Машином классе были девочки, одетые в настоящие меха и девочки в стареньких, тонких пальтишках. Благодаря щедрости Ильи Ильича Полежаева оказалась в золотой середине. Дед приодел внучку. Вместе, дважды ходили в гостеприимный дом той самой Ольги, с которой свели знакомство летом. Приобрели дубленочку, куртку, обувь. Помнится, Ольга всех развеселила рассказом о том, как прошла через таможню именно в этой паре рыжих зимних ботинок, чтобы лишних денег мздоимцам не отдавать.
      Санек поджидал у входа. Смурной, почти злой. Что за дела? Маша перебросила сумку с книжками через плечо, поправила оранжевую вязаную шапочку.
      -Вот и я. Куда движемся?
      Громила ткнул рукой в сторону бежевых "жигулей", припаркованных на другой стороне дороги. Маша подумала, что скоро, совсем скоро выскажет Максу все, что думает о его свинском поведении. Без свидетелей, конечно. Нельзя ронять авторитет Крутого Пацана. Дорога была скользкая. Свежий снег припорошил лед. Санек взял девушку за руку повыше локтя. Слишком крепко.
      -Больно.
      -Извини.
      Он слега ослабил хватку, но пальцы не разжал. Довел до машины, изнутри открыли заднюю дверь. Неужели Макс разбил вдребезги свою красивую иномарку? С чего бы быть ему на отечественном рыдване. Он же их на дух не переносит. Или к Максу ее отвезут? Наклонилась - заглянуть внутрь, Санек аккуратно, но сильно подтолкнул девушку, не давая вырваться, просто запихнул, следом нырнул сам. "Жигуленок" сорвался с места. Полежаева запротестовала.
      -Какого фига? Что происходит?
      Водитель не ответил. А мужчина на переднем сиденье, обернулся с нехорошей кривой улыбочкой.
      -Умолкни, дура.
      Тип, что сидел рядом, слева, молча смотрел в окно. Санек морщился, как от зубной боли. Происходящее ему не нравилось? Тогда почему он вытворяет подобное? Киднепинг дурацкий устроили зачем-то. Выкуп за нее с деда требовать будут? Маша пока еще рассерженная, а не испуганная, потребовала.
      -Ты в своем уме? Отвечай! Что происходит?
      Санек вдруг дернулся, ударил девушку по щеке. Сильно. Так что в голове зазвенело.
      -Заткнись.
      Маша ослепла от боли и злости. Напряглась. Получила вторую затрещину. Сцепила зубы. Ей не справиться, ни за что не справиться с этими амбалами. Рвануться, завопить? Запросто, но, разумеется, для того лишь, чтобы быть придушенной. Другие варианты? Разве она искушенный в драках нинзя? Тип с переднего сиденья пробормотал со странной интонацией, не глядя на девушку, но обращаясь именно к ней.
      -Не бойся. Тебе ничего не будет. Просто поможешь нам и пойдешь домой.
      -Помогу вам? В чем?
      -Позвонишь своему другу Максу, попросишь приехать. Очень сильно попросишь. Ласково. Убедительно. Вот и все. Лично ты никому не нужна, куколка. Поняла?
      Итак, ее сочли подружкой. Очередной смазливой девочкой. И собираются использовать в качестве живой приманки. Маша подумала не без горькой внутренней усмешки, что слышала, будто охотники иногда привязывают к дереву блеющую овечку. Прячутся и ждут, когда появится медведь. Ее роль понятна? Вот гады. А Санек, то? Санек? Впал в немилость? Сам не стал звать босса на расправу? Ему уже нет веры? О, Боже. В Машиной голове щелкал арифмометр. Прокричать в трубку, мол, не верь, не приезжай! Тут ее и прирежут. Послушаться этих гадов и позвать? Маша вспомнила памятную апрельскую ночь.
      Нет.
      Макса она им на алтарь для жертвоприношения не положит. Не дождутся. Может, он и не особенно далеко ускакал от этих скотов вверх по лестнице духовного развития. Все равно.
      Нет.
      А что делать? Что? Она обвела охотников, собравшихся завалить медведя, внимательным быстрым взглядом. Думают, что сцапали хорошенькую точно картинка девочку? Трусливую школьницу, пороха не нюхавшую? Так то оно так. А как на счет Ильи Ильича? Она его внучка. Не только же упрямство ей от деда досталось? Верно? Затараторила отчаянно. Благо, притворяться испуганной не пришлось, страха в ней своего, не наигранного было уже немало.
      -Макс меня бросил! Бросил, понимаете? Три месяца уже как. Не слышу. Не вижу. Я ему надоела. Он и разговаривать со мной не будет. Не то, что приезжать по зову. Я не смогу вам помочь! Не смогу. Не смогу! Я попробую, но он меня пошлет! Он мне такое в последний раз сказал! Такое! Я ему никто, понимаете?
      Она подвывала искренне, со слезами в голосе. Пусть подумают, что девочка спятила от ужаса и на все согласна, лишь бы выскочить сухой из воды. Пусть решат, что дуреха слабовольная верит - ее отпустят, оставят в живых. Маша поскуливала жалобно. На этот раз Санек ограничился только резким тычком в бок и рычанием.
      -Заткнись! Достала.
      -Не могу-у-у-у.
      -Хватит выть!
      Тут же завязалась короткая перебранка между типом с переднего сиденья и Саньком. На предмет изменения в планах. Маша продолжала тоненько всхлипывать. Ей, в самом деле, было страшно. Приговор вынесли гризли, а ей, хорошенькой дурочке - жить остается еще меньше, до звонка, или упрямого отказа от него. Увы. Пешками жертвуют в любом случае. Таковы правила. Не оставлять же нежеланного свидетеля болтать о подвигах этих охотников на крупного зверя. Вот попала в переплет. Вот уж повезло - так повезло. Хорошо, что у мамочки имеется утешение: сынуля ненаглядный. Некстати подумала девушка. Есть Леночке о ком заботиться. Это ей поможет. Наверняка.
      Маша тряслась и всхлипывала, а мысли четко сменяли одна другую. Интересно, холодная башка тоже Летовский признак? Привет от деда? Просто гены такие особенные? Итак.
      Есть ли шанс? Самый призрачный? (Уцелеть - нормальное желание, а вот как выполнить его?) Илья Ильич сказал бы - наверняка. В чем он? Умолять ребятишек бесполезно. По рожам видно, что решились идти до конца. И Маша для них лишняя обуза. Не побоялись забрать ее прямо из школы, на свидетелей возможных начхали. На подготовленную затею не похоже. Экспромт? С отчаяния, не иначе. Тем хуже для Маши. Загнанные в ловушку и перепуганные животные больнее кусаются. Санек выступил против босса. Предал. Это ясно. Почему? Это уже не Машина головная боль. Но разве он не знает, что Макс к ней не приезжал так давно? Дурацкий выбор приманки. Она ведь не подружка обожаемая. Не любовница, заваленная подарками дорогими. Не невеста. У него, что других вариантов не было? Дичь, ей Богу. Ладно. Это тоже уже не ее забота, увы. Что же делать? Что? Ответ пришел коротким всплеском, вернее картинкой требуемого от нее поступка. Маша ужаснулась. Замерла. Потом точно со стороны услышала голос деда, тихий, спокойный.
      -Ты у меня умница. Помни, если решишь действовать, не копайся, не ленись. Собралась, отсчитала для себя и вперед. Согласна? Три! Два! Один!
      Девушка подалась вперед, не резко, чтобы Санек не насторожился, просительно обратилась к типу с переднего сиденья, он же вроде за главного, в этой камарилье.
      -Послушайте, я очень хочу вам помочь. Только как? Макс мне не поверит, он меня послал.
      Вытерла слезы с лица. Пальцы правой руки сжали связку ключей в кармане, нашаривая прямой, узкий похожий на тонкий брусок с зазубринками - от нижнего замка.
      Имелась у Маши глупая привычка таскать весь этот металлолом с риском выронить и потерять не в сумке, а поближе к телу. Чтобы иногда через карман поглаживать бронзового барашка. В раздевалке она связку не оставляла. Не совсем безмозглая все таки, вынимала, бросала в боковое отделение рюкзачка, или сумки. Но, собираясь домой, возвращала дедушкин подарок на законное место - в карман. Пунктик, да и только.
      -Ну, пожалуйста.
      Добавила девушка жалобно, звонко.
      -Пожалуйста, пожалуйста, вы же умный, придумайте сами, что мне говорить. Чтобы Макс поверил. Я не смогу...
      Смотрела просительно, наклоняясь вперед в пространство между сиденьями. Искомый ключ найден, стиснут занемевшими пальцами. Золотистая полоска металла. Узкий луч надежды. Ключ от клетки, в которой смертника везут на казнь.
      Приближался перекресток у родного химмашевского моста. Обыкновенно, там обретались, как шутили в народе - "паслись" гаишники.
      "Господи, - взмолилась Маша - пусть они будут на месте. Я постараюсь, я больше ничего не придумала. У меня всего одна попытка".
      Девушка перевела взгляд на водителя. Сейчас ей была видна щека, скула, крепкая шея, разумеется, украшенная внушительной цепью. "Жигуленок" лихо повернул направо, прибавив газу, чтобы успеть на зеленый свет.
      "Господи..."
      Все смотрели вперед, на открывающийся мост. Дальше медлить не имело смысла. Песок в невидимых стеклянных часах удачи таял без остатка. Ну же! Ну! Охвативший тело лед безвольного оцепенения жертвы трещал и осыпался. Решиться на рывок к спасению оказалось невероятно трудно. Ну!!! Маша с громким криком, вложила в короткий удар всю силу, которую смогла собрать, постаралась воткнуть ключ в шею водителя, под правое ухо, под акульи челюсти, как можно глубже.
      -Ха!!!
      "Жигуленок" нырнул в сторону, поцеловался вскользь, боком с троллейбусом, продолжая лететь дальше, врезался в подвернувшийся столб. Три коротких секунды. Машин крик, вопль водилы, мат Санька. Истошный дурной рев вожака: переднее сиденье сминало в гармошку.
      -Нет! Нет!
      Маша поджала ноги, съеживаясь, зажмурилась, защищая лицо от стеклянных брызг. Крепкая рука справа, ухватила ее за плечо. Удержала. Через мгновение отпустила. Ловил ее Санек, чтобы девушка не удрала, или помогал вперед не улететь, между сиденьями? Попробуй, догадайся. Маша свернулась в тугой клубочек. Замерла.
      -Сука.
      Это высказался Молчун, обретавшийся слева. Задергался, выползая наружу. Коротко толкнул девушку в левый бок. Маша открыла глаза. Вожак, запрокинувший голову, не шевелился. Водителю тоже досталось по полной программе: руль вбило в грудь. Продолжая, по инерции, зажимать рану на шее, парень тихо скулил. Странно скособочившийся Санек пристально смотрел на Машу, тонкая струйка алого цвета бежала по виску. "Интересно, чем его прихлопнуло?" Подумала девушка, отстраняясь. К "Жигуленку" бежали гаишники, к окнам троллейбуса прилипли десятки лиц с приоткрытыми ртами. Санек, давным-давно отпустивший ее плечо, просипел.
      -Шустрая, зараза. Не ждал.
      Впрочем, он не дергался, не пытался опять схватить. Сил у него не было, или не хотел? Маша, забыв про сумку с книжками, полезла вслед за исчезнувшим Молчуном, торопясь выбраться на воздух. Санек попросил невнятно, тихо.
      -К тебе у меня ничего не было. Личного. Так было нужно. Веришь?
      Хотела буркнуть, - Спасибо, что сообщил - но не нашла в себе геройства красавицы из голливудского боевика, способной язвить в любой момент. Отнюдь. Во рту у нее пересохло. Тело плохо слушалось. Чьи-то руки подхватили девушку, помогли вылезть, почти выпасть из машины.
      -Спасибо.
      Голова шла кругом. Стоять, выпрямившись, было до странности трудно. Рыжий веснушчатый парнишка, все еще поддерживающий Машу, бросил взгляд на водителя. Сдвинул на затылок форменную шапку.
      -О, е...! Как его так угораздило?
      Маша глупо и хрипло, голос не слушался, проскрипела.
      -Это я.
      -???
      -Это я его ударила.
      -Ножом?
      -Нет. Ключом.
      Разжала пальцы. Протянула оружие самообороны.
      -Вот этим.
      -Блядь!
      Удивился гаишник.
      -Зачем??
      Тут же он повернулся к пожилому, солидному коллеге.
      -Михалыч. Тут девка такое лопочет!
      Маша почувствовала странное горячее жжение в левом боку, прижала ладонь к дубленке, отняла. Глупо посмотрела на залитые алой жидкостью пальцы.
      -Он меня ранил, кажется.
      -Кто?
      -Вот тот... Не вижу. Он убежал. Молчал все время. Я его не знаю.
      Она обводила взглядом, собравшуюся толпу любопытных, лица плыли, меняли очертания. Бок стал холодным, ноги ватными, внезапно нахлынувший страх уронил девушку в снег, на колени.
      -Эй, ты чего?
      Гаишник, уже понимая, наклонился, придержал за плечи.
      -Эй, слышишь меня? А?
      -Да.
      -Держись. Сейчас "скорая" подъедет.
      -Хорошо.
      Пообещала Маша. Не вполне цензурно орущий в рацию Михалыч повернулся к ней.
      -Фамилия? Возраст?
      Маша послушно назвалась. Рыжий парнишка, прямо-таки родня по цвету волос, (только не золотого, а морковного оттенка) заглядывал в глаза.
      -Больно? Очень больно? Как у вас все вышло?
      Маша начала было объяснять, но не смогла. Накатила слабость, губы дрожали, вместо внятного ответа получалось сипение.
      -Сейчас, сейчас, потерпи немного.
      Уговаривал ее веснушчатый автоинспектор. И, оборачиваясь к старшему напарнику, бормотал непоследовательно, точно она уже умерла у него на руках.
      -Красивая, такая красивая. Прямо Снегурочка.
 

* * *

 
      Рана оказалась неглубокой. Обработали и зашили ее в два счета. Маше даже стало стыдно, за себя. Чуть в обморок не шлепнулась, от ужаса, гаишника напугала. Он решил, девчонка вот-вот копыта отбросит. Волновался. А повода то и не было.
      -Везучая ты, как кошка! Даже как три кошки сразу.
      Вредным голосом констатировал бородатый невысокий хирург.
      -Дубленка толстая, ремень кожаный опять же. Нож вошел под углом, неглубоко. Даже не проникающее ранение. Просто царапина по нашим понятиям. Зато крови, как с хорошо зарезанного барана натекло. Кружится голова?
      -Немного.
      Согласилась Маша. Лежащая на кушетке. Хирург снял перчатки, одну, другую с хлюпающим и одновременно шлепающим звуком. Плюх. Отбросил вниз, в тазик.
      -Счастливая ты оказалась, дура. Не хрен садиться в машины к кому попало.
      О происшедшем он уже составил свое личное мнение.
      -Наука на будущее. И, заметь, этот урок тебе дешево обошелся. Маленький рубчик на боку. Можешь заливать пацанам, что утюгом припалила, самым кончиком. Какой дурень, может и поверит.
      -Зачем?
      -Чего зачем?
      -Врать зачем?
      Хирург пожал плечами. Отошел к столу, сел писать положенную тягомотину. Маша приподнялась. В дверь заглянул милиционер. С замотанным белым бинтом боком, в белом же бюстгальтере девушка тупо на него посмотрела.
      -А где у нас жертва?
      Скучно осведомился он. Маша пожала плечами.
      -Понятия не имею.
      -Ага.
      Легко согласился мужчина в форме.
      -Типа, девушка у нас с юмором.
      Обратился уже к врачу.
      -Можно ее допросить?
      -Можно даже забрать. Царапина ерундовая. Пусть только появится завтра, в крайнем случае - послезавтра, повязку поменять. Через неделю швы снимем.
      -Вот и замечательно.
      Обрадовался офицер. Тут же велел Полежаевой.
      -Слезай, на выход. Беседовать будем.
      Маша повернулась к хирургу.
      -Спасибо вам, доктор. Большое.
      Врач не ответил.
 

* * *

 
      Через три часа, заполненных дурацкими протоколами, ехидными вопросами, сердитыми мордами уставших ментов (не доверяющих ни одной бабе в мире, даже такой молодой и хорошенькой) Полежаева была готова лезть на зеленую, покрашенную масляной краской стенку, биться об нее лбом, и проклинать всех подряд.
      Тут нарисовалась, явившись из ниоткуда, серо-зеленая физиономия капитана. Этот офицер вызвал невольное желание заскулить от отчаяния, таким непробиваемым показался. К тому же мордой он подходил по цветовой гамме к пыльным занавескам и стене. Интерьер под него подбирали, или наоборот? Интересный вопрос.
      -Сергей Сергеевич.
      Фамилию она уже не расслышала. Отупела от пережитого.
      -Так что у нас стряслось?
      Маша начала свою повесть по десятому разу. Желчный и хмурый офицер вдруг перебил ее, недослушав.
      -Все ясно.
      Маша закаменела, ожидая новых ужасов. В памяти зашевелились подброшенные внутренним голосом истории о продажных и пакостных ментах. Противный же, зеленолицый строгий мужчина неожиданно велел, обращаясь к кому-то за Полежаевской спиной.
      -Дайте ей позвонить. Пусть девчонку заберут. Намучилась уже.
      Маша в окровавленном свитере, растрепанная и недоверчивая, вздохнула. Кому звонить то? Не Геночке же. То-то сволочь обрадуется. Спросила не в впопад.
      -А что с водителем?
      -Жив будет, не помрет. Не бойся. В отличии от некоторых. А вот как, хорошо или нет, это вопрос отдельный. Удравшего найдем. Возможно.
      -А другие двое?
      Капитан сделал вид, что не услышал. Добавил строго.
      -Одна лучше не оставайся. Эти дни. И по улицам лишний раз не лазь. Если что, звони.
      -Хорошо.
      Шершавая, сплошь в мозолях, ладонь неловко погладила девчонку по макушке.
      -Коса у тебя, обалдеть. У моей дочки тоже такая была. Только покороче. Ты стричься не вздумай. Поняла?
      Капитана отвлекли, ухватили за рукав, потянули вон из кабинета. Маша потеряла его из виду. Кто-то подвинул к ней поближе допотопный аппарат.
      -Звони домой.
      -Нету дома никого. Я с дедом живу, он в отъезде. А другу можно?
      -Звони.
      -Спасибо.