Платья дворян должны были отличаться выделкой тканей соответственно рангу. Герцог и граф могли шить себе платье из самых дорогих тканей, барон - из ткани не дороже 25 турских грошей за аршин, знаменный дворянин - не дороже 18-ти, графский сын - 16-ти, баронский сын - 15-ти, именитый и состоятельный горожанин - 12-ти, прочим горожанам дозволялось покупать ткани не дороже 10-ти. Для дам король по-рыцарски сделал некоторую скидку: жена барона могла щеголять в тканях на одну пятую дороже, чем у ее супруга; жена именитого горожанина - дороже на 4 гроша, жены прочих горожан - на 2 гроша дороже. Герцогини и графини были выше всякого закона, они могли разряжаться, как райские птицы.
      Немало всевозможных указов об одежде было у немцев. Крюниц с сожалением упоминал, что даже на имперских собраниях депутаты частенько тратили время на обсуждение указов об одежде. Бюргеры в своих кругах вырабатывали собственные правила, ограждающие ее кастовость. В городском архиве Лейпцига хранятся, например, указы от 1550, 1595,1628, 1634, 1640, 1649, 1698 годов.
      В 1786 году в Вене появилась необычная листовка с подробнейшим, составленным со всей австрийской бюрократической точностью проектом указа об одежде65. Кем был рожден этот проект - осталось тайной, хотя текст, без сомнения, указывает на приватное авторство.
      Расставляя общественные перегородки, автор придерживался феодальных правил. Среди граждан государства он выделил дворянство и высшую знать, а остальных растолкал по 12 группам следующим образом: 1. Государственные чиновники, от председателя до секретаря; 2. Преподаватели университетов; 3. Доктора права; 4. Доктора медицины; 5. Фармацевты; 6. Хирурги; 7. Актеры и художники; 8. Банкиры, купцы, мануфактурщики; 9. Бюргеры; 10. Не имеющие права называться бюргерами, но работающие по патенту ремесленники; 11. Прочие ремесленники и мастеровые; 12. Прочий люд.
      Дворянина отличает перо на шляпе. Герцог имеет право носить черные и белые перья, что напоминает горностай царствующих особ. Перо на шляпе графа должно быть только белым, у барона - белым и красным, у прочих дворян - черным.
      Чиновники обязаны носить мундир как военные. Различия в чинах должны отражать разные галуны и металлические пуговицы. Нижним чинам полагались пуговицы, обтянутые тканью. Если чиновник имеет дворянское происхождение, то он может приколоть и соответствующее перо.
      Преподавателя университета отличают полоски золотого позумента, нашитые на отворот рукава. О других ученых не стоит говорить отдельно, потому что не было такого ученого, который не имел бы какой-нибудь должности, а следовательно и Мундира.
      Доктору права полагались две полоски золотого позумента, доктору медицины тоже две, но серебряных. Врачи упоминались после юристов, потому что без юристов нельзя себе представить мир, а без врачей, напротив, можно, если люди будут больше уделять внимания своему здоровью. Впрочем, по справедливости юристам следовало бы предписать черную одежду, поскольку они живут чернилами, а врачам и хирургам - кроваво-красную.
      Художники и артисты разделялись на несколько подгрупп: музыканты, актеры, мастера фейерверков, книжных дел мастера, скульпторы, резчики медных гравюр, собственно живописцы, резчики печатей. Музыканты подразделялись на три группы: 1. Собственно музыканты, т. е. композиторы, дирижеры, солисты; 2. Оркестранты и учителя музыки; 3. Прочие музыканты. Весь этот мундирный люд можно было различать и узнавать по количеству и цвету шнуров, нашитых на отвороты.
      И так далее, и тому подобное, вплоть до парий, объединенных под общим собирательным названием "прочий люд". В конце проекта констатируется, что встречаются и такие, на которых даже понятие "прочий люд" не распространяется. Этим париям из парий следует явиться в полицию, а уж она пропишет им подходящие лохмотья.
      В сообщении из Вены, опубликованном в 82-ом номере "Венгерского вестника" за 1784 год говорилось: "То, о чем мы уже давно загадывали, сейчас выходит на свет, т. е. затейливость одежды, о коей сейчас говорят повсюду. Состоящим на службе дозволено будет носить одинаковый щучьего цвета плащ, отворотов коего разный цвет и меховая отделка отличать будут ступень Чина высшую или низшую... Когда сии указы совсем на ноги станут, вот уже будет стона и плача, зубов скрежетанья, потому что тогда мы сможем отличить слугу от господина, а скорняка, сапожника, портного от Советника".
      То есть барин - он и пешком барин.
      КОГДА ТРАУР В ОДЕЖДЕ ДЕЛАЕТ ЧЕЛОВЕКА
      В смерти все одинаковы...
      Ничего подобного!
      Закон об одежде распоряжался и в доме печали. Простолюдин мог, конечно, скорбеть сердцем, но в высшем обществе скорбь регулировалась указами об одежде. Поначалу вокруг внешних проявлений траура царила кутерьма. В рыцарские времена, насколько мы знаем из легенд о рыцаре Ланселоте, рыцари мазали черным свои щиты, коротко стригли волосы и бороды, даже отрезали носок у своих чулок, так что все десять пальцев на их ногах печально топорщились на белый свет. Дамы надевали платье наизнанку и коротко отрезали хвосты своим лошадям. Но все это не было обязательным, и срок траура не ограничивался. Развивающаяся жизнь французского двора развила, усовершенствовала и привела в систему и правила траура. О подробностях порядка, ведущего к спасению души, потомков информирует один обобщающий труд. Он вышел в 1765 году под названием "Ordre chronologique des deuils de cour" ("Правила придворного траура в хронологическом порядке").
      В первую очередь он знакомит нас с понятием "большого траура". Его следовало носить по смерти родителей, дедушек и бабушек, супруга, брата. Весь его период делился на три части: шерстяной, шелковый и малый траур (petit deuil). По смерти родителей шерстяной траур длился три месяца, в этот период правила предписывали простую тканую одежду и самые простые принадлежности к ней. По прошествии 3 месяцев следующие 6 недель разрешалось носить черное шелковое платье с черными украшениями, в последние шесть недель мрачность строго траура смягчалась черно-белым сочетанием малого траура, эта одежда могла шиться из любого материала тонкой выделки, к ней можно было надевать бриллиантовые украшения.
      По смерти остальных родственников правила траура упрощались; обязательными были только один черный и один белый периоды.
      Продолжительность траура обычай определял так:
      супруг - 1 год 6 месяцев,
      родитель - 6 месяцев,
      родитель родителя - 4,5 месяца,
      брат, сестра - 6 недель,
      дядя, тетка - 3 недели,
      двоюродные родственники - 15 дней,
      племянники - 8 дней.
      Устав до мелочей перечисляет, в какие отрезки каких сроков, с какого и по какое число, какую одежду и какие принадлежности к ней следует носить. К сожалению, мы не можем воздать должное здесь такой подробной разработке -для этого пришлось бы слишком углубиться в историю.
      Придирчивого современного читателя скорее заинтересует, каким образом велся отсчет дней в тех случаях, когда половину срока траура надо было носить черное, половину -белое, а весь срок состоял из нечетного количества дней? Вопрос решался просто: большую часть срока отдавали черному. Например, при 15-дневном трауре на 8 дней растягивался черный период, на белый оставалось 7 дней.
      Итак, устав строился на строго формальных принципах. При одном условии он все же оставлял щелочку для проявления чувств, а именно: если носящий траур родственник получал наследство от усопшего. Так, например, за смертью брата срок траура был всего 6 недель, но если пережившего брата ожидало наследство, то правила обязывали его выражать печаль души траурным плащом в течение 6 месяцев.
      Во всяком случае, ушедшие в мир иной могли быть спокойны - устав заботился о том, чтобы и после смерти им воздавались почести, положенные по рангу.
      Барин, он и в гробу барин...
      ПЕРВЕНСТВО НА ЭШАФОТЕ
      Посетителей собора в Солсбери одно время поражало необычайное зрелище: мраморное надгробие с гербом, над которым болтался шелковый шнурок. На нем 6-го марта 1557 года повесили лорда Стортона. Он происходил из древней англосаксонской семьи, однако даже память доблестных предков, сражавшихся в крестовых походах, не спасла его от смертной казни за убийство. Своим предкам, добывшим ему Титул, он обязан только тем, что вместо обычной волосяной веревки ему накинули на шею шелковый шнурок. Этот шнурок болтался над памятником, пока не сгнил.
      В последний раз шелковый шнурок, полагающийся знатному дворянину, применялся 4 мая 1760 года. Лорд Феррерс совершил грех убийства. Палата лордов с великой помпой рассмотрела дело и в соответствии с законом приговорила его к повешению. Убийцу ждала та же виселица в Тайберне, что и простых злодеев, но знатный дворянин вступил на путь, ведущий к виселице, в полагающемся ему по рангу параде. Он надел свадебный костюм из белого шелка, выложенный серебряными галунами, и кружева, а к месту казни он прикатил в собственной парадной карете, запряженной шестеркой лошадей. Шелковый шнурок позднее попал в пресловутую коллекцию веревок с виселиц сэра Томаса Тирвитта.
      Политических преступников ожидал топор или меч. Почести, положенные знатным дворянам, оказывались и там. Во время казни Струэнзе66 его лакеи смогли взойти на эшафот, чтобы положить останки их господина во гроб, дабы его тело не было осквернено прикосновением палачей. Но это еще можно понять. Неприличное хихиканье гротеска пронизывает поистине драматическое действо, когда старшинству по рангу следуют во время групповых казней. Герцог Гамильтон67, граф Голланд68 и лорд Капель69 взошли на эшафот друг за другом по старшинству дворянских титулов: первым герцог, за ним граф, последним лорд его титул был самым младшим. В 1746 году в Шотландии после восстания в поддержку Стюартов среди двух главных обвиняемых в заговоре лорд Кильманрок был более высок рангом лорда Бальмарино70. На покрытом черной простыней эшафоте их ожидал одетый в белое и в белом фартуке палач. Лорд Кильманрок хотел вежливо уступить первенство своему сотоварищу, более старшему по возрасту, но шериф заявил, что не пойдет на такое нарушение. Он настаивал на первенстве по рангу. Итак, голова Кильманрока скатилась первой.
      Барин, он и на эшафоте барин...
      КУПЛЕННЫЕ И ПРОДАННЫЕ ГОДЫ ЖИЗНИ
      Настоящий барин способен и на такое: купить у бедняка несколько лет жизни и тем продлить свою собственную.
      Это не шутка, это было на самом деле. Правда, на Востоке. Тамошние правоведы открыли среди учений Мухаммеда одно положение, которое можно повернуть как угодно и притянуть даже для этой необычной сделки". Был подготовлен текст договора, абсолютно отвечающий правовым нормам и замаскированный под дарственную. Документ был обнаружен бароном Хаммером-Пургсталлем, он опубликовал его полный текст в журнале "Furdgruben des orients" (Вена, 1810,1, 891).
      Текст гласит:
      "Настоящий договор о дарении составлен бедным слугой Аллаха (да славится его величие!) эмиром Хафа-заде Мохаммедом, кадием славно хранимого города Галата.
      Сего дня высокий суд заседал на берегу моря в районе Бешикташ, квартале Махалези (что тоже принадлежит славно хранимому городу Галата), в том благородном жилище, владелец которого его благородие Юсуф-ага, его милость, сын покойного Измаила-ага, который был многоуважаемым церемониймейстером у ее императорского величества, у нашей покойной, милостивой и знатнейшей госпожи и хозяйки, матушки нашего султана (прими ее, Наидобрейший, под защиту свою навеки). На этом заседании Хаджи Садуллах-ага, сын Ахмеда-аги, по чьему желанию составлен этот великолепный документ, в присутствии вышеназванной милости сделал следующее заявление и устное сообщение.
      Передаю по всем юридическим правилам дарения благородному Юсуфу-ага, его милости сыну покойного Измаила-ага, семь полных лет моей жизни, которые от начала вечных времен при создании душ были заранее отпущены мне и записаны в списке, хранимом у Аллаха. Поскольку его уже несколько раз обозначенной милости известно, что пророк Адам (благодать и благословение ему) принес в дар из заранее определенных ему лет его благородной жизни некоторое количество пророку Сету (благодать и благословение ему), и пророк Сет (благодать ему) дар этот принял, по этой причине его милость удостоил на сегодняшнем заседании, проведенном для этой цели, лично подтвердить и перед нижеуказанными свидетелями устно заявить, что он действительно принимает сей дар. Названный во вступительной части сего документа эффенди (да будет счастлив путь его на этом и на том свете) принял во внимание сим случаем благородный смысл глагола весьма достойного самого большого почитания, по которому: Аллах стирает и вносит, что ему будет угодно, и это Он держит в руках своих Книгу Жизни - и по этому подобию для увековечения сказанного составил и записал сей документ.
      1211 года, месяца рейбул-акир, дня 28-го71.
      Свидетели:
      Весьма многоуважаемый Урфан-заде Аариф Эффенди.
      Мухаммед Садык Эффенди, камергер его величества.
      Омар Эффенди, чохадар его милости.
      Ахмед Эффенди, киая его милости.
      В 1807 году, когда янычары свергли султана Селима III с трона, ненавистного султанского фаворита Юсуфа-агу казнили в Бруссе. Значит, после подписания договора он прожил еще одиннадцать лет. Сколько было из них его собственных, а сколько Сабдуллаха-аги - это уж один Аллах мог бы сказать.
      ПРОПУСК НА ТОТ СВЕТ
      Если уж я добрался до Востока, то не мешало бы заглянуть и в старую Русь.
      Когда один русский князь готовился в последний путь, у него возникли справедливые опасения, может ли он рассчитывать после его-то жизни на благоприятный прием на том свете? И вообще пропустят ли его в рай? И додумался он, что хорошо бы ему заранее позаботиться о соответствующем пропуске на тот свет. Бумагу составил компетентный православный верховный поп и вложил в руку покойнику, лежащему во гробе. Так или иначе, но пропуск по назначению не попал, а очутился в коллекции Британского музея. Вот его текст:
      "Мы, Макарий, божьей милостью митрополит Киевский, Галицкий и Всея Руси, к нашему господину и другу, Святому Петру, привратнику Всевышнего.
      Сиим подтверждаем, что сегодняшнего дня усоп раб божий по имени Феодор, князь Владимирский. Просим, пропусти его безо всяких затруднений и проволочек в царство Божие. Мы отпустили все грехи его и дали ему наше благословение. А потому ничто не мешает впустить его, и к тому, чтоб было по сему, составили мы для него письмо наше. В Киевском монастыре нашем, 1541 года, июля, 30 дня. Смиренный Макарий, Киева, Галича и всея Руси митрополит72.
      Пропуска на тот свет снова влекут нас в другую часть света. В 1938 году в Южной Африке мошенники, одетые миссионерами, ходили по негритянским поселениям и продавали пропуска в рай. По одному английскому фунту штука. За пару месяцев они навязали бедным одураченным неграм 1500 пропусков. Можно было даже занять место в раю. Здесь не было определенной цены, кто больше заплатит - тому и достанется лучшее место. Самыми дорогими были места в середине, поблизости от господа бога.
      Другая весть датирована октябрем 1936 года. В Бухаресте составили список преступлений одного попавшегося звонаря из молдавской обители. Выяснилось, что он, выдавая себя за епископа, ходил по деревням и продавал крестьянам места в раю. Стоимость участка определялась ценой в 16 лей за квадратный метр. Действительно дешево.
      Речь идет о поразительной доверчивости простых людей. Их обманывали дешевыми ценами и подложными документами. Они даже не задумывались, что такие важные сделки можно совершать только через доверенных людей и скреплять документами, составленными по всем правилам.
      Так, как действовал сеньор Шатильона.
      Он заключил с аббатством в Клюни договор, по которому он передавал ордену большой земельный участок. В порядке возмещения патрон ордена обязался обеспечить ему и его потомкам в раю участки такой же площади, какую имеет передаваемый земельный участок...
      Можно было бы предположить в этом какую-то подделку, если бы подлинность документа не подтвердил надежный свидетель, Бонавентура д'Аргонне, монах-картезианец, который под именем Виньоль-Марвилль подготовил интереснейший сборник исторических и литературных анекдотов "Belanges d'histoire et de literature" ("Смесь литературная и историческая", Париж, 1725, т. III, с. 473); в этой работе он публикует текст этого договора и упомянул, что оригинал он видел своими глазами. Барин, он и на том свете барин...
      В Тихом океане в районе Каролинских островов разбиваются волны о берега одинокой группы островков. Их зовут Яп. Проживает на них 7-8 тысяч жителей.
      В какой бы древней райской невинности ни пребывали япцы, им все же стало известно остроумное изобретение цивилизации - деньги. Однако в недрах островов Яп не таится никаких руд, поэтому им пришлось придумывать какую-то другую валюту. Верный инстинкт подсказывал им, что деньги-ракушки, деньги-собачьи зубы и прочие легко добываемые "деньги" не могут быть серьезным средством измерения ценностей. Надо, чтобы "деньги" имели высокую обменную стоимость. Их выбор пал на продукцию островов Палау, что в 200 милях от Яп, а именно - на добываемый там камень, пригодный для изготовления мельничных жерновов. Месторождение находится далеко от них, приходится прилагать массу усилий для превращения камней в жернова - словом, получаются "деньги", имеющие серьезную обменную ценность. Мельничный жернов диаметром в один фут соответствует примерно одной разменной монете. В дырку, просверленную посередине, можно просунуть палку и, взяв ее на плечо, отправиться на базар. Чем больше камень, тем больше его стоимость. Большой жернов диаметром в двенадцать футов соответствует тысячной банкноте; у него в середине вырезана такая дыра, что в нее может влезть любой толстяк.
      Но неужели эти многопудовые камни катают туда-сюда, если на них приходится что-то покупать? Отнюдь. Туземцы оказались догадливы! Камень остается лежать на месте, во дворе своего первого владельца, его просто переписывают на имя нового хозяина. Разумеется, только в устной договоренности, но она у них больше значит, чем бумага, потому что тут уж не отмахнешься - мол, какая-то там бумажка! Имущество богатых островитян валяется по чужим дворам. Они могут навещать его, посидеть в дырке жернова, понаслаждаться сознанием собственности, как иной скряга в большом городе, когда у себя дома катает по столу золотые.
      А сейчас последует самое интересное.
      Над островами пролетела буря, море затопило берег, а когда ушло восвояси, утащило за собой несколько этих безногих скотинок зажиточных островитян пасшихся по чужим дворам огромных жерновов. После ненастья разыскали пропавшие сокровища - они преспокойно отдыхали на дне морском вблизи берега. Тратить силы на подъем не стоило, и так каждый знал, где под водой лежит его жернов, так что семейное имущество не понесло никакого ущерба...
      Читал я где-то, что золотой запас Соединенных Штатов Америки в случае опасности можно упрятать под воду. Золото может сколько угодно покоиться в подводных казематах форта Нокс, и это никоим образом не отразится на стоимости обращающихся там, наверху, многих миллиардов долларовых банкнот. Золотой фонд под водой остается в сохранности...
      Вот только одно поражает, как неграмотные туземцы с островов Яп обогнали в изобретательности экономистов, охраняющих национальное богатство современной цивилизации?
      ЗОЛОТО ИГРАЕТ В ПРЯТКИ
      Сияющая корона восходящего Солнца, полуденный жар пылающего света не были способны так поражать воображение человека, горячить его до такой степени, как коварное свечение холодного желтого золота. Наивные солнцепоклонники почитали Солнце как бога, но это было почитание по обычаю, безо всякого восхищения, можно сказать, деловое почитание, какое полагалось четко выполняющему свой долг надежному, честному божеству. Потому что такого еще не случалось, чтоб Солнце садилось вечером, а утром не вставало бы снова.
      А вот золото! Золото! Вдруг сверкнет улыбкой там, где его вовсе не ищут.
      Когда испанцы в золотой лихорадке охотились за сокровищами бежавших касиков, они обшаривали индейские вигвамы, домишки, деревни и города, но на след золота так и не напали. А ведь надо было всего лишь нагнуться - там, под их подошвами, поскрипывали золотые зерна. Они мечтали об Эльдорадо и не знали, что они уже ходят по этому самому "эльдорадо".
      Золото могло гордиться шуткой, которую сыграло со своими поклонниками!
      Триста лет подряд по земле Калифорнии колесили авантюристы из Европы, гоняясь за удачей, но никому не приходило в голову запустить руку в сверкающий на берегу реки песок и проверить, так ли уж пустячен слюдяной камешек, в котором так играет луч солнца. В 1848 году человека по имени Маршалл, служившего под началом швейцарского капитана Суттера, рассердили эти ухмылки блесток, попадающихся на каждом шагу, нагнулся он и поднял с земли кусок слежавшегося песка размером с ладонь. Этого поклона золото как будто ждало все эти триста лет: оно засмеялось счастливчику чистыми золотыми крупинками!
      Золото как шарлатан само себе делает рекламу. Древние хроники полным-полны известиями о неслыханных золотых чудесах, которые способны увлечь фантазию даже современного человека.
      Тысячи пудов золота царя Соломона, золотые сокровища Мидаса и Креза, урожай золотых яблок в сказочном саду Гесперид, золотое руно Ясона сверкают и блещут на страницах хроник античного мира. О богатствах финикиян распространялся слух, что эту тьму золота они добывают в Испании. И столько, что их корабли возвращаются из западных плаваний с золотыми якорями, потому что у них обычно выходит весь обменный товар, и они обменивают на золото даже железные якоря. Диодор Сицилийский73 объясняет это обилие испанского золота так. Туземцы золота не знали, но однажды на Пиренеях случился гигантский лесной пожар, пламя прошло по всей горной цепи, расплавило таившееся в горах золото, и потек в долину желтыми потоками неизвестный чудо-металл...
      МУРАВЬИ-ЗОЛОТОИСКАТЕЛИ
      Люди верили еще более странным вещам. Например, считали, что животные тоже сознают ценность вожделенных для человека предметов.
      Элиий писал, что в диких горных завалах древнеперсидской Бактрии обитали грифы, которые своими железными когтями вырывали золото из скал, сносили его в кучи, а потом стерегли сокровища, дабы человек не посмел тронуть их.
      Плиний Старший не верил в существование легендарных птиц. Однако вполне серьезно говорил о муравьях-золотоискателях.
      "Ходят на чудо сягов - индийских муравьев, хранимых в эритрейском храме Геркулеса. В северной части Индии живут муравьи кошачьего цвета, размером они с египетского волка. Они роют золото из земли. В зимнее время собирают его, а летом от жары прячутся в землю. Индусы тогда золото крадут. Но при этом им приходится спешить, потому что муравьи на человечий запах вылезают из нор и бросаются за ними в погоню и, если верблюды не так быстры, разрывают воров на куски. Такую скорость и зверство вызывает у них страсть74.
      Геродот писал, что нескольких муравьев удалось поймать, их держали при дворе персидского царя.
      Страбон75 сообщал об одном способе кражи золота: вокруг муравьиных колоний рассыпают яд, и пока алчные животные канителятся с ядом, можно быстро собрать золото. Страбон ссылается и на других авторов, из чего выясняется, что писатели античного мира безо всяких возражений принимали существование муравьев, обладающих такой необычной страстью.
      Ученые средневековья почитали чуть ли не святотатством, если кто-то вместо комментария к классическим авторам осмеливался высказывать сомнения, поэтому муравьи-золотоискатели вошли в список животных средневекового естествознания.
      Брунетто Латини76, учитель Данте, около 1240 года написал огромный труд на старофранцузском языке. "Книга сокровищ" - так можно перевести ее заглавие77. Она содержит в самом деле сокровища средневекового знания. Это огромная энциклопедия сведений о мире, начиная от его сотворения, о географии, естествознании, астрономии, даже о морали и политике.
      Знаменитые муравьи окопались и тут, в разделе о естествознании.
      Согласно Латини эти звери-скряги собирают свое золото не в Индии, а на одном из островов Эфиопии. Тот, кто приблизится к ним, обречен. Однако догадливые сарацины побеждают их хитростью. Они берут жеребую кобылу, привязывают к ней пустые ящики, перевозят ее на остров и пускают на берег без жеребенка. Там тучные пастбища разжигают аппетит кобылы, и она пасется аж до вечера. Муравьи меж тем замечают ящики и рассуждают так: вот, мол, какое великолепное хранилище для золота. И наполняют ящики драгоценным металлом. На заходе солнца эфиопы выводят на берег жеребенка, и он своим жалобным ржанием зовет мать. Кобыла слышит его, бросается в воду и переплывает на другой берег со своей золотой ношей.
      Перескочим через три века. В 1544 году вышел гигантский труд Себастьяна Мюнстера78 "Cosmografia universalis" ("Универсальный атлас мира"). Муравей-золотокопатель предстает в ней на гравюре по меди. Наивный рисунок изображает его таким, каковы всем известные скромные его сородичи, только невероятно увеличенным.
      Упрямый зверь еще не закончил своей блестящей карьеры. Де Ту, великий политик, судья и историк Франции рассказывает, что в 1559 году персидский шах послал богатейший подарок султану Солиману. В чрезвычайно ценной посылке находился также и индийский муравей ростом с собаку средних размеров, дикий и кусачий зверь79.
      Позднее, когда у науки наконец-то стали прорезаться глаза, появились попытки объяснить рождение сказки о муравье. По одной из теорий он обязан своим появлением на свет сибирской лисице, потому что у нее есть обычай рыть кучи земли вроде кротовых. Однако о лисице, которая известна как умное животное, нельзя предположить, что она роет эти холмики земли из чистого усердия - наверняка ищет золото под землей. Слабое объяснение, точно так же, как и второе, по которому когда-то и в самом деле существовало похожее на гигантского муравья, но с тех пор уже вымершее животное.
      Пожалуй, к зерну легенды о муравье можно приблизиться и более разумным способом. Труд шахтеров, работающих глубоко под землей, кто-то мог сравнить с муравьиным. Сравнение было метким и понравилось, стало передаваться из уст в уста. Этот путь вообще-то известен в истории возникновения сказок и легенд. Зерно тут и там обрастает подробностями; каждый рассказчик хочет быть интереснее своего предшественника и передает новость дальше уже с прибавлениями, наконец, она попадает к мастеру-рассказчику, тот отшлифовывает сюжет и более или менее стойкая легенда или сказка готова.
      ЗОЛОТОЙ УРОЖАИ ВЕНГЕРСКОЙ ВИНОГРАДНОЙ ЛОЗЫ
      Речь пойдет не о токайском вине, а о легенде, пережившей несколько столетий; согласно ей в некоторых местах Венгрии виноград родит настоящее чистое золото. Неуемной золотой фантазии словно не хватало обвинить в жажде золота животных - она возвела напраслину на растение, мол, оно питается золотом.
      В античном мире считали, что руды металлов растут из земли точно так же, как и растения. Долгое время пиратствовала книжонка "О чудесных историях", написанная якобы Аристотелем. Книжка эта -апокриф, но она отражает верования того времени. В ней говорится, что где-то зарыли золотой, он начал расти, поднялся над землей. Средневековая естественная наука, развивая теорию, ориентировалась строго на труды классиков. Золото в глубинах земли залегает в мягком состоянии, говорили они. Таким образом, может случиться, что растение, особенно виноградная лоза, пускает корни в мягкое, а подчас и жидкое золото и впитывает в себя драгоценную руду. Таким способом золото проникает по стволу растения в его ветви, листья и даже плоды.
      Петрус Мартир80, известный ученый XVI века, писал, что в Испании часто встречаются такие вот деревья, питающиеся золотом. По случаю радостного события - помолвки португальской королевны - ее жених, герцог Савойский, прислал невесте в подарок 120000 имперских талеров. Лиссабонский двор за недостатком наличных денег ответил на щедрость жениха редкостями. Среди самых знаменитых подарков были: 1. Двенадцать сарацинов, среди них один блондин; 2. Живая виверра81; 3. Большой золотой самородок; 4. Натурально произросшее дерево из чистого золота.
      Как о растении, которое любит питаться золотом, чаще всего говорили о виноградной лозе. Во Франции на винограднике деревни Сен-Мартен ла Плен нашли как-то золотую лозу с золотыми почками. Послали ее королю Генриху IV, который, наверное, был рад, что вот, мол, не только воскресная курица варится в горшках моих подданных, но и виноград у них пускает золотые побеги. Немецкие ученые слали статьи в научные журналы о золотых почках на немецких виноградниках. "На виноградниках вдоль Дуная, Майна и Неккара, - писали они, - на лозах появляются побеги из чистого золота, а из них золотой лист растет и приумножается".
      Самый знаменитый урожай золота давали венгерские виноградники82.
      Зерно этой сказки обронил еще Марцио Галеотто (1427-1497) в сборнике рассказов о венгерском короле Матиаше Корвине.
      Соответствующий фрагмент звучит так:
      "Расскажу вещь одну, неслыханную и чудную, о которой говорят, будто нигде в другом месте такого не бывало. А растет там золото на лозу похожее, обматываясь вокруг лозы подобно бечеве, а порою в виде усиков, по большей части длину имеющих в две пяди, как мы то и видели во многих случаях. Считается, что эти кольца натурального золота легко излечивают бородавки, потому как невелико дело продеть палец в завиток золота. Так что и у меня есть такое золотой лозы кольцо". Вот так и началась карьера aurum vegetabile, то есть "растительного золота".
      Правда здесь только в том, что спиральки из золотой проволоки по форме виноградных усиков находили-таки на венгерских виноградниках.
      Э. В. Хаппель, немецкий врач, в своей работе "Relationes curiosae" (Гамбург, 1683) собрал данные об известных находках, сделанных в то время. Вот два случая, имевших место в Эперьеше. Первый случай описал М. Г. Франкенштейн, эперьешский врач, в письме к своему другу Захсу-а-Левенгейму, известному бреславскому ученому-медику.
      Один дворянин, отдыхая после трудов виноградарских, вдруг заметил что-то желтое, выходящее из земли. Подошел, произвел осмотр: это что-то желтое коренится в земле. Ударил лопатой, но оно даже не шелохнулось. С великим трудом отломал от этого маленький стебелек (einen ziemlichen Zahn).