Тайное сокровище

Глаза Отем потемнели от гнева: Рейн, черт бы его побрал, унес ее драгоценность!

– Я найду его, – вслух произнесла она и бегом понеслась к конюшне, где врезалась в сильного, высокого, светловолосого мужчину.

– Эй! – окликнул он девушку. – Куда так спешишь?

Отем подняла глаза и остолбенела.

– Ты1 Что ты здесь делаешь? – спросила она Тайриана, когда дар речи вернулся к ней.

Он рассмеялся:

– Навещаю своего кузена – Хоуэлла Арм­стронга.

– Я так и знала, что он твой родственник! – воскликнула девушка.

– Я никогда и не отрицал этого, – Тайриан вновь рассмеялся.

«Золотистый» рыцарь с восторгом узнал, что Гвен не пострадала, и горел желанием увидеть ее. Но Рейн ясно дал ему понять, что необходи­мо дождаться удобного случая и только потом известить ее о своем присутствии.

– Так куда же ты так спешишь, Отем?

– Вы тут все родственники, каждый чертов рыцарь! – возмущение прямо-таки раздирало девушку.

Тайриан небрежно подбоченился. На нем бы­ла кольчуга, скорее всего, он только что вернул­ся с тренировочного поля.

– Где твой другой кузен? Ты ведь знаешь, кого я имею в виду?

– Гм… – Тайриан на мгновение задумался, прикоснувшись указательным пальцем к под­бородку.

– Ох уж эти мужчины! – раздраженно вос­кликнула Отем. – Рейн… или он опять при­думал себе какое-то новое имя?

Тайриан приложил палец к кончику носа девушки, слегка надавил и, отходя от нее, таин­ственно заметил:

– А это, милая дама, тебе предстоит выяс­нить самой!

Отем собиралась продолжить поиски Неуло­вимого Рейна и повернулась спиной к кипам сена, которые видела краем глаза на протяже­нии всего разговора с Тайрианом. Вдруг она вскинула голову и замерла в полной увереннос­ти, что услышала шорох, доносившийся из-за огромной копны.

– Кто там? Никакого ответа.

– Спрашиваю еще раз: кто там? Я знаю, что это не лошади. Выходи немедленно, кто бы ты ни был!

Она подошла ближе, намереваясь запрыг­нуть на копну и поймать того, кто прячется за ней.

Внезапно перед Отем появилась пара огром­ных голубых глаз. Из-за копны вышла Гвен, виновато улыбнулась, пожала плечами и с тру­дом сглотнула.

– Гвен, – растерянно сказала Отем, – за­чем ты тут прячешься? – она мельком взгляну­ла в сторону, куда ушел Тайриан. – Неужели он… и ты… – глаза Отем потемнели, – Он не… прикасался к тебе?

Гвен усиленно замотала головой.

– Тогда что?

Гвен, казалось, смутилась.

– Он сделал тебе что-то плохое? Давай, Гвен, не бойся, расскажи мне. Я попрошу людей Ори­она высечь его или даже хуже. Если Тайриан дотронулся до тебя пальцем…

Отем остановилась, увидев затуманенный взор Гвен, мягкий изгиб губ, мечтательное – Даже глуповатое – выражение лица.

– Нет, – сказала она. – Ты же не влюблена в этого здоровенного бродягу? Скажи, что нет.

Лицо Гвен приняло совсем растерянное вы­ражение.

– Ты влюбилась, – закричала Отем. – По-настоящему влюбилась.

Гвен кивнула и нервно сжала пальцы.

– Пошли, – решительно произнесла Отем. – Пойдем сообщим Тайриану, что ты влюблена в Него, Он должен знать.

Это было равносильно тому, что тащить уп­рямого мула. Гвен упиралась, неистово мотала головой, а губы ее складывались в слово: «Нет, нет, нет!»

Отем оставила попытки стащить девушку с места, прочитав в ее глазах правду.

– Бог мой, ты следишь за ним, а он и не догадывается?

Гвен опустила голову.

– О, Боже! Бедняжка. Тебе, наверное, очень тяжело, да?

Совершенно точно – подтвердила Гвен че­тырьмя энергичными кивками.

Гвен чувствовала себя из рук вон плохо: ее мутило и тошнило.

– Что с тобой? – спросила Отем, уложив девушку в постель. – Я только что вернулась от Элизабет, она напичкала меня слухами, раз­несшимися по замку. Вы с Тайрианом часто оставались в дороге одни, совсем одни… Он ведь не сделал тебе ребенка, правда?

Гвен начала было отрицательно качать голо­вой, а затем обнаружила, что Отем хлопает ее по щекам, потому что она чуть не лишилась чувств.

Несчастная девушка со стоном обхватила голову руками, а Отем бросилась к тазу, чтобы помочить в холодной воде тряпку.

– Вот, это поможет, – Отем собиралась по­ложить материю на лоб Гвен и увидела ее вос­паленные глаза.

А на что было похоже лицо!

– У тебя по всему лицу пятнышки. Вот и вот, – сказала Отем, разглядывая Гвен, – О эти пятна и на шее… Они у тебя повсюду… Может быть, ты съела что-то?

Неожиданно глаза Гвен заискрились. Она кивнула, губы сложились в утвердительное: «да, да, да!»

Отем в волнении прижала руки к груди.

– Это… – она запнулась. – Это была земля­ника, да?

Гвен поймала тревожный, но полный надеж­ды взгляд Отем и утвердительно кивнула.

Отем вскочила и закружилась по комнате, прыгая от радости и хлопая в ладоши. Потом подбежала к Гвен и так стиснула в объятиях, что чуть не переломила девушке кости.

Гвен непонимающе моргала, когда Отем от­пустила ее наконец и отошла назад, чтобы еще раз взглянуть на нее.

По щекам Отем текли слезы. Она обняла Гвен за плечи и посмотрела прямо в глаза:

– У Винтер всегда выступала сыпь от земля­ники!

«Что?» – спросил взгляд Гвен.

– Винтер… Гвен… – Отем задыхалась. – Ты моя… Мы сестры!

Глава 33

Отем пришла в такое возбуждение, что совер­шенно забыла о драгоценном камне Уиндраша.

Сестра!

Она все еще не могла поверить в такое счастье, но сомнений не было, это правда.

Земляника!

Гвен – Отем по-прежнему называла ее так – сейчас сидела рядом на трибуне, установленной на огромном лугу. Шли последние приготовле­ния к предстоящему празднеству.

Прибыли музыканты, на лугу уже были раз­биты палатки, для рыцарей принесли сладкие булочки и кружки с элем. Живые изгороди ук­расили цветущими колокольчиками и златоцве­том. В неподвижном жарком воздухе позднего лета висело жужжание пчел.

Элизабет выглядела не очень счастливой, потому что Орион еще не вернулся. Видимо, что-то случилось, и неизвестность тревожила ее.

Элизабет наклонилась к Отем.

– Я уже привыкла к необычной дымке, что стелется над самой землей даже тогда, когда светит солнце.

– А что это такое? – спросила Отем. – Я тоже ее видела недавно.

– Я думала, никто, кроме меня, не видит этого, и решила, что у меня, наверное, что-то со зрением.

– При этом еще возникает какое-то странное ощущение, – добавила Отем, – будто гремит гром, но так тихо, что услышать невозможно, он только чувствуется.

– Может быть, это предчувствие? – с нерв­ным смехом предположила Элизабет. – Време­нами мне кажется, что это связано как-то с ко­ролем Генрихом.

– Где Орион? – спросила Отем. – Разве он не должен был вернуться с королем Генрихом?

– Орион с ним – или был с ним – в Буа-де-Венсенне. Надеюсь, он возвращается домой.

– Король здоров?

– По слухам – нет. Его здоровье, как гово­рят, ухудшилось после осады Мо. Возможно, его сразила походная лихорадка.

– Будем надеяться и молиться, чтобы здесь Все шло хорошо до его возвращения.

Выглядевшая очень взволнованной, Гвен энергично кивнула, подумав, наверное, то же самое.

Отем взглянула на сестру, обняла ее, потом, сплетая пальцы рук, девушки прижались друг к другу плечами.

Мать Ориона, Джулия, присоединилась к ним. Май-Ли не было, она осталась в замке вмес­те с Сонг, у которой поднялась температура.

– Ничего, ребенок отдохнет и почувствует себя лучше, – сказала Джулия, успокаивая встревоженную Отем, и похлопала девушку по руке.

Отем беспокоилась не только о Сонг. Она так и не смогла выяснить, куда скрылся этот таин­ственный Рейн Гардиан. Удалось лишь узнать, что он покинул территорию замка, хотя ей слабо в это верилось. Что-то затевалось, и у Отем появилось предчувствие, что ждать разви­тия событий остается недолго. И к чему ей при­снился странный вчерашний сон?

Он был очень богат. Ему следовало прийти с шафером, но он пришел один. Судя по взмылен­ной лошади, он проделал долгий и тяжелый путь. Одет он был в черное с серебром.

Отем вспомнила, как от его прикосновения по телу пробежал огонь. Они стояли возле окна и смотрели на луг внизу. Он поцеловал ее. Не­вероятно, но во сне она с радостью встречала поцелуи этого незнакомца, растворяясь в его жадном волнующем желании, которое обжи­гало ее.

Они долго стояли так, связанные слепой си­лой страсти. Она помнила сладость, которую ощутила, предчувствуя кульминацию, казав­шуюся неизбежной.

Он заговорил. Голос его был хриплым от, желания:

– Будь моей.

И она согласилась.

Они вошли друг в друга чудесным, удиви­тельным образом, настолько поглощающим, что Отем проснулась с ощущением его запаха и прикосновений. Правда, это чувство мгновенно улетучилось, и девушке захотелось плакать от одиночества.

Сейчас, спустя несколько часов, Отем улыб­нулась своей впечатлительности. Но кто же был тот мужчина в ее сне?

– Отем, смотри, турнир уже начинается, – улыбаясь, сказала Элизабет, как будто знала, чем вызвано мягкое, нежное выражение лица девушки.

– Ты не получала никаких известий о муже?

– Мне только передали, что он должен был приехать вчера вечером, – тонкая морщинка прорезала лоб Элизабет, – но он так и не по­явился. Скорее всего, необычная жара замед­лила их продвижение.

– Наверное, так и есть, – согласилась Отем и обратила внимание на сестру.

Гвен с нетерпением ожидала начала турнира, и Отем догадывалась, почему.

– Посмотрите, это Тайриан? – спросила Элизабет. – Кузен Хоуэлла?

– Да это он, – ответила Отем, подталкивая Элизабет, чтобы та взглянула на Гвен.

Баронесса улыбнулась Отем и откинулась назад, приготавливаясь смотреть начало турни­ра. Живот ее выдавался вперед, но она, каза­лось, не испытывала никаких неудобств. Элизабет сложила руки на животе и решила получить удовольствие от состязаний.

В первом поединке встречались Дгок Стефан и Тайриан Армстронг. Доспехи и плащ Стефана покрывала дорожная пыль, щиты обоих рыца­рей были слегка потерты от длительного ис­пользования в сражениях. Судьей и экспертом должны были стать собственные умения и сила Участников. Им предстояло сражаться до тех Пор, пока один из них не погибнет, не сможет Продолжать поединок или не сдастся.

Не считая глухого стука копыт, над полем повисла мертвая тишина, когда Армстронг и Дюк отделились от остальных рыцарей.

Сердце Гвен тяжело забилось в груди. Она следила за Тайрианом, шея девушки замлела от неподвижного состояния, огромные голубые Глаза не отрывались от высокого светловолосого мужчины ее мечты.

Женщины на трибуне выглядели велико­лепно. Май-Ли придумала для всех чудесные новые платья, и с помощью искусной иглы Элизабет и ее свекрови наряды были готовы в срок.

Отем приподнялась со своего места, но Эли­забет остановила ее движением руки.

– Куда ты собралась? Сейчас начнется со­стязание.

– Я забыла дать Сонг порошки, которые приготовила для нее.

– Сядь, – твердо сказала баронесса, – уже передала твое лекарство Май-Ли. Она даст его девочке, когда та проснется.

Отем благодарно улыбнулась, но Элизабет заметила, что какая-то мысль не дает ей покоя. Баронессе показалось, что девушка ищет кого-то взглядом.

«Может быть, этот кто-то – Фолкан из Солс­бери?» – подумала Элизабет, но ни словом не обмолвилась о своей догадке. Время покажет.

Мужчины на турнирном поле стали лицом друг к другу и медленно подняли копья, не сво­дя глаз с противника.

Тайриан крепко зажал копье под мышкой и дал шпоры. Конь галопом помчался вперед. За­поздав лишь на секунду, Стефан тоже двинулся навстречу сопернику. В воздух взметнулись об­лака пыли и комья дерна.

Сквозь грохот копыт раздалось громкое сопе­ние, когда при первом столкновении мужчины с шумом вытолкнули воздух из легких. Копье Тайриана ударило почти в центр щита Стефана. А Дюк проявил беспечность – его оружие по­пало намного выше центра щита Тайриана и лишь скользнуло по плечу молодого рыцаря.

Гвен облегченно вздохнула и вцепилась в руку Отем. Та, оторвав пальцы Гвен от своего запястья, сама взяла руку сестры и пожала ее.

Взгляд Гвен, обращенный к сестре, выражал раскаяние за то, что она причинила боль.

– Я понимаю, – сказала Отем, похлопав Гвен по руке, и снова сжала ее пальцы.

Элизабет, осведомленная благодаря мужу в боевом искусстве не хуже любого воина, впер­вые видела человека, с которым сражался Тай­риан. В сердце баронессы закрался страх за лю­бимого Гвен, и она начала молиться про себя о том, чтобы его не убили.

Оба рыцаря взяли у своих оруженосцев но­вые копья и вернулись на исходные позиции.

Опять лошади понеслись с грохотом по полю. За миг до встречи Тайриан рискнул и чуть сдви­нул щит. Копье Стефана, не колеблясь, напра­вилось к открытой груди соперника. Оно ударило в край щита и скользнуло вниз, и на этот раз не причинив повреждений. Шум толпы за спи­ной дам снова стих до низкого рокота.

К этому времени Гвен уже вскочила, и Отем, как и обещала, поднялась вместе с сестрой. Про­шли две встречи, а Тайриан был еще жив.

Стефан, разозившись, как никогда в жизни, развернул коня в конце поля и, не меняя копья, понесся назад. Вся невероятная сила Стефана и мощь скакавших навстречу друг другу лоша­дей были вложены в этот удар. Копье врезалось во внутренний край щита Тайриана, щит сдви­нулся, и острие задело грудь молодого рыцаря.

– Нет! – крикнула Гвен, так дернув руку Отем, как будто собиралась вырвать ее.

Женщины на трибуне были поражены: они знали, что Гвен не может говорить. Отем задох­нулась от изумления. Элизабет тоже встала.

Джулия пристально смотрела на Гвен. Все зву­ки вокруг замерли.

Тайриан посмотрел в сторону трибуны и по­правил шлем.

Он почувствовал, как острие копья прорвало кольчугу, и ощутил разрывающуюся боль в груди. Но сильнее, чем что бы то ни было, он почув­ствовал крик Гвен и больше ни о чем не мог думать. Только она – Гвен – запомнила в этот миг все его мысли.

Тайриан ничего не смог сделать, чтобы смяг­чить падение, а теперь не мог и защищаться – тяжелый щит зацепился за стремя, и лошадь ускакала вместе с ним.

Гвен видела, как Стефан повернулся лицея к своему противнику и вновь направил к нем; коня.

Тайриан замотал головой, как бы рассеивая дымку, затуманившую сознание.

«Гвен, Гвен, ты крикнула!» – только об этом он и мог думать.

Гвен не замечала, что по щекам текут слезы, когда она смотрела, как Тайриан встает с земли, чтобы снова оказаться сбитым с ног. У девушки не осталось никаких чувств, кроме желания закрыть глаза и отключить сознание, стерев тем самым и зрелище, и само понятие о том, что происходит.

Она не хотела наблюдать смерть Тайриана.

Глава 34

Герцогиня тоже следила за турниром… из такого места, где никто не мог видеть ее. Она остановила лошадь на вершине холма в роще тенистых дубов. Губы ее кривились, а длинные ногти вонзились в ладони.

«Черт бы их побрал, – думала Ровена. – Черт бы их побрал!» Ее планы опять были рас­строены. Ребенка не оказалось в замке Солсбе­ри, как она предполагала; шпионы донесли, что Сонг вместе с Отем Мюа увезли оттуда.

Теперь она никогда не доберется до камня, до ребенка и до сестер, которых зовут времена­ми года.

Прищурившись, герцогиня смотрела на Отем Мюа… А кто это сидит рядом с ней на трибуне? Ведь это… Неужели это возможно?

Так может быть, драгоценный камень все-таки попадет ей в руки? Похоже, остался один способ, который можно попробовать. Две сест­ры – лучше, чем одна. А выкуп существовал всегда.

Ровена облизнулась, закатила глаза и громко засмеялась.

Тайриан неподвижно лежал на поле. – Нет! – снова крикнула Гвен. – Нет!

Отем держала сестру за руку, пытаясь успокоить несчастную девушку. «Боже милости­вый, – молилась она, – пощади его!»

В этот момент на поле появился рыцарь на коне, спешащий на помощь Тайриану. На поле: битвы было обычным делом помогать товарищу, попавшему в беду. Отем недоверчиво уставилась на человека в черном и серебряном, скакавшего на огромном черном боевом коне. Кто он? Неужели это тот, кого она видела во сне?

Теперь Отем так же, как и Гвен, напряженно; наблюдала за разворачивающимися событиями.

С довольной ухмылкой Стефан поднял меч. Он не убил своего противника, а только оглу­шил Тайриана. Дюк хотел поставить его на колени, заставить вымаливать пощаду, обещая все, что угодно, за свою жизнь. Вот тогда-то Дюк Стефан и назовет цену!

Повернув голову, Отем взглянула на Гвен. Нет, подумала она, нет, Стефан не посмеет по­требовать у Тайриана любимую женщину. Или потребует? Стефан охотится за ними и, как только получит Гвен, не остановится ни перед чем, чтобы добраться и до Отем. Она знала, что нужно Стефану – они и драгоценный камень Уиндраша.

Но кто этот человек в черном с серебром?

– Фолкан, – выдохнула Элизабет.

– Кто? – спросила Стем. – Фолкан из Солсбери?

– Да, это он. Один из величайших рыцарей1 в королевстве.

Отем ждала дальнейших объяснений, но в этот момент раздалось ржание лошади Стефана и глухой стук от падения животного. Человек в черном с серебром стоял рядом. Отем с удивле­нием смотрела на него. Неужели это он, Фол­кан, заставил коня упасть?

Схватка продолжалась. Фолкан нанес удар, которым мог бы разрубить Стефана надвое, но тот был слишком опытен, чтобы попасться на такой прием. Он вскочил на ноги и снова бро­сился к Тайриану. Стефан понимал, что в сло­жившейся ситуации он должен покончить с Тайрианом одним хорошим ударом – сначала нужно завоевать одну женщину, потом разде­латься с другим рыцарем, чтобы потребовать в награду обеих.

Тайриан откатился в сторону, уклоняясь от удара. Он был ранен, и обе раны кровоточили.

Фолкан приподнял забрало; глаза его свети­лись жаждой крови, губы кривились в жесто­кой, беспощадной улыбке победителя.

Вдруг из-за трибуны раздался крик:

– В награду Стефану должны достаться две сестры Мюа!

– Мы? – прохрипела Гвен, снова цепляясь за руку Отем. – Нет, – выдохнула она.

Взгляд ее вновь и вновь возвращался к Тай­риану.

– Кто сказал, что мы – сестры Мюа – явля­емся наградой в этом поединке? – поинтересо­валась Отем.

Элизабет недоуменно заметила:

– Действительно, кто это сказал?

И тогда вперед из толпы вышел барон Дрого.

– Как кто? Я, миледи.

– Ты! – воскликнула Отем. – Да как ты можешь…

– Могу, – сказал Дрого, вывел из-за спины Женщину и поставил ее рядом с собой. – Я и герцогиня Ровена.

Отем была поражена.

– Ты… И она? – девушка повела головой в сторону герцогини.

– Да, – надменно улыбнулась Ровена. Мы и Рейн Гардиан находимся в родстве с Екате­риной Арагонской, все мы приходимся родст­венниками – кто в большей степени, кто в мень­шей – дочери французского короля, – она пре­зрительно рассмеялась. – Муж Екатерины, Генрих, умер!

– Умер? – переспросила Элизабет, чувст­вуя, что герцогиня говорит правду.

– От чего? – последовал вопрос Отем.

– От лихорадки, – ответил Дрого.

– Итак, – заговорила Элизабет, внезапно почувствовав духоту августовского дня, – Ека­терина дала вам позволение поступать так, как вам хочется?

«Господи, где мой муж? Почему Орион до сих пор не вернулся домой? Конечно, – подума­ла Элизабет, – он хочет остаться на какое-то время со своим королем – их мертвым королем».

– Король мертв! – крикнул какой-то чело­век в толпе.

Тут же поединок прекратился. Рыцари за­стыли, словно громом пораженные.

Дюк Стефан, воспользовавшись заминкой, взмахнул мечом, целясь в Фолкана, но промах­нулся. Дыхание его стало неровным, силы ис­сякли. Клинок Фолкана скользнул под щит Сте­фана и задел грудь.

Страх Стефана нарастал. Толпа снова буше­вала. Гвен не сводила глаз с Тайриана. Отем с Элизабет обменялись многозначительными взгля­дами: та странная дымка была действительно предзнаменованием – король умер.

«Рейн Гардиан – родственник Екатерины Арагонской, скажите пожалуйста!» – со злос­тью подумала Отем, и взор ее снова устремился к турнирному полю.

Никогда раньше Стефан не сражался с таким противником, как Фолкан из Солсбери, но Дюк все еще был полон решимости победить. После очередного неудачного выпада он вильнул в сто­рону, тяжело дыша, а Фолкан ударил его ногой.

С криком ужаса Стефан упал. Фолкан при­ставил меч к его горлу и налег на рукоять.

– Сдавайся, Дюк Стефан. Я знаю, что и на шее у тебя кольчуга, и я не разрезал ее. Мне достаточно только надавить на меч. Ты задох­нешься, Стефан, даже если твоя кольчуга вы­держит.

Фолкан повернул голову и отдал тихий, быст­рый приказ. Семеро рыцарей пришпорили ко­ней и галопом помчались к холму, за которым войско Фолкана ожидало распоряжений. Затем воины вернулись, но не на поле, где проходил турнир, а к воротам, ведущим в замок, чтобы преградить вход в него. По мнению Фолкана другого способа помешать людям Стефана и Дрого броситься в замок не существовало. Он не мог допустить, чтобы сообщники Стефана за­хватили женщин и свели на нет все его усилия.

Сейчас у Стефана и Дрого много людей – больше тысячи.

Элизабет сказала женщинам:

– Нашим защитникам надо продержаться совсем немного. Вскоре вся армия Ориона при­соединится к Фолкану.

Где прячется Рейн Гардиан? – спрашивала себя Отем, обводя глазами толпу мужчин и женщин. На чьей он стороне? И куда скрылись Дрого и эта ведьма герцогиня?

Дюка Стефана в это время занимали совер­шенно другие проблемы. Фолкан стал первым, от кого он потерпел поражение в рукопашном бою. Они приходились родственниками друг другу.

Прокричав официальные слова сдачи, Сте­фан поклялся отомстить и попытаться найти путь к спасению. Хотя Фолкан и пощадил его, от убийц Ровены пощады не будет. Она ненави­дела людей, которые проигрывали, когда она давала приказание победить. Он проиграл.

Стефан схватил Фолкана за щиколотку.

– Милорд, – прошептал он, – внимательно выслушайте меня. Барон Дрого приказал своим людям увезти Вашу даму, если я потерплю по­ражение.

– Мою даму? – спросил Фолкан, и в глазах его сверкнул гнев.

– Рыжеволосую женщину, – он мерзко ух­мыльнулся, пока Фолкан внимательно просмат­ривал толпу. – Она – то время года, что идет после лета и перед зимой.

Голос Стефана замер, а выражение лица Фол­кана не изменилось. Стефан не знал, что Фол­кан наблюдал, как его люди подтягиваются к воротам.

– Ты пощадил мою жизнь, – глаза Стефана потемнели от злобы, когда он произносил эти слова. – Ты ответственен за то, что я принимаю пощаду. Дрого и эта сучка Ровена убьют меня. Я проиграл их подлую игру.

– В тебе больше их крови, чем во мне. Стефан, казалось, не слышал, он вцепился в ногу Фолкана.

– Пощади. Сделай меня своим пленником! Фолкан рывком высвободил ногу и отступил назад. В этот момент подошел Тайриан, ведя его черного коня. Он не взглянул на человека, по-прежнему лежавшего на земле.

– Ты забрал у меня поединок, – тихо сказал Тайриан Фолкану.

– Ты не можешь быть подходящим против­ником этому подлецу. Он содрал бы с тебя кожу заживо. Ты моложе меня и еще не дрался с такими, как он.

– А ты сражался с добрым королем Ген­рихом, – Тайриан опустил голову, слезы засти­лали золотистые глаза. – Ты прав, – рыцарю было трудно говорить.

Зеленые глаза Фолкана сверкнули.

– Тайриан, тебе придется помочь мне сесть на лошадь. Боюсь, мое плечо в плохом состоя­нии.

Он вложил меч в ножны и поставил левую ногу в ладони Тайриана, который подбросил его в седло.

– У тебя было достаточно сражений для одного дня!

– Милорд! – крикнул Стефан. Отвращение промелькнуло на лице Фолкана.

– Тайриан, если есть свободные люди, пусть они возьмут этого… этого в плен.

Тайриан удивился:

– Обычно соперника не берут в плен. Всем известно, что Фолкан – приверженец правил. Почему ты это делаешь?

Фолкан взглянул на Тайриана.

– Действительно – почему?

Он перевел взгляд на Стефана, который рас­сматривал толпу в поисках сумасшедшей Рове­ны и барона.

– Пусть идет, – Фолкан усмехнулся. – О нем хорошо позаботятся.

И тут Фолкан снял шлем. У Тайриана перехватило дух от неожидан­ности.

Фолкан рассмеялся:

– А ты кого думал увидеть?

Глаза Тайриана сияли, когда он сопровождал знаменитого рыцаря, который был к тому же самым богатым человеком во всей Англии.

Глава 35

Женщины в гостиной переговаривались и смеялись, примеряя новые платья из велико­лепного шелка.

Вдруг в комнате стало совершенно тихо. Оде­тый в черное с серебром человек вошел и остано­вился возле дверей. Свет толстых свечей играл на его волосах, лицо скрывала маска.

Нежные звуки лютни потекли вверх по лест­ницам, заполнили пустые коридоры, мягко и осторожно проникли в гостиную.

Отем вскочила на ноги. Гвен замерла.

Молодые служанки, обходя незнакомца в маске, выбегали за дверь. Их заметные темно-красные с позолотой платья скрылись в полуть­ме коридора.

– Фолкан? – решилась, наконец, произнес­ти Отем слегка дрожащим голосом.

– Да.

Он так долго смотрел на Гвен, что та уронила платье, которое собиралась примерять, и с тру­дом перевела дыхание.

– Что Вы хотите, лорд Фолкан? – спросила Отем, взяв себя в руки.

– Тебя.

Повисло долгое молчание. Фолкан даже не сделал попытки снять неловкость.

– Гвен, – произнесла Отем после продолжи­тельной паузы, – Элизабет хотела поговорить с тобой.

– Хорошо, – ответила Гвен дрожащим го­лосом. – Потом… я… присоединюсь к осталь­ным… внизу.

Когда Гвен ушла, оставив Отем наедине с Фолканом, в комнате воцарилась еще более гнетущая тишина. Даже звуки лютни ушли куда-то далеко-далеко и постепенно замерли, пока мужчина и женщина смотрели друг на друга.

Он приблизился к ней и почувствовал пикан­тный запах трав, исходивший от ее волос – волос цвета осенних ягод.

– Ты пахнешь еще и лавандой, – сказал он. – Ты готова к празднествам?

– Нет. Король умер. Полагаю, веселье следу­ет отложить до тех пор, пока не вернется из Франции Орион. А траур продлится целый год.

Человек в маске пожал плечами.

– Разве на похоронах запрещается есть и пить?

– Нет, но не следует при этом напиваться и веселиться.

– Жизнь продолжается, – заметил Фолкан. – Смерть, смех, возрождение.

Отем тихо рассмеялась:

– Почему ты не снимаешь маску? Мне хоте­лось бы увидеть, как выглядит легендарный Фолкан Солсбери. Красив ты или твое лицо обе­зображено шрамами? Ты ли скрывал свои чер­ты под серебряным шлемом и доспехами в замке Солсбери и собирался сделать из меня пленницу, швырнуть в темницу и «подвергнуть пыт­кам, которые ты и вообразить себе не можешь»? Сними маску, лорд Фолкан, – она отвернулась и уставилась на цветную ширму. – Давай! Сни­ми ее и удиви меня.

Подождав несколько секунд, Отем обернулась и обнаружила, что он исчез.

Гвен вышла из покоев Элизабет и спустилась по лестнице. Баронесса устала и не собиралась присоединяться к гостям. Она обещала рыцарям и местным жителям устроить пирушку после турнира, который чуть не превратился в траге­дию; людям нужна была разрядка после такого напряжения.

Джулия и отец Элизабет уже находились сре­ди гостей, как и недавно прибывшие Джей Заря Рейнод; однако бурного веселья, как обыч­но в таких случаях, не было – король умер, и не­обходимо было проявить почтительность. Сонг и Май-Ли рано ушли спать, девочка чувствовала слабость после небольшой лихорадки.

Гвен, войдя в зал, обвела взглядом артистов, женщин в нарядных костюмах, потом поверну­лась и выбежала за дверь. Рыцари заметили ее, и те, кто посмелее, улыбнулись или помахали девушке. Гвен заторопилась через внутренний двор к своим покоям.

Она почти летела через двор, едва касаясь земли золотистыми туфельками. Какая-то доб­рая душа прислала в подарок для дам замка Сатерленд прекрасные наряды. Некоторые из «дам» были сиротами, которых великодушная леди Элизабет удочерила несколько лет тому назад, когда они еще были подростками. «Лорд» Джеффри – сейчас оруженосец – готовился стать рыцарем. Он был одним из любимцев ба­ронессы. Фактически, эта леди имела так много любимцев, что Гвен решила, что в глазах доброй дамы все они прекрасны и наделены особыми талантами. А теперь и к ней Элизабет относи­лась так, как будто Гвен – член семьи.

Девушка спешила. Она не хотела, чтобы ее видели с каким-либо рыцарем, кроме Тайриана. Если до него дойдет слух, что она беседовала с другим мужчиной, он, возможно, вообще не захочет видеться с ней. Гвен очень удивляло, почему он не искал ее после турнира.

Сейчас она могла говорить! После несколь­ких минут бурной радости, когда девушка дума­ла о том, что наконец-то может беседовать с Тайрианом, Гвен опустила голову: она хотела только одного – найти Тайриана и излить ему Душу.

Тайриан заметил девушку и не мог позво­лить ей скрыться, по крайней мере, так легко и быстро. Он искал ее с тех пор, как закончи­лись состязания. И рыцарь оказался проворнее.

Гвен шла, не поднимая головы, глядя на мелькающие золотистые туфельки и страстно желая, чтобы Тайриан увидел ее в этих прекрас­ных одеждах. И тут она врезалась в крепкое тело.

Сильная рука обвилась вокруг ее стройного стана, а другая слегка приподняла подбородок. Гвен взглянула в любимые золотистые глаза и подумала, что сейчас лишится чувств от невыра­зимой радости.