Тайное сокровище

Тогда, в детстве, она сказала ему:

– А я знаю, кто Вы!

Отем, не отрываясь, смотрела на Дрого. Сол­нечный свет заливал поляну, совсем как шесть лет назад. Барон не изменился за это время.

Но сейчас она вспомнила еще кое-что. Роберт присутствовал в тот день, когда убили ее родите­лей. Отем и дядя были так похожи… Временами Отем даже не понимала, кто ее наказал – отец Ричард или дядя Роберт. Конечно же, тогда это сделал Роберт. И он же был с Дрого во время убийства родителей.

Дрого. Герцогиня. Они стремились убить ее родителей и захватить земли, драгоценный камень, а сестер погубить. Предводителем и ин­триганом являлся, скорее всего, Роберт. Где он теперь? Может быть, Дрого прикончил его точ­но так же, как ее отца и мать? Или Роберт где-то скрывается? Где этот бессердечный злобный ублюдок? Как бы ей хотелось всадить кинжал в его развращенное сердце!

– Ты не убежишь, клянусь, – прозвучал голос. – Я барон Дрого.

Отем вздрогнула и, повернувшись, увидела стоявшего рядом Дрого. Как он оказался здесь?

Лишь мгновение назад он был на другом конце поляны.

Отем посмотрела ему прямо в глаза:

– Те же самые слова ты сказал мне шесть лет назад.

Дрого погладил прядь рыжих волос.

– А ты ответила: «Я – Отем Мюа, одна из четырех сестер, родившихся в один час. Нас на­звали именами времен года. И мой отец…» – Дрого пристально, почти нежно, взглянул на девушку. – Кто твой отец, Отем? Действитель­но ли ты знаешь это?

Отем удивленно посмотрела на него:

– Он мертв вот уже шесть лет.

Девушка не заметила, как прелестная блон­динка со связанными за спиной руками подо­шла к ним поближе, напряженно вслушиваясь в разговор.

– Я спрашиваю не об этом. Ты знаешь, как звали твоего отца?

– Разумеется! – гордо ответила девушка. – Его звали Ричард.

Дрого разразился отвратительным смехом.

– У тебя было два отца, Отем. Ричард и Роберт, они меняли друг друга в постели твоей матери в ту ночь. Все были пьяны. Она никогда не догадывалась… Братья были так похожи абсолютно всем, что трудно…

– Скотина! Ты лжешь! – пронзительно за­кричала Отем. – Ты пытаешься отомстить мне! В тот день я вырвалась из твоих грязных лап, – глаза Дрого, потемневшие, как одеяние сатаны, зажглись бешенством, – и ты обещал отомстить мне, я помню…

– И ты получишь свое, – подтвердил Дрого.

– Возможно, но зачем так нагло обманывать меня? – спросила Отем.

Вдруг за спиной девушки раздался глухой стук – прекрасная блондинка лежала на земле. Отем бросилась к ней.

– Вот, взгляни! Из-за тебя она лишилась чувств. Твои клеветнические слова привели ее, наверное, в ужас.

– Почему бы и нет? – Дрого насмешливо улыбнулся. – Ведь она монашка.

– Монахиня? – в изумлении переспросила Отем.

– Монахиня, – повторил Дрого. – У вас мно­го общего.

Поглядывая на бесчувственную девушку, Отем возразила:

– Но я никогда не собиралась стать монахиней.

– Ты до ужаса бестолковая девица. Ты что, не узнаешь собственную плоть и кровь? – угол­ки губ барона поползли вверх. – Может, из-за того, что она больше похожа на Роберта, чем на Ричарда?

С этими словами он направился к своей ло­шади.

Отем взглянула на девушку, распластавшую­ся на траве, и оцепенела от охватывающего ее шока.

И в этот момент широко распахнулись голу­бые бездонные глаза.

Глава 29

Голубые глаза были у Роберта! А у отца – карие…

Отем осознала это лишь сейчас, глядя в свет­лые глаза Гвен. У нее светлые волосы. И Винтер была блондинкой. Дрого сказал, что она – мо­нахиня…

«С ней надо обращаться бережно, – поду­мала Отем. – Я не должна беспокоить ее. Но она слышала Дрого, слышала и потеряла со­знание. Наверное, она что-то знает, иначе реаги­ровала бы совсем по-другому», – сказала себе Отем.

Гвен смотрела на девушку, которая поддер­живала ей голову, и хотела спросить, о чем гово­рил этот страшный человек. Роберт и Ричард? Эти имена набатным колоколом звучали в со­знании.

– Сейчас все хорошо? – спросила Отем, по-прежнему глядя в слишком знакомые глаза.

Гвен кивнула и села, подогнув ноги. Душа ее разрывалась надвое: Гвен никак не могла понять, хочется ли ей быть рядом с этой девуш­кой – или наоборот подальше от нее; но быв­шая послушница приняла мудрое решение не делать пока никаких выводов.

– Давай, тебе нужно встать, – сказала Отем. – Они придут за нами. Ночью мы с Май-Ли и Сонг сбежим. Ты пойдешь с нами?

Гвен снова кивнула, стараясь изо всех сил что-то произнести.

Дрого и его пленницы ехали, казалось, много часов, хотя положение солнца в небе подсказы­вало, что прошло не так уж много времени.

Отем понятия не имела, что их ожидает. Ей было не до того, чтобы думать о Рейне и о том, спасет ли он их всех, и почему он не сделал этого до сих пор. Возможно, она никогда больше не увидит его.aПохоже, что Рейн Гардиан исчез из ее жиз­ни. В данный момент Отем не знала, волнует ли ее это обстоятельство. Сейчас имело значение только одно – вырваться из лап барона-убий­цы. А тогда уже можно будет подумать о даль­нейшей жизни.

И любви.

Отем увидела сверкающие точки на дальних холмах раньше остальных. Они то исчезали, то снова появлялись уже чуть ближе. Это озна­чало, что отряд Дрого преследуют рыцари. При­крыв глаза рукой от слепящего света полуден­ного солнца, Отем украдкой наблюдала за их перемещениями, надеясь, что никто из людей Дрого не обратит внимания на эти вспыхиваю­щие искры вдали.

На опушке леса девушка заметила еще кое-что: Гоуст. Она действительно там, это не плод воображения. Отем видела, как лошадь повер­нулась и скрылась между деревьями. Один из рыцарей вскинул голову и подозрительно по­смотрел в ту сторону, куда ушло животное, по­том устало потер глаза, видимо решив, что у него галлюцинации. Зато глянув в другую сто­рону, он онемел от изумления, тут никакой ошибки быть не могло: к ним направлялось множество рыцарей.

Отем тоже видела это. Неужели их спасут? Оставалось только молиться об удачном исходе дела.

Люди Дрого и Стефана как раз расположи­лись на отдых у лесной речушки, когда встрево­женный рыцарь закричал:

– Рыцари! Они приближаются!

– Какие рыцари? – воскликнул Стефан, отбрасывая ножку кролика. – Королевские? Или этого подлеца Фолкана из Солсбери?

– Не знаю, – дрожащим голосом заявил тот.

– Будем сражаться, – заявил Стефан, воин­ственно взмахивая мечом.

– С таким многочисленным отрядом? – спросила Отем, подходя к нему, руки девушки все еще были связаны перед собой.

Май-Ли, тоже со связанными руками, броси­лась за ней следом, оставив Сонг на попечение Гвен.

– Не разговаривай с ним, – шепнула она Отем, – ты только разозлишь его!

– И что же ты теперь будешь делать? – спросила Отем с усмешкой, не вняв предупреж­дению Май-Ли.

Стефан круто повернулся к ней, глаза его яростно сверкнули.

– Умерь свою прыть, женщина! Я снесу тебе голову прежде, чем твое вызывающее поведение принесет мне какие-нибудь неприятности или беды.

– Это твое имя означает неприятности и беды, Стефан-Ублюдок.

Он наотмашь ударил девушку по лицу, она покачнулась и чуть не упала на Май-Ли. Гвен увидала это и побежала было к женщинам, но вспомнила, что держит за руку Сонг. Девочка испугалась и заплакала, зовя между всхлипыва­ниями отца. Гвен взяла ребенка на руки и при­жала к себе. Сонг очень интересовало, почему Гвен не разговаривает, и сейчас, успокоившись, она провела пальчиком по губам девушки. Пе­чально посмотрев на нее, Гвен покачала голо­вой, прижимая к губам палец. Сонг положила голову на плечо девушки и сочувственно загля­нула ей в глаза, словно полностью осознавая несчастье Гвен.

Май-Ли с Отем стояли под раскидистым дубом и напряженно вглядывались вдаль. Гвен и Сонг, не спускавшая глаз с прекрасной блон­динки, подошли к ним, взявшись за руки.

И вдруг лицо Май-Ли озарилось улыбкой, глаза засверкали, плечи распрямились.

– Это он. Черный Рыцарь. Нас спасут.

Отем внимательно посмотрела на Май-Ли:

– Черный Рыцарь?

Пожилая женщина кивнула, и Отем сказала:

– Я знаю его. Когда я была совсем одна и какие-то люди хотели схватить меня, он нале­тел, как штормовой ветер, и спас мою жизнь и честь. Май-Ли, – она прикоснулась к руке женщины, – на самом деле это Рас…

– Смотрите! – закричала Сонг. – Большие искры уже рядом!

– Спасены, – выдохнула Май-Ли.

Глава 30

Башня замка Сатерленд – старое укрепле­ние, возведенное в XI столетии, – стояла в стороне от особняка; и то, и другое окружала новая стена, заменившая осыпавшуюся и разру­шившуюся старую. Поместье состояло из груп­пы зданий, выстроенных из камня и дерева. Окна жилых строений, напоминавшие глаза дракона, сверкали подобно драгоценным кам­ням в лучах заходящего солнца.

Женщина с длинными черными волосами, заплетенными в две толстые косы, поспешно вышла из главного дома; ее громкие радостные крики были слышны по всему двору.

Элизабет Сатерленд была очень красива на последних месяцах беременности.

На подъезде к замку Отем увидела, как свет солнца отражался в высоком окне, посылая во все стороны яркие лучи. Предзнаменование?

– Ты тоже видела? – задыхаясь, произ­несла Элизабет.

Она заключила в объятия девушку, как только та спустилась с огромного боевого коня, На котором ехала вместе с очаровательной свет­ловолосой незнакомкой.

– Это хороший знак, – продолжала Элиза­бет, – так было после победоносной битвы и перед рождением Мари-Николь. О, Отем, девоч­ка моя, как я соскучилась по тебе! Где же ты была? И кто это с тобой?

Отем слегка покачала головой, как бы гово­ря: «Не сейчас. Я еще сама не знаю».

Когда гости прошли во внутренний двор, Элизабет бросилась к Сонг и заворковала над ней:

– Иди ко мне, ангелочек! Ты, должно быть, голодна и измучена. Мы приготовим всем вам. ванны, а когда вы перекусите, я познакомлю тебя с моей дочерью. Мари-Николь почти такого же возраста, что и ты, – Элизабет еще раз об­няла девочку, прежде чем отпустить ее к симпа­тичной пожилой азиатке.

Отем пошла следом за Элизабет, нежно улыбнувшись через плечо Гвен, которая медленно двигалась по двору и оглядывалась по сторонам. Ведь она никогда не была в Сатерленде, где замок представлял собой восхитительное зре­лище – новые деревянные постройки, яркие гобелены, веселые каменные камины, зажжен­ные и в летнее время. Орион Сатерленд постоян­но поддерживал огонь в каминах и держал окна. распахнутыми настежь. Как чудесный собор, особняк сверкал круглый год, но особенно был хорош зимой, когда яркое пламя каминов мани­ло уставших путников.

– Нам нужно о многом поговорить, – сказа­ла Элизабет. – Орион сейчас с королем Генри­хом и вернется не раньше, чем через неделю. У нас здесь сотни рыцарей, и по первому слову прибудет еще больше. Но я не думаю, что «Сте­фан со своими приспешниками доставит нар какое-либо беспокойство. Хоуэлл Армстронг; прислал известие, в котором сообщил, что сражения не было, а Стефан убегает так поспешно, что оставляет всех пленных за собой, но, гово­рят, собирается участвовать в рыцарском турни­ре, – она рассмеялась. – Странно, но так и должно быть, верно?

Отем хотела узнать одну вещь:

– Ты сказала Хоуэлл Армстронг? Я пра­вильно тебя поняла?

– Ну да, – смеясь, ответила Элизабет, – да, я так и сказала. Ты должна помнить его. Он – один из лучших рыцарей Ориона.

– Я не знала его фамилии, – сказала Отем. – Удивительно…

– Пойдем, я покажу ваши комнаты, – Эли­забет пошла вперед, а женщины и Сонг отправи­лись следом.

По пути они обращали внимание на все – блестящие лестницы, гобелены, вазы… Глаза Сонг стали просто огромными при виде такого богатства.

– Он родственник Тайриана Армстронга? – неожиданно выпалила Отем.

– Кто? – удивленно спросила Элизабет, поднимаясь по лестнице, пахнувшей свежим деревом и воском.

– Хоуэлл, – сказала Отем. – Он не родст­венник Тайриана Армстронга?

– Возможно.

Элизабет разместила Май-Ли и Сонг в прият­ной, веселой комнате и устремилась вниз; Отем и Гвен не отставали от нее.

– Не хотелось бы вам поселиться в одной комнате? – баронесса взглянула на девушек. – Вы лучше узнаете друг друга… – глаза ее озор­но блеснули, но женщина не добавила «вновь», хотя ей очень хотелось. – В твоей спальне две Кровати.

– Хорошо, спасибо, – Отем рассмеялась, ! ласково погладив руку Элизабет.

Поцеловав девушку в щеку, хозяйка замка извинилась и.оставила их одних.

Голова Отем пошла кругом, когда она при­села на край кровати. Так много всего случи­лось… Их освободили, а она даже на знала, что одним из спасителей был Хоуэлл. В латах все рыцари кажутся одинаковыми, к тому же, она не очень хорошо помнила Хоуэлла, потому что он почти все время проводил в тренировках с Орионом и его рыцарями. Кто он, брат Тайриана? Его кузен? Родственники ли они вооб­ще? Почему Рейн не сказал об этом?

И Черный Рыцарь исчез сразу же после из освобождения…

Отем пожала плечами и взглянула на Гвен.; Та крепко спала, раскинувшись на одной из огромных кроватей, занимавших почти все мес­то в ее старой спальне. Все здесь было знакомо Отем, ведь она спала тут последние шесть лет…

А до этого жила с родителями в Уиндраше.

Подойдя к кровати, Отем тихонько поглади­ла Гвен по щеке и откинула прядь светло-сереб­ристых волос, ставших тусклыми, потому что их давно не мыли.

Гвен такая красивая, такая бледная, такая нежная. Судя по ее обращению с Сонг, она очень любит детей.

Отем смотрела на обтрепавшуюся одежду, грязные пятна на безупречной коже, которая напоминала белую розу, и густые длинные рес­ницы. Руки Гвен были тонкими и красивой формы, как и у самой Отем. И ни одного роди­мого пятнышка! Насколько помнила Отем, ни одна из сестер не имела каких-либо пятен на коже. У нее самой тоже не было никаких отметин, не считая веснушек на носу и скулах. У Гвен же их не было вообще. Отем погладила разорванный плащ, вздохнула и отвела глаза, в которых блеснули слезы.

«Пусть Гвен поспит», – сказала она про себя.

Но перед тем, как пойти принять ванну, Отем еще долго смотрела на спящую девушку, и несколько вопросов нескончаемой вереницей кружились у нее в голове.

«Ты моя сестра? Когда я узнаю это на­верняка? Боже милостивый, пусть это будет правдой!»

– Зари и Джея нет, – говорила Элизабет, заплетая волосы дочери в аккуратные косич­ки. – Они поехали навестить моего кузена Клити, у него владения к северу отсюда. Он еще не женат… О, только послушайте меня! Переска­киваю с одного предмета на другой!

Элизабет ласково шлепнула Мари и отправи­ла ее к Сонг, которая со счастливым выраже­нием лица уже копалась в куче игрушек в углу комнаты.

– Сонг и Мари весело вместе, на них прият­но смотреть, – сказала Май-Ли и вышла побол­тать со слугой Ориона Радживом – он, как и она, тоже был выходцем с Востока.

Однако Май-Ли никогда не отходила далеко и быстро возвращалась проверить, не скучает ли Сонг в огромном замке. Вот и сейчас она по­просила, просунув голову в приоткрытую дверь:

– Отем, присмотри за девочкой!

– Хорошо, – со смехом ответила Отем, – я и так все время смотрю на нее. Наблюдать, как они играют – сплошное удовольствие. Иди, Май-Ли, поговори со своим другом и не беспокойся. Все будет хорошо.

Элизабет посмотрела вслед Май-Ли.

– Какая замечательная женщина! Я былая бы счастлива найти такую няню для Мари. Заря прекрасно справляется с ней, но она не может проводить все свое время с девочкой, надо же уделять внимание и мужу – Джею.

– Она еще не беременна? – спросила Отем, отпивая сок маленькими глотками.

Дело в том, что Заря с Джеем хотели ребенка вот уже несколько лет, но их изнуряющие заня­тия любовью ни к чему не приводили.

– Нет. Заря безутешна по этому поводу. Ужасно, что у нее нет своей семьи.

– Мы с Зарей много говорили об этом, – сказала Отем. – Джей стал ее семьей.

– Да, естественно, и мы все тоже, но я имела в виду другое – то, что у нее нет кровных род­ственников. Возможно, в один прекрасный день кто-нибудь появится с известием, что нашлись родные Зари или, по крайней мере, один аз, них. Это было бы чудесно. Она всегда была оди­нокой, но прекрасной сиротой – так мой брат! и называл ее: моя прекрасная сирота.

– Как печально, – сказала Отем, и глаза ее затуманились пеленой слез.

– Ты думаешь, что эта девушка – Винтер? – сейчас Элизабет могла задать подобный вопрос, потому что Гвен отправилась на конюшню взгля­нуть на великолепных лошадей Сатерленда.

– Я всей душой надеюсь, что да, – ответили. Отем, отламывая ножку цыпленка и отправляя маленький кусочек в рот. – Было бы замеча­тельно найти одну из моих сестер. Я верю, что это событие само по себе принесет удачу, и затеи остальные появятся одна за другой.

– Знаешь, – задумчиво произнесла Элиза­бет, – Бог возвращает нам то, что мы когда-то потеряли. Так или иначе. Когда мы лишаемся особенной для нас любви, он посылает кого-то еще – человека или маленькое лохматое суще­ство. Когда я потеряла всех близких, я сказала себе: новая любовь войдет в мою жизнь; я обрету мужество, спокойную веру, надежду и мир, ко­торых не знала прежде.

– И ты обрела их, – сказала Отем. – Когда я впервые появилась здесь, ты не была уверена, что нашла любовь. Потом я наблюдала, как она растет и крепнет между тобой и Орионом. Ваши с ним отношения прекрасны. А сейчас ты ждешь второго ребенка. Как здорово!

– А как дела у тебя, Отем? Ты уже встретила кого-то особенного? – Элизабет откинула голо­ву, и черные волосы засияли, словно драгоцен­ные камни, вокруг прелестного лица.

– Я вырвала его из сердца и мыслей, – ответила Отем, наблюдая, как девочки играют с необычными деревянными фигурками, выре­занными Радживом незадолго до рождения Мари-Николь.

Элизабет наклонилась к девушке.

– Нет, не вырвала. В тебе чувствуется тос­ка – в глазах, лице, движениях. Ты ходишь по комнатам как женщина, потерявшая свою любовь и страстно желающая ее вернуть.

– Неужели? – Отем обхватила худенькие плечи, потом уронила руки на колени. – Я… я не думала, что это так заметно.

– Да, ты вернулась совершенно другой, – Элизабет улыбнулась, – сатерлендские рыцари привезли нам новую женщину.

Молодая баронесса взглянула на очарова­тельную подружку своей дочери.

– Кто она? – Элизабет, ожидая ответа, по­вернулась к Отем.

– Сонг… дочь особого человека.

– Значит, это ее отец…

Отем кивнула.

– А ты знаешь, что скоро здесь будет тур­нир? Это будет великолепный день с играми, поединками; съедутся рыцари со всех уголков I страны. Генрих и Орион вернулся из Франции. То есть, разумеется, если король не болен, как утверждают слухи.

– О, как приятно, – только и сказала Отем. Элизабет отвела взгляд и улыбнулась.

Глава 31

Бродячие музыканты пели песни о девуш­ках—временах года, и люди на улицах Херста прекращали дела, некоторые выбегали из домов и лавок, чтобы взглянуть на странствующих артистов, которые проходили и проезжали по деревне. Труппа состояла из одетых в живопис­ные разноцветные костюмы жонглеров, акроба­тов, певцов и предсказателей судьбы.

Там, где проходила труппа, слышались кри­ки и смех, грохот барабанов; жонглеры подки­дывали высоко в воздух яркие шары, акробаты кувыркались и ходили «колесом».

Артисты существовали на свой страх и риск, потому что изображали жизнь тех, кого развле­кали, а закон не защищал ни их жизни, ни собственность. Законы существовали лишь для тех людей, кто занимал в обществе признанное Место, а артисты считались своеобразными из­гоями.

Прекрасная девушка с каштановыми волоса­ми пристала к этой труппе около шести лет на­зад. Она хотела путешествовать и разыскать, если сможет, своих потерянных сестер. Совер­шенно случайно обнаружилось, что у нее чудес­ный голос.

Девушку звали Сприн. Она вместе со всеми пела про времена года, то есть про себя и своих сестер, но ни разу никому не обмолвилась, что она – одна из времен года.

Пронесся слух, и распространялся он подобно лесному пожару, что первые две сестры Мюа находятся в Сатерленде. Отовсюду потянулись молодые женщины, заявляя права на титул отсутствующих наследниц.

Сприн должна была сама увидеть тех других в Сатерленде. Она узнает сестер, как только увидит их; Сприн была уверена в этом. Правда, прошло время, но разве трудно будет распознать собственную плоть и кровь?

Она искала так долго, а ее товарищи по труппе не догадывались, что Сприн поет о своей семье. Хранить тайну казалось восхитительным, Сприн слышала, как на улицах часто звуча­ло имя «Отем», и взгляд ее устремился к высо­кой башне на далеких холмах. Они отправятся туда, чтобы развлекать гостей на празднестве.

Оно начнется после грандиозного турнира, кото­рый должен состояться через неделю. Хозяин замка возвращается из Франции с королем Генрихом, но никто не знает, придет ли сюда сам Генрих. Молодая женщина, называющая себя Отем Мюа, тоже только что вернулась из путе­шествия, в котором, как полагали, искала давно потерянных сестер.

Может быть, эта Отем – самозванка, обманщица? И притворялась все шесть лет?

Сатерленд. Какие тайны откроются ей там?! Сприн терялась в догадках.

По мере приближения турнира вереница жи­телей отдаленных мест подтягивалась к воротам Сатерленда.

Молодые женщины осаждали стражников, крича и заявляя, что они– пропавшие сестры Отем Мюа. Некоторые стражники громко смея­лись и спрашивали: «Какая именно?», в боль­шинстве случаев ответом становился бессмыс­ленный взгляд. Кое-кто из девушек был настой­чив – настолько, что стража просила Отем Мюа выйти и самой посмотреть, нет ли среди присут­ствующих ее родственниц.

Отрицательно качая головой, Отем уходила совершенно измученная после того, как целая очередь женщин со светлыми, рыжими, кашта­новыми и самыми невообразимыми оттенками волос проходила перед ней; причем каждая де­вица утверждала, что она из рода Мюа.

Одна женщина так энергично бросилась к Отем, что сбила ее с ног. После этого случая Отем производила осмотр с высокой стены. Эта про­цедура отнимала много сил и изнуряла девуш­ку. Отем впала в уныние.

Элизабет, всплескивая руками, расхаживала в гостиной.

– Чем вызваны подобные поступки? Как столько женщин могут вести себя столь глупо и опрометчиво? Неужели эти юные леди не по­нимают, что их обман легко разоблачить; их фа­милия вовсе не Мюа, а черты близко не напо­минают родственниц Отем? – возмущалась она.

– Не будь так жестока к ним, – ответила Отем с тяжелым вздохом. – Принадлежность к роду Мюа – вещь довольно-таки захватывающая… Наверное, им хочется иметь большую любящую семью.

– Очень мило с твоей стороны, Отем, что ты защищаешь этих самозванок, но в одном ты абсолютно права: любовь – желанное чувство. Я благодарна Ориону – он научил меня любить более глубоко.

– Я слышала, что это ты помогла ему. Он был опустившимся человеком до того, как ты появилась здесь. Это был пьяница с очень вспыль­чивым характером, – в воздухе зазвенел смех девушки, – его называли «Драконом Херстмонсо» и говорили, будто на обед он ест детей.

– Орион? – Элизабет тоже рассмеялась, потом лицо ее посерьезнело, глаза увлажни­лись, в голосе появились нежные нотки. – Не­ужели он был таким? – прошептала она. – Я с трудом это припоминаю, сейчас он совершенно другой человек.

– И все благодаря любви, – задумчиво про­изнесла Отем, поглаживая рукав сорочки с гоф­рированным манжетом. – Истинная любовь де­лает мужчину и женщину добрее друг к другу, заставляет заботиться о благополучии других.

Элизабет приподняла брови:

– Именно так чувствовала себя ты?

– Да, именно так. И теперь мне не хватает ощущения, что жизнь настолько прекрасна, что хочется плакать. Не надо ни в чем притво­ряться. Все становится на свои места. Мы живем в чудесном мире, и не важно, что происходит с нами. Даже самые жаркие ссоры восхитительны!

Элизабет рассмеялась:

– Значит, ты познала любовь, Отем, нашла ее.

– Да.

– Он вернется к тебе.

– Как? – Отем почувствовала, как сердце подпрыгнуло в груди.

– Любовь отыщет способ, – Элизабет улыб­нулась. – Вот увидишь. Просто поверь в это.

О, она верила, она так верила!

Он ждал. Августовский воздух мягкими го­рячими волнами обволакивал ело. Вдалеке на тренировочном поле ясный свет заката искрил­ся на стали оружия и доспехов.

Он ждал.

Прячась в тени деревьев, он добежал до ста­рой стены, забрался по толстым канатам вино­градной лозы наверх и обвел взглядом внутрен­ний двор.

Он увидел ее в ту минуту, когда она выходи­ла из дома. Девушка смеялась, откинув назад голову. Красота ее стала еще ослепительнее; на ней было ярко-синее платье с длинными ру­кавами, которые заканчивались кружевными гофрированными манжетами, волосы потоком живого огня струились по плечам. Рядом с ней шла Элизабет и незнакомая светловолосая девушка.

Она притягивала его, как пламя притягивает мотылька. Но он остался на месте, не сделав ни единого движения в ее сторону, просто вни­мательно смотрел, как она шла с Элизабет и той молодой женщиной.

Затем он увидел выбежавшую из дома Сонг и Май-Ли, которая поспешно направлялась вслед за девочкой.

Отем чувствовала на себе чей-то присталь­ный взгляд. Ощущение было невероятно силь­ным, девушка даже невольно затаила дыхание.

Отойдя в сторону от остальных, Отем тихо застонала, сделала пару глубоких вздохов и ог­ляделась, прикрыв глаза ладонью от слепящего солнца. Потом пошла дальше.

– Куда ты? – окликнула ее Элизабет, беря Сонг за руку, а Май-Ли рассмеялась и взяла ручку Мари-Николь. – Разве ты не хочешь пой­ти с нами посмотреть, как рыцари тренируются на поле, готовясь к турниру?

– Я пойду прогуляюсь, – ответила Отем. – Я недолго.

Девушка пристально посмотрела на старую стену и крепко зажала в руке драгоценный ка­мень Уиндраша.

Сейчас она была одна, но чувство, что за ней наблюдают, не покидало ее.

В конце старого парка росли большие, ста­рые деревья, по стволам которых взбирались тяжелые виноградные лозы, образуя в некоторых местах полог среди самых высоких деревьев.

Под виноградником была прохладная тень, там росли дикие розы, их прелестные нежные цветы источали божественный аромат. До Отем донесся какой-то неясный звук, и она направи­лась к винограднику, решив, что там играют дети. Девушка страшно удивилась, услышав тихое радостное ржание, причем ржание очень знакомое!

Отем приблизилась к месту, откуда доноси­лись эти звуки, обогнула заросли молодой зеле­ной поросли и онемела от изумления.

Перед ней стояла ее лошадь!

– Гоуст, – едва слышно шепнула она. Гоуст тут же подбежала к девушке и ласково потерлась бархатистой мордой о плечо.

– Бог мой! – воскликнула Отем. – Откуда ты появилась?

Отем отвела Гоуст в конюшню и возвраща­лась назад. Она пересекла двор замка… и замерла на месте. Что-то неудержимо влекло ее к невысоким деревянным дверям в старой части замка, и ноги сами несли девушку по каменной лестнице к часовне.

В часовне стояла тишина, даже мыши не издавали ни звука, когда Отем вошла внутрь и медленно направилась вдоль стены. Кто-то за­жег несколько свечей, и она пошла к ним, мяг­кий золотистый свет заиграл на ее лице.

– Отем, – прозвучал тихий голос.

– Что?

– Иди сюда, – голос был знаком до боли и шел откуда-то сверху.

Стремительно поднявшись на чердак, Отем лицом к лицу столкнулась с Рейном.

Он притянул девушку к себе, чуть не заду­шил в объятиях, покрыл поцелуями лицо и ру­ки. Потом остановился, глядя на нее волную­щим, загадочным взглядом.

– Боже, как я скучал по тебе, – приглу­шенным голосом сказал он.

Рейн опять стал целовать Отем, руки его скользили по всему телу девушки.

– Прекрати!

Рейн отстранился и внимательно посмотрел на нее.

– Почему ты говоришь так? Неужели ты не соскучилась по мне? – спросил он.

Отем смерила его взглядом.

– А, вернулся Человек с тайнами! Что ты задумал на этот раз? Это ты привел Гоуст?

– Конечно, – ответил Рейн и пожал плеча­ми, красивые губы сложились в великолепную улыбку. – Ты сохранила в безопасности мою дочь, и я в долгу перед тобой.

– Ну что ж, спасибо, господин Бродяга, – дерзко сказала Отем. – Можешь также поблагодарить Май-Ли, она имеет самое прямое отношение к заботе о Сонг. Но я задала вопрос: что ты делаешь здесь сейчас? Улыбка Рейна стала еще шире.

– А это, любовь моя, секрет!

– Оу! – взвыла Отем и отскочила от него, кипя от злости. – Между нами все кончено, Рейн. Навсегда!

Ни разу не оглянувшись, Отем покинула ча­совню, и пока спускалась по лестнице, пересе­кала внутренний двор, шла к главному дому, она плевалась и раздраженно бормотала какие-то угрозы и проклятия.

Рейн рассмеялся низким гортанным смехом. Он подкинул в воздух драгоценный камень Уиндраша, поймал, зажал в ладони и вышел из ча­совни, довольно посмеиваясь.

Пригнувшись под низкой балкой, Рейн во­шел в просторную комнату и, не удержавшись, похвастал:

– Погоди, Тайриан, скоро ты такое услышишь!..

Глава 32

– Драгоценный камень Уиндраша!

Отем снова и снова недоверчиво рассматри­вала пустую ладонь.

Он забрал его! Рейн отнял у нее драгоцен­ность! Как ему это удалось? Она ведь крепко сжимала камень в кулаке, когда он… а, когда он пробегал руками по ее телу. Должно быть… неужели она… выронила драгоценность?

Отем бросилась в часовню, судорожно обша­рила место, где они стояли с Рейном. Никаких следов! Ни в часовне, ни в комнате – девушка обыскала каждый уголок.