Мерси Рэйборн (№1) - Час печали

Хесс застегнул рубашку на все еще влажной груди и вышел в приемную.

– Я за тобой шпионила! – Из-за журнала появилась голова Мерси.

– Мне оставили четыре фургона для самостоятельной проверки.

– Знаю, ты угоняешь их из соседних штатов. Я решила, что в этом нелегком деле тебе понадобится помощник. К тому же на работе меня поджидали надоедливые репортеры, и я сбежала от них. Я поведу машину.

– Тогда пошли.

– Ух ты, какой румяный!

– Очень смешно.

– Хесс, нет, я... правда... ты выглядишь... черт. Забудь! Вечно я ляпну что-то не то.

Мерси смущенно посмотрела на напарника, и он улыбнулся. С трудом подавляя неловкость, она слегка приобняла Тима, словно говоря: "Ну извини. Я не умею выражать свои чувства, но буду стараться".

– Знаешь, врачи утверждают: чем больше смеешься, тем дольше живешь! – сказала Мерси.

Тим молча смотрел на нее.

– Ладно, сдаюсь. Мне паршиво. Помоги справиться с тоской! – Мерси вздохнула.

– А ты – мне!

– По рукам! Так где там первый фургон?

* * *

Хесс был благодарен Мерси за то, что она уменьшила громкость рации. Трубка разрывалась от сообщений о выходках пьяных граждан, о нарушении общественного порядка и угоне автомобилей. Теперь Тим наслаждался вечерней тишиной. Солнце садилось на западе, озаряя землю розоватым светом.

Напарники осмотрели два фургона за час. Первый находился в Вайджо, а второй в Сан-Клементе. Регистрационные бумаги владельцев были в полном порядке, а все шины одинаковыми и уже не новыми. Хесс решил, что если Похититель Сумочек заметил свое упущение, то наверняка сменил протекторы.

Верна Джексона, владельца третьего фургона, дома не было. Зато автомобиль Верна стоял неподалеку, и Мерси, внимательно оглядев его, вернулась к Хессу и покачала головой.

Последний, ярко-красный, был зарегистрирован на имя Брайана Кастора из Анахейма. Мерси и Хесс нашли его во дворе и начали проверку. Им навстречу вышел удивленный владелец, крупный мужчина с длинными светлыми волосами и в облегающей спортивной майке.

– В чем дело? – недовольно осведомился он.

– Мы осматриваем некоторые машины.

– Почему именно мой фургон?

– Так надо.

– Ну, давайте, раз надо.

Но Мерси продолжала свое дело и без его разрешения. Она уже выяснила все, что хотела, и снова разочарованно качала головой.

– Нужно проверить салон, – сказала она.

– Валяйте! – ответил Кастор. – Дверь не заперта.

Хесс наблюдал за ним, пока Мерси открывала дверцу. Минуту спустя она громко хлопнула ею и взглянула на напарника:

– И тут ничего!

Тим поблагодарил Кастора и извинился перед ним.

– Всегда пожалуйста! Счастливо, милашка!

– Договоришься, придурок! – резко бросила Мерси, направляясь к полицейскому автомобилю.

Кастор подмигнул Хессу:

– А она у вас с перчинкой!

* * *

Вскоре Хесс услышал слова, которых боялся с двадцати двух лет – именно в этом возрасте он начал работать в полиции. Сейчас, по прошествии десятилетий, этот страх усилился.

– Внимание! Внимание! 18.12, Оранжвуд, Эль-Модерна. Полицейский ранен. Подозреваемый тоже. Серьезная ситуация! Срочно нужна медицинская помощь!

Хесса словно ударило током. Они с Мерси находились в полумиле от места происшествия, и он указал напарнице кратчайший путь.

32

Мерси обогнала внушительного вида грузовик, повернула направо, затем снова направо, а потом налево, в сторону Оранжвуда. На большой скорости машину постоянно заносило, и у Хесса началось головокружение. На тротуаре пустовала полицейская машина. Рядом стоял серебристый фургон. "Спасибо, Господи! Мы поймали его!" У Хесса екнуло сердце. Мерси остановила автомобиль, и Тим резво выскочил из него с пистолетом наготове.

Первым, что он увидел, было бездыханное тело копа, лежащее на асфальте рядом с гаражом и серебристым фургоном. А у самого входа в гараж распростерся крупный мужчина без майки. Над ним склонилась плачущая женщина. Невдалеке валялось ружье. Хесс поднял его и унес подальше от убивающейся женщины, способной от горя нажать на курок.

Мерси говорила по рации. Тим посмотрел на мужчину с голым торсом: на вид раненому было не меньше пятидесяти. Обе руки чернели татуировками, одна из которых выдавала в нем участника одной местной банды. На груди зияло два пулевых отверстия. Хесс попытался прощупать пульс на шее, но женщина, охраняющая неподвижное тело, едва не вцепилась ногтями ему в лицо. Тим ловко схватил ее, повалил на землю и надел наручники. Затем отвел в машину Мерси и запер.

На дороге Хесс остановился. Он посмотрел на раненого полицейского и увидел то, чего желал меньше всего: изрешеченные грудь и живот, лужу крови и закатившиеся глаза. Мерси пыталась помочь бедняге, делая массаж сердца. Она давила ему на грудь, и голова полицейского безвольно дергалась от ритмичных движений.

– Давай, Джерри, – почти шепотом говорила ему Мерси. – Дыши! Не умирай! Останься с нами. Просто дыши, я помогу тебе.

Джерри было лет двадцать пять. Его пистолет так и остался в кобуре. В стрелявшего попал его напарник, мужчина лет сорока. Теперь он стоял на коленях, склонившись над окровавленным юношей.

– Мы с тобой, Джерри. – Напарник старался держаться бодро. – Джеральд, давай! Мы должны вернуть тебя Кэти в достойном виде, или она мне уши оторвет! Я буду разговаривать с тобой, а ты слушай. Мы тебя вытащим, обязательно вытащим, напарник! Парень, ты мне нужен.

Мерси все еще продолжала массаж, но ее лицо уже не выражало надежды. На нем запечатлелись лишь грусть и безмерная усталость. Взглянув на Хесса, она печально покачала головой. Мерси стояла на коленях в луже крови, и ее одежда уже покрылась багровыми разводами.

Хесс проверил шины фургона. Довольно потертые и... одинаковые. Затем он посмотрел на собравшуюся толпу. Люди с опаской взирали на него. Подобные моменты не раз случались в его практике. Происходило убийство, и умирали люди, а полицейские были бессильны что-либо изменить.

Тим вернулся к Мерси.

– Я сменю тебя, – сказал он.

– Он вроде дышит. – Напарник Джерри не хотел верить в самое страшное. На его куртке висела табличка с именем: "Данбар". – Джерри, сынок, я с тобой!

Наконец завыли сирены. Прибыли полицейские машины и "скорая помощь".

Вокруг все завертелось: Данбар, слишком часто давящий парню на грудь, суетливые полицейские и врачи, способные лишь усугубить ситуацию, любопытная толпа, старающаяся прорваться сквозь ограждение...

Хесс открыл дверь в салон фургона. Внутри он нашел сумку, частично заполненную коричневым порошком. Хесс опустил в него палец и попробовал на вкус – героин! Судя по цвету, мексиканский. Рядом он обнаружил весы, пластиковые пакеты, чайные ложки, две открытых бутылки пива и другой порошок, видимо, для смешивания с чистым героином.

Хесс попытался воссоздать картину происшедшего: мужчина с женщиной собирались разбавить и расфасовать наркотик. В этот момент их и настигли копы. Джерри отдал свою жизнь за фунт героина! Вот она, седьмая жертва Похитителя Сумочек!

Тим показал прибывшим полицейским, куда положил ружье, из которого стрелял наркоторговец.

Затем вошел в дом, ничего не трогая. Это было обычное жилище, холодное и бездушное, напичканное электроникой и кожаной мебелью. В коробках стояли новые компьютеры. Везде валялось оружие. Хесс перешагнул порог кухни и увидел Мерси с вымытыми мокрыми руками. Она искала бумажную салфетку. Не найдя ее, Мерси воспользовалась домашним полотенцем, висевшим на крючке у раковины.

– Джерри Керби умер, – очень тихо сказала она. – И его убийца тоже. Давай уберем эту сучку из моей машины и свалим отсюда.

Мерси бросила полотенце в раковину и вышла.

* * *

Они сидели молча на улице Медоуларк, у дома Колеску. Хесс откинулся на сиденье и закрыл глаза. Ему казалось, что кровь закипает у него в жилах. Голова болела. Он не успел прийти в себя после облучения, а трагедия на Оранжвуд совсем выбила его из колеи.

Пошел одиннадцатый час ночи. На дороге стояли только шестеро пикетчиков и фургон телеканала Си-эн-би. Однако Лорен Даймонд нигде не было видно. Соседи Колеску сидели на раскладных стульчиках. Плакаты лежали на асфальте. Рядом колыхались огоньки свечей. Хесс посмотрел на окно кухни Матамороса и убедился в том, что из него он вылезти не мог.

– Стоит, конечно, проверить, – сказал Тим напарнице, – но отсюда нельзя выйти незамеченным.

– Я тебе говорила!

– Я должен был убедиться сам.

– Хесс, этот жалкий пафосный тролль – не наш Похититель Сумочек. Он выглядит иначе, соседи шпионят за ним круглые сутки, у нас даже есть его фотографии, сделанные в то время, когда убивали Ронни Стивенс! Это не он! Хотя я и уважаю твою интуицию, честно!

– Дело не в интуиции или предчувствии. Я хочу обезвредить преступника, пока он еще кого-нибудь не лишил жизни.

– Вот поэтому и нужно продолжать поиски. Рисунок с изображением длинноволосого мужчины имеет огромное значение! Ведь парня узнали и водитель автобуса, и продавец, и ла Лонд. Конечно, он мог надеть парик, но шансы на это не так уж велики. Зачем он ему? Думаю, волосы натуральные. И нам стоит искать красивого длинноволосого блондина, такого, который способен привлечь внимание девушки вроде Камалы Петерсен. Надо показать набросок людям на улице, может, обратиться к Лорен Даймонд, чтобы та продемонстрировала его по телевидению. Или, например, повесить портрет в магазинах. Ребята из департамента помогли бы нам. Черт, да мы и сами справимся, если Брайтон откажется посодействовать!

Тим кивнул, не столько в знак согласия, сколько для того, чтобы избавиться от тревожных мыслей. По вечерам ему обычно становилось хуже. Он заговорил, прислушиваясь к своему голосу:

– Мы получили список всех выпускников колледжа, знаем каждого гробовщика в южной Калифорнии, имеем для проверки двести двадцать четыре фургона, лист покупателей товаров от Арни. Теперь нужно искать совпадения. Если одно и то же имя попадется в двух перечнях, то появится хоть какая-то зацепка. А пока, к сожалению, нам не на что опереться.

– И не забывай – завтра придет список от Барта Янга.

Хесс действительно упустил это из виду.

– Да, конечно, – устало ответил он.

– Сколько осталось фургонов?

– Осмотрено девяносто четыре. Сегодня ночью, после случившегося с Джерри, работа наверняка пойдет медленнее. Однако по плану к утру должно быть проверено еще двадцать – тридцать машин. Шины – наша лучшая улика. Найдем их – найдем и Похитителя Сумочек.

– А что насчет дорожных постов?

– Я изучил маршруты, по которым двигался убийца от мест похищения жертв до мест убийств, но внятных результатов это не дало. До супермаркетов, откуда исчезли Джилсон и Кейн, можно добраться только по шоссе Ортега, значит, Похититель Сумочек мог приехать из любой точки округа. Если и устанавливать посты, то повсюду.

– Не уверена, что Брайтон поддержит эту идею. К тому же расследование мое, а шериф не очень-то меня жалует.

Хесс не сомневался в правоте напарницы, но промолчал. Кровь снова начала закипать у него в жилах.

– Скажи, Хесс, ведь я не ошибаюсь на его счет?

– Честно говоря, Брайтон ждет твоего провала, – ответил Тим.

– А ты должен мне "помочь"? Или просто отчитаться письменно, когда я сяду в лужу?

– Надеюсь, этого не произойдет.

– Черт! Я же женщина, а не антихрист. Почему вы, мужики, так боитесь противоположного пола?

Хесс глянул в окно. В глазах помутнело, а головокружение усилилось.

– Хесс? Что вас пугает?

– Просто мы старые.

– Нет, дело не только в этом.

– Конечно, мы боимся, что женщины соберут наше семя, а самих нас убьют.

– Здорово! – Мерси рассмеялась. – Ну а если серьезно, зачем нам так поступать?

– Не знаю. Однако мужчины на вашем месте поступили бы именно так.

– Но вам нравится женское тело и удовольствие, которое оно сулит.

– Ты права. Наверное, мы страшимся вашей внутренней силы, способной перевернуть мир.

– Да, я бы постаралась перевернуть этот чертов мир!

– И Брайтон знает об этом.

Мерси надолго замолчала, уставившись на дом Колеску. К собравшимся на улице людям присоединилась молодая пара. С собой они принесли маленький холодильник и электрический фонарь. Оператор Си-эн-би начал снимать прибывших.

Хесс посмотрел на обнявшуюся пару. Решили необычно провести вечер вдвоем. Он слышал их голоса, но не разбирал слов. Ему доставляла удовольствие мысль о том, что хотя бы эти двое счастливы вместе и не воюют друг с другом.

Тим снова погрузился в размышления о Похитителе Сумочек.

– Уверен, он хранит тела женщин, потому что, как ты заметила, получает от них удовольствие, – сказал он Мерси. – Но жизнь внутри тел пугает его. Он боится ее, как отчасти любой мужчина. Поэтому я и подозревал Колеску. Конечно, внешне он отличается от парня с рисунка, да и соседи постоянно следят за ним. Все верно. Но что-то я почувствовал, ощутил какую-то странность в нем. Сам не знаю, почему Колеску так беспокоит меня. Просто мы ищем человека, внутренне похожего на него. Можешь представить себе, о чем мечтает Матаморос после гормонального лечения?

– Нет, а ты?

– Я попытался. Мне кажется, он все время испытывает ненависть и злость.

– Продолжай.

– И гнев трансформируется в похоть. Раньше он насиловал и тем самым давал выход своей агрессии. Он из тех людей, что получают удовольствие от страданий других.

– Ну и?..

– Когда его кастрировали, он потерял доступный ему способ выражения негативных эмоций. Но сами чувства остались неизменными. Гнев больше не вызывает эрекции, а значит, не приносит удовольствия самому Колеску и боли людям.

– Ему нужны новые пути?

– Я тоже сначала так думал, но потом остановился на другой мысли: а вдруг он все же мечтает о прежнем? Он больше не способен насиловать, поэтому убивает женщин и хранит их тела до того времени, когда сексуальное желание появится снова. Химическая кастрация дает лишь временный эффект.

– Вполне разумно, – заметила Мерси. Ее тон показался Хессу несколько странным: напарница словно хотела побыстрее закрыть тему влечения и секса.

– Так вот, на фотографиях мог быть и не Колеску, – продолжил Тим. – Я хочу попросить Гильяма провести экспертизу. А Колеску надо прижать к стене. Например, сказать, что на предохранителе найдены его отпечатки пальцев. Или внезапно показать ему сумочки. Он наверняка расколется.

– Тим, это не он. – Мерси взяла Хесса за рукав. Ее голос звучал непривычно мягко. – На снимках он смотрит телевизор. Он сидел дома, когда была убита Ронни. У нас куча свидетелей. Колеску не мог выбраться из дома. Понимаешь? Это не он.

Хесс заметил разочарование Мерси и вспомнил, как тронула ее смерть молодого полицейского Джерри. Но сейчас она казалась совсем иной, чем там, на окровавленном тротуаре. Хесс почувствовал, что теперь напарница жалеет его, и от этого он содрогнулся. Мерси отвернулась и посмотрела в окно на толпу. Тим видел ее профиль и взгляд, устремленный в темноту.

Хесс нередко представлял себе, как станет совсем дряхлым, выжившим из ума стариком. Он очень надеялся, что никому не доставит лишних хлопот и не причинит зла. Хесс считал старость естественным и неизбежным итогом оставленной за плечами жизни. Конечно, полицейский должен уйти вовремя. И вот однажды, вернув табельное оружие и значок, он отправится в загородный дом со своей женой, где начнет удить рыбу и нянчить внуков. И все будет хорошо.

"Но такой момент уже настал! Ты больной немощный старик!" Хесс почувствовал стыд и отвернулся, чтобы Мерси не заметила этого.

– Ладно, с фотографиями разберемся. А вот опрашивать Колеску пока не стоит. Мы потратим на это целый день, а я не хочу терять столько времени. Я договорилась с художниками, они поедут к Камале и с ее помощью сделают набросок в цвете. Надеюсь, он удастся и мы получим более точный портрет убийцы. Тогда мы развесим его по округу, не пропустив ни одного торгового центра. Будем молиться, чтобы список Барта Янга вывел нас на нужный след. И чтобы наши ребята нашли серебристый фургон с разными шинами, не лишившись при этом жизни.

– Да, ты права, – вздохнул Хесс.

Мерси положила руку ему на плечо:

– Помоги мне найти его, Тим. Мне необходима твоя помощь.

– Я стараюсь изо всех сил.

– Знаю.

На порог вышел Колеску. Хесс внимательно наблюдал за ним. Лицо Матамороса не выражало никаких эмоций. Он безучастно глядел на нескольких соседей, собравшихся на дороге. На нем были темно-зеленый халат и белые носки. В руках он держал поднос с чашками, в которых что-то дымилось.

Пикетчики подняли плакаты. Оператор насторожился и навел на Колеску объектив камеры.

– Ты посмотри на этого дурачка! – воскликнула Мерси. – Что там у него, горячий шоколад?

Колеску подошел к своим мучителям и молча поставил к их ногам поднос. Он поговорил с соседями, но Хесс не расслышал ни слова. Затем Колеску кивнул толпе и вернулся в дом.

Через минуту свет в квартире и на крыльце погас. Хесс заметил, как в спальне на втором этаже раздвинулись занавески и Колеску выглянул в окно. Потом он спустился обратно и снова включил телевизор. Комната освещалась лишь тусклой синевой экрана.

– Он все время смотрит телевизор, Хесс. Ну и жизнь! Тим, не надо. Я знаю, о чем ты думаешь. Пожалуйста, не делай этого.

Но Хесс решительно вышел из автомобиля и направился к окну в гостиной. Прохладный ветер доносил запах сырости и цитрусовых.

Тим заглянул внутрь и увидел то же, что зафиксировал фотоаппарат Рика Хорта: Колеску сидел спиной к окну и смотрел канал Си-эн-би, по которому показывали его самого. Шла прямая трансляция, и Хесс заметил себя на экране.

Колеску лениво обернулся и почти сразу же снова уставился в "ящик".

Направляясь обратно, Хесс подошел к людям и спросил, что сказал им Матаморос.

– Он просил нас передать Мерси и Хессу, чтобы они тоже угощались горячим сидром. Вот и все.

33

Восемь минут спустя Большой Билл Уэйн выехал из гаража и помчался по улице на своем серебристом фургоне. Он учащенно дышал, а его майка пропиталась потом. Спасибо телевидению! Благодаря ему он знал, где в данный момент находились копы – рядом с домом Колеску.

Теперь Билл ехал, не превышая скорости, и вглядывался в сумрак, покрывший шоссе Ортега. В голове крутилось любимое стихотворение:

Лунною лентой дорога легла,

К старой гостинице лента вела.

Мчался разбойник, как призрачный зверь.

Стучался разбойник в знакомую дверь.

Билл остановился возле дома, точнее, у мастерской ла Лонда. Уэйн постучал три раза, и через несколько секунд Ли начал не спеша открывать дверь. Билл представил себе, что входит в таинственный храм. Правда, дверь была железной, да и Ли совсем не смахивал на священника. Билл стоял у входа, освещенный лунным светом, и его светлые волосы отливали золотом. На нем был черный костюм и галстук, а в руках он держал "Ящик Пандоры", спрятанный в пакет.

– Здорово, Билл, – сказал ла Лонд, наконец-то справившись с замком.

– Приятель, почини-ка свое изобретение.

Немного растерявшийся Ли улыбнулся и закивал. Билл сразу понял, что разбудил его, и вошел в дом, не дожидаясь приглашения.

– Сломался! Я решил, ты разберешься, в чем дело.

– О'кей, конечно. Хочешь пива?

– Нет. Я тороплюсь.

– Ладно, без проблем. Я проверю прибор.

Билл вручил мастеру пакет, который тот понес к своему рабочему столу. Ла Лонд включил свет.

– Присядь, если хочешь. Не думал, что вновь тебя увижу. Как твои делишки?

– Какие делишки?

Биллу не понравился фамильярный тон ла Лонда. И он не хотел сидеть на его грязной кушетке.

Надев латексные перчатки, Уэйн начал осматривать мастерскую: бессмысленные конструкции, разнообразные инструменты, постеры с голыми девушками. Красивые женщины, – сделано в Америке. Он увидел странный прибор, собранный из железных колец, способных, как прикинул Билл, обхватить запястье худенькой женщины. От каждого кольца отходили металлические провода, к которым, в свою очередь, крепились плоские блестящие пластины из металла.

– Что это такое? – спросил Билл, аккуратно держа изобретение в руках.

– "Световые помощники".

– Для чего они?

– Надеваешь на фонарь и присоединяешь аккумулирующее устройство. Тогда излучается больше света, который попадает даже на ноги. Благодаря "Световым помощникам" ты видишь все вокруг.

– И собственные ноги?

– Ага.

– Работает?

– Честно говоря, нет. Наверное, ошибся в расчетах. Но я и просил всего три бакса.

Биллу понравилась идея ла Лонда. Хотя то, что он видел на его рыночном прилавке, впечатлило Уэйна гораздо больше. А "Ящик Пандоры" он вообще считал гениальным изобретением, лучшим из всего, что Ли когда-либо придумывал. Единственный прибор, способный превзойти его, – заставляющий людей подчиняться твоей воле. Билл представил, как наводит маленькую секретную штуку на женщину и та выполняет все его желания. Может, в далеком будущем такое и изобретут, кто знает?

Но пока Билла интересовало, сможет ли ла Лонд смастерить своеобразный стенд для его коллекции водительских удостоверений, оставшихся от "любимых" девушек.

– Что это? – спросил он о невообразимой конструкции, венчаемой большой присоской.

– А, все равно не работает! – Ли махнул рукой, не отрывая глаз от "Ящика Пандоры".

– Приятель, я спрашиваю: что это?

– Это "Кофе в душ". Прибор варит кофе прямо в ванной комнате, а присоска крепится к кафельной стене. Ставишь чашку, наливаешь кофе и одновременно моешься в душе, наслаждаясь бодрящим напитком.

Билл вернул изобретение на полку.

– Что там с моей игрушкой? – недовольно спросил он.

– Я смотрю, смотрю.

Пока Ли возился с "Ящиком Пандоры", Билл заглянул во все ящики, облазил кухню и ванную комнату. На одном из столиков он нашел стопку журналов, металлические детали и визитную карточку, заинтересовавшую его. Билл осторожно взял ее и прочел надпись:

Департамент шерифа округа Оранж

Сержант Мерси Рэйборн

Отдел по борьбе с убийствами

Билл перевернул карточку и улыбнулся – на ней был домашний телефон Мерси, выведенный женским почерком с наклоном. Уэйн положил бумажку в карман. Когда они были здесь? И как они узнали?

– Так в чем проблема? – спросил он ла Лонда.

– Предохранитель выпал. Сейчас поставлю новый, и все заработает.

Билл задумался. Где он мог потеряться? Прибор сломался после вечера с Джанет, возможно, на предохранителе остались отпечатки Ли. Наверное, деталь валялась у машины и копы нашли ее...

– Ну вот, готово, – сказал ла Лонд.

Уэйн оглядел его с ног до головы: тупая ухмылка, растрепанные со сна волосы, джинсы, сползающие с тощих бедер.

– Я еще поставил туда новые девятивольтные батарейки.

Билл внимательно смотрел ему в лицо. Забавно. Он суетится. Виновен.

– Когда ты разговаривал с сержантом Рэйборн? – спокойно спросил он.

– Кто это? – Глаза ла Лонда испуганно забегали.

– Темноволосая дама из полиции, которая приходила сюда с напарником.

– Ах, она... Пару недель назад. Выясняли насчет одного парня из тюряги – я с ним сидел. Думали, он снова принялся за старое, решили узнать, поддерживаю ли я с ним контакт. Но я не общаюсь с ним. А если бы и общался, все равно бы этим свиньям ничего не сказал. Слушай, Билл, забудь про них. Я починил твою штуку...

– Надо бы ее проверить.

– Не могу. Если только у тебя машина с электронной системой.

– Нет.

– И у меня нет. Моя тачка – дешевая развалюха, кусок железа. Но я тебе точно говорю, все дело было в выпавшем предохранителе. Я теперь его как следует закрепил.

Билл взял прибор и посмотрел на паяльную лампу, лежавшую рядом. От нее исходил легкий дымок. Билл приподнял ее.

– Воняет как горящие кости. – Он улыбнулся.

– Никогда не нюхал, Билл.

– Однажды я спалил женщину, но она уже была мертва.

– Господи! Я не раз мечтал сделать то же. Иногда женщины могут сильно взбесить.

– Мне нужно еще два запасных предохранителя.

Ла Лонд испуганно кивнул. Порывшись в ящике, он протянул Биллу то, что он просил.

– Спасибо. Вот тебе плата за работу.

Билл полез в карман.

– Не надо...

Уэйн достал пистолет и нажал на спусковой крючок, прострелив ла Лонду голову. Он упал на пол, словно потеряв равновесие. Из раны на лбу хлынула темная кровь.

Билл всегда удивлялся, что некоторые люди переживают, совершив убийство. Он был абсолютно спокоен.

Предатель повергнут! Жизнь его кончена!

Уэйн достал из потрепанного бумажника ла Лонда тридцать два доллара и вышел.

* * *

Пятьдесят пять минут спустя Колеску снова смотрел Си-эн-би. По каналу показывали старые новости, уже прокрученные днем. Естественно, Морос увидел и самого себя в сюжете Лорен Даймонд.

Колеску направился к входной двери. Люди на улице играли в карты и шашки, а одна пара, судя по одежде, только что вернулась с теннисного корта. Чашки с сидром стояли нетронутыми. Оператор с сигаретой во рту лениво встал и подошел поближе. Он уже не снимал. Колеску слышал, что его звали Марк, и ему понравился усталый сонный вид этого парня с камерой.

– Что ж, Марк, видимо, полицейские не захотели выпить сидра.

– Похоже, так, – ответил Марк. – Они уехали около получаса назад.

– Понятно.

Путаясь в полах халата, Колеску наклонился и забрал поднос. Пикетчики злобно смотрели на него.

– Ты когда-нибудь спишь, дерьмо собачье? – спросил мужчина в костюме для тенниса.

– Как раз собираюсь, – ответил Морос.

– Пусть тебе приснятся бабушки, которых ты домогался!

– Вообще-то я их насиловал. И ни одна мне после этого не снилась.

– Ты отвратителен! – прошипела дама в костюме для тенниса.

– Была б моя воля, я б из тебя всю душу вытряс, – почти кричал Мистер Теннис.

– Знаю. Передавайте привет разумной и почтительной Труди Пауэрс.

– Она считает тебя дрянью!

Колеску вздохнул. Он посмотрел на Марка, а потом на Мистера и Миссис Теннис.

– По-моему, я расплатился за содеянное. Теперь я безобиден. Почему вы так боитесь меня?

– Надо тебе яйца отрезать!

– Зачем? Повесить вашей жене на серьги?

Вслед Колеску посыпались проклятия. В том числе и из уст Марка.

На пороге Морос повернулся к толпе, прижал к себе поднос и помахал соседям рукой.

34

Мерси подъехала к больнице и поставила машину рядом с автомобилем Хесса. За вечер на капоте собралась роса, и к стеклам приклеилось несколько листьев эвкалипта, по форме напоминавших звезды. Мерси содрогнулась: как, наверное, неприятно отправляться к врачу после тяжелого рабочего дня! Она видела, что напарник очень устал после облучения, стеснялся своей версии о причастности Колеску к убийствам и, возможно, сожалел о том, что Мерси не разделяла его идеи. Рэйборн была уверена в невиновности Мороса и не хотела идти по заведомо ложному пути.

Оба напарника все еще находились под гнетущим впечатлением от смерти Джерри.

– Отсюда до моего дома двадцать минут езды, – сказала Мерси. – Давай поужинаем у меня?

– Уже почти одиннадцать, не поздновато ли?

– Я знаю, который час, Хесс!

– Вообще-то с удовольствием приму твое приглашение.

– Я живу посреди апельсиновой рощи. Следуй за мной.

Хесс пересел в свой автомобиль.

Войдя в дом, Мерси открыла окна, включила телевизор и сделала два коктейля с виски. После чего сняла выпачканную кровью одежду и приняла душ.

В гостиной Мерси прослушала сообщения: снова звонил Майк Макнолли, обеспокоенный тем, "не надорвалась ли она в тренажерном зале". Представитель фирмы "Бианши" сказал, что кобуру пришлют Мерси домой, так как она "избранный представитель правоохранительных органов".

– Избранный, как же! – пробубнила она. – Главное, кобуру пришлите, болтуны!

Мерси порылась в ящиках в поисках чего-нибудь съестного, но нашла только банку тушенки, лапшу и несколько крекеров. Зато за окном всегда были свежие апельсины: Мерси сорвала несколько штук и положила их на большое блюдо рядом с крекерами. Скотч уже ударил в голову, хотя Мерси сделала всего два глотка.

В это время Хесс смотрел Си-эн-би. Одна кошка лежала у его ног, а другая развалилась на диване, склонив голову Хессу на живот. Мерси оттолкнула обеих и поставила блюдо на столик. Однако та, что примостилась у ног Тима, явно не собиралась сдавать позиции. Она подняла хвост и зашипела. Тогда Мерси надрезала апельсин и брызнула соком ей в мордочку. Кошка спешно ретировалась.

– Они мне не мешают, – сказал Хесс.

– Вот паразиты!

– Зачем тебе столько?

– Нравятся.

Напарники ели печенье и смотрели "ящик". Время от времени они чокались и отпивали жгучую жидкость. Они оба думали о Джерри. Мерси с болью вспоминала бледного юношу на мокром от крови асфальте, воющие сирены полицейских машин и атмосферу гнетущей безысходности. Она попыталась отогнать страшные мысли, и ей это почти удалось. Однако Мерси прекрасно знала: они обязательно вернутся и лишат ее покоя в самый неподходящий момент.

Мерси лишь несколько раз в жизни терпела моральные поражения. Она сделала все возможное, чтобы вернуть Джерри к жизни, но парень погиб. Мерси всегда считала, что старания непременно увенчиваются успехом, но сегодня вечером ее теория рухнула. Она усомнилась в своей силе и способности противостоять жизненным обстоятельствам. Но в следующий раз, решила Мерси, она исправит свою ошибку и добьется поставленной цели.