Мерси Рэйборн (№1) - Час печали

Мерси молчала, уставившись на "подарок" убийцы.

Следовало приниматься за работу.

– Он, наверное, не знает, – сказал Тим, размышляя о том, специально ли оставил похититель эти следы. Вероятно, просто не заметил, или ему было все равно. Странно, ведь раньше он был предельно осторожен. Хесс сунул ручку в карман, сжимая ее отяжелевшими дрожащими пальцами, и посмотрел на Мерси, но та не отрывала взгляда от окровавленной земли.

– Не знает, как сильно я ненавижу его? – спросила она.

– Нет, что ездит с разными протекторами шин!

– Он может поменять.

– Но ведь пока не сделал этого.

– Он, видимо, считает нас идиотами. Я бы сейчас выпила чего-нибудь...

Мерси взяла порцию скотча, чему Хесс ничуть не удивился. Напарники отправились в "Канкун", небольшое кафе в Санта-Ана. Еду там подавали добротную и недорогую, а напитки неразбавленными, если того желали посетители. Войдя, Хесс сразу почувствовал себя не в своей тарелке – за одним из столиков сидел Кемп, пирующий с друзьями. Он уже изрядно выпил, что не сулило ничего хорошего. Теперь Хесс и Мерси не могли развернуться и уйти – Кемп заметил их. Поэтому Мерси, не смущаясь, заказала выпивку с собой.

– Тебе не пойдет на пользу спиртное, – заметил Тим.

– Ей только недавно исполнилось девятнадцать, понимаешь? Такое нельзя простить! Я думаю, нужно ввести новый закон. Убил кого-нибудь моложе двадцати одного года – получай гильотину! Разве не справедливо?!

* * *

Полицейские быстро удалили всех со стройки. Машину нашел начальник бригады. Он же обнаружил лужу крови и внутренности, выпирающие из оставленной сумочки. Потрясенный, он немедленно позвонил в полицию. Он не раз слышал о Похитителе Сумочек и видел Мерси по телевизору. Теперь рабочий просил у нее автограф для своего сынишки.

Хесс наблюдал за тем, как копы исследуют место. Капот машины блестел от остатков крови и внутренностей. А еще эти чертовы мухи! Тим снова задумался: почему преступник выбрал девушку в старой машине без сигнализации? Не из-за того ли, что его приспособление сломалось и предохранитель потерялся в новеньком "БМВ" Джанет Кейн? Хотя, может, Вероника ему просто понравилась. Наверное, ее волосы были собраны сзади. Две жертвы за одну неделю – не слишком ли много?!

Он матереет. Совершенствуется. Набирает обороты.

Интересно, он принесет электронную игрушку ла Лонду на починку?

Итак, надо восстановить картину. Ли ла Лонд продавал свои изобретения на каком-то блошином рынке в Эльсиноре. К нему подошел среднего роста мужчина, блондин, примерно тридцати лет. Его звали Билл. У него были длинные волосы. Он спросил ла Лонда, может ли тот смастерить приспособление для выведения из строя автомобильной противоугонной системы. Ли ответил, что замки и сигнализации на машинах очень разные и универсальное устройство сделать не так уж просто. Конечно, можно попытаться, но, вероятно, оно получится слишком громоздким и не вполне надежным. Билл же выказал заинтересованность лишь в системе сигнализации (к тому времени он прекрасно справлялся с замками при помощи фомки). Ла Лонд был готов приняться за работу, только попросил основные параметры автомобилей, на которые ему стоило ориентироваться. Тогда заказчик вручил ему несколько листочков, отпечатанных на принтере, в которых содержалась основная информация о девяти главных производителях машин и об их продукции. Также он добавил, что получил эти сведения от друга, якобы специализирующегося в этой области. Три недели спустя изобретатель продал Биллу устройство за три тысячи долларов. Бумаги он ему, естественно, вернул.

Мерси так сильно напугала беднягу, что Хесс почти не сомневался: он позвонит сразу же, как объявится таинственный покупатель. Напарница четко объяснила, что ему выгоднее сотрудничать с полицией, чем попасть под подозрение в убийстве. И все-таки чужая душа – потемки, и гарантировать что-либо бессмысленно. Ли может и промолчать.

Ла Лонд нарисовал схему своего изобретения, и теперь Хесс вертел ее в руках. Приглядевшись, он увидел, куда должен был крепиться потерянный предохранитель.

Но Билл выронил его! Не заметил в темноте, что он выпал и остался в салоне. И с того дня устройство перестало работать. Но как предохранитель мог вывалиться? Неужели ла Лонд собрал настолько хлипкую штуку?

"Шевроле-малибу", 1978 года выпуска, принадлежит Веронике Стивенс, Оранж, Калифорния.

Хесс представил себе привлекательного субъекта с усами, въезжающего на стройку. Он уже давно присмотрел это местечко для того, чтобы привозить сюда женщин и сажать в оставленный ранее фургон.

Похититель привязал веревку к подъемному крану, столь же надежному, как и толстая ветка дуба. И возни меньше.

Но как он добирался отсюда до торгового центра?

Хесс упрекая себя в том, что не подумал об этом раньше. Он напряг память и попытался вспомнить расстояния между магазинами и местами, где нашли автомобили жертв. В случае с Джилсон – пять с половиной миль. С Кейн – три с половиной. В последний же раз – не больше мили. Кажется, этот торговый комплекс – ближайший от стройки.

Сложно прошагать пять миль самому. Или три. Или даже одну.

Так как же он попадает на парковку, где вскрывает машины женщин?

На велосипеде? Слишком неудобно, велосипед трудно спрятать и тяжеловато нести. Его не засунешь в автомобиль жертвы.

Может, его подвозил приятель? Хесс искренне надеялся, что ему не придется столкнуться с парой преступников. К тому же убийства на сексуальной почве крайне редко совершались несколькими участниками. Двоих поймать гораздо сложнее, чем одного. Тим решил пока не думать об этом, версия казалась ему малоправдоподобной и необоснованной.

Доехал автостопом? Нет, слишком рискованно.

На такси? Тоже вряд ли.

На ночном автобусе? Вполне возможно. Надо проверить маршруты. Черт, стоило бы сделать это еще два дня назад! Хесс мысленно ругал себя за то, что не предотвратил жуткое убийство и не помешал Похитителю Сумочек.

Мерси беседовала с начальником бригады. Он показал на машину, затем на глаз определил траекторию ее движения на стройке.

Хесс снова осмотрел следы от шин. Они заканчивались у Мэйн-стрит. Земля дрожала от потока проезжающих машин, как песок на пляже от прибрежных волн.

Тим направился по дороге. Итак, фургон свернул на Мэйн-стрит. Раньше здесь находились офисы, банки и резиденции. Теперь здания были наполовину или полностью разрушены, а на их месте росла огромная автострада с новенькой рампой. Хесс сел в свой автомобиль и достал несколько пластиковых пакетов, в которые поместил образцы почвы с каждых двадцати ярдов участка. Он прекрасно знал, что изучение частичек масла, песка и всех тех компонентов, часто встречающихся на стройке, поможет затем обнаружить схожий состав на шине фургона преступника. Хесс вытер лоб рукавом. Теперь нужно найти фургон с разными шинами на колесах!

В это время специалисты из лаборатории снимали пробы с окон автомобиля. Сумочку уже унесли, упаковали и собирались отправить на экспертизу. Хесс перелез через ленту, огораживающую место преступления, и взглянул на стекло со стороны водителя.

– С дверными ручками уже закончили? – спросил он.

– Да, сэр.

– Я открою?

– Пожалуйста, сэр!

Хесс нажал на ручку и стал внимательно осматривать салон. Что здесь происходило? Наверняка все то же, что и в случаях с Кейн и Джилсон. Похожие сцены, актеры и одинаковые сценарии! Да, пьеса не из веселых.

Вдруг Тим почувствовал необычный запах. Он отдавал сладким и показался ему довольно приятным. Может быть, духи Ронни? Или мужской одеколон. И тут он вспомнил слова Робби Джилсона. Тот тоже уловил какой-то аромат в "инфинити" жены, хотя с момента ее исчезновения прошло довольно много времени. Робби описал его как очень легкий и блеклый, напоминающий запах туалетной воды или лосьона после бритья. Но при этом Джилсон очень отчетливо запомнил его и наверняка узнал бы.

Хесс наклонился и вдохнул глубже, но не унюхал ничего более определенного. Однозначно пахло женщиной, но было и что-то еще...

На полу у педалей лежала черная сандалия на толстой подошве – такие носила современная молодежь. Сверху крепилась крупная пряжка, но она была сломана. Хесс увидел потертую и надорванную кожу ремешка. Из всего этого следовало, что Ронни упорно сопротивлялась. Хесс посмотрел на кресло водителя. На нем остался длинный темный волос. Наверное, убийца прижал голову Ронни к верху сиденья. Душил ее веревкой? Оглушил ударом? Или просто сжал руки на горле? Да, у жертвы не было никаких шансов спастись. Когда сзади на тебя нападает сильный мужчина, то не поможет никакое оружие в сумочке. Ронни могла надеяться только на свои кулаки и ноготки. Хесс попытался мысленно воспроизвести сцену в машине. Вот девушка открывает автомобиль, кидает сумочку, садится за руль и быстро захлопывает за собой дверь. Она уже готова вставить ключ в зажигание, и тут преступник начинает действовать. После того, как захлопнется дверь. До того, как включится мотор. Ронни держит ключи в руке. Полицейские всегда советуют использовать их как средство защиты.

Ключи крепились к круглому брелоку с гладкой поверхностью, на которой великолепно отпечатывались пальцы. Преступник, возможно, трогавший брелок или хотя бы один ключ, наверняка оставил след. Хесс осторожно переложил улику в пакетик. В бледном свете туманного утра он не увидел того, что ожидал: капли крови на зубчиках. Точнее, Хесс вообще не нашел ничего интересного, кроме потертостей на старом металле.

Тим разозлился и выругался про себя. И все-таки он найдет эту тварь! И если Мерси Рэйборн решит сделать из рожи убийцы мишень, он, Хесс, спокойно отойдет в сторону и даст напарнице полную свободу действий.

Теперь им будет проще разобраться, так как убийство произошло сравнительно недавно и они оперативно прибыли на место.

Хесс вылез из салона и занялся той частью машины, где прятался Похититель Сумочек. Интересно, он лежал на сиденье? Просто надевал что-нибудь темное, натягивал маску на лицо и сливался с темнотой? Кто знает...

Он нашел женщину, запомнил ее автомобиль, а значит, видел ее в нем. Наверное, приезжал на парковку заранее – ведь именно на парковке его заметила Камала Петерсен. Ходил и присматривался, искал потенциальную жертву, изображая обычного покупателя. Внимательно и осторожно просчитывал дальнейшие ходы.

Затем он вырубал сигнализацию (если таковая имелась), вскрывал ломиком дверь, забирался внутрь. А где он прятал фомку? В штанах? В сумке или в ящике? Рядом с устройством для выведения из строя противоугонных систем?

Итак, он выжидал позади кресла водителя, затем нападал на жертву, забирал ключи и увозил ее.

Хесс попытался угадать, почему женщины теряли сознание – от удара тяжелым предметом? Нет. Вряд ли Похититель Сумочек ударил Ронни – ему помешал бы подголовник.

Тим обернулся.

– Старайтесь, ребята! – обратился он к одному из сотрудников лаборатории.

– Конечно, сэр, – кивнул тот, – мы уже обнаружили несколько отпечатков. Да, машина – это ловушка. Кстати, вы заметили странный запах внутри?

– Да, только не могу его идентифицировать.

– Зато я могу! Пару месяцев назад оперировали моего кота. Мне позволили присутствовать при этом, так как ветеринар – старый друг семьи. Обычно для обезболивания животным вводят дозу кетамина с валиумом. Но кот плохо переносит подобные препараты, он у меня уже старичок. Вообще он почти умирал тогда, и ему в виде наркоза дали хлороформ. Ветеринар использует это средство уже много лет. И вот я очень хорошо запомнил этот запах, такой сладкий, даже немного приятный. В салоне пахло хлороформом!

Хлороформ! Так вот почему запах показался Хессу знакомым!

– Кота в две секунды вырубило! Ветеринар вздохнул спокойно, ведь животные всегда нервничают на приеме...

22

Быстро установив домашний адрес Ронни Стивенс, Мерси и Хесс немедленно отправились в путь. Убитая девушка жила в небольшом домике в стиле пятидесятых годов. Он выглядел очень уютным и тихим. Посередине дворика росла высокая цветущая акация. Хесс заметил неподалеку старую модель "шевроле". Когда-то на таких ездили служащие их департамента.

– Ненавижу такие моменты, – сказала Мерси. – Может, ты поговоришь?

Мать Ронни, высокая и темноволосая, когда-то была настоящей красавицей. Сейчас красота ее несколько поблекла, по крайней мере так показалось Хессу. Но тут же он одернул себя: не ему, шестидесятисемилетней развалине, судить о возрасте дамы. Тем более что на вид ей было не больше пятидесяти.

Она занималась уборкой. Хесс взял себя в руки и начал говорить, но лицо его горело, а голос звучал тихо и хрипло. И все же он сообщил матери: Ронни пропала без вести и считается погибшей. Хесс и сам не выносил подобные ситуации, чувствовал весь их драматизм и едва справлялся со смущением и болью. Ведь в известной мере он признавался родным жертв в собственной беспомощности и несостоятельности. А также в том, что все правоохранительные органы допустили ошибку.

Ева Стивенс слегка кивнула. Ее глаза наполнились слезами.

– Мы поймаем его, миссис Стивенс, – заверила ее Мерси.

Женщина извинилась и вышла из комнаты. Повисла гнетущая пауза. Мерси стояла у серванта, хранившего семейные фотографии и дорогие сердцу сувениры. Одна из полок пестрела сияющими кубками за спортивные достижения.

– Один брат Ронни занимался бейсболом, другой – стрельбой. А сама она была пловчихой. – Мерси вздохнула.

Хесс услышал, как спустили воду в туалете. Затем всхлипывания и снова тот же звук воды. Когда Ева вернулась, ее лицо выражало глубокую скорбь, а глаза словно выжгло слезами.

О Ронни она говорила несколько минут, после чего начинала всхлипывать. И все же Хесс был поражен ее мужеством. О своей дочери Ева отозвалась как о надежной, серьезной девушке, хорошей студентке и исправной служащей. Обеспечивать себя Ронни начала с шестнадцати лет. Окончив институт, она пошла на полную ставку в ювелирный магазин. Ронни любила путешествовать и мечтала посмотреть мир. Часть денег она откладывала, друзей имела не много, гуляла допоздна по пятницам и субботам. Постоянного парня у нее не было. По словам матери, наркотики не употребляла. По крайней мере Ева никогда не находила у дочери ничего подозрительного и не слышала упоминаний о наркотиках в ее разговорах с приятелями.

Ева замолчала. Хесс посмотрел на нее. Он не раз видел такое выражение лица и знал, что надо делать дальше.

– Можно? – робко спросила Ева.

– Конечно! – Хесс слегка обнял несчастную мать.

– Спасибо, – сквозь слезы проговорила она.

Хесс смущенно кивнул и показал Еве изображение того, кого подозревали в похищении Ронни. Ева покачала головой:

– Нет. Вообще-то ей нравились парни с аккуратными стрижками. Как мне казалось...

Тим спросил, не упоминала ли Вероника в последнее время о каком-нибудь странном мужчине, например, о покупателе, новом или старом знакомом.

– Да, два дня назад, в четверг, мы поболтали после работы. Засиделись на кухне допоздна. Говорили в основном о мужчинах, о том, как забавно они иногда себя ведут. Так вот, один такой сначала заблокировал ей выезд с парковки, а потом стал звать на свидание. Чудак.

– Этот был забавным совсем неспроста! – злобно процедила Мерси.

Хесс взглядом попросил ее остановиться, но поздно! Теперь Мерси ухватилась за новость и не собиралась прекращать расспросы, несмотря ни на что.

– Ронни описывала его внешность?

– Нет.

– Он просто поставил свою машину рядом с ее?

– Да, большой серебристый фургон.

* * *

Водитель ночного автобуса, ездивший по маршруту в субботу вечером, сразу же узнал изображенного на портрете человека. Хессу понадобилось три минуты и карта автобусных рейсов, чтобы установить следующее: согласно маршрутам, можно было легко добраться до всех трех точек, где преступник оставлял машины жертв.

– Парень ехал позавчера вечером, после половины девятого, – рассказывал водитель. – Вышел возле торгового комплекса. А что он сотворил-то?

– Его подозревают в убийстве, – ответила Мерси.

Мужчина недоверчиво взглянул на Хесса, а затем снова на Мерси.

– Он сидел справа, ближе к началу автобуса. Помню, от него сильно пахло одеколоном. Нес пакет с ручками. Читал книжку, путеводитель, кажется. Я подумал, что он турист. Одет неплохо, в стиле кантри. На нем был вроде бы длинный плащ или пальто. Что еще? Усы и длинные волосы, прям как на вашей картинке! Я его приметил. Вообще что-то в нем было такое... Даже не знаю... странное...

– Что именно? – спросил Хесс.

Водитель задумался. Тим воспользовался паузой и внимательно рассмотрел собеседника, жилистого мужчину средних лет, похожего на выходца из Латинской Америки.

– Будто бы он ненастоящий какой-то, искусственный! – ответил водитель.

– Может, у него накладные усы? – уточнила Мерси.

– Нет, я не заметил, – отозвался водитель. – Я говорю скорее об общем впечатлении от него. Парень казался... фальшивым. Я обратил внимание кое на что еще. Вообще я люблю присматриваться к пассажирам, частенько болтаю с ними...

– Ну? – поторопил его Хесс.

– Такие парни всегда одни. С ними трудно кого-то представить рядом. У меня сложилось впечатление, что он из числа одиночек.

Мерси оставила водителю свою визитку и попросила обязательно позвонить, если он что-нибудь вспомнит или снова встретит преступника.

* * *

Хесс сидел за рабочим столом и слушал сообщения на автоответчике. Мерси показывала Камале Петерсен фотографии Пьюла и Икрода. В этот воскресный день департамент казался вымершим. Камала просматривала фотографии и каждый раз качала головой.

Звонила Барбара, осведомилась о самочувствии бывшего мужа и выразила желание встретиться и поговорить с ним. Хесс сразу же понял, что ей что-то нужно, но не догадывался, что именно.

Далее шло сообщение от доктора Рамсинджани. Он хотел узнать, как поживает пациент и что испытывает после облучения. Врач напомнил о втором курсе, назначенном на понедельник.

Хесс невесело усмехнулся – разве возможно о таком забыть? Ему сейчас очень не хватало покоя и умиротворенности. К тому же он страшно устал.

Однако следующая весточка сулила приятные новости: ответ на запрос по фургонам, зарегистрированным в их округе, придет в понедельник утром. Интересно, сколько найдется машин, похожих на описанную Евой? Десять? Или двести? А с разными шинами? Это верный след!

Затем сообщение из полиции Риверсайда. За ла Лондом ведется наблюдение, ничего особенного не произошло, будут следить и дальше.

Вдруг зазвонил телефон. Арни Пикеринг, владелец магазина товаров для охоты и спорта, сообщил Хессу, что обнаружил кое-что интересное. Неделей ранее Тим узнавал о возможной покупке, сделанной преступником. Довольно болтливый Арни все же сказал самое главное: в феврале один покупатель приобрел сани для перевозки добычи, пару мотков нейлоновой веревки, лебедку и электрический фонарь. Он также заметил, что февраль – не сезон для охоты на оленей. Хесс прекрасно знал об этом. Именно в феврале была убита Лаэл Джилсон. Сезон убийств!

– А кто из продавцов обслуживал его? – спросил Хесс.

– Мэтт. Он как раз здесь, хотите поговорить с ним?

– Дайте, пожалуйста, номер вашего факса. Я вышлю один портрет. Пусть Мэтт скажет, не этот ли человек делал покупки.

Хесс записал номер и отправил набросок, сделанный художницей.

Забрав картинку, он посмотрел на Мерси. Та уже проводила Камалу к выходу и возвращалась к своему рабочему столу. Вид у нее был недовольный, даже разозленный. Карие глаза горели от возмущения.

– Икрод, Пьюл, Колеску... все они не прошли тест! Романтичная Камала не увидела в их взгляде той особенной одухотворенности и грусти! Сожаления и раскаяния, понимаете ли! А тут еще она вспомнила, что, до того как встретить этого мерзавца, успела выпить три коктейля! В общем, поддала перед их "невербальным контактом", во время которого они якобы "общались посредством взгляда". Черт!

– Но ведь и водитель, и ла Лонд узнали парня с рисунка. Камала его действительно видела! Она наверняка идентифицировала бы его. Значит, это не Икрод, не Пьюл и не Колеску. Возможно, Далтон Пейдж ошибся и нужного нам человека нет в архивах. И вообще нет никаких документальных свидетельств о нем.

Снова зазвонил телефон. Хесс поднял вверх палец, жестом прося Мерси подождать, и снял трубку. На другом конце провода раздался голос Мэтта, продавца, видевшего предполагаемого преступника.

Мэтт сказал, что в тот день торговля шла не особо бойко: почти круглые сутки лило как из ведра, к тому же до нового охотничьего сезона оставалось еще несколько месяцев. Может, отчасти из-за этого он прекрасно запомнил одного неординарного покупателя. Мэтта весьма впечатлили его длинный плащ, белокурые кудри и эффектные усы. Парень совсем не походил на обычных клиентов магазина. Мэтт сразу же узнал его на рисунке.

– Он задал мне очень странный вопрос, – рассказывал Мэтт. – Его интересовало, как понадежнее закрепить тушу оленя. Я начал ему объяснять, и тут он добавил, что не хочет повредить кожу добычи. Вообще любое приспособление для подвешивания оставляет небольшие дырочки на лодыжках животного, о чем я и сообщил покупателю. Тогда этот чудак вознамерился приобрести какие-нибудь специальные прокладки. Конечно же, не было у нас ничего подобного, ведь ни одного охотника не волнуют маленькие отверстия в лодыжках! Ноги убитого оленя сразу отрубают и выбрасывают, лишь изредка оставляя как своеобразный трофей. Но этот тип настаивал. Его очень волновало состояние конечностей оленя. Тогда я предложил ему купить особую модель.

– Вместо крючков там веревочные петли, не так ли? В них и затягиваются ноги животного?

– Именно.

Хесс сам не знал почему, но все услышанное ничуть не поразило его.

На Хесса нахлынули детские воспоминания о том, как они с отцом и дядей частенько ходили на оленя, прочесывая лес, окружавший озеро Спирит. Охотники проводили часы в поисках достойной добычи. Хесс хорошо помнил, что охота – тяжкий, изнуряющий труд, испытание силы духа. Если тебя волнует мясо убитого оленя, ты всеми правдами и неправдами попытаешься сберечь его в лучшем виде. А если в первую очередь заботит шкура, сделаешь все, чтобы не испортить ее. Слишком уж дорогой ценой достается трофей!

Похититель Сумочек не желал допустить ни малейшего уродства на теле жертвы. Он берег кожу "своих" женщин, поэтому и выбрал наименее грубое орудие. Подкладывая что-нибудь мягкое под веревки, убийца наверняка избегал повреждений, и на щиколотках убитых не оставалось никаких следов. И действовал преступник весьма оперативно.

– А что насчет купленных саней? Как они устроены? – спросил Хесс.

– К ним приделана веревка, позволяющая надежно закрепить добычу.

Хесс представил себе охотничьи сани, спрятанные на заднем сиденье серебристого фургона.

– А колеса там есть?

– Нет. Поверхность гладкая, великолепно скользит. К тому же их можно сворачивать наподобие спального мешка. Это одна из торговых "фишек", гордость фирмы! Сани очень компактны, удобны и легки.

– Может, парень интересовался разделочными ножами или чем-нибудь в этом роде?

– Да нет...

Хесс поблагодарил Мэтта и вежливо попрощался с ним. Мерси стояла на месте. Она в упор смотрела на Хесса, и глаза ее выражали нескрываемую злобу.

– Клерк из магазина узнал мужчину с наброска, – сказал ей напарник. – Тот купил кое-какие вещи для охоты в феврале, за девять дней до исчезновения Лаэл Джилсон. Он приобрел сани для того, чтобы тащить тело, и веревки, чтобы его подвешивать. Платил, естественно, наличными.

– Я должна была отправить портрет раньше! Просто обязана была взять этого подонка два дня назад! Тогда Ронни Стивенс осталась бы жива! – Лицо Мерси выражало упрямое отчаяние.

– Ни ты, ни я не виноваты в смерти Ронни. Злиться бесполезно. Не суди себя строго, Рэйборн. Неужели ты собираешься всю жизнь мучиться раскаянием?

К напарникам быстрым шагом приближался молодой полисмен. В руках он держал вместительную коробку. Весь его вид говорил: "Спешу сообщить вам пренеприятное, но интереснейшее известие".

Кивнув Мерси и Хессу, он поставил коробку на стол. Даже его усы, казалось, трепетали от волнения.

– Простите, сержант Рэйборн, но полтора часа назад ребята из дорожной службы Ирвина обнаружили кое-что достойное внимания. Я ехал по делам и заодно заскочил к ним забрать находку. Как только увидел это, сразу подумал... ну, вы сами знаете, о чем. Парни, конечно, все перетрогали, но чем черт не шутит?! Вдруг остались нужные отпечатки?!

Хесс опустил взгляд: в коробке лежали три дамские сумочки.

– Одна из них открылась на лету, – продолжал полицейский, – многое вывалилось на дорогу. А в двух других лежали паспорта, кредитки, личные вещи и документы. Не было лишь водительских прав и наличных.

Мерси многозначительно посмотрела на коллегу:

– Молодец, Казик!

– Сержант, я давно мечтаю работать с вами в отделе убийств, поэтому проявил инициативу и изучил папки с данными о пропавших без вести. Две женщины исчезли бесследно. У одной сломалась машина на пятьдесят пятом километре, и она отправилась за помощью. Больше ее никто никогда не видел. Случилось это около двух лет назад. Три недели спустя другая делала покупки в одном из местных супермаркетов. Полиция вытащила ее автомобиль из озера Мэтьюз через неделю после исчезновения. Понятия не имею, где все это время были найденные сумочки и принадлежат ли они пропавшим женщинам, но чутье редко меня подводит. Я уверен – все взаимосвязано!

– Возможно, – заметила Мерси.

– Да, и еще! В сумках успели порыться, часть содержимого просто бросили в коробку. Я не удержался и посмотрел. Кое-что привлекло мое внимание. Посмотрите на газетную вырезку, лежащую сверху.

Мерси взяла со стола пинцет и аккуратно подцепила тонкий листок. Оба напарника застыли от изумления.

Это была статья со снимками из "Джорнал". Номер вышел ровно шесть дней назад, как раз тогда, когда Хесса прикрепили к делу о Похитителе Сумочек. Обычный газетный материал сопровождался несколькими фотографиями Мерси и Тима. Кстати, последний терпеть не мог сниматься для прессы. На всех изображениях у полицейских были выжжены глаза, словно к бумаге в этих местах поднесли зажженную спичку. Вокруг дырок темнели коричневатые круги, и листок напоминал подпаленную пиратскую карту, которые так часто делают дети.

23

В этот вечер Хесс засиделся на работе допоздна. Он долго разговаривал по телефону с заведующим кафедры патологоанатомии местного колледжа, пытаясь уточнить кое-какие детали насчет саней, формалина и исчезнувших женщин.

Брайтон, нечасто появлявшийся в департаменте по воскресеньям, прошел мимо стола Хесса и махнул ему рукой. Тим в этот момент прощался с заведующим кафедрой и обсуждал время их предстоящей встречи. Повесив трубку, он отправился в кабинет Брайтона, где тот уже ждал его. Босс закрыл за ним дверь.

– Еще три сумочки?! – возмущенно спросил Брайтон.

– Две точно. Может, и третья. Ее содержимое утеряно.

– Он занимается этим уже в течение двух лет?

– Вроде того. Первая женщина пропала двадцать шесть месяцев назад. У нее были неполадки с автомобилем. Угадайте, где в последний раз видели другую? В магазине.

– Боже праведный! Утром ничего нового не узнали? Никакого прорыва не наметилось? – Брайтон предложил Хессу сесть в кресло, стоящее напротив рабочего стола.

– Нет. – Хесс сел.

– Он действует весьма осторожно и аккуратно, не так ли?

– Думаю, он использует хлороформ, чтобы жертва потеряла сознание. Один из наших ребят узнал запах в машине. Также в салоне остались следы борьбы, но не слишком активной.

– Может, Гильяму удастся взять кровь на анализ и установить в ней наличие хлороформа?

– Вряд ли. Хлороформ очень быстро распадается, и его уже не найдешь в крови. К тому же образцы, обнаруженные нами, не вполне пригодны для подобного исследования. Есть еще новость: мы полагаем, преступник водит большой фургон серебристого цвета с разным рисунком протекторов шин. Пожалуй, на сегодняшний день эта информация является ключевой.

– Господи Иисусе! Тим, на его счету шесть жертв!

Брайтон откинулся на стуле и скрестил руки. Он был довольно тучным мужчиной с простоватым лицом, но в глазах его светился холодный огонек расчетливого ума. Хессу нравилась манера Брайта управлять своими подчиненными и то, как он мило скрывает свое стремление к власти.

Хесс слабо представлял себе, как шериф проводит свое свободное время. Он лишь слышал, что, как и многие другие высокопоставленные работники правоохранительных органов, Брайтон владел приличной собственностью: имел свой загородный особняк, то ли в Вайоминге, то ли в Монтане. Хесс редко бывал у босса дома, никогда не был приглашен на ужин, никуда не ходил с шерифом вне рабочего времени, говорил в основном о делах и не знал имен его жены и детей. Брайтон вообще не распространялся о семье в присутствии Хесса. Для подобных разговоров были другие, "семейные" сотрудники, у которых, как и у самого Брайта, подрастали дети. Говоря о своем потомстве, люди словно объединялись в особую касту, путь к которой был закрыт для Хесса. Все его браки были бездетными и заканчивались разводами, и в конце концов он остался совсем один.

Жизнь часто сводила Хесса с людьми, похожими на него, с теми, кто пытался понять происходящее, но продолжал делать ошибки. Он постоянно либо зализывал раны после очередного неудачного романа, либо искал новую женщину. Хесс каждый раз собирался начать все с чистого листа, но планы его не осуществлялись. На работе знали о несостоявшейся личной жизни Хесса, поэтому относились к нему несколько иначе, чем к примерным семейным людям. Хесс прекрасно понимал, что нужно бороться с эгоизмом, если хочешь ужиться с женщиной или с коллективом. Иначе тебя будут считать опасным чужаком. Семейный человек понятен для окружающих, он такой же, "как все", и это подчеркивает его достоинства и подтверждает способность к самопожертвованию.