– Подъем, подъем, уже пятый час!
      Быть разбуженной через два часа после того, как легла, – удовольствие маленькое, а уж если будит тебя не кто иной, как сварливая старушенция…
      – Я ее сейчас убью, – спокойным будничным тоном оповестила Рулиган, поднимаясь и направляясь к двери с подушкой в руках.
      – За что? – Лично я даже не пошевелилась, эльфийке пришлось переступить через распластавшуюся на ковре тушку.
      – За то, что она мне поспать не больше двух часов дала.
      Не зачаруй я вовремя дверь, подруга бы на полном серьезе пошла лупцевать бабку подушкой, мало задумываясь о последствиях – я слишком хорошо знала этот мрачно-спокойный взгляд.
      Я села и откинула волосы с лица:
      – Не перевели бы часы – не было бы и того. И вообще, подруга, не относись к жизни серьезно: это временное явление.
      – Утешила! – Эльфийка, слегка придя в себя, раздумала идти войной на Арогру и подошла к кувшину с холодной водой.
      Зевая и потягиваясь, через пятнадцать минут мы худо-бедно собрали себя в шатающуюся кучку и отправились вниз. У самого порога кухни я насторожилась, принюхиваясь и прислушиваясь, а потом оскалилась в плотоядной улыбке.
      – Ты чего? – толкнула в спину эльфийка.
      – Слушай! – заговорщически подмигнула я.
      Из кухни шел сильный запах пригоревшего гороха, а сама Арогра…
      Кто сказал, что никто, кроме меня, в Варильфийте ругаться не умеет? От словечек и выражений, выкрикиваемых «бабушкой – белый одуванчик», даже у меня – бывалой ведьмы! – появилось непреодолимое желание сбегать наверх за блокнотом и законспектировать! А учитывая, что все это перемежалось ужасным чихом, только придающим ругани забористости…
      Эльфийка с тихим дурным хихиканьем сползла на пол.
      – Ешьте! – Перед каждой из нас со стуком грохнулось об стол по миске с…
      Хм, никогда не варили горошницу на молоке? И не надо…
      С большим сомнением оглядев сие произведение кулинарного искусства, я уныло посмотрела, как бабка за обе щеки уписывает жутковатое варево, выглядевшее так, словно один раз его уже кто-то ел, и поняла, что одними перепутанными крупами ее не проймешь.
      Придется привлекать Ее Величество Фантазию. И разум, кстати, тоже бы не помешало: столь великолепная ночная идея рассыпать по кухне перец, дабы донять бабку неудержимым чиханием, поутру оказалась совсем не гениальной. На нас с Рулиган он действовал ничуть не меньше, и, помучавшись минут пять, я плюнула на самопожертвование и втихую нейтрализовала его действие.
      Ради пробы проглотив маленькую ложку предложенного блюда, я поняла, что скорее помру с голода, чем заставлю себя съесть еще одну: в горошнице, сваренной на молоке, была щепотка сахара и пять ложек соли. Еще раз позавидовав столь неприхотливому Арогриному желудку, я уныло переглянулась с Рулиган и тишком дематериализовала это извращение на тему «еда» с наших тарелок.
      – Посуду вымыть, в доме убраться, за ворота не выходить, – командным тоном посвятила нас в прелести сегодняшней жизни Арогра и пошла во двор: ходить босиком по гравию. Она где-то услышала, что массаж ступ очень полезен для здоровья, и теперь каждый день истязала себя по часу.
      – Когда-нибудь я ей на гравий насыплю стекла, – мрачно сообщила Рулиган, собирая со стола посуду.
      – Брось, – довольно потянулась я. – Зато нас оставили в покое.
      – Ага, надавав кучу невыполнимых заданий и запретив высовывать нос на улицу!
      – Во-первых, не на улицу, а со двора, во-вторых, не такие уж задания и невыполнимые. – Я отобрала у нее стопку грязной посуды и заклинанием заставила ее разлететься по полкам, вымывшись по дороге. – В-третьих, когда это мы слушались чьих-то запретов, а в-четвертых, если ты не прекратишь сеять повсюду свои упаднические с перепою настроения, то я сейчас пойду спать, и делай целый день что хочешь!
      Ли, испугавшись такой перспективы, подхватилась и ушла из кухни. «Убираться».
      Уборка в нашем исполнении выглядела крайне оригинально: мы мочили тряпки, которыми полагалось вытирать пыль и мыть полы, передвигали на другое место веник и слегка меняли местами статуэтки на каминной полке. И все.
      Что самое смешное – а вы попробуйте докажите обратное! Найдите хоть одну пылинку! Да они к Арогриному дому за милю не подлетают. А что мы действительно брали тряпки в руки – так вон, даже повесили их неправильно, не по местам.
      Похихикав вослед ушедшей бабке, мы вернулись наверх – завтракать утащенными мною ночью припасами и отсыпаться до полудня – а там Арогра ляжет спать, и мы подумаем, как нам развлечь себя в этот раз…
 
      – Иньярра! Иньярра! Слушай, у меня такое ощущение, что ты собралась отсыпаться на всю жизнь вперед!
      – Скорее, за всю жизнь назад, – сонно промычала я, с трудом отдирая голову от ковра.
      – Прекращай немедленно! – возмутилась не отстающая Рулиган. – Арогра уже десять минут назад спать ушла, а я тебя никак добудиться не могу!
      – Ну вот и оставила бы несчастную ведьму в покое! – недовольно посоветовала я.
      – Обойдешься! – Меня бесцеремонно взяли за шиворот и оттащили к кувшину с водой.
      Со вздохом осознав, что от меня не отстанут, я умылась, оделась и, скорчив очень недовольную рожу, села на кровать рядом с Рулиган:
      – Ну и? Зачем ты издеваешься над бедной ведьмой?
      – Затем, что если эту ведьму не тормошить, то она проспит всю жизнь.
      – Неправда!
      Схватив подушку, я от всей души огрела эльфийку по голове.
      – Правда!
      Та не осталась в долгу, засветив мне мягкой игрушкой в лоб. Следующие пятнадцать минут комната здорово напоминала курятник во время драки петухов: с воплями, криками и летящими во все стороны перьями. Вот только едва ли петухи умеют так ругаться.
      С трудом успокоившись, я обвела комнату ошалелым взглядом:
      – Ли, и как мы это будем убирать?
      Везде, куда только доставал взгляд, ровным толстым слоем лежали перья: на кровати, на ковре, на столе, на шкафу. Эльфийка, философски пожав плечами, заявила:
      – Как всегда. Магией.
      – Ну конечно. Вот всегда так: пакостим вместе, а убирать мне одной! – возмутилась я.
      Рулиган это обстоятельство ничуть не смущало:
      – Ну ты же у нас ведьма! И кстати о пакостях: надо часы назад перевести – тогда Арогра быстрее спать ляжет.
      С тяжким вздохом, призванным разбудить остатки эльфийской совести, буде таковые вообще имелись, я убрала перья и спросила:
      – А что мы вообще сегодня собираемся делать?
      – Ну… Вообще-то – идти на речку, – призналась эльфийка.
      – Поняла, – кивнула я, привычно предоставляя Ли право выбирать, чем сегодня заняться.
      Осторожно высунувшись из-за двери и пустив импульс, доложивший, что Арогра действительно спит, я вышла и поманила за собой Рулиган. Та вышла, цепляясь какой-то сумкой за косяки.
      – Ты чего с собой тащишь? – шепотом удивилась я.
      – Сумку.
      – Я вижу. В сумке что?
      – Ну… Купальники, покрывала, еда…
      – Ясно. Поставь в комнату и иди.
      – А купаться ты нагишом собралась? – возмутилась эльфийка. – Я так не согласна!
      – Поставь, говорю, дурочка! – Я присела на корточки и отцепила от сумки колечко молнии.
      – И? – скептически поинтересовалась наблюдавшая за моими манипуляциями подруга.
      – И сумку ты свою получишь, когда придем на речку! Иди часы переводи.
      – А магией слабо? – поморщилась подруга.
      – Она не бесконечная, между прочим!
      – Сплошное хвастовство, короче, – вздохнула Ли, за что тут же получила иллюзорной молнией по голове.
      Часы мы перевели на три часа вперед и, довольные, сбежали из дома.
 
      На речке было людно. В смысле, эльфийно.
      – И где мы будем переодеваться? – поинтересовалась я, разглядывая берег реки, не обремененный ни кустами, ни деревьями.
      – Ну… – неопределенно протянула эльфийка, и я поняла, что честь соорудить ширму опять предоставляется мне.
      – Когда-нибудь я не выдержу и тебя убью, – честно пообещала я, создавая мираж кустов. И мстительно просветила: – Развеяться может в любой момент!
      Эльфийка поморщилась, пробурчала что-то типа «с паршивой овцы – хоть шерсти клок» и ушла переодеваться. Преодолев сильнейшее желание тут же рассеять мираж, я занялась сумкой: расстелила покрывало, спрятала от солнца провизию.
      – Иньярра, кусты – это, конечно, здорово, но кто тебя просил еще и пчел создавать! – с воплем вылетела из-за кустов Ли.
      – Это для правдоподобности, – улыбнулась я, не уточняя, что пчел я не создавала, а значит, они – не иллюзия.
      Удалившись за морок, я быстренько сменила платье на купальник и вернулась, обнаружив подругу уже по уши в воде. Хм, у меня, к сожалению, все несколько сложнее…
      Я обожаю купаться. Я умею плавать, и трижды переплыть Ашред – самую широкую и опасную реку на всем Древе – для меня не испытание. Но вот преодолеть свою полукошачью сущность и зайтив воду… Без получасовых переминаний на берегу – никак.
      – Иньярра, да ты вообще до вечера зайдешь или нет?
      – Зайду, – мрачно пообещала я.
      Заходить в воду с черепашьей скоростью было очень проблематично. Во-первых, течение было таким, что просто с ног сбивало. Во-вторых, пока ты методом проб и ошибок найдешь камешек, на который можно встать, не опасаясь Арогриного галечного массажа, – пройдет минут пять, а все это время тебе надо балансировать на одной ноге, подламывающейся от течения. А в-третьих, некоторые заразы-эльфийки прыгают с воплями вокруг, грозя обрызгать!
      С завистью посмотрев на малышню, с визгом залетающую в воду по колено и плюхающуюся на живот, я плюнула на привычку не привлекать к себе излишнего внимания, зависла над рекой, чуть задевая кончиками пальцев на ногах серебристую водную гладь, пролетела пару саженей – и «рыбкой» нырнула в воду.
      – Давно бы так, – усмехнулась подплывшая эльфийка.
      – Иди ты, – вынырнув, расфыркалась я. – На нас теперь весь берег уставился.
      – Не на нас, а на тебя.
      – Утешила!
      Рулиган только беспечно пожала плечами:
      – Да брось ты, когда ведьм смущало внимание?
      – Одно дело – смущало, другое – надоедало, – поправила я, но ворчать перестала.
      Эльфийка перевернулась на спину и расслабилась, предоставив течению нести себя, куда ему угодно.
      – А если в воронку затянет?! – рявкнула я ей на ухо, пристраиваясь рядом.
      – Чего?! – От неожиданности Ли ушла под воду, ее же здорово наглотавшись.
      – Ничего, – тихонько засмеялась я, уходя в отрыв.
      – Ах ты, зараза этакая! Догоню – утоплю к йыру! – донеслось вослед.
      Но вот претворить идею в жизнь…
      Плавают ведьмы куда лучше магов: зная о кошачьей нелюбви к воде, нас попросту не выпускают из нее на тренировках, добиваясь прямо-таки нереальной скорости и выносливости. Эх, не думала я, что пригодится это, чтобы улепетывать не от разъярившихся водянок, а от подруги-эльфийки…
      Через полторы сотни саженей Рулиган устала и, махнув мне вслед рукой, снова прилегла на воду. Я, тихонько подплыв сбоку и подсунув ей под спину руки, снова крикнула в ухо:
      – А как же утопление?!
      Эльфийка, не ушедшая и в этот раз под воду исключительно потому, что я ей не дала, набрала полную грудь воздуха:
      – Иди ты…!!!!!!!!! – После душевного перечисления всех мест, которые мне следует посетить, с подробными указаниями, на сколько и зачем я должна там задержаться, Ли вывернулась из моих рук и поплыла к берегу.
      Я пожала плечами, прикинула, что ни один из маршрутов мне не приглянулся, и отправилась следом.
      О, коварство рек с сильным течением! О, издевательство над ни в чем не повинными ведьмами!
      Выйдя из воды в полумиле от расстеленного покрывала, я прочувствовала все прелести колких, горячих камней на собственных ступнях и прониклась невиданным доселе уважением к бабке Арогре.
      Это ж какие железные нервы (и ноги заодно) иметь надо! Сцепив зубы и демонстрируя чудеса силы воли, я медленно, но верно приближалась к покрывалу, на все лады проклиная эльфийку, умчавшуюся вперед. Она-то, похоже, от камней ничуть не страдала, а вот бедную ведьму предупредить…
      «Ну погоди ж ты у меня, заразка остроухая!» – бурчала я, упорно идя к цели, когда услышала:
      – Риль, погодите! Риль, подождите, пожалуйста! – За мной по берегу бежала незнакомая эльфийка.
      – Что? – обернулась я, проклиная себя за столь откровенную демонстрацию магии полчаса назад. Хотя во мне и так ведьму за версту видно.
      – Риль, пожалуйста, пойдемте со мной! – лепетала запыхавшаяся эльфийка, едва подбежав ко мне.
      – Куда?
      – У меня там, – беспомощный взгляд куда-то назад, – девочка в обморок упала, пойдемте, пожалуйста!
      Я посмотрела на растерянную испуганную женщину, закусив губу, глянула вниз.
      – Идемте.
      Простите меня, ноги!..
 
      Ничего страшного с девочкой не случилось. Перегрелась на солнце, скорее всего. Стоило сбрызнуть лицо холодной водой и прошептать формулу пробуждения, как она открыла глаза и удивленно спросила:
      – Я что, заснула?
      – Примерно, – кивнула я. – Ты просто перегрелась на солнце, малышка.
      – Так мы пришли десять минут назад! – растерянно возразила мать.
      – Серьезно? – насторожилась я. – Тогда действительно странно… А как это выглядело со стороны?
      – Как будто ее за три секунды сморил сон: сама подошла к покрывалу, легла и…
      – А который час?
      – Без пяти двенадцать.
      – Ну надеюсь, больше такого не повторится, – посочувствовала я, отправляясь к Рулиган и пытаясь понять, что же мне не дает покоя, почему сразу же захотелось спросить, сколько времени.
      Внезапно перед глазами потемнело, в голове загудело и возникло непреодолимое желание прилечь прямо на камни и заснуть… Волевым усилием выставив ментальный блок, отогнавший сон, я резко развернулась.
      Недостаточно быстро, чтобы разглядеть фигуру неведомого мага, но достаточно, чтобы заметить красно-белый сполох в воздухе. Йыр бы его побрал!
      Торопливое сканирование местности на магические возмущения, к моему несказанному удивлению, ничего не дало. Все выглядело так мирно и гладко, словно никакой насильственной волшбы здесь отродясь не творилось. Подозрительно мирно и гладко…
      Я помотала головой, изгоняя остатки магического сна, и пошла дальше. Кошмар! Уже даже в Варильфийте – самом волшебном, но немагическом лесу – никакого спасу от злобных конкурентов нет.
      Интересно, как его Инк впустил? Ну погоди ж, остроухий! Дождешься ты у меня аудиенции через три дня!
      Безо всякого желания окунувшись еще разик, я настояла на том, чтобы собрать сумку и пойти домой – и так, поди, Арогра уже хватилась.
      – А раз все равно хватилась и нам влетит – так тем более чего торопиться? – не признавала моих аргументов Ли.
      – А может, и не хватилась, – неопределенно ответила я.
      Подруге уже изрядно надоел мой безучастно-расстроенный вид, так что она остановилась, взяла меня за плечи и развернула к себе лицом:
      – Так, Иньярра, признавайся, какое чудище укусило тебя в реке, что ты теперь хуже медузы?
      – Никакое, – поморщилась я. – Просто голова от солнца закружилась.
      Эльфийка не поверила, но оставила меня в покое.
      На время.
 
      – Где ж вас, бесстыдницы этакие, целый день носило?! – Арогра встречала у порога. Увы, не хлебом-солью.
      – Да вовсе и не целый! – начала было возмущенно огрызаться Рулиган, но, получив ощутимый тычок меж лопаток, послушно замолчала.
      А уж бабка-то расстаралась: от ее обвинений любой бандюга со стажем раскаялся бы и строевым маршем самостоятельно пошел на виселицу.
      И из дома-то мы сбегаем, седых волос ей добавляем; и по хозяйству-то ничего не помогаем, дармоедки этакие; и сплетни-то глупые про нее за глаза пускаем; и в комнате-то «экое непотребное свинство устроили, что зайти страшно»; и вообще – нет на свете нелюдей ужасней, порочней и неблагодарней, чем мы с Рулиган!
      Я стояла, сцеживая улыбку в кулак, и думала, что на такое даже у Ильянты фантазии не хватало: та, максимум, пафосно заявляла, что я недостойна великого дара ведьмы, и, хлопнув дверью напоследок, выходила из комнаты. С тех самых, храмовых, пор я перестала оценивать это как эффектное окончание разговора: если такое повторяется из раза в раз, то в чем интерес? А на большее у Ильянты воображения не хватало.
      Но Рулиган вся тряслась от злости и, если бы не сдерживающее заклинание, давно бросилась на бабку с кулаками. Представляю, какие у них тут скандалы, когда меня нет…
      Наконец-то прокурор выдохся и отправил подсудимых в ссылку – в их собственную комнату.
      – Хорошо, хоть не в уборную, – философски рассудила я, пропуская вперед эльфийку, явно не разделявшую моего равнодушно-насмешливого настроя, и поднимаясь за ней на второй этаж.
      И только войдя в комнату, я поняла, чем был вызван гнев нашей хозяйки.
      Неведомый пакостник снова дал о себе знать. В этот раз книги были старательно изрезаны на тоненькие полосочки, шкаф опрокинут, одежда приклеена на смолу к стенам, а весь ковер присыпан меленькой зеркальной крошкой.
      – Не заходи! – остановила я босую эльфийку, концентрируясь на заклинании.
      Когда вихрь утих, расставив все по местам, мы дружно плюхнулись на кровать и крепко задумались. Без особого, впрочем, успеха.
      – Зачем это вообще кому-то надо? – недоумевала эльфийка. – Ведь видно же, что нам – хоть бы хны!
      – Показать себя. Подразнить. Привлечь к себе внимание. Просто гадость сделать, на худой конец!
      – Ну если только какая-то сквирьфь таким оригинальным способом пытается привлечь к себе мое внимание, то я ему так привлеку, что век не забудет! – грозно пообещала Рулиган.
      – Для этого надо его сначала найти, – резонно заметила я.
      Эльфийка сникла.
      – Ну ты же ведьма… А если ловушек каких-нибудь понаставить?
      – Ага, капканов, – поддакнула я, – а потом Арогра в них попадется и точно отправит нас в ссылку в туалет!
      – Ей полезно, – угрюмо заявила эльфийка.
      – И потом, – продолжала я, – неужели ты думаешь, что я не заговорила комнату, в которой живу, от незваных гостей? Если уж этот шкодник сумел пройти через общее охранное заклятие, то капканы для него – не помеха, могу тебя заверить.
      – И что же теперь делать? – окончательно скисла подруга.
      – Гадости. Арогре. Ночью. – Я лукаво усмехнулась. – Здорово настроение поднимает, между прочим. А то мы с тобой с таким похоронным настроем не то что шкодника – курицу во дворе не выследим!
      И, постановив ночью вновь заняться общественно-вредительской деятельностью, мы прекратили терзать мозги, переключившись на провизию, так и не использованную нами по назначению на речке.
 
      Контрастные фиолетовые птичьи тени рассекали двор, солнышко медленно катилось к горизонту, вызолотив напоследок разводы мягких облаков. Пыль неспешно опускалась на усталую дорогу, хрустальный вечерний воздух потихоньку сочился сквозь приоткрытое окошко.
      – Ну что, идем? – в который раз нетерпеливо спросила эльфийка, устав меня ждать.
      – Идем, – кивнула я, захлопывая книгу.
      «Мелкие бесы» не оправдали моих надежд, заверив, что в эльфийском лесу никаких шкодников не водится. «Значит, появились», – уныло заключила я.
      – Кстати, ты уже придумала, что конкретно мы будем делать? – спросила Рулиган, берясь за ручку двери.
      Дернула.
      Еще раз.
      И тут мне в голову закралось большое и весьма недоброе подозрение. Впрочем, не мне одной.
      – Она нас закрыла?! – возмущению эльфийки не было предела. – Да как она посмела?! Да я… Да я… Да я ей мышьяка в кашу подсыплю!
      – Ага, а утром она этой самой кашей нас и накормит! – резонно заметила я.
      – Да какое она имеет право?! Я уже полвека как совершеннолетняя!
      – А ее это волнует мало, – объяснила я, подбираясь поближе к двери и прикидывая, чем бы ее открыть. – Да и вообще – чего ты кипятишься так, словно нас закрыли, и все – не выйти! На крайний случай окно есть.
      – Какое окно? Открывай давай! – возмущенно потребовала подруга.
      – Ладно, только не заводись, – попросила я, шепча заклинание.
      Дверь бесшумно открылась, и я сделала приглашающий жест:
      – Прошу, ваше первородие!
      – Месть моя будет страшна! – кровожадно заверила эльфийка, проскальзывая на кухню.
      Лично меня «месть» волновала мало. Гораздо сильнее было желание выспаться ночью, поэтому я без зазрения совести снова перевела часы. Назад, разумеется.
      А Рулиган тем временем развила бурную деятельность. Первым делом была разбита любимая Арогрина чашка, потом – полит кипятком ее драгоценный кактус, под конец эльфийка залила клеем бабкины тапки для пробежек, потребовав от меня заклясть его так, чтобы не засох, пока она в них ноги не сунет. Я послушно закляла. Так, чтобы приклеиться – не приклеился, но вот нервы потрепал изрядно. По моему мнению, Рулиган слишком уж перегнула палку.
      Хотя ее можно понять: я с Арогрой живу три дня, а она – всю жизнь.
      – Чего б еще ей такого напакостить? – голодной кошкой крутилась по кухне эльфийка. – Перца в кофе насыпать, что ли?
      – Не проймешь, – вспомнила я утреннюю фантазию на тему «каша», с аппетитом бабкой съеденную. – А вот если чай в слабительное превратить…
      Мне тут же была предоставлена коробка с чаем и выдвинуто требование «так его проклясть, чтоб эта… весь день без продыху в уборной просидела!». Весь день я, конечно, не пообещала, но вот часика три могла гарантировать.
      – Чего б еще? Чего б еще? – никак не успокаивалась пакостливая натура Рулиган.
      – Может, хватит? Я уже спать хочу! – тоскливо протянула я, за что удостоилась уничижающего взгляда и язвительного:
      – А мне кто-то когда-то заливал, что ведьмы могут две недели вообще не спать!
      – Можем, – подтвердила я. – Но я же не говорила, что нам это доставляет удовольствие.
      Эльфийка досадливо чихнула и пошла к лестнице, проворковав:
      – Ладно, малышка, пошли баиньки!
      За что схлопотала душевную затрещину и мое высшее благословение идти в гости к доброму дяде йыру. Резко развернувшись, она только хотела ответить чем-нибудь столь же сердечным, как Арогра завозилась в комнате, и нам стало не до межличностных конфликтов: до комнаты бы добежать успеть! А то ведь увидит – и все, кирдык нам.
 
      Зря бежали. Не стоило оно того.
      Еще на подходе, в смысле – подбеге, к двери я, услышав яростную ругань Ли, поняла, что ничего хорошего меня не ждет. Не ошиблась.
      В этот раз шкодник с ножницами возиться не стал: попросту свалил все вещи в центре комнаты, завернул в ковер и засыпал песком. На стекле чем-то черным типа мазута была намалевана жуткая рожа с черными патлами. Очень надеюсь, что не мой портрет.
      – Иньярра, ну так больше нельзя! – резко выдохнула Рулиган, с размаху садясь на кровать. – Он уже совсем страх потерял! Мы на пятнадцать минут отлучились!
      – Знаю, – досадливо отмахнулась я, не понимая, зачембесу, кем бы он ни был, связываться с ведьмой.
      Обычно они предпочитали портить нервы простым людям, очень расстраивающимся из-за испорченной одежды, но никак не магам, способным устранить непорядок за три секунды. Во-первых, неинтересно: ну щелкну я пальцами, ну скажу пару ласковых – а люди-то куда забавнее: волосы на голове драть начинают, горными козлами вокруг имущества попорченного скача. А во-вторых, опасно: раз я поругаюсь, два – а на третий могу и засаду устроить со «звездой» на изготовку.
      – Иньярра, надо что-то делать! – призывала меня к активным действиям Рулиган.
      – Надо, – согласилась я и послушно заворочала мозгами.
      К полуночи был готов коварный план по выслеживанию шкодника, и мы, довольные собой, улеглись спать.

      Утром в угоду своему хорошему настроению, обусловленному предвкушением поимки того, кто посягнул на неприкосновенность моих вещей, и наконец-то выспавшимся состоянием, я встала раньше всех и приготовила завтрак. Нам с Рулиган – блины, Арогре – овсянку. Впрочем, насыпать ей вместо чая слабительного не забыла.
      Думаю, не стоит упоминать того, что они удивились. Они не просто удивились – они пятнадцать минут стояли в дверях кухни и смотрели на меня как на буйнопомешанную.
      Потом Арогра с опаской попробовала-таки мою стряпню, а вот от эльфийки я не дождалась такой деликатности. Измерив диким взглядом лежащие на тарелке блины аки дохлую мышь, она с сомнением протянула:
      – Иньярра, а ты уверена, что это съедобно?
      – Конечно! – возмутилась я, споро расправляясь со своей порцией.
      Эльфийка обреченно вздохнула, отрезала ма-а-ахонький кусочек и, закрыв глаза, положила его в рот. Тщательно разжевав, уставилась на дивное кушанье с еще большим ужасом:
      – Знаешь, Иньярра, по-моему…
      – Что? – грозно спросила я, сверкая глазами.
      – Хрену к ним не хватает, – трусливо пискнула Рулиган.
      – Да иди ты со своим хреном! – обиженно взвилась я, выхватила у нее из-под носа тарелку, выкинула ее содержимое в мусорное ведро и, раздраженно тряхнув головой, вышла из кухни.
      Никакого уважения к чужому труду!
      Придя в комнату и прислонившись спиной к закрытой двери, я сначала пыхала гневом, потом – досадой, потом начала сдавленно подхихикивать, а под конец вообще села на пол, не в силах бороться с безумным хохотом.
      Тоже мне великий кулинар выискался! Сколько раз была в Варильфийте и готовила еду – столько раз потом зарекалась еще раз совершать такую ошибку. На эльфов не угодишь! А потом, когда приезжала, оптимистично решала, что «чему-то же за прошедшие двадцать лет я должна была научиться!» – и вставала к плите.
      Зря.
      – Ну что, идем на речку? – преувеличенно громко спросила Рулиган, подхватывая сумку и направляясь к двери.
      – Конечно! Вернемся часика через два! – в тон ей ответила я, вставая с кровати и отправляясь следом за подругой.
      Выйдя из комнаты, мы оставили дверь чуть-чуть приоткрытой: только кошке боком протиснуться, прокрались мимо Арогриной спальни, вышли на улицу и быстрым шагом удалились в ближайшие кусты.
      – Так, я вернусь часа через два. Тебе хватит?
      – Должно, – спокойно ответила я. Меня предстоящая операция волновала куда меньше, чем эльфийку, хотя главная роль в ней отводилась как раз таки мне… В смысле – магии.
      – А если он не придет? – нервно спросила Рулиган.
      – Значит, не поймаем, – пожала я плечами. – Прекрати так трястись, мы же не вопрос жизни и смерти решаем!
      – Да меня прямо что-то лихорадит всю, – пожаловалась эльфийка на разыгравшиеся нервы.
      – Вижу. Иди на речку и возвращайся через два часа. Он должен прийти.
      С этими словами я начала раздеваться.
      – Ты чего?
      – Мне до смерти надоело с каждой трансформацией терять по платью. Уж лучше заранее раздеться. – Вручив платье остолбеневшей эльфийке, я прошептала заклинание, и невидимость окутала тело мягким пушистым коконом. – Меня не видно?
      – Нет.
      Хвала Хранящим, под куполом невидимости, защищающим меня, эльфийка не видела процесса превращения ведьмы в кошку. Нет, не больно и не долго. Просто сам факт того, что секунду назад здесь стояла девушка, а теперь – встряхивающая черную пушистую шубку кошка, не способствует укреплению нервной системы.
      – Мяу, – подала я условный знак.
      – Что? – Рулиган, кажется, умудрилась перезабыть абсолютно все, о чем мы с ней вчера договаривались. – Что-то не вышло? Тебе помочь? Но как? Я тебя даже не вижу!
      – Мяу, – укоризненно повторила я.
      «Прекрати поднимать панику и иди, куда должна!» – ткнулось в виски эльфийке, и она, затравленно оглянувшись кругом, сунула мое платье в сумку и отправилась. Вроде бы – к речке, хотя йыр ее знает.