Ступени к Храму

      Лена только горестно вздохнула:
      – Да меня саму они уже достали хуже горькой редьки! Просто в нормальном гнезде сейчас ремонт делают, а нас сюда переселили. Временно. Два года назад.
      – Все временное имеет плохую привычку становиться постоянным, – понимающе кивнула я.
      – И не говори! – Лена расстроенно махнула рукой. – Я уже и ругаться пробовала и просить – все без толку! А здесь вроде все ничего – в центре, просторно, за квартиру платить не надо, – но вот эти визиты – убивают!
      – Ничего, мы их тут за два дня всех отвадим! – с нехорошей улыбкой пообещала Ильянта, протягивая руку за купленными по дороге конфетами.
      – В смысле, устроим массовый инфаркт? – поинтересовалась Тая.
      – Можно и так, – задумчиво отозвалась Лия, словно обдумывая величайшую гадость в своей жизни.
      – Э, вы только там их не очень сильно, ага? – озабоченно попросила Лена.
      – Да не, мы так, чуть-чуть, не до смерти.
      – Ага, только до реанимации…
      – Нет, ну вот только проблем с законом мне и не хватало – а потом еще ходи, им передачи носи! – испуганно замахала руками Лена.
      – А ты не носи.
      – Так жалко же!
      Я, глядя на эту их милую беседу, мрачнела все больше и больше, пока, наконец, не прервала столь дружеское общение резким хлопком в ладоши. На меня удивленно уставились три пары возмущенных глаз:
      – Ты чего?!
      – Ничего, – мрачно ответила я. – Просто болтать мы, конечно можем хоть до бесконечности, но вот дело с места не двигается!
      – Какое дело? – нахмурилась Лия.
      – По спасению мира, как ты изволила выразиться! – язвительно ответила я.
      – Ой, да брось ты, Иньярра! Никуда оно не убежит, это твое дело! – досадливо поморщилась ведьма, отмахнувшись от меня, как от надоевшей мухи, и попыталась было вернуться к столь бесцеремонно прерванному мною разговору, но в воздухе сверкнула тонко полыхнувшая молния, и мой злой голос вспорол воцарившуюся тишину:
      – Ты просто не видела этого своими глазами, Ильянта. Новую, невесть откуда взявшуюся Ветку. Нежить, живущую теперь йыр знает где. Дождь, льющийся в пустыне. Ты просто всего этого не видела своими глазами, вот и тешишь себя надеждой, что это все далеко и неправда, или само по себе утрясется. Не утрясется, могу тебя заверить.
      Оскорбленная до глубины души Ильянта вскочила, встав прямо передо мной, и тихим, режущим голосом поинтересовалась:
      – Ты считаешь, что я недооцениваю опасности ситуации?
      – Именно, – спокойно и зло ответила я.
      Два взгляда скрестились, как два клинка. Тонких, острых, изящных. И смертельно опасных.
      Воздух наэлектризовался до предела, тоненько завибрировав, словно перетянутая струна. Свечи на столе замигали под потоком едва сдерживаемой чистой магии эмоций.
      – Ведьмы, хватит! – прикрикнула Таирна, движением руки разряжая атмосферу. – Давайте вместо того, чтобы сражать друг друга взглядом Медузы горгоны, просто сядем и дружно подумаем, что нам делать дальше!
      Мы, все еще хмурясь, уселись по местам, налив по второй чашечке чернаса или чая. Такие разборки у нас с Ильянтой были самым обычным делом, так что никто потом не обижался и не дулся. Ну выпустили пар – да и сели дальше разговаривать, что такого?
      Лена без просьб и дурацких намеков вышла, оставив ведьм наедине с проблемами мировой важности.
      – Итак, что мы имеем? – невозмутимо начала Лия.
      – Кучу здрыгна, – машинально ответила я.
      Тая наградила меня таким взглядом, что василиск помер бы на месте от зависти.
      – Ладно, прощу прощения у не выражающейся части публики! Я больше так не буду. По крайней мере, при тебе, – торопливо замахала я руками. – Но ничего хорошего мы действительно не имеем.
      Тая, три года бившаяся над моим моральным обликом, но так ничего и не добившаяся, кроме значительного улучшения собственных боевых навыков, только страдальчески вздохнула, закатывая глаза. Потом, убедившись, что таким меня не проймешь, тряхнула головой и взяла инициативу в цепкие ручки:
      – У кого-нибудь карта всего Древа есть?
      Карты сыскалось целых три: у меня, Лии и у самой Таи. Причем все почему-то разные.
      – Ммм… – неопределенно протянула я, ознакомившись со всеми тремя.
      Моя карта оказалась самой новой – то есть всего-то полувековой давности, но зато на Таиной были набросаны карандашные пометки и уточнения, сделанные во время странствий.
      – Берем вот эту! – смело отмела я собственную и Лиину, пододвинув поближе оставшуюся.
      – Итак, ведьмы, кто какие и где нашел изменения?
      – Окейна, – сказала я, щелчком сбрасывая с ногтя сияющую голубую капельку энергии, застывшую в карте воткнутой иголкой. – Варильфийт, Мисваль, Нучер.
      – Храмы, – присоединилась ко мне Лия, помечая две звездочки на вершине и у основания Древа маленькими иллюзорными шэритами.
      – Один Храм – Восточный, – поправила я, стирая лишнюю метку.
      – Оба, – качнула головой Тая. – Отодвинулись друг от друга, увеличив разрыв почти в два раза.
      – Серьезно? – выдохнула я.
      Хранящие только сокрушенно вздохнули.
      – О кворре… – начала было я, но, поймав возмущенный Таин взгляд, осеклась и поправилась: – в смысле, с ума сойти! Ладно, что где еще?
      Через три минуты карта была утыкана метками, как ладонь – иголками после неудачной пересадки кактуса. Основная их россыпь приходилась на вершину и начало Древа, сходя на нет в Центре.
      – Странное расположение, – наморщила лоб Тая.
      – Угу, – согласилась я. – Кстати, когда я была в Сыреме, там действительно не изменилось ничего. Абсолютно.
      – Подозрительно.
      Мы помолчали, раздумывая.
      Почему изменения пошли именно по краям, не затронув середину? Ведь как раз с двух концов постоянство мироздания охраняют Храмы – попробуй, заставь рядом с такой махиной, насквозь пропитанной силой, измени природное или магическое поле! Да йыра с два! А вот как раз ровно посредине – там, где влияние обоих Храмов ослабевает, полусмешиваясь и создавая изрядные помехи, – за милую душу. Так почему сейчас все наоборот?
      – Знаете, что мне это напоминает? – задумчиво проговорила я.
      – Что?
      – Представьте себе прут или палку. Ровную, длинную. Что будет, если взять ее ровно за середину и повернуть?
      – Ничего! – фыркнула Лия. Она терпеть не могла долгие и тем более аллегорические объяснения.
      – Концы провернутся, сильно изменив свое положение, – продолжала я, не обращая внимания на раздраженную реплику. – А вот середина – та ось, за которую вы вращали – останется на месте.
      – Ну и что? – нахмурилась Лия.
      – А то, что эпицентр силы, из-за которой это все и происходит, скорее всего, находится в центре Древа. В месте «оси», так сказать.
      – Но ты же там была – и ничего такого не видела, – заметила Тая.
      – Наверное, еще не время, – пожала я плечами.
      – Ага, время наступит, когда мы все умрем! – мрачно отозвалась Лия.
      – Такой вариант тоже не исключаю, – спокойно улыбнулась я.
      – Так, хватит! – оборвала Тая назревающую свару. – Похоже, до истины того, что происходит, нам все равно не докопаться. Значит, надо хотя бы решить, что нам делать. Почему мир взбесился? Что может породить такие глобальные изменения?
      – Рождение трех ведьм одновременно. Очень сильная запрещенная некромантия. Совмещение двух Веток, –заученно отбарабанила Лия, словно решался не вопрос жизни и смерти, а проверялось знание домашнего задания в Храме.
      – Рождение ведьм сразу можно отмести, – вмешалась я. – Мы бы почувствовали сразу даже еще одну сестру, что уж говорить о трех?
      Хранящие согласно наклонили головы.
      – Совмещение Веток– да, есть такое дело, – воодушевленно продолжала я. – Но лично по-моему, это скорее следствие, чем первопричина. Значит, остается некромантия.
      И мы все трое замолчали. Потому что настолько сильных некромантов можно по пальцам пересчитать, а учитывая высчитанный эпицентр развертывания силы – оставался вообще только один.
      – Он не стал бы себя так подставлять, – тихо сказала Тая, качая головой.
      – Его слишком просто высчитать, – согласилась я.
      – А откуда вы знаете – может, он на то и рассчитывал, что мы, с вечным неприятием легких путей, сочтем этот вариант слишком банальным и оставим все как есть? – приподняла брови Лия.
      – Едва ли, – не согласилась я.
      – А что, вполне может быть, – оживилась Тая. – Почему бы и нет?
      – Потому что он не дурак, – угрюмо пояснила я.
      Тая с минуту сверлила меня взглядом, но, так и не добившись больше никаких объяснений, вздохнула:
      – Ладно, все равно мы собирались идти в Храм – зайдем по дороге.
      – Нам не по пути, – упрямо возразила я.
      – Это если идти в мой, Западный, – ответила Тая. – А вот если чуточку изменить планы и отправиться в Восточный – то очень даже по пути.
      Я недовольно поморщилась:
      – И все равно я считаю, что это пустая трата времени.
      – Иньярра, крюк в три версты нам погоды не сделает, зато будем точно знать, что он здесь ни при чем. Или – наоборот… Так что прекрати бухтеть и собирайся – портал открываю через пять минут.
      Я обиженно замолчала и стала собирать сумку. Бесполезная трата времени. Я слишком хорошо его знала, чтобы не понимать: не его это уровень – бездарно выдать себя почти сразу. И потом, была у меня еще одна причина не ехать в гости к Онзару…
      Давно, когда я была еще легкомысленной девчонкой, только-только окончившей Храм и ступившей на Путь, он ушел от меня…
      – Что ты там копаешься? – позвала Тая. – Портал открыт и замкнут на меня, так что поторопись, если не хочешь остаться здесь!
      Посреди комнаты, чуть-чуть шурша, колыхался огромный призрачный свиток. Странные у нее порталы. Хотя она и сама странная.
      Шаг вперед… Прощай, Миденма!

Ступень седьмая
КОСТЕР ВО СЛАВУ ХРАНЯЩИХ

ГЛАВА 1

      С тонких, болезненно хрупких в своей наготе деревьев взволнованно и суетливо слетали последние листья, добавляя финальные штрихи к разномастному ковру у нас под ногами. Лужи подернулись тоненькой корочкой льда, полузастывшая грязь была припорошена мелкой, острой белой крупкой, нещадно царапающей лицо с каждым резким порывом дажденьского ледяного ветра.
      – Ну и куда же это нас занесло? – мрачно произнесла я, оборачиваясь к Тае, только что вышедшей из портала.
      Ведьма огляделась и поняла, что занесло нас куда-то явно не туда.
      – Ну-у-у… Вообще-то портал был настроен на Акаир… – растерянно призналась она.
      Ильянта зябко поежилась: наши легкие платья и юбки совсем не располагали к беседам на свежем осеннем воздухе.
      – Ну а занесло нас на Селень, – удрученно резюмировала она.
      Дурацких вопросов, с чего это Лия так решила, никто не задавал: ее силы предвидения под вопросом не стояли никогда. Чаще стоял вопрос, зачем они нужны, если, даже видя, что впереди – драконья пасть, она, как истинная ведьма, все равно туда лезла. Только расстраиваться заранее.
      – Миленько, – пожала плечами я.
      – Ну можно открыть еще один портал, – неуверенно предложила Тая.
      Идея не понравилась никому.
      Из Миденмы – Хранящие с ней, да – нельзя было выйти (да и войти) иначе, чем через портал. Грани там нигде не было. Ее и открыли-то совершенно случайно: маг неверно рассчитал векторное направление силы и вместо Сырема загремел туда. Радовался ровно пять минут – потом его дружно решили сжечь на костре как колдуна и пособника темных сил.
      Как маг выкрутился, история тактично умалчивает: может, трусливо открыл новый портал – правда, на это нужна йырова туча силы, а может – безжалостно уложил половину агрессивно настроенной толпы, раз и навсегда уничтожив надежду на мирные переговоры. А может – и вовсе не выкрутился, таких примеров тоже немерено.
      Меня саму за несчастные восемьдесят лет шесть раз сжигали, три – топили, пять – колесовали, а уж об общем количестве собственных геройских и не очень смертей я вообще предпочитаю забыть: чем меньше помнишь – тем с большим оптимизмом смотришь в будущее.
      Пока же будущее смотрело на меня как Тая на паука: с жутким брезгливым ужасом и задней мыслью, запрятавшейся на самых задворках сознания, что толченые лапки этого самого паука ей позарез необходимы для зелья, а значит, на контакт так или иначе идти придется. Впрочем, я отвечала этому будущему взаимностью, абсолютно не испытывая радости ни от стояния на холоде в креповой юбке, ни от летящей за шиворот снежной крупы, ни от перспективы идти до самой Грани, которая – я на свою голову упрямо помнила – находится на другом конце Ветки.
      – Ладно, по крайней мере, кое-что хорошее в нашем положении уже есть! – вдруг заявила Лия.
      – Да? И что же? – скептически спросила я.
      – То, что нам с тобой не нужно больше заботиться о сломанных туфлях – здесь они нам не понадобятся!
      – Я не пессимист, я – просто очень трезво глядящий на жизнь оптимист, – уныло поддакнула я.
      Впрочем, стоять тремя столбами и ошарашенно глядеть друг на друга нам быстро надоело, и мы занялись улучшением своего весьма плачевного положения.
      Из моей сумки были выужены сапоги, плащ и совсем недавно купленная утепленная юбка. Ничего теплее не сыскалось, но даже в этом я себя почувствовала куда увереннее и добрее (если это понятие вообще ко мне применимо). Ведьмы оделись в брюки и куртки. Выглядело это гораздо теплее моей одежки, но жаловаться было не в моих правилах: что есть – тем и пользуйся.
      – А ты не замерзнешь? – озабоченно нахмурилась Тая, окинув взглядом мой черный, длинный, но совсем тоненький плащик, призванный спасать скорее от дождя, чем от холода.
      – Замерзну – попрыгаю! – неопределенно отшутилась я. – Ничего лучше все равно нет.
      – Можно попробовать наколдовать, – предложила Ильянта.
      Но я протестующе замотала головой:
      – Нет-нет-нет, ведьмы, прекратите заниматься ерундой. Какое наколдовать? Ты же знаешь, сколько на это уходит силы. Примерно половина ауры, а толку с такого колдовства в лучшем случае на пять часов. У Таи аура и так почти пуста – портал на троих так просто не дается, сейчас еще и ты себя полувычерпать хочешь – а если что-то случится? Мечом вы, насколько я знаю, не ах как владеете!
      – Я же как лучше хотела, – обиженно потупилась Лия.
      – Я знаю, – мягко ответила я, – но просто лучше не надо – вот когда я совсем замерзну, тогда и подумаем, а пока лучше прибережем энергию до более безнадежного случая. Нам, между прочим, еще через всю Веткунасквозь идти до Грани надо!
      – Зачем нам Грань? – нахмурилась Тая.
      – За тем, что в условиях полностью сбрендившего мира порталы мечутся, как хотят, и при следующей попытке нас запросто может занести вообще куда-нибудь к йыру на кулички!
      – Ты что, предлагаешь до самого Храма идти пешком?! – ужаснулась Лия.
      – А что? Тут не так уж и далеко: всего-то две Ветки– и вот он, родной Храм.
      – Знаешь, а она не так уж и не права, – задумчиво проговорила Тая.
      – К тому же можно не идти, а призвать вемилей, – воодушевилась я.
      – С моим умением ездить верхом?! – брезгливо скривилась Лия.
      – Учиться никогда не поздно, – пожала я плечами. – Так вызываем?
      Посчитав угрюмое раздраженное молчание за положительный ответ, я закрыла глаза и сосредоточилась на заклятии вызова:
      Образ… черная кошка…
      Стихия… огонь…
      Суть… движение…
      Имя… Шэра…
      В ухо ткнулась шелковистая ласковая морда: «Я пришла».
      Я открыла глаза и с довольной улыбкой потрепала за ухом черную ластящуюся вемиль. Шэра аккуратно сложила по бокам видимые только магам черные крылья и игриво выгнула спину. Да, давненько мы с тобой не встречались, подруга.
      Вемиль – это что-то вроде лошади, но только для странников. Мы сами их создаем шестиступенчатым заклинанием, когда они нам нужны, а потом просто призываем.
      Каждая вемиль неповторима, они не размножаются обычным способом, и ни один странник не знает, какой будет его вемиль – черной или гнедой, вредной или послушной. Наверняка можно сказать только одно: она будет верной. Причем настолько, что без колебаний отдаст за хозяина жизнь, если, по ее мнению, это ему хоть чуть-чуть поможет, и умрет от истощения, отказавшись от пищи, если хозяин погибнет.
      Летают же вемили очень редко – только в крайних случаях или при прохождении через Грань. В этом, собственно, и главная их особенность: странники не могут пользоваться обычными лошадьми потому, что существо, рожденное на какой-то Веткеи не наделенное собственным сознанием, принадлежит ей раз и навсегда: через Грань оно не пройдет. Единственное исключение составляют жеребята, заговоренные прямо в момент появления на свет, когда связь с миром духов еще не оборвалась. А вот вемили, как существа, не принадлежащие никому, кроме хозяев, пойдут с ними хоть на край света.
      – Н-да, Шэрка, вспомнить бы еще, как я на тебя залезала, – вздохнула я, примеряясь к спине пританцовывающей кобылы.
      – Вспомнить бы еще, как ее вызвать! – горестно отозвалась Лия, в полной растерянности оглядываясь вокруг.
      – Ты что, не помнишь? – удивилась я.
      – Нет, – в один голос виновато откликнулись ведьмы.
      – Весело… – удрученно протянула я. – А когда вы вообще их в последний раз видели?
      – Пять лет назад, – скороговоркой пролепетала Тая.
      – Десять, – мрачно отозвалась Лия.
      Мы с Шэрой, считавшие двухмесячную разлуку предательством по отношению друг к другу, ошалело переглянулись.
      – Кхм, ну… Представляете образ, стихию, суть и имя по очереди, – коротко проинструктировала я.
      Тая, понятливо кивнув, закрыла глаза и уже через пару секунд виновато ласкала белоснежную кобылку:
      – Ох, Ленка…
      Ленка удивленно поглядывала на полузабытую хозяйку, но особого восторга от встречи не испытывала. Дескать, ну и чего тебе надо? Шэра презрительно фыркнула, подставляя под мою машинально поглаживающую шелковистую шерстку руку острое любопытное ухо.
      А Ильянта стояла, беспомощно закусив губу, и растерянно смотрела на меня.
      – Ты чего?
      – Я забыла! – отчаянным голосом призналась та.
      – Что забыла?
      – Образ…
      Ну только этого нам и не хватало.
      Каждое заклинание маг завязывает на определенный образ, далеко не всегда логичный – какая уж ассоциация придет. Эти самые образы позволяют гораздо быстрее применять заклятия и дольше их генерировать. Например, шэрит у меня завязан на бабочку, а боевая «звезда» – на расплетаемую косичку. И не ищите логики там, где она в опале, господа! Какой образ пришел на ум семнадцатилетней ведьмочке, в первый раз швырнувшей шэрит в противника, – неважно, а важно потом, через двести лет, будучи уже скрипящей каргою с трубкой в зубах, не перепутать, к какому образу у тебя какое привязано заклинание. И уж тем более – не забыть!
      Ладно, будем надеяться, что у Ильянты с логикой получше, чем у меня.
      – Ну может, птица какая-нибудь? – предполагаю я.
      – Почему?
      – Ну вемили же крылатые.
      – Ага, я что, дура – на такие образы заклятия вязать? – огрызнулась Лия. – Ты бы еще предложила рыжую кошку – потому что Ринка рыжая и гибкая!
      Я, выбиравшая образ своей Шэры исключительно по этой самой логике, поперхнулась смешком:
      – Ну тогда не знаю, вспоминай сама.
      – Пытаюсь…
      – Пока ты до чего-нибудь допытаешься, мы тут оледенеем, – проворчала я, пытаясь поплотнее запахнуться в плащик. Шэрка, вечно согласная с хозяйкой, фыркнула в знак солидарности.
      Ильянта вдруг как-то захихикала, закрыла глаза и с первой же попытки призвала гнедую Ринку. Кобыла, отвыкнув от хозяйки, шарахнулась в сторону и только через пять минут уговариваний согласилась подойти и дать себя погладить.
      – Так какой же был образ? – полюбопытствовала я, выпрямляясь верхом на своей бесседельной, в отличие от остальных, вемили.
      – Ты! – смеясь ответила Лия.
      – Что?! А с чего это?! – ошарашенно спросила я.
      – А я когда вемиль создавала, только и думала, как это ты умудрилась одним-единственным шэритом спалить пол-этажа в Храме, – все еще смеясь, пояснила Лия.
      Н-да, ведьминская логика, как всегда, на высоте…
      – Ладно, садитесь и поехали! – решила я, отсмеявшись.
      Тая осторожно вдела ногу в стремя, взялась за переднюю луку, подпрыгнула и, побарахтавшись, соскользнула вниз. Лия и пытаться не стала.
      Пришлось с руганью (мысленной – Тая всегда начеку) спешиваться, подсаживать обеих в седла, вручать поводья.
      – Дергаете за левый повод – поворачивает влево, за правый – вправо, натягиваете – останавливается, ударяете по шее – ускоряется, – коротко объяснила я, вспархивая на услужливо присевшую Шэру.
      – Мы знаем, нечего нас за идиоток считать! – оскорбленно вскинула подбородок Лия. Ее Ринка смерила хозяйку подленьким взглядом и вскинулась на дыбы.
      – За луку хватайся! – прокричала я, направляя Шэрку поближе к вопящей Лии и одним движением поводьев усмиряя приплясывающую на месте кобылу.
      – Спасибо, но я и сама бы справилась! – величественно проронила ведьма, куда с большей осторожностью берясь за поводья и не отпуская на всякий случай передней луки.
      – Не сомневаюсь, – вздохнула я, вклиниваясь между Ринкой и Леной. Надеяться оставалось только на то, что вскоре вемили вспомнят своих хозяек и станут прислушиваться к их внутренним желаниям, а не вдохновенным рывкам поводьев. Иначе, боюсь, мы будем ездить кругами…
      – Ну что, тронулись?
      Ведьмы предпочли промолчать, поскольку затея их явно не вдохновляла, но идти на попятный было уже поздно.
      – Вот и чудненько, – заключила я, легонько трогая Шэру каблуками. Кобылка понятливо потрусила вперед, две оставшиеся инстинктивно подладились под нее. Что ж, не так все и плохо – похоже, мы с Шэрой сумеем управлять этими двумя капризницами.
      Брезгливо переставляя копыта по осенней грязи, кобылки споро двигались вперед, почти не тряся своих всадниц. Впрочем, ведьмы не испытывали по этому поводу особой благодарности, судорожно вцепившись в поводья и затравленно глядя на меня. Эх, не ездили они на обычных лошадях… А вот мне довелось. Правда, Шэрка потом целый год меня простить никак не могла…
      – Куда мы едем? – между делом поинтересовалась я, видя, что если не отвлечь ведьм от созерцания своего безрадостного положения, то ничего хорошего не выйдет.
      – По карте посмотри, – сквозь судорожно сжатые зубы сказала Лия.
      Карта была извлечена из воздуха Таей (ей это чуть не стоило падения под копыта) и так «аккуратно» переброшена мне, что, если бы не почти машинальный телекинез, валяться бы ей сейчас в грязи, потоптанной тремя кобылами…
      – Так-так, что тут у нас? – Я непринужденно откинулась назад, Развернув на коленях желтоватый свиток. Шэра недовольно мотнула головой. – Ого! Часика через три-четыре приедем в одно из двадцати крупных селений на Ветке.
      – Двадцать крупных селений на одной Ветке?– удивилась Тая.
      – Ага, – озабоченно ответила я. – А мелких – вообще не сосчитать!
      – Развелось людей, как инфузорий в воде… – мрачно протянула Лия.
      – Ну что ж теперь с ними делать – не убивать же, – грустно усмехнулась я.
      – Ага, пусть лучше они Древо убивают! – упрямо возразила ведьма.
      Я почла за лучшее замолчать, не вступая в перепалку. Тем более что не так уж с ней была и не согласна.
      Людей действительно было много. Слишком много. В селянских семьях – а таких, как известно, большинство – рождалось от двух до четверых детей. То есть численность этой расы не только и не думала сокращаться, но и, наоборот, все увеличивалась. Природа не может прокормить бесконечного числа людей – она либо погибнет сама, либо жестким геноцидом сократит численность чересчур расплодившегося вида до приемлемой.
      За полтора часа пути нам не встретилось ни одного купца или всадника, дорога была пустынна, как улицы Окейны в полдень. По обочинам изредка росли чахлые кустики или согнутые ветром деревца, за ними расстилались серые безрадостные поля. Казалось, что Жизнь сюда вообще не заглядывает, разворачивается и уходит прочь, едва завидя эти черные от непогоды камни, темную твердую почву, которую не пробьешь ни одной лопатой, и серое ватное небо, давящее на землю, как тяжеленный библиотечный фолиант на не отягощенную знаниями голову студента.
      За полтора часа я успела замерзнуть в зюзю и не жаловалась только потому, что зубы примерзли друг к другу и разлепляться отказывались. К тому же жаловаться – занятие бесполезное. Даже если есть кому. Поэтому приходилось молча сидеть и ощущать, как пальцы медленно скрючиваются в развернутых и используемых на манер муфты рукавах плаща, а на ресницах застывают белесые звездочки инея.
      – Долго нам еще ехать? – спросила Лия, сцеживая зевоту в ладонь.
      – Часа полтора, наверное, – отозвалась Тая. – Как раз к ужину поспеем.
      – Ага, – согласилась Лия. И, оглядев мою скорбно молчащую фигуру в черном плаще, сочувственно спросила: – Иньярра, ты, поди, совсем уже замерзла, да?
      – Нет! – бодро ответила я, с трудом сдержав художественное лязганье зубами.
      – Смотри, простынешь, – озабоченно нахмурилась Тая.
      Я упрямо помотала головой, поглубже зарываясь носом в воротник.
      – Ни кворра о здоровье не думает! – осуждающе покачала головой Ильянта.
      Я сразу опустила голову еще ниже, чтобы, не дай Хранящие, никто не увидел моей злорадной усмешки. Потому что я-то знала, что сейчас начнется. И оно началось…
      – Как ты выражаешься?! – возмущенно вскинулась Тая. – А еще ведьма называется, несущая свет и любовь! Да как так можно?!
      – Да у меня случайно вылетело, – жалко попыталась оправдаться Лия.
      «Неправильный ответ!» – мысленно усмехнулась я. Проверено на шестилетнем личном опыте. Если Тая изволит тебя ругать, то лучше молчи и слушай – через пятнадцать минут она зарвется окончательно, поймет, сколько всего лишнего наговорила, – и начнет бурно извиняться, а ты еще в итоге и останешься потерпевшей стороной. А так…
      Под привычный осуждающий тон, совестящие слова и мерное покачивание в такт шагам лошадки я тихонько задремала…
 
      Разбудил меня холод. В горле подозрительно першило, голова слегка побаливала, но в общем и целом – могло бы быть и хуже.
      – Надо же, кто проснулся! – покачала головой Лия, встряхнув копной вьющихся рыже-каштановых волос.
      – А что, я долго… – Я осеклась, услышав собственный хриплый, сипящий голос. Прокашлялась и попробовала снова: – Я долго спала?
      В этот раз вышло не в пример лучше, но Тая уже насторожилась:
      – Иньярра, а горло у тебя не болит случайно?
      «Чтоб я еще хоть раз в жизни дала тебе испытывать на мне свои жуткие отвары?! Да ни в жизнь!!!»
      – Ни в коем случае! – бодро возразила я. – Так я долго спала?
      – Долго, часа полтора, – зябко поежилась Ильянта. – Вон, видишь, впереди село виднеется?
      Село я видела. Темные невысокие тени уютно светились квадратиками занавешенных окон. Для тончайшего ведьминского слуха брехня собак, перемежающаяся скрипом тяжело поднимающегося на цепи из колодца ведра с водой, раздавалась так же явственно, как хлюпанье копыт вемилей, увязающих в жуткой крупитчатой каше по самые бабки.
      – Вижу, – зевнула я.
      – Надеюсь, там к ведьмам относятся лояльно и пустят переночевать. Или хотя бы на костер не потащат, – устало вздохнула Тая.
      – Не потащат, – заверила я. – Я здесь уже была. В Верхотте – так село называется – тебе за деньги не только постель и ужин предоставят, но и соседку Клавку на компоненты декокта продадут.
      Ведьмы недоверчиво хмыкнули, но возражать не стали, и через десять минут мы благополучно перемахнули (именно перемахнули – вемили, не жалеющие ждать, пока хозяйки спешатся, распахнут ворота и вновь залезут им на спины, попросту перепрыгнули через препятствие с разбегу, пару раз махнув невидимыми крыльями) через центральные ворота, оставив охранника тихонько оседать в обморок.
      – И что дальше? – почему-то шепотом поинтересовалась Тая, оглядывая пустынные улицы.
      – Ничего, – пожала я плечами. – Идем и просимся на ночлег в ближайшую избушку.
      – А если не пустят? – боязливо поежилась Лия.
      – Значит, идем до следующей, – так же равнодушно пояснила я.
      – Кошмар! – дружно простонали ведьмы.
      Но стучаться в калитку все-таки пошли. Где-то в темноте за забором глухо пролаяла собака – так, для проформы: на ведьм собаки не кидаются, какими бы злыми ни были. Это для них все равно что кидаться на родную мать. Заскрипела открываемая дверь, зашаркали медленные шаги по деревянному настилу-дорожке.
      – Хто там? – спросил глухой старушечий голос.
      – Мы… – Лия запнулась.
      – Три путницы, – привычно подхватила я. – Пустите нас переночевать, пожалуйста! Мы заплатим… или вам по хозяйству что-нибудь поможем, если хотите.
      Послышался шорох снимаемого крюка, и калитка гостеприимно распахнулась.
      – Заходите, деточки! – засеменила старушка. – Вы, поди, с дороги голодные да устамшие, я сейчас скоренько блинчиков напеку – как раз тесто поставила…
      – А кто-то говорил – «не пустят, не пустят», – язвительным шепотом передразнила я, захлопывая за собой калитку.
      Избушка была небольшая, но чистенькая и уютная. Две комнатенки, кухонька со старинной большой печью и полатями. Переглянувшись, мы разулись у порога, не желая перепачкать нашей доброй хозяйке все полы.
      – Да что ж вы на пороге-то стоите? Заходите, детоньки, к печурке поближе садитесь – враз согреетесь, да и блинчики вот-вот поспеют, – суетилась бабушка.
      – Ой, да что вы, не надо, – неуверенно запротестовали мы, но уставшая от одиночества старушка, не слушая возражений, усадила нас к печке, вручила каждой по чашке ароматного отвара (какого – я с ходу не определила, но Тая, понюхав, одобрительно хмыкнула – значит, не отрава) и встала к печке с кастрюлей блинного теста.
      – А вы кто такие будете, куда путь держите? – расспрашивала она между делом. – Вы уж извините, что я так любопытствую, но очень уж редко к нам гости заворачивают – да и то все к своякам, а чтоб так, чужие…