- Теперь ступай, ты сделал все, как я хотел, отныне я стал владыкой преисподней, а ты ступай и веселись на земле сколько хочешь!
      Ушел бедняк из преисподней, поднялся на землю и пришел прямо домой. Как раз в это время в церкви служили обедню. Возле церкви росла высокая липа, а вокруг липы - сплошной терновник; на липе же сидела сорока. Стал из церкви народ выходить, вышел и священник. Он заметил на липе сороку и говорит бедняку:
      - Коли убьешь эту сороку, я пойду за ней босой.
      Бедняк убил сороку, и она упала в густой терновник. Попу пришлось разуться и босым идти в терновник. Только он туда залез, бедняк взял свои гусли и заиграл. Все пустились в пляс, а священник в терновнике отплясывал так, что весь был в крови. Один человек не захотел плясать перед церковью и схватился за столб, но все время стукался о него носом и лбом. Когда всем надоело плясать, а в особенности священнику, стали они просить бедняка, чтобы прекратил он свою игру, но гусляр отказывался, пока каждый не обещал ему заплатить. Бедняк перестал играть и собрал со всех дань: кто дал сексер, кто два, кто форинт, - кто сколько мог, а священник один дал десять форинтов. Вот какую службу сослужили бедняку гусли и ружье!
      Хорватия. Перевод с сербскохорватского М. Волконского
      ПО-НЕМЕЦКИ НЕ ЗНАЛ
      Стояла в Целовце лютая зима, и все целовчане ходили с красными носами. Уж так исстари повелось, что в самый мороз хоть расшибись, а нигде не сыщешь тулупа. В жару на каждом углу тулупами торгуют, а вот среди зимы в какую лавку ни зайди - одни соломенные шляпы увидишь.
      И вот пришло спасение: в город забрел медведь, а на нем - тулуп. Горожане ну бегать за ним толпой да просить, чтобы он свой тулуп им продал и принес еще, да побольше. Но хозяин тулупа удрал от них и спрятался в берлоге.
      Целовчане - не дураки, сразу смекнули, что хозяин тулупа, видать, не их роду-племени и по-немецки не разумеет. Тогда пошли они к жупану, он много всяких языков знал, и попросили его замолвить за них слово перед мишкой, ведь если с ним потолкует такая важная особа, то у косолапого сердце непременно смягчится, и он поможет людям.
      Жупан не прочь был помочь целовчанам и попросить за них медведя, хотя сам-то он обзавелся красивым теплым тулупом и холода не боялся. Вот все гуртом двинулись к медвежьей берлоге. Жупан ползком забрался туда, вывозив притом свой нарядный тулуп, и давай бегать по берлоге вприпрыжку горожанам-то хорошо видно. Ждут они ждут, а жупан все с медведем разговаривает, назад не торопится. Наконец невмоготу стало целовчанам от холода, схватили они жупана за ноги и вытащили из берлоги. Что за диво! на нем не только тулупа, но и головы нет. Так и не узнали целовчане, о чем их жупан с медведем говорил.
      Ох и рассердились они на жупана! Какой толк с того, что он много всяких языков знал. Нет, вы то в рассуждение возьмите - сам-то он в красивом да теплом тулупе ходит, а как другим тулупы понадобились, он вдруг таким разиней стал, что голову дома позабыл. Тут кто-то возьми да и скажи, что перед тем как жупан в берлогу полез, голова была при нем. Начался спор, и чтоб его решить, все отправились к матери жупана - узнать, как он из дому вышел - с головой или без головы.
      - Погодите, сейчас погляжу, - ответила мать жупана, осмотрела постель и говорит: - Знать, с собой голову взял, дома ее нет.
      Так целовчане из-за тулупов потеряли отличного жупана.
      Словения. Перевод со словенского И. Макаровской
      ЦАРЬ И СТАРИК
      Однажды пошел царь со своим министром на прогулку; видит - старик на кукурузном поле работает. Говорит ему царь:
      - С добрым утром, старик! Почему не встал пораньше?
      - Встать-то я встал, да бог ничего не дал.
      - А ведь снег на горЕ выпал.
      - Да он, благородный царь, и на поле лежит.
      - А что твои волки, все в лесу?
      - Одни в лесу, а другие - нет.
      - Ну, старик, ты мне так хорошо ответил, что пошлю я тебе завтра барана, а ты его как следует остриги, - засмеялся царь и ушел. Вернулся во дворец и приказал министру разгадать, что ему сказал старик, а если не разгадает - не быть ему министром.
      Струсил горемыка, думает, гадает, как извернуться. Взял три кошеля с дукатами и пошел к старику спросить, о чем с ним царь разговаривал. Тот и отвечать не захотел. Тут сказали министру, что за каждый ответ надо дать старику полный кошель золотых монет. Ну, министр тотчас поднес старику первый кошель, а потом уж повел с ним разговор.
      Старик и сказал:
      - Спросил меня царь, почему я не встал пораньше, а это означало, почему я не женился молодым, тогда бы сын вместо меня в поле работал. Я и ответил, что женился-то я молодым, да бог не дал мне потомства.
      Министр поднес второй кошель с деньгами, и старик продолжал:
      - Потом царь мне сказал, что снег выпал на горе, а это означало, что голова у меня поседела. Я ему ответил, что и на полях лежит снег, и это означало, что от старости не только голова моя, но и борода поседела.
      Вытащил министр третий кошель с дукатами, и старик сказал:
      - А еще царь спросил, все ли мои волки в лесу, - это означало, все ли зубы у меня целы. Вот я и ответил, что одни есть, а других уже нет.
      Вернулся министр к царю и повторил все, что сказал старик.
      Тогда царь его спросил:
      - А говорил ли тебе старик что-нибудь про барана?
      - Про барана я и сам смекнул. Когда ты ему сказал, что пошлешь ему барана, чтоб он его как следует остриг, ты обо мне подумал. Выманил у меня старик три кошеля дукатов - остриг, как барана, без ножниц.
      Далмация. Перевод с сербскохорватского М. Волконского
      КАК ЖЕНА МУЖА ПОПОМ ПОСТАВИЛА
      Жили-были муж и жена, бедно жили. Долго они думали да гадали, как выбиться из нужды. И вот придумала жена хитрую уловку. На толкучке купила поповскую рясу, собрала свой незатейливый скарб, и пошли они с мужем искать подходящую деревню. На их счастье, нашлась деревня, где уже давно умер поп. Тотчас договорилась со всеми жена, ну и стал ее муж в той деревне священником, хоть и был совсем неграмотный. Новый поп с попадьей стали жить-поживать да добра наживать. И еды и питья было в их доме вдоволь. А они ведь того и хотели.
      Долго ль, коротко ль, только приехал однажды в деревню епископ посмотреть, как там крестьяне живут без попа. Ну, созвал он к себе всех деревенских и велел им тотчас отправляться в церковь. У кого, мол, родился ребенок - пусть немедля несут крестить. Умер кто - пусть родные отслужат по нем панихиду. Остальные пусть идут к причастию.
      - Что ж, в церковь мы, владыка, придем, - отвечали крестьяне. - А крестины, причастие, обедни за здравие и за упокой - с этим наш поп отлично справляется.
      Удивился епископ - что же это за поп? Откуда взялся? Ну, позвал он попа. Тот пришел к нему на поклон, к руке приложился.
      - Откуда ты взялся? - спрашивает епископ. - Кто тебя попом поставил?
      - Деревенский я, владыка. А попом меня жена поставила.
      Еще больше удивился епископ, - как это, мол, женщина посмела такое дело сотворить. Велел он привести попадью и строго этак спрашивает:
      - Правда ли, что ты беззаконно мужа попом поставила?
      А услышав, что правда, разгневался и крикнул:
      - Да как ты посмела!
      - Он мне муж! - отвечала жена. - Захочу, так не только попом, митрополитом назначу.
      Услыхал ее речи владыка, умолк и подумал: "Все тут слепые, а слепым и одноглазый - поводырь".
      Македония. Перевод с македонского Д. Толовского и Н. Савинова
      МНЕ ОДИН, А ТЕБЕ ОСТАЛЬНЫЕ
      Как-то раз султан прогуливался по улицам Стамбула, а навстречу ему дети идут из школы. Один мальчик приглянулся султану. Остановил его султан и стал расспрашивать, чему он учится. Мальчик рассказал, и султану так понравился его ответ, что он вытащил золотой дукат и протянул ребенку. Но тот нипочем дукат не берет. Удивился султан, а мальчик ему и говорит:
      - Боюсь, как бы мать не сказала, что я стащил его где-нибудь!
      - Возьми дукат и скажи своей матери, что монету тебе подарил султан.
      А мальчик ему отвечает:
      - Нет, не возьму, мать скажет: "Если бы султан пожелал наградить тебя, он бы дал больше!"
      Султан рассмеялся, отсыпал парнишке полную пригоршню дукатов и велел ему прийти во дворец.
      В назначенный срок пришел мальчик к султану, но у дворцовых ворот его остановил страж и ни за что не пропускает. Как ни упрашивал мальчик страж и слушать не хочет. Тогда он рассказал стражу, как подарил ему султан дукаты и велел прийти во дворец.
      Сжалился страж.
      - Так и быть, пущу тебя. Но за это ты поделишься со мной дарами султана.
      - Ладно. Мне один, а тебе остальные! - отвечает мальчик.
      На том договорились, и страж отпер ворота.
      Приходит парнишка к султану, а тот и спрашивает, что ему подарить. Мальчик попросил сто ударов по пяткам. Султан попробовал отговорить парнишку, а тот все стоит на своем. Делать нечего! Приказал султан подать палки, когда же их внесли, мальчик сказал:
      - Высокочтимый султан! Прикажи ударить меня один раз, а остальное пусть всыплют тому стражу, который ворота охраняет. Он, видишь ли, до тех пор не пускал меня во дворец, пока я не согласился отдать ему все твои подарки, кроме одного. Вот и выходит, что стражу причитается девяносто девять ударов!
      Султан выслушал парнишку, стража приказал наказать и уволить со службы, а мальчика взял к себе, обучил разным наукам и со временем сделал своим великим визирем.
      Герцеговина. Перевод с сербскохорватского Т. Вирты
      КАК С ОСТРОВА БРАЧ ЕЗДИЛИ В ВЕНЕЦИЮ ЗА УМОМ
      На острове Брач прослышали люди, что ума и мудрости в Венеции хоть отбавляй - со всего света собрали. И вот несколько жителей отправились на паруснике в Венецию купить там на всю братию ума и привезти домой. Пришли они ко дворцу дожей. Их спрашивают:
      - Зачем пожаловали?
      - Пришли счастья попытать, хотим купить у вас ума для нашего острова.
      Попались им хитрые венецианцы, за большие деньги продали они им бочку, посадили туда мышь и наказали:
      - Боже вас упаси открывать бочку или хотя бы трогать ее, пока не будете на месте.
      Едва судно завидели на острове, на берег сбежались все от мала до велика, и священник, и староста. А как причалил корабль, зазвонили колокола, грянули выстрелы. Староста открыл бочку, мышь как выскочит, побежала по берегу, да испугалась народу - прыг в море, и поплыла к одному малому островку.
      - Ой, боже мой! - заохал староста. - Ум-то наш удирает!
      Приказал он принести веревок и цепей, чтобы обвязать островок; с пристани все ухватились за веревки и стали тащить его в гавань. Надо же вернуть убежавший ум. Вдруг веревки и цепи лопнули, и люди попадали - кто сломал руку, кто ногу. А островок и по сей день стоит там же - и ни с места.
      Далмация. Перевод с сербскохорватского М. Волконского
      БЕКРИ-МУЙО
      Рассказывают, что в далекие времена жил в Стамбуле турок по имени Бекри-Муйо. От отца он получил огромное наследство, но все проел и пропил. Ходил он по улицам, завернувшись в шерстяное одеяло, а на голове носил странную шапчонку, из-под которой высовывалась косичка. Встретил его как-то турецкий султан пьяным. Стал ему выговаривать, что он отцовское богатство промотал и дошел до такого позора. Бекри-Муйо рассердился и говорит султану:
      - А тебе какое дело, что я пью? Деньги ведь мои? Может, ты думаешь, у меня денег нет? Ну-ка, за сколько продаешь Стамбул?
      Султан хотя и знал, что у Бекри-Муйи нет ни гроша за душой, но подумал: вдруг его подговорил кто, у кого есть деньги? А если пообещать, то уж потом от своего слова не откажешься. Султан и говорит:
      - Ни за какие деньги не продам тебе, Муйо, всего Стамбула, а вот половину - покупай. А там уж как-нибудь вдвоем будем царствовать.
      А Муйо в ответ:
      - Ладно. Завтра утром принесу тебе деньги.
      На другой день Муйо утром с деньгами не пришел. Султан велел его привести. Муйо пришел трезвым и сознался, что у него нет ни гроша, - где же ему мечтать о покупке Стамбула или хотя бы половины его! Султан тут же велел его казнить за то, что он соврал и сыграл с ним такую шутку. Муйо стал просить прощения, а когда увидел, что это не помогает, сказал:
      - Тебе легко меня погубить. Но прошу тебя, окажи мне перед смертью последнюю милость. Разыщи в своем царстве трех человек: нищего, у которого нет ни гроша за душой, слепого, который ничего не видит, и калеку, у которого нет ног; прикажи привести их сюда, накорми и напои их досыта, и мы посмотрим, что они будут делать.
      Султан согласился. Скоро нашли таких людей, привели, посадили рядышком, дали им есть и пить. Когда они угостились на славу, слепой и говорит:
      - Хвала богу и благородному султану за то, что накормил нас белым хлебом и напоил красным вином!
      А калека безногий как напустился на него:
      - Ах ты черт слепой! Откуда ты можешь знать, что хлеб белый и вино красное, коли не видишь? Вот сейчас как пну ногой!
      - Бей за мой счет, я плачу, - поддержал нищий.
      Бекри-Муйо и говорит султану:
      - Вот видишь, благородный султан, что делает вино? Слепой - без глаз, калека - без ног и нищий - без гроша, а когда напились, у слепого появились глаза, у калеки - ноги, а у нищего - деньги. Так вот и мне вчера казалось, что я богач и могу купить Стамбул.
      Султан понял, простил Бекри-Муйо и даровал ему жизнь. Но с той поры задумался: что за силу имеет вино и почему по нем так тоскуют пьяницы? Решил он сам его отведать и однажды вечером приказал принести самого лучшего вина. На другой день он занемог. Как только весть об этом разнеслась по дворцу, со всех сторон сбежались лекари. Но султан сказал:
      - Меня может вылечить только Бекри-Муйо. Немедленно приведите его.
      Бекри-Муйо пришел. Султан рассказал ему про свой недуг и спрашивает, как быть.
      - Выпей то, что вчера пил, и боль в голове сразу пройдет, - ответил Бекри-Муйо.
      Тогда султан спрашивает:
      - А что же делать, если снова заболит голова?
      - Пей еще, - отвечает Муйо.
      - До каких же пор?
      - Пока у тебя ничего не останется, кроме одеяла, как у меня.
      Босния. Перевод с сербскохорватского М. Волконского
      В ДОМЕ ХОЗЯИНА СЛУШАЮТСЯ
      Был в деревне пастух. Вот пришел праздник Николы-зимнего. Возвратился под вечер пастух домой и молвил:
      - Добрый вечер, жена!
      - Добрый вечер, муженек!
      - Достала ль ты, женушка, рыбы на праздник?
      - Не успела. По дому хлопот было много.
      - Как же праздновать будем святого Николу без рыбы?
      Призадумалась жена. А пастух к рыбным рядам поспешил. Да уж поздно: распродали купцы весь товар и по домам разошлись. Лишь один копошился в далеком углу, да и рыбы-то у него осталось в корзине немного - хорошо, если будет три или четыре окки.
      - Сколько хочешь за рыбу, приятель?
      - По два гроша за окку.
      - Что ж, пускай будет по два. Взвесь мне всю.
      А рядом с торговцем стоял тощий поп. Уж юлил он, юлил - норовил рыбу взять за бесценок, по грошу за окку. Увидал поп, что хочет пастух всю рыбу забрать, рассердился, разобиделся и говорит:
      - Ишь ты! Что выдумал! Забрал весь товар, да и цену дает несусветную! Иль не видишь, что я битый час тут стою, хочу выторговать подешевле?
      А пастух ему:
      - Слушай, поп! Я хоть и простой пастух, да у нас в селе праздник, я гостей позвал. Как же можно без рыбы? Ну, а что до цены, так ведь рыбу-то я раз в году покупаю, можно и не скряжничать.
      Страсть как лаком до рыбы был старый поп. Говорит:
      - Хорошо! Если так, я приду к тебе в гости.
      - Приходи! - отвечает пастух. - Приходи, двери будут открыты.
      Свечерело. Собрались у пастуха гости - полное застолье. Поп тут как тут. По обычаю, выпили, закусили, а тут уж хозяйка и ужин несет, как заведено - блюдо за блюдом. А попу невтерпеж - закричал он:
      - Эй, пастух, где же рыба?
      - Не спеши, - отвечает пастух, - не спеши. В каждом доме свой порядок.
      Принесли еще блюдо. Не выдержал поп:
      - Эй, пастух, где же рыба?
      Парень рассердился: пусть я простой пастух, но разве я не хозяин в своем доме? И влепил он попу оплеуху. Приуныл бедный поп, разобиделся, да уж очень рыбы ему захотелось - домой не ушел.
      Наконец подали и рыбное блюдо. Гости поужинали, распрощались и по домам разошлись. Тут и поп ушел - сыт и пьян. А сердце у него щемит: как же так, пастух, деревенщина, залепил попу оплеуху?
      Утром встал поп, отправился в собор, рассказал всем попам свою обиду и владыке о том поведал.
      - Посоветуй, владыка, как быть, как мужику отплатить за поношенье?
      Думал, думал владыка - придумал:
      - Устраивай ужин, пригласи всех дьячков да попов со владыкой и пастуха позови.
      Ну что ж, сказано - сделано! Приготовил поп ужин, пришли все дьячки да попы со владыкой, пошушукались - и за пастухом послали. Тот ответил:
      - Приду.
      А владыка сказал:
      - Как придет он, сажай его за стол на почетное место, выше меня. Коли не осмелится парень сесть выше владыки, ты скажи; "Я здесь хозяин!" - и отвесь ему оплеуху. Вот и дело с концом.
      Подождали. Пришел пастух. Приглашают его сесть на почетное место, выше владыки, - садится. Хочет поп залепить парню оплеуху, - не может! Стали ракию пить, тут же и пастуху наливают, а хозяин и говорит:
      - Благослови нас!
      Он думал - пастух не посмеет благословить, к владыке отошлет. А пастух не таковский: чарку поднял да разом всю братию и благословил.
      Подали ужин. Просят пастуха трапезу благословить: все думали - не посмеет он дать вместо владыки благословение. А пастух, ничуть не смутившись, исполнил волю хозяина дома.
      Рассердился поп, весь изныл от обиды, видит ясно: оплеухой тут и не пахнет, а ужин к концу приближается. Вышел он во двор и владыку позвал:
      - Вразуми, что мне делать?!
      Тот и говорит:
      - Слушай. Только войдешь в горницу - дай пастуху затрещину и скажи: "Эй, ты! Долго будешь сидеть? Убирайся! Я здесь хозяин!"
      Поп вернулся, закатил пастуху затрещину и крикнул:
      - А ну, пошел вон! Сколько еще будешь сидеть? Убирайся! Я здесь хозяин!
      Пастух повернулся к владыке - тот ведь рядом сидел - и дал ему затрещину:
      - А ну, пошел! Долго еще будешь сидеть? Слышал, что хозяин велит? Проваливай! Живо!
      Македония. Перевод с македонского Д. Толовского и Н. Савинова
      СТАРИК С КОЗЛОМ ПЕРЕД СУДОМ
      Не так давно в одном бедном селе жил неимущий старик. Ничего-то у него за душой не было, кроме сына родного да козла безродного. В тоске и печали доживал бедняга свой век. Опостылела старику горькая его доля, и задумал он как-нибудь изменить свою жизнь. И так и этак в уме прикидывал и наконец решил, что обманным путем скорее всего удачи добьешься. А если уж и обман не поможет, - значит, и стараться не стоит.
      В первую же пятницу спозаранку посылает старик своего сына на базар козла продавать и наказывает ему принести вырученные деньги да и козла домой пригнать.
      Погнал малый козла на базар. А козел жирный, от покупателей просто отбою нет, знай цену набавляют! Один торговец всех побил, договорился с малым и деньги ему выложил, а парень сунул деньги в карман, козла вперед пустил и зашагал прочь с базара.
      Окликает его торговец:
      - Эй, милый человек! Отдай-ка мне козла, я сейчас домой пойду!
      Вернулся парень и объясняет торговцу: отец, мол, велел и вырученные деньги принести с базара, и козла обратно пригнать.
      Рассердился торговец:
      - Брось чепуху молоть. Твой отец над моим кошельком не хозяин. Верни деньги либо козла отдай.
      Пригорюнился парнишка. Стал раздумывать: "Как же мне теперь быть? Отец приказал и деньги ему принести, и козла пригнать, а торговец не соглашается. Что дороже: деньги или козел?"
      Крепко призадумался, а потом решил вернуть торговцу деньги, а козла погнал вперед и домой зашагал. Приходит, а отец ему:
      - Где деньги, сынок?
      Перепугался малый, стал оправдываться:
      - Никто не хотел деньги платить попусту. Уж я по-всякому им доказывал, что ты так велел, - ничего не помогло.
      Усмехнулся отец и говорит сыну:
      - Вот увидишь, в следующую пятницу я и деньги домой принесу, и козла приведу.
      День за днем проходит, наступает пятница. Отправляется старик со своим козлом на базар. Приходит, а на базаре уже ни души. Растерялся старик, посмотрел по сторонам и направился к полковничьему дому, что стоял возле самого базара. А надо вам сказать, полковник был в отъезде. Подходит старик со своим козлом к дому и давай в дверь барабанить. А полковничиха решила, что это кадий или, может, какой чиновник, и отворила дверь. Старик со своим козлом и ввалился в дом. Увидела женщина старика с козлом, испугалась и закричала:
      - Марш отсюда! Нечего мне тут вонь разводить!
      А старик наплел полковничихе небылиц с три короба, просит корочку подать, - мол, до того изголодался, едва живот к спине не присох. Ну, думает полковничиха, свалилась беда на мою голову! Дала она старику хлеба, а время уже к вечеру близится. Старик уписывает хлеб за обе щеки, вдруг кто-то в дверь стучится. Вскочил старик и к полковничихе:
      - Кто это в дверь стучится?
      - Мой муж, - отвечает она.
      - Куда же мне теперь деться? - запричитал старик.
      - Молчи! - шепчет полковничиха. - Я сейчас лестницу приставлю, ты и полезай на чердак!
      - А козла-то куда?
      - С собой забирай, - шепчет ему полковничиха. - Не оставлять же его за моим мужем ухаживать!
      Взвалил старик козла себе на плечи и потихоньку взобрался на чердак, забился под самую крышу и притаился.
      Полковничиха между тем отворила дверь, смотрит, а к ней в гости кадий пожаловал. Снял, по турецкому обычаю, вышитые туфли и уселся на подушку, а полковничиха возле него. За разговором не заметили, как стемнело. Вдруг кто-то в дверь стучится.
      - Кто это? - всполошился кадий.
      - Наверное, муж! - отвечает полковничиха.
      - Куда же мне деться? - воскликнул кадий.
      - Полезай на чердак, - отвечает полковничиха.
      Взлетел кадий по лестнице - и в тот же закуток, где старик с козлом сидел. А старик как заорет:
      - Куда лезешь! Задавишь моего козла! Убирайся отсюда!
      - Молчи! - прикрикнул на него кадий. - Еще услышит полковник, тогда нам обоим не поздоровится!
      А старик не унимается. Все равно, думает, хуже, чем теперь, мне жить не придется. А хочешь, кадий, рот мне заткнуть - платить не забудь! Кадий посулил старику домишко выделить, - лишь бы замолчал. А старик на своем стоит:
      - Посулами сыт не будешь! Ты мне чистоганом подавай. Выкладывай сто дукатов - тогда замолчу!
      Делать нечего. Отсчитал кадий сто дукатов и сунул старику. А тот дукаты в карман спрятал, бороду поглаживает и ухмыляется, - благо, темно кругом.
      Полковничиха между тем отворила дверь - смотрит, перед ней муселим[*]. Вошел в дом и без дальних слов развалился на подушках, в точности как судья. Только разговорились они, вдруг слышат - в дверь стучатся. А муселим трусливый был, словно заяц. Не спрашивает - кто стучит, знай вопит:
      [* Муселим - судейский чиновник у турок.]
      - Куда бы спрятаться?
      - Полезай на чердак! - крикнула ему полковничиха.
      Вскарабкался муселим по лестнице живее кошки - и на чердак. А старик снова орет:
      - Убирайся к дьяволу! Еще задавишь моего козла! Что тебе, чердак тесен, что ли?
      - Тс-с-с! Замолчи, любезный! Полковник услышит!
      - С какой же это стати мне молчать? Ты меня в покое никак оставить не хочешь, а я перед тобой - молчи?!
      Ну, и попал муселим в переделку! Чует он, что дело пахнет хорошей взбучкой, и давай старика улещать. А старик на золотые дукаты разохотился, не желает пропустить удобный случай муселима обобрать. Стал вымогать у него деньги так же, как у кадия, да все наличными требует - соловья, мол, баснями не кормят.
      А в дверь-то сам муфтий стучался. С ним все то же самое приключилось, что и с первыми двумя гостями. А за муфтием следом пожаловал мулла. И давай про божественное с полковничихой толковать, как вдруг кто-то постучал в дверь железным кольцом. Мулла сидит себе как ни в чем не бывало. А полковничиха ему и говорит:
      - Муж вернулся! Куда ты теперь денешься?
      - Почем я знаю! - пробормотал мулла, а сам точно к полу прилип.
      - Полезай на чердак, вот тебе лестница! - говорит ему полковничиха.
      Мулла привык взбегать по лестнице на минарет в своей мечети - взлетел он на чердак, словно олень, и, на свою беду, бросился в тот самый закуток, где старик со своим козлом сидел. Увидел старик муллу и давай вопить, словно сумасшедший:
      - Да что вы сегодня, взбесились, что ли, кобели проклятые? Тем-то еще простительно, а ты куда лезешь, святоша?
      Мулла замахал на него рукой. Дескать - молчи! Да где ж старику в темноте разглядеть, какие знаки ему мулла подает, если он и днем не видит ничего! Заорал старик на муллу:
      - Не смей моего козла пугать! Дорого поплатишься за это!
      Мулла смекнул, куда клонит старик, и сунул ему несколько золотых монет, а старик спровадил муллу в дальний угол, к остальным гостям. Так и собралась вся братия на чердаке.
      Полковничиха между тем отворила дверь, а на пороге и в самом деле ее муж. Возвратился он из поездки домой. Отдохнул немного с дороги, попросил есть, говорит жене, что у него три дня маковой росинки во рту не было. Полковничиха, как водится, изжарила мужу знатную яичницу. Только было начал полковник яичницей лакомиться, а старик с козлом возьми' да и спрыгни с чердака. Полковник оторопел - не понимает, что такое в его доме делается.
      - Не пугайся, господин, - говорит ему старик. - Я из села, не какое-нибудь страшилище!
      - Ты что на моем чердаке позабыл, негодный влах? - закричал полковник.
      - Я, господин, шел в суд! - отвечает старик.
      - В какой такой суд? - гаркнул полковник. - Уж не на моем ли чердаке суд помещается?
      - В том-то вся и суть, господин! И куда же мне было податься, как не на твой чердак? Там вся судебная братия собралась!
      - Какая еще судебная братия?
      - Да полезай наверх, увидишь! - говорит старик.
      Взобрался полковник на чердак, а там и впрямь собрались муселим, кадий, муфтий и мулла. Уселся мулла в середке сборища, ноги скрестил, рукой бороду поглаживает да приговаривает:
      - Ну, влах, ну, собачий сын, что он с нами сделал!
      Согнал полковник всю судебную братию с чердака и на улицу выставил, да присоединил к ним и свою жену. С тех пор остался полковник соломенным вдовцом и по сей день ходит-бродит, подыскивает себе новую супругу.
      У старика же и козел уцелел, и карманы деньгами набиты. Возвратился он домой, стал жить-поживать, и хоть сильно разбогател, а своим козлом дорожил больше всего на свете.
      Герцеговина. Перевод с сербскохорватского Т. Вирты
      БЕДНЫЙ ЮНОША И МУДРАЯ КОРОЛЕВНА
      У старого короля была дочь, юная, пригожая да такая умная, что молва о ее мудрости дошла до тридевятого царства. Вот вздумал отец замуж ее выдать. Но сколько ни упрашивал - все напрасно. Прекрасная королевна упрямилась. "Не пойду замуж" - и весь сказ. Уговаривал ее отец, уговаривал, и наконец она согласилась.
      - Ладно, быть по-вашему, - говорит королевна, - но с таким условием: пойду за того, кто задаст мне загадку-неразгадку. А чью загадку разгадаю тому голову с плеч.
      "И чего важничает? Баба, она и есть баба, хоть и ума у нее палата. Найдется мужик и поумней тебя", - подумал король и сделал, как она просила.
      Вот собрались женихи из разных земель, из ближних и дальних сторон. Были здесь всякого роду-племени: и знатные и незнатные, богатые и бедные, но ни один не сумел придумать загадки-неразгадки. И всем палач отрубил голову.
      А в одной деревушке жила бедная женщина со своим сыном. Всего-то богатства было у них - несколько кур да голубей. Сыну шел двадцатый год. Здоровьем и силой господь его не обидел. Раз и говорит он матери:
      - Пойду-ка я загадаю королевне загадку.
      Воспротивилась мать, заклинала его никуда не ходить:
      - Ведь пропадешь ни за грош, неразумная головушка.
      А сын стоит на своем. Увидела мать, что не удержать его, и согласилась для виду, а в душе так рассудила: уж коли суждено ему умереть, пусть лучше умрет от материнской руки, чем от руки палача. Зажарила двух голубей и дала сыну в дорогу. А голуби те были отравленные. За сыном увязался пес, лохматый Гривец. Шли они, шли, потом юноша заметил, что пес проголодался, и бросил ему обоих голубей. Съел пес голубей и околел. Оставил его юноша на дороге и пошел себе дальше. Шел он, шел, да и сбился с пути. Вернулся туда, где пес остался лежать, глядь, а его уж и нет, а на том самом месте валяются двенадцать мертвых ворон. Посбирал их и пошел дальше. Шел он, шел, застигла его в пути темная ночь; он и заночевал в лесу. В полночь шла тем лесом разбойничья шайка, было в ней двадцать четыре разбойника. Увели они юношу в свой притон. Вспомнил он тут про ворон, ощипал их, отрезал им головы и лапки и зажарил разбойникам на ужин. От такого ужина все двадцать четыре душегуба на тот свет отправились.
      Поутру юноша снова пустился в путь. Скоро лес кончился. Вышел путник на равнину и завидел вдали город, а на горе - королевский замок. Стал он думать, какую бы королевне загадку загадать. Думал, думал и наконец придумал: "Загадаю-ка я про то, что со мной в пути приключилось". Пришел в замок. Слуги тотчас же отвели его к королевне. Важно восседает она на троне, а вокруг нее - придворные да всякая знать.
      Смело подошел юноша к королевне и по ее знаку заговорил:
      - Двое мертвецов убили живого; убитый убил двенадцать живых, а те двенадцать - двадцать четыре; а тот, кто должен был умереть первым, остался жив. Как это случилось?
      Королевна думает, вертит свои книжки, где загадки всякие записаны. Во дворе палач уже готовит плаху, чтобы юношу казнить, а в замке королевна голову ломает над загадкой. Сдалась под конец мудрая королевна, призналась, что не в силах отгадать той загадки, и велела юноше растолковать ее.
      - Когда я собрался сюда, - молвил он, - мать меня всячески отговаривала. Не хотелось ей, чтоб я нашел смерть на плахе, а потому надумала она меня отравить и для того зажарила двух голубей и положила в них яду. В пути я дал их своему голодному псу, и он тут же околел. На пса налетело двенадцать ворон, а ворон съели двадцать четыре разбойника. Вот что приключилось со мной по пути в замок.