Сказки народов Югославии

      Вот, сокол мой, и пришло то диковинное и злосчастное письмо к мудрому дубровницкому князю Кабоге. Прочел он его несчетное число раз и над бедой своей задумался. Да что тут делать, нечего и голову ломать! Тут и Соломон не разгадает. Сидит, думает Кабога, закручинился - будто все добро у него погорело. Увидел это его слуга, крестьянский сын, и спрашивает:
      - Что это ты, господин, невесел, сердце болит на тебя глядеть!
      Кабога молчит, словно и не слышит. Но слуга не дает ему покоя, все допытывается и наконец пригрозил, что уйдет от него, - не может он видеть таким Кабогу, прямо, говорит, в жар меня бросает.
      - Поведай мне, хозяин, о чем горюешь, авось что-нибудь придумаю, на плечах у меня не кочан капусты.
      Мудрый Кабога чуть улыбнулся и шутливо ответил:
      - Знаю, сынок, а потому расскажу тебе о моих напастях, только никогда и никому не смей хотя бы одним словом о них обмолвиться, если тебе жизнь дорога. Так вот, сынок, пишет мне дож венецианский, требует ответа на три вопроса, а коли не отвечу, не сносить мне головы. Первое, говорит, должен я ему измерить, сколько будет от неба до земли; второе - сказать ему, где середина света; третье - перелить и высушить море, чтобы он мог посеять пшеницу и рис. Вот и не знаю я, что делать, куда деваться! Растерялся я, вроде муравья на горящей головне. Ум за разум заходит, право!
      Как услышал это слуга, рассмеялся и говорит:
      - Эх, господин, и охота тебе над этим голову ломать! Почему ты мне раньше не сказал, - это все легко разгадать! Убей меня бог, коли не разгадаю. Что тебе стоит, хозяин, достать сто окк шелковой пряжи, достань и пошли их этому болтуну, дожу венецианскому, и напиши: вот, мол, измерил я тебе точно - сколько от неба до земли, как раз столько, сколько тут шелка; а не веришь - сам вымеряй! Если я ошибся хоть на волосок - вот тебе сабля, а вот моя голова! На второй вопрос ответь ему, что середина света в Дубровнике. Если его мудрецы скажут, что это не так, ты можешь им свободно ответить: "Проверьте". А на третий вопрос скажи, что ты и тут готов ему услужить, но только пусть пришлет из Венеции посудины, чтобы в них перелить море да измерить, сколько в нем воды, - у них, мол, торговля бойкая и такие посудины найдутся.
      Кабога слугу послушался: послал в Венецию сто окк шелковой пряжи и написал все, как надо. Прочел дож венецианский, что Кабога ему отвечает, завертелся, будто сидел на иголках. Собрались к нему вельможи, как будто пчелы на мед слетелись, кружатся вокруг да около и все расспрашивают, а дож как закричит на них:
      - Что вы тут вертитесь, пристаете, как осы! Разорались, а тут, как в церкви, шепотком надо говорить! Этот сукин сын Кабога из Дубровника перемудрил меня. Посылает мне сто окк шелковой пряжи и пишет, что столько и будет от неба до земли, а коли я не верю, то пусть сам измерю. А еще, говорит, узнал я, что середина света - в Дубровнике, а кто не верит, пусть сам измерит. А как стал отвечать на третий вопрос - высмеял нас. Торговля у вас, говорит, бойкая, так пришлите мне посудины, и тогда я перелью в них море и измерю его, а часть можно высушить. Вот ведь как, еще и насмехается! Ах, чтоб его змея ужалила! Наш, говорит, Дубровник стоит на камне в голодном краю, вот нам и жаль моря:
      Синее море - вот наше поле,
      Спустим челны - пусть то поле нам вспашут,
      Ниву без края челны бороздят!
      И если перелью я все море, да еще и высушу, то нечем будет рыбакам жить, и придется нам тоже сеять пшеницу и рис... Вот как ответил Кабога, а теперь делайте как знаете!
      И договорились они послать Кабоге кресты и медали. А еще написал ему дож венецианский:
      - Да здравствует Кабога, голова Дубровника! Теперь я вижу, что не зря ты умом прославился! Посылаю тебе подарки. Властвуй ты в Дубровнике, а я в Венеции.
      Далмация. Перевод с сербскохорватского М. Волконского
      МАРКЕЛЯ
      Однажды парень, по имени Маркеля, попал к туркам в плен. Там он провел много лет. А был он ловкий, на все руки мастер, весельчак и певец. Все его полюбили.
      Полюбил его и турецкий визирь, задумал его потурчить и приблизить к себе.
      Стал он его обхаживать, заманивать, врать и льстить, лишь бы парень принял турецкую веру. Но Маркеля не поддавался, увертывался и, как угорь, выскальзывал из рук.
      Время шло, а Маркеля все отказывался потурчиться и стать приближенным визиря. Тому это надоело, и он приказал мулле отвести Маркелю в мечеть и там силой его потурчить. А парню сказал:
      - Слушай, язва ты этакая, через три дня тебя отведут в мечеть и потурчат. Не хочешь добром, так силой заставим, а не то - голову долой.
      Турки всячески уговаривали и уламывали Маркелю, но тщетно. На третий день приходит Маркеля к визирю и говорит:
      - Благородный визирь! Нынче ночью я видел во сне пророка Магомета и разговаривал с ним.
      - Да что ты! - говорит визирь. - Вот видишь, неверный, я тебе желаю добра, хочу тебя потурчить, а ты, дурак, отказываешься.
      - Благородный визирь, - говорит Маркеля, - дозволь рассказать тебе все по порядку, что я видел во сне как наяву. Вижу большое, широкое поле, такое огромное, что и глазом не окинешь. Посреди поля высокое, ветвистое грушевое дерево, под ним густая тень. В тени сидит Магомет на золотом ковре, весь в золоте и драгоценных каменьях, сидит себе отдыхает и трубочку покуривает. Прислуживают ему двое слуг в богатых одеждах. Стали мне издалека махать руками, чтобы я поскорее подошел к их господину. Я поспешил подойти к Магомету; стою перед ним как приговоренный. Ни слова не говорю, и он меня ничего не спрашивает. Немного погодя в поле показалась большая толпа, словно церковная процессия. Люди шли по двое в ряд и несли хоругви. Сначала двигались люди в белых как снег одеждах с белыми знаменами, потом в золотых одеждах - с золотыми знаменами, в серебряных одеждах - с серебряными знаменами, в красных - с красными, в голубых - с голубыми, в желтых - с желтыми, в черных - с черными, в бурых - с бурыми, в серых - с серыми и, наконец, в зеленых одеждах с зелеными знаменами, бесчисленное множество народа! А в самом конце шагали люди в заплатанных одеждах. И заплаты всех цветов. Словно шутами вырядились, и знамена-то у них пестрые, как дятлы: тут - немного белого, там - золотого, а там серебряное, и красное, и черное, и голубое, и бурое, и серое!.. Вся эта толпа прошла мимо грушевого дерева, потом дальше через поле и исчезла вдали.
      Я таращил глаза - не понимаю, что все это значит, смотрю на Магомета, хочу спросить, что это за толпа такая, да не смею и рта раскрыть. Просто остолбенел. Пророк вздрогнул и говорит:
      - Люди в золотых одеждах и с золотыми знаменами - это мои турки. В белых и в цветных одеждах - христиане; тут и католики, и лютеране, и кальвинисты, и ариане, и богомилы и прочие.
      - А кто это в пестром заплатанном рубище? - спросил я Магомета.
      - Да те, что перешли из одной веры в другую, - ответил он.
      - Вот видишь, благородный господин! - сказал Маркеля визирю. - Если я, по твоему желанию, потурчусь, значит, на том свете буду среди пестрых людей. Скажи по совести, могу ли я хотеть потурчиться?
      - А правда ли, неверный, что ты такой сон видел и слышал слова Магомета?
      - Правда, благородный визирь! Дай тебе бог здоровья и счастья, не загоняй ты меня в толпу пестрых.
      - Слушай, неверный! - говорит визирь. - Велик аллах! Ты лицезрел пророка. Ступай себе домой, ты больше не раб, ты свободен.
      Маркеля, не долго думая, взвалил на плечи мешок, взял в руки палку и давай бог ноги из турецкой неволи. Пришел он благополучно домой и стал рассказывать, как обманул визиря.
      Хорватия. Перевод с сербскохорватского М. Волконского
      СЕМЬ ЗВЕЗД В СОЗВЕЗДИИ СТОЖАРОВ
      В некотором краю было два больших царства, одним правил царь Петар, другим - царь Татарин.
      У царя Петара была дочь красавица, - краше ее в целом свете не найдешь.
      Послал царь Татарин гонца к царю Петару - просит отдать ему в жены дочь, а нет, так пойдет он войной на соседей, народ покорит, страну разорит, царскую дочку силой захватит, а самого царя Петара в полон возьмет.
      Выслушал царь гонца и отвечает:
      - Пойди и скажи царю Татарину, что моя дочь умерла, пусть он себе другую невесту ищет, а про битвы да войны и думать забудет.
      Как только гонец ушел, царь Петар построил неприступную башню - такую, чтобы могли поместиться в ней два человека с запасом еды и питья на три года. Когда все было готово, царь со своей дочкой вошел в башню и замуровался в ней. На трон царь Петар посадил своего верного слугу и повелел ему царствовать и править страной три года, а как пройдут три года - разобрать башню и выпустить его и царевну на волю. Если кто пожелает увидеть его, царь Петар приказал отвечать, что покинул-де он свое царство и отправился побеседовать с царем Солнцем, спросить у него, почему зимний день короче летнего, да к тому же и холоднее, отчего его подданные не могут работать круглый год с одинаковым усердием, а сидят зимой, сложа руки.
      Вскоре явился в страну царь Татарин. Он разыскивал царя Петара и его дочь. Сказали Татарину, что царская дочь умерла, а царь Петар отправился к Солнцу кое-что у него узнать. Царь Татарин обошел весь дворец, убедился, что там нет ни души, всюду мертвая тишина, и повернул восвояси.
      Через три года башню разобрали. Царь Петар вышел оттуда невредим, а дочери его и след простыл. Отец и не заметил, как царевна исчезла.
      В тот день, когда царь Петар вышел из башни, одного преступника, что сидел в тюрьме, приговорили к смертной казни. Народ толпами стекался к тюрьме поглазеть на осужденного. И крикнул тут собравшимся ожидавший смерти раб:
      - Если бы знал царь Петар то, о чем он сейчас не ведает, он бы выпустил меня и даровал мне жизнь, а я бы нашел его дочь и привел во дворец!
      Молва разнеслась по городу, и наконец услышал сам царь про похвальбу осужденного. Призвал он к себе раба и спрашивает:
      - Ты и вправду берешься разыскать мою дочь, если я помилую тебя?
      Отвечает раб:
      - Берусь, только освободи меня от тяжелых моих оков!
      Приказал царь Петар снять с преступника оковы, дать ему денег на дорожные расходы и отправил его на поиски царевны.
      Долго скитался раб по белу свету, расспрашивал всех и каждого про царскую дочку, но никто о ней и слыхом не слыхал. Исходил он девять земель и вдруг на краю девятой земли наткнулся на избу, вошел в нее и увидел старуху.
      - Бог в помощь, матушка, - воскликнул раб, подошел к старухе и поцеловал ей руку.
      - Да хранит тебя бог, сынок! Что скажешь хорошенького?
      - Ищу я дочь царя Петара, - ответил раб и рассказал все по порядку: как царевна исчезла из башни, так что и отец не заметил; как его самого осудили на смерть и он пообещал найти царскую дочь, если царь его помилует; и как прошел он уже девять земель, а о царевне ни слуху ни Духу.
      Говорит ему бабка:
      - Счастье твое, что ты меня сразу матушкой назвал и к моей руке приложился. Теперь ты стал мне сыном. Остальные пять моих сыновей - змеи. Кого ни застанут они здесь - тотчас растерзают. Но тебя я в обиду не дам.
      Усадила старуха раба рядом с собою и стала рассказывать:
      - Старший мой сын до того ловкий вор, что выкрадет ягненка из утробы живой овцы, а она и не почувствует. У второго моего сына особый нюх следы он отыскивает: пусть следу хоть девять лет будет, все равно мой змей его учует. Третий сын строить мастер - не успеешь в ладоши хлопнуть, а уж он возвел большущий дом. Четвертый сын - меткий стрелок; хоть в звезду на небе и то попадет. А пятый искусно ловит, - даже молнию с неба руками поймает. Если уж мои сыновья не разыщут царевну, значит, никто во всем мире не найдет ее.
      Едва успела она вымолвить такие слова, за дверью зашумело, загудело вернулись пятеро змеев, пятеро бабкиных сыновей. Старуха в мгновение ока спрятала раба за дверь под корыто, чтобы змеи в сердцах не разорвали его. Змеи ввалились в дом и кричат:
      - Добрый вечер, матушка!
      А мать им в ответ:
      - Да хранит вас бог, дети мои! Добро пожаловать! Как идут дела?
      - Хорошо, матушка, - отозвался один из сыновей.
      - Что-то здесь человечьим духом пахнет, - говорит вдруг младший змей. Признавайся, мать, есть у нас кто чужой?
      - А ведь ты угадал, сынок. Здесь ваш побратим. Я ему вместо матери стала, а его приняла в сыновья, потому что он вошел в дом и матушкой меня назвал да руку мне поцеловал.
      - А что нужно здесь нашему побратиму? - спросил змей.
      - Он разыскивает царскую дочь, - ответила мать и рассказала все по порядку, а потом и говорит: - Завтра, дети мои, отправляйтесь искать царевну по белу свету. А теперь поклянитесь мне, что ничего плохого не сделаете своему побратиму.
      Змеи поклялись. Обрадовалась старуха и выпустила своего названого сына из-под корыта. Он поздоровался, облобызался со своими новыми братьями и, пока целовался со змеями, потерял больше трех ковшей крови. Потом все поужинали и спать легли. Змеиная мать и ее сыновья утомились и быстро заснули, а бедный раб от боли всю ночь проворочался в постели.
      Рано утром, на заре, поднялись братья-змеи и вместе с побратимом направились в страну царя Петара. Тот змей, у кого было острое чутье, сразу напал на след царевны. Догадались братья, что царевну унес семиглавый змей, неслышно подкравшись, пока отец царевны спал. Тогда тот из братьев, кто был ловким вором, проник во дворец семиглавого змея, - и видит, что спит похититель, приникнув к коленям царевны. Змей мигом подхватил девушку на руки и вылетел с ней из дворца так тихо, что семиглавый змей ничего и не почувствовал. А как проснулся, сразу понял, кто выкрал девушку, и помчался за ним в погоню. Змей-строитель увидел, что семиглавое чудовище нагоняет его брата, и воздвиг башню. И все укрылись в той башне. Подлетел семиглавый змей, в ярости задвигал своими головами, три вытянул влево, три - вправо, а седьмую, среднюю, вверх поднял и обдал башню ярым пламенем. Солнце скрылось, тьма сгустилась, будто полночь настала. Семиглавый змей стер башню в порошок, подхватил девушку и взмыл под облака. Тогда четвертый змей - меткий стрелок, натянул тетиву, угодил семиглавому чудищу прямо в сердце, и чудище выпустило девушку. Стала царевна падать, а за ней следом полетел на землю семиглавый змей. Тут кинулся к девушке пятый брат - тот, что молнию рукою ловил, - и осторожно, чтобы не причинить царевне вреда, подхватил ее, а другие братья подскочили к семиглавому змею, и не успел он до земли долететь, как уж братья снесли ему все семь голов.
      Так пятеро змеев вызволили из плена царскую дочь. Радуются змеи, что спасли такую красавицу, да только тут же и поссорились, потому что не могли решить, чья она будет.
      Вмешался в их ссору раб, который отправился на поиски царевны, и говорит:
      - Братья, девушка эта принадлежит мне! Вы же знаете, что я должен отвести ее к отцу, и тогда он помилует меня. Коли я бы не отправился на поиски царевны, вы бы ее не нашли, потому что ничего бы о ней не знали.
      Говорит один змей:
      - Эта девушка - моя! Если бы я не напал на ее след, вам бы никогда не завладеть царевной, а ты, раб, напрасно искал бы ее!
      Говорит второй змей:
      - Эта девушка - моя! Если бы я не выкрал ее, вам бы никогда не завладеть царевной и раб напрасно искал бы ее, да и ты, брат дорогой, напрасно напал бы на ее след.
      Говорит третий змей:
      - Эта девушка - моя! Если бы я в один миг не выстроил башню и не укрыл вас в ней вместе с царевной, - семиглавый змей догнал бы брата и отнял бы красавицу, а тогда напрасно разыскивал бы ее раб, напрасно младший мой брат по следу бы шел, а второму брату и похищать не стоило царевну.
      Говорит четвертый змей:
      - Эта девушка - моя! Если бы я не попал в семиглавого змея, он бы унес царевну, и напрасно бы тогда разыскивал ее раб, напрасно младший мой брат шел по следу, второму брату не стоило бы царевну похищать, а третьему башню строить.
      Говорит пятый змей:
      - Эта девушка - моя! Если бы я не подхватил ее, когда она на землю падала, она бы разбилась насмерть, и вы бы все равно не завладели ею, и, стало быть, напрасно раб разыскивал бы ее, напрасно младший брат шел по следу, старшему брату не стоило царевну похищать, третьему - башню строить, а четвертому в змея целиться.
      Так и препирались братья из-за девушки, пока не повстречали мать Ветров и не попросили ее рассудить, кому должна принадлежать царевна.
      Выслушала братьев мать Ветров и спрашивает:
      - Скажите-ка мне, что вам посоветовала мать ясного Месяца?
      Братья признались, что они не ходили к матери ясного Месяца. Говорит им тогда мать Ветров:
      - Ступайте к матери Месяца, она вас лучше рассудит, потому что ее сын чуть не весь мир обошел.
      Отправились братья вместе с девушкой к матери Месяца. Не поздоровались по чести, а уж кричат с порога:
      - Послала нас мать Ветров, чтобы ты постановила, кому из нас принадлежит эта девушка! - И рассказали ей, как они царевну спасли и почему каждый считает девушку своей.
      Спрашивает их мать Месяца:
      - А были вы у матери Солнца?
      Братья ответили, что у матери Солнца они еще не были. Говорит им тогда мать Месяца:
      - Ступайте, дети мои, к матери Солнца, она лучше всех рассудит вас, потому что ее сын обошел весь белый свет.
      Двинулись братья в путь к матери Солнца. Не поздоровались толком, а уж кричат с порога:
      - Послала нас к тебе мать Месяца, чтобы ты постановила, кому принадлежит эта девушка.
      И рассказали братья, из-за чего у них спор вышел.
      Спрашивает мать Солнца:
      - А есть ли у вас, детки, своя мать?
      Братья ответили, что есть. Тогда мать Солнца отправила их домой и такие слова сказала:
      - Идите, дети мои, к родной матери. Родная мать - самый справедливый судья своим детям. Вот и ваша мать лучше всех разберет вас и постановит, кому девушкой владеть.
      Пошли братья домой и поведали матери, где были, какие подвиги свершили и к кому за советом ходили. Рассказали и про то, как мать Солнца отправила их домой к родной матери, чтобы она постановила, кому девушке принадлежать.
      Мать им и говорит:
      - Слушайте, дети мои, что вам скажет родная мать. Вы мне сыновья, а царевна пусть будет дочерью. Вы братья, а она пусть будет вам сестрой.
      И братья согласились с ее решением.
      Так шесть братьев и их сестра и стоят на небе. Это семь ярких звезд в созвездии Стожары. Каждый год они обходят мать Ветров, мать Месяца и мать Солнца и благодарят за советы. Бывают они в пути с Джюрджева по Видовдан[*], и в это время их не увидишь на небе.
      [* Джюрджево - Юрьев день - 23 апреля, Видовдан - 28 июня.]
      Сербия. Перевод с сербскохорватского Т. Вирты
      ЖИЗНЬ ЧЕЛОВЕКА
      Когда господь бог сотворил мир, явился к нему человек:
      - Слушай, господи! Сотворил ты меня, так скажи: сколько буду я жить, как буду питаться, что мне делать положено?
      Отвечал ему бог:
      - Жизни я назначил тебе тридцать лет. А питаться ты будешь, чем только душа твоя пожелает. Ну, а делать тебе вот что положено: быть властелином в этом мире.
      - Ну спасибо тебе! - промолвил человек. - Хорошую жизнь ты мне назначил, только уж очень короткую.
      - Подожди! - отвечал ему бог. - Посиди там в углу, подожди.
      Тут как раз предстал перед господом бык и сказал:
      - Сотворил ты меня скотом, так скажи, сколько буду я жить, как я буду питаться, что мне делать положено?
      Отвечал ему бог:
      - Видишь, вон там, в сторонке, сидит человек? Это твой повелитель. Должен ты ему землю пахать да повозку таскать, ну, а есть будешь летом траву, а зимою - солому. Так и будешь в ярме ходить тридцать лет.
      Ну, а бык недоволен:
      - Господи! Тридцать лет такой каторжной жизни? Убавь!
      Услыхал эти речи человек, сидевший в углу, и тихонечко шепчет:
      - Отними у него хоть немного годочков - и прибавь мне!..
      А бог рассмеялся и молвил:
      - Ну что ж, хорошо! Уважу вас обоих - возьми у быка двадцать лет.
      Получил человек двадцать лет бычьей жизни, а уж к богу собака спешит:
      - Сотворил ты меня в этом мире собакой - так скажи, сколько буду я жить, как буду питаться, что мне делать положено?
      Отвечает ей бог:
      - Видишь там, в уголке, человека? Это - твой повелитель. А работа твоя - сторожить ему дом, и стадо, и богатства его. Кормиться будешь объедками, какие останутся после его трапезы. Срок твоей жизни - тридцать лет.
      Услыхала все это собака и молвит:
      - Пощади меня, господи! Хоть немного убавь!
      Услыхал ее речи сидевший в углу человек и показывает знаками: "Отними у собаки хоть немного годочков да прибавь-ка их мне!" Ну, бог улыбнулся и молвил:
      - Уважу вас обоих - возьми, человек, двадцать лет у собаки.
      Так-то вот получилось: оставил бог десять лет для собаки, ну а век человечий продлил до семидесяти. Тут как раз прибежала к творцу вселенной обезьяна, поклонилась и молвит:
      - Боже, боже, сотворил ты меня обезьяной. Так скажи, сколько буду я жить, чем я буду питаться, что мне делать положено?
      Отвечает ей бог:
      - Видишь, там вот, в сторонке, сидит человек. Это - твой повелитель. Будешь верно служить ему, забавлять своего господина, его детишек развлекать. Кормить тебя будут лесными орехами и другими плодами. Ну, а жизни тебе - тридцать лет.
      Услыхала ту речь обезьяна - вздохнула:
      - Непутевая жизнь! Поубавь-ка мне, господи!
      Снова делает знак человек:
      - Отними у нее хоть немножко, да мне и прибавь!
      Улыбнулся господь.
      - Уважу вас обоих - возьми, человек, двадцать лет обезьяньих.
      Ну, взял человек эти годы, и стало жизни ему девяносто лет.
      Вот и живет человек тридцать лет привольной человеческой жизнью. С тридцати до пятидесяти - трудится он, словно бык, чтоб жену и детей прокормить. А как заработает, скопит деньжонок - так собакой становится: все думает, как бы добро сохранить. Так и лается он лет до семидесяти с домочадцами, скаредничает, скандалит, орет. Ну, а семьдесят стукнет человек что твоя обезьяна: все над ним потешаются, все смеются.
      Македония. Перевод с македонского Д. Толовского и Н. Савинова
      ПОЧЕМУ МОНАХИ ВЕЧНО ПОБИРАЮТСЯ
      В давние времена ходил по свету святой Савва, проповедовал слово божье, наставлял людей на праведный путь. Вместе с ним странствовал некий монах. Как-то раз двинулись проповедники в путь из села, а тот хозяин, что приютил их на ночь в своем доме, дал монаху три просфоры на дорогу и говорит:
      - Пресвятая богородица! Храни их от всякой напасти, пока не кончатся просфоры!
      Подошли святой Савва с монахом к боснийской границе и сели обедать, глядь, а просфор только две осталось - третью монах съел украдкой. Спрашивает его святой Савва:
      - Кто съел третью?
      - Я не ел, клянусь спасением души своей!
      - А кто же ее съел?
      - Не знаю, клянусь святой церковью!
      Проповедовали они в народе, проповедовали, да прослышали о них турки. Выследили монахов, схватили обоих и бросили в огненную печь. Святой Савва прикрыл монаха своим телом, от пламени его защищает, а сам ему на ухо шепчет, чтобы турки не услышали:
      - А ну-ка, признайся перед смертью, кто съел третью просфору?
      - Пусть меня изжарят, да еще и сварят - все равно не признаюсь, раз я не виноват.
      Прогорела печь, а святой Савва и монах живы и невредимы вышли из огня ведь они божьими угодниками были. Увидели турки, какой оборот дело приняло, тотчас же выпустили святого Савву и монаха, бросились им в ноги, молят:
      - Простите нас, неразумных и грешных, требуйте от нас любой награды!
      Отвечает святой Савва:
      - Ничего нам от вас не надо! Дайте нам только триста дукатов.
      Выдали им турки триста дукатов, и проповедники вернулись в Сербию в свой монастырь. Тут святой Савва и говорит:
      - Надо поделить эти триста дукатов на три части - по числу просфор. Сто дукатов я возьму себе за ту просфору, которую я съел, а тебе вот вторая сотня - за твою просфору. Третья же сотня пусть хранится у меня до тех пор, пока не отыщется тот человек, что съел третью просфору.
      Тут монах как закричит:
      - Клянусь святой церковью, третью просфору я съел, когда с тобой по селам ходил. Отдавай мне третью сотню дукатов - я согласен с твоим решением.
      - На! возьми, если уж на то пошло! - молвил святой Савва. - Да пусть господь бог и все святые предназначат вам, монахам, в удел вечно побираться и никогда не насытиться!
      Герцеговина. Перевод с сербскохорватского Т. Вирты
      СКАЗКА О ДРАВЕ
      Было это в давние времена, когда наши прадеды еще не знали ржи и пшеницы. На берегу реки Дравы в Корушке жил богатый рыбак. Все свое богатство нажил он тем, что без устали ловил рыбу в Драве. Уж как он был благодарен родной реке! И вот однажды спросил он реку:
      - Матушка Драва! Скажи, как отплатить тебе за то, что ты помогла мне достичь большого достатка?
      - Отправляйся в далекие земли, - ответила Драва рыбаку. - Там в далеком краю люди пекут пшеничный хлеб да ржаной. Купи того и другого хлеба по караваю и принеси мне!
      Рыбак двинулся в путь и наконец пришел в благодатные, богатые края. Люди там ели прекрасное яство - хлеб, а на родине рыбака его и знать не знали. Купил рыбак, как велела Драва, два каравая, один пшеничный, а другой ржаной, и, вернувшись домой, оба в реку бросил. Вдруг вода в Драве начала подниматься и затопила весь правый берег. А когда вода спала, земля стала родить наливную рожь и золотистую пшеницу.
      Так люди получили семена и всюду стали сеять рожь и пшеницу.
      Словения. Перевод со словенского Т. Вирты
      * СКАЗКИ О ЖИВОТНЫХ *
      ЯЙЦО-АТАМАН
      В одном селе водилось с полдюжины кур, и снесли они десяток яиц. А тут, как на грех, одна женщина говорит:
      - Дай-ка я угощу наших кур солью, чтобы лучше неслись!
      Набрала пригоршню соли и посыпала курам. Куры наклевались соли и в тот же час передохли, и во всем селе только и осталось что десяток яиц.
      Как раз об эту пору нагрянули в село жандармы и вот сговариваются:
      - Что будем на ужин есть?
      - Яичницу!
      Разбили для них все яйца, только одно уцелело.
      - Что же мне одному во всем селе делать? - воскликнуло уцелевшее яйцо. - Убегу-ка я отсюда!
      И единственное яйцо убежало из села в лес.
      А в лесу встретился яйцу петух. Завидел он яйцо и кричит:
      - Куда путь держишь, дорогое яичко?
      А яйцо в ответ:
      - И не спрашивай, дорогой петух! Доняла меня лихая беда! Кто бы в нашем селе ни остановился на ночлег, первым делом сговариваются, чем бы с дороги подкрепиться. "Яйцами!" Было нас десять штук, девять яиц уничтожили. Только я в том побоище уцелело. Ну, думаю, надо спасаться, взяло да и укатило в лес!
      Говорит ему петух:
      - И со мной в точности такая же история приключилась: кто ни остановится в нашем селе, первым делом сговариваются: "Что будем за ужином есть?" И, не долго думая, решают закусить жареным петухом. Было нас пятнадцать товарищей, четырнадцати головы долой, только я один из побоища живым выбрался. Ну, думаю, нет мне спасения и решил, пока не поздно, в лес податься.
      Подружились яйцо с петухом, и пошли они дальше вдвоем. Набрели яйцо и петух на валун-камень, а на нем кошка сидит. Спрашивает кошка:
      - Куда, милое яичко, путь держишь? А ты, дружище петух, куда бредешь?
      Отвечает яйцо:
      - И не спрашивай, кошка! Лихая беда нас допекла.
      А кошка допытывается:
      - Да что такое с вами случилось?
      - Ах, кошка дорогая, неслыханное несчастье! Злые люди перебили всех наших товарищей, только мы с моим другом-петухом в живых остались. Но и нам гибель грозила, вот мы и решили в лес убежать. Авось, думаем, поживем еще немножко!
      - Ах, милые вы мои! - говорит им кошка. - И я всяких обид натерпелась, потому что в нашем селе живут ужасно злые люди. Как чуть у них мясо выйдет, тотчас на кошку вину сваливают - кошка, мол, мясо слопала! Поймают бедняжечку и прибьют до полусмерти. Кончится пшеница, а они, злодеи, снова за свое: "Мыши пшеницу потравили, а кошка и не думает их ловить!" И опять несчастная кошка страдает. А то еще бывает, оцарапается ребенок или просто ушибется где-нибудь - а кто виноват? Опять-таки кошка. "Посмотрите - кошка отнимала у нашего ребенка мясо из рук и оцарапала его". И давай кошку лупить. Мочи нет, до чего мне это битье надоело, и сбежала я в лес. А теперь вот прошу вас - примите меня в товарищи.
      Подружились яйцо, петух и кошка и отправились дальше втроем. Шли они лесом, шли и вышли на поляну, а на поляне пасется осел. Увидел осел петуха, яйцо и кошку, приветствовал их своей прекрасной песней, а потом спросил:
      - Куда идете, дружная команда?
      Отвечает ему яйцо:
      - Натерпелись мы бед, ослик дорогой! Бессовестные люди из нашего села совсем нас замучили, просто сил наших больше не стало, и убежали мы от них в лес.
      - И я настрадался досыта, - откликнулся осел. - Сами посудите. Если надо горшки на базар везти - грузят на осла. Дрова из леса на осле тащат. Глину для горшков - тоже на осле. Воду возят на осле; соль - на осле; навоз в поле - и то на осле! Надоела мне такая жизнь, поднял я свои уши и рысью в лес припустился. Милое яичко, и ты, петух, и ты, кошка, - примите меня в товарищи! Позвольте, и я пойду вместе с вами!
      - Ну что ж, пожалуй! - ответило яйцо, и осел пошел с ними вместе.
      Вот выходят они к ручью, а в ручье баран воду пьет. Спрашивает их баран:
      - Куда направляетесь, дружная команда?
      - Гонит нас беда, приятель! - отвечает барану яйцо.
      - Что за беда вас гонит?
      - Страшная беда, друг дорогой! А ты почему в лесу бродишь?
      - Ах, и не спрашивай, белое яичко! Хозяин мой - сущий злыдень! Он продал всех моих товарищей-баранов, меня одного пощадил. Навязал мне на шею огромный колокол и поставил вожаком овечьего стада. Теперь я за всех в ответе. Потравит какая-нибудь овца зеленя в поле или в огород заберется, а я своими боками отдувайся. Не стало больше моей моченьки сносить такие мучения, и решил я укрыться в лесу. Скажите, дружная команда, не примете ли вы меня к себе в товарищи?