Сказки народов Югославии

      Дракон схватился с царевичем, и бились они до полудня. А когда стало жарко, дракон и говорит:
      - Пусти меня, царевич, дай обмочить в озере буйную головушку, а там я и зашвырну тебя в поднебесную высь!
      - Да будет хвастать, дракон! - отвечает царевич. - Вот кабы была здесь царевна да поцеловала меня в лоб, я бы тебя еще выше закинул!
      Тут дракон выпустил царевича и нырнул в озеро. А царевич под вечер умылся, отдохнул, сокола посадил на плечо, позвал собак, собрал овец и пошел в город. Идет и играет на волынке. Все смотрят на него, экое чудо, пришел с озера, а ведь ни один пастух оттуда не возвращался.
      На другое утро собрался царевич и опять погнал овец к озеру. А царь послал следом за ним двух всадников и велел им подсмотреть, что пастух будет делать. Всадники взобрались на высокую гору, откуда все было видно. А пастух, придя к озеру, спрятал собак и волынку под колоду, а сокола посадил на колоду, засучил штаны и рукава, влез в озеро и давай кричать:
      - Эй, дракон, дракон! Выходи-ка на бой, померимся еще раз силой, если ты не баба!
      - Сейчас иду, царевич, иду, - отозвался дракон и вскоре появился огромный, противный, страшный!
      Дракон схватился с царевичем, и бились они до полудня. А когда стало жарко, дракон и говорит:
      - Пусти-ка меня, царевич, дай мне смочить в озере буйную головушку, а там я и зашвырну тебя в поднебесную высь!
      - Да будет хвастать, дракон! - отвечает царевич. - Вот кабы была здесь царевна да поцеловала меня в лоб, я бы тебя еще выше закинул.
      Тут дракон выпустил царевича и нырнул в озеро.
      Вечером, как и накануне, царевич собрал овец и пошел домой, идет и играет на волынке. В городе все волнуются, поджидая его. Все удивлялись, что пастух второй вечер приходит цел и невредим оттуда, откуда раньше никто не возвращался. А посланные два всадника опередили царевича, прискакали во дворец и рассказали царю все, что видели и слышали. Царь тут же позвал дочь, рассказал ей, что и как, и приказал:
      - Завтра пойдешь с пастухом на озеро и поцелуешь его в лоб.
      Услыхав это, царевна заплакала и стала умолять отца:
      - Никого у тебя нет, кроме меня. Неужели ты не боишься, что я могу погибнуть!
      Тогда отец стал утешать ее:
      - Не бойся, дочка! Сколько пастухов мы переменили, и ни один с озера не возвращался, а этот уже два дня борется с драконом! С божьей помощью одолеет он чудище. Ты только пойди с ним завтра, и, может быть, он нас избавит от напасти, что погубила столько людей.
      Вот настал белый день, солнце засияло, пастух встал, встала и царевна, и начали они собираться на озеро. Пастух весел, веселее прежнего, а царевна печальна, слезы льет.
      - Сестра царевна, прошу тебя, не плачь, - утешал ее пастух. - Ничего не бойся, только сделай то, что я сказал: подбеги и поцелуй меня, когда я тебе знак подам.
      Вышли они и погнали овец. Пастух всю дорогу весело играл на волынке, а царевна шла рядом с ним и все плакала. А пастух нет-нет да опустит волынку, наклонится к девушке и скажет:
      - Не плачь, мое золото, не бойся ничего!
      Вот пришли они к озеру. Овцы сразу же разбрелись. Царевич посадил сокола на колоду, а собак и волынку спрятал под колоду, засучил штаны и рукава, влез в озеро и давай кричать:
      - Эй, дракон, дракон! Выходи на бой, померимся еще раз силой, если только ты не баба!
      - Иду, царевич, иду, - отозвался дракон и вскоре появился - огромный, противный, страшный!
      Дракон схватился с царевичем, и бились они до полудня. А когда стало жарко, дракон и говорит:
      - Пусти-ка, царевич, дай смочить в озере буйную головушку, а там я и зашвырну тебя в поднебесную высь!
      - Да будет тебе хвастать, дракон! - отвечает царевич. - Вот кабы здесь была царевна да поцеловала меня в лоб, я бы тебя еще выше закинул!
      Только он это сказал, царевна подбежала и поцеловала его в щеку, в глаза и в лоб. Тут царевич размахнулся и закинул дракона в поднебесную высь. Дракон свалился оттуда, ударился о землю и разбился вдребезги. Тут из него выскочил дикий вепрь и побежал, но царевич крикнул собакам: "Держи, не выпускай!" Псы бросились за вепрем, догнали и разорвали его. Из вепря выскочил заяц и пустился бежать по полю. Борзые погнались за ним, поймали его и разорвали. Из зайца вылетел голубь, но на него царевич выпустил сокола. Сокол поймал голубя и принес царевичу в руки. Царевич разрезал голубя и нашел там воробья. Зажал его в кулаке царевич и приказывает:
      - Говори сейчас же, где мои братья.
      - Скажу, скажу, - отвечает воробей, - только ты мне ничего худого не делай! Возле города твоего отца есть мельница, около нее три ивы. Ты их подруби. И как только ударишь по корням, сразу откроется большая железная дверь. Она приведет тебя в огромное подземелье. В нем томится столько людей - старых и молодых, богатых и бедных, знатных и незнатных, женщин и девушек, что ими можно заселить целое царство. Там и твои братья.
      Только воробей все это сказал, царевич взял и свернул ему шею.
      А в тот день сам царь взобрался на гору и оттуда все видел.
      Когда пастух убил дракона, уже начинало смеркаться. Он умылся, посадил сокола на плечо, позвал собак, собрал овец и, играя на волынке, пошел прямо к царю во дворец, а царевна, все еще дрожа от страха, шла рядом с ним. Вот пришли они в город. Весь народ собрался смотреть на них, как на чудо. А царь-то видел, как бился на поединке пастух с драконом, позвал он пастуха к себе, отдал за него свою дочь, тут же обвенчал их и закатил пир на целую неделю.
      Царевич рассказал, кто он и откуда, и все обрадовались еще больше. Когда же он решил возвратиться домой, царь дал ему много провожатых и снарядил в дорогу. Вот подъехали они к мельнице. Царевич подрубил ивы и ударил по корням. Сразу отворилась железная дверь, а за ней, в подземелье, томились люди из разных царств. Царевич велел всем выходить по одному и идти, кто куда хочет, а сам встал у двери. Вместе со всеми вышли и его братья. Он их обнял и поцеловал. Узники поблагодарили его за спасение, и каждый пошел своей дорогой. А царевич с братьями и с женой молодой направился к отцу и жил и царствовал в своем краю до конца жизни.
      Сербия. Перевод с сербскохорватского Н. Дмитриева
      ЦАРЬ И КРАСАВИЦА
      Жил-был в одной стране разбойник. Нажил он грабежами немалое богатство. Но вот настал его смертный час. Позвал разбойник жену и сказал ей:
      - Запомни, когда я помру, все добро раздай беднякам, себе же оставь только саблю, коня и собаку. А как вырастет наш сын, станет крепким да смелым, скажи ему, что отцовская сила была в сабле. Возьмет он саблю булатную - тотчас станет таким же могучим, как я. Исполни все свято, жена... Ну, прощай, умираю.
      Сказал так отважный разбойник и отдал богу душу, скончался.
      Жена все исполнила в точности. Как похоронила мужа, раздала беднякам на помин души все его богатства, оставила только саблю, коня и собаку - для сына, когда тот вырастет.
      Рос, рос паренек - да и вырос. Сравнялось ему восемнадцать. И стал он выспрашивать, в чем таилась отцовская сила.
      Мать не посмела открыть ему тайну, боялась, что не сбережет он в такие незрелые годы отцово наследство.
      Но сын всякий день приставал к ней с расспросами. Хочешь не хочешь, а пришлось рассказать ему, что отцовская сила таилась в сабле, да еще в коне и собаке.
      Как узнал про то разбойничий сын, взял отцовскую саблю, взнуздал боевого коня, оседлал его, свистнул собаку и поехал на главную площадь людей поглядеть да себя показать.
      Давно не бывал на воле могучий конь, рвется вперед, так и взвился бы в небо, кабы не узда. Да и сам паренек не глядит, куда мчится. И сшиб он нечаянно царского сына. Тут же, на месте, царевич и умер. Закричали царские слуги, всполошился народ - кутерьма поднялась превеликая, бросились все ловить разбойничьего сына. Как учуял он беду, пришпорил коня. Серым соколом ринулся конь вдоль по улице. Слуги все рассказали царю, снарядил он погоню - да поздно: разбойничий сын был уже далеко.
      Несколько дней мчался он без оглядки, а когда страх помаленьку утих, придержал коня, стал раздумывать, как ему быть, что делать: вернуться домой или дальше скакать куда глаза глядят. Не знал он еще, что отцовскою саблей мог бы все царское войско перебить, если б вздумали с ним потягаться, - побоялся вернуться, решил ехать вперед, поискать какой-нибудь город большой и там поселиться.
      Ехал он, ехал - дней этак пять или шесть - и увидел вдруг в чистом поле громадную башню, всю из хрусталя. Ох, и блестела та башня под солнцем! Подивился разбойничий сын на чудесную башню и решил разузнать, что в ней сокрыто. Подъехал к башне поближе, осмотрел ее всю вокруг - где же двери? Искал, искал, - как будто и нет нигде ни входа, ни выхода, - так искусно они были спрятаны. Заглянул парень внутрь через стекла - и что же он видит? Сидит в башне красавица, Дунья Гюзели.
      Знала девушка о своей красоте, потому-то и в башне затворилась: все ждала, - вот придет к ней первейший храбрец и сокрушит все преграды великим геройством.
      - Отвори, красавица! - попросил сын разбойника. - Отвори, я войду!
      Но ответила девушка так:
      Только храброму витязю впору
      Сбить замки, поломать все затворы.
      Робким нет в эту башню дороги.
      Если храбр - так войди без подмоги.
      Если б робкого я ожидала,
      Я б сидеть в этой башне не стала!
      Услыхал эти речи сын разбойника, выхватил саблю из ножен, разогнал ретивого коня и ударил по башне с налету. Зазвенели хрустальные стены, распахнулись ворота, и влетел удалец на коне прямо в терем к девице.
      Увидела Дунья Гюзели, какой храбрец да красавец предстал перед нею, догадалась с первого взгляда, что он ее суженый. Обняла его, поцеловала, взяла за руку, отвела в свою спальню, и стали они мужем и женою.
      Время шло. Как-то раз отправилась Дунья Гюзели в баню. Честь честью помылась, оделась, а как вышла на улицу да перешагнула через канаву водосточную, сорвалась у нее с ноги узорчатая туфелька и упала в ручей. Слуги бросились вслед, да не поймали, - вода быстро текла!
      Уплыла туфелька далеко-далеко, и выбросило ее на зеленую лужайку. Проходили мимо царские слуги, увидали красивую туфельку, подивились чудесным узорам: вся-то она расшита жемчугом да самоцветами! Прочитали и имя хозяйки, шелком да бисером вышитое.
      - Ну и туфелька! - молвили царские слуги. - Не иначе как красавица ее носила. Ведь недаром назвали ее Дуньей Гюзели, что значит - "Красавица мира". Отнесем-ка находку царю, пусть посмотрит. Может, и награду большую получим.
      Так и сделали. Посмотрел царь на туфельку, подивился чудесной вышивке, а больше всего понравилось ему имя хозяйки. Наградил он своих слуг за находку, обещал еще больше, если найдут Дунью Гюзели да во дворец ее приведут.
      И отправились царские слуги разыскивать Дунью Гюзели по всем селам и всем городам. Спрашивали встречных и поперечных - не знают ли, где живет красавица. А ведь недаром говорится: "Язык доведет до Стамбула". Попался им такой человек, что указал дорогу к хрустальной башне. Вот пришли туда слуги, сказали красавице:
      - Хочет царь немедленно взять тебя в жены.
      Польстили те речи Дунье Гюзели, а все же она отвечала:
      - Вот, выпейте, слуги, по чарке, да и ступайте с богом обратно. И пуще всего старайтесь, чтоб муж мой не узнал, с чем вы ко мне приходили, не то несдобровать вам.
      Услыхали царевы посланцы такие слова, головы повесили, вернулись к царю и передали ответ.
      Рассердился царь и говорит:
      - Возьмите немедленно войско в пятьсот человек, добудьте красавицу силой.
      Отобрали пятьсот человек из царевых полков и снова двинулись к башне.
      Увидела Дунья Гюзели войско, кликнула мужа и просит:
      - Запри ворота покрепче.
      - Не бойся, красавица женушка, не пугайся! - ответил ей муж. - Покуда я жив, мне и три таких войска не страшны. Сейчас ты увидишь, как я с ними расправлюсь.
      Лишь только солдаты приблизились к башне, он выехал к ним на коне, с саблей наголо.
      - Э-гей! Ты, что ли, муж красавицы Дуньи Гюзели?
      - Я самый, - ответил разбойничий сын. - Что вам нужно?
      - Жену твою нужно, - сказали солдаты. - К царю ее повезем. Отдай, если хочешь остаться в живых, напрямик говорим.
      - И жены не отдам, и плохого вы мне ничего сделать не можете. Убирайтесь немедленно, если вам жизнь дорога.
      Ну, конечно, солдаты взялись за оружие. Да только не знали они, что за сила таится в заветной сабле. Пришпорил парень коня, взмахнул отцовской саблей и единым ударом срубил врагам головы. Лишь кое-кого оставил в живых - чтоб было кому рассказать царю о сраженье.
      Ну что ж, побежали солдаты к царю. Тотчас снарядил он второе такое же войско. Но муж красавицы Дуньи и второе войско порубил. И несколько раз посылал еще царь отборных солдат к хрустальной башне - конец всегда был одинаков. Никак не удавалось царю захватить Дунью Гюзели.
      Но вот наконец отыскал он лиходейку-старуху и приказал ей добыть красавицу хитростью.
      - Ну что ж, я добуду, - ответила бабка. - Только вели ты сделать кибитку из шелка на двух человек - такую, чтоб по небу летала, свезла бы меня к Дунье Гюзели, а потом к тебе нас доставила. Тогда и выйдет твое дело.
      Уж очень хотелось царю добыть себе в жены красавицу. Построили старухе кибитку, пустили ее в поднебесье. Добралась бабка до места, кибитку в кустарнике спрятала, сама пешком пошла к жилищу красавицы и попросилась переночевать, а то, мол, она из далеких краев возвращается и, на беду, заблудилась.
      Услышала Дунья Гюзели ту слезную просьбу, и жалко ей стало старуху; пустила ее в свой дворец, напоила ее, накормила. А тут как раз и муж возвратился. Взглянул на старуху и очень обрадовался: пусть, мол, и вовсе останется, коли захочет, а то Дунья Гюзели проводит весь день одна-одинешенька.
      - Сам бог привел тебя к нам, бабушка. Захочешь - так оставайся у нас вместо матери, заботиться будем о тебе, как о родной.
      - Ах, сыночек! Неужто пригреешь старуху? Добрая ж душа у тебя! Останусь! От добра добра разве ищут?
      - Ну, дай тебе бог здоровья, бабушка.
      Чего захотела старуха, того и добилась: стала вором домашним. Встанет спозаранку, день-деньской вынюхивает, высматривает, в чем таится великая сила хозяина. И жену подстрекала разузнать, расспросить мужа.
      - Уж какая ты счастливая, дочка! Муж у тебя - богатырь! Узнать бы, милая, в чем его удаль! Спросила бы ты, доченька, как-нибудь вечерком, в чем его молодецкая сила!
      - А что же, бабуся, и правда спрошу, - отвечает Дунья Гюзели.
      И верно, спросила его в тот же вечер.
      - Да разве не знаешь, красавица женушка, в чем моя сила?
      - Не знаю, - откуда ж мне знать, если ты, господин мой, о том ни слова не говорил!
      - Так знай, моя сила - в той сабле, что досталась мне от отца... И в коне, и в собаке... Но в сабле - больше всего. Как саблю сниму, я больным становлюсь, и тут уж ребенок меня одолеет. Вот видишь, женушка, в чем моя сила?
      Так и узнала Дунья Гюзели, в чем сила супруга, да хитрой старухе про то и рассказала.
      "А мне только того и нужно было, красавица, - подумала лиходейка. Теперь исполню свое обещанье царю".
      И стала она сторожить, как бы выкрасть хозяйскую саблю да спрятать. А ведь не зря говорится: "И вода спит, один черт не дремлет". Улучила злодейка минуту, сняла ночною порой саблю с гвоздя да кинула в глубокий бассейн. Молодец тотчас заболел.
      - А ты не тревожься, дочурочка, - сказала старуха Дунье Гюзели. - Уж если я здесь, значит, горе избудем. Не горюй, не кручинься, пойдем лучше в лес, поищем целебных трав. Попоим болящего отваром травяным натощак три денечка - всю хворь как рукой снимет.
      Пошла красавица вдвоем со старухой иудой в лес искать целебных трав, а подлая бабка быстрехонько к самой кибитке ее приманила, тайком для отлета кибитку наладила и стала уговаривать Дунью Гюзели войти посмотреть: что, мол, за штуку они отыскали - из земли, что ли, выросла иль с неба свалилась? Вошла первой бабка, вошла за ней Дунья Гюзели - кибитка тотчас и взвилась.
      Беда! Поняла тут Дунья Гюзели, что бабка ее обманула, сперва испугалась ужасно: не ведьма ли бабка или, может, какая русалка?
      Плачет красавица:
      - Несчастная я! Да что же со мной теперь будет! Зачем ты так сделала, бабка? Что видела ты от меня плохого? Зачем подняла ты меня в облака и несешь неведомо куда!
      - Не бойся, дочурочка! - молвила бабка. - Я тебе зла не желаю. Царицей хочу тебя сделать, в царских палатах жить станешь, а не в дикой пустыне. Правду говорю, не бойся.
      Летела, летела кибитка, до царского дворца долетела. Спустились на землю, и повела бабка Дунью Гюзели к царю. Как увидел ее царь, обомлел, сердце так и заколотилось: уж очень приглянулась ему красавица. Да только вот Дунье Гюзели он не понравился: и старый, и больно невзрачен. Смотрит она на него, и будто ворог лютый перед нею, а не царь в раззолоченном платье, в короне да со скипетром в руке. Но хоть не по сердцу он, а теперь уж ничего не поделаешь. У силы нет правды!
      - Ну вот, красавица, видишь? Хоть твой муж и побил у меня много войска, а все же попалась ты мне в руки! Сейчас обвенчаемся, станешь царицей.
      - Знать, такая уж моя судьба, - отвечала красавица. - Пойду за тебя замуж... Только ты, царь, сначала устрой, как положено, оглашенье сорокадневное и всем повели, чтобы шли во дворец меня чествовать да красотою моей любоваться. И вот что еще скажу тебе: знаю я дивное средство, могу превратить тебя, царь, в молодого. Как станет тебе двадцать пять, тогда и обвенчаемся. Ладно?
      Выслушал царь ее речи, на все согласился, назначил день свадьбы и стал ожидать, что опять станет молодым. А Дунья Гюзели нарочно хитрила, чтоб выиграть время, надеялась - муж-то разузнает, придет и избавит ее от несчастья.
      А что ж он делает, бедный парень, больной, одинокий?
      Заржал его конь, пес залаял - оба есть запросили. А парень и встать не может. Понял он тогда, что это - старухины козни. Говорит он:
      - Послушай-ка, пес, друг мой верный, поищи, где спрятала чертова бабка заветную саблю, а то ведь, пожалуй, я так и умру безвременно.
      Услышал слова его пес, пожалел хозяина и бросился саблю разыскивать. Искал, искал - нет нигде. Прибежал наконец к бассейну, увидел саблю на дне, нырнул один раз, другой раз и третий - никак не достанет. Много раз прыгал он в воду - схватил-таки саблю, принес своему господину. Тот взял ее в руки и тотчас поправился. Накормил он коня и собаку - ив путь: помчался искать свою супругу по всему государству, из города в город, из деревни в деревню. А как доскакал до столицы да услышал про царскую свадьбу, сразу угадал, кто царева невеста, узнал и о том, что вскорости царь станет совсем молодым, двадцатипятилетним, да тут же и женится. Вмиг понял тогда юнак, чьи все это затеи, не стал тратить времени даром, отправился на окраину города к знакомой старухе, дал ей кучу денег и велел сшить побыстрее три платья - для нее и для двух ее дочерей, пусть оденутся понаряднее и пойдут поглядеть на цареву невесту да честь ей воздать, как предписано царским указом.
      Старуха живо позвала искусного портного. Через два дня все платья были готовы. Тотчас нарядились и бабка и дочери и пошли вместе с парнем в царские хоромы, поглядеть на невесту. Пришли они к ней. Красавица сразу мужа признала и повела его в другую палату, где мужчины пировали, да по дороге и спрятала в своей опочивальне - в просторной закрытой нише. Женщин же она всласть угостила и домой отправила, - сказала, что парень попозже придет, вслед за ними.
      А было то накануне сорокового дня. Все ждали его с нетерпением: всем хотелось взглянуть, как царь чудом преобразится и вдруг помолодеет.
      Настал вечер тридцать девятого дня. Пришел старый царь в полутемную спальню, чтобы лечь рядом с Дуньей Гюзели и стать молодым. А дверцы ниши распахнулись, выскочил оттуда разбойничий сын, взмахнул своей саблей и снес царю голову. Спрятали мертвого в потаенное место, а утром вышла Дунья Гюзели к народу, а рядом с нею предстал красивый и молодой царь двадцати пяти лет.
      Изумился народ великому чуду. А Дунья Гюзели и муж ее, сын-то разбойника, царем и царицею сделались в этой стране.
      Вот так-то: не рой другому яму, сам в нее попадешь.
      Македония. Перевод с македонского Д. Толовского и Н. Савинова
      КАК СОЛДАТ ЧЕРТА ОБРИЛ
      Отслужил солдат двенадцать лет и пошел домой на побывку. Шел он, шел и вдруг набрел на господскую усадьбу, а оттуда доносились шум и песни. Подумал служивый: "Наверно, здесь идет пир горой. Почему бы и солдату не подкрепиться? Ведь у меня с утра маковой росинки во рту не было!" И вошел в усадьбу.
      А там за столом, уставленным винами и яствами, пировало много господ. Солдат попросил и его напоить-накормить, - дескать, очень он устал и проголодался с дороги. Гости с радостью его приняли и усадили за стол. Спрашивает солдат, нельзя ли ему переночевать в усадьбе, а утром он дальше в путь двинется.
      - Ну что ж, - отвечают ему, - для храброго человека ночлег найдется.
      - А на что же тут храбрость? - удивился солдат.
      Служивому объяснили, что в усадьбу каждую ночь является черт и, кого ни застанет, утаскивает с собой.
      - Нам уже пора по домам расходиться, - говорят ему гости, - но коли ты храбрый малый, оставайся здесь. Еды и вина у тебя вдоволь, стереги усадьбу. Неизвестно только, найдем ли мы тебя поутру живым.
      Отвечает им солдат:
      - Э-э! За меня не беспокойтесь! Я чертей не боюсь, пусть хоть целая сотня сюда нагрянет!
      Солдат остался, а господа ушли. Сидит он за столом, угощается, вино попивает. Около полуночи все двери вдруг распахнулись настежь. Входит черт и кричит служивому:
      - Ты что здесь делаешь?
      Солдат ничуть не испугался и отвечает:
      - Как видишь, отдыхаю себе, ем да пью.
      - А кто тебе позволил остаться здесь на ночь? - возмутился черт. - Это моя усадьба. Кого застану в этом доме, того в плен беру. И тебя тоже уведу с собой!
      - Ты-то, может, и хотел бы меня увести, да только я не пойду!
      - Почему это ты не пойдешь? - удивился черт.
      Отвечает солдат:
      - А потому, что ты косматый и безобразный, с тобой совестно и на люди-то показаться! Давай я тебя обрею, чтобы ты покрасивее был, тогда и пойду с тобой! А если не дашься, так и знай, ничего у тебя не выйдет!
      Видит черт, что попался ему храбрый пленник - с таким беды не оберешься, и согласился побриться, чтобы стать красивее. Солдат велел черту принести дубовую доску, четыре больших гвоздя и молоток. Черт притащил гвозди, доску и молоток, а солдат приказал ему лечь на пол и вытянуть руки и ноги. Черт послушался, а солдат и давай прибивать чертовы лапы к полу. Черт вырывается, верещит, да служивый запретил ему ворочаться - лежи, мол, смирно, а не то никуда с тобой не пойду. Пригвоздил солдат черта к полу и говорит ему:
      - Сейчас я тебя брить начну.
      Схватил дубовую доску и давай ею черта скоблить.
      Черт зарычал и стал брыкаться. А служивый его успокаивает:
      - Лежи смирно. Хочешь быть красивым - терпи!
      Доска дерет черта, вырывает из шкуры целые клочья шерсти. Зарекается черт солдата трогать - лишь бы отпустил его. Но служивый про то и слышать не желает. Черт взмолился, слезно просит помиловать, обещает солдату подарить усадьбу и вдобавок сообщить диковинную тайну. Солдат оставил свое бритье и спрашивает черта, какая там у него тайна. Черт и говорит:
      - В полночь в эту горницу, где мы с тобой сейчас находимся, вползет страшная, большущая змея. Днем-то она в подвале сидит, обвившись вокруг трех огромных бочек, полных золота. Если ты поцелуешь ту змею, она превратится в красавицу, потому что это не змея, а заколдованная девица.
      Едва умолк черт, за дверью послышалось зловещее шипение, и в комнату вползла змея. Солдат, не медля ни минуты, подскочил к ней и поцеловал. В тот же миг змея обернулась девицей-раскрасавицей и стала благодарить молодца за то, что он освободил ее от колдовских чар.
      Тут черт и говорит солдату:
      - Отдаю тебе и красавицу, и дворец, и всю усадьбу. Но смотри не переступай ее границу - иначе снова станешь моим пленником, и я утащу тебя!
      И пропал.
      Утром явились в усадьбу господа и диву дались: сидит солдат с красавицей за столом и угощается.
      - Много смельчаков вызывалось стеречь усадьбу, и все они бесследно исчезали! Как же это солдату удалось с чертом справиться?
      Рассказал тогда солдат, что приключилось с ним ночью, господа похвалили его за храбрость и ушли, а молодец остался в усадьбе со своей красавицей, и она стала его женой.
      Зажили они в любви и согласии, только скоро стало им скучно одним в усадьбе. Вот однажды солдат и предложил молодой жене прокатиться в город пусть, мол, полюбуются люди на наше счастье! Он забыл и думать, какой запрет наложил на него черт. Велел он слугам запрячь коней и поехал с женою в город. Только выехали за ворота своей усадьбы, как навстречу им черт. Вспомнил тут солдат про запрет, и сердце у него в пятки ушло. "Ну, думает, сейчас черт свое возьмет".
      До усадьбы далеко. "Все равно черт догонит меня", - решил молодец. Видит он - так и так пропадать, обхватил обеими руками жену за шею и стал целовать в последний раз. А черт издалека за ним наблюдал, и почудилось ему, что солдат вздумал свою жену брить. Перепугался черт. "Не дамся больше в твои руки", - подумал он, повернул назад и пустился наутек, только пятки засверкали.
      С той поры черт оставил в покое смельчака, и солдат по сей день живет со своей женой, если только не умер.
      Хорватия. Перевод с сербскохорватского Т. Вирты
      МАРА-ЗОЛУШКА
      Жили-были на свете муж и жена. И была у них дочка Мара. И дочка и мать очень были трудолюбивые, вечно дома сидели, пряли вдвоем у очага.
      Как-то раз попросилась Мара к соседям на посиделки - прясть там вместе с подругами. Позволила мать, но дала дочке большую торбу, набитую шерстью, и велела всю эту шерсть спрясть. И сказала:
      - Коль не спрядешь нынче всю шерсть, то случится беда - превращусь я в коровушку, дочка.
      Ну, Мара взяла шерсть и пошла к соседям. Целый день там пряла, не ленилась, только, глядь, уж вечер настал, а в торбе шерсть еще не кончилась! Хоть немного, а все же осталось!
      Поспешила Мара домой. Стучится в дверь, а ответа не слышит! Постучалась еще и зовет:
      - Мама, мама, открой!
      А из дома вдруг мычанье послышалось: "Му-у!" Мать-то и вправду в корову обратилась.
      Вернулся на ту пору отец. Видит - дочка стучится, а никто ей не открывает. Поднатужился он, вышиб дверь, а навстречу им вышла корова.
      Недолго отец погоревал, в другой раз женился, привел в дом мачеху. Вскоре она и сказала мужу:
      - Давай-ка зарежем корову, зачем она нам - ведь уж старая стала, телят не приносит, чего ж ее зря кормить!
      Согласился отец, и корову зарезали. Стали мясо варить. Мару звали, звали: "Иди обедать!" - но она не притронулась к мясу - знала, что корова-то была необычная. Когда ж со стола Мара убирала, то и кости собакам не бросила, а собрала их бережно да в золу в очаге закопала. Никуда уж больше из дома она не ходила, все сидела пригорюнившись на том самом месте, где, бывало, работала с матерью. Сидит девушка и печально на золу глядит. Из-за того и прозвала ее злая мачеха Марой-Золушкой.
      Как-то раз собрались отец с мачехой в гости, на свадьбу, и Мару позвали. А она отказалась:
      - Что там делать Маре-Золушке? Ступайте одни!
      Ушли они, Мара дома осталась.
      А пока мачеха и отец пировали на свадьбе, Мара раскопала в золе кости матери родимой - и видит: превратились они в драгоценные платья да в золотые уборы, и все ей впору. Нарядилась она, башмачки золотые надела, побежала на свадьбу и скорей - в хороводе плясать. Все дивились ее дорогому наряду, любовались ее девичьей красой. Никому и невдомек, что незнакомая красавица - это Мара-Золушка! И отец не узнал, и мачеха не узнала!
      Наплясались гости до упаду, стали расходиться. А Мара раньше всех побежала домой, закопала в золу все свои наряды, надела затрапезное платье, села вновь у огня. Возвратились со свадьбы отец с мачехой и рассказывают: "Эх, дочка, на свадьбу ты пойти не захотела - вот и не видела чуда. Только начали хоровод водить, появилась красавица писаная, платье на ней дивное, башмачки из чистого золота, а как стала плясать глаз от нее не оторвешь, сущая чаровница, всем на удивленье. А потом вдруг убежала, куда - неизвестно! Вот чудо-то!"
      Так три вечера Мара-Золушка в гости ходила, и никто там ее не узнал. В третий вечер на обратном пути беда приключилась: торопилась она вернуться домой раньше мачехи с отцом, через реку пошла, на мосту споткнулась, и золотая туфелька в воду упала.
      Вот наутро пришли к той реке люди царские - коней привели. Да не пьют кони, пятятся! От Мариной туфельки свет разливался яркий - они и испугались. Царь спросил:
      - Почему кони пятятся?
      Отвечают ему:
      - Свет неведомый загорелся в реке, государь!
      Ну, пошел царь к реке посмотреть, что приключилось, и приказал слугам достать ту диковину. Принесли ему слуги золотую туфельку.
      Удивился царь:
      - Чья ж это туфелька? Я царь, да и то у меня золотой обуви нету!
      Чтоб узнать тайну, велел царь собраться всем женщинам у него во дворце и померить найденную туфельку: кому она по ноге будет, значит, та ей и хозяйка.
      Собрались все женщины, меряют - башмачок никому не впору. И спросил тогда царь, все ли пришли.
      Отвечали ему:
      - Все здесь, все, государь! Не пришла лишь одна замарашка, Мара-Золушка. Да и незачем ее звать. У нее и платья приличного нету, ей и выйти-то не в чем.
      - Ничего! - отвечал царь. - Позовите.
      Что ж, исполнили царскую волю, привели во дворец Мару-Золушку. Как примерили ей башмачок - сразу все стало ясно.
      - Будь женою моей! - сказал царь Маре-Золушке.
      А она раскопала в золе чудесные платья и предстала пред ним во всей своей красе.
      Так-то Мара и стала царицей!
      Македония. Перевод с македонского Д. Толовского и Н. Савинова
      КАК ЧЕРТ ЖЕНИЛСЯ
      Жили-были отец с матерью, и было у них три дочери. Все бы ничего, да вот беда - женихи их дом стороной обходят. Мать злится, а отец говорит: