Сказки народов Югославии

Ведь хозяин-то в доме - не ты! Твоя матушка деньги приносит да отчета за каждую полушку требует, ты же только по горнице бродишь да руками, как дурень, разводишь. Больно нужен мне этакий муж! Хватит! Довольно! А если желаешь, чтобы я оставалась твоею женою, так изволь меня слушаться. Нынче утром я все пронюхала, все разведала, знаю, куда и зачем твоя матушка ходит. Завтра пойдем вместе, все тебе покажу, и уж как знаешь, добром или лихом, а сделай так, чтоб не мать, а ты сам ходил в лес с молоком да барыш получал у золотобита.
      Прожужжала проклятая баба мужу все уши, он и впрямь стал завидовать собственной матери. А наутро пристал к ней: скажи да и скажи, куда носишь ведро с молоком и сколько там платят.
      - Да нельзя мне ответить, сынок, - отозвалась мать. - Я отцу поклялась. Если клятву нарушу, тотчас заболею.
      - Заболеешь ли, нет ли - не знаю. А добром не расскажешь, так силой заставлю.
      - Ах, сынок, не был ты раньше таким недобрым... Откуда же это взялось? Может, кто нашептал тебе что-то дурное?
      Долго она говорила так, просила, молила, но сын, подученный злою женой, ничего и слушать не желал. Что ж делать! Пришлось отвести его утром к дракону, показать самоцвет, познакомить с тем купцом, что скупал драгоценные камни. Возвратилась старуха домой и сразу же заболела.
      Наутро мать уже не могла нести молоко.
      Увидев, что свекровь занедужила, невестка обрадовалась и велела мужу самому отнести молоко дракону. Что ж, пошел он к дракону, поставил ведро у входа в пещеру. Выполз дракон, вылакал молоко и отдал самоцвет. Парень взял камень, да и продал, получил десять лир, принес их жене.
      - Вот теперь ты похож на мужчину - не то что прежде! - сказала жена. Раньше ты был бабой, а мужчиной была твоя распроклятая мать.
      - Да, жена, хорошо, что теперь я мужчина. Но видишь, как мать расхворалась. Все из-за меня... Вот умрет - и падет на мою душу проклятье.
      - Никакого проклятья не будет, - ответила злая жена. - А уж мать твоя хоть бы и сгинула вовсе, я тогда бы вздохнула свободно! Не желай ей здоровья! Пожила на свете, хватит, не все ей ворчать на меня: то я чашку разбила, то молоко пролила, то передник спалила... Учит, учит, будто я дура какая, не умею хозяйничать!
      Отравила супруга своими речами зловредная баба, - так распалила, что рад бы в ложке воды утопить свою мать.
      Парень долго носил молоко дракону и каждый день получал от него по самоцвету. Увидела алчная бабенка, что денежки все прибывают, ну и взбрело ей в голову (верно, дьявол ее надоумил) - не лучше ль порешить дракона да забрать все самоцветы разом, чем ходить к нему каждое утро за одним-единственным камешком!
      Парень долго противился, не хотелось ему убивать дракона: ведь богатство в их дом принесло его милосердие, его самоцветы.
      Но зловредная баба знать не знала никакой благодарности за добро - ни к дракону, ни к свекру, ни к бедной свекрови; все тиранила мужа, чтоб исполнил ее волю. Наконец парень согласился.
      Сделал он себе шестопер с железной рукоятью, под одеждою спрятал и, как всегда, понес молоко да поставил ведерко у входа в пещеру, чтоб дракон его вылакал. Только выполз дракон да к ведру наклонился, чтоб попить молока, парень выхватил шестопер и ударил дракона по голове.
      Голова у дракона была крепкая, как железо. Взмахнул он могучим хвостом - ударил обидчика по ногам! Покачнулся, упал наземь парень, заревел благим матом.
      - Га! Убить меня вздумал? - промолвил дракон. - Экая подлость! Кто тебя подучил? Мать, что больная лежит, или, может, жена? Ну, вот тебе кара: обовью я сейчас тебе ноги, затекут они, и будешь ты мучиться до тех пор, пока не затихнет у меня боль в темени, по которому ты ударил.
      Обвил дракон парню ноги, потом уполз в свое темное логово. А у парня, покуда он добрался до дома, ноги стали как колоды. Слег он, шевельнуться не может. А проклятая баба, жена его, - при живом-то муже! - другого нашла, а на первого даже глядеть не хотела, мучайся, мол!
      Ну, время прошло, - возвратился отец с богомолья. Видит - дело плохо! И жена занедужила, и у сына ноги как колоды. Рассказала ему жена о своей болезни, да и сын о своей беде все поведал.
      - Эх, сынок, не сыскал ты змейку водяную, взял ты в жены песчаную змею! - печально промолвил отец.
      А наутро встал он пораньше да выбрал ведерко побольше, налил до краев молока и пошел в лес, к дракону. Вот поставил ведро перед входом в пещеру и ждет - не появится ль чудище. А дракон не выходит! Начал старик его звать, просит, молит выйти. На третий зов вышел дракон, поздоровался, рассказал, как неблагодарный парень шестопером его по голове ударил и какое несет теперь наказание за свое вероломство.
      Выслушал его паломник и стал умолять, чтоб дракон простил его сына: не своим-де умом додумался парень до таких плохих дел, по наущению злодейки жены он и мать возненавидел.
      Долго-долго просил паломник. Дракон наконец сжалился и сказал:
      - Знаю, друг, что твоя невестка - змея лютая. Коль в живых она будет, весь твой дом пойдет прахом. Одно вам спасенье: сын твой выздоровеет, а она пусть умрет. Ты заставь ее - пусть порежет себе мизинец и пусть капля ее ядовитой крови попадет в рот больному. Яд невестки-змеи переборет мой яд, и сын твой тотчас поправится. Если хочешь, чтоб в дом твой вернулись и мир и покой, сделай так, как тебе говорю. А теперь будь здоров и возьми у меня снова камешек.
      Взял паломник подаренный самоцвет и, вернувшись домой, рассказал сыну все, что услышал от дракона. Тот кликнул жену и велел ей порезать мизинец. Проклятая баба никак не соглашается. Однако парень был тоже хитер: подозвал ее снова, попросил, чтоб она ему в рот положила кусочек какой-нибудь пищи, а как только она поднесла руку к его рту - хвать! прикусил ей мизинец и быстро высосал из ранки кровь. Тут же он поднялся здоровым, а проклятая баба вмиг умерла.
      Вот так и избавилось все семейство от лютой змеи. Вернулось здоровье и к сыну и к матери. Парень еще раз женился, но сперва досконально разузнал о близких и дальних родичах невесты. Взял он в дом девушку кроткую и смирную - хоть и она была змейкой, да из другого змеиного племени.
      Македония. Перевод с македонского Д. Толовского и Н. Савинова
      ПРАВДА И КРИВДА
      Было у царя два сына: один злой и несправедливый, а другой добрый и справедливый. Когда отец умер, несправедливый сказал справедливому:
      - Убирайся подобру-поздорову. Жить вместе мы больше не будем. Вот тебе триста цехинов и конь - это твоя доля отцовского наследства, а больше ты ничего не получишь.
      Добрый взял триста цехинов, коня, да и пошел.
      - Спасибо и за это!
      Немного спустя встретились братья на дороге. Добрый сказал злому:
      - Бог в помощь, брат!
      - Так он и поможет! - ответил злой. - Что ты все его поминаешь? Кривда сильнее правды!
      - Давай побьемся об заклад, что правда сильнее кривды, - говорит добрый.
      Побились братья об заклад на сто золотых цехинов и уговорились, что рассудит их тот, кто первый встретится им на пути.
      Проехали немного, и встретился им дьявол в обличье монаха верхом на коне, и они спросили его:
      - Что сильнее, правда или кривда?
      - Кривда, - ответил дьявол.
      И добрый проиграл сто цехинов.
      Побились они об заклад на вторую сотню, потом на третью, и каждый раз появлялся перед ними в разных образах дьявол, и по его решению добрый проиграл все триста цехинов, а потом и коня.
      Тогда он сказал:
      - Нет у меня больше цехинов, нет коня, но остались глаза, и я побьюсь об заклад на них.
      И побился он об заклад на свои глаза, что правда сильнее кривды. Тогда злой, не ожидая чужого суда, вынул нож и выколол брату глаза со словами:
      - Пусть-ка теперь тебе поможет правда, когда ты лишился глаз!
      - Я потерял глаза за правду. Но умоляю тебя, брат, дай мне воды, чтобы смочить уста и обмыть рану, отведи меня под ель к источнику и оставь там, - сказал несчастный.
      Брат послушался, дал ему воды, отвел его под ель к источнику и оставил там.
      Сидя под елью, слепой услыхал среди ночи, как вилы пришли купаться и как одна из них говорит подругам:
      - Знаете ль вы, что королевская дочь заболела проказой? Король созвал всех лекарей, но никто не может ее вылечить. Если бы они знали, что ее надо окропить водой, в которой мы купались, она бы через сутки была здорова! Глухие, слепые, хромые - все могут исцелиться этой водой.
      Как раз тут запели петухи, и вилы исчезли. Тогда несчастный дополз на четвереньках до источника, обмыл себе глаза и сразу прозрел. Потом он набрал чудесной воды в кувшин и пошел прямо к королю.
      - Я могу вылечить королевну, - сказал он. - Если вы меня пустите к ней, она через сутки выздоровеет.
      Привели его в комнату королевской дочери, и он велел обрызгать ее водой из принесенного им кувшина. Через сутки королевна выздоровела.
      Возрадовался король, отдал ему половину королевства и свою дочь в жены. И стал он королевским зятем, первым человеком после короля.
      Слух о том прошел по всему королевству; дошел он и до злого брата, твердившего, что кривда сильнее правды. "Знать, брат нашел счастье-то под елью", - решил злой и отправился туда. Набрал воды в кувшин, встал под ель и выколол себе глаза.
      Среди ночи пришли вилы купаться и стали говорить о том, как выздоровела королевна.
      - Должно быть, нас кто-то подслушал, когда мы говорили, как ее можно вылечить. Может быть, и теперь нас подслушивают? Пойдемте посмотрим.
      Заглянули они под ель, увидели там злого брата - того, что говорил, будто кривда сильнее правды, схватили его за руки и за ноги и разорвали. Вот как ему, проклятому, помогла кривда!
      Сербия. Перевод с сербскохорватского Н. Дмитриева
      ТРИ ГОРОШИНЫ
      Жил на свете старик, такой бедный, что не было у него даже хлеба, нечем накормить единственного сына. И как-то раз бедняк сказал сыну:
      - Иди, сынок, искать себе счастья по свету. Ступай в какую хочешь сторону! Только помни мой совет: первое, что попадется тебе на дороге, подними и сохрани.
      На том и распрощались. Отец остался дома, а сын с котомкой за плечами пошел по пыльной дороге в далекие края.
      Идет он и вдруг видит: лежит на дороге горошина. Тут он вспомнил отцовский наказ, подобрал горошину и положил в котомку. Идет дальше и видит - вторая горошина. Подобрал ее и сунул в котомку. К вечеру попалась ему третья горошина. Он и третью горошину подобрал и спрятал.
      Поздно вечером подошел он к большому замку и попросился переночевать.
      - На одну ночь, уж так и быть, приму, - говорит жена хозяина замка, оглядывая с головы до ног красивого юношу. Понравился он ей, а еще больше - ее дочке, что стояла рядом с матерью.
      - Не больно-то наш гость похож на бедняка, - говорит за ужином хозяйка своему мужу. - Сдается мне, что хочет он жениться на нашей дочке, вот и прикинулся бедняком, чтобы получше присмотреться к нам. Не худо было бы испытать его.
      И хозяйка приказала слуге постелить гостю жесткую постель, а самому залезть под кровать и всю ночь быть начеку.
      - Если он и вправду бедняк, то будет спать как убитый, а если знатного роду, то всю ночь проворочается, - объяснила она свою хитрость мужу.
      Приготовили юноше постель, как было велено. Разделся он и лег. А котомку (все свое достояние) положил под голову от греха подальше. Котомка была не туго завязана, и три горошины выкатились из нее и попали ему под спину. Принялся он их искать и снова засовывать в котомку. Сунет одну, а другая уж катится обратно. Ловит вторую, а третья уж тут как тут - под спиной. Так и промучился он с ними всю ночь, даже глаз не сомкнул.
      Утром хозяйка в нетерпении спрашивает слугу:
      - Ну как он спал?
      - Всю ночь ворочался, меня даже страх взял, как бы кровать не провалилась.
      - Ага! То-то мне сразу показалось, что он вовсе не бедняк, обрадовалась хозяйка и побежала поскорее сообщить радостную весть мужу и дочери. Все трое сговорились задержать гостя еще на день. А чтобы окончательно убедиться в том, что он переодетый вельможа, решили еще раз испытать его - постелить ему мягкую и удобную постель.
      Все были с юношей так ласковы, что он согласился провести в замке еще один день. После обильного ужина отвели его в самую лучшую комнату, богато и красиво убранную.
      "Эге, да мне тут что ни день, то лучше, - подумал бедняк. - Сразу видно, что попал не куда-нибудь, а в хороший и почтенный дом. Нет уж, теперь не стану класть котомку под голову и всю ночь ловить горошины, как вчера. Высплюсь-ка я хорошенько". Повесил он котомку на гвоздь, разделся, лег и сладко заснул.
      - Ну как он спал? - наутро спрашивает хозяйка слугу: тот опять сторожил под кроватью.
      - Всю ночь крепко спал.
      - Так я и знала, он не бедняк! - воскликнула обрадованная хозяйка. - Он по меньшей мере знатный господин, если не королевич, - и побежала сообщить приятную новость мужу и дочери.
      После завтрака стал гость благодарить графа за ласку, за хлеб-соль, а хозяин и спрашивает:
      - Куда путь держишь, любезный?
      - Иду куда глаза глядят.
      - Ну, раз так, то мы тебя не отпустим. У меня, знаешь ли, есть дочь одних лет с тобою. Ты ее видел, и надеюсь, она тебе понравилась. Если хочешь, я хоть сегодня отдам ее за тебя. А там живите как знаете.
      Опешил бедняк от такого неожиданного сватовства, но быстро пришел в себя и согласился.
      В тот же день и повенчались. Пировали на свадьбе сорок дней и сорок ночей. Все от души веселились. Бедняк-жених от великого счастья совсем и думать позабыл о том, что его ждет впереди.
      На сорок первый день позвала хозяйка зятя и говорит ему:
      - Ну, сынок! Праздник кончился, пора тебе показать жене свой замок. Завтра же и отправляйтесь в путь.
      "Замок!" - чуть было не вскрикнул бедный молодожен и хотел было, как на духу, признаться, что нет у его отца никакого замка, а только кособокий домишко, да вовремя спохватился и согласился отвезти жену в свой замок. Радости как не бывало, на лице у юноши печаль да забота.
      - Вижу, как тяжело тебе нас покидать! - ласково промолвила хозяйка. Не тревожься, возлюбленный мой зять! Ведь мы скоро увидимся. Побудьте там немного, да и возвращайтесь к нам.
      На другой день положили в большую карету три мешка овса для лошадей и мешок денег; сели в карету молодые и двое слуг и поехали в замок мужа.
      Печальна была молодая госпожа, а муж ее - еще печальнее. Такая его взяла кручина, что не мог он вымолвить ни слова. Глядя на него, загрустила и жена, хоть и довольна была, что у него доброе сердце. Слуги же думали: "Тоскует молодая от разлуки с родными". А новобрачному не давала покоя дума о том, что станет он делать, когда подъедут они к покосившемуся отцовскому домишку.
      Под вечер въехала карета с путниками в дремучий лес. Молодая спрашивает своего приунывшего мужа, далеко ли еще до его замка.
      - Далеко, очень далеко! - отвечает он. - Успеешь еще хорошенько выспаться, пока доедем.
      Жена задремала, а муж выпрыгнул из кареты - и прямо в чащу лесную. "Уж лучше умереть, чем открыть ей правду", - думал он. Но едва сделал он несколько шагов, как навстречу ему белый как лунь старик и спрашивает:
      - Куда ты, сынок, в такую темную ночь?
      - Хочу с собой порешить, - ответил бедняк и рассказал, какая удивительная история с ним приключилась.
      - Вот почему ты так закручинился! Садись-ка в карету и поезжай со своей женой дальше. Скоро вы подъедете к моему замку. Я вернусь через год. А пока будь там хозяином. Только помни: когда я возвращусь да стану к замку подходить, стены задрожат. Вы с женой сразу же бегите прочь. А чуть замешкаетесь, пробьет ваш последний час!
      Молодой муж от души поблагодарил старца и вернулся к карете, которая ждала его на дороге. А там жена уже проснулась и с тревогой думала, что муж ее покинул.
      - Мне показалось, что мы сбились с пути, и я ходил искать дорогу, успокоил он жену. - Теперь я вижу, что мы на верной дороге и до моего замка уже рукой подать.
      Вскорости подъехали они к большому, ярко освещенному замку. У ворот стояла толпа разодетых слуг. Низкими поклонами да добрыми пожеланиями встречали они своих новых господ.
      - О, да твой замок куда красивее нашего! - воскликнула молодая и в душе порадовалась, что послушалась свою проныру мать и вышла замуж за бедного с виду незнакомца.
      Незаметно проносились недели и месяцы. Счастливо, беззаботно жилось в замке. Вот и год подошел к концу. И вдруг замок так сильно закачался и задрожал, что казалось, вот-вот он рухнет. Только теперь вспомнился бедняку наказ старика. Хотел он бежать, да жена, как на грех, куда-то запропастилась. Забегал, заметался он по замку - из комнаты в комнату, из подвала в кладовую, из кладовой на чердак, потом снова в подвал, - нет нигде жены, как сквозь землю провалилась! А в подвале копошится какая-то мерзкая старуха. Глазищи страшные, и все смотрит на него, но ему и дела нет до ее назойливых взглядов - очень уж он беспокоился за свою жену.
      - Не знаешь ли, матушка, где моя жена? - вежливо спросил он старуху. Весь замок обыскал, нет ее, как в воду канула. Ведь ждет ее смерть неминучая, если не покинет замок до прихода хозяина.
      - Не тревожься, сынок, - отвечает старуха. - Ступай к кухарке и вели ей взять на мельнице семь раз просеянную муку. А из той муки пусть семь раз замесит тесто и семь раз пропечет хлеб... Тот хлеб пусть положит перед воротами замка, остальное - не твоя забота!
      "Два раза мне улыбалось счастье, может, и в третий улыбнется", подумал бедняк и, успокоившись, пошел к кухарке и велел ей все сделать так, как научила старуха.
      Не успел он договорить, как замок снова затрясся, да так сильно, что стены затрещали.
      "Замок сто раз успеет рухнуть, пока испечется этот хлеб, - подумал бедняк-хозяин. - Ну, да будь что будет, лучше умереть, нежели огорчить жену и выставить ее на посмешище, лучше ей не знать, что вышла она за нищего".
      Тем временем кухарка испекла хлеб и положила его перед воротами, как ей было велено. И как раз вовремя. К замку уже приближался огромный семиглавый змей, из каждой пасти торчало у него по семь языков. Ну и страшный же он был!
      - В моем замке воняет человечиной! - заревел змей еще издали.
      Изо всех его семи пастей пламя пышет длиною в семью семь саженей. А потом обернулся змей к воротам и крикнул:
      - Эй, железные ворота замка моего! Вы что не отворяетесь? Иль господина своего не узнали?
      И тут заговорил семь раз пропеченный хлеб:
      - Змей! Попусту время тратишь. Коли хочешь в замок войти - дай себя семь раз посеять, семь раз сжать, семь раз смолотить, семь раз замесить и семь раз испечь. А не то лучше уходи!
      Рассвирепел змей от такой дерзости. Навалился он на ворота изо всех сил. Замок три раза перевернулся на месте, но ворота не отворились. Змей снова навалился на них, и с такой силой, что замок шесть раз перевернулся. Но ворота не подались. Навалился змей в третий раз, да так, что сам перед своим же замком и разлетелся на мелкие кусочки.
      Так и остался бедняк в змеевом замке со своей красавицей женой. Живут они счастливо и по сей день, если еще не умерли.
      Словения. Перевод со словенского И. Макаровской
      ДЕВУШКА БЫСТРЕЕ КОНЯ
      Жила-была на свете девушка. Родилась она не от отца с матерью, а слепили ее волшебницы-вилы из снега - взяли они тот снег из бездонной пропасти под лучами летнего солнца на Ильин день. Ветер вдохнул в нее жизнь, роса вскормила, лес одел листьями, а луг убрал и украсил цветами. Была она белее снега, румянее розы, светлее солнца. Такой девушки никогда еще не бывало на свете, да никогда и не будет.
      Пустила как-то девушка слух по всему свету, что в такой-то день и в таком-то месте будет состязание в беге. Кто из юношей на коне обгонит ее, за того она и выйдет замуж. В несколько дней весть облетела весь свет, и тысячи женихов - один краше другого - съехались на конях. Приехал и сам царевич. Девушка стала на отмеченное место, женихи сели на коней.
      - Вон там я положила золотое яблоко, - сказала девушка, - кто первый доскачет и возьмет его, за того я выйду замуж, но если я первая возьму его, то знайте: все вы тут же умрете. Смотрите не ударьте в грязь лицом.
      Всадники переглянулись; каждый надеялся заполучить девушку. "Пешая она, конечно, никого из нас не обгонит, - думали они про себя. - Но вот кто будет первый, кому поможет бог и счастье?"
      Как только она хлопнула в ладоши, все разом помчались. Проскакали полпути, а девушка выпустила маленькие крылышки и обогнала всех. Женихи пристыдили друг друга, пришпорили коней и догнали девушку. Но она вырвала из головы волос, бросила его на землю - и вырос сразу дремучий лес, так что женихи не знали, куда им ехать. Девушка опять намного их опередила, но они пришпорили коней и все же догнали ее. Тогда она уронила слезу - сразу разлились страшные реки и чуть всех не потопили. Теперь за девушкой никто уже больше не гнался, кроме царевича. Он поплыл за нею на коне, а как увидел, что до девушки далеко, трижды помянул имя божье, - она и застыла на месте. Он схватил ее, посадил на коня, переплыл реки и через горы поехал домой. Но только он въехал на самую высокую гору - глядь, а девушки и след простыл!
      Черногория. Перевод с сербскохорватского Н. Дмитриева
      ДЕВУШКА И ПСОГЛАВЦЫ
      Было это в давние времена, когда еще водились в наших местах псоглавцы. Шла однажды девица-красавица полем и вдруг видит перед собой целую стаю псоглавцев. У всех песьи морды, сами косматые, страшные, злющие. Испугалась девушка и что есть духу побежала прочь. Разглядели псоглавцы, что девушка собой хороша, да и говорят: "А что, если нам ее поймать!" И вся стая пустилась вдогонку. Видит девушка, что ей не убежать от псоглавцев, влезла на пышную сосну и схоронилась в ветвях. Псоглавцы не могли поднять головы, а потому им и не видно было, на какой сосне укрылась девушка. И вот стали они своими длинными копьями колоть подряд все деревья, и когда с одной сосны потекла на землю кровь, обступили они ту сосну и вырвали ее с корнем. Так и попалась девушка им в лапы.
      Заточили ее псоглавцы в высоком замке без дверей. Во всем замке ни души: только она да кошка. Вечером псоглавцы приходили домой, а утром снова уходили. В потолке ее светлицы была отдушина, и в нее светило солнце. Дни и ночи проводила девушка в слезах, молила бога, чтоб он помог ей вернуться домой. Сама она уже не раз пыталась выбраться на волю через отдушину в потолке, но стоило ей только занести ногу, как в горницу вбегала кошка и принималась так рьяно вострить когти да так страшно мяукать, что девушку пронимал страх. Однажды, когда предавалась она великой печали и горько плакала и молила бога вызволить ее из беды, перед ней явился вдруг седой старичок и спросил:
      - О чем плачешь, девица?
      - К батюшке хочу, - отвечала она.
      - Тебе отсюда не выйти - замок-то без дверей.
      - Знаю, да в потолке вон есть оконце, и давно бы уж была я на воле, кабы не это кошачье отродье.
      - Кошка потому тебя не выпускает, что в хвосте у нее сидят девять чертей, слуги псоглавцев. Брось ей кусок мяса, а когда она его схватит, мигом отруби ей хвост и кинь его через голову на девять локтей перед собой - и тогда уж кошка тебе не помеха.
      Сказал и исчез, словно растаял. Сделала девушка, как старик советовал: дала кошке мяса, вмиг отсекла ей хвост, бросила его через голову на девять локтей, и злая тварь сразу забилась в угол и присмирела. Девушка немедля вылезла на крышу. Куда же теперь? На дворе темно, скоро уж ночь. И вдруг она видит, как по самому коньку, еле передвигая лапы, уныло плетется бесхвостая кошка. Девушка за ней. Кошка привела ее к дереву, - верхушка его касалась крыши. Кошка слезла по дереву на землю, девушка - за ней благополучно спустилась - и бежать.
      Настала ночь. Пришли псоглавцы домой, увидели окровавленную бесхвостую кошку и тотчас смекнули, что к чему. Двенадцать псоглавцев пустились вдогонку за девушкой. А она уже к родному дому подбегала. У отца ее была кузница, у самой реки. Как раз в ту ночь его не было дома - ушел искать пропавшую дочь. Водяное колесо, что раздувало кузнечные мехи, не вертелось, и кругом - мертвая тишина. Толкнулась девушка в дверь - не отворяется, заперта; в окне - железная решетка. Никак в дом не попасть. Звала она отца, звала, да все напрасно. Девушка собралась уж было прилечь на скамье перед кузней, да вдруг спохватилась: "А ну как придут сюда псоглавцы, несдобровать мне тогда". Стала думать, как в дом пробраться. И тут на ум ей пришло, что можно снять водяное колесо и через то отверстие пролезть в кузницу. Так и сделала. Едва она перевела дух и засветила лучину, как снаружи послышались голоса псоглавцев. Они шли по ее следу. Не долго думая, подперла она дверь железным колом, заставила окно, схватила большой топор - кузнец выковал его как раз накануне - и встала у самого отверстия, через которое внутрь пробралась. Псоглавцы сразу же приметили то отверстие, и один из них просунул в кузню свою песью голову. Девушка размахнулась топором - хвать его по шее! И втащила его внутрь. Другие псоглавцы подумали, что он сам влез, и один за другим стали просовывать головы в кузницу, и со всеми девушка расправилась так же, как и с первым.
      Утром вернулся опечаленный кузнец и увидел дома дочь и двенадцать убитых ею псоглавцев.
      Словения. Перевод со словенского И. Макаровской
      МЕДВЕДОВИЧ
      Пошли как-то раз бабы на гору за дикой мареной[*]. Одна баба бродила-бродила, заблудилась и пришла к какой-то пещере. Вылез оттуда медведь, схватил бабу и утащил в пещеру. И вот стали они жить вместе. Скоро у них родился мальчик. Когда он немного подрос, мать тайком выбралась из пещеры и убежала в село, к своим. А медведь добывал пищу и кормил сына, так же как это делала раньше мать.
      [* Марена - растение, из корневищ которого добывается красная краска.]
      Когда мальчик еще подрос, решил он во что бы то ни стало идти странствовать по белу свету. Медведь стал его отговаривать:
      - Ты еще молод и слаб, а на свете много злых зверей, называемых людьми, - они тебя могут убить.
      Сын немного успокоился и остался в пещере.
      Прошло некоторое время, снова он захотел идти странствовать по белу свету. И не удалось медведю отговорить сына. Вывел отец его из пещеры, поставил под буковое дерево и сказал:
      - Если вырвешь из земли этот бук - отпущу тебя странствовать по свету, а нет - придется тебе еще посидеть около меня.
      Мальчик ухватился за дерево: тут потянет, там дернет - не может вырвать; так и вернулся он с отцом в пещеру.
      Вскоре ему снова захотелось идти странствовать по белу свету; медведь опять вывел его из пещеры и велел попробовать, сможет ли он вырвать бук из земли. Сын ухватился за дерево и вырвал его. Тогда медведь велел ему обрубить сучья, положить ствол на плечо, как дубинку, и с той дубинкой идти странствовать по белу свету.
      Мальчик так и сделал.
      Шел, шел Медведович и пришел в некое поле, а там сотни мужиков пашут землю помещика. Подошел к ним Медведович и спросил, не дадут ли они ему чего-нибудь поесть. Пахари сказали, чтобы он подождал: скоро вот принесут им обед, а там, где есть пища для сотен людей, хватит и для него. Тут как раз показались телеги, лошади, мулы и ослы - везут пахарям обед. Увидел еду Медведович и говорит, что он один все съест. Мужики подивились:
      - Как ты можешь съесть обед, приготовленный на столько людей?
      А Медведович свое твердит и побился с пахарями об заклад: если не съест - отдаст им свою дубинку, а съест, они отдадут ему все железо с плугов.
      Поставили обед. Медведович принялся уплетать и все дочиста съел, хоть еще подавай! Пришлось мужикам собрать все железо с плугов в кучу. Медведович содрал кору с нескольких берез, перевязал ею железо, поддел связку дубинкой, вскинул на плечо, пошел к кузнецу и велел ему сковать из того железа шестопер. Кузнец принялся за дело, но ему показалось, что железа слишком много. Он припрятал половину, а из другой на скорую руку сковал шестопер.
      Медведовичу шестопер показался легким. Он насадил его на дубинку и подбросил высоко в небо, а сам стал на четвереньки и подставил спину. Шестопер ударился о нее да, на беду кузнеца, треснул. Тогда Медведович размахнулся дубинкой и убил кузнеца, потом вошел в его дом, разыскал спрятанное железо и отнес его вместе с треснувшим шестопером к другому кузнецу. Этому кузнецу он тоже велел сковать шестопер, но сказал, чтобы он не дурил и ковал из всего железа, не то с ним будет то же, что и с первым кузнецом. А второй кузнец уже знал, что случилось.
      Кузнец созвал всех подмастерьев, и они сковали такой шестопер, что лучше и не сделаешь. Медведович насадил его на дубинку и подбросил высоко в небо, а сам стал на четвереньки. Шестопер не треснул, а отскочил от спины. Медведович поднялся и сказал:
      - Хорош шестопер! Вышел на славу! - вскинул дубинку на плечо и пошел дальше.
      Шел, шел Медведович и увидел, что в поле человек пашет на паре волов. Подошел к нему Медведович, попросил поесть. Пахарь ответил:
      - Сейчас мне дочь принесет обед, мы и поделимся с тобой, чем бог послал.
      Медведович рассказал ему, как он съел обед, приготовленный на несколько сот пахарей, и добавил:
      - Что такое один обед на нас двоих!
      В это время подошла девушка с обедом.
      Медведович хотел было приняться сразу за еду, а пахарь не дал.
      - Сперва перекрестись, - сказал он.
      Голодному Медведовичу ничего другого не оставалось, как перекреститься. Начали они есть. Ели, ели, а когда наелись, то еще много осталось.
      Наевшись, Медведович поглядел на девушку, высокую, здоровую, красивую, - понравилась она ему. Он и говорит отцу:
      - Не отдашь ли мне дочь в жены?
      - Я бы охотно отдал, да уж обещал ее Усачу, - ответил отец.
      - А что мне твой Усач? - сказал Медведович. - Я вот его хвачу шестопером.
      - Э! Усач не из таких! Да ты его сейчас сам увидишь.
      Тут вдруг послышался шум, и вот из-за горы показался один ус, а на нем триста шестьдесят пять птичьих гнезд; за ним мало-помалу вылез и второй ус и наконец сам Усач! Подошел он к девушке, улегся рядом с ней и положил голову ей на колени.
      - Поищи-ка у меня в голове, - говорит.