Макдоналд кивнул, ничего не ответив. Лед между ними еще не треснул: егерь по-прежнему вел себя настороженно.
 
      На следующий день они вышли из коттеджа в шесть утра. В багажнике автомобиля лежали объемистый рюкзак и Н-образная рама, к которой были привязаны более крупные вещи. Оба груза весили почти по семьдесят фунтов. В рюкзаке самой большой вещью был огромный свинцовый аккумулятор; самой неуклюжей и хрупкой и тоже тяжелой был прикрепленный к раме вместе с футляром для винтовки трехфутовый металлический цилиндр с окулярами, массивной треногой и различными приспособлениями, выкрашенными серо-стальной краской для боевых кораблей.
      – Это старинный дальномер, – объяснил Макдоналд. – Принадлежит моему дядюшке.
      – Выглядит, как из музея, – проворчал Зиглер. – Ты уверен, что он работает?
      Они оставили «сьерру» возле сторожки. Было 6.30 – задолго до рассвета, – и январский воздух был холодным, бодрящим и неподвижным. Они вскинули на плечи тяжелую поклажу и во главе с Макдоналдом направились по тропе вверх по долине.
      Егерь начал с нормальной быстрой ходьбы. Через полмили, не обнаружив каких-либо признаков недовольства позади себя, он ускорил шаг. Зиглер поспевал за ним без всяких видимых усилий. Макдоналд слышал, что американец даже не запыхался, и снова увеличил темп. Через час и сорок пять минут, преодолев десять миль непрерывного, но пологого подъема, они достигли верхней части долины. Они поднялись на шестьсот футов, и теперь, на большей высоте, тропу покрывала снежная пороша. Ни тот, ни другой не собирался сдаваться, каждый упорно старался не уступить другому. Было по-прежнему темно.
      – Отсюда склон пойдет круче. Осталось миль пять. Местами земля немного жестковата, так что побереги коленки.
      – Нет проблем, Мак.
      По бездорожью их продвижение шло гораздо медленней – по мере подъема снежный покров становился все толще. Мужчины с трудом взбирались вверх по крутому склону, то и дело проваливаясь по колено в снег под тяжестью нелегкой поклажи. К тому времени, когда они достигли вершины, которая возвышалась на тысячу двести футов над стойлом для пони, где тремя неделями раньше Хауард ел свои сандвичи с мясом, оба чувствовали усталость от напряжения. Остаток пути проходил по наклонной волнистой местности. Макдоналд безошибочно выбирал дорогу среди неровностей, благополучно избегая торфяные ямы под снегом. Когда они наконец добрались до того места, высоко, среди гор, куда направлялись, было уже почти десять часов. Пятнадцатимильная дорога заняла у них три с половиной часа. Кому угодно потребовалась бы изрядная степень тренированности, чтобы пройти этот путь за такое время при свете дня и без поклажи – они же проделали его в темноте и с семьюдесятью фунтами за спиной у каждого.
      С наступлением рассвета Зиглер теперь смог рассмотреть окрестности, куда они пришли. Впереди лежало проточное озеро, протянувшееся на милю в длину. В основном свободная ото льда, окруженная снежными вершинами холмов, его гладкая чернильно-черная поверхность выделялась на фоне молчаливой белой местности. Он упивался ландшафтом.
      – И почему это я никогда не был здесь раньше? Это место просто прекрасно,Мак. Фантастика!
      Макдоналд глянул на него и улыбнулся.
      – Здесь, наверху, среди гор, мне и самому нравится.
      Мужчины начали распаковывать кое-что из снаряжения, в том числе аккумулятор, винтовку, баллистический хронометр и дальномер, который Макдоналд установил на треноге на травянистом взгорке со стороны озера. Зиглер отправился вдоль его берега вместе с деревянной рамкой для мишени и переговорным радиоустройством. Через сто шагов он развернулся и установил рамку вертикально, в то время как Макдоналд засек ее дальномером. Макдоналд отозвал его на четыре шага назад, сделал еще одну засечку, после чего объявил, что все нормально. Зиглер крепко воткнул шест рамки в землю. Ярко-желтая мишень была восемнадцати дюймов в ширину и пяти футов в высоту; в качестве прицельной метки в шести дюймах от ее нижнего края располагался крошечный полудюймовый квадрат черного цвета. Перед тем, как покинуть Суиндон, Зиглер спросил, почему мишени должны быть желтыми, а не более привычного белого цвета, – теперь покрытая снегом земля сделала причину очевидной. Он вернулся к огневому рубежу.
      Макдоналд выложил винтовку на травянистый взгорок, откинув у нее две передние опорные сошки. Ствол и казенник были обернуты в одеяло с электроподогревом, которое получало питание от аккумулятора. Прямо перед взгорком он установил хронометр – кольцевые датчики, мимо которых пролетит пуля, выдадут значение ее скорости – и начал заполнять мешок мелким гравием с берега озера.
      – То, что нужно для пристрелки, – ни малейшего ветерка, – отметил Дэнни. – Нам не понадобятся анемометры. – Он проверил барометр с термометром и сверился с тетрадью. Все ее страницы были испещрены цифрами. – Это баллистические таблицы для данной высоты и данных условий. Я собираюсь установить целик на дистанцию в тысячу двести ярдов. На расстоянии сто ярдов пуля попадет ровно на тридцать пять с половиной дюймов выше прицельной метки.
      Взяв термометр, он проверил температуру внутри винтовочного ствола, затем развернул одеяло и лег на огневой рубеж, используя мешок с гравием в качестве упора. Оба мужчины вставили себе беруши.
      Выстрел винтовки эхом отозвался в окружающих горах и прокатился над озером. Макдоналд передернул затвор, а Зиглер снял показания хронометра.
      – Две тысячи девятьсот сорок шесть футов в секунду, – объявил он.
      – Это очень хорошо, – довольно ответил Макдоналд. – Я выстрелю еще раз.
      Для второго выстрела показание скорости пули у дульного среза оказалось равным двум тысячам девятиста шестидесяти футам. Макдоналд был восхищен.
      – Завидное постоянство, и в точности согласуется с цифрами производителя – два-девять-пять-три. – Он положил винтовку и снова завернул в одеяло, чтобы уберечь ствол от переохлаждения на свежем январском воздухе.
      Мужчины прошли к мишени. Брови Зиглера взметнулись вверх, когда он увидел два пулевых отверстия, расположенные совсем рядом.
      – Вот это стрельба, Мак! – воскликнул он. – Разница в полдюйма! Поразительно для тяжелой винтовки.
      Макдоналд воспользовался рулеткой, чтобы измерить расстояние от места, откуда стрелял, до прицельной отметки. Оно составило тридцать четыре с половиной дюйма по вертикали и каких-то полдюйма влево от нее. Дэнни был явно доволен.
      – Что ж, вне всяких сомнений, «Экьюраси интернэшонал» знает свое дело. Эта винтовка собрана великолепно. При таких результатах на пристрелку уйдет не так уж много времени.
      Мужчины вернулись на огневой рубеж. Макдоналд снял два влагонепроницаемых колпачка с регулировочных барабанов оптического прицела. Он повернул на четыре щелчка вверх барабан вертикальной настройки и на два щелчка вправо – горизонтальной, после чего надел колпачки обратно на место.
      – Сделаю еще два выстрела для уверенности. Если все окажется нормально, мы можем сразу перейти на тысячу двести ярдов.
      Следующие два выстрела поразили мишень так, что Зиглеру лишь с помощью подзорной трубы удалось определить наличие двух отверстий, а не одного. Хронометр выдал показания начальной скорости пули, еще более близкие к средней величине, чем предыдущие.
      Когда они прошли вперед, чтобы осмотреть мишень, было ясно, что Макдоналд более чем доволен.
      – У меня никогда не было винтовки, которая пристреливалась бы так хорошо, – такая в первый раз. Просто поразительно. Взгляни – отверстия отстоят от прицельной метки ровно на тридцать пять с половиной дюймов. Теперь все, что мне остается сделать, так это настроить оптический прицел на восемь делений влево, чтобы учесть эффект Магнуса.
      – Ну что ж, – прокомментировал Зиглер, – тут дело не может быть только в винтовке. По моим понятиям, это по-настоящему фантастическая стрельба, Мак. Никогда не встречался с чем-либо подобным раньше.
      Они опять вернулись на огневой рубеж, и Зиглер собрал детали от второй рамки для мишени. Прихватив переговорное устройство, он легкой трусцой побежал вдоль берега озера, оставив Макдоналда на месте. Десятью минутами позже он приблизился к небольшому мысу, до которого, судя по карте, было около тысячи двухсот ярдов от огневого рубежа. Зиглер установил мишень: деревянную рамку четыре на четыре фута, туго обтянутую желтым холстом. В центре холста находилась прицельная метка – черный круг шести дюймов в диаметре. Он вызвал Макдоналда по радио и замер с мишенью, чтобы тот засек ее дальномером. Через минуту из переговорника донесся голос Дэнни:
      – У меня получается тысяча двести тридцать пять. Вернись на тридцать пять шагов назад, и я сделаю еще одну засечку.
      В пределах нескольких минут ножки рамки были заколочены в землю точно в тысяче двухстах ярдах от огневого рубежа. Зиглер укрылся за валуном в десяти ярдах от мишени и доложил, что он готов. В руке он держал электронный секундомер. Через тридцать секунд раздался сухой щелчок от пролетевшей пули, и Зиглер тут же пустил секундомер. Через полторы секунды прозвучал отдаленный взрыв, когда звук от выстрела достиг этого места. Он остановил секундомер и взялся за переговорник.
      – Мак? У меня 1,46 секунды. Это верно?
      – На такой высоте – да. Пуля летит 1,75 секунды, а звук доходит за 3,21. А это означает, что звук от выстрела запаздывает чуть меньше, чем на полторы секунды. Куда я там попал?
      Зиглер подошел к мишени. Сначала он не заметил никаких следов попадания, но тут он разглядел отверстие и тихонько присвистнул.
      – Господи, Мак, ты попал в черное. Клянусь Богом – с первого раза! Отверстие находится на семь часов и на самой границе круга.
      – Отлично. Я выстрелю еще три раза, чтобы иметь группу из четырех отверстий.
      Между выстрелами Макдоналд выжидал: если раньше он пользовался электроодеялом, чтобы винтовка не переохладилась, то теперь он не хотел, чтобы ствол слишком перегревался после выстрелов. Поглядывая на термометр, он каждый раз давал металлу остыть до шестидесяти градусов по Фаренгейту.
      Когда смолк звук последнего выстрела, Зиглер снова подошел к мишени. Четыре отверстия расположились с кучностью пять дюймов. Центр группы находился прямо под черным кругом, пятью дюймами ниже центра мишени и тремя дюймами левее.
      – Какая-то чертовщина, Мак, – доложил он по радио, – я знаю массу парней, которые были бы просто счастливы иметь такую кучность с расстояния двесотни ярдов, не говоря уж о двенадцати!Да, парень, это что-то невероятное!
      – Спасибо. Я собираюсь произвести кое-какую окончательную настройку и сделать еще три выстрела. Если повезет, этого будет достаточно. Теперь можешь заклеить все дырки. – Макдоналд отложил радио и еще раз снял защитные колпачки с оптического прицела. Он повернул барабан вертикальной настройки на два щелчка вверх, а горизонтальной – на один щелчок вправо, затем снова надел колпачки.
      Зиглер закрыл три пулевых отверстия полосками липкой бумаги и ретировался за валун. Когда Макдоналд снова выстрелил четыре раза американец вернулся к рамке. При виде результата у него отдела челюсть.
      – Мак, я просто не верю тому, что здесь увидел. Ты отстрелялся с кучностью три дюйма прямо в середину черного круга. На таком расстоянии это просто чертовски здорово. Полагаю, с этим мы покончили, верно?
      __ Да, завязываем! И впрямь все прошло очень здорово. – В голосе Макдоналда слышался явный восторг. – Эта винтовка чертовски хороша. Да и боеприпасы мне такие еще не встречались. Думаю, можно сказать, что в этом деле мы вступаем в долю.
      К тому времени, когда Зиглер присоединился к Макдоналду, тот уже упаковал рюкзак, а винтовка вновь находилась в безопасности в жестком, но с прокладками футляре, пристегнутом к Н-образной раме. С широченной улыбкой на лице американец сграбастал руку Макдоналда и стал с энтузиазмом ее трясти.
      – Мак, для скотча ты чертовски приятный малый. Это просто… черт, да просто у меня нет слов!
      – Ты и сам не так уж плох, Янк, – рассмеялся Макдоналд. – Но ты, наверно, имел в виду «скотт», а не «скотч». «Скотч» – это виски. – Он достал маленькую жестяную фляжку из кармана твидовой куртки. – Или, может быть, под словом «скотч» ты подразумевал вот это? Выпьешь чуток?
      Зиглер сделал глоток из фляжки. На бодрящем, чистом, морозном горном воздухе напиток показался ему самым лучшим из того, что он когда-либо пробовал. Он удовлетворенно крякнул и передал фляжку хозяину.
      Они вскинули поклажу на плечи, и, прежде чем тронуться в путь, Макдоналд обернулся к Зиглеру:
      – Майк, я не стал бы устраивать соревнование по скоростному спуску с гор, если ты того же мнения. Не хотелось бы подвергать винтовку тряске, рискуя сбить настройку прицела. Сам телескоп и крепеж очень прочные, но достаточно даже маленького смещения, чтобы вывести прибор из строя, а я не хочу рисковать. Тем более, что ты мне уже показал, какой ты накачанный парень. Мне хотелось бы как-нибудь сводить тебя в горы на оленью охоту. Тогда я смог бы увидеть, как стреляешь ты.С виду ты в этом капельку разбираешься.
      Зиглер громко расхохотался.
      – На самом деле, я привык считать, что могу чертовски ловко управляться с винтовкой, – но только до сегодняшнего дня. Скотч, меня бы даже в лигу твою не допустили. И я сочту за честь, если когда-нибудь пойду с тобой на оленью охоту. Ты чуть было не загнал меня насмерть по пути сюда.
      Лед был сломан. По дороге вниз мужчины непринужденно болтали, довольные успешной работой днем, восхищенные величием суровых зимних ландшафтов и случайным мельканием оленей в отдалении. Они травили истории и анекдоты: оба были от природы хорошими рассказчиками. Один из зиглеровских наиболее непристойных отчетов о пребывании во Вьетнаме – байка, где фигурировали глубокая выгребная яма, несколько диких свиней, сигнальный патрон и группа старших офицеров, – заставил Макдоналда хохотать до слез. К сторожке они возвратились задолго до пяти. Мужчины прошли пешком с тяжелой поклажей тридцать миль, но ни тот, ни другой не чувствовали особой усталости. Их дружба была скреплена печатью.
      На следующее утро Зиглер загрузил в «сьерру» винтовку и остальное оборудование, чтобы отправиться обратно на юг.
      Макдоналд помахал ему из дверей небольшого коттеджа.
      – Будь осторожен, Майк. Веди поаккуратней.
      – Ясное дело. Где-то через месяц увидимся снова. Было просто здорово познакомиться с тобой, Скотч!
      – С тобой тоже, Янк, – усмехнулся Макдоналд.

27

28