Наследство

Колби с разных сторон обдумал идею об использовании горничных в каждом из отелей, затем решил отказаться от нее. Он был готов поспорить, что парень искал особых гостей, тех, кто, как было широко известно, обладал произведениями искусства, за которые многие коллекционеры выложили бы хорошие деньги. А поскольку неизвестно, какой номер получит гость, нужно было бы иметь свою горничную практически на каждом этаже. В результате вовлекается слишком много людей, чтобы обеспечить безопасность операции.

Если не горничные, то кто? Кто может проникать в номера и располагать достаточным временем, чтобы снять слепки с ключей, пролистать записные книжки и дневники деловых встреч, выписать шифры? Работники служб безопасности? Возможно. Они могут войти в любой номер. Однако подыскать четырех человек в четырех отелях и не беспокоиться, что любой из них может поднять шум… Мало, маловероятно.

То же самое и в отношении портье, лифтеров, работников ресторанов и других служащих отелей. Если необходимо иметь четырех человек, по одному в каждом отеле, то система становилась чертовски рискованной.

В таком случае — ответственные администраторы. Президент отелей, вице-президенты за контролем над качеством обслуживания, безопасности, функционального обеспечения и, может быть, несколько секретарей. Однако секретарей следует, видимо, исключить. Их наверняка хватятся, если они будут отсутствовать несколько дней. Итак, должен быть кто-то, кто обычно объезжает все отели, поэтому если его — или ее — не кажется на месте, го все, естественно, будут считать, что он или она находится в другом отеле.

Подобные логические рассуждения путем простого исключения привели к тому, что в списке лиц, подозреваемых Колби, остались: Лора Фэрчайлд, Клэй Фэрчайлд и два других вице-президента.

Подобный результат означал одно: нужно копать дальше. Колби приступил к проверке прошлого каждого из них. И натолкнулся на золотую жилу.

Он не мог поверить в свою удачу, читая справки об аресте Лоры и Клэя, обвинении их в воровстве в Нью-Йорке, отчеты о рассмотрении в суде дела по завещанию Оуэна Сэлинджера. Колби перечитывал их снова и снова, посмеиваясь над собой: был ли кто-нибудь еще столь же удачлив, как Сэм Колби? Затем он отправился в Бостон, чтобы изучить прошлое Сэлинджеров, читая старые газеты и великосветские журналы. В них снова встречались те же имена: Лора и Клэй Фэрчайлд в числе тех, кого допрашивала полиция в связи с кражей семейных драгоценностей из летнего фамильного дома на Кейп-Коде.

В тишине газетного хранилища Колби откинулся на спинку стула и испустил протяжный вздох. Разрази его гром, если он не везучий человек! Значительную часть успеха можно отнести на счет его одаренности, но какая-то часть несомненно принадлежала удаче — удаче ирландца. Она всегда сопутствовала ему. Впредь не следует забывать об этом и не отчаиваться, когда дела пойдут неважно. Колби собрал свои записи и удалился. Предстояла встреча с Феликсом Сэлинджером.

— Вы не сказали моей секретарше о цели визита, — проговорил Феликс, пока Колби усаживался на стул, стоявший перед его столом. — Мне нечего сказать по поводу кражи в Нью-Йорке; я едва пользовался тем домом, когда случилась кража.

— Понимаю. Однако я хотел бы поговорить с вами о несколько иной, хотя и существенной части моего расследования.

Он наклонился вперед и понизил голос:

— То, о чем я хочу поговорить с вами, мистер Сэлинджер, довольно деликатный вопрос, и я не могу приступить к его обсуждению, не заручившись вашим словом хранить абсолютную конфиденциальность. Совершенно, полностью конфиденциально.

— Я не передаю слухов, — холодно ответил Феликс, Феликс считал, что кража произошла исключительно по вине Ленни, следовательно, пусть у нее и болит голова: она пользовалась домом, в ее частную жизнь произошло вторжение. Теперь, когда дом полностью принадлежал ему, когда он сменил все замки и нанял новых сторожей, ему было наплевать на расследование.

Он, скорее всего, отказался от встречи с Колби, если бы в июле было много работы, но ему было скучно, он был раздражен. Во всем он винил Ленни: у человека, покинутого собственной женой, так много свободного времени. Не было даже заседаний правления корпорации, к которым приходилось готовить доклады о состоянии дел. Он сам отменил их на летний период Его мучила хандра, и он изнывал от необходимости отстаивать свою линию руководства корпорацией. Феликс считал, что за лето решит возникшие проблемы, а к сентябрю, когда члены правления соберутся вновь, контроль над состоянием дел будет полностью у него в руках. Но сейчас ему было скучно, так что Колби в некотором роде оказался развлечением.

— Я не распространяю слухов, — еще раз повторил он, — мои мысли я держу при себе.

Колби кивнул. «У него ледяная кровь», — подумал он.

— Что ж, тогда хорошо. Я расследую шесть краж, пять, не считая вашей, они имеют сходные черты, и я прорабатываю версию, что все они были совершены одним или одними и теми же людьми.

— Да?

— Сейчас для расследования мне необходима информация в отношении некоторых людей. Двое из них некогда работали на вас, фактически жили с вами, и я хотел бы спросить…

Феликс буквально выскочил из кресла, подался вперед, опрокинув подставку. Карандаши, ножи для бумаги, ручки раскатились во всех направлениях.

— Жили с нами?

— Почти четыре года, в… — Колби сверился со своими записями и назвал даты. — Я веду речь, как вы понимаете, о Лоре Фэрчайлд и ее брате Клэе Фэрчайлде,

Если не возражаете, попросил бы вас ответить на некоторые вопросы…

— Нет, — Феликс сел на свое место. — Вовсе нет. Все, чем могу быть полезен.

«Ну вот, разве мы теперь не тепленькие и веселенькие?» — проговорил про себя Колби.

— У нас пока нет никаких доказательств, — начал он. — Вы понимаете, насколько существенно эго обстоятельство. Я, как говорят у нас, выуживаю информацию, вот почему я так упорно настаиваю на строгой конфиденциальности.

Феликс, соглашаясь, кивнул; он весь напрягся и ждал продолжения.

— Итак, без доказательств, мы, судя по всему, обнаружили связь, существующую между шестью жертвами преступлений…

Он изложил Феликсу свои теории, которые тот выслушал с неослабевающим вниманием.

— Теперь, конечно, я могу установить наблюдение за этими людьми, но кражи совершаются с интервалом около шести месяцев, и что мне прикажете делать, пока я буду ждать следующего ограбления? Сидеть, сложа руки? Но даже в этом случае мы можем упустить их — слежка несовершенна — и тогда нам, возможно, придется ждать еще, а потом, может быть, еще шесть месяцев. В случае ошибки относительно Фэрчайлдов и вице-президентов, я упускаю шанс поймать настоящего вора. Поэтому вы, надеюсь, видите стоящую передо мной дилемму. Мне необходимо собрать всю возможную информацию в максимально короткий срок. Поэтому, что бы вы ни рассказали мне…

Феликс заговорил. Бесцветно. Он описал появление Лоры и ее брата на Кейп-Коде, как она окрутила и пролезла в дела Оуэна, кражу драгоценностей Ленни, которые так и не нашли, что, по-видимому, указывало на то, что действовали изнутри и вся эта операция была спланирована и реализована Лорой и Клэем. Он вспомнил, как семья возвратилась в Бостон с Лорой и Клэем, присосавшимися, как пиявки.

— Она даже умудрилась добиться помолвки с моим племянником: чтобы закрепить свое положение в нашей семье.

— А кто ваш племянник? — спросил Колби, приготовив карандаш.

— Поль Дженсен. Он кинорежиссер в Калифорнии. «Матерь Божия! — подумал Колби, машинально занося имя Поля в тетрадь. — Какого черта я тут делаю?»

— Они все еще помолвлены?

— Слава Богу, нет. Конечно, нет. Он дал ей пинка под зад тогда же, вместе со всеми нами. Потом женился на девушке из Бостона, она из хорошей семьи. Нет, их связь длилась недолго.

— Сколько? — спросил Колби.

— Год. Может, два.

— Два года они были помолвлены? И не были женаты?

— Нет. Мой отец умер, мы разоблачили ее двойственность и заставили собрать вещи. Обоих. С тех пор мы больше их не видели.

— Вы видели их на судебном процессе.

— Да, разумеется, я как-то забыл об этом.

Колби вздохнул. Предстояло решить, как быть с Полем. Проклятье, Поль нравился ему. Колби нравилось делиться с ним своими мыслями, к тому же хотелось сняться в его фильме, тем более что фильм будет транслироваться по телевидению. «Боги переменчивы», — с грустью подумал он.

Колби открыл новую страницу в своей тетради.

— Насколько я понимаю, от кухарки в вашем доме до владельца четырех отелей лежит большая дистанция, — сказал он, обращаясь к Феликсу. — Мне хочется знать подробности, и вы могли бы помочь мне выяснить сумму, необходимую для этого.

— Я не сую нос в чужие дела. Колби кивнул:

— Однако эти отели она купила у вас. Те самые, которые были частью завещания Оуэна Сэлинджера.

Феликс смотрел на него в напряженном молчании, и Колби поспешно произнес:

— Поэтому вам известно, сколько она заплатила за них. И вы можете оценить, хотя бы приблизительно, во что обходится реконструкция старого здания. Плюс расходы, связанные с оплатой персонала и эксплуатацией отеля на сотню или около того комнат.

— Номеров, — холодно проговорил Феликс. — В трех из этих отелей только многокомнатные номера. Лишь в чикагском отеле есть и комнаты и номера.

«Не отходи от нее», — подумал Колби, делая пометку.

— Хорошо, вы, думаю, поняли, к чему я веду. Большое значение имеет, находится ли она по уши в долгах, или что-нибудь в этом роде. Если бы вы могли мне помочь в этом…

— О! Да, конечно.

Он подался вперед и начал сыпать цифрами.

— Она заплатила приблизительно десять миллионов за три отеля и еще двадцать за «Нью-Йорк Сэлинджер-отель». Обновление зданий стоило от двадцати до тридцати миллионов; я не был в этих отелях, но читал доклады. Я бы сказал, что, по грубым оценкам, ей требовалось по десять миллионов наличными для каждого из трех отелей — выплаты по закладным, расходы по реставрации зданий и начальные расходы — может быть, четырнадцать миллионов на нью-йоркский отель. Затем, конечно, эксплуатационные расходы: в зависимости от соотношения количества персонала к количеству гостей они могут составлять от пятидесяти до ста пятидесяти тысяч долларов на комнату…

— В год? — уточнил Колби.

— Конечно.

Колби просуммировал названные цифры.

— Сорок четыре миллиона только на то, чтобы открыть двери ее отелей. Правильно? Три по десять миллионов, один за четырнадцать. Прежде чем туда вселится первый клиент.

— Приблизительно так.

— Где она могла достать такие деньги? Она работала у вас на кухне, верно? И ушла из вашего дома без гроша? На суде она заявила, что работала помощницей управляющего курорта в Адирондаке. А затем — бац! — вдруг она появляется, имея на руках сорок четыре миллиона долларов наличными, скупая отели направо и налево. Где она достала их?

Впервые за шесть недель, прошедших со дня, когда его покинула Ленни, Феликс ощутил прилив радости.

— Ей, должно быть, пришлось их занять, — проговорил он.

— Отлично. Интересно, как вы займете сорок четыре миллиона долларов, будучи лишь помощником управляющего курорта?

— Вы уговариваете кого-нибудь поддержать вас, — ласково сказал Феликс. — По этой части она обладала поразительными способностями: она уже окрутила двух стариков; наверное, нашла еще одного. Скорее всего, больше, чем одного.

— Звучит так, что лично я был бы не против иметь ее на своей стороне, если мне потребуются деньги, — сказал Колби, обращая все в шутку, однако Феликс не улыбался. — Хорошо, как это устроить?

Феликс откинулся на спинку кресла, посмотрел в потолок и когда начал говорить, его манеры совершенно изменились: он стал сухо профессиональным, его мышление логичным и почти абстрактным.

— Предположим, вам нужно десять миллионов долларов для отеля в Чикаго. Вы создаете корпорацию и продаете паи: половину тому, кто вас поддерживает, за пять миллионов, вторую себе, за пять миллионов, которые вы занимаете у того же, кто вас поддерживает.

— В таком случае он вступает в дело за десять миллионов.

— Да, но ваш партнер имеет половину доходов от деятельности корпорации. Если вы не сможете выплатить долг партнеру, прибыль полностью переходит к нему и он получает в собственность всю корпорацию.

Колби кивнул:

— А три другие отеля?

— Вы продолжаете занимать. Вовлекаете новых инвесторов, продаете им часть вашего пая. Это означает, что вы более не владеете половиной корпорации. Может случиться, что потребуется больше денег, но тогда вы теряете контроль: у вас может остаться только двадцать или тридцать процентов акций корпорации, прежде чем вы соберете нужную сумму. Если первоначальный партнер на вашей стороне, то у вас двоих вполне достаточно голосов, чтобы пересилить новых инвесторов. А может быть, и нет. Не знаю. Однако главная проблема — ваш долг. Можно предположить, — Феликс помолчал, а затем решил назвать сумму, раза в два превышающую действительную, чтобы представить положение Лоры Фэрчайлд как отчаянное, — вы должны выплачивать полмиллиона долларов в год только по процентам за ссуду.

Колби тихонько присвистнул:

— Выплачивать из зарплаты, которую она получает за управление своими отелями?

— Не знаю, где еще она достает деньги.

— Итак, она должна зарабатывать более полумиллиона долларов в год, чтобы прожить и выплачивать долг.

— Полагаю, так.

— Может ли она получать такой доход от четырех отелей?

Феликс колебался.

— Возможно, — проговорил он неохотно, — зарплата и премии зависят от того, насколько хорошо обстоят дела в отелях. Это, в свою очередь, означает необычайно высокую заполненность номеров во всех четырех отелях и чрезвычайно высокие расценки за комнаты и номера.

— Сколько стоит номер в ее отеле в Нью-Йорке? — спросил Колби.

Феликс снова заколебался:

— От одной до двух с половиной тысяч долларов в сутки.

Колби присвистнул снова:

— И она их получает?

— Не знаю, какова у нее заполняемость номеров. Но уверен, некоторые платят такие деньги.

— Получается, что она может выплачивать долг, но с определенным трудом.

— Совершенно верно.

Колби погрузился в глубокие размышления. «Полмиллиона долларов по процентам. Она, вероятно, выплачивает их на средства, вырученные от продажи краденых картин. Воры крали от шести до десяти картин в год; если она продолжит так и далее, то скоро выплатит долг. Или купит еще один-два отеля. Черт возьми, — подумал он, — скоро она сама станет инвестором и купит часть пакета акций какой-нибудь корпорации. Например, корпорацию отелей Сэлинджеров. Стоп, — сказал он себе. — Не торопись с выводами. Есть вероятность, что вором может оказаться ее брат или другие вице-президенты». Однако он не располагал данными о мотивах, которые могли двигать теми, другими. Колби вздохнул. Самое время приступить к сбору данных об их частной жизни. Также нужно придумать способ, как получить информацию, не настораживая их, как заполучить расписания их поездок: выяснить, находились ли они поблизости от мест преступления в дни, когда совершались кражи.

Конечно, подумал он, отложив в сторону тетрадь и пожимая руку Феликсу, вором может оказаться совершенно другой человек, который имеет что-то против Лоры Фэрчайлд и хотел бы подставить ее, или кто-нибудь кто просто нуждался в крупных суммах и который каким-то образом нашел некоторые связи, а может быть, друзей, которые знали работу отелей «Бикон-Хилл» и способ проникать в них на достаточно долгий срок, чтобы найти коды отключения охранной сигнализации и суметь изготовить слепки с ключей. В то же время между этими шестью кражами может существовать иная связь, которой он пока не обнаружил, и тогда отели «Бикон-Хилл» не будут иметь к ним никакого отношения.

«Никогда не известно заранее», — размышлял он, опускаясь в лифте с верхнего этажа «Бостон Сэлинджер-отеля». До завершения дела было еще далеко. Но если бы ему пришлось спорить прямо сейчас, сегодня, то он поставил бы свои деньги на находчивую, активную и, очевидно, чрезвычайно удачливую Лору Фэрчайлд.

ГЛАВА 29

После наступления темноты, когда августовское солнце спустилось за горизонт и начал дуть прохладный бриз, Лора и Джинни вышли в сад, разбитый на крыше дома, захватив с собой документы, которые подготовил юрист Джинни.

— Все выглядит удивительно просто, — сказала она.

— Чем крупнее суммы, тем проще, — прошептала Лора задумчиво, перечитывая документы. — Меня всегда поражало, насколько легче потратить десять миллионов долларов, чем десять долларов девяносто пять центов.

Какая-то птица высвистывала три чистые ноты в ниспадающем порядке, повторяя их снова и снова; дети во дворе бросали «летающие тарелки», уличный шум Манхэттена создавал спокойный хор на заднем плане сцены, а здесь, посреди цветущих кустарников и запаха роз, Лора подписала вексель на десять миллионов долларов. Затем она и Джинни поставили подписи под соглашением о покупке Лорой Фэрчайлд паевой части корпорации «Сэлинджер-отель», принадлежащей Вирджинии Старрет.

— Готово, — с удовлетворением сказала Джинни. — Да, но тебе придется пережить бурю, когда на следующей неделе ты придешь на сентябрьское заседание акционеров, чтобы утвердить покупку акций.

— Что ж, это не первый раз, когда у меня возникают скандалы с Сэлинджерами.

— Я пошла бы с тобой для моральной поддержки, но боюсь, не смогу.

— Нет, на законном основании мы не можем находиться там одновременно.

— Поэтому ты объявишься только на собрании?

— Да.

— Без предупреждения?

— Без предупреждения.

— Ты или очень храбрая женщина, или вся охвачена пламенем мщения.

Лора промолчала, они молча сели, держа в руках высокие бокалы чая со льдом, откусывая маленькие кусочки от миндального пирога, который Лора приготовила на десерт.

— Восхитительный обед, — сказала Джинни, — ты потрясающий повар.

— Роза была потрясающим учителем, — с улыбкой рассмеялась в ответ Лора. — Она до сих пор каждую неделю присылает мне рецепты. Скоро она приедет сюда; вот тогда приходи, пообедаем. Она не пустит меня на кухню, пока будет в доме, и она лучшая из всех известных мне поваров.

— И воспоминание о счастливых днях.

— Да, теперь уже не так больно, как бывало прежде. У меня немало других хороших воспоминаний: связанных с тобой, с Келли, с Клэем, со временем, проведенным с Уэсом. — Лора печально улыбнулась. — Знаешь, из всего, что сохранилось в памяти о тех днях, это прекрасное время, проведенное с ним.

— Ты скучаешь по нему.

— Иногда. Знаешь, большей частью, наверное, потому, что я не встретила никого, кто понравился бы мне хотя бы наполовину, как он.

— Это при том-то мужском окружении, что увивается вокруг тебя?

— Скольких мужчин встретила ты, с которыми хотелось бы встретиться более, чем один раз? Джинни вздохнула.

— Да, имеется существенная нехватка желаемых мужчин. Это не означает, что кое-кто из них плох в постели.

— Быть может. Но пока я не встретила никого, с кем хотела бы спать. У большинства из них такие испуганные глаза. А те, у кого они не напуганные, настолько уверены, что каждая одинокая женщина в Манхэттене так отчаянно ищет мужчину, что они полагают, будто им незачем прилагать усилий, чтобы заполучить всех женщин, которых они пожелают. Поэтому я предпочитаю оставаться в моем чудесном доме читать или слушать музыку.

— Неправда.

— Ну, не каждый вечер. Мне нравится бывать с теми, с кем просто весело и кто не предъявляет претензий. В самом деле, все в порядке. Иногда, правда, возвращаясь с вечеринки, я спрашиваю себя, зачем я туда ходила?

— Потому что ты ищешь мужчину, а сидя дома, слушая музыку, тебе его не найти.

— Мне не нравится такая постановка вопроса: охотница, прочесывающая Манхэттен, старающаяся заловить мужчину.

Джинни рассмеялась:

— Я знаю множество таких женщин. Но ты слишком холодна и спокойна, чтобы быть, как они.

«Холодна и спокойна», — Лора задумалась, вспоминая о гневе, желаниях и амбициях, которые так мощно кипели внутри, но которые она тщательно скрывала от других.

— Но ты непременно найдешь кого-нибудь раньше их, — сказала Джинни, — не сомневаюсь.

— Да. Мне почти тридцать…

— Старуха, — подшучивая, сказала Джинни.

— Становлюсь, — с улыбкой добавила Лора. — А что, если я не найду? Что тогда? Что мне — засохнуть и осыпаться? Или превратиться в лужу и испариться? Лучше я буду сидеть здесь и как-нибудь, но проживу. У меня появилось много друзей, мужчин и женщин, особенно женщин: иногда вечера в их компании нравятся мне больше, чем с мужчинами. Я руковожу моими отелями, покупаю новые, как только могу это устроить, много разъезжаю, хожу в театры, на концерты, играю в теннис, веду приятную жизнь. Это ужасно?

— Ничего ужасного в этом нет; я живу точно так же, и я тоже отлично провожу время. Но у меня был муж и пара ребятишек. Я созерцала сцену счастливого семейства, пока не ушла. Я имела то, что мечтает иметь большинство из нас, женщин. Ты тоже хочешь этого? Разве тебе не хочется иметь семью?

Лора посмотрела за пределы сада, разбитого на крыше, на башни домов Манхэттена. За некоторыми окнами скрывались офисы, но за многими были квартиры, где жили одинокие или семьи и у каждого своя жизнь: любовь, утраты, боль и радость. Снизу, со двора, до нее доносились голоса: крики и смех детей, один из соседей спрашивал жену, пойдет ли она с ним выгуливать собаку, другой сосед звал ребенка домой спать.

— Да, конечно, мне хочется, чтобы у меня была семья. — Она помолчала. — В некотором роде она у меня есть. Ты и Роза опекаете меня, как матери, Клэй — брат или что-то вроде сына — я никогда толком не знала, что же именно, а Келли, как сестра. Это даже в большей степени семья, чем у большинства других людей. Я завожу новых друзей; если бы было время, то завела бы их еще больше. У меня их и так больше, чем у большинства других людей.

— За исключением, пожалуй, того, что до сих пор остается пустым еще одно большое пространство. Лора вновь посмотрела на освещенные окна башен:

— Я стараюсь не раздумывать над этим. У меня слишком много других забот, требующих постоянного внимания. Посмотри, кем я была одиннадцать лет назад. А теперь все идет отлично, и все это произошло так быстро, что временами мне немного страшно, словно это не может длиться долго и скоро вокруг меня все начнет рушиться.

— Брось, это предрассудки, — сказала Джинни. — Мы живем в прочном, хорошо организованном мире. Что это? Здесь кто-нибудь есть?

На лестнице послышались шаги, в дверном проеме появился Клэй.

— У вас дверь открыта, поэтому мы и вошли без звонка. Будь я вором, то мог бы вынести отсюда все добро, а вы даже не заметили бы, что я здесь. Привет, Джинни!

Он наклонился и расцеловал Лору в обе щеки:

— Ты выглядишь великолепно. Волосы стали длиннее, мне так больше нравится.

— Совсем немного. Привет, Мирна, заходи, выпей немного чая со льдом.

— Да, с удовольствием. Мы шли пешком, на улице так ужасно жарко. Здесь гораздо прохладнее.

Клэй развалился на стуле, выпив один бокал с чаем, наполнил второй.

— Теперь моя жизнь вне опасности. У меня совсем пересохло в горле квартала за три отсюда. Хотел было заглянуть в бар, но Мирна не дала, несмотря на то что моя жизнь была поставлена на карту. Суровая женщина.

— И… — многозначительно произнесла Мирна.

— И мы поженимся, — сказал Клэй, их голоса слились в один. — Эта леди постоянно твердит, что она мне необходима, и наконец, я решил, что она, возможно, права.

Лора улыбалась:

— Замечательно, я так рада!

Она поднялась и поцеловала Клэя и Мирну:

— Когда это произойдет?

— Как можно скорее, — сказала Мирна, — Клэй любит менять свои решения в последнюю минуту. Он считает это признаком гибкости.

— А она считает свидетельством отсутствия взрослости, — со вздохом сказал Клэй. — Есть какая-нибудь надежда для существования этого брака?

Мирна спокойно улыбнулась:

— Есть надежда для тебя; ты уже начинаешь принимать нужную форму.

Лора бросила взгляд на Мирну. Та нравилась ей ничуть не больше, чем прежде, но с некоторых пор Лора стала подумывать, что, может быть, она действительно подходит для Клэя. Теперь же Лора начала испытывать смутное беспокойство: Клэю нужна жена, а не директор.

Сам Клэй сидел беспечен и невозмутим.

— Формируюсь, правильно. Я уже надавал разных обетов больше, чем целый монастырь. Ты понятия не имеешь, скольким я жертвую ради брака. Но благодаря тому, что я сохраняю приверженность паре плохих привычек, я не полностью теряю свою индивидуальность. Вот как обстоят наши дела.

Он наклонился вперед и прикоснулся к руке Лоры:

— Ты так много сделала для меня; я в неоплатном долгу. Не знаю, где бы я был без тебя. Возможно, где-нибудь в бегах. Только наверняка не там, где нахожусь сейчас, не имел бы такого количества денег, если бы не работал в отелях. В твоих отелях. Знаю, ты заботишься обо мне. Поэтому я и подумал, что пора бы устраиваться.

Мирна выглядела удовлетворенной, но Лора нет.

— Не лучше ли жениться по любви, чем из стремления доставить удовольствие сестре? — беззаботно спросила она.

— Ты совершенно права, — согласился Клэй. Он взял Мирну за руку. — Мы с Мирной любим друг друга.

— Я рада, — сказала Лора.

Она не была удовлетворена, но решила оставить эту тему. Сколько раз говорила она себе, что не может и не должна вмешиваться в жизнь Клэя, даже если бы у нее была такая возможность. Достаточно, что они с ним были друзьями, семьей и могли рассчитывать друг на друга, если возникнет необходимость.

— Теперь позвольте и мне сообщить вам свои новости, — сказала Лора. — Только что я стала держателем пакета акций корпорации «Сэлинджер-отель».

— Что? — Клэй выглядел сконфуженным. — «Сэлинджер-отель»? Ты владеешь?.. Но это невозможно. Это же семейное дело. Они не допускают в него никого со стороны.

— В корпорации уже есть три аутсайдера, я хочу сказать, трое со стороны. Давным-давно, когда Оуэн строил по два или три отеля в год, ему нужны были дополнительные наличные средства, и тогда он продал часть акций своим друзьям. Единственное условие…

Клэй радостно воскликнул:

— Ты владеешь паем в корпорации Сэлинджеров! Ты владеешь паем? Что ты скажешь! Ты добилась своего — отели и часть компании, которую этот сукин сын отнял у тебя… Ты будешь сидеть на совещаниях членов правления рядом со старым Феликсом, и он не сможет тебя вышибить оттуда! Ни черта! Эй, это нужно отметить!

Он вдруг замолк, между бровями залегла морщинка.

— Условие? Какое условие?

— В уставе корпорации говорится, что ни один из членов правления не вправе продавать свою долю другому лицу без одобрения сделки правлением, кроме случаев, когда эта доля продается кому-либо из членов семейства Сэлинджеров.

Клэй еще сильнее нахмурился:

— Как в таком случае ты можешь чем-то владеть? Черт, Лора, Феликс не утвердит, да и его молчаливый братец тоже. Никто из них не пойдет на это.

Клэй заметил, как Лора и Джинни обменялись улыбкой.

— В чем дело?

— Я же сказала, что одобрение необходимо, если пай продается лицу, которое не является родственником Сэлинджеров, — проговорила Лора.

— Но ты-то им не родственница! Была бы, если бы вышла замуж за Поля, но ты ведь не вышла.

— Знаю, — спокойно ответила Лора. — Но я теперь являюсь родственницей Эллисон Сэлинджер.

Клэй изумленно уставился на нее. Затем медленно его лицо расплылось в улыбке.

— Надо же, черт возьми! Бен!

— Кто это, Бен? — спросила Мирна. Лора и Клэй рассказали ей.

К концу сентября Сэм Колби располагал пачкой справок относительно Клэя Фэрчайлда и двух других вице-президентов компании «Оул корпорейшн», которые одновременно являлись и вице-президентами отелей «Бикон-Хилл». Эти два вице-президента относились к тому типу людей, с которыми он с удовольствием сходил бы в спортклуб, но для следователя они были скучными, и вскоре он о них забыл. Но Клэй Фэрчайлд — о, тут совсем другое дело!

Увлечение азартными играми, читал Колби в полученных справках. Очень высокие ставки в играх с участием высокопоставленных лиц. Шикарный образ жизни: модные машины, отличная одежда, дорогие апартаменты на верхнем этаже в Сохо, куча подружек — пара из них, хорошо известные модели, покупали себе драгоценности, за которые расплачивался Клэй — у него был счет у Тиффани, где он купил драгоценности для сестры; клерк, работавший у ювелира, знал их обоих. Вряд ли он мог себе это позволить на одну только зарплату, которую обеспечивало ему его должностное положение. Следовательно, он или по крупному выигрывал, или имел иной источник доходов.

«Интересная парочка, — подумал Колби. — Пара. Хорошо, может быть, так оно и есть; может быть, они вместе проворачивали все эти штучки. Брат и сестра, в паре! Чем не сюжет для фильма Поля! Из него можно сделать неплохой телесериал! А главную роль в нем сыграет Сэм Колби, про которого все думали, что он отошел от дел и прозябает в деревне!

Кроме того… как, черт подери, сможет он сказать Полю?

Может, он ненавидит ее, — подумал Колби, — тогда никаких проблем. Но, может статься, что в его душе сохранились приятные воспоминания о прошлом. Тогда он, Сэм Колби, станет посланцем, несущим плохие известия.

Я ничего не скажу ему: подожду, пока не буду иметь что-либо определенное», — сказал он сам себе и направился на встречу с Полем. Они договорились встретиться в клубе Поля. Колби хотел, чтобы их встреча переросла в совместный обед, но Поль твердо заявил, что у них с Эмилией были, другие планы на вечер. Колби подумал, что так получилось главным образом из-за того, что Эмилия не интересовалась режиссерскими делами Поля, поэтому она не хотела, чтобы они хоть как-то влияли на ее планы относительно обеда.

— Как там, в Сиэтле? — спросил Колби, едва они уселись за стол.

— Я в восторге от твоего вора; он выложил мне всю подноготную, причем согласился записаться на пленку. Он также шлет тебе свой горячий привет.