Была даже пара случаев, когда дружины ярлов обоих конкурирующих сторон мирили их совместно. Огнем и мечом. Мирно - почти всегда. Силы по поддержанию мира, мать их так, только без голубых касок. Для тех, кто пацифизма ярлов не понимал, имелись колья перед воротами замков и изгнание, как более мягкая форма наказания. Про настоятельные просьбы отправить баламутов в поход, чтобы они тешили свои кровожадные инстинкты за пределами Оркланда, даже не говорю. Это вроде, как и не наказание. Даже если поселковый тинг окружен дружинниками в полном вооружении.
Но море - это не Оркланд. И часть из не вернувшихся кораблей вполне могла не вернуться из-за затаивших злобу соседей, банд изгнанников что нередко шакалили уничтожая возвращающиеся с добычей херады, или деятельности ублюдков, которые изгнанниками стать или на кол угодить еще не успели. Такое крысятничество в Оркланде не приветствовалось, я бы даже сказал, таких джентльменов люто ненавидели. Поэтому свидетелей они не оставляли. С ними тоже не церемонились, коли удавалось прихватить. Поэтому данный промысел оставался уделом обычно Свободных Хевдингов с Мертвых Земель, типа того, что вместе с подчиненными угодил на дедушкин кол перед появлением на соседних моих крестников. Как большая редкость, воинов некоего борга засекших жирный куш и большие потери хозяев. В точности как у нас.
Риск нарваться на крысу аж на трех кораблях был невелик, но все же присутствовал, поэтому народ заволновался. Толку то оттого, что в тайне будет удержать проблематично. Нас это не воскресит.
Поэтому ребята дружно начали одевать доспехи, а Сигурд даже расчехлил свою рогатину.
- Давно хотел спросить. Рогатина твоя тоже Валахар? - Кивнул я на нее.
- Нет. Мне он не нужен. Пока слаб был, не умел делать. Как достаточно узнал, уже смысла не было такую вещь создавать и к себе привязывать. И так достаточно силен да быстр, чтобы избежать судьбы с Валахаром даже в нужник таскаться. С копьем это неудобно. Если серьезно то Арион почти то же самое, но если попадет в чужие руки могилу или рабский ошейник готовить не надо. Разве запасенную энергию потеряешь. Сила колдуна в нем самом, а не в магических приспособлениях. А если ты слаб в способностях, все равно не торопись к таким ножикам, - кивнул на кинжал висящий на ремне рядом с мизекордией, которым я как раз подпоясывал бригантину, - привязываться. Арион помогает творить немногим хуже, но куда безопаснее. Вдобавок искусство и сила не одно и то же, даже слабый по силе колдун может быть смертельно опасен, когда уменьшить ограничения по возможностям владения энергией. Быстро и долго бегать, на костылях научиться не получится. У нас, орков, вообще не принято давать молодым ученикам артефактами для волшбы пользоваться. Во всех школах. Кроме накопителей естественно. Ты должен знать свой предел.
- А мне что кинжал оставил?
- Я тебе что, пастух? Ты большой мальчик, сам должен все понимать. Искусство хозяина сильнее грубых приспособлений. От которых, слишком легко стать зависимым. Особенно молодому ученику. Если ученик этого не понимает - пусть тешится мелочами. Всю жизнь. Как эти Артефакторы у людей. Половина уже срать без своих артефактов разучились. То, что они способны изощренные и могущественные артефакты делать, ровней настоящим колдунам их не делает. Они никогда не добьются ничего большего, чем богатство. - Потом усмехнулся. - Вдобавок и с этим кинжалом надо уметь обращаться. Те крохи энергии что тебе по силам снять, хозяином валахара тебя не сделают. Хотя таких выгодных для того условий, я еще не видел.
И заржал. Ирония была понятна. Предохранителем от несчастных случаев с кинжалом служила добровольность передачи в чужие руки. В моем случае сработал комплект моей просьбы о передаче кинжала и вывернутая рука девицы (даже если это значит что она незамужняя). Силой я девушке пальцы не разгибал. Прозвучала просьба, а потом ее пальцы разжались сами. То, что причиной разжатия пальцев послужила вывернутая кисть, защита не догадалась. Если так можно выразиться. Отреагировать сама, хозяйка по какой-то причине тоже не смогла. От чего вероятно девушка на меня так и смотрела. Настоящий шок, для молодой магички, что явно не в курсе всех нюансов работы с боевыми артефактами. А я проканал про крайне могучего колдуна, что за мгновения снял защиту или владельца заговоренных доспехов. И в том и другом случае непонятно почему проявивший милосердие. Орк - загадка. Дальше опять пришлось давить гормоны от развернувшихся перспектив. Что я крайне везучий идиот - недоучка, она явно не подумала. Зато так подумал я, впрочем, думаю также как и колдун.
Старик объяснил мне нюансы моего везения, оценил реакцию на спич и даже не стал спрашивать, как разоруженная девица ухитрилась сбежать. Правда после того, как осмотрелся по сторонам и оценил количество развернутых в нашу сторону ушей.
В следующие за столь судьбоносным дни, помимо наших обычных тренировок он выделял время на изучение моего нового кинжала. Тогда мне впервые стало страшно. Даже моих дохлых возможностей второго зрения хватило на оценку того, что мне угрожало. Я даже подумал, что комплект дамочка-кинжал стали жертвой слишком изощренной защиты, с более грубым или изощренным вариантом я бы как минимум остался без руки. На глазах колдуна. Было бы обидно.
Корабли подошли ближе. Ульрик с колдуном по очереди рассматривали из в трубу. Судя по вылетевшим матюгам и тем более после шикарного подзатыльника сыну не удосужившемуся надеть шлем или даже подшлемник, кормчий не увидел ничего приятно.
Колдун только хмыкнул и скомандовал:
- К бою. Люди.
- Как тебе с людьми рубиться? - Это уже ко мне.
- А почему ты так решил?
- Драккар без звериной головы. Нашим без нее в этих водах делать нечего.
- А вот что с ними торгаш делает? - вступил в разговор Ульрик, обращаясь к колдуну. - Охраняют что-ли? Что тогда везет?
- Золото! - выпучил глаза уже надевший шлем сынок.
- Заткнись. - Рявкнул папа.
- Сомневаюсь. - Как ни в чем ни бывало, заявил Сигурд. - Скорее купца перехватили.
- Война что-ли? - спросил я.
- Зачем. - Пожал плечами старик. - Морские Рыцари тоже любят на морских дорогах пошалить. Если команду вырезать, никто не расскажет, кто купца взял. Некоторые даже и этого не делают. Купчину в яму и ждут выкупа. Совсем как мы. Как ты думаешь, многих от нашей добычи завидки берут? Вообще, почему прибрежные благородные кораблями начали обзаводиться? С нами да своими морскими разбойниками биться? Ага, как же... Хотя думаю могут быть и неблагородные. Которых за то связанными бросают в воду... В этом случае будет легче, как воины они слабее рыцарского херада.
Я промолчал.
- Купца перехватили, глядь, а там еще один парус. - Продолжил колдун.
По всей вероятности он был прав. Купчина тоже шел на нас, но под парусом, за, кстати, уже снявшими мачты боевыми кораблями. Как раз подходящая реакция для корабля управляемого абордажной группой и совсем не соответствующая охраняемому кораблю с богатым грузом.
Второй корабль тоже был либо нашей постройки, либо сделанный по образцу. Только шнека, а не драккар
- Думаю рыцарь. - Обронил Ульрик. Мы как раз сняли и уложили мачту.
- Да. - Согласился Сигурд. - Не думаю что нищеброды. Те редко на чем-то кроме купцов промышляют. А тут целых два хороших корабля. Вопрос в том, есть ли у них колдун.
- А что это меняет? - спросил я, чтобы уточнить свои мысли. Как обладателя отличных доспехов и арбалета меня за весло не посадили. Херад только развернул шнеккар в сторону противника, парни сидели за веслами и ждали команд корчего.
- Многое. Тут вода под ногами, а не земля. Если корабль развалить, маг тонет не хуже простых смертных. Так что до предела скрываться не получится. А если врагов больше тем более. Я не вижу выхода, кроме как рисковать. Он может прятаться, чтобы меня подловить, я нет. Если с нами оба корабля на абордаж свалятся, можно вообще про колдовство забыть. Как и про добычу. Против хороших воинов нам не устоять, если их достаточно много. Угадаю с кораблем и достаточно быстро - можно и второй палить. Если сил и умения хватит. Нет - либо я покойник, либо достаточно занят, чтобы мечи схватку решили. - Абсолютно равнодушным голосом пояснил колдун.
До меня дошло, почему воины так равнодушно относятся к привилегиям колдунов при дележе добычи. Нарваться на колдуна в море, значит быть почти беззащитным. Пусть поджечь корабль далеко не просто, даже если корабль не заговорен. Боролись с огнем тупо туша его водой. Команду защищали амулеты. А вот против той же гнили сделать было ничего нельзя. Даже если сгнила пакля в швах, а не кусок доски обшивки. Единственный шанс на выживание гнать на абордаж как можно быстрее.
У противника три корабля. Если есть маг, он на одном из трех. Сил у Сигурда развалить один из них вполне достаточно. Любым способом. Как я думаю. Если он угадает, то про мага можно будет забыть, по крайней мере, через некоторое время, когда кораблик пойдет ко дну. Ходить по морю тут никто не умеет, левитировать тоже. Касательно встречного удара неизвестного специалиста можно не волноваться. В море ходят за добычей, а не топить встречных из хулиганских побуждений. Если точнее, бояться надо ударов по воинам, а не кораблю. Корабль и его груз серьезные материальные ценности, а мы не более чем помеха. С другой стороны нас в этом плане ничто не ограничивает, уже захваченное сохранить бы.
Не ограничивает в теории. На практике достаточно мощное заклятие требует времени. Встречный удар по раскрывшемуся противнику тоже, но уничтожение такой цели как вражеский маг требует куда меньшего расхода энергии, чем уничтожение/нанесение серьезных повреждений кораблю. То есть преимущество нашего Сигурда в мощности, быстроте и дальности действия его заклятий во многом нивелировалось типом требующих уничтожения целей. С нашей стороны требовалось долбить корабли, допустить оба боевых на абордаж, значило, как минимум понести очень большие потери. А скорее отбыть в лучший мир, если зайдут с обоих бортов с практически стопроцентной вероятностью, разве что без участия магии. В Ваглалле нас бы это вероятно утешило.
С вражеской, требовалось только ждать, пока вражеский колдун начнет вкачивать энергию в свое плетение, наложенное на какой из кораблей. Далее разобраться с раскрывшимся колдуном и уже безнаказанно истреблять относительно беззащитного противника. Все это тоже в теории. На практике мощный колдун мог ударить с недостижимой для слабого дистанции, даже ценой потерь энергии и более слабых спецэффектов или просто слишком быстро для неискусного. Тот просто не успевал за более быстрым оппонентом, несмотря на разницу мощностей заклятий.
Еще больший элемент неопределенности накладывали заговоры на корабли и амулеты команд. Я еще раз подумал о магии как о еще одном оружии, не более того. На большее она никак не тянула. Вундерваффе разве что против папуасов в юбочках из пальмовых листов. Коих резать пачками можно и без всякой магии.
Бой начался вполне ожидаемо, пересекший наш курс драккар слегка сбавил ход и начал заходить на наш левый борт, одновременно позволяя догнать себя слегка подотставшей шнеке и шедшему за ней торгашу, для скоординированной атаки. В любом случае, практически одновременный абордаж с обоих бортов изрядно уменьшал потери победителя, даже если схватка шла без участия колдунов.
Большого выбора у нас не было. Можно было попытаться сманеврировать, закрывшись корпусом одного из кораблей, но это давало бы только временную выгоду. В лучшем случае. А в перспективе если не ухудшало положение, то хрен был редьки не слаще. Выгода форы связанной с дракой с командой одного корабля вполне компенсировалась либо швартовкой второго к своему, либо таяла как майский снег, если бы он попытался все таки зайти с другого борта. Стрелы в спины, а потом атака оставляли мало шансов улучшить соотношение потерь в явной сутолоке и потере управления в сражении с и так численно превосходящей командой первого корабля. То, что мы вырежем херады всех трех кораблей противника достаточно быстро поочередно, никто кроме младшего Ульрика не надеялся. Этот полудурок вопил в сторону драккара что-то резко воинственное и неприличное, обещая заняться сексом с их предводителем в извращенной форме не снимая доспехов, долбил мечом в щит и чуть было его не грыз. Идиот.
Внимание колдуна тоже в основном касалось драккара, который все равно слегка опережал шнеку. Его сомнения были понятны. Удачный удар по кораблю с колдуном на борту выводил из строя не только корабль, но и мага. Если он вообще там был. Удар по пустому в этом плане кораблю не давал ничего кроме выравнивания шансов сторон. Нахождение мага и хевдинга нападавших на драккаре с его минимум полусотней воинов было вполне вероятно. Но маг мог работать и от противного, ловя противника при ударе по, допустим старому, хотя и большому кораблю.
Сигурд угадал.
* * *
Наши с ним занятия сделали свое дело. Творимую им волшбу я ощутил физически, и даже первый раз сумел локализовать источник. Напрягаться, рассматривая его вторым зрением, я не стал, все четыре корабля двигались навстречу друг другу, скоро должны были полететь стрелы.
Спецэффектов не было. Просто драккар резко клюнул носом, весла потеряли ритм и явно закричали люди. А у издавшего довольный возглас Сигурда подогнулись колени, и он рухнул лицом вниз. Я сумел только засечь направление куда-то на неприятельского мага. К счастью, именно на уже осевший носом в море драккар, на борту которого суетились людские фигуры. Первая из которых уже сиганула за борт. Надо сказать, сиганула она вовремя, поскольку драккар после того окончательно нырнул носовой частью в волны. Прямо как английский транспорт в Третьем Силент Хантере, правда не столь задравшись кормой. Надо полагать, ребята что имели кольчуги или чешую разоблачиться не успели. Оставалось надеяться, что неизвестный колдун был поклонник металла в защитном вооружении и сейчас активно пускает пузыри. Не хватало еще торгашу его выудить, до того как мы разберемся со шнекой.
Сигурд пока был жив, хотя и без сознания. Изо рта и носа текла кровь.
На шнеке не смутились участью коллег, она резко увеличила ход и чуть погодя в нашу сторону полетели стрелы. Что лишний раз говорило о принадлежности команды к дружине "рыцаря Суши и Моря". Шакалам из людских пиратов-простолюдинов такая отмороженность была по слухам не свойственна, да и уровень дисциплины для таких самоубийственных атак был скорее всего недостаточным. В другое время я бы при таком зрелище гордился принадлежностью к людскому роду, когда-то. Сейчас было как-то не до того. Зрелище несло для меня крайне неприятные предзнаменования.
Предзнаменования я попытался развеять стрельбой из арбалета через борт неприятельского корабля, рядом щелкали луки лучников. Старый Ульрик был весьма опытным в морских боях типом, повернув наш корабль бортом к врагу, он одновременно слегка повысил эффективность нашего метательного оружия, уменьшил вражеского, затруднил вражескому кормчему обзор и возможность " О борт ударить их бортом и перебить их всех потом". Сын закрывал его щитом. Примерно двукратное численное превосходство противника делало классическое схождение борт о борт крайне для нас невыгодным. А вот вынудить абордировать через нос-корму, причем неважно нашу или вражескую даже после столкновения было крайне желательно, поскольку в любом случае нивелировало численное преимущество. Тараны на драккары и шнеккары тутошняя пытливая научная мысль еще не приспособила.
Вражеский кормчий переманеврировать нашего даже не попытался, вероятно, из-за явного присутствия на борту мага. Логичное решение, коли плетение кружев вокруг вражеского корабля даже поставивших свой в выгодные условия, может закончится тем же, чем закончилась для первого корабля. Разрушенными магией досками борта и смертью в волнах. Тут две дороги к жизни. Либо бежать, либо атаковать. В обоих случаях не жалея весел.
Борт выдержал, думаю в том числе и потому что кормчий сумел перевести таранный удар врага из прямого в скользящий, примерно градусов под пятьдесят, гребцы едва успели повытаскивать весла.
Корабли сошлись носом и кормой, первого прыгнувшего к нам на борт великолепным ударом топора из-за щита сына зарубил лично кормчий. Не имеющие возможности атаковать воины противника лупили из луков и арбалетов. Вместе со стрелами к нам летели кошки на веревках, стянуть корабли бортами, рубить их было некогда.
Рядом со стрелой в глазу завалился назад бедолага Бьярни, за ним лежали или еще ворочалось еще несколько наших. Стрела щелкнула меня по шлему, вторая застряла в наплечнике. Сразу за тем я удачно всадил стрелу в голову парня пытавшегося тянуть канат с кошкой на конце. Результаты остальных выстрелов были видны плохо.
На корме рубили и стреляли атаковавших, их храбрости можно было позавидовать. Вообще выучка дружины неизвестного рыцаря была впечатляющей, ублюдки умудрялись одновременно атаковать закрываясь от лучников щитами, стягивать корабли бортами прячась за этим самым бортом и так же закрываясь щитами, вдобавок при этом еще и отстреливаться. К счастью относительно неудачно. Стрелков мы задавили, те перешли на стрельбу навскидку высовываясь из-за укрытий.
Прежде чем расстояние между бортами сократилось, я подстрелил одного такого энерджайзера, беднягу толкнуло назад, его стрела пролетела высоко над головой. На корме противник оттеснил наших от кормового весла, трое их воинов рубились с нашими. Лежали трупы, старший Ульрик был жив и вроде даже невредим, походя срубив замешкавшегося бедолагу прыгнувшего на помощь своим через борт вражеского корабля, а вот младшего видно не было. Вообще явно боеготовых воинов стало заметно меньше. Кто выбыл точно сказать было сложно, парни матерясь лупили стрелами с максимальной скорострельностью по любой открывающейся цели. Я в очередной раз зарядил арбалет и вытащил мечи, по привычке воткнув их в пайол. Потом взял рогатину старика, мысленно поблагодарив его за отсутствие слишком поганых хитрушек на ней. Рогатина как бы пощипывала руки, будто электричеством. Прямо провоцируя содержащейся в ней энергией воспользоваться. А вот этого делать как раз не следовало. Воткнул ее туда же.
Противник ломанулся через борт, не дожидаясь полного схождения. На корме к тому времени остался боеспособным только один человек из тех троих.
Первый попавшийся мне на глаза атаковавший получил болт практически в упор выронив копье. С расстояния в два метра его кожаная морская кираса была пробита как бумага. На результат попадания я не смотрел, хватая рогатину колдуна и на лету всадив ее в живот прыгнувшего к нам его нисколько не более удачливого товарища с топором в руках. Тот сумел только охнуть. Далее последовали весьма похожие на укладку сена действия, падающее вниз тело само развернуло рогатину древком вверх и направленное мною древко столкнулось с еще одним нападавшим. Проще говоря, я огрел его древком по морде, от чего он упал и был тут же зарублен вездесущим Микой, чья рана достаточно быстро в свое время затянулась. Погашенная о чужую голову инерция помогла достаточно быстро выдернуть наконечник из тела и всадить его опять в бок бедолаги справа, как раз под мышку совершенно незащищенную той же морской кирасой. Неожиданно оказалось, что древковым оружием вполне можно работать и в достаточно стесненных условиях. Хотя расплатой за столь удачный дебют была стрела в моей груди чуть ниже шеи, пришпилившая в бригантине мой хауберк и сильнейший удар по голове чуть погодя, отчего я упал на колени, лихорадочно ища торчащие мечи. Стукнувшего меня по голове воина зарубил тот же Мика. Мечи я нашел. Чуть погодя очередная стрела вырвала у Мики кусок щеки.
Нам было легче, основные усилия противник сосредоточил там же, в кормовой половине шнеккара. Там расстояние между бортами было меньше либо отсутствовало вообще. На нас лезли либо одуревший от боя отморозки, либо отряд, отвлекающий внимание.
Еще одной стрелы я ждать не стал, неожиданно для самого себя, сам, перемахнув на вражеский корабль. Вероятно, сработали если так можно выразиться рефлексы, одновременно о решении проблемы безнаказанно расстреливающих наш строй с фланга стрелков и атаки строя врага тоже с фланга-тыла. Если конечно удастся выжить.
Первое что я там получил, это еще одну стрелу в грудь. Второй стрелок попытался выхватить меч. Первого я заколол Чернышом, второму разрубил тянущую меч руку малхусом и рубанул по колену тем же черным мечом, одновременно разворачиваясь на возможный удар в спину.
За спиной дергался на банке брызгая кровью из рассеченного горла кто-то из наших в личине, а сбитый на пайол Мика пытался закрыться от удара противника своим щитом. Два шага, мат Мики, изображение одним мечом удара в голову и реальный вторым, разрубивший кисть врага. В следующее мгновение укол Чернышом под щит, в бедро его соседа и разрубленная малхусом голова третьего. Шаг назад и подрубленное изнутри колено первого, автоматически прикрывая шею черным. Первый упал как подкошенный, рассек поджилки. Сильный рубящий удар в бок от второго. Свой рубящий в его уже задетое бедро, завалился. Получил рубящий в спину, в район правой лопатки. Отмах малхусом на уровне головы и долей секунды позже удачный укол в пах следующего противника, отчего тот сложился пополам. Не останавливаясь, шаг вперед, блок малхусом удара в голову и тот же малхус разваливший искаженное ужасом лицо противника. В следующее мгновение очередной укол, на этот раз в живот следующего за ним противника, в следующую секунду разрубив ему же шею Мерком.
В тутошнем фехтовании даже при всей не такой уж редкости двуручных бойцов, даже они почти не практиковали работы на укол. Обоими мечами работали как в обычном фехтовании с мечом и щитом, в основном рубящими ударами. Что с щитом конечно оптимально, но у обоеруких изрядно обедняло технику. В сутолоке боя достаточно сложно парировать быстрый и коварный укол снизу вторым мечом, тем более со стороны незащищенной щитом, когда на уровне глаз мельтешит и периодически кого-то рубит первый.
Следующего противника я парировать не успел, получив сильный удар в наплечник. Он поймал рубящий Черныша в голень, поножей большинство противников не имело. Добить беднягу я не успел, рядом появился Мика с залитым кровью лицом, разрубивший ему горло и Хаген с топором в руках. Окруженные нами остатки врагов скучились в носовой части своей шнеки, но отбивались до конца. Хотя этого я уже не увидел, поскольку следующий мой противник одновременно с коронным уколом в колено сам всадил уже мне в грудь топор. Секундой позже что-то ударило меня по шлему, и я на пару минут выпал из жизни. Первое что я увидел, сведя глаза в кучу очнувшись, это борт третьего вражеского корабля метрах в двадцати. Потом по шлему щелкнула стрела и я загасился за планшир. Левая рука слушалась с трудом, из прорубленной на груди щели текла кровь. Кроме того, гудела голова, правый нащечник оказался помят, а на самой щеке чувствовалась влага. Соображал пока туго, возвращающихся остатков разумения хватило только поискать оружие.
Повезло, Меркмардер валялся почти под ногами, рядом с неприятно знакомым телом с разрубленной шеей и топором в руках. Когда подбирал малхус, купец врезался в шнеккар, я получил отрикошетившую стрелу в спину и к нам начали прыгать очередные гости. Их естественно встретили наши. Кто к тому времени уцелел. Они и дали время очухаться окончательно.
Возможно, и ошибаюсь, но вероятно нас спасла ошибка вражеского командира. Вместо расстрела из луков он повел свою команду в рукопашную. Хотя кое-кто из наших воинов тоже стрелял в ответ. По всей вероятности человек не захотел боя на затяжку, опасаясь проиграть в поединке лучников. Хотя возможно он поступил и правильно, пытаясь вырвать у судьбы шанс победить уже численно уступающих, но индивидуально превосходящих людей орков.
Люди просто посыпались через борт вражеского корабля с мечами и копьями в руках. Лучники и арбалетчики до конца стреляли через борт, потом бросали луки и присоединялись к товарищам. Эти стрелы практически в упор взяли с нас хорошую цену. Переколоть большинство абордажников на лету в отличие от абордажа со шнекой не удалось. К счастью на борту купца было не более двенадцати человек. Может поэтому, командир людей не стал делить своих воинов на штурмовую и стрелковую подгруппы, расценил, что по раздельности каждая из них была слишком мала, для эффективно противоборства оркам.
Мне даже показалось, что численно небольшая команда купеческого корабля уложило наших больше чем минимум десятка три воинов со шнеккара.
Меня опять спасла бригантина, стрела в грудь и через пару секунд срубивший одного из наших вражеский воин в черненой байдане поверх серебристого эльфийского хауберка очутился передо мной. Я же сделал то, что он никак не ожидал. Просто прыгнул вперед. Выставленный щит ему не помог, споткнувшись об еще дергающееся и брызгающее кровью тело Оттара, он завалился назад. Тип в полноценной кожаной чешуе слева на новую угрозу отреагировать не успел, я в полуприседе подрубил ему голень изнутри, в следующую секунду перерубив защищенную кольчужным чулком ногу упавшего. Прыжок через трупы на пайоле вперед, следующий удар отрубил кисть с мечом от закрывающей лицо правой руки врага. Одновременно получил сильный касательный удар в левый наплечник, успев парировать малхусом следующий, в голову. Блоки плоскостью, плашмя подтвердили свою крайнюю эффективность, для контратаки не надо было терять время, разворачивая меч. В данном случае противник, не успел даже охнуть, когда конец меча разворотил его лицо. Шею от удара второго закрылся левой рукой, меч отрикошетил от наруча, выброшенный вперед малхус ударил в щит. Потом мелькнул топор и противник упал будто его сшибло машиной.
Все, на этом сражение закончилось. Осталось только добить раненых, один из которых в помятом шлеме и раной в голень под кольчугой умудрился напоследок потыкать кинжалом за нашей спиной сразу двоих таких же раненых наших, придав данному мероприятию скорости.
Как не удивительно, но выживший и даже оставшийся на ногах Мика при виде этого буквально озверел, изрубив его топором как свинью на бойне, вместе с кольчугой. Никого даже не подпустил, только кровью забрызгал. Кольчуга клиента пришла в полную негодность, позже ее даже не стали снимать, выбросив тело за борт прямо в ней. На мольбы о милосердии некоторых остальных никто не обратил внимания.
Пока же уцелевшие дружно рухнули, кто куда, отдохнуть после трудов праведных, заодно успокаивая нервы. Мика правда еще накинул трофейную кошку на планшир вражеского, хотя теперь уже нашего корабля, чтобы не отнесло. Не знаю как у других, но меня изрядно пробил мандраж, одновременно с приходом боли от ран и ушибов.
Надо сказать что на этот раз я отделался заметно легче чем в первый раз, подтвердив, кстати, эксперименты земных реконструкторов касательно стойкости хорошего пластинчатого доспеха к рубящим ударам, к слову к колющим тоже, просто их держал несколько хуже и наносились они как правило в уязвимые места, трудно достижимые рубящим. Гераклы из числа моих со товарищи жертв, смогли только прорубить наруч, бригантину на груди и помять шлем. Второе было действительно удивительно, парень с которым мы обменялись ударами, должен был обладать потрясающе развитой мускулатурой и практикой рубки, несмотря на то что острие секиры прорубив двухмиллиметровую пластину и поддоспешник вошло в тело не более чем на сантиметр, как я позже выяснил. Именно поэтому. Реконструкторы, не всякий из которых мог устойчиво прорубать даже медную кольчугу со стальными заклепками и способные любым оружием только гнуть полуторамиллиметровые пластины реплик "коат оф плейтов", могли просто удавиться от зависти.
На ногах осталось пятеро. Из них не раненым только один, Хаген. Заложенная конструкторами древней империи живучесть и устойчивость орков к боевым повреждениям сыграла с нами дурную шутку, в живых кроме нас оказалось всего трое тяжелораненых, не считая свалившегося от потери крови чуть погодя молодого Хрольфа. И считая пребывающего в беспамятстве колдуна. Неудивительно, коли раненый на адреналине, не обращая на ранения внимания, прет вперед, падая только после действительно фатальных повреждений. Еще двоих зарезали на наших глазах.
По капризу статистики Хаген с Микой остались в живых оба. Кормчего закололи, вероятно, копьем, старик лежал на трупах вражеских воинов на своем месте, возле рулевого весла, его сыну разрубили шею до позвоночника в самом начале, тела погибших буквально завалили его труп.
Помня, что жизнь раненого на семьдесят процентов зависит от своевременной медицинской помощи, чуть отдышавшись, я принял командование на себя, что интересно, кстати, оставшиеся в живых товарищи приняли это как должное. Несмотря на мой юный возраст.
Всех оставшихся в живых родичей перетащили на можно сказать почти не заваленную трупами носовую половину нашей шнеки, для перевязок. Санитаров хватило как раз, в перевязочном материале тоже недостатка не было. Потом поочередно перевязались сами, оценив заодно повреждения.
Далее отдышались и занялись тяжелой, но благодарной в финансовом плане работой. Раздевали и выбрасывали за борт трупы. Своих пока оставили на месте, я решил устроить огненное погребение. Для чего у нас было целых два корабля. Народу такое решение понравилось. Ну кому понравиться просто кануть в волны на радость рыбкам?
По моим прикидкам, вместе с командой купца мы положили больше пятидесяти человек. К слову сказать, попытайся купец уйти, мы бы отделались гораздо дешевле, стрелы и болты с его борта и чуть позже мечи и прочее оружие команды, похоже, действительно уложили, чуть ли не больше народу, чем четыре десятка воинов полной команды вражеской шнеки. Очередная иллюстрация о том, что рулит тактика, а не одиночки терминаторы со всем их вооружением.
Правильно маневрируя, Ульрик поставил вражескую шнеку в невыгодные условия для реализации численного преимущества вражеского экипажа. В условиях, когда рядовой орк заметно превосходит рядового человека по боевым возможностям, вышло что двойное превосходство в численности не только не дало вражескому хераду никаких преимуществ, но и позволило истреблять их можно сказать с минимальными потерями. Это притом, что выучка дружины неизвестного рыцаря была превосходной, что признал даже Мика, выкидывая за борт очередной труп. Потом ситуация стала обратной, стрелы в упор с чуть более высокого борта купеческого корабля буквально вычесали наш херад и подойди он к нам бортом а не носом, дав команде возможность броситься в атаку одновременно, вообще неизвестно чем бы дело кончилось.
