– Потрясающе…

– Еще как! Представьте себе только, позже выяснилось, что во всех институтах было полным-полно огнеопасных химических веществ. Как будто эти юродивые к войне готовились.

– Они, очевидно, пользовались химическими веществами.

– Черт их знает. Но горели хорошо, это точно. Дым было видно аж в Сайта– Барбаре. Напрасно примчались все пожарники округи, все сгорело – как пить дать!

– Кто-нибудь погиб? Он покачал головой.

– К счастью, нет. Это случилось в воскресенье, когда институты были закрыты. Одному богу известно, что бы произошло, если бы тот сумасшедший бросил паклю в подвал в будний день. И так сколько натворил!

– Могу себе представить.

– Вряд ли. Ведь проблема была не только в том, что все сгорело и взорвались реактивы…

– А что еще?

– Территория стала радиоактивно зараженной. Я ощутил холодок в затылке, что испытывал только в случаях необыкновенного волнения.

– Не расскажете подробней?

– Охотно, сеньор. Газеты описали каждую мелочь. Знаете, в институтах была масса радиоактивных… изо… изо…

– Изотопов?

– Точно. Газеты написали, для чего они их использовали. Смех, да и только. Представьте себе, археологи копили их для того, чтобы с их помощью определять о той или другой выкопанной вещи, сколько ей лет. Кто бы мог подумать, что атом такой умный? Я раньше считал, что из него можно только бомбу делать.

– И что потом?

– Можете догадаться. Когда институты сгорели, эти штуки высвободились и начали излучать. Можно сказать, опасная была забава.

– Очевидно.

– Когда пожар погасили, всю территорию наводнили военные и измерили излучение. Затем поставили забор и вывесили надписи, что из-за радиоактивности заходить за забор опасно для жизни. Такая история.

– Только и всего?

– В газетах писали, что нужно еще что-то сделать, но на это не было денег. А на что они тут вообще есть? Какой-то журналист написал, что нужно выкопать черт знает сколько кубических метров земли, свезти ее на свалку и навезти вместо нее новой. Только тогда территория снова стала бы пригодной для пользования.

– Но ничего не было сделано, правда?

– Во всяком случае, немного. Я полагаю, что городские власти только посмеялись над этой заметкой. Можете себе представить, во что обошлось бы вывезти столько земли и навезти новой. Кроме того, написали еще, что через пятнадцать лет изотопы испарятся и что-то в этом роде. Сначала исчезнет половина, потом еще половина, потом половина той половины, ну, как в сказке. Под конец останется только земля, а изотопов след простынет.

– Словом, все осталось там, на той территории?

– Все, да не все… На спасательные работы прибыли пожарники, муниципальная гвардия и даже Национальная Гвардия. Институтские пожитки, по-моему, удалось спасти. Главным образом, вещи археологов. Только, собственно, все, что осталось, было заражено. Можете себе представить. Никому не позволил и ничего забрать, ни единого клочка бумаги. Ну и шумиха была в понедельник утром. Ученые собирались толпами и требовали свои вещи.

– И?

– Ничего. Не смогли ничего получить. Даже свою одежду, И деньги. Все было заражено.

– Куда делись эти вещи, Рамон? Ведь их не уничтожили?

– Наверняка, нет. По крайней мере, газеты об этом не писали. Правда, они иногда такого понапишут… Словом, шмотки забрали куда-то к военным. Сказали, что через пятнадцать лет каждый сможет получить назад то, что ему принадлежало. Хорошее утешеньице, а?

Я не мог больше ни о чем думать, кроме того, что я опоздал на несколько лет.

– Вы знаете, Рамон, а военные в конце концов возвратили те вещи?

– Не имею понятия. В газетах не писали. А если и писали, то я не читал.

– Как по-вашему, если их привезли назад, то куда могли девать?

Он задумался и немного поковырял в носу.

– Ну, не знаю. Если бы я был на вашем месте, то заглянул бы к шерифу. Шериф должен знать все.

Несколько секунд спустя мы уже ехали в управление шерифа.

В управлении шерифа Вена Хокинса я пробыл не больше двадцати минут. Блистательный предводитель с пышными усами проявил исключительную любезность, – по мнению Рамона, из-за приближавшихся выборов, – посмотрел кое-какие бумаги и растолковал мне, что вещи, не имеющие отношения к оборудованию, попали на склад городской библиотеки, а приборы – на склад городского сахарного завода.

По дороге в библиотеку я постарался собраться с мыслями. Не в том беда, что я не имею понятия, что я ищу, а скорее в том, что я не знаю, как до этого доберусь. Хотя, пожалуй, с библиотекарями мне нетрудно будет управиться.

Рамон предался ничегонеделанию, а я запрыгал по ступенькам лестницы, ведущей к огромному зданию. Пару минут спустя я сидел напротив директора публичной библиотеки Санта-Моники.

Директор был рыжеватым ирландцем с примечательным лицом и скорее похож на скотника, чем на работника библиотеки. Уже после первых его слов я понял, что трудностей с ним у меня не будет.

Я извлек свое удостоверение и представился.

– Сэмюэль Нельсон, из Нью-Йорка. Частный детектив. Я действую по поручению профессора Петера Силади.

Он так посмотрел на меня, словно я сказал, что прибыл с Луны с секретной миссией.

– Очень рад, – пробормотал он. – Чем могу служить?

– Я – доверенное лицо профессора Силади! – повторил я решительным тоном. По его лицу пробежала тень.

– Это я уже слышал, только скажите мне, кто, черт возьми, этот профессор?

На этот раз я решил простить ему дурные манеры.

– Восемнадцать лет назад он был директором археологического института Университета Санта-Моники.

– А, вот как, – сказал он без малейшей заинтересованности.

– Мой поручитель хотел бы получить назад свои вещи. Когда институт подвергся радиоактивному заражению, все его движимое имущество было опечатано. Предположительно, по истечении пятнадцати лет его перевезли сюда.

Мой собеседник оперся локтями о стол и посмотрел мне в глаза.

– Не только предположительно, но совершенно точно. Это барахло только занимает у меня тут место. Но осталось всего шесть месяцев. А потом все пойдет на свалку. С вами есть грузовик?

– Сначала я хотел бы только посмотреть, – произнес я осторожно. – Даже мой поручитель уже не может точно вспомнить, что у него тогда осталось в институте. Собственно говоря, его интересуют не оборудование и не одежда, а его записи.

– И этого добра хватает.

– Знаете, – начал я говорить более доверительным тоном, – по словам моего поручителя, там в ящиках остались чрезвычайно интересные заметки.

Он не принял моего тона, во всяком случае, не хотел со мной фамильярничать.

– Представляю себе, – заявил он сухо и поднял телефонную трубку. – Ваш поручитель тоже стоит своих денег, как и все остальные. Только почтовые марки обошлись нам по крайней мере в тысячу долларов. Ежемесячно мы писали письма каждому сотруднику всех институтов, чтобы они потрудились приехать к нам и соизволили забрать свое оставленное добро. Но нет! Вы думаете, хоть один ответил или приехал? Молчат себе, как жареная рыба на сковородке, а мы все шлем и шлем эти проклятые письма. Потому что таков закон, понимаете? А я вам говорю, чихать я хотел бы на такие дурацкие законы!

Тем временем в трубке отозвался чей-то голос, после чего директор прекратил браниться.

– Это вы, Билли? Тут пришел один тип, некто Нельсон, частный сыщик, и интересуется брошенными шмотками. Покажите ему все. Хорошо? Пусть берет, что захочет! Направляю его немедленно к лифту.

Он положил трубку и показал на дверь.

– В конце коридора есть лифт для доставки книг. Нажмите на кнопку подвала. Билли уже ждет вас. Желаю удачи!

И тут же, даже не протянув мне руки и не потребовав никакого рекомендательного письма, он углубился в лежавшие на столе бумаги. Всем своим видом он давал понять, что хочет избавиться от меня как можно скорее.

На лифте я спустился в подвал, где меня ждал Билли. Вернее, два гигантских костыля, а между ними какой-то маленький замарашка, которого, по-видимому, звали Билли.

Я выбрался из кабины и попытался определить, где заканчивается этот индивид и где начинаются костыли. Смотрел, смотрел, но ничего не вышло. Все вместе это представляло собой безнадежно запутанный клубок.

– Хелло, Билли! – поздоровался я и вовремя успел удержать руку, которой собирался похлопать его по плечу. Не дай бог, рассыплется еще, как карточный домик.

Где-то между костылями он выпутал свою руку и протянул мне.

– Приветствую вас, мистер Нельсон. Моя фамилия Кох.

Так тонко намекнул мне, что не претендует на мое фамильярное «Билли».

– Меня прислал ваш шеф, мистер Кох, – сказал я, переходя на официальный тон.

Он кивнул с серьезным видом, как полководец-победитель, принимающий у своего противника полную и безоговорочную капитуляцию.

– Все знаю, мистер Нельсон. Следуйте за мной, прошу вас.

Он пошел вперед, я – за ним. Он двигался поразительно быстро на своих гигантских костылях, и мне пришлось основательно поднапрячься, чтобы не отставать от него. Мы прошли до конца коридора длиной с полмили, свернули направо и, наконец, уперлись в огромную железную дверь, выкрашенную в серый цвет.

Кох бросил якорь, прислонил к стене один костыль, выудил из кармана маленький ключики молниеносным движением отпер замок. Я хотел ему помочь, но он нарочно так поставил костыль, чтобы я не мог к нему приблизиться.

Потом он отступил от двери и поковырял костылем в дверной петле, после чего дверь отворилась настежь. Насколько хватало глаз, в необозримом помещении тянулись бесконечные ряды полок, а на полках– вещи для самых разных целей. Где-то в полутора метрах, например, на меня в упор смотрел красный будильник.

Кох прислонился к одной из полок и горделиво оглядел свои владения.

– Вот, мы пришли. А еще есть с той стороны, в другом помещении.

С той стороны могло быть где-то очень далеко и терялось в тумане.

Тут неожиданно у меня мелькнула одна мысль, заставившая меня встревожиться. Несильно и ненадолго, но все-таки где-то возле затылка забегали мурашки.

– Скажите, мистер Кох, – буркнул я, очень надеясь на то, что мой голос не выдает беспокойства, – вы уверены, что они больше не излучают?

– Можете быть абсолютно спокойны, мистер Нельсон, – проблеял он и с нежной улыбкой окинул взглядом свои сокровища. – Вы можете быть совершенно уверены в этом. Каждый год приходили люди с множеством приборов и исследовали радиоактивность. Говорили, что она все слабее. В прошлом году уже сказали, что ее уровень значительно ниже опасного. Но, ради безопасности, мы ждали еще год.

– Очень хорошо сделали, – сказал я с облегчением.

– Мистеру Фитцджеральду все это не нравится, – сказал он жалобно. – Хочет избавиться. А я с удовольствием… вы понимаете, не так ли?

Еще бы я его не понимал. За эти годы он так привязался к вещам, что теперь у него было чувство, словно его лишают личной собственности.

– Мистер Кох, – попробовал я его утешить, – я пока только посмотрю, что тут осталось из вещей профессора Силади. Может быть, мы приедем за ними только в следующем году. Но прошу вас, не проговоритесь вашему шефу.

Он с благодарностью махнул мне костылем.

– Мне вы можете доверять. Но все равно всему конец, Все увезут на свалку и сожгут.

Мы медленно шли вдоль длинных рядов полок.

– Это принадлежало геофизикам, – показал он вперед, – а вот то – специалистам по информатике…

– Я хотел бы покопаться в вещах археологов, – сказал я с некоторым нетерпением.

Похоже, он почувствовал по дрожанию моего голоса, что мне надоела его болтовня, и немедленно превратился в чиновника,

– Прошу вас, мистер Нельсон, следуйте за мной. Вещи Института археологии находятся в конце помещения. Как вы видите, к каждому предмету я прикрепил бирку. На бирке указаны основные сведения о найденной вещи: такие как ширина, высота, что вещь собой представляет и т. п. Естественно, в зависимости от предмета я приводил каждый раз другие параметры. Где было возможно, я устанавливал имя владельца и размещал эти предметы отдельно от вещей других владельцев. А где такой возможности не было…

Он продолжал трепаться, а я уже обратил внимание совсем на другое.

А именно, на одну бирку, которая белела на высоте моих плеч, аккуратно приклеенная к торцу полки.

И на бирке была одна-единственная короткая фраза: «Имущество Петера Силади».

На первый взгляд отмеченное биркой представляло собой бесформенную груду бумаги. Однако, присмотревшись внимательней, я увидел, что эта куча состоит из тетрадей с листами, скрепленными проволочными спиралями, перекидных календарей, перетянутых бечевкой связок бумаг и нескольких книжечек в твердых обложках.

Тут где-то в глубине моей души сработал некий прибор наподобие счетчика Гейгера. Он начал пощелкивать, и это пощелкивание означало: смотри в оба вон на ту кучу.

Билли тем временем закончил разглагольствовать и молча наблюдал, как я все ближе приглядываюсь к бумагам.

– Имущество Петера Силади, – пробубнил он многозначительно.

– Я хотел бы посмотреть эту кучу, – вымолвил я не терпящим возражения тоном. – Мой поручитель ищет какие-то записи…

– И поэтому он прислал частного сыщика? – спросил Вили и прислонился спиной к полкам напротив.

Я невольно насторожился. Не такой уж он дурак, – этот малютка…

– Как вы сказали? – спросил я и подступил к нему поближе.

– Меня вы не надуете, – попытался он придать твердости своему голосу.

Я подошел к нему вплотную и быстрым движением выхватил один из костылей. Он взвизгнул и чуть ли не намотался целиком на другой костыль. Как гигантская змея на ветке дерева в фильмах Уолта Диснея.

– Это что еще за театр?

– Пятьдесят зеленых – и ваше все, что захотите.

– Оно и так мое.

Он еще плотнее намотался на костыль и сверкнул на меня глазами, полными ненависти.

– Если не получу пятьдесят бумажек, подниму тревогу.

– Это будет твое последнее движение, Билли…

Так мы и стояли друг против друга; я видел, как он дрожит от страха и жадности.

Затем я сделал вид, что передумал. Но самое странное заключал ось в том, что я действительно передумал.

Я протянул ему костыль.

– Получай, Билли. Вижу, есть в тебе деловая жилка. Люблю таких парней, Билли. Я думаю, мы можем с тобой заключить сделку.

Он взял костыль дрожащей рукой.

– Что бы вы хотели?

Я близко наклонился к нему, словно опасаясь, что кто-нибудь сможет услышать мой голос в лабиринте.

– Где находится защитная одежда, Билли? Он мотнул головой куда-то вдаль.

– Там.

– Мне нужно два комплекта.

– Два? Зачем?

Я положил ладонь на костыль, который был ближе ко мне.

– Я ведь не спрашивал у тебя, зачем тебе пятьдесят зеленых?

Тут он, похоже, очнулся.

– О'кей, мистер Нельсон. Шлемы к ним тоже возьмете?

– Хорошо, что сказали. Возьму и шлемы.

– Тогда шестьдесят бумажек. Меня разобрала злость, но, в конце концов, зачем мне экономить деньги Джиральдини?

– Ладно, Билли. Пусть будет шестьдесят. Два комплекта одежды и два шлема. Он снова показал вдаль.

– Они там.

– Ты принесешь сам, Билли. А я уже приготовлю деньги. И не пробуй надуть меня. Мне нужно два комплекта защитной одежды хорошего качества и два шлема. Хорошего качества. Ясно?

Он что-то пробурчал и двинулся, как человечек в рисованном мультфильме. Не успел я оглянуться, как он • уже исчез за дальними полками.

Я понимал, что нельзя терять времени, поэтому одним прыжком очутился возле полок. Разворошил груду бумаг, но не увидел ничего интересного. Счета, какие-то каракули, перекидные календари. Хотя я знал, что эти последние могут представлять интерес, но отодвинул их в сторону. Я чувствовал, что здесь должно быть что-то еще.

И не ошибся.

Почти в самом низу лежала толстая книга в синей обложке. Обложка с годами потерлась, и во время пожара на нее, видимо, попала вода, но в целом книга была в приличном состоянии.

Я перевернул ее, потому что она лежала задней обложкой вверх. Почти всю лицевую сторону обложки занимала огромная самоклеющаяся этикетка, посередине которой красивыми каллиграфическими буквами было написано всего одно слово: Ренни.

Когда Билли Кох прискакал обратно, книга уже покоилась у меня под пиджаком, в мирном соседстве с моей пушкой.

– Вот, – сказал он, переводя дыхание, и показал сверток, перевязанный веревкой. – Наизнанку вывернулся, чтобы выбрать для вас самое лучшее. Надеюсь, вы не будете жалеть об этих несчастных шестидесяти бумажках?

Я открыл бумажник и вынул шесть десяток. Медленно, лениво я отсчитал их в его раскрытую ладонь. Потом спрятал бумажник и, вынимая руку, направил на Билли свою пушку.

Животный страх мерцал в его глазах, когда он принялся умолять:

– Ой, нет! Это, по-вашему, честная сделка? Я доставил вам товар, а вы… – И заскулил, как вышвырнутый на снег щенок.

Я подошел к нему вплотную и упер дуло револьвера в его подбородок,

– Я тоже люблю честные сделки, Билли, Я не заберу эти шестьдесят долларов…

– Тогда, почему же, ради бога…

– Я бы не хотел, чтобы тебе пришла какая-нибудь глупость в голову. Билли. Чтобы, скажем, ты нажал на кнопку сигнализации, пока мы будем выходить отсюда. И чтобы у меня попытались отнять сверток. Ты понимаешь, правда? Если тебе в голову придет какая-нибудь злая шутка, я не уверен, что смеяться будешь ты. Мы поняли друг друга. Билли?

Он кивнул головой, и мы отправились к выходу.

Когда я со свертком под мышкой вышел из библиотеки, Рамон спокойно ждал, сосредоточенно ковыряя в носу. Я сбежал по ступенькам и осмотрелся в поисках урны, куда можно было бы засунуть сокровища Билли Коха. Однако урны нигде не было, так что я оставил при себе оба комплекта одежды и шлемы к ним. В крайнем случае потом я подарю их Рамона.

Такси подкатило к основанию лестницы. Рамон дружески кивнул, я ответил, чувствуя себя жуть каким умным. Умным и находчивым суперменом, который, если нужно, обставит всех на свете.

Пожалуй, поэтому я не заметил тот черный уличный крейсер, который немедленно тронулся за нами, как только Рамон дал газу.

Да, в тот момент я ничего не заметил. С удовлетворением откинулся на спинку сиденья и пощупал книгу, которая пряталась у меня под сорочкой. Ренни! Наконец-то я кое-что узнаю о тебе, пропавший плутишка!

Не в силах больше сдерживать свое любопытство, я достал книгу и стал осматривать ее. Я внимательно оглядел переплет, пятно от воды на обложке и этикетку. Но открывать ее я не стал бы ни за какие сокровища на свете. Потом, дома, в гостинице, когда смогу сполна насладиться своим успехом) Рамон вдруг повернул голову.

– Мистер Нельсон! Снова прицепились к нам!

Это мигом вернуло меня к действительности, и, поколебавшись мгновение, я засунул книгу под сиденье автомобиля.

– Кто такие?

– Не имею понятия. Но только мы отъехали от библиотеки, к нам прилипла эта черная колымага. Этот мошенник и не очень скрывает, что следит за нами. Что будем делать, мистер Нельсон?

Действительно, что делать? Я был достаточно терты и калач, чтобы знать, чем тут пахнет. Какой смысл снова отрываться от них, как вчера? Все равно они уже знают, в какой гостинице я остановился. Лучше будет как можно скорее познакомиться с ними.

– Найдите какое-нибудь более пустынное место и остановитесь прямо посреди дороги, – сказал я Рамону.

Он крутанул руль и оглянулся. Неподдельная тревога была в его глазах.

– Так что я должен сделать, сеньор?

– То, что я сказал. Остановитесь где-нибудь. Я хочу поговорить с ними.

– Я могу остановиться. Но не выйдет ли какой беды, сеньор?

Если бы я мог ему ответить!

Мы свернули с главной улицы, проехали по одному переулку, затем по следующему, который вел к окраине города. По обеим сторонам дороги тянулись заросли агав, перемежавшихся акациями и отдельными домами. За домами прятались сколоченные из досок покосившиеся сарайчики, и косилки с покрытыми ржавчиной колесами вытягивали свои короткие шеи. Самое подходящее место, чтобы пришить кого-нибудь.

Я подал знак Рамона, который съехал к обочине и неохотно остановил машину. Я заметил, что лицо его стало белым, как стена, а руки, лежавшие на руле, дрожали.

Большое черное чудовище, мягко подкатив, остановилось позади нас и заколыхалось, как роскошная яхта на гребне волны.

Между прочим, если уж речь зашла об этом, она и в самом деле не десять долларов стоила.

Я открыл дверцу и, придав лицу спокойное выражение, – вышел. А в душе у меня все дрожало, словно меня сотрясал электромассажер. Я знал, что такие трюки часто срабатывают, но не дай бог сделать хоть одну ошибку… Потом ее уже не исправить, – увы.

Я остановился возле автомобиля и надел темные очки. Затем расстегнул пиджак и сунул руки в карманы. Они могли видеть и, если хотели, убедиться, что у меня нет оружия.

Наконец, из яхты-люкс вышли трое: два парня и одна девица, Ребятишки были одеты по самой последней моде наемных убийц восточного побережья, и девочка не была похожа на мелкую мошенницу. Этого, впрочем, судя по их автомобилю, я и не ожидал от нее, Они вышли, захлопнули за собой дверцы, затем неспешно подошли ко мне. Один из них заглянул в окошко такси и осмотрел сиденья.

– Хелло! – сказал тем временем другой и провел рукой по залапанному крылу машины. – Прогуливаемся?

Девушка улыбнулась мне и придвинулась вплотную. Я почувствовал сладковатый запах ее волос, пожалуй, даже чуть-чуть слишком сладкий. Она схватила меня за полу пиджака и пробежалась рукой по моему телу. До самых колен.

Ее прикосновение было легким, как дыхание, и было в нем что-то волнующее. Оно было бы, вероятно, еще более волнующим, если бы оружие было при мне. Но моя пушка в этот момент покоилась за задним стеклом.

– Что стряслось, шеф? – спросил я пижона, который стоял позади девушки. – Какие-нибудь проблемы?

Он лениво прикурил сигарету и осторожным движением положил погасшую спичку на крышу машины. Выпустил дым и взглянул на девушку. Она кивнула, и пижон прислонился к автомобилю.

– Какие-нибудь проблемы? – повторил я вопрос. Я бы не сказал, что чувствовал себя блестяще. Пижон рявкнул на меня:

– Цыц! Здесь я задаю вопросы. На кого работаешь?

– Я – частный сыщик и…

– На кого работаешь?

– На Джиральдини.

– А, словом, на старого, выжившего из ума Джиральдини. С чего этой вонючей обезьяне пришло а голову нанять частного сыщика?

– Это, пожалуй, лучше у него спросите.

– Цыц! Какое у тебя задание?

– Как я уже сказал, я частный сыщик и, как таковой, не имею права разглашать тайну, которая…

– Цыц! ЕСЛИ не ответишь, сделаю в тебе дырку! Прикончу и тот трясущийся студень за рулем, а машину сожгу! Говори!

– Что ж… только подчиняясь насилию…

– Давай* – Я должен был пойти в библиотеку.

– Это я знаю. Но зачем?

– Там есть кое-что на складе. За этим.

– Подробней! Что, мне по одному слову из тебя вытягивать? Давай дальше!

– Речь идет о двух комплектах защитной одежды и двух шлемах.

– Из библиотеки?

– Они там были на складе.

– Как они туда попали?

– Их отвезли туда после того, как сгорел Институт археологии.

Пижон глянул на девицу, но я не заметил, чтобы она как-то отреагировала.

Она неотрывно пялилась на меня, слегка приоткрыв рот.

– Это уже что-то. Дальше! Для чего Джиральдини нужны одежда и шлемы? Говори!

– Уж этого я не знаю. В этом заключалась моя задача.

– Лжешь!

– Зачем мне лгать? Какой мне интерес прикрывать Джиральдини? Я – частный сыщик и делаю свою работу за деньги. Мне, ей-богу, все равно, кто платит.

Пижон снова посмотрел на девицу, которая едва заметно кивнула головой. Тогда парень полез в карман, вынул бумажник, достал из него две стодолларовые бумажки и протянул мне.

Я одернул пиджак и повернулся к девице.

– Я в детстве обожал сказки. А вы нет? Она посмотрела на меня, словно я был бродячим скоморохом. Я же невозмутимо продолжал:

– Словом, я жуть как любил сказки. А больше всего такие, в которых речь шла о трех поросятах. Которые, знаете, всегда убегали от трех злых волков. Я уже тогда обожал число три.

Щеголь сверкнул глазами на девицу, которая снова только кивнула. Тогда кавалер подкинул еще одну сотенную к двум другим.

Я взял деньги и запихнул в карман брюк. Затем одарил девицу своей лучезарной улыбкой.

– О'кей. Я ваш душой и телом. Только тогда она впервые улыбнулась.

– Хватит пока и души. Да и то лишь той ее части, которая умеет говорить,

– О кей! – повторил я. – Все в порядке. Словом, меня нанял Джиральдини. Меня довольно хорошо знают в Нью-Йорке, вы еще не слышали обо мне?

– Но знают с не очень хорошей стороны, – произнесла она глубоким альтом.

– А я ведь честно берусь за каждое дело, – пожаловался я. – Если бы не обстоятельства… – и я похлопал себя по карману брюк, где лежали три куска.

– Дальше?

– Мне поручили приехать в Санта-Монику, пойти в Институт археологии и достать комплект защитной одежды и шлем.

– Ну, ну, а зачем? Я развел руками.

– Не имею понятия. Я не спрашивал. Я не слишком любопытный тип.

– Дальше!

– Приехал сюда и был ошеломлен тем, что на месте Института растет зеленая травка. Сгорел семнадцать лет назад. Недурно, а?

– Дальше!

– Я разузнал, что все шмотки Института хранятся в подвале местной библиотеки. Пошел туда и достал. Вот и все.

– Как сказал Джиральдини? Сколько комплектов одежды нужно было достать?

– Собственно… Конкретно он не говорил. Но, по меньшей мере, один – это точно.

– Вы сколько достали?

– Я? Два. Но по чистой случайности.

– Мистер Нельсон, у меня к вам два предложения. Идет?

– Я не в том положении, чтобы не выслушать их.

– Итак, первое. Мы заводим вашу машину в кусты, вас и водителя укладываем спать и забираем эту одежду. Это первая возможность. Что вы скажете на это?

– Лучше второй вариант, если можно…

– Вы продаете нам одежду. По пятьсот долларов за штуку.

Я с невыразимым спокойствием покачал головой.

– Как мне ни жаль, но не пойдет. Тогда я получу от Джиральдини кусок свинца в лоб. Он же знает, что я отправился за шмотками в библиотеку.

– Откуда знает?

– За мной все время следит один коротышка. Между прочим, именно он передал мне это поручение.

– Бенни, – вырвалось у пижона. Девушка задумалась.

– Хорошо. Тогда мы купим только один комплект. Получите за него пятьсот зеленых. Договорились?

Долго дразнить их не следовало, ведь преимущество было на их стороне.

– Почему вы выбираете не первый вариант? – спросил я дерзко.

– Уж и не знаю, – сказала она задумчиво. – Может быть, потому что вы мне еще понадобитесь.

Пижон отсчитал пятьсот долларов, а я выволок из машины сверток Билли Коха. Двое парней сразу же накинулись на него, разодрали обертку, и когда оба комплекта одежды и оба шлема уже лежали рядышком на земле, посмотрели на девицу.

– Какой?

– Все равно.

Два парня выбрали одежду получше, менее погнутый шлем и загрузили в свою машину. Тем временем девица подошла ко мне вплотную.

– Вы, в самом деле, больше ничего не знаете?

– В самом деле.

– Ладно. О нашей встрече забудьте.

– Еще бы, конечно забуду! – ухмыльнулся я. – Вы же не думаете, что я буду этим хвастаться Джиральдини?

Она еще раз смерила меня взглядом, и мне показа-. лось, что в этом взгляде было и что-то от женского любопытства. Потом, двигаясь лениво и изящно, как кошка, пошла к автомобилю и исчезла внутри.

Черная карета взревела, и снова остались только мы вдвоем с Рамоном.

У потомка инков заметно дрожали колени, когда он вылез из-за руля.

– Что это было, мистер Нельсон? – шепнул он хриплым голосом и кивнул в сторону автомобиля, казавшегося вдали черной точкой.

– Бизнес, – ответил я. – Всего лишь маленький бизнес.

Он вытер лоб и покачал головой.

– Еще один такой бизнес – и мне крышка. Отдохнуть бы несколько минут, сеньор! Мне стало жаль парня.

– Послушайте, Рамон, – сказал я. – Мы сейчас, собственно говоря, стали с вами компаньонами. Он посмотрел на меня с подозрением.

– Как прикажете понимать, сеньор?

– Только что у вас под носом я заключил выгодную сделку. Она дала мне восемьсот долларов прибыл А Я полагаю, что вам из нее кое-что причитается.*-«Он так и застыл с открытым от изумления ртом. Я вытащил из кармана деньги и отсчитал ему в руку четыре стодолларовые бумажки.

– Вот такие дела, Рамон. А сейчас даем тягу, чтобы они не застали нас здесь, если вдруг передумают. Вы еще не слышали, что иногда и самые лучшие сделки аннулируются?

Он не сказал ни слова, лишь забрался назад за руль, в то время как губы его непрерывно шевелились, будто он молился.

Потом он нажал на газ, и мы дали тягу.

Я взял у портье ключ и уже шагнул было к лифту, когда портье окликнул меня:

– Мистер Нельсон! Вас разыскивали. С полчаса назад был тут один субъект.

– Что за субъект?

– Ну…такой маленький человечек, в черной шляпе. Я посоветовал ему подождать в холле. Он, наверное, где-то там сидит.