- На кого он работает, этот твой дружок? - спросил Майкл.
      - Что ты собираешься делать?
      - Если от наемных служащих мало проку, - сказал он, - обратись к начальнику агентства.
      Элиан рассмеялась.
      - Какая прелесть.
      - Я не шучу.
      - Я тебе не верю.
      - А ты испытай меня. На кого работает твой дружок?
      - Есть такой толстяк Итимада. Он главный кахуна якудзы на островах.
      - А где он живет? - спросил Майкл, заранее зная ответ.
      - Чуть дальше того места, где мы столкнулись. В Кахакулоа, помнишь?
      - Мне пора, - сказал Майкл, направляясь к двери.
      - Куда ты собрался? - Она вытерла руки о фартук. - Обед почти готов.
      - Ты сказала, что я должен оберегать тебя.
      Она обошла его и приблизилась к двери.
      - Ты это серьезно?
      Майкл взглянул на нее.
      - А ты нет?
      - Да брось ты. - Она засмеялась, пытаясь обратить все в шутку. - А кроме того, там пистолеты. Много пистолетов. Итимада не любит незваных гостей.
      Майкл направился к двери.
      - Замечательно, - сказал он. - Придется их избегать.
      - За каким чертом ты в это ввязываешься?
      - Я тебе уже сказал.
      - А я ни на секунду не поверила. Во-первых, мы только что встретились. Во-вторых, почему это нужно делать именно сейчас, а не завтра, как сделал бы любой нормальный человек?
      - Днем, - сказал Майкл, - Итимада меня увидит.
      - Ты идешь не из-за меня, - сказала она. - Тебе самому что-то нужно от Итимады.
      - Возможно. - Он пожал плечами. - Что из того?
      - Зачем было лгать мне? К чему вся эта чепуха об обязательстве заботиться обо мне?
      - Это не чепуха, - ответил он.
      - Не могу понять, - Элиан удивленно покачала головой, - шутишь ты или говоришь серьезно.
      - И не пытайся, - ответил он. - Иногда я и сам себя не понимаю.
      Увидев, что он все-таки собирается уходить, она сняла передник.
      - Хорошо, тогда мы едем вместе.
      - Ни в коем случае.
      Она надела жакет, отбросила со лба волосы.
      - Интересно, как ты собираешься попасть в темноте в поместье Итимады?
      - Как-нибудь попаду, - сказал он.
      - Ты уверен? Тебе известно о собаках, проводах под током, прожекторах? - Элиан смотрела ему в глаза. - А кроме того, ты не знаешь, ни как зовут моего дружка, ни как он выглядит.
      Майкл понял, что без нее ему не обойтись. Он не хотел никого с собой брать, но другого выхода не было. Эта женщина знала, что он ей лгал, что у него свои причины лезть на участок толстяка Итимады. Если он не возьмет ее с собой, она вполне может тут же позвонить своему дружку. У Майкла не было ни малейшего желания встретить в Кахакулоа поджидавших его вооруженных охранников.
      - Хорошо, - буркнул Майкл, открывая дверцу. - Садись. Но держи язык за зубами и делай, что я тебе скажу, ладно?
      - Конечно, босс, - ухмыльнулась Элиан. - Как скажете.
      - Рука болит?
      - Не очень.
      Но он успел рассмотреть ее руку, когда она садилась в машину. Около Лахайны Майкл свернул с шоссе, и дорога очень скоро вывела его к аптеке. Он купил бинты, мазь от ожогов, рулончик пластыря и небольшой флакон аэрозольного бак-тина.
      Вернувшись в "джип", Майкл обработал обожженную руку Элиан аэрозолью, убрал флакон в карман. Затем наложил мазь, забинтовал руку и закрепил повязку пластырем.
      - Ну как?
      - Лучше, - сказала Элиан, - спасибо.
      Они тронулись и опять поехали на северо-запад. Справа от них крепостной стеной высилась зубчатая громада Западных гор Мауи. Слева лунный свет прочертил мерцающую дорожку по темной глади Тихого океана. Маячили черные кресты мачт, стоявших на якоре рыбачьих судов. Можно было даже разглядеть входящий в бухту океанский лайнер.
      Цепочки огоньков украшали его палубу. Один раз ветер донес звуки судового оркестра.
      - Думаю, тебе нужен новый друг, - сказал Майкл.
      - Прежде всего мне нужен был старый, - ответила она.
      Они проезжали мимо Каанапали, самого большого курорта. Здесь было много отелей, кооперативных жилых домов, ресторанов и даже единственный на всю округу кинотеатр.
      Через десять минут они уже миновали Капалуа с его площадками для гольфа и приближались к океану. Шоссе кончилось. Они проехали мимо небольшого универсального магазина, свернули направо, на стертую дорогу. Скоро они достигнут самой северной точки Мауи. Дорога сделала поворот, и вот они уже едут на юг, в Кахакулоа. Теперь лицо Элиан было в тени, а лунный свет заливал дорогу перед ними. Видно было плохо, пришлось сбавить скорость. От напряжения у Майкла болели плечи: дорога в любой момент могла превратиться в грязную колею.
      В пятистах футах под ними волны дробились об острые камни утесов. Они миновали Флемминг-Бич. Оставался самый мучительный отрезок пути - вдоль утесов Хонокохау.
      Майкл выключил фары, сбавил ход. Он был вынужден двигаться с потушенными фарами, иначе его могли заметить охранники из поместья толстяка Итимады.
      Склоны Кахакулоа.
      Машина Элиан упала с обрыва в какой-нибудь четверти мили отсюда. Майкл проехал мимо закрытой калитки. Мгновение спустя он съехал на обочину, специально выдолбленную в скале. Такие обочины были устроены вдоль всей дороги, иначе встречные машины не смогли бы разъехаться.
      Майкл выключил мотор.
      - Ладно, - сказал он. - Дальше ты не поедешь. Как зовут твоего дружка?
      - Блуто.
      - А тебя Оливковое Масло.
      Элиан, как его зовут?
      - Если я скажу, ты меня здесь оставишь.
      - Именно так я и сделаю.
      - Я хочу пойти с тобой, - сказала она.
      - Зачем?
      - Если помнишь, ударили именно меня. Неужели ты не понимаешь, что я могу тебе помочь?
      - Поэтому-то я и прошу сказать, как его зовут.
      Элиан покачала головой.
      - Ты сюда приехал не затем, чтобы с помощью толстяка Итимады держать моего дружка подальше от меня.
      - Но и ты сюда приехала совсем по другой причине, не так ли?
      Она пыталась разглядеть в полутьме его лицо.
      - Похоже, мы оба не доверяем друг другу, - Элиан пожала плечами. - Что же, так и должно быть. Я тебя не знаю, поэтому не доверяю.
      Это безумие, подумал он. Я не могу вовлекать в это гражданских лиц. Ему и в голову не пришло, что еще вчера он сам был штатским.
      - Оставайся здесь, Элиан. Серьезно тебе говорю.
      Он взял сумку с катаной и вышел из машины. Подошел к калитке, достал из сумки кусачки и принялся за проводку. Когда проем стал достаточно большим, Майкл протиснулся внутрь.
      Элиан тихо сидела в машине. Их разделяла сияющая в лунном свете перерезанная колючая проволока. Стрекотали цикады, где-то в вышине пели ночные птицы.
      - Майкл, - прошептала она, - возьми с собой!
      Он начал подниматься по холму, идя параллельно дороге.
      - Майкл, - сказала она, вставляя ключ в замок зажигания, - не оставляй меня здесь. - Зажглись фары.
      - Господи, - воскликнул он, - ты что, с ума сошла? Выключи немедленно!
      - Возьми меня с собой!
      - Элиан, Христа ради, нас же увидят.
      - Возьми меня с собой! Я могу тебе помочь. Ты слышал о капканах?
      Майкл остановился. О капканах он не знал. В тех документах, что передал ему Джоунас, о ловушках не было сказано ни слова.
      Она увидела выражение его лица.
      - Значит, не слышал. Их установили на прошлой неделе. Я знаю, где они находятся.
      Майкл посмотрел на звезды, взвешивая "за" и "против". Как узнать, правду ли она говорит?
      - Хорошо, - сказал он наконец. Далеко впереди залаяла собака.
      Толстяк Итимада увидел свет у главных ворот, когда его вертолет подлетел к дому. Он целый день искал Майкла Досса. Устав от машины, он провел весь день в вертолете, подальше от дорожной грязи. И от возможной слежки со стороны Удэ. Толстяка злило, что Майкл исчез, как в воду канул.
      Пилот, рядовой член якудзы по имени Вэйлеа Чарли, сказал:
      - Хотите, я по радио свяжусь с домом, и они спустят собак? Или вы ждете гостей?
      - Погоди, - Итимада уже прижал к глазам бинокль ночного видения. Он разглядел сидящую в машине женщину. Потом, когда фары погасли, он проследил, как она перешла через дорогу и пролезла сквозь умело проделанную в изгороди дыру. Там ее кто-то поджидал. Это был мужчина. - Спустись пониже, - сказал Итимада, - и быстро. Вэйлеа Чарли заложил вираж, желудок толстяка, казалось, провалился в яму. Толстяк взял себя в руки, чтобы не Ц потерять мужчину из поля зрения. У бинокля была отличная разрешающая способность, но мужчина стоял спиной. Толстяк отдал приказание, и вертолет опустился еще ниже.
      Теперь толстяк смог хорошо рассмотреть лицо мужчины, и сердце у него забилось. Будда, подумал он. Чтобы узнать этого человека, ему не нужна была фотография. Так мог выглядеть Филипп Досс двадцать лет назад.
      - Забудь о собаках.
      Приказав пилоту посадить вертолет на площадку в центре поместья, рядом с домом, он подумал об иронии судьбы. Целый день он искал сына Филиппа Досса, а теперь тот собственной персоной пожаловал к нему домой.
      Гонка закончилась, подумал толстяк, когда вертолет подняв облако пыли, сел на площадку, и я пришел первым.
      Но когда он, пригнувшись, отошел на безопасное расстояние от все еще вращавшихся лопастей, то понял, что кто-то спустил собак. По их лаю он определил, что собаки напали на след.
      Толстяк Итимада побежал.
      Когда Майкл услышал лай собак, они с Элиан еще были далеко от дома. Шум вертолета достиг его слуха.
      - Они знают, что мы здесь!
      Майкл схватил Элиан за руку и побежал.
      - Не сюда, - сказала она, увлекая его влево. - Здесь полно ловушек. Элиан прижалась к нему. - Смотри под ноги. - Она провела Майкла мимо хорошо замаскированного и весьма неприятного на вид капкана.
      Теперь Майкл был рад, что взял ее с собой. Он достал из сумки несколько небольших комков ваты и бросил их вправо. Сами они повернули налево.
      - Что это? - спросила Элиан.
      По крайней мере, она не запыхалась, подумал Майкл, начиная долгий подъем. Не стала обузой, как я опасался. В тени деревьев они ненадолго остановились.
      - Запекшаяся кровь, - сказал он. - Ею пользуются садоводы, чтобы уберечь растения от зайцев. Надеюсь, кровь собьет собак со следа.
      - Ненадолго, - ответила Элиан.
      - Мне больше и не понадобится. Пойдем. - Майкл взял ее за руку. Пригнувшись, они пошли через пустошь, густо засыпанную песком. Впереди, в просветах между деревьями, виднелись освещенные окна дома. Майкл не пошел на свет, а начал забирать влево, подальше от лающих доберманов.
      Майкл хорошо помнил план участка. В самолете он потратил большую часть времени на то, чтобы запомнить все, что содержалось в переданных дядей Сэмми бумагах. Теперь он знал, что ему могут пригодиться любые, даже самые незначительные сведения.
      После того как он нашел находящиеся под напряжением провода, разобраться с ними не составляло труда. Майкл следил, чтобы Элиан была точно у него за спиной и случайно не наткнулась на один провод, пока он отсоединяет второй.
      Они пошли вперед, огибая дом. Но Майкл провозился с проводами дольше, чем рассчитывал. Лай собак изменился в тональности. Майкл понял, что они нашли шарики запекшейся крови. Разочарованные неудачей, собаки взяли новый след.
      Не обращая внимания на прожектора, Майкл увлек Элиан вперед. Поначалу он собирался вывести прожектора из строя, но на это не оставалось времени. Вперед, через газон, оставив позади спасительную тень деревьев.
      Он слишком поздно понял свою ошибку. Разом вспыхнули все прожектора, прочертив во мраке широкие светлые полосы, превращая ночь в день. Майкл с Элиан четко выделялись на фоне белой стены дома. Теперь собаки могли их видеть. Вот они вылетели на освещенную поляну из темного леса.
      Три добермана, подумал Майкл. "Это взрослые кобели, - говорил дядя Сэмми. - Они натасканы на людей, сынок. Ты знаешь, что это значит? После того как они получают команду, их может остановить только смерть. Они сделают все, чтобы вцепиться тебе в глотку и разорвать ее".
      - Что, черт возьми, происходит? - закричал толстяк Итимада. - Кто спустил собак?
      В этот миг зажглись прожектора. Будда, подумал толстяк. При всей этой иллюминации у Майкла Досса нет ни единого шанса. Собаки разорвут его на куски.
      Он увидел одного из инструкторов и заорал на него.
      - Ты зря кричишь, - произнес чей-то голос. - Он тебе больше не подчиняется.
      Толстяк развернулся и увидел вышедшего из темноты Удэ.
      - И все остальные тоже.
      - Это мой дом! - закричал Итимада. - И мои люди!
      - Они были твоими, - ухмыльнулся Удэ. Он прямо-таки блаженствовал. - Я тебе сказал, что Масаси дал мне все полномочия. Я здесь оябун. Теперь я отдаю приказы.
      Толстяк сделал шаг в его сторону, но остановился, увидев в руке Удэ "Мэк-10", небольшой автоматический пистолет.
      - Не надейся, - предупредил Удэ, - я не намерен подпускать тебя слишком близко. Я хорошо знаю, на что способны твои руки.
      - Мы можем договориться, - сказал толстяк Итимада. - Заключить сделку.
      - Да? И что же ты можешь мне предложить?
      - Деньги. Удэ рассмеялся.
      - Сюда кто-то идет, Итимада. Может, ты мне скажешь, кто это.
      - Не знаю. Наверное, кто-то из местных.
      Удэ нахмурился.
      - С меня довольно твоего вранья. - Он махнул рукой. - Иди в дом.
      - Интересно, как вы собираетесь следить и за мной, и за незваным гостем? Удэ ухмыльнулся.
      - За тобой присмотрит кто-нибудь другой. - Он взмахнул пистолетом, толстяк Итимада обернулся и увидел, что Вэйлеа Чарли направил на него свой пистолет.
      Пилот виновато улыбнулся.
      - Извините, босс, - сказал он, - но когда Токио говорит, я должен слушаться.
      - Отведи его в дом, - приказал Удэ. Он снова стал прислушиваться к лаю собак.
      Майкл услал Элиан подальше от освещенной площадки возле дома, а сам пошел на свет. Собаки окружали его, и он был бессилен им помешать.
      Проходя под большим деревом, Майкл повесил сумку на одну из нижних веток. Затем достал катану, найденную для него дядей Сэмми. Это был хороший старый меч. Кожаная оплетка рукояти порвалась, но у клинка был и идеальный вес и балансировка, что обеспечивало сокрушительную силу удара.
      Собаки выскочили из темноты все разом, как их учили. Майкл стоял к ним боком, выставив правое бедро вперед и держа меч двумя руками. Левый локоть был поднят, вес тела приходился на правую ногу.
      Две собаки бросились на него. Они пересекли границу света и тени одновременно, но под разными углами. При таком освещении они казались двуглавым чудовищем.
      Итто риодан. Одним ударом разрубить противника надвое.
      Майкл бросился навстречу псам, намереваясь перехватить их в полете. Его катана взмыла вверх, и лезвие - такое острое, что его не было видно, если смотреть вдоль жала клинка - вонзилось в грудь первого добермана. Продолжая двигаться, Майкл повел левым плечом и оттолкнул раненую тварь. Описав полный круг, он рубанул мечом сверху вниз и рассек пополам туловище второй собаки.
      Майкл развернулся. Достать мечом третьего добермана он не мог. Тот рычал, оскалив пасть. Под лоснящейся черной шерстью перекатывались мышцы.
      Пес бросился в атаку. На земле остались глубокие борозды - следы когтей его мощных задних лап. Вместо того чтобы ринуться прямо на Майкла, доберман сделал скачок, а уже потом напал на своего врага. Майкл использовал прием усен сатен. Он пригнулся и одновременно рубанул мечом справа налево, рассекая собаке левый бок.
      Пес рухнул к его ногам. Лежа на боку, он судорожно дышал, глаза его начали стекленеть.
      Майкл опустил катану. Перевел дух. А мгновение спустя меч вылетел у него из рук.
      Майкл упал на издыхающего пса. Попытался повернуться, почувствовал навалившуюся на него тяжесть, услышал щелканье зубов. Боль иголками впилась в тело. Что это? Доберман, который напал первым, собрав остаток сил, ухитрился снова броситься в атаку. Майкл зажал передние лапы пса, но тот начал молотить его задними. Майклу нечем было отразить яростный натиск почти добравшегося до цели добермана. Его руки слабели.
      Меч лежал рядом, но Майкл не мог до него дотянуться. Сил хватало лишь на то, чтобы уберечь горло от яростно клацающих зубов. Задние лапы пса норовили распороть Майклу живот.
      В полутьме собачьи глаза горели желтым огнем, воняло псиной и кровью. Майкл понимал, что долго ему не продержаться.
      Челюсти все ближе и ближе. С каждой секундой Майклу становилось все труднее отражать натиск добермана.
      Майкл догадался, что надо сделать, но для этого необходимо высвободить одну руку, продолжая другой отбиваться от собачьих клыков. Нужно попробовать. Эх, была не была!
      Он высвободил левую руку, правой не подпуская собачью морду к горлу. Но челюсти щелкали все ближе и ближе. Как будто пес понял, что жить ему осталось всего ничего. Его слюнявая пасть уже почти добралась до ничем не прикрытой шеи Майкла.
      Левой рукой Майкл нащупал прохладный круглый металлический предмет. Достав баллончик, он брызнул бактином в глаза собаки.
      Доберман с воем отдернул морду. Майкл вскочил и схватил меч. Ослепленный пес тотчас же бросился на него. Падая, Майкл изловчился и перерубил собаке позвоночник. Он оттолкнул дохлого добермана прочь и встал. Сюда шли люди.
      Колени чуть согнуты. Катана лежит на правом плече. Так мог бы лежать зонтик, если бы его владелец захотел укрыться от лучей послеполуденного солнца.
      Из темноты, с той же стороны, откуда чуть раньше выскочили доберманы, появились двое охранников с винтовками
      М-16 навскидку. Майкл сделал шаг вперед. Рубящий удар сверху вниз, разворот, горизонтальный укол. Охранники отправились следом за собаками.
      Он постоял, прислушиваясь. Убедившись, что в непосредственной близости нет ничего опасного, Майкл достал ножны и спрятал меч. Засунув его за пояс, он влез на дерево и снял с ветки сумку, потом спрыгнул на землю и направился к дому.
      Удэ стоял на освещенной площадке возле дома, когда услышал, что собачий лай стих. Замерев, он навострил уши и минуты полторы прислушивался. Ни звука, разве что шелест крылышек порхающего мотылька. Удэ поднес к губам рацию, но никто не ответил на его вызов.
      Удэ велел всем перебраться в дом (не считая толстяка Итимады, их было пятеро) и вооружиться карабинами М-16. Вэйлеа Чарли был уже при оружии. Удэ приказал не убивать, а только ранить, причем никто из них не знал, в кого им придется стрелять.
      Удэ позвал Вэйлеа Чарли и толстяка Итимаду с собой в гостиную.
      - Чего они хотят? - спросил Вэйлеа Чарли.
      - Заткнись, - ответил Удэ. - Твое дело - следить, чтобы Итимада оставался на месте и подальше от оружия.
      Удэ проверял патроны, когда вылетело окно и на членов якудзы посыпался град осколков. Охранники открыли пальбу из своих М-16, и пули буквально разорвали в клочья тот предмет, который разбил стекло.
      Выпустив стрелу, Майкл отбросил складной охотничий арбалет и побежал к восточному крылу дома. Распахнув окно спальни, он забрался внутрь.
      Майкл надеялся, что виниловый надувной манекен, который он привязал к стреле, отвлечет внимание охранников, и он получит немного времени.
      В спальне пусто. Майкл обнаружил катану, осторожно открыл дверь. Воняло порохом. В темноте слышались выстрелы. Может, гангстеры поубивают друг друга, подумал он.
      Повернул по коридору налево. Дальше - покои толстяка Итимады. Держа перед собой меч, Майкл ворвался в комнату, бегом пересек спальню и смежную с ней ванную. Никого.
      Чтобы узнать, кто где находится, ему обязательно нужно было прочесать дом.
      Еще одна ванная, тоже пустая.
      Теперь он дошел до развилки. Налево был кабинет, направо - кухня, прямо перед ним находилась гостиная. Разумеется, первым делом нужно было осмотреть кухню. В ней не было больших окон, которые трудно оборонять.
      Он прислонился к одной из створок двери, поднял меч и приставил его острие к другой створке. Затем резким толчком открыл дверь.
      В комнате два человека, один из них тут же выстрелил.
      Но Майкл колесом вкатился в комнату. Размахивая мечом, встал на ноги. Разрубил одного из охранников, второй обернулся на крик первого.
      Майкл дважды рубанул мечом, и второй охранник свалился.
      Опять бегом по коридору. Вторая дверь из кухни вела в столовую, оттуда слышалась стрельба. В столовой - еще один сторож. Когда дверь распахнулась, он все еще продолжал стрелять.
      Майкл свалил его одним могучим ударом. Стрельба продолжалась. Майкл отступил в коридор, бандиты двинулись за ним.
      Услышав, что они приближаются, он побежал в коридор, сделал пять шагов в сторону кухни, опустил руку в карман, достал зажигалку и с полдюжины шутих с длинными запалами.
      А сам направился в другую сторону, в кабинет толстяка Итимады.
      Когда Удэ увидел изрешеченные пулями остатки винилового манекена, он послал двух человек в кухню, а еще одного - в противоположную комнату, где начинался в столовую коридор. Остальных он оставил на своих постах.
      Однако через несколько минут ему пришлось изменить тактику. Во-первых, трое его людей выведены из строя. Во-вторых, все успели мельком разглядеть одного из нападавших.
      Удэ немедленно послал оставшихся охранников вперед по коридору. Сам он последовал за ними на некотором расстоянии. Это была не трусость, а осторожность.
      Он чуть не оглох от выстрелов. Ему хорошо было видно, как трое охранников спокойно идут по коридору. Но когда они дошли до ответвления, что-то случилось. Они бросились в кухню. Что они задумали? Удэ окликнул их, но его не услышали. Потом в коридоре промелькнула тень. Блеснула вороненая сталь. Катана! Молниеносный нырок вперед и вниз.
      Майкл Досс, понял Удэ. Он потерял несколько драгоценных мгновений, оценивая положение, потом отступил назад по коридору. Он почуял западню и не имел ни малейшего намерения угодить в нее.
      Удэ вернулся, но уже с Вэйлеа Чарли. Мощным толчком послал его вперед.
      Прямо на что-то острое, блестящее и, казалось, бесконечно длинное. Лезвие пронзило Вэйлеа Чарли насквозь. Он закричал от боли, потом нахлынуло спасительное беспамятство, и он упал.
      Майкл высвободил меч и пошел назад по коридору. Пинком распахнул дверь и оказался в последней комнате, в кабинете. Там стоял резной стол и огромное кресло. Из открытого окна открывался вид на залитый светом участок. Листья банановых деревьев отбрасывали на стены свои тени.
      Где же толстяк Итимада?
      Майкл повернулся и замер на месте.
      Фигура Удэ занимала весь дверной проем.
      - Положи катану, - велел Удэ, направляя на Майкла пистолет. Он был готов нажать на курок и не отпускать его до тех пор, пока от Майкла не останутся одни щепки. - Майкл Досс. - Он вошел в комнату. - Это хорошо. Для меня. - Удэ засмеялся.
      - Конечно, я тебя убью, - сказал он, не отрывая от Майкла глаз. Майкл собирался положить катану на пол, но Удэ покачал головой. - Нет. Сунь в ящик стола. Рукоятью вперед. Я не хочу, чтобы эта штука была у тебя под рукой. - Он кивнул. - Вот так-то лучше. - Удэ ухмыльнулся, помахивая пистолетом. Ему понравилось ощущение власти, появлявшееся, когда в руках был пистолет. - Тебе придется многое мне рассказать, прежде чем я с удовольствием прикончу тебя. - На лице Удэ застыла улыбка. - Думаю, прелюдия будет даже приятнее, чем концовка.
      - Кто ты такой? - спросил Майкл. Удэ недоуменно вздернул брови.
      - Я член Таки-гуми. Ты слышал о моем оябуне, Масаси Таки? Конечно, слышал. - Держа Майкла на мушке, он достал красный шнурок, который дал ему гаваец. - Узнаешь? Это предназначалось тебе. Твой отец оставил это здесь, на Мауи. А теперь ты расскажешь мне, что все это значит и где спрятан документ Катей.
      - О чем ты говоришь? - Майкл ничего не понимал. Удэ покачал головой.
      - Нет, нет. Так дело не пойдет. Вопросы задаю я.
      - Но я правда...
      - Вот этот красный шнурок, - Удэ помахал им в воздухе. - Что это значит?
      Я его уже где-то видел, подумал Майкл. Но где?
      - Вы убили моего отца, - сказал Майкл. - Неужели ты думаешь, что я тебе что-нибудь скажу?
      - В конце концов скажешь, - ответил Удэ, - можешь не сомневаться. - Он взвел курок.
      - Ты никого не убьешь.
      Удэ резко развернулся.
      В дверях стоял толстяк. Итимада, пистолет казался в его руке игрушкой.
      Они выстрелили одновременно. Толстяк Итимада грузно качнулся назад, фонтаном брызнула кровь.
      Удэ еще нажимал на курок, а Майкл уже потянулся к катане. Удэ ударил его по руке рукояткой пистолета.
      Застонав от боли, Майкл опустился на колени.
      Удэ прищелкнул языком.
      - Нет, - сказал он, - так просто это тебе не удастся. - Прежде чем отойти на безопасное расстояние, он ударил Майкла пистолетом по лицу. Засмеялся, увидев, что из носа пошла кровь. - Ты скажешь мне все, что нужно. - Он взвесил пистолет на ладони. - Теперь у меня много времени. Более чем достаточно. Теперь никто нам не помешает, и никто не услышит, как ты будешь кричать от боли. А тебе будет больно, когда я прострелю тебе ногу. А через час другую. Потом займусь руками. Подумай об этом. Уйти из жизни без рук, без ног. Обидно ведь, нэ?
      - Пошел ты к черту, - сказал Майкл. Удэ пожал плечами и рассмеялся.
      - Что ж, мне лишняя забава. - Он нацелил пистолет на правую ногу Майкла.
      В комнате возник какой-то звук. Долю секунды Удэ колебался, потом начал разворачиваться к окну.
      Майкл не верил собственным глазам. Элиан влезла в окно. В ее руках была катана, которой она владела мастерски. Ударом меча она вышибла пистолет из рук Удэ, брызнула кровь.
      Элиан сделала второй выпад. Удэ едва не лишился головы. Отчаянно дернувшись, он ударился об угол стола и со стоном выбежал в коридор.
      Майкл схватил его пистолет и бросился вдогонку. Ему пришлось перепрыгнуть через тело толстяка Итимады. Он увидел, что Удэ завернул за угол, но, когда добежал до входной двери, того и след простыл.
      Его звала Элиан. Майкл вернулся в кабинет. Элиан склонилась над толстяком, перевернула и, казалось, о чем-то говорила с ним.
      Итимада перевел взгляд с Элиан на Майкла. Он тяжело, со свистом, дышал.
      - Ты сын Филиппа Досса, - с трудом проговорил он. - Это так?
      Майкл опустился на колени рядом с Элиан. Кивнул головой.
      - Да, я - Майкл Досс.
      - Твой отец позвонил мне... в тот день, когда его убили. - Толстяк закашлялся, тяжело вздохнул, некоторое время полежал с закрытыми глазами. Мы с ним были знакомы... раньше. Когда оябуном был Ватаро Таки. До того, как этот сумасшедший Масаси захватил власть.
      Итимада тяжело дышал, на него больно было смотреть.
      - Досс знал, что я все еще верен его старому другу, Ватаро Таки. Он просил меня найти тебя. И спросить, помнишь ли ты синтаи.
      Майкл вспомнил предсмертное стихотворение отца: "Под снегопадом белые цапли взывают друг к другу как яркий символ синтаи на земле".
      - Что еще он сказал? - спросил Майкл. - Кто его убил?
      - Я... не знаю. - Толстяк Итимада хватал ртом воздух. Казалось, его легкие разучились работать. - Но не Масаси.
      - Тогда кто же? - настаивал Майкл. - Кто еще мог желать его смерти?
      - Найди Удэ. - Взгляд толстяка был устремлен вдаль. - Удэ взял то, что твой отец хотел тебе передать.
      Майкл склонился еще ниже. Каждый вдох и выдох давался толстяку Итимаде с трудом. Такие звуки могли бы издавать старинные часы, нуждающиеся в починке.
      - Документ Катей, - прошептал он. - Что это такое?
      - Твой отец украл его у Масаси. - Похоже, Итимада уже ничего не слышал. - Масаси пойдет на все, чтобы его вернуть. Это он послал сюда Удэ.
      - Кто такой Удэ?
      - Тот, кто меня подстрелил, - сказал толстяк Итимада. - Я в него попал?
      - Он был ранен, - сказал Майкл. Времени оставалось совсем мало. Итимада, что такое документ Катей? Взгляд умирающего опять переместился на Элиан.
      - Спроси у нее, - сказал он. - Она знает.
      - Что?
      Толстяк улыбнулся. Он явно видел что-то, доступное лишь ему одному. То, что находится за пределами жизни?
      - Вера, - сказал он, - и долг. Теперь я понял, что значат эти слова. Это одно и то же.
      И он испустил дух.
      Майкл закрыл ему глаза. Он почувствовал страшную усталость, казалось, он мог бы проспать целую неделю. Но оставалось столько вопросов, и каждый из них требовал ответа.
      Он посмотрел на Элиан. Кто она такая? Еще один вопрос, ответа на который пока нет. Но не сейчас. Сначала нужно выбраться отсюда, залечить свои раны и выспаться.
      Элиан встала и церемонным жестом подала ему меч.
      Майкл вдруг осознал, что она спасла ему жизнь, а он так и не поблагодарил ее. Он отер с лица кровь.
      - Как твоя рука?
      - Думаю, так же, как твой нос, - ответила Элиан.
      - Однако меч ты держала крепко.
      Она слабо улыбнулась.
      - Пойдем.
      И они начали свое мучительное путешествие обратно, к цивилизации.
      ВЕСНА 1947
      Токио
      Все дело было в том, что Лилиан Хэдли Досс ненавидела своего отца. Она вступила в объединенную службу организации досуга войск только из-за его постоянных нападок.
      И хотя ей нравилось, что на сцене она приковывала к себе всеобщее внимание, каждая минута, проведенная вдали от дома, превращалась в пытку. Ей не хватало друзей, она чувствовала, что отстала от жизни. Лилиан не знала, что сейчас носят, и в ходу ли те жаргонные словечки, которыми она пересыпала свою речь. Ей снился один и тот же кошмар: она дома, в кругу своих самых близких друзей, а они все смеются над ней.
      Лилиан ненавидела отца за то, что он заставил ее приехать в эту презренную страну. Но еще больше - за то, что он, по ее мнению, был повинен в смерти братьев. Именно Сэм Хэдли воспитал в своих сыновьях чувство долга перед родиной. Долг! Умереть - в этом заключается их долг? Где тут хоть капля здравого смысла? Но Лилиан знала, что здравого смысла на свете больше не осталось. Благодаря войне.
      У нас была такая дружная семья, думала Лилиан. Она помнила, как весело бывало на Пасху и как все долгое лето она ждала, что братья приедут из своей военной академии на День Благодарения.