– Я все это могу, – решительно заявила Милли, даже тряхнув головой для убедительности. – Цирк я люблю больше всего на свете!
При этом Милли заразительно рассмеялась, и Лора не удержалась от улыбки.
– Я тоже, – призналась она искренне. – Думаю, если мы будем хорошо работать, если будем вежливыми и дружелюбными с другими, не станем жаловаться на неудобства и неприятности, тогда нас обязательно примут в мир цирка.
Не успела Лора произнести эти слова, как вдруг на небе засияла яркая радуга, один конец которой уходил за остатки грозовых туч, а другой словно попадал прямо в центр огромного шатра. Обе девушки, открыв от изумления рот, дивились невиданному зрелищу.
К вечеру рабочие возвели все шатры, разместили животных, выгрузили оборудование. Оставалось только собрать скамейки для зрителей, кое-что покрасить и развесить афиши. Лора только удивлялась, как слаженно и быстро все было сделано.
Из столовой зазывно пахло вкусной едой, и у Лоры заныло под ложечкой от голода, даже неприлично забулькало в животе. Они с Милли надели старенькие башмаки да самые обычные юбки и вышли из спального вагона. До столовой пришлось топать по грязи, которая не успела высохнуть после сильного дождя.
Вечер был чудесный. На черном, словно бархатном небе ярко сияли звезды. Лора с удовольствием вдохнула полной грудью свежий влажный воздух, пахнущий травой и листвой. Она чувствовала необычайный прилив сил и энергии. Настроение прекрасное, а о Нике она вспомнила только сейчас, мимолетно, просто сравнивая свое нынешнее состояние с той тоской и безнадежностью, в которой пребывала после его исчезновения.
Ее мысли переключились на Уилла. Увидит ли она его сегодня вечером? Понятно, он ужасно занят весь день, но, может, постарается ее найти вечером?
Тут раздался голос Милли:
– Лора, послушай! Ты же не бросишь меня сегодня одну в столовой? Вдруг появится твой знакомый, вы будете вместе, а мне что тогда, сидеть и есть одной, а?
Лора удивленно взглянула на подругу, и сердце ее наполнилось нежностью к ней. Милли такая милая девушка, маленькая и хрупкая, похожая на ребенка. Но в ней есть сила духа и уверенность, это Лоре известно. Ей же удалось получить место костюмерши, да еще она готова ради любимого дела терпеть шутки и подкалывания других девушек, которые работают в цирке давно. Но волнение Милли сейчас очень хорошо ей понятно – Лора сама чувствовала бы себя неловко в компании абсолютно незнакомых людей. Разве что Уилл появится, но вряд ли. Он скорее всего будет ужинать с Джеймсом Бэйли.
Лора, хотя и была немногим старше Милли, испытывала по отношению к ней почти материнские чувства. Она обняла подругу за талию.
– Не беспокойся, Милли, мы будем ужинать вместе, – сказала она. – Я тоже побаиваюсь появляться там. Но мы же вдвоем, и нам будет веселее. Пошли скорее, я ужасно голодна.
В палатке-столовой за раскладными деревянными столами сидели грязные и усталые люди. Они с серьезным видом почти молча поглощали свой ужин.
Раздаточная располагалась в дальнем углу, и к ней тянулась длинная очередь. Милли и Лора встали в самый хвост. От запаха вкусной горячей пищи у Лоры слюнки потекли. Она стала озираться вокруг и рассматривать присутствующих, чтобы отвлечься от мыслей о еде.
Самые разные люди, если судить по одежде, представляли иерархию цирковых артистов. Совсем рядом за столиком сидел хорошо одетый, высокий, интересный мужчина с длинными черными усами. Он развлекал разговорами соседей по столу – маленькую хорошенькую блондинку в синем плаще и красивого молодого человека с золотистыми кудрями, похожего на греческого бога.
Милли проследила взгляд подруги, наклонилась к ней и прошептала:
– Вот этот, с усами, – мистер Турнбал, инспектор манежа, слева от него – Гюнтер Хелсинг, укротитель львов. Правда красавчик?
– Очень привлекательный, – кивнула Лора.
– Но он уже занят, – вздохнула Милли. – Эта хорошенькая дама рядом с мистером Турнбалом как раз его подружка. Ее зовут Бетина Броудер, она наездница.
Лора с интересом стала разглядывать эту пару.
– У них немецкие имена, – заметила она.
– Так они немцы. Большинство артистов приезжают сюда из европейских цирков. Мадам Коста говорит, что там цирки существуют очень давно, не то что у нас в Америке. – Тут Милли рассмеялась. – Ничего удивительного, правда? Раз история там длиннее. Просто я не так выразилась. Ладно, лучше об артистах. Знаешь, обычно выходцы из одной страны держатся вместе, у них свой круг. Или делятся по профессиям. Например, у клоунов своя компания, у акробатов – своя. Ну а рабочие, сама понимаешь, с рабочими. Лора состроила недовольную гримасу.
– Это что же, значит, я должна сидеть всегда за столом с персоналом бухгалтерской конторы?
Милли засмеялась.
– Нет, конечно, но сегодня, похоже, мы вообще с трудом найдем свободное место. Первый вечер после долгой дороги да еще разгрузка и дождь, поэтому все собрались на ужин в столовую в одно и то же время. Обычно артисты-звезды едят в своих вагончиках. А пока посмотрим, где можно присесть.
– Слушай, Милли, ты только недавно жаловалась, что ничего и никого здесь не знаешь, – заметила Лора. – Но похоже, ты прекрасно осведомлена.
– Мадам Коста любит поговорить о том о сем, – усмехнулась Милли. – А я всегда внимательно слушаю.
Лора снова обвела палатку глазами. У одной стены стоял длинный стол, за которым собрались все уроды, или чудо-люди. Они беседовали и смеялись, и Лора с удивлением стала разглядывать их. Так же как и тогда, во время ее первого визита в цирк, их вид и привлекал ее, и отталкивал. Она никак не могла понять, какие же они в ней вызывают чувства.
Милли, заметив, куда она смотрит, сказала:
– Правда, они удивительные? Как, однако, странно, что природа может сотворить с человеком! Интересно, что они сами испытывают? Но думаю, это ужасно, когда на тебя все время таращатся, толпа собирается. Хотя многим из них на это наплевать, иначе с чего бы они были в цирке, правда? Все равно, они все очень храбрые. – Она сделала паузу и продолжала: – Знаешь, их часто называют уродами, это такое гадкое слово. Для мистера Барнума они чудо-люди, так звучит очень достойно, да?
Лора задумчиво кивнула, Милли словно прочла ее мысли.
– Должна признаться, – сказала Лора, – что я немного их побаиваюсь.
Милли всплеснула руками.
– Ой, не надо, Лора! Ведь совсем не важно, как они выглядят, они все равно люди. В душе они такие же, как мы с тобой. У них только необычная внешность, что уж тут поделаешь! Бог создал их такими, не правда ли?
Лора улыбнулась. Удивительная девушка эта Милли! Посмотришь – ребенок да и только, но у нее замечательная способность рассуждать очень здраво, видеть суть самых сложных вещей.
– Ты абсолютно права, Милли, – ответила Лора. Подошла их очередь к раздаточной, и Лора стала подавать румяным поварам свои тарелки. Постепенно ее поднос оказался заполнен всеми видами блюд, которые имелись в ассортименте, – настолько она была голодна. «Неужели я это все осилю?» – подумала Лора, при этом ни капельки не сомневаясь, что так и будет. Она взглянула на поднос Милли – и у нее полно еды.
Теперь остается только найти, где сесть. Народу много сегодня, и свободных столиков что-то не видно. Наконец Милли удалось высмотреть пустые места за столом чудо-людей, и она кивнула в ту сторону.
– Лора, пойдем туда! Как ты думаешь, они будут не против, если мы сядем с ними?
Лора неожиданно разнервничалась. За этим столом как раз сидит человек-лев, а именно он больше всех ей неприятен. Но Милли решительно направилась туда.
– Больше нам негде пристроиться, – заявила она. – Давай пойдем, пока наш ужин не остыл.
Чувствуя себя крайне неловко, Лора последовала за подругой, удивляясь собственной растерянности. Пять минут назад она была гораздо храбрее.
Милли тем временем уже взялась за спинку свободного стула и обратилась ко всем с улыбкой:
– Вы не возражаете, если мы присоединимся к вам? Лора поставила свой тяжелый поднос на стол, не в силах больше держать его, и заметила, что взоры всех обратились к ним. Ей совсем стало не по себе, потому что было трудно понять, дружелюбно они к ним относятся или нет, – взгляды настороженные, по лицам вообще ничего не разобрать.
Милли, не обращая никакого внимания на наступившую за столом тишину, уселась рядом с темноволосой бородатой женщиной.
– Я ничего толком о вас не знаю, – призналась она, – но я ужасно хочу есть, готова съесть целого Джумбо.
Лора увидела, как бородатая женщина вдруг заулыбалась, показав ровные белые зубы, и ей стало немного легче. Все остальные тоже слегка расслабились.
Бородатая женщина взглянула на Лору.
– Пожалуйста, садись, дорогая моя! – сказала она. – Мы рады вашей компании. А вы обе новенькие в цирке?
Лора села между Милли и ужасно худым, похожим на скелет человеком, который налегал на еду с невероятной жадностью. Она старалась не смотреть на человека-льва, который оказался напротив.
На вопрос ответила Милли:
– Да, мэм, мы новенькие. Я работаю у мадам Косты, а моя подруга – бухгалтер.
Бородатая понимающе кивнула. Лора обратила внимание, что на самом деле она выглядит очень женственно. Если бы не борода, закрывающая всю нижнюю часть лица, то эта женщина ничем не отличалась бы от прекрасной половины рода человеческого. У нее к тому же великолепные черные волосы, уложенные в модную прическу, одета она со вкусом и весьма изящно, у нее прекрасная, немного полноватая фигура. Говорит она хорошо, правда, с легким акцентом, и голос у нее нормальный, женский.
– О да, я забыла о вежливости! – воскликнула бородатая женщина. – Меня зовут мадам Зенобия, а то, чем я прославилась, прекрасно видно. Правда?
Лора вдруг покраснела, но Милли с восхищением посмотрела на мадам Зенобию.
– Очень красивая борода, – сказала она. – И весьма необычная.
Мадам Зенобия рассмеялась, запрокинув голову.
– Ты мне нравишься, малышка, – заметила она. – Ты все видишь как надо и говоришь честно. Да, моя борода необычна, и поэтому я здесь. Впрочем, остальные тоже в цирке из-за того, что они необыкновенные. А как тебя зовут, малышка, и твою подругу? – Она повернулась к Лоре.
– О, простите! Я – Милли Эндрюс, а это моя подруга Лора Орландо. Мы обе очень рады познакомиться с вами.
Мадам Зенобия потрепала Милли по руке.
– Какая ты вежливая, малышка! Ну, я тоже рада с вами познакомиться. А теперь я представлю вам остальных. Напротив меня сидит Белл Тэйлор, на афишах ее называют четырехногой девушкой.
Белл Тэйлор, маленькая девушка лет двадцати с хорошеньким лицом и мягкими каштановыми волосами, выглядела абсолютно нормальной, так как ее знаменитых ног не было видно из-за стола. Лора кивнула ей, и они улыбнулись друг другу.
– А этот господин рядом с ней – Герман Даус, полчеловека.
Герман Даус, человек средних лет с приятным лицом и редеющими волосами, тоже не казался за столом каким-то необычным.
– Напротив тебя, Лора, сидит Лайонел Жермен, известный человек-лев.
Лора нехотя подняла голову, и взгляд ее встретился с прекрасными и добрыми голубыми глазами Лайонела. Удивительно, вблизи, полностью одетый, человек-лев похож на симпатичного зверя в мужском костюме. Голова, лицо и руки покрыты длинными волнистыми волосами золотистого цвета. Только умные добрые глаза выдают в нем человека. На щеках мягкие шелковистые волосы аккуратно причесаны, так, чтобы не закрывали рот и ноздри. Вообще он выглядел по-своему красивым, хотя, конечно, очень странным.
Лора молча смотрела на него, не в силах выдавить ни слова. Вдруг Лайонел весело улыбнулся ей, и все ее напряжение и страх исчезли без следа. А Милли, как Лора подметила, просто любовалась им без всякого стеснения.
– Ой, какие волосы! – воскликнула она. – Они, похоже, мягкие.
Лайонел рассмеялся.
– Можешь потрогать, если хочешь, – предложил он.
Милли, хихикая, встала, протянула через стол руку и потрогала его щеку.
– Ой, точно! Попробуй, – обратилась она к Лоре, – на ощупь просто шелк.
Чувствуя на себе взгляды всех присутствующих за столом, Лора тоже потянулась и осторожно коснулась лица Лайонела. Действительно, волосы оказались шелковистыми. Лора смутилась и отдернула руку.
Догадавшись, что ей неудобно делать это, человек-лев поспешил ее уверить:
– Все нормально. Я ничего не имею против. Ведь я чудо природы и понимаю любопытство людей. А некоторые меня просто боятся. Когда они до меня дотрагиваются, то больше не испытывают страха.
Мадам Зенобия тем временем продолжала:
– А теперь, Лора, посмотри на того, кто сидит рядом с тобой. Это Лютер Гудвин. Как ты можешь догадаться, он – человек-скелет. Ему в жизни повезло больше в некотором смысле – он может есть сколько угодно и никогда не поправляется.
Гудвин, не переставая жевать, кивнул девушкам. Потом вдруг сказал неожиданно низким голосом:
– Во мне роста пять футов восемь дюймов, а веса – семьдесят фунтов. Никогда не прибавляю ни унции.
Сделав свое важное, как он считал, сообщение, Гудвин опять принялся за еду.
– За Лютером сидит Олуин Краст. Он известен как Самсон, самый сильный человек в мире, а его жена Летиция – заклинательница змей.
Лора и Милли подались вперед, чтобы получше разглядеть большого широкоплечего человека с бритой головой, а также глянуть на его рыжую жену.
– Видите, нас тут довольно много. – Мадам Зенобия указала на остальных жестом. – Но я не буду сейчас всех представлять, узнаете их потом. А теперь лучше принимайтесь как следует за еду, а то все остынет.
Лора и Милли, которые потихоньку и понемногу ели во время церемонии представления, как по команде с жадностью набросились на еду, предоставив возможность соседям по столу беседовать на свои темы.
Все без исключения блюда оказались очень вкусными. Лора ела с аппетитом, но при этом старалась не пропустить ни слова из разговоров, желая узнать подробнее об этих странных людях, об их интересах.
Лора обратила внимание на сидящих за соседним столиком артистов. Они, похоже, являлись родственниками – у всех черные как смоль, густые волосы, кожа оливкового цвета, черные глаза и схожие черты лица. У всех было надменное выражение лица, и держались они как-то высокомерно.
Вот они встали из-за стола, из всех особо выделялись молодой человек ростом повыше остальных и ослепительно красивая девушка в роскошной черной бархатной пелерине. Лора с удивлением глазела на эту семью.
Неожиданно молодой человек остановился и посмотрел в их сторону, оглядел всех уродцев, а заодно и Лору с Милли. На секунду их глаза с Лорой встретились, но было трудно понять, что выражал взгляд.
Герман Даус, полчеловека, шепнул что-то на ухо Белл Тэйлор, и вдруг та, на удивление Лоре, громко сказала:
– Да это просто настоящая шлюха! Может, кто и считает ее красавицей, но она обычная смазливая дрянь, а корчит из себя королеву, черт побери!
Было странно слышать бранные слова из уст молоденькой девушки с ангельским личиком, да и говорила она на просторечье.
– А как она обращается с несчастным Бенджи? – продолжала Белл. – Он-то прямо втюрился в эту сучку. Да и Лайонел тоже. Все мужики на нее западают и млеют как идиоты, если она хоть слово им скажет. Глянешь, как они слюни распускают, так просто тошнит!
Лора не удержалась и посмотрела на человека-льва, который провожал взглядом уходящую красотку. Трудно увидеть выражение его лица, но когда он повернулся, в его замечательных голубых глазах была боль и тоска.
Заметив, что Лора смотрит на него, Лайонел грустно улыбнулся и слегка поежился. Вполне очевидно, что молодой человек со странной внешностью испытывает романтические чувства к этой красавице в бархатной пелерине. Лора могла только посочувствовать ему. Как печально быть влюбленным и не иметь никаких надежд! Нельзя себе представить, чтобы эта надменная женщина могла испытывать ответные чувства к уроду. Кроме того, у нее наверняка полно поклонников, включая этого несчастного Бенджи.
Но лучше бы Лайонел не догадался, о чем она думает. Поэтому Лора, стараясь не выказывать своих чувств, спросила небрежно:
– А кто эти люди? Ну те, что ушли только что.
– Семья Сальери, – ответил Лайонел. – Это ведущие артисты, гимнасты на трапеции. У них один из главных номеров в программе.
Лора понимающе кивнула. Теперь она начала понемногу разбираться в иерархии цирковых артистов и понимала, кто является тут «аристократами».
– Они кажутся очень уверенными, – тактично отметила она.
Милли, которая доедала ужин, вдруг прыснула от смеха.
– Уверенные, говоришь? Это не то слово, дорогая. Они грубые и наглые. Видела, как они шли? Ни дать ни взять королевская семья.
– А они и есть короли цирка, – усмехнулся Лайонел.
– Да, знаю! – отозвалась Милли. – Я слышала, как вы назвали их номер главным. Но ведь это не значит, что они чем-то отличаются от всех нас. Просто им повезло. Ненавижу, когда люди задирают нос! Это меня выводит из себя!
Мадам Зенобия повернулась к Милли.
– О, да я вижу, эта малышка опять правильно все подметила. По-настоящему великие люди не носятся со своим величием, не унижают чужого достоинства, не попирают право других на успех. У семьи Сальери действительно грандиозный номер, они талантливые люди, но при этом все ужасно высокомерные и не способны ни на душевность, ни на любовь по отношению к другим. Возможно, именно им, учитывая специфику их номера, нужно помнить одну мудрую поговорку: дьявол гордился, да с неба свалился. А теперь, дорогие мои, должна заметить, что устала. Пойду в свой вагончик. Завтра у нас тяжелый день, и всем надо выспаться. Желаю приятных сновидений!
Другие тоже встали и попрощались. Лора и Милли остались одни за столом. Они уже все доели, но уходить не спешили.
– Вот видишь! – воскликнула Милли, сияя от возбуждения. – Правда же, было интересно? Какие они потрясающие люди! Ой, мне так хочется познакомиться со всеми остальными артистами. А тебе?
Лора в отличие от восторженной подруги испытывала смешанные чувства по поводу всего, что произошло. Она спокойно кивнула:
– Да, конечно. Они очень милы, и с ними интересно. Ты оказалась права, Милли. В принципе обычные люди, и внешность их хоть и любопытна, но не меняет человеческой сущности. Я рада, что мы сели к ним за стол.
Вдруг глаза Милли как-то особенно сверкнули.
– А ты хорошо рассмотрела Лайонела Жермена? – спросила она. – Правда, он красив? Я таких в жизни не видела.
Лора уставилась в недоумении на подругу. Она тоже решила, что человек-лев по-своему привлекателен, но Милли отзывалась о нем в таких выражениях и с таким видом, будто говорила о возможном ухажере.
– Да, на него приятно смотреть, – сказала Лора осторожно. – Хотя вид странноватый.
– А по мне он просто великолепен! – восторгалась Милли. – Похож на могущественного льва, который вдруг принял человеческий облик. Или это принц, которого заколдовали и превратили в льва. У него такие добрые глаза! – Она мечтательно вздохнула. – И он невероятно умен.
Неожиданно Лора почувствовала себя смертельно усталой. Был такой напряженный день, столько переживаний, происшествий! А теперь после сытного ужина и в тепле ее совсем разморило.
– Милли, пойдем к себе в вагон, – сказала она. – Я просто валюсь с ног и хочу спать. Мадам Зенобия верно сказала – завтра у нас будет трудный день.
Милли кивнула и подхватила свой поднос с грязной посудой.
– Ты права, Лора. Но лично я так разволновалась, что вряд ли засну сразу, а может, и вообще не засну сегодня.
Лора только вздохнула и покачала головой. Откуда в ней столько энергии? С виду такая хрупкая, даже тщедушная…
Лора вспомнила, что так и не увиделась с Уиллом вечером. Но он, как она предполагала, ужинает с мистером Бэйли и другими администраторами. Правда, Финиес Барнум на гастроли не поехал. Уилл объяснил ей, что он теперь почти не путешествует с цирком, а живет со второй своей женой в поместье Вальдмер, в Бриджуотере. Тем не менее всегда в курсе происходящего.
Вспомнив об Уилле, Лора впала в уныние. Получается, что она соскучилась, а не должна бы испытывать чувства, свойственные близким людям. Они с Уиллом Адамсом просто друзья, Лора не очень хорошо его знает, и о нем многое ей неизвестно. Глупо с ее стороны надеяться, что такой занятой человек, как Уилл, найдет для нее время в суете первого дня гастролей.
Когда Лора наконец улеглась в постель и закрыла глаза, перед ней стали чередой проноситься впечатляющие картины прошедшего дня – разгрузка вагонов, выход слонов, установка шатра, ужин с уродами. Но мысли ее все чаще возвращались к Уиллу, воображение рисовало его образ и саму Лору вместе с ним… Последнее, о чем она подумала перед тем, как заснуть: а каково лежать в его объятиях обнаженной?
Глава 13
Одетый в грязные тряпки дикарь глазел на публику, столпившуюся вокруг ямы. Потом схватил брошенного ему живого цыпленка и стал размахивать им в разные стороны, при этом глаза его свирепо сверкали.
Ника едва не передернуло от отвращения, когда он заглядывал в яму. Этот дикарь представлял собой довольно омерзительное зрелище – ободранный, перепачканный в земле, грязные волосы всклокочены так, что просто стоят на голове. Все это сделано специально, чтобы убедить зрителей, будто перед ними одичавший человек, а посажен он в яму якобы для безопасности.
Ник не стал больше смотреть на все это, он не понимал, какие же обстоятельства могут заставить человека пасть так низко, чтобы согласиться на роль балаганного дикаря. Он пробрался сквозь толпу и направился в свою палатку. За его спиной из ямы раздался победный вопль, потом – хриплый визг цыпленка, публика, состоявшая из мужчин, ахнула.
Ник даже сплюнул от омерзения. Из всех зрелищных аттракционов дикарь был презираем всеми артистами, но что удивительно – всегда привлекал толпу желающих посмотреть на такую гадость. Для того чтобы изображать дикаря, особого таланта не требовалось. Прежде всего находили пьяницу, который готов был за выпивку на все что угодно. Вся штука заключалась в том, что дикарь сперва рычал, орал, бился в ярости на дне ямы, делал вид, что готов броситься на публику, а потом, доведя себя таким образом до исступления, отрывал голову живому цыпленку. За это дикарю наливали виски и давали объедки с кухни на закуску.
Большинство компаний высокого класса, поставляющих аттракционы на ярмарки, не использовали этот номер с дикарем, но «Мэридан Мэджик» не относилась к разряду приличных и высококлассных. Мадам Лола Мэридан могла организовать любой аттракцион, лишь бы заработать деньги.
Она также была нечиста на руку, и Ник знал это, так как билетеров специально учили жульничать со сдачей посетителям. Эта «Мэридан» явно не из лучших компаний аттракционов, разъезжающих по стране, думал Ник, но все-таки не из самых плохих, да к тому же в нем удается подзаработать. Так что она подвернулась весьма кстати.
Ник внезапно вспомнил о Лоре и сразу же постарался переключиться на что-нибудь другое, более приятное, потому что когда он думал о Лоре и о том, как некрасиво с ней обошелся, то чувствовал себя виноватым и недовольным собой, а к этим чувствам он не привык.
Он считал себя образованным и приятным во всех отношениях мужчиной, которому в жизни сопутствует удача. Действительно, везло ему практически всегда. Да вот беда, пойдет такая замечательная полоса, есть и успех, и деньги, так нет – тянет сотворить какую-нибудь глупость, а затем все рушится, и начинай сначала.
Надо заметить, что Ник по своей натуре не был склонен к самокритике, но иногда на него находило, и он начинал ворошить прошлое и разбирать свои ошибки.
Тогда, с Лорой, все было хорошо – театр процветал, они были счастливы. И вот именно когда не надо было сильно напрягаться и дела пошли гладко, он потерял покой. Это был знакомый зуд, две неуемные страсти – карты и женщины.
Может быть, все сложилось бы по-другому, не дай он тогда Альфреду Хэйзу уговорить себя взять на работу Хариет. Если бы это была какая-нибудь другая девчонка, Альфред не стал бы и волноваться, он даже помог бы Нику устроить девушке аборт. Так нет, все случилось именно с племянницей Альфреда, а Ник как последний идиот напакостил, что называется, в собственном доме. Но вот что непонятно: во всех отношениях Хариет и сравнить нельзя с Лорой, которой он очень дорожил. Так зачем он с ней связался?
Впрочем, нельзя же винить только его одного! Девчонка просто повисла на нем, сама заявила, что готова отдаться. Может ли нормальный, здоровый мужчина устоять, если такая симпатичная куколка буквально ложится под него?
Ник приказал себе не думать о прошлом. Что было, то было, и ничего тут не изменишь. Правда, ему немного стыдно за то, что он забрал у Лоры все деньги, не оставив ей ни цента, но в тот момент, когда Хариет угрожала рассказать все Лоре и своему дяде, ему нужно было побыстрее смотать удочки. А как же можно уехать без денег? Надо же жить на что-то, пока найдется работа. Лора – умная женщина, она найдет выход из любой ситуации и способна позаботиться о себе. Может быть, Альфред и оставил ее в театре, тогда с ней все в порядке. Ник утешал себя еще одной мыслью: он помог в свое время Лоре уйти от деспотичного отца, и она должна быть ему благодарна.
Ник подошел к своей палатке, и настроение его улучшилось. Удалось же ему в конце концов найти работу, хотя и невесть какую, но все-таки повезло. Его номер с психологическими опытами не приносил большого дохода, но он решил добиться расположения мадам Мэридан, вдовушки, которой принадлежала вся компания аттракционов. Он старался охмурить ее и по некоторым признакам понял, что не совсем безразличен ей. Уже несколько недель он расточал свои чары, и вот результат – сегодня вечером она пригласила его на ужин в свой вагончик, что не могло не порадовать Ника.
Лола Мэридан, пышнотелая, полногрудая женщина лет эдак сорока пяти, с пронизывающим и бесстыдным взглядом черных глаз, смуглой кожей и черными как смоль волосами, которые, как подозревал Ник, красила, была довольно привлекательна, но весь ее облик говорил о сильной и даже хищной натуре. Такую не обведешь вокруг пальца. Ник сразу сообразил, что Лола штучка непростая, но тем интереснее с ней потягаться силой и приятнее выиграть.
Несмотря на то что Лола платила всем маленькую зарплату и всегда жаловалась на поборы разных коммерсантов и чиновников, Ник подозревал, что она сама только что не купается в деньгах. До него дошли слухи, что она живет богато. Те, кто побывал у нее в вагончике, говорили о роскошной обстановке, дорогой пище и выпивке. Лола явно не скупится на наряды и украшения. В общем, лакомый кусочек да и к тому же явно темпераментна.
Ник с первой же их встречи понял, что она неравнодушна к мужчинам – Лола оглядела его с головы до ног таким взглядом, что все стало ясно. Есть такой особый тип женщин, сексуально озабоченных, которые обычно сначала смотрят на ширинку, а потом уж на лицо. Мадам Мэридан – из таких. Ник, очевидно, ее тест прошел успешно, поэтому и был взят на работу, но он-то ожидал, что за этим вскоре последует приглашение интимного свойства, а этого не произошло, что очень озадачило его и разожгло в нем любопытство.
Несколько дней он всячески обхаживал Лолу, пока не понял, что она интересуется им, но проявляет осторожность. Видать, не из тех, кто вступает в связь с мужчиной, не обдумав все хорошенько. Охраняет себя от возможных неприятностей, и у нее для этого есть Бруно.
Бруно, телохранитель Лолы, – верзила высотой в шесть футов, в плечах, что называется, косая сажень, у него бритая голова и тупое лицо без всяких признаков возраста. Ник ни разу не видел, чтобы тот проявлял какие-либо эмоции, его физиономия выражала либо недоверие и подозрительность, либо свирепость и агрессивность. У этого Бруно была только одна обязанность – охранять Лолу. Куда бы та ни направлялась, он всегда следовал за ней, маленькие глазки с прищуром бегали из стороны в сторону, он бдительно следил, чтобы никто и не помыслил угрожать хозяйке. Такого наглеца Бруно буквально разорвет на части.
Сначала Ник решил, что этот громила приходится Лоле мужем или любовником, но в дальнейшем он не заметил никаких признаков того, что эти двое общаются как близкие люди. Тем более когда Лола находилась в своем вагончике, Бруно всегда оставался снаружи, стоял у дверей, скрестив руки на груди. А ночью, как однажды заметил Ник, тот спал под вагончиком Лолы.
Никто не знал толком, зачем Лоле нужен телохранитель. Ника этот вопрос очень интересовал, но ответа он так и не получил. В любом случае выходило, что, прежде чем подобраться к Лоле, необходимо войти в доверие Бруно, что в планы Ника не входило, но избежать этого нельзя. Правда, общаться с этим типом невозможно, так как вместо интеллекта у него инстинкт сторожевого пса.
Ник решил действовать напрямую – подбить клинья под саму Лолу, стараясь доказать ей, что ему доверять можно, и теперь, кажется, она поняла это и соблаговолила выразить желание поужинать с Ником.
Стоя перед своей палаткой, Ник полюбовался красочной афишей, прикрепленной к большому щиту. «Великий маг Николо! Знает все! Видит все! Читает мысли!» В центре плаката был не совсем похоже нарисован Ник во фраке и с черным платком на глазах.
Когда-то, работая вместе с Элизабет Бидл, Ник научился трюкам психологических опытов. Леди Элизабет значилась на афише как чародейка-психолог – советница королевской семьи.
На самом деле она и близко не подходила к королевскому дворцу в Лондоне, работала горничной до тех пор, пока не встретила Сайруса Чемберлена. У него она и научилась всем тайным сигналам и кодам, которые составляют основу психологических опытов.
Ник, в свою очередь, перенял у нее опыт, ассистируя «чародейке» на представлениях. Позже он нередко сам подрабатывал этими фокусами, а теперь это ремесло ему пришлось кстати – он искусно разыграл перед Лолой опытного иллюзиониста и получил право на свой номер.