Дай мне сделать это, бешенно крикнул Джедра, пытаясь удержать их в воздухе и не удариться о каменный дом. У него не было ни малейшего понятия о том, что будет с их телами в физическом мире, если они разобьются в псионическом видении, но проверять ему как-то не хотелось.

Ты хочешь управлять всем на свете? спросила Кайана. Почему бы мне не сделать этого, для разнообразия? Крылья дракона ударили по воздуху, подчиняясь ее командам, и мгновенно вознесли их над краем каньона.

Хорошо, займись ими, сказал Джедра, уступая ей контроль над крыльями. Сам он сконцентрировался на поисках любых псионических знаков присутствия Китарака, но пока не нашел ничего.

Может быть он закрылся от нас, сказал Джедра. Давай попробуем найти его визуально. Они стали летать кругами, как и сам Джедра несколькими минутами раньше, но найти песчано-желтого тор-крина в каменистой пустыне было почти невозможно, даже для двух связанных между собой псиоников. Вот если бы они слились по-настоящему, тогда может быть, но не таким путем.

Это бессмысленно, сказал он после того, как они пролетели много миль. Очевидно он не хочет, чтобы мы его нашли, так что мы должны оставить его одного. Он сообщил бы нам, если бы ему была нужна помощь.

Похоже на то, сказал Кайана.

С этими словами длинные драконьи шеи слились от основания до половины длины. Головы были все еще разделены, но уже ближе друг к другу.

Это ты сделал это? спросила Кайана.

Я думаю, что мы сделали это, ответил Джедра, и шеи слились еще на фут.

Чешуйчатая голова Кайаны, заканчивавшаяся костяным гребнем, повернулась проверить Джедру. Полуэльф напряженно вглядывался в прищуренные желтые глаза, пытаясь угадать, что она думает, но видел только собственное отражение в непостижимой глубине зрачков.

Шея уменьшилась еще на несколько футов, их головы стали еще ближе.

Что случилось? спросила Кайана. Она даже забыла, что надо махать крыльями, и дракон начал падать. Джедра поспешно потянулся и начал махать крыльями в то же мгновение как это сделала она, вместе они сумели удержать рожденное в воздухе создание.

Теперь их головы были только на расстоянии фута друг от друга. И теперь, когда они были так близко, Джедра почувствовал соблазн настоящего слияния, который, как физическая сила, тянул его прильнуть к ней еще ближе, слиться с ней по-настоящему.

Я думаю, что еще немного, и мы сольемся, хотим мы того или нет, передал он. Ты хочешь прервать связь до того?

Мысли Кайаны очевидно шли в том же направлении. А ты? спросила она.

Не очень, ответил Джедра, и тогда стало слишком поздно.

Они стали одним. Они почувствовали, как сила течет через них, как их мелкие ссоры и дрязги исчезают в никуда. Никто из них больше не думал об их предущем споре; не о чем было волноваться. Они стали одним, одним телом, одним сознанием.

Дракон выровнялся, полетел ровно, планируя над землей, потом резко и слаженно замахал крыльями и взвился вверх. Они заревели, отмечая свое объединение, и услушали, как эхо отдается от стен каньона, а язык пламени, длиной футов в двадцать, осветил сумерки, стало светло, как днем.

Как мы могли вести себя так, подумали они, крылья лишь изредка делали могучие взмахи, но дракон стрелой мчался по небу. Драконы вообще были самыми страшными и сильными созданиями Атхаса, они чувствовали, как рябь могучих мышц пробегает по всему огромному телу. Их не заботила, что это была только иллюзия; они чувствовали, что это реально, и это было замечательно.

Так они и летели, пока не стало совсем темно, и они начали уставать от длинного полета и стало тяжело поддерживать острое зрение. Тогда они развернулись и полетели обратно к каменному дому Китарака, но даже когда они оказались совсем рядом, они не торопились разрывать связь.

Разрыв принесет им тяжелую депрессию. У них был большой и горький опыт, и они знали, что не сумеют сохранить свое нынешнее чувство дружбы и любви друг к другу; на самом деле последующая депрессия сделает дела еще хуже.

Тогда давай не делать этого, подумали они. Мы можем оставаться связанными бесконечно долго, если не будем расходовать наши псионические силы.

Это означало расстаться с телом дракона. Они дали ему развеяться и вернулись в библиотеку. Соединение стало значительно более тонким и угрожало рассыпаться на две точки зрения, но Джедра сумел, не разрывая связи, вновь контролировать собственное тело, он потянулся, взял руку Кайаны и связь снова окрепла.

В библиотеке было темно. Вместе они зажгли свечу, возбудив пламя в фитиле, но на этот раз вместо печали и зависти, часть их общего сознания, которая была Кайаной, радовалась и ликовала. При свете свечи они взяли книгу и начали читать, и на этот раз обрадовался Джедра.

Книга была тем самым медицинским трактатом, который Кайана уже читала раньше, но теперь загогулины имели смысл — или тип смысла. Они прочитали, Вероятно древние врачи знали, какие места в мозгу ответственны за речь, слух, сознательные и бессознательные движения, и остальную ежедневную деятельность. Они знали даже места, ответственные за такие способности, как вычисления или решение загадок, а один из ислледователей утверждает, что они открыли место, где скрывается личность. Правда это или нет, невозможно установить, так как все записи на этот счет погибли во время катаклизма.

Скучно, сказал Джедра, и связь мгновенно ослабла.

Нет, совсем нет! возразила Кайана, но потом засмеялась. Ну, может быть, чуточку.

Слушай, сказал Джедра, давай попробуем проникнуть в один из кристаллов. Когда мы оба попытаемся сделать это, может быть нам удастся добраться до их энергии. И тогда нам удастся оставаться связанными еще дольше.

Ну… хорошо.

Связь опять усилилась, и они телепортировали из спальни в библиотеку один из кристаллов и поставили перед собой. Его треугольные грани отражали свет свечи, но псионическим зрением они видели яркий свет, льющийся из него.

Они сфокусировались на нем, пытаясь соединиться с энергией, которая была внутри него. Внутри что-то было, они отчетливо ощущали это, но они не чувствовали ничего такого, что они уже встречали раньше. Оно напоминало слабое сознание, но такое, что связаться с ним не было никакой возможности. Больше всего это напоминало ментальный барьер, которым иногда окружал себя Китарак — чужой и твердый на ощупь — так что они попробовали одну из тех техник, которым он научил их, чтобы пробиваться через такие заслоны.

Это была та самая сила, которую, как думала Кайана, Джедра использовал на ней в тот самый первый раз, чтобы подчинить одно сознание другому.

Защита кристалла уступила, не выдержав объединенной суперсилы Джедры и Кайаны. Было слабое ощущение сопротивления, потом они ощутили головокружение, прорываясь через барьер и…

…и они очутились на освещенным ярким солнцем лугу, окруженным деревьями. Они невольно зажмурились, солнце било прямо в глаза, а Джедра чихнул. Когда он опять, шурясь, приоткрыл глаза, то увидел Кйану, стоящую рядом с ним, одна ее рука прикрывала глаза, второй она держала его за руку. Их объединение распалось.

Но он не ощутил, как обычно, опустошения и депрессии. На самом деле он чувствовал, как та же самая жизненная энергия текла через него, как если бы они были еще связаны, хотя они стояли рядом друг с другом, отдельные сознания в отдельных телах.

Что это за мир? Как мы попали сюда? спросил он.

Где мы? одновременно спросила она его.

Он поглядел вокруг, в поисках чего-либо знакомого. У солнца был совершенно неправильный цвет: блестяще-желтый, почти белый, и хотя оно было далеко не такое горячее, как медно-красное темное солнце Атхаса, оно скорее светило, чем обжигало. Трава была им по колена и мягка как пух, ее зелень просто слепила глаза. Джедра никогда не видел ничего подобного. И листья на деревьях были зеленые до безобразия, а их белая с черными прожилками кора вообще раздражала глаз. Небо над их головой было все в складках, как если бы оно было сделано из кусков гладкого стекла.

Мы внутри кристалла, потрясенно сказал Джедра. Это не только место для хранения энергии, как говорил Китарак, это просто место.

И замечательное, к тому же, заметила Кайана. Она оглянулась и уставилась на окружающие их деревья. Пошли в тень.

Хорошая мысль. Они пошли к деревьям, трава гладила их ноги на каждом шагу. За всю свою жизнь Джедра не видел так много зелени. Болтали, что примерно так выглядели королевские сады, но здесь не было стен, которые охраняли бы их от нескромных глаз толпы. Впрочем толпы здесь тоже не было. Только зеленые луга и деревья, насколько он мог видеть.

Что такое место делает внутри кристалла? удивился он, когда они оказались в приятной тени деревьев.

Не знаю. Это же твой кристалл. Кайана засмеялась, ее смех далеко разнесся в чистом, свежем воздухе.

— Я не делал ни одного из них, — сказал Джедра вслух. — Я нашел их в разрушенном городе.

— Слушай, интересно, увидим ли мы сами себя, когда солнце сядет? — спросила Кайана, глядя в стеклянное небо.

— Это было бы… странно.

Она опять громко рассмеялась. — Это все и так достаточно странно.

Джедра вгляделся в лес. Он не был густым; деревья стояли не очень близко друг от друга — как раз на таком расстоянии, чтобы дать непрерывную тень, если кто-нибудь задумает прогуляться под ними. В нескольких сотнях ярдах от него был виден отблеск движения между стволами, что-то еще более белое, чем кора деревьев.

— Что это может быть? — спросил он, указывая на него рукой. Оно веяло в воздухе, чем-то напоминая тряпку, хлопающую на ветру.

— Не знаю, — ответила Кайана. — Хочешь пойти и взглянуть?

— Конечно.

Они не торопясь пошли между деревьями, время от времени останавливаясь, чтобы посмотреть на новые чудеса: птиц, весело чирикающих в ветвях; толстых, шерстистых животных, пробиравшихся через траву; даже капли росы на широких листьях, свернувшихся на своих черенках. Что-то во всем этом было странное и загадочное. Джедре потребовалось несколько мгновений, но наконец он сообразил, что его смущает.

— Здесь нет никакой обороны, — сказал он. — На растениях нет шипов, и как бы медленно мы ни шли, ты могла бы вытянуть руку и схватить это жирное животное.

— А потом съесть. Да, ты прав, — Кайана пожала плечами. — Кстати, мы могли бы попытаться немного погодя. Я не ела с того момента, как вернулась из песчаной бури после своей маленькой вылазки.

Джедра засмеялся. — Я же не знал, что мы найдем здесь. Иначе я обязательно захватил бы с собой обед.

Они пошли дальше, но следующее дерево было настолько необычным, что они невольно остановились. Его листья были меньше, чем у остальных, а с веток свисали круглые, светло-коричневые шары. В воздухе висел аромат свеже-приготовленного хлеба.

— Ты только посмотри на это! — недоверчиво сказала Кайана, протягивая руку и срывая один из этих шаров.

— Что это?

— Да это булка, самая настоящая булка. — Кайана протянула плод Джедре. Он был овальной формы, удлиненный, на конце слегка более коричневый, со слабой выемкой в центре, где полагалось быть черенку. Он был теплый, как будто только что вышел из печки. А аромат… Рот Джедры наполнился слюной, желудок заурчал.

— Это невозможно, — сказал он.

— Да, конечно невозможно, — ответила Кайана. — Но и все это место тоже невозможно. — Она протянула руку и сорвала еще один удлиненный шар с ветки. Когда она разорвала его и обнажилась мясистая внутренность, запах спелого хлеба стал еще сильнее. На мгновение она сдвинула брови, псионически проверяя его, потом аккуратно откусила кусочек, довольно улыбнулась и откусила кусок побольше. — Ммм. Великолепно.

— Ты уверена, что это безопасно? — спросил Джедра.

— Я не смогла обнаружить никакого яда, — ответила она с набитым ртом.

Это не был один из его талантов, но Джедра тем не менее попробовал. Если они все еще связаны, тогда и он спосбен на это. Кстати, это и будет хорошая проверка. Он сконцентрировался, стараясь увидеть любой яд как черную нить в хлебе, но булка осталась как была, коричнево-белой. Впрочем на самом деле это не означало ничего. Как говорил Китарак, обучая их этому искусству: «Отсутствие доказательства — не доказательство отсутствия».

Тогда Джедра решил попробовать найти что-нибудь другое, например дрожжи, которое точно должно было быть в булке. И на этот раз плод стал серым.

— Эй, смотри, это сработало, — радостно воскрикнул он. — Я научился обнаруживать яд.

— Действительно? Тогда быть может и я смогу… — Ее булка взмыла в воздух и неподвижно повисла перед ней. — Да! Я могу заставить вещи летать! — Она выхватила булку из воздуха и откусила еще один кусок.

Джедра откусил кусок от своей и закрыл глаза, смакуя восхитительный вкус. Плод был слегка сладкий и почти таял во рту. За всю свою жизнь он не ел ничего более вкусного. Он мигом сжевал первый удлиненный шар и сорвал еще два. Кайана последовала его примеру, и они пошли дальше между деревьями, наслаждаясь чудесным хлебом.

Шуршаший звук нарастал, по мере того, как они заходили все дальше в лес. Когда они были уже совсем близко от движущейся белой штуки — теперь, когда они могли видеть ее более отчетливо, она скорее напоминала длинный флаг, который легкий ветер мотал вперед и назад — он осознал, что звук идет из одного места. Что-то двигалось по земле. Что-то длинное и волнистое. Его кусочки скользили по земле вперед и назад, отражая солнечный свет. — Нет, — сказал Джедра, подходя ближе. — Невозможно. — Но это было не более невозможно, чем хлеб, растущий на дереве. Он был перед ним, такой же реальный, как и все в этом странном, невероятном мире внутри кристалла, текущий поток открытой воды.

Он был широк, не меньше шести ярдов, и тек справа налево по каменистому ложу. Где-то он был поглужбе, там было что-то вроде бассейна, дальше он опять мелел, и когда Джедра встал на край одного из таких бассейнов, он увидел серебряные молнии, промелькнувшие в воде.

— Ты видишь это? — спросил он. — Там, в воде, что-то живое.

— Рыба! — воскликнула Кайана. — Я слышала об этом. Они все еще встречаются в дальних землях, мне рассказывали о них.

Джедра наклонился и сунул руку в воду. Она была холодная, почти такая же холодная, как и холодильный ящик Китарака. — Вау! — воскликнул он и отдернул руку. К тому же он был просто шокирован, вода испугала его; он почувствовал, как что-то приятно-холодное обволокло его кожу. Он сложил руки вместе, опустил их в воду, набрал воды, поднес ее к губам и сделал маленький глоток.

Это был самая холодная, самая свежая и чистая вода, которую он когда бы то ни было пил в своей жизни. Джедра выпил все, зачерпнул и выпил еще воды.

Кайана наклонилась, чтобы попробовать, но внезапно остановилась, когда увидела свое отражение в воде. — Что за-? — она протянула руку и коснулась образа, который исчез при прикосновнии, по воде пробежала рябь.

— Что случилось? — спросил Джедра.

— Я выгляжу совсем не так, — сказала Кайана. — Да, это я, но мой нос больше, чем здесь, а волосы вовсе не такие длинные и…

— Ты выглядишь замечательно.

— Я знаю, что я выгляжу замечательно. Но я имею в виду, что на самом деле я бы хотела так выглядеть. — Кайана кивнула на изображение в воде, которое появилось опять, когда вода успокоилась. — Но раньше я никогда не выглядела так.

— Конечно выглядела, — сказал Джедра. — Ты всегда была красавицей. — Но теперь, когда она сказала об этом, он заметил, что ее нос действительно стал меньше, а волосы длиннее, чем прежде. И ее глаза стали более блестящими и более зелеными, чем раньше. Он заметил это только сейчас, потому что всегда считал ее красавицей.

И ее туника изменилась. Ткань стала тоньше, и туника идеально облегала ее тело. Вырез стал ниже чем раньше, и показывал намного больше ее волнующих округлостей, чем она обычно обнажала при дневном свете, а сама туника стала короче, ее стройные ноги получили больше свободы и взгляд Джедры невольно задержался на них подольше.

Интересно, а как с его собственной одеждой? Сегодня утром он надел примерно такую же тунику, как и Кайана, но теперь его туника стала более облегающей, вокруг талии обнаружился серебрянный пояс. Она была сделана из мягкой коричневой кожи, не имела рукавов, и его мускулистые загорелые руки были полностью обнажены, а плечи стали шире, если он правильно себя помнит.

Он взглянул в воду. Лицо, которое глядело на него оттуда, было очень похоже на его, но Джедра почувствовал то же самое замешательство, что и Кайана, он был намного красивее, чем раньше. Его скулы стали выше, более эльфийскими, чем он помнил, губы стали полнее и краснее, а челюсть более округлой. А его бледно-коричневые волосы, обычно нерасчесанные и взлохмаченные, теперь выглядели слегка взлохмаченными, как у героя или барда.

— Вау, — сказал он. — Я тоже изменился.

Она какое-то мгновение глядела на него. — Да, пожалуй, я думаю, ты стал немного более симпатичным, чем обычно. Впрочем, ты всегда выглядишь симпатичным, — поторопилась она добавить.

— Даже когда ты злишься на меня?

— О, особенно тогда, — сказала она, заливаясь краской. Потом она опять взглянула на свое собственное отражение. — Ну просто какая-то дикость. Как это мы оба смогли внезапно стать более симпатичными?

— Точно так же, как мы нашли хлеб, растущий на дереве, и воду, бегущую по земле. — Джедра протянул свои руки, как если бы хотел обнять весь лес и засмеялся. — Это очевидно какой-то рай древних. Наверно люди приходили сюда, чтобы поиграть в совершенный мир.

Кайана наклонилась над бассейном и выпила воды. — Совершенство, ты прав, — сказала она. — Это место совершенно невероятно.

— И теперь оно наше, и только наше, — Джедра взял ее за пуку. — Пошли, посмотрим, что они еще приготовили для нашего удовольствия.

Поток тек вниз с покрытых лесом гор, к нему присоединились другие ручейки, вместе они слились в широкую, шумную реку. Джедра и Кайана шли по ее зеленым берегам, глядя на бабочек и птиц, проносившихся между высоких стволов деревьев. Шум бегущей воды заглушал любые слова, а кристальная ясность мысленной речи резко противоречила наполненным жизнью звукам природы вокруг них, так что они просто шли, взявшись за руки, наслаждаясь переливами света и тени в самом зеленом месте, из тех, которые они видели в своей жизни.

Потом река резко повернула и они услышали впереди еще больший шум, почти грохот. Казалось, вода исчезала в земле где-то впереди, недалеко от них, но когда они подошли ближе то поняли, что она просто падает с утеса. Осторожно они встали на краю обрыва и взглянули вниз.

Джедра взглянул вниз, через верхушки деревьев и едва не упал с утеса, так как на полпути до горизонта стоял огромный, прекрасный город, его белые здания сияли в солнечном свете, а за городом была вода, много воды, больше, чем он мог себе представить. Она протянулась от песчаных откосов за городом до самого горизонта, налево и направо, насколько они могли видеть через деревья и скалы, мешавшие смотреть.

Что это? спросил Джедра.

Я думаю, что это океан. Кайана качнулась вперед, Джедра успел схватить ее и оттащить на несколько шагов от пропасти. Похоже этот вид заворожил ее настолько, что она забыла обо всем на свете.

Что такое океан?

Это такое место, где воды так много, что все люди на Атхасе не смогут выпить ее. Иловое море когда-то было океаном, до катаклизма, так мне говорили.

Иловое море было глубоком бассейном, полным пыли, которое находилось на востоке, за много миль от самых населенных земель Атхаса. Джедра попытался представить себе, что вместо пыли его заполняет вода, и решил, что тогда оно должно было бы напоминать именно это.

Они смотрели, как волны накатываются на пляж, становясь все выше и выше по мере приближения, потом изворачияваются, рассыпаются белой пеной и замирают на плоском песке.

Рев водопада у их ног не давал услушать шум волн. Тем не менее Джедра услушал, что-то. Заинтригованный, он повернул голову как раз вовремя, для того, чтобы увидеть огромную, шерстистую черную тварь, двигающуюся прямо на них. Она передвигалась на четырех ногах и ее твердые, колючие шерстинки казалось двигались по ее телу, пока она приближалась. Голова была слишком длинной и широкой для короткой шеи, раскидистые рога торчали с каждой стороны. Она потрясла головой и опять завыла.

— Смотри! — крикнул Джедра.

— Что? — Кайана не слышала его.

Монстр! мысленно передал ей Джедра.

Кайана резко повернулась как раз в тот момент, когда тварь опустила голову и побежала прямо на них.

Джедра напрягся и попытался остановить ее силой воли, передвинув ее назад, как он обычно делал с предметами, это не слишком помогло, зверь только чуть-чуть замедлился. Но прежде, чем рога твари приблизились к нему, он почувствовал, как его нога заскользила по мокрой траве. Сердце запрыгало в груди, нагнетая чистый ужас, когда он перевалился через край обрыва, не в силах затормозить скольжение. Время остановилось. На мгновение он повис в воздухе, взглянул в глаза Кайаны и увидел так еще больший ужас, а потом полетел к земле.

Он летел мимо бассейна. Он взглянул вниз, увидел острые камни рядом с водой, они стремительно приближались и он понял, что мертв. Не в состоянии ни глядеть на это, ни закрыть глаза, он посмотрел вверх, на Кайану, и как раз тогда, когда она грациозно прыгнула за ним, руки вытянуты вперед, ее тело отчетливо выделялось на фоне неба.

— Нет! — закричал он. Не она, по крайней мере. Если он сможет пережить собственное падение, то сможет подхватить ее, но не сейчас, когда ему не на что опереться.

Или он может? В отчаянии он представил себе, как изо всех сил отталкивается от земли, стараясь замедлить падение или, по меньшей мере, скользнуть в бассейн, и тут-же пришло ощущение, что он схватил Кайану.

Удара все не было. Джедра рискнул, поглядел вниз и увидел острые камни, мокрые от водяной пыли и поросшие мхом, в нескольких футах под собой. Он взглянул вверх и увидел Кайану, застывшую во время прыжка в пятидесяти футах над ним, ее руки были попрежнему вытянуты вперед.

И тогда, уже без его желания, она заскользила по воздуху. Ха, я могу летать, передала она ему, выгнула спину и поплыла в воздухе к нему. Джедра так испугался, что почти забыл удерживать себя в воздухе, но холодное прикосновение поросшего мхом камня привело его в чувство, и он опять подпрыгнул в воздух.

Этому трюку Китарак их не учил. Джедра не совсем понимал, как он сделал это, но пока только мысль о том, что надо подниматься и лететь заставила его тело повиснуть в воздухе. Он представил себе, что летит именно так, как это делает Кайана, и с потрясающей скоростью ввинтился в воздух.

Кайана в свою очередь подлетела к нему, ловко обогнула его в воздухе, держась в недосягаемости и сказала, Держу пари, тебе меня не схватить. Даже не глядя, что он будет делать, она описала широкий круг и понеслась к деревьям, окружавшим подножие водопада.

Джедра вытянул руки вперед и вообразил, что летит за ней; внезапно он понесся вперед, ветер ударил ему в лицо, откинул волосы назад, а туника хлопала его по бедрам. Медленнее! подумал он, уклоняясь от дерева. Свернув, он полетел вокруг Кайаны для того, чтобы отрезать ей путь, но она увидела, что он делает, прибавила скорость и проскочила за падающей стеной воды.

Джедра полетел вслед за ней, холодная вода окатила его с ног до головы, а она успела улизнуть.

Вверх, мысленно услышал он ее, поднял глаза и увидел как она медленно и лениво поднимается вверх над водопадом. Он стремглав понесся туда, но на этот раз она ожидала его, порхая над верхушкой утеса, с которого извергался водопад, в сто футах под ними кипел белой пеной бассейн, окруженный острыми камнями, о которые он чуть не разбился.

Он почти боялся коснуться ее, опасаясь, что странное заклинание разрушится и они оба полетят вниз, на смерть, но когда она потянулась к нему, он скользнул в ее ждущие руки и они поцеловались.

Мммм, передала ему Кайана, и Джедра ответил тем же. Возбуждение после спасения от почти неминуемой смерти только придало еще большую остроту их объятиям.

Твои волосы искряться водяной пылью, передал он ей.

Ты только посмотри! Она смотрела через его плечо, Джедра повернул голову и увидел рогатую тварь, которая можно сказать сбросила его с обрыва. Теперь она мирно щипала траву на другой стороне реки.

Травоядное? не веря своим глазам спросил он. Меня сбросила со скалы травоядная скотина?

Тебя сбросили? Лично я прыгнула сама.

Джедра засмеялся. Я думал, что ты прыгнула потому, что я прыгнул.

Кайана взглянула на него, лукаво склонив голову набок, на ее губах играла улыбка. Есть много вещей, которые я могу сделать для тебя, но я не думаю, что прыжок с обрыва одна из них.

О, хорошо. А как насчет того, чтобы показать мне, что ты можешь? Он опять поцеловал ее и она хихикнула.

Здесь? Сейчас?

Везде, сказал Джедра, целуя ее снова и снова. Везде. Всегда.

Блестящее желтое солнце прошло уже четверть небосклона, когда им надоело летать. Они оставили за спиной водопад и теперь скользили с длинного горного склона вниз, к берегу океана. В лесу было много зеленых полян, на которых росли одиночные деревья и целые россыпи полевых цветов. Все было совершенно естественно, без всякого порядка; если какой-нибудь садовник и сажал их когда-то, он изумительно скрыл свою работу.

С высоты ста футов мир казался почти беззвучным. Негромко шуршал океан, но звук был настолько мягок, что легко было вообще забыть о нем. Однако когда они подлетели поближе, он стал громче, к нему добавился странный запах, раньше они с таким не встречались. Было похоже на смесь запахов мокрого песка, водорослей, а также экзотических животных, мертвых и живых.

Волна с грохотом подкатилась к их ногам, когда они приземлились. Серо-белая морская птица громко закричала над их головой, а стая длинногих птиц поменьше деловито бегала вперед и назад по краю воды. Джедра с Кайаной пару минут стояли и молча смотрели на непрекращающееся движение живой природы.

— Что делают птицы? — наконец спросил Джедра.

— Я думаю, что они ищут еду, — ответила Кайана. — Смотри, они подбирают что-то с песка на самом краю воды.

Желудок Джедры заурчал. Хотел бы я, чтобы мы нашли немного еды, — сказал он. — После тех булок прошло много времени.

— Да-а, я бы тоже не отказалась что-нибудь съесть. Что-нибудь существенное. — Кайана повернулась и внимательно оглядела пляж. — Как жаль, что тут нет ни одного дерева, — сказала она. — Иначе, держу пари, мы могли бы упросить их дать нам что-нибудь поесть.

— Может быть слетать в лес? — предложил Джедра.

— Можно. Но я уверена, что и здесь должна быть еда. Не летали же древние вперед и назад каждый раз, когда их хотелось есть, правда?

Джедра целую минуту обдумывал ее мысль. — Нет, конечно нет, ты права. Но быть может они приносили еду с собой?

— Было бы замечательно, если бы кто-то принес ее, но боюсь, что мы с тобой единственные люди здесь, — ответила Кайана и внезапно рассмеялась. — Это постоянная жалоба богачей — никогда не найдешь раба, когда он тебе нужен.

Джедра рассмеялся вместе с ней, но резко остановился, когда волна отхлынула с более громким, чем обычно, шумом, и восьминогое создание с твердым панцирем появилось из-за пены. В длину оно было не больше двух футов и состояло главным образом из ног, но у него еще были и две огромных клешни спереди, которые оно подняло, направляясь к Джедре с Кайаной.

— Что это? — спросила Кайана, отскакивая назад.

— Похоже на какой-то сорт жука. Большого жука. — Джедра был готов бежать или даже лететь, если «жук» набросится на него, но тот просто неторопливо полз к нему. Создание остановилось в пяти футах от него, легло на песок, вытянуло ноги, опустило клешни и вообще перестало двигаться.

Джедра услышал, как слабое шипение присоединилось к неперерывному грохоту волн, а несколькими секундми позже его нос уловил восхитительный аромат готовящейся еды.

Кайана тоже почувствовала его. — Ииихс, противно! — сказала она. — Он сам себя жарит!

— Не может быть! — пораженный Джедр подошел поближе. Темная скорлупа морского жука стала красной, как будто его грели на огне. Создание не походило ни на что, что он видел раньше, на аромат жарящегося мяса наполнил его рот слюной. Внезапно он почувствовал себя очень голодным. — Почему бы нам не съесть его?

Кайана взглянула на него так, как будто он сошел с ума. — Ты это серьезно?

Он усмехнулся. — Смотри, он потратил столько усилий, чтобы приготовить сам себя, так что было бы просто невежливо заставить его ждать, не правда ли?

— Но-, — Кайана подавилась словами. — Но еще несколько секунд назад он был жив! И убил сам себя!

— Да, и разве это не удивительно? Я просто поражаюсь, как это древние сумели вырастить создания, которые способны на такое? Здесь должна быть какая-то мощная псионическая сила, способная нагревать его, но в момент его смерти она должна была бы прекратить действовать, так что у них должно быть есть какой-то способ заставить ее действовать и после его смерти, и…

— Джедра, это не удивительно, это отвратительно.

— Что именно?

— Он только что убил сам себя!

Он попытался понять, что здесь отвратительного. — Ах да, я понимаю. Но он не страдал перед смертью, так это выглядело.

— Это не имеет значения! Главное то, что он убил сам себя, для нас. Я не могу есть то, что убило само себя только для того, чтобы я его съела.

Джедра протянул руку к телу морского жука. Теперь оно стало совершенно красным, и было еще слишком горячо, но уже перестало шипеть. — Ты предпочла бы убить его сама?

— Да.

— Хмм. А почему это лучше? Тогда ты ешь то, что не хотело умирать. Так, по меньшей мере, это была его собственная идея.

— Это просто — просто — арсс! — проворчала Кайана и отвернулась.

Джедра внимательно проверил создание на яд, но не увидел ничего опасного. — Давай, — сказал он. — Мы голодны, а это пища. Давай обсудим моральные проблемы попозже. — Он взял одну из составных ног своими пальцами и начал гнуть ее, пока панцирь не лопнул, затем быстро почистил ногу Белое, волокнистое мясо выглядело не слишком привлекательно. Джедра спросил себя, не будет ли оно слишком жестким, но в своей жизни ему доводить есть намного более худшие вещи, так что он подул на мясо, чтобы остудить его и откусил кусочек.