Темное солнце: Хроники Атхаса (№2) - Тьма перед рассветом

Джедра опять попытался почувствовать хоть какую-либо опасность, исходящую от тор-крина, но почувствовал только чужое присутствие сзади них. Оно было смешано с еще чем-то, очевидно Китарак был занят полировкой своего сокровища. Когда Джедра сконцентрировался на этом, он ощутил какую-то странность в псионическом восприятии Китарака, было такое чувство, что кое-что спрятано под поверхностью, но, что бы это не было, оно не было враждебно.

Я не чувствую никакой опасности с его стороны, сказал он наконец.

Хорошо. Не думаю, что мы в состоянии сделать хоть что-нибудь, даже если бы ты почувствовал. Она опять повернула голову к нему. Спокойной ночи.

Спокойной ночи. Они поцеловались. Ее нежные, мягкие, теплые губы заслонили собой весь мир, и внезапно он почувствовал, как они объединились. По их телам побежала теплая, волнующая, слегка покалывающая волна. Они больше не были двумя целующимися людьми; они целовали сами себя, вокруг их губ кружилась энергия, которую излучали оба тела, и губы были точкой, в которой эта энергия встречала сама себя, и все их существо сушествовало только там, где их встретились их губы.

Испугавшись силы и интенсивности ощущения, они отступили. Связь прервалась, но без обычного опустошения, которое доводило Джедру до депрессии. На этот раз между ними была намного более глубокая связь, на уровне основы их жизни. Они слегка подождали, пока их губы остынут, ощущая дыхание друг друга и смакуя сладость последних ощущений.

Свет звезд отразился от зрачков глаз Кайаны. — Вау, — прошептала она.

Джедра не доверил себе выразить свои чувства словами, или мыслями. Он просто поцеловал ее еще раз.

Слились ли они опять вместе или нет, он не мог сказать. На этот раз не было ни мгновенного перехода, ни мгновения отчуждения — просто волна теплоты и возбуждения.

Ммммм, послала ему Кайана. Подожди, иначе я возьму тебя всего, целиком.

Джедра открыл глаза и взглянул на нее. Это звучит как угроза, сказал он.

Она игриво улыбнулась. Учитывая то, что произошло, это очень может быть.

Он убрал волосы с ее шеи и опять поцеловал ее. Это тот риск, на который я готов пойти.

Мммм, я тоже. Но не сегодня ночью. Не тогда, когда мы полностью истощены, и Китарак смотрит на нас.

Да, ты похоже права, недовольно сказал Джедра. Хотел бы я, чтобы ты ошибалась. Он вздохнул и опустил свою голову на руку. Кайана отвернулась и опять вжалась в него телом.

Приятных снов, сказала она.

* * *

Его сны начались очень приятно. Джедра увидел себя и Кайану в королевском дворце, они дурачились, бегали и ловили друг друга в роскошных садах, брызгая водой из многочисленных фонтанов. После долгий погони он наконец поймал ее, заключил в свои мокрые объятия, но тут она начала изменяться, стала скользкой, чешучатой рептилией с когтями вместо пальцев и тысячами острых, треугольных зубов в широко разинутой пасти.

Он мгновенно проснулся, ее рычание все еще звенело у него в ушах. Но тут другой звук расколол ночь напополам: Китарак закричал — «Йааа» — прыгнул на ноги.

В тот же момент Джедра услышал свист расширившейся гитки тор-крина, а мгновением позже настоящее рычание пришло из темноты. Что-то напало на них!

Звезды давали достаточно света чтобы увидеть два призрачных силуэта, сцепившихся в схватке: Китарак бил своей гиткой по какой-то длинной и низкой рептилии, которая была невероятно быстрой и уклонялась от любого удара тор-крина. Джедра вскочил на ноги и схватил копье б'рога. Но Кайана оказалась еще быстрее; мгновение назад она была в его объятиях, а сейчас, когда он повернулся на шум схватки с копьем в руках, она была уже перед ним, и с голыми руками помчалась прямо в бой.

— Нет! — крикнул он. — Кайана, назад!

Она ответила криком ужаса — из-за его спины. Джедра повернулся, и увидел ее как раз там, где они спали, старающуюся проснуться, ее руки и ноги бешенно дергались. Как это может быть? Секунду назад она была перед ним.

И она по-прежнему была там. Джедра со своим копьем повернулся, и увидел, как она вместе с Китараком сражается с ящером, но ведь у нее нет оружия. Пока пораженный и напуганный Джедра глядел на нее, она прыгнула на тварь и вцепилась в нее голыми руками.

— Нет! — опять выкрикнул он и побежал туда со своим копьем, готовый бросить его, но Кайана продолжала сражаться. И пока он глядел, совершенно беспомощный, тварь напала на нее. Один укус ее могучих челюстей, и оба разорвала живот Кайаны вплоть до спины. Кайана упала на землю как тряпичная кукла, а тварь отскочила назад, в свете звезд была ясно видно, как с ее морды падала на землю черная кровь.

— Кайана! — взвыл Джедра. Он метнул свое копье изо всей силы, но оно отразилось от чешуйчатой головы ящерицы. Что еще хуже, Китарак выбрал именно этот момент для атаки, и отскочившее копье попало ему в бок, прошло через нижнюю часть его груди. Джедра не мигая глядел на страшную пародию третьей пары рук тор-крина, возникшую ниже двух настоящих.

Тор-крин удивленно повернул свою голову к Джедре, потом его ноги подкосились и экзоскелет с грохотом рухнул на землю рядом с еще подергивающимся телом Кайаны.

Но другой Китарак еще сражался! Он опять ударил своей гиткой в ящерицу и на этот раз все лезвия прошли насквозь через левый бок и разорвали твари горло. Ящерица заверещала и крутанулась на месте, ударив хвостом и выбив гитку из рук Китарака.

Джедра потряс головой, чтобы прояснить ее, но лучше не стало. За его спиной закричала Кайана и когда он повернулся к ней, то увидел как она встает на ноги с того места, где он видел ее раньше, почесывая свою спину, как если бы что-то укусило ее там, а она не могла достать.

Когда он опять повернул голову, то мертвые тела Китарака и Кайаны исчезли, а копье самого Джедры торчало из трещины в камне, позади твари, которая приближалась к Китараку, чья гитка лежала на земле между Джедрой и колючим хвостом ящерицы. Джедра бросился вперед и поднял странное металлическое оружие. Лезвие с одной стороны идеально подходило для того, чтобы рубить. Он взмахнул им над головой и уже готовился всадить в спину твари, когда Кайана опять выскочила между ними.

— Назад! — крикнул он, но она по-прежнему стояла между ним и чудовищем.

— Бей! — выкрикнул Китарак, в ужасе отпрыгивая назад.

— Не могу! — Джедра и прыгнул в сторону, стараясь обогнуть Кайану, но она опять встала между ним и ящерицей.

Он рискнул и бросил взгляд назад. Она была все еще там, ударяя себя изо всех сил, как будто целый рой насекомых жалил ее. И тем не менее она стояла и перед ним, именно так, чтобы он убил ее, если попытается напасть на ящерицу. Этого не могло быть, потому что не могло быть никогда, это было абсолютно невозможно, но Джедра никак не мог заставить себя ударить, чем бы это не было.

Рыча от разочарования, он метнул оружие над головой Кайаны тор-крину, который вынул его из воздуха и вонзил в голову ящерицы.

Однако что-то помешало оружию Китарака ударить прямо в цель; удар, который должен был закончить битву, просто скользнул по броне ящерицы и отлетел от нее. Тварь бросилась вперед, и Китарак едва успел увернуться от ее зубов, отпрыгнув назад на своих могучих ногах.

Джедра метнулся обратно к Кайане. — Соединяемся! — крикнул он, но она была так занята ударами и укусами самой себя, что просто не расслышала его. Он схватил ее за руку. — Соединяемся! — прокричал он прямо ей в ухо.

Она рванулась, чтобы вырваться из его хватки, взгляд ее глаз был полон настоящего ужаса. Ее лицо было перекошено маской смертельной боли, а непрекращающиеся крики, из-за потери дыхания, превратились в стоны, страшные стоны умирающего человека.

— Что случилось? — спросил Джедра. — Кайана, что случилось?

— Болевые жуки! — Она освободилась от его хватки и опять ударила себя изо всех сил.

— Здесь нет ничего. — Джедра опять схватил ее за руку. — Перестань! Ты только ранишь сама себя!

Еще один рык ящерицы разорвал ночь. Соединяемся, немедленно, передал он ей. Он прижал Кайанау к себе изо всех сил, стараясь сам создать связь, но не мог. Сражайся! послал он ей. Они не настоящие.

Кайана перестала вырываться. Ее тело била дрожь, как будто ее по-прежнему жалили, но мгновением позже Джедра почувствовал связь.

Чувство было такое, как будто его опустили в жидкий огонь. Боль ударила в каждый нерв его тела. Если Кайана действительно чувствовала это, ничего удивительного, что она рыдала и кричала. Было очень трудно поддерживать связь, пока такая боль разрывала все его тело, но это было их единственным оружием. Хотя на этот раз их сознания слились не полностью, вместе они были все-таки сильнее, чем он один.

Чудовище делает это, подумал Джедра. Оно каким-то образом проникло внутрь наших сознаний. Он приказал боли остановиться и сразу почувствовал себя лучше. Боль не ушла полностью, но теперь не наполняла его сознание полностью.

Теперь он и Кайана перенесли свое внимание на чудовищную ящерицу. Но теперь тварь больше не был ящерицей, это была Кайана, которая сражалась с Китараком, легко уклоняясь от страшных ударов гитки. Китарак рубил пустой воздух в нескольких футах от ее кожи, ударяя и режа так, как будто Кайана находилась там. Очевидно и он не мог понять, где реальность, а где иллюзия. В их псионическом видении они ясно разглядели поле боя, в реальности освещенное только светом звезд. Теперь тварь предстала сияющим узлом света, длинные цветные веревки которого оплелись как вокруг Китарака, так и вокруг их самих.

Перережем их, подумал Джедра и представил, как он режет эти веревки руками. Веревки замерцали, когда он оборвал их, боль, которую испытывали он и Кайана исчезла. Образ Кайаны, которая сражалась с Китараком, расплылся на мгновение, но затем усики света опять создали себя, изображение и боль немедленно вернулись. Забудь об этом, сказала Кайана. Давай просто расплющим ее. Джедра мигнул при этой мысли. Он знал, что это не настоящая Кайана, но по-прежнему не мог заставить себя напасть на то, что сражалось под ее видом. А так как связь между ними возникла через его телекинетическую силу, Кайана не могла сама сделать ничего.

Уничтожь ее, настаивала Кайана, но он не мог сделать это.

Тварь в образе Кайны прыгнула вперед к Китараку, и на этот раз Китарак не успел увернуться и она схватила его за левую ногу. Китарак закричал и упал на землю, на мгновение тварь сосредоточилась на том, чтобы покончить с ним, ее образ замерцал и вернулся к реальности. И тогда Джедра ударил по ней изо всех сил, которыми обладал, к тому же усиленных присутствием Кайаны. Он вообразил, как огромная рука ударяет ящерицу сверху и вбивает ее в землю, ломая ей кости и уничтожая лучи света.

Земля содрогнулась. Прогремел гром, вспыхнул яркий свет, потом погас. Страшная боль, которую испытывали Джедра с Кайаной, немедленно прекратилась. Однако Китарак все еще светился, хотя теперь совсем по другому. Гало блистающего голубого излучения заключило его в сверкающий кокон.

Джедра и Кайана разъединились и увидели, как Китарак медленно встает на ноги. В реальном мире вокруг тела тор-крина не было никакого гало; зато само тело светилось синим светом. Свет был настолько силен, что освещал землю на несколько ярдов вокруг, в его свете они разглядели исковерканное, почти плоское ящерообразное тело твари, лежавшее в тени на дне неглубокой впадины, окруженное стертым в порошок камнем. От впадины во всех направлениях шли трещины, но то место, где лежал Китарак, они огибали, и вообще земля выглядела нетронутой в узком кругу вокруг него. Сам Китарак выглядел здоровым, как всегда, за исключение синего свечения.

— Как ты — в порядке? — спросил Джедра.

— Он цапнул меня за ногу, — сказал Китарак. Прихрамывая и опираясь на свою гитку, как на костыль, он подошел к ним.

— Нет, я имел в виду свет.

Китарак клацнул жвалами. — А, это, да. — Он наклонил голову и уставился в землю. — Это… ну… в общем я в порядке.

— Ты излучаешь голубой свет, — сказала Кайана. — Как ты можешь быть в порядке?

Китарак оглянулся и поглядел на кратер с ящерицей на дне, потом взглянул на Кайану. — Я вывожу из себя энергию, полученную от вашего удара, — наконец сказал он. — Свет скоро угаснет.

— Ты что? Ты в состоянии делать это?

Китарак свел вместе все свои четыре руки. — Ну… псионика, — признался он.

Джедра и Кайана взглянули друг на друга. Псионика? передал свою мысль Джедра. Я думал, что он не любит псионику и псиоников.

— Нет, ты ошибаешься, я терпеть не могу магию и магов, — сказал Китарак. — Псионика подчиняется общим законам науки.

— Ты — ты слышал мои слова?

Вам надо научиться получше скрывать свою мысленную речь. Голос, прозвучавший в голове Джедры, определенно принадлежал Китараку. Тор-крин сел на землю рядом с Кайаной, откинувшись на бок, чтобы не потревожить раненую ногу. Свою гитку он положил на землю.

— Хорошо, — сказала Кайана и наклонилась, чтобы проверить его рану. Ее лицо, погруженное в поток голубого света, казалось лицом божества. — Посмотрим, сработает ли это.

— Погоди, — сказал Джедра вслух. — Он что-то сказал тебе?

Она недоуменно посмотрел на него. — Да, разве ты не слышал?

— Нет. Но ты, — обратился он к Китараку, — ты слышишь все, что мы говорим друг другу?

— Да, — признался тор-крин.

— То есть ты все время слушал нас?

Тор-крин щелкнул жвалами, что, по-видимому, означало улыбку. — «Не говори ему, что мы можем общаться без слов. Или объединять свои сознания. Нам нужно какое-то преимущество, если он не тот, за кого себя выдает».

Джедра зло сжал свои кулаки. — Да ты… ты лгал нам!

Китарак не обратил внимание на его вызов. — Конечно нет. Вы никогда не спрашивали, знаю ли я псионику, и я выбрал не говорить вам. Я решил, что именно мне надо преимущество.

От злости Джедра даже не знал, что ответить на это. Пока он молчаливо пылал яростью, Кайана наклонилась над раненой ногой и провела руками над глубокой дырой, которую зубы ящерицы проделали в твердом экзоскелете. В голубом свете кости ее руки выглядели как темные тени под ее кожей. — Я не знаю, смогу ли я сделать достаточно много, — сказала она. — Я точно могу вылечить слой под экзоскелетом, но не большую часть поверхности. Она не живая, я не могу исцелить ее. Твоя нога останется довольно слабой в том месте, где тебя… цапнули.

— Это излечится само, со временем, — сказал Китарак. — А пока я буду просто поосторожнее с ногой. Сейчас намного важнее вылечить внутренние повреждения.

Кайана кивнула.

— А что это за тварь, которая напала на нас? — спросил Джедра, пока она работала. — Еще одна из твоих маленьких проверок?

Китарак откинулся назад и оперся на руки. — Если бы это была проверка, я бы никогда не позволил ему укусить меня. Нет, токамак удивил меня не меньше, чем вас. Я слишком увлекся починкой джернана и не заметил, как он появился.

— Токамак? — переспросил Джедра. — Никогда раньше не слышал такого слова.

— Так эту тварь называют тор-крины. Вы, люди и эльфы, называете их идефиндами. Они излучают страх на свои жертвы, так что в результате ты сам себя мучаешь именно тем, чего боишься больше всего на свете.

— Я видел, как убивали Кайану, как она сражалась, — сказал Джедра. — А потом Кайана была передо мной, вот почему я так долго не мог ударить.

Она взглянула на него. — Я у меня это были болевые жуки. Они все время кружились вокруг меня, пытаясь сесть мне на спину, забраться в позвоночник и сжечь все мои нервы.

Так вот почему она хлестала себя как сумашедшая. Джедра взглянул на Китарака, который просто сказал. — Наука. Механика. Оживленная магией механика. Я мог видеть через большинство этих иллюзий, но даже я не смог полностью защититься от них.

— Даже я? — повторил Джедра. — Что ты имеешь в виду? Кто же ты тогда?

— Я Китарак, — ответил Китарак. — Благородный тор-крин из дома Антарака. — Он сделал паузу. — И мастер псионики.

— Мастер псионики? — Джедра тяжело шлепнулся на землю, и невольно перешел на «вы» — Вы все это время знали, что мы ищем кого-то вроде вас, и не сказали ни слова?

— Ищи и найдешь, — сказал Китарак. — Вы оба ошиблись, когда увидели меня. Я выглядел беспомощным и обессиленным, так что вы решили, что так оно и есть. Я дал вам возможность продолжать ошибаться, так это дало мне возможность изучать вас обоих.

— Так вы не были обезвожены? — недоверчиво спросила Кйана. — Я проверила ваше тело псионически. Вы на самом деле были обезвожены!

Китарак клацнул жвалами. Точно смеется. — Я могу выглядеть совершенно другим, если я это выбрал. И незаинтересованным тоже. Но, по правде говоря, вы меня заинтересовали с того самого момента, когда я обнаружил ваше присутствие над Тиром. Это была самая сильная демонстрация псионической энергии, которую я видел в своей жизни.

— Так вы знали о нас?

— О да. Это мое дело — знать обо всех великих псионических талантах в области Тира. На самом деле когда я засек вас, я умышленно заставил вас идти так, чтобы пересечься со мной.

Кайана опять наклонилась к его ноге и продолжила лечение, но Джедра сказал. — Откуда вы знали, куда мы пойдем? Мы сами не знали, что пойдем на север.

Китарак опять наклонился вперед и сложил все четыре руки в узел. — А как ты думаешь, кто заставил вас решиться идти на север?

— Вы!?

— Конечно я. Я привлек ваше внимание световыми вспышками, когда вы искали оазис. Я спроецировал в ваше сознание образ город, когда вы прилетели посмотреть на свет. И я внедрил в твое сознание искушение, чтобы быть уверенным, что вы придете, хотя решение идти на север было не слишком хорошо обосновано логически.

Джедра не верил собственным ушам. Идти исследовать город было не его идеей? Конечно это казалось немного легковесным, авантюрным, но ведь у них не было выбора, правда? И Кайана решила так же, пусть не сразу, но в конце концов и она согласилась, что стоит попробовать. Хотя, конечно, она могла действовать под влиянием тор-крина, как и он сам.

— А зачем вы заманили нас в разрушенный и заброшенный город? — спросил он.

Китарак отвернулся. Наконец, негромко, он ответил. — Я собирался убить вас обоих. Но вы настолько сильны, что это могло быть очень опасно для совершенно невинных свидетелей.

— Ого. — Джедра в который раз сконцентрировался на Китараке, пытаясь увидеть настоящие намерения мастера-псионика, скрытые внутри его сознания, и в очередной раз не ощутил ни малейшей угрозы. Раньше он доверал своим ощущениям, но теперь не знал, что и думать. Было похоже на то, что Китарак способен передать Джедре то, что он хочет, чтобы Джедра получил, и не имело значения, как на самом деле обстояли дела.

Не волнуйся, мысленно обратился к нему Китарак. Если бы я действительно хотел убить или как-то повредить вам, я бы сделал это давным-давно.

Да, замечательно, теперь мне полегчало, ответил Джедра, надеясь что его сарказм дойдет до тор-крина.

Очевидно так и произошло. У тебя очень интересное отношение к миру, сказал Китарак, для настолько наивного существа. Просто чудо, что тебя до сих пор не убили.

Что за отношение? спросил Джедра, но Китарак просто хлопнул своими жвалами в ответ. Смеется.

Голубой свет начал постепенно исчезать, особенно на той ноге, на которой Кайана демонстрировала свои способности целителя. Очевидно она использовала немного этой энергии для своей работы. Нога почти перестала светиться, когда она распрямилась и сказала, — Я сделала все, что могла. Как вы себя чувствуете?

— Как новая, — сказал Китарак. Затем он встал и попытался перенести тяжесть тела на левую ногу. — Ах, нет, я все еще чувствую слабость в хитине. Хммм. Я не уверен, что могу путешествовать с такой ногой, учитывая дополнительный вес моего рюкзака.

— Может быть мы сможем взять часть груза, — предложила Кайана.

Китарак помахал головой из стороны в сторону. — Есть способ получше… при условии, что вы согласны принять меня как наставника, которого искали.

Кайана взглянула на Джедру. Что ты думаешь? спросила она.

Я думаю, что говорить мыслями в его присутствии бессмысленно.

— Ну хорошо, тогда что ты думаешь — вслух?

— Даже не знаю, — ответил Джедра. — Очень трудно поверить тому, кто начал с манипуляции и обмана.

Китарак клацнул жвалами. — Вот твой первый урок: никогда не давай своему первоначальному впечатлению затмить скрытые возможности.

— Может быть это и хороший совет, — сказал Джедра, — но самый лучший урок, который я усвоил на улицах Урика, никогда не делать одну и ту же ошибку дважды. Я уже пытался решить, доверять ли вам; и это была первая ошибка, которую я сделал.

— Я не причинил вам вреда. На самом деле, если бы я не заставил вас свернуть с вашего пути, вы бы умерли от жажды и голода задолго до того, как сумели бы преодолеть тридцать миль до Тира.

— Не уверена, — ответила Кайана. — Может быть мы бы прошли их.

— Ну да, и мекилоты может быть умеют летать, — сказал Китарак. — Но я знаю теперь ваши возможности и думаю, что у мекилотов больше шансов.

— Спасибо за доверие, — сказал Джедра. Голубой свет, лившийся из Китарака, почти угас. Он больше не освещал ничего, кроме его лица. Тор-крин выглядел холодным, как физически так и эмоционально. Его выпуклые глаза глядели не мигая, а узкое, твердое лицо вообще ничего не выражало, во всяком случае Джедра не мог прочитать ничего. Джедра спросил себя, каким наставником будет это холодное, чужое существо, есть ли у них с ним достаточно много общего, чтобы общаться и учиться по настоящему. Действительно ли Китарак хочет научить их тому, что они хотят узнать, или у него есть в этом деле какой-то корыстный интерес?

— А что вы получите от этого? — спросил Джедра.

— Удовлетворение, — сказал Китарак, помедлив секунду. — Вы любознательны, у вас большой потенциал. Я буду получать удовольствие, развивая ваши способности. И, кроме того, у меня многие годы не было таких товарищей по яйцу.

— Товарищей по яйцу? — переспросил Джедра.

— Друзей.

— О.

— Итак, хотите ли вы вернуть меня в мой дом и узнать, как пользоваться своими талантами?

Джедра и Кайана взглянули друг на друга, пытаясь прочитать по выражению лица каждого из них то, что они не хотели говорить вслух или передавать мысленно. Н-да, проблемка. Джедра не имел ни малейшего понятия, чего он хочет. Он настолько не доверял тор-крину, что с удовольствием отказался бы, но, с другой стороны, это было самое лучшее — и скорее всего единственное — предложение, которое они могли получить.

Он взглянул на находящийся за спиной Кайаны кратер с расплющенным токамаком на дне, потом перевел взгляд на Китарака, от которого все еще исходило голубое сияние. Если бы он не смог защитить себя от их страшного псионического удара, он был бы уже мертв, как и идефинд. Их первоначальная причина для поиска наставника не изменилась; они по-прежнему были очень и очень опасны.

Но они наверняка станут еще более опасными, по меньшей мере с точки зрения некоторых людей, если научатся управлять своей силой.

— А что, если позже вы решите, что мы представляем опасность? — спросил он. — Тогда вы попытаетесь убить нас?

Китарак подобрал свою гитку с того места, на котором он оставил ее, когда Кайана начала лечить его ногу. Он поставил руки рядом с каждым наконечником, на что-то нажал, рукоятка изогнулась, металические трубки скользнули одна в другую и гитка укоротилась, став не больше двух футов в длину.

— Несмотря на твое чересчур остроумное замечание о желание править миром, — сказал он, — я не думаю, что до этого дойдет. Но если это станет необходимым, тогда да, я это сделаю.

— Великолепно.

— Сделать что-либо другое было бы безответственным, — сказал Китарак. — И это еще одна из тех вещей, которым я постараюсь научить вас. Я спрашиваю в последний раз: Вы будете учиться у меня или нет?

Джедра глубоко вздохнул. Несмотря на не слишком радужные перспективы, ответ мог быть только один, и он выдавил из себя: — Да.

— Кайана? — спросил тор-крин.

Она кивнула. — Да, конечно. Но мы не могли бы подождать до завтра? Я совершенно без сил и валюсь с ног от усталости.

Китарак весело клацнул жвалами. — Ну конечно, спи. Это очень поможет нам вернуться в мой дом в Тире.

— Вы бы не были так саркастичны, если бы вам самим хотелось спать, — сказала она.

— Нет, нет, — сказал Китарак. — Я говорю совершенно серьезно. Самая первая вещь, которой я вас научу: спать на ходу. — Он подошел туда, где он сидел перед атакой токамака, подобрал старинный артефакт и свой рюкзак, и перенес их туда, где его ждали Кайана с Джедрой. — Ложитесь рядом друг с другом, как вы лежали раньше, — сказал он.

Они так и сделали. Китарак положили их рюкзаки между ними, а сам встал на колени рядом с их головами.

— Я введу вас в легкий транс, — сказал он. — Вы будете видеть сны, но не пытайтесь как-то управлять ими, иначе нас может занести неизвестно куда. Дайте мне управлять вашими сновидениями.

— Хорошо, — сказал Джедра. Он не смог бы заснуть, даже если бы очень захотел, но Китарак вытянул свои когтистые руки и коснулся висков, его и Кайаны, и Джедра почувствовал, как засыпает. Его дыхание замедлилось, и он улетел в царство сна.

Внезапно ниоткуда возник яркий свет, как если бы он открыл глаза дневному свету, но он не открывал. Тем не менее ощущения были в точности такими же. Его поле зрения делилось на дюжины шестигранников, каждое изображение слегка налезало на остальные, по краям, так что не было слепых пятен, но это была не та нормальная картина внешнего мира, которую он обычно видел. Цвета были совершенно неправильны. Камни стали ярко желтыми, а небо темно-фиолетовым. Звезды остались на небе, их свет стал даже более яркий, чем раньше, но каждое светилось своим особым светом. Джедра распознал некоторые из созвездий, но Кончик Дрини, нос дварфа, светился красным, а его глаза — разными оттенками синего.

Ну конечно. Он видит мир составными глазами Китарака. Они воспринимали мир острее, отчетливее, чем глаза человека или даже эльфа, и эта мозаика отдельных картинок была именно тем, что видит тор-крин вокруг себя, она могла принадлежать только Китараку.

Поле зрения изменилось. Длинные и колючие, хитиновые руки вытянулись из собственного тела Джедры, потянулись к огромному рюкзаку тор-крина и покрепче затянули все завязки. Не поворачивая головы Джедра мог видеть в стороне два маленьких создания из костей и плоти, рядом с которыми лежали их смешные, маленькие рюкзаки. Ага, он сам и Кайана, понял он. Именно так Китарак видит их: маленькие, слабые, тело неприятно обнажено и плоть дрожит на костях каждый раз, когда они движутся. Н-да, не самое приятное зрелище.

С точки зрения Китарака Джедра смотрел, как маленькая рука полуэльфа схватилась за одну из его протянутых рук, Кайана за другую, и они все трое пошли на юго-запад. Нет, не пошли, во всяком случае это не были обычные шаги; каждый длинный, плавный шаг переносил их на сотни ярдов. Казалось, что они скользили по полю из валунов так, как если бы их не было, взбирались на округлые холмы и спускались с них, не теряя плавного ритма.

Ощущение этого внутреннего движения было достаточно странным и необычным. Находясь в теле Китарака Джедра чувствовал, как мышцы скользили взад и вперед внутри полого скелета. Воздух шел не из легких в его груди, а из пульсирующего брюшка, которое хвостом тянулось позади, похожее на нескладный мешок, привязанный к грудине. Дополнительные руки были сложным переплетением мышц и нервов, и противоречили всему его опыту, а длинная, вытянутая морда, заканчивающаяся жвалами, была источником постоянного раздражения.

Джедра попытался не обращать внимание на все это и остаться пассивным наблюдателем, но только до тех пор, пока не увидел справа по ходу движения флайлера. В то же мгновение их плавное скольжение сбилось, тор-крин захромал и они уклонились к источнику раздражения, но Китарак вернул их на нужный курс раньше, чем они смогли достичь его. И хорошо; когда они проскользнули мимо его, Джедра заметил еще одного флайлера, пирующего останками какого-то неудачливого животного.

Чем дальше они шли, тем больше местность становилась изрезанной и неровной. Холмы стали выше, равнины между ними уже. Некоторые превратились в настоящие ущелья, с крутыми склонами в сотни футов глубиной. Часто пропасть появлялась совершенно внезапно, только тогда, когда они оказывались прямо на краю обрыва. Некоторые места вообще казались совершенно непроходимыми для пешехода, но шаг Китарака никогда не сбивался; он перемахивал любые пропасти, как будто они были простыми трещинами на гладкой дороге.

Мы никогда бы не пересекли эти пропасти сами, подумал Джедра, когда увидел их. Ответа он не получил; видимо они не были ментально связаны.

Небо, казалось, менялось еще быстрее их. Звезды скользили на запад почти так же быстро, как и они сами, и само небо стало совсем светлым за их спиной, когда Китарак остановился на краю маленького каньона. Он казался совершенно таким же, как те, которые они уже пересекли, но Китарак безошибочно нашел путь, ведущий на дно каньона, и пошел вниз по узкой, извилистой тропе, Джедра и Кайана шли следом.

Дно каньона было довольно гладким, извилистым туннелем, по которому когда-то текла река, много-много столетий назад. В почве, по видимому, была еще какая-то влага; несколько невысоких кустов росло на потрескавшейся земле, а около большой кучи камней высилось одинокое дерево.

Китарак подошел поближе к этой куче, и Джедра увидел, что был неправ. Это был дом. Он не сразу распознал изогнутые стены, так как они не были ни гладкими, ни вертикальными. Они были сделаны из необработанных камней, не скреплены раствором и вообще лежали в самых странных местах, придавая всему сооружению вид кучи камней. Китарак обошел сооружение, подошел к его задней стороне и потянул за то, что выглядело как болтающийся конец веревки, торчащий из каменистого, усеянного гравием откоса, и весь откос откинулся в сторону на бесшумных дверных петлях. Оказалось, что гравий был наклеен на большую и тяжелую каменную дверь.

Белый коридор с гладкими стенами вел в полусферическую центральную комнату, стены которой тоже были совершенно белыми, белая штукатурка или что-либо в этом духе, причем комната был освещена молочно-белым светом, лившимся прямо из некоторых камней потолка. Снаружи, подумал Джедра, эти камни должны ничем не отличаться от всех остальных камней кучи.