Беспутный и желанный (Клятва верности)

      – Она отправила на тот свет мужа, когда поняла, что он на мели, и выскочила замуж за ирландца, чьи акции поднялись вверх, – рассуждала Леа.
      – И тебе не стыдно так говорить? – прервал дочь Эфраим.
      – Ты всегда защищал ее! И Генри тоже. Вы все ее любили, а меня никто. Если она уж такая невинная овечка, почему тогда шериф хочет ее арестовать?
      Слезы катились по ее обвисшим щекам, потерявшим прежнюю упругость и румянец.
      – Кто-то хочет возложить на Ребекку вину за убийство мужа и подбросил улики против нее.
      Леа не слушала отца. Она яростно размешивала в чашке чая брошенный туда щедро сахар. Ей казалось, что ее чай не такой сладкий, к какому она привыкла.
      – Леа, дитя мое! – Эфраим обнял ее.
      Она уронила голову на плечо отца и расплакалась.
 
       Карсон-Сити
      Шеффилд по прозвищу Шанхай сделал себе состояние на незаконной торговле опиумом с Китаем. Когда он стал политиком, а в дальнейшем сенатором от Невады, он постарался хорошо спрятать эту грязную страницу своей биографии и стал заниматься благопристойным бизнесом. Но его расходы, как он давно убедился, превышали доходы от вложенных им денег в прииски Комстока. Очередная молоденькая пассия поставила условие, что будет тратить на свои наряды сколько захочет, да еще обеспечит своим родителям безбедное существование.
      Шахты только пожирали деньги, серебро и золото в них истощились. Его партнеры по инвестициям – Баскомб и Хаммер, так же как и он, были в тревоге. Теперь все они встретились в кабинете Шеффилда, и разговор никому из собеседников удовольствия не доставлял. Для всей троицы непривычным было ощущение, что земля уходит из-под ног.
      – Хобарт все-таки что-то передал Мадигану?
      – Да, тут мы оплошали…
      – А Цыплячий Воришка позволил себя убить.
      – Тогда как избавиться от этих чертовых братьев Мадиган?
      Гневные реплики, которые вылетали из их уст, взлетали, как стая галок, в стенах солидного кабинета, но все голоса разом стихли, когда дверь, казалось бы, такая надежная, вдруг распахнулась от удара ноги.
      Вооруженный ковбой свирепого вида стал на пороге.
      – Какого дьявола тебе здесь надо? – вскричал Шеффилд.
      Бледные глаза вошедшего встретились с взглядом сенатора. Эти глаза ничего не выражали. За них говорил ствол «кольта» 45-го калибра, поднятый как раз на уровень лба сенатора.
      «Вот и пришел мой конец», – как-то отрешенно подумал сенатор.
      Непрошеный гость широко улыбнулся, оскалив желтые от табака зубы.
      – Ваш деловой партнер нанял меня, чтобы я избавил вас от некоторых сложностей. Представьтесь, пожалуйста, чтобы я знал, с кем имею дело, – издевался бандит.
      Баскомб вытянул из кармана платок и вытер пот, застилавший глаза. Он заговорил первым.
      – Я Хирам Баскомб. Президент сберегательного банка Сакраменто, штат Калифорния…
      – Пошел ты… – от души выругался гость. «Кольт» в его руке оставался неподвижным и направленным точно в переносицу Шеффилда.
      Баскомб, пытаясь что-то произнести в ответ, поперхнулся. Велико было унижение, но позорный страх лишил его дара речи.
      Прожженный политикан Шеффилд Шанхай, в своем бурном прошлом неоднократно попадавший в подобные переделки, очнулся от шока и, несмотря на устремленный на него черный зрачок ствола, произнес:
      – Не трепыхайся, Баскомб. Этот маленький спектакль предназначен для проверки нашего боевого духа.
      – Но…
      – Не лезь на стенку, Хирам. Навести лучше своего дружка в Первом национальном банке с утра. Кажется, его зовут Сэм Пфеффер. Попробуй вытащить из хранилища документы Мадиганов.
      – Но…
      – Не спорь! А лучше поспеши.
      Гордый Хирам Баскомб, как побитая собака, покинул комнату. За ним последовал Хаммер. Его походка вызывала подозрения, что он намочил штаны. Наедине с гостем остался Шеффилд.
      – Я знаю, кто тебя нанял, – уверенно сказал Шеффилд. – А как давно ты его знаешь?
      – Я делал для него кое-какую работу в последние годы. Мы поладили.
      Черт побери! Хладнокровие этого парня нравилось Шеффилду.
      – У тебя есть имя?
      – Имеется. Но тебе его знать не обязательно. Тебя интересуют братья Мадиган. Так слушай последние новости. Патрик уехал, а Рори вернулся в столицу штата.
      – Рори здесь?!
      – И снял номер в отеле Ормсби. И оплатил пошлину за вызов федерального судебного следователя.
      – Это значит, у тебя уже совсем мало времени? – Шеффилд постарался, чтобы наемный убийца не заметил охватившего его беспокойства.
      – А мне много времени и не требуется. Мне сказали, что деньги будут лежать в моем кармане, как только я сделаю свою работу. Пять тысяч за головы братьев Мадиган. Младший будет первым. Я не ошибся?
      Парень ожидал, что Шеффилд начнет торговаться, но тому не терпелось отправить неприятного гостя на дело. Кроме того, цена была приемлемой.
      – Ты должен добраться до Рори Мадигана, прежде чем он достанет бумаги из сейфа. Дополнительная премия будет, если ты достанешь ключ от сейфа в банке.
      Киллер улыбнулся, улыбнулся и Шанхай. Между ними возникло взаимопонимание.
      – У меня будет для тебя еще работа, – сказал Шеффилд, когда посетитель уже собрался уходить.
      – Баскомб? Хаммер?
      – Ты догадлив… Мы обсудим все это после похорон ирландских братьев.
 
      Рори наблюдал, как Стефен Хаммер яростно вырывался из рук федеральных агентов, и взывал к удивленному до крайней степени шерифу Сиарсу, когда его волокли по тюремному коридору.
      Перед тем как зарегистрироваться в отеле, Рори навестил Первый национальный, но не через парадный вход. У потайной двери его встретили управляющий банком и окружной прокурор. Они совместно проверили содержащиеся в личном сейфе Мадигана собранные Патриком документы. Ордера на арест всех виновных в махинациях с акциями были тут же выписаны.
      – Мало надежды, что они расколются, – сказал Рори федеральному следователю. – Через двадцать четыре часа и Хаммера, и прочих придется выпустить. Иначе Вашингтон вступится за них и вам не поздоровится.
      И следователь, и окружной прокурор с помощником молча с грустью кивнули. Им и так это было известно.
      – Все это глупая затея. Вот что я об этом думаю, – заявил местный шериф Сиарс.
      – Твое дело помалкивать и хорошенько охранять знатного гостя, – оборвал его Рори и вновь обратился к следователю. – Все-таки нам стоит сделать ночной визит к сенатору.
      Молодой следователь в ответ ухмыльнулся.
      – Старикана неплохо бы вырвать из теплых объятий его очередной красотки.
      Чем глубже погружался Рори в логово таящихся под спокойной поверхностью песчаного моря Невады чудовищ, тем больше он тревожился за судьбу Ребекки и Майкла. Их слишком много – этих осьминогов, не пересчитать их щупалец, и трудно угадать, куда они способны дотянуться.
      Кто-то из растревоженного гнезда не захочет удовлетвориться убийством Амоса, а попытается убрать и Ребекку. Одна надежда, что Патрик будет начеку.
 
      Покинув офис сенатора Шеффилда, наемный убийца направился на встречу со своим нанимателем в заранее оговоренном месте. Это была захудалая гостиница на самой окраине города. Он постучался, и тут же был впущен в скудно обставленную комнату.
      – Ты не ошибся, – сообщил киллер без всяких обменов приветствиями. – Шеффилд тебя предаст, проглотит, как устрицу, и не поперхнется.
      – Ты знаешь, что делать, Келсо. Незачем было приходить сюда, – твердо сказал босс.
      Келсо исчез так же незаметно, как и появился. Для мужчины его роста он двигался на удивление стремительно. Через десять минут он уже добрался до кухонного окна особняка сенатора Шеффилда. Старый дурень не очень-то заботился о своей охране. Бесшумно выдавив стекло, Келсо продолжил свое путешествие по спящему дому. Роскошные ковры, устилавшие холл и лестницу, скрадывали его шаги.
      Подойдя к двери спальни, он достал из кожаного чехла короткий нож, на который надеялся больше, чем на огнестрельное оружие. С легким скрипом повернулась бронзовая дверная ручка.
 
      Когда Рори и федеральные полицейские были уже у дома Шеффилда, жуткий вопль донесся из темного особняка, заставил их поспешить.
      – Я возьму на себя задний выход, а ты, Билли, займись парадной дверью, – распорядился судебный исполнитель.
      Не дожидаясь инструкций властей, Рори решил действовать самостоятельно.
      Он устремился к огромному французскому окну в западном крыле особняка. Ударом ноги, обутой в подкованный сапог, он сломал легкую раму и проник в помещение раньше, чем его спутники одолели дверные запоры, а потом еще пустились в переговоры с растерянной со сна прислугой.
      Мадиган прыжками взлетел вверх по лестнице, едва не сбив с ног дворецкого, попавшегося ему на пути. Держа наготове револьвер, он заглянул в приотворенную дверь спальни хозяина дома.
      Газовый свет в лампе едва горел. Дальние углы просторной комнаты заполняла густая черная тьма, а на освещенном пространстве просматривались следы отчаянной борьбы. Ночной столик был перевернут, а осколки от двух разбитых ламп усыпали роскошный турецкий ковер, который жадно впитывал в свой мягкий ворс пролитую на него кровь. Она вытекала из перерезанного горла сенатора Шеффилда. Он лежал на ковре в странной, гротескной позе. Мертвые пальцы сжимали рукоятку револьвера.
      – Мир праху старого мошенника! – произнес за спиной у Рори полицейский. – Надеюсь, смерть его была легкой.
      – Вряд ли. Он бодрствовал и поэтому сражался как мог. Думаю, что убийца не ожидал встретить здесь сопротивления. – Рори обшаривал взглядом комнату в поисках следов и улик, которые мог бы оставить нападавший.
      – Больше всего не ожидал смерти сам убитый, – заметил полицейский, рассматривая лицо Шеффилда. Он встал на колени над трупом и заглянул мертвецу в глаза. Странная гримаса исказила черты лица ушедшего в мир иной прохвоста-политикана. Это были не страх и не ярость, а скорее величайшее изумление.
      Рори тем временем спустился в холл. Он услышал какой-то шум в глубине дома, и уже через мгновение Рори был в кухне. Он успел заметить высокого мужчину, проскользнувшего через заднюю дверь.
      Судебный исполнитель корчился от боли, стоя на коленях и уткнувшись лбом в массивную ножку кухонного стола. Никого из слуг в кухне не было.
      – Что с тобой? – спросил Рори, шагнув к раненому.
      – Он здорово огрел меня «кольтом» по голове. Не упусти его, Мадиган!
      – Хорошо, но только сразу же направь своего помощника арестовать Баскомба. Я предчувствую, что он следующий в списке. Его поторопятся убрать, потому что он слаб и заговорит в суде сразу же. Ему самому выгоднее быть за тюремной решеткой, чем на воле.
      Судебный исполнитель молча моргнул глазами в знак понимания. Рори выскочил из двери, надеясь настигнуть убийцу.
      Узенький серп луны в последней четверти тускло светился на небе. Окрестности особняка были погружены во мрак. Густые кроны сосен покрывали землю тенью. Зрение вряд ли могло помочь Рори в кромешной темноте, и он весь обратился в слух.
      За теплицами сада сенатора раздался едва слышимый хруст гравия. Рори устремился туда. Нависшие низко сучья грозили выцарапать ему глаза. Ему приходилось на бегу огибать мощные стволы деревьев. И все-таки он разглядел впереди себя мелькнувшую тень. Но и убийца обнаружил погоню, обернулся и выстрелил. Он промахнулся лишь на дюйм. Рори, не успев поблагодарить Бога за промах противника, с размаху упал на землю, закрывшись от последующей пули выпирающим из хвойной подстилки могучим корневищем.
      Рори не замедлил выстрелить в ответ, но все равно опоздал. Убийца растворился в густом переплетении ветвей и стволов. Рори вскочил и вновь погнался за ним, петляя между деревьями. Преследование вслепую продолжалось недолго. В тишине послышался звук взводимого курка, Рори завертелся на месте, не зная, куда метнуться. Прогремел еще один выстрел.
 
       Ранчо Амоса Уэллса
      Ребекка проснулась с восходом солнца. Она приподняла голову и уставилась на большое окно, за которым постепенно все ярче разгоралась алая заря. Ночь она провела беспокойно, ворочаясь в холодной пустой постели, как будто после нескольких часов сна в объятиях Рори она уже не могла заснуть без него.
      Все в ее жизни изменилось со смертью Амоса. Он уже не будет никогда угрожать ей и Майклу. Наверное, папа был прав, когда говорил, что Божья воля обязательно проявит себя. «Не моя рука нажала на курок, но, да простит меня Господь, я бессчетное количество раз хотела сама это сделать. В уме я убивала Амоса неоднократно. И вот кто-то совершил этот поступок вместо меня».
      Такие мысли занимали Ребекку, когда она невидящими глазами смотрела в окно, не замечая торжественного и великолепного зрелища восхода солнца над пустынными пространствами Невады.
      Мучительные годы, проведенные с Амосом, можно теперь вычеркнуть из памяти. Она стала супругой Рори Мадигана, но за этим событием крылось множество проблем и возникало такое же множество вопросов. Что они собирались сказать друг другу вчера поутру, когда их разговор прервал своим появлением Патрик?
      «Если б я не была так легкоранима! Если б я так не любила его! Как было бы все проще в отношениях между нами!» – нашептывал ей разумные советы внутренний голос. Все же Ребекка лелеяла надежду, что и он любит ее, или сможет полюбить вновь, зная теперь, что она выходила замуж за Амоса не из-за жажды богатства, а от отчаяния. Может быть, он простит Эфраима Синклера за совершенное им зло. Иначе ей опять придется делать выбор между отцом и Рори.
      «Не обманывай себя, не будь дурой, Ребекка Мадиган, – начала она бранить себя. – Разве он потребовал, чтобы ты перешла в его веру? Разве вы обвенчались в его церкви? Ваш гражданский брак стоит ровно столько, сколько уплаченная пошлина за выданный вам документ. Он получил тебя, потому что хотел удовлетворить и плотское желание, и свое тщеславие. Ты ему нужна на месяц, на два…» А сын? Майкл? Амос грозился отнять у нее сына. Неужели и Рори способен на подобное злодейство?
      Все существо Ребекки – и душа, и тело – противилось этому страшному предположению. Да, когда-то давно их любовная связь прервалась. Из-за недоразумений, из-за подлости и жестокости окружающих их людей. Но неужели их любовь могла сгореть до конца и превратиться лишь в холодный пепел. Их тяга друг к другу была дикой, необузданной. Плотской, но и душевной также… Она вспомнила взаимные обещания, данные под ночным небом.
      Рори наложил на нее свою печать навсегда, до скончания времен. Ребекка будет все равно любить его, даже если он охладеет к ней и покинет ее. Но невинный ребенок не должен страдать, не должен стать разменной картой в игре, даже если игроком будет его настоящий отец.
      Не ведая, какие раздумья тяготят его мать, Майкл с радостным воплем ворвался в спальню.
      – Мама, ты же помнишь, что обещала вчера?
      – Что, милый?
      – Разрешить мне поехать на пикник с Пэтси и мистером Патриком. Они уже собираются. Там какие-то пруды и много-много диких уток.
      Мальчик не знал, разумеется, о кончине Амоса, но Ребекке показалось, что мрачная тень, будто витавшая в последнее время над мальчиком, вдруг растаяла в воздухе. Он ощутил себя свободным.
      Она погладила сына по всклокоченным волосам, пригладила их.
      – Я не уверена, что такая дальняя поездка будет для тебя безопасна, но если с тобой будет мистер Мадиган…
      У нее чуть не сорвалось с языка: «…если с тобой будет твой дядя».
      – Он мне очень понравился! Он такой же веселый, как и другой мистер Мадиган, его брат. А Рори – это ирландское имя? Ты не знаешь, мама?
      – Да, Майкл, ирландское.
      – Дедушка почему-то не любит ирландцев. Всех, кроме Пэтси. Может быть, потому, что она женщина-ирландка, а не мужчина. Мужчин-ирландцев он не любит.
      Ребекка грустно улыбнулась.
      – Может быть, твой дедушка скоро изменит свое мнение об ирландцах, – сказала она и мысленно добавила: «Потому что его любимый внук наполовину ирландец».
      Отбросив все докучливые мысли о будущем, Ребекка воспряла духом. Предстоящий день обещал быть радостным.
      – Давай умоемся и оденемся. А после завтрака подумаем, какую провизию следует захватить с собой на пикник.
      – А могу я поехать на Снежке?
      – Конечно, ведь он теперь твой. Но он взбрыкнет, если ты сядешь в седло неумытым.
      Мальчик скорчил гримасу неудовольствия, но послушно отправился к умывальнику.
      Спустившись с сыном в холл, Ребекка уловила громкий разговор двух мужчин в нижней гостиной. Она узнала голос Генри Снейда. Патрик что-то пытался ему возразить, но Снейд был настойчив.
      – Я разыскиваю Ребекку и Майкла. Ваш брат их где-то спрятал. Когда Эфраим сказал мне, что Ребекка и Рори…
      – Доброе утро, Генри! – поспешила вмешаться Ребекка, боясь, что сын узнает из мужской беседы о ее скоропалительной свадьбе. – Я рада тебя видеть. Как видишь, мы все здесь и с нами все в порядке.
      Она сделала предостерегающий жест Генри, чтобы он не проболтался при Майкле о ее замужестве. Генри сразу же успокоился и ответил ей понимающей улыбкой. Он ласково потрепал племянника по голове.
      – Вижу, что вы в добром здравии, а главное, веселы. Не так ли, Майкл?
      – Доброе утро, дядя Генри, – вежливо ответил мальчик, но, не удержавшись, тут же выложил новости: – Мы все отправляемся на пикник. – Майкл бросил вопросительный взгляд на Патрика, терзаясь сомнениями, может ли он пригласить симпатичного ему дядюшку разделить с ними такое замечательное удовольствие.
      – Почему бы тебе не заглянуть на кухню и не проверить, положила ли Пэтси в корзинку для пикника жареных цыплят? – Ребекка выпроводила сына из гостиной. Ей не понравилось, что мужчины стоят друг против друга, словно бойцы на ринге, готовые начать схватку. Ее предчувствие оправдалось.
      После ухода мальчика Генри тотчас же перешел в наступление.
      – Я примчался сюда так быстро, как мог. Какого дьявола, Ребекка, ты позволила окрутить себя этому негодяю? Вполне вероятно, что это он прикончил Амоса, чтобы ему было легче завладеть мальчишкой.
      – Следи за своими словами, мистер… как там тебя! – с угрозой в голосе произнес Патрик.
      Он выглядел вполне респектабельным, отменно вежливым джентльменом, но его неожиданных выпадов и скрытой в нем энергии стоило опасаться любому противнику.
      Ребекка мгновенно очутилась между двумя мужчинами, пока они еще не сблизились на опасное расстояние.
      – Хватит хорохориться, как петухи! – сказала она с холодным презрением, которое, по ее мнению, должно было остудить их пыл. Еще не хватало того, чтобы Генри и Патрик затеяли драку и стали врагами. Как же глупо ведут себя иногда мужчины.
      – У меня есть свои причины выйти замуж за Рори, и я не обязана тебе о них докладывать, Генри. И уж совсем глупо с твоей стороны обвинять Рори в убийстве Амоса. Самый тупой шериф рассмеется тебе в лицо, если ты заявишься к нему со своими идиотскими подозрениями. Рори Мадиган может быть какой угодно ловкач, хитрец и даже мошенник, если ты так считаешь, но он никогда и никого не убьет исподтишка.
      Генри отступил на шаг и с яростью запустил пальцы в свою густую шевелюру.
      – Прости, Ребекка, но я сам не свой. На меня словно кирпич свалился с крыши, когда я узнал последние новости. Твой отец дал мне понять, что Мадиган вынудил тебя на брак шантажом. Я готов забрать вас с Майклом отсюда.
      – Держись отсюда подальше и не суйся не в свои дела! – Патрик добавил к этой фразе еще несколько крепких выражений, но произнесены они были с интонацией светского денди. – Ребекка и Рори сами разберутся между собой, а тебе здесь нечего делать.
      Прежде чем Генри вскипел, Ребекка вылила масло на пенящиеся волны, как это делают моряки, спасаясь от кораблекрушения.
      – Я знаю, какой ты верный друг, Генри, но Патрик хоть и груб, но прав… Мы теперь с Рори – муж и жена.
      – А ты сказала Майклу, что у него теперь новый папаша? – постепенно остывая, поинтересовался Генри.
      – Нет еще. И он не знает, что Амос мертв и что мы с Рори поженились. Сейчас не время обрушивать на него все новости – и хорошие, и плохие. Но потерю Амоса он вряд ли будет переживать. Ты прекрасно знаешь, что представлял из себя Амос и как он относился к Майклу.
      – Мальчик уже привязался к Рори. Он только и говорит о нем. Поверь мне, Снейд! – уже вполне дружелюбно добавил Патрик.
      – Если он такой уж любящий отец, почему он не здесь? – спросил Генри.
      – У него важные дела в Карсон-Сити, – пояснил Патрик.
      – И тебе, Патрик, лучше быть с ним, – сказала Ребекка. – Нам здесь хорошо и спокойно. Генри, если согласится, будет охранять нас вместо тебя. Ты не откажешься, ведь правда? Ты еще найдешь время, чтобы побыть с нами? – Она ласково взглянула на шурина.
      – Почему бы и нет, – не очень уверенно пробормотал Генри. – Я нанял похоронщиков из конторы Фортнера подготовить тело Амоса к погребению. В данных обстоятельствах, мне кажется, церемония не должна быть пышной. Завтра мы вернемся в Карсон-Сити и проводим его в последний путь… А потом будем разбираться с адвокатами по поводу наследства и утонем в ворохе бумаг, если раньше крысы не успеют их сгрызть.
      Патрик и Ребекка обменялись взглядами. Она доверяла своему родственнику – Патрик это понял, но какое-то шестое чувство подсказывало ему, что Генри Снейд не так прост и открыт, каким желает казаться. Оставить Ребекку и сына Рори на попечение человека, ранее работавшего на Амоса Уэллса, – не будет ли это ошибкой с его стороны? Одобрит ли Рори такое решение Ребекки? Вероятно, не стоит тревожить ее своими подозрениями, а, наоборот, лучше изобразить полное доверие Снейду и тем самым усыпить его подозрительность.
      – Если ты не возражаешь, Ребекка, я немедленно отправлюсь в Карсон-Сити.
      Она кивнула. Их руки встретились в дружеском и доверительном рукопожатии.
      – Снейд останется вместо меня, и я верю Снейду, потому что ему веришь ты, – сказал Патрик.
 
      Ребекка и Генри проводили взглядом ускакавшего всадника. Безотчетное чувство тревоги не покидало Ребекку, но рядом с ней был верный Генри Снейд, и от него исходило дружеское тепло.
      – Мы все так голодны, Генри. Не пора ли нам пройти в кухню и приняться за еду. Мне интересно, что подают на завтрак на уединенном ранчо.
 
      Преодолев гребень холмов, Патрик осадил коня и под прикрытием зарослей колючего кустарника стал кружить по плато, откуда отлично просматривался и дом, и пространство возле ранчо. Он отыскал небольшую рощицу пригнутых ветрами к песчаной почве сосен, привязал там коня, вернулся на гребень, разрыл песок, устроив себе более или менее удобное ложе, и стал наблюдать за тем, что творится вокруг ранчо. Он не ждал, что произойдет что-нибудь, и все-таки…
 
      Примерно через час или чуть больше Ребекка и Майкл в сопровождении Пэтси прошли в загон для лошадей. Служанка несла объемистую корзинку, вероятно, с едой для пикника. Женщины и мальчик уселись на лошадей и удалились навстречу слепящим лучам поднявшегося над горизонтом солнца.
      Патрик едва удержался, чтобы не последовать за ними, но, заметив, что два конюха на отличных жеребцах сопровождают компанию, решил остаться на месте и продолжать следить, как далее развернутся события на ранчо. Его интересовало, как себя поведет Генри Снейд.
      Когда Снейд вышел из дома, пересек загон, полный мычащих в ожидании дойки коров, и подошел к амбару, Патрик насторожился. Казалось бы, не было ничего странного в том, что Генри обменяется парой слов с надсмотрщиком за коралем. И все-таки Патрик, покинув свой наблюдательный пункт, бегом спустился с холма и нашел себе укрытие за грубо сложенными каменными стенами амбара. Все его внимание было обращено на то, что происходит в доме и вокруг него.
      Убийца презрительно ухмыльнулся. «Как же глуп этот рыжий ирландец. Подозревать Снейда и не ждать от него удара…»
      Патрику наскучило таиться возле ранчо. Он был готов встать во весь рост и открыто направиться к парадному входу. Удар сзади по голове, нанесенный Келсо, заставил его упасть ничком, уткнувшись лицом в песок, и застыть в беспамятстве.
      – Ты получил то, что тебе причиталось, Мадиган! Я отработал свои деньги, – пробормотал Келсо, довольный, что без особых усилий и хлопот смог выполнить поручение заказчика.
 
      Ребекка, раскинув широкие юбки, прилегла на теплом камне возле пруда. Майкл с восторгом плескался на мелкой воде. Пышущее жаром солнце Невады, поднимаясь над горным хребтом, постепенно скрадывало прохладную тень от окружавших пруд сосен. Воздух был напоен смолистым ароматом. И все же пора была заканчивать пикник.
      Оживленная купанием, Пэтси быстро оделась и собрала разбросанные по поляне пожитки.
      – Я понимаю, что вас, миссис Ребекка, потрясла смерть мистера Амоса, – сочувственно приговаривала она, – но на то была воля Божья, а Господь всегда прав.
      Ребекка согласно покивала головой. Она чувствовала себя такой усталой, слабой и разбитой, словно ее за утренним кофе опоили снотворным.
 
      Возвратившись в дом и очутившись в своей спальне, она тотчас же забылась тяжелым сном. Сколько она спала – может, час, а может, чуть больше. Ей снился Рори, настойчиво требующий от нее, чтобы они занялись любовью. Он был почему-то непривычно груб и резок с ней.
      Она открыла глаза и увидела то, что тоже показалось ей сном, только совсем иным и до ужаса реальным, – Генри Снейд возился в дальнем углу комнаты, взламывая замурованный в стену секретный сейф Амоса.
      Ребекка вскочила.
      Заслышав шорох, Генри обернулся и двумя стремительными тигриными прыжками пересек разделяющее их пространство.
      – Жаль, что ты проснулась, Ребекка… Умереть во сне, не догадываясь ни о чем, было бы для тебя во сто крат легче. Ты бы сразу очутилась на небесах.
      Он схватил Ребекку за плечо, резко повернул к себе спиной и уперся ей между лопаток стволом револьвера.
      – Зачем ты застала меня за этим мерзким занятием? Мне и самому оно неприятно. Сожалею, что перед смертью изменишь свое отношение ко мне. Прости, Ребекка, я должен избавиться от тебя. Хотя наверняка потом всю оставшуюся жизнь буду мучиться раскаянием.

20

      Что бы ни говорил Генри Снейд, Ребекка не могла поверить, что он способен нажать на курок и лишить ее жизни. Все это казалось ей не более чем кошмарным спектаклем. Даже когда Генри, угрожая револьвером, втолкнул ее в соседний кабинет и она увидела Патрика, безжизненно распростертого в кресле, – даже в этот момент она еще сомневалась.
      Но постепенно жуткая реальность происходящего доходила до ее сознания.
      – Ты убил его?
      – Нет, только оглушил и связал. Видишь на нем веревки? Зачем бы мне понадобилось связывать труп? – Генри позволял себе говорить с иронией. – Мой напарник Келсо вывел твоего недавно обретенного родственника из игры, и сделал это надежно.
      Генри толкнул Ребекку на стул и с чувством одержанной победы спрятал револьвер в кобуру, скрытую под вполне благопристойным сюртуком. Его, видимо, уже не смущало присутствие Ребекки, потому что он продолжил свои поиски, опустошая ящики письменного стола. Преображение мягкого и добродушного Снейда в бесцеремонного грабителя поразило Ребекку.
      – Ты был заодно с Амосом? – вырвалось у нее. – Ты участвовал во всех его махинациях!
      – Сначала нет. Потребовалось время, чтобы войти к нему в доверие. Я женил его на тебе и этим поставил точку во всей этой игре. Он стал моим должником по гроб жизни за приобретенное счастье, а я – его партнером в счет уплаты долга. Можешь мне не верить, но именно я устроил вашу свадьбу. Кстати, это было весьма нелегко, – добавил он с тяжелым вздохом.
      Как будто резкий удар кулака обрушился на ее грудь. Ребекка с трудом восстановила дыхание.
      – Значит, это ты отослал Рори в Денвер на поединок?
      – Нет. Это была уже идея Амоса. А я только помогал тебе и Рори в любовных шашнях и следил, насколько успешно продвигаются ваши дела через нанятого мной человечка. Мир праху его! Он скончался от пули, бедняга! Амос был наивен. Он надеялся, что твои папа с мамой отвергнут «призового петуха» ирландца, а ты послушаешься родителей. Но я на всякий случай подстраховался.
      – И подослал к Рори убийц? Там, в Денвере… в гостинице?
      – А что мне оставалось делать, если мне были нужны деньги? – Генри взвесил на ладони обнаруженную им в ящике пачку тысячедолларовых банкнот. – Амос хотел тебя, ему нужен был наследник. Считай, что наследника ему сделал я! – Генри усмехнулся и с сарказмом уточнил: – Или почти я. Правда, удовольствие от этого получил твой задира-ирландец. Да-да! – Тут Генри пристально поглядел в лицо Ребекке, наслаждаясь тем, как потрясла женщину его исповедь. – Я знал, что Амос, хоть и великий мошенник, но в постели импотент. Мои люди шпионили не только за тобой, но и за ним. Я знал, что заиметь наследника от тебя он может только одним способом: если чертов ирландец сделает за него эту приятную работу. Жаль, конечно, что Рори тогда воскрес из мертвых и испортил мне всю картину. Да еще этот его богатенький братец тоже свалился, будто с неба.
      Генри кивнул головой в сторону Патрика, который по-прежнему был недвижим.
      – Братья-ирландцы растревожили прибыльный медовый улей. Я давно собирался прикончить Амоса, но мне пришлось поторопиться. Жаль, очень жаль. Я еще не собрал столько меда, сколько хотел.
      Генри грустно улыбнулся.
      – Я причинил тебе много неприятностей. – Он словно извинялся перед Ребеккой. – Но зато я оказал тебе в некотором роде услугу, избавив от мужа.
      – И подкинув улики против меня? Меня теперь обвиняют в убийстве!
      – Что поделать, дорогая! Партнеры Амоса – сущие акулы. Им нужны деньги и документы, которые утаил от них Амос. Если они заподозрят, что его прихлопнул я, а не его благоверная супруга, то за мной начнется такая охота!..
      Генри зябко передернул плечами, изобразив страх, как это делают комедианты в балагане.
      Многословные откровения Генри дали Ребекке возможность хоть как-то прийти в себя.