Беспутный и желанный (Клятва верности)

      Джу Джинг открыл дверь и с почтением поклонился хорошо одетому джентльмену.
      – Мистера Уэллса нет дома.
      – Я приехал к миссис Уэллс.
      – Пожалуйста, назовите себя.
      – Скажите ей, что явился человек с белым пони для Майкла. Я уверен, что она поймет, в чем дело.
      Майкл на втором этаже заслышал цоканье копыт по мощеной дорожке возле подъезда и бросился через все комнаты в гостиную матери.
      – Это он, мама! Мистер Мадиган! И он привел его. Он не обманул. Это самый прекрасный белый пони на свете!
      Ребекка постаралась изобразить на лице улыбку в ответ на бурную радость сына. «Вот этого он все время ждал от Амоса – внимания, любви». Любви! Любит ли Рори своего сына? По восторженным отзывам Майкла и Пэтси он действительно рисковал жизнью, спасая мальчика. «Даже если он любит Майкла, это не значит, что ему нужна я», – напомнила себе Ребекка.
      – Пони? Я, право, не знаю, Майкл. Ты никогда не ездил верхом.
      «Амос будет в ярости, если узнает, что Рори был здесь».
      – Пожалуйста, мама! Спустись вниз и поговори с мистером Мадиганом. Он такой замечательный. Пэтси говорит, что он был конгрессменом Соединенных Штатов. Тебе он понравится. Он умеет заговаривать зубы.
      Прежде чем Джу Джинг успел доложить о Рори, Ребекка уже спускалась по лестнице вслед за сыном, который в возбуждении перемахивал сразу через две-три ступеньки. Она же шла на эту встречу словно узник, ведомый на казнь, охваченная дрожью, но внешне храбрясь. Сердце ее стучало, рот пересох, от страха в нем ощущался противный металлический привкус. Рори безумец, раз явился сюда. Ребекка была уверена, что он совершил такой поступок только из-за сына, выполняя свою угрозу завладеть им. Что ж, напористый ирландец не привык терять времени даром, вот он, не теряя времени, и начал наступление.
      Джу Джинг держал парадную дверь открытой, и Майкл вприпрыжку выскочил из дома на дорожку, где Рори держал под уздцы белоснежного пони.
      – Вы привели его! О, какой он красивый! – Майкл осторожно потрогал теплый бархатистый нос животного.
      – Он твой… если, конечно, твоя мама разрешит. – Рори посмотрел на Ребекку, которая замерла в дверях, будто мраморная статуя.
      Он выглядел прекрасно в этот день. Одетый во все черное, он все же не казался вестником беды, а, наоборот, нес собой атмосферу праздника. Черная одежда была нечто вроде его фирменного знака и подчеркивала его мужественную красоту. Широкополая шляпа, придерживаемая тонкой кожаной лентой под подбородком, была небрежно откинута назад, открывая высокий загорелый лоб и часть по-прежнему пышной черной шевелюры, узкие штаны обтягивали его длинные ноги. Ослепительно белая рубашка, контрастирующая с остальным костюмом, как всегда, была свободно расстегнута на груди.
      – Хелло, Рори, – произнесла она тихо и нашла в себе силы сделать шаг ему навстречу. – Я так поняла, что ты вчера спас Майклу жизнь. Можешь представить, как я тебе признательна.
      – Так расплатись со мной тем, что разрешишь Майклу прокатиться на пони.
      – Он слишком мал, чтобы ездить самостоятельно.
      – Я буду с ним рядом. Я тренировал этих пони специально для ребятишек. Он спокойный и хорошо воспитанный конек. Мальчику ничто не грозит. – Он заглянул в ее встревоженные глаза и добавил мягко: – Не бойся гнева Амоса. Ему недолго осталось гулять на свободе.
      Она растерянно кивнула. Что она могла сказать? Ей было стыдно, что заявление Рори пробудило в ней затаенные надежды. Она хотела увидеть своего супруга на скамье подсудимых. Или на виселице!
      «О Боже, прости меня. Как я зла! Как я грешна!»
      – Будь осторожен, Рори, – единственное, что она смогла произнести.
      Рори посадил Майкла на пони, взял лошадку под уздцы и начал водить по дорожке, показывая мальчику правильную посадку, учил, как держать ноги в стременах и как пользоваться уздечкой, чтобы управлять животным. Вскоре он вскочил на Красномундирника, и пара всадников медленно удалилась по улице.
      Ребекка следила за ними, пока они не скрылись за деревьями. Что скажет Амос, узнав об этой прогулке? «Не делай ошибок!» – когда-то предупредил ее Амос в письме еще до свадьбы. Это было давно, но навсегда врезалось в ее память. Она поежилась. Оставалось только надеяться на верность слуг. Если они не проговорятся, Амос ни о чем не узнает. Она заслужила их любовь и уважение постепенно, с годами, добротой и терпением, а Амос очень часто позволял себе давать выход своему дурному настроению, измываясь над прислугой без всякой причины.
      Но столица – это замкнутый мирок, и Рори и Амос были известными политическими фигурами. Если сегодня никто по счастливой случайности не обратит внимания на двух всадников – взрослого и ребенка, – то завтра уж обязательно досужие глаза их увидят и языки начнут болтать. Люди не могут не заметить их разительного сходства.
      Ребекка надеялась и молилась, чтобы Рори оказался провидцем по поводу участи Амоса и чтобы пророчество сбылось скорее. Но как она сможет когда-нибудь объяснить Майклу запутанную историю с его законным и настоящим отцом? Эта мысль и размышления о собственных взаимоотношениях с Рори Мадиганом довели ее до приступа мигрени. «Осмелюсь ли я полностью довериться ему?»
      Она поднялась к себе наверх и приняла порошок от головной боли.
 
      Амос Уэллс спешно возвращался в Карсон-Сити, более испуганный и разозленный, чем когда-либо раньше в своей бурной и непростой жизни. Слай Хобарт был мертв – убит из крупнокалиберного ружья у него на глазах, когда они вместе вышли из конторы прииска «Серебряная звезда». Вторая пуля задела щеку Амоса. Он был бы застрелен точно так же, как и его служащий, если б кто-то из горняков не оттолкнул босса в сторону в последний момент.
      Кто хотел его смерти? Вот вопрос, на который существует длинный список возможных ответов. Взвинченный до предела, Амос в ярости и тревоге гнал коней по пути к дому. Его присутствие требовалось и на других шахтах, но важнее всего было как можно скорее избавиться от некоторых взрывоопасных документов у себя в кабинете.
      Собирались ли Баскомб и Шеффилд выйти из банковского объединения или, наоборот, решили вытеснить его самого оттуда? Или эта змея, скрытая в траве, – Хаммер задумал помешать ему любым способом вернуться в политику? Сколько людей – столько и проблем. Сколько «друзей» – столько же врагов.
      Слава Богу, у него достаточно материала на всю эту троицу, да и на многих других. Но он нуждается в помощи и защите, пока не наложит руки на всю документацию и не прижмет этих негодяев. И надо упрятать куда-нибудь подальше Ребекку и мальчишку. Враги без колебаний пойдут на все, вплоть до похищения его жены и сына, чтобы иметь возможность манипулировать им.
      «Мы всегда и везде выглядели такой любящей парой!» – Он усмехнулся про себя с горечью, въезжая на Стюарт-стрит.
      Его мысли были прерваны самым бесцеремонным образом, когда старый закадычный дружок, состоящий в законодателях штата, вспрыгнул на подножку экипажа.
      – Привет, Амос! Держишь путь домой? – осведомился Грехем Элден, предварительно выплюнув изо рта солидную порцию табачной жвачки.
      Он выглядел радостным, словно блоха в собачьей конуре. «Что-то тут не так», – подсказало Амосу шестое чувство, постоянно выручавшее его в различных передрягах. Его нюх был и так обострен. Довольная физиономия Элдена только усилила предчувствие дурных событий. Элден был его должником – не в денежном смысле, а кое в чем другом.
      – Добрый день, Грехем! Ты угадал, я возвращаюсь из инспекционной поездки по некоторым своим шахтам.
      Ехидный огонек засветился в крошечных глазках Элдена.
      – Вот я и подумал, что тебе будет интересно узнать, что твой малыш сегодня утром катался верхом с Рори Мадиганом. Мне показалось это весьма странным, потому что он чертов демократ, а его дружки в собрании штата прокатили тебя на выборах в сенат.
      Амоса словно рубанули топором.
      – Мадиган катался верхом с моим сыном? – произнес он надтреснутым голосом, безуспешно пытаясь спрятать от пытливого взгляда Элдена охватившую его панику.
      «Знает ли он правду о Майкле?»
      – Да, сэр! Именно так. Он усадил его на крохотную лошадку, которую вырастил на своем ранчо. Хорошо, что я встретил тебя. Мне думалось, лучше тебе все узнать заранее. Что касается меня, я никогда не разрешаю моим мальчишкам якшаться с ирландским сбродом. Представить себе не могу, о чем думала миссис Уэллс, или у нее мозги не на том месте. Прости, что я о ней так отзываюсь.
      – Я тебе очень признателен, Грехем, – холодно сказал Амос и пустил лошадей галопом. Ко всем прочим неприятностям еще прибавилось то, что Мадиган добрался до его мальчика!
      Воспоминание о Мадигане больно резануло его. Мадиган! Вполне возможно, что именно проклятый ирландец был инициатором покушения на него. Правда, это на него не похоже. Это не его стиль. Гордый дьявол предпочитает сражаться с открытым забралом. Но Амос не брезговал никакими способами для достижения своих целей. Он убьет и Рори, и Ребекку в отместку за причиненное ему унижение.
 
      Ребекка читала Майклу вслух, когда услышала голос Амоса, гремевший внизу и распугивающий слуг. Она тут же отложила книгу.
      – Спустись по черной лестнице в кухню, сынок, Франсуа даст тебе печенье с джемом. Скажи ему, что я разрешила тебе угоститься сладким вволю.
      Майкл с испугом взглянул на мать.
      – Отчего папа так рассержен? Он кричит прямо как безумный.
      – Вероятно, он расстроился из-за своих политических дел, – солгала Ребекка, успокаивая ребенка.
      Амос никогда не устраивал безобразных сцен в присутствии сына. И она очень надеялась, что так будет и впредь. Как бы она ни относилась к Амосу, ей не хотелось, чтобы он предстал перед мальчиком в образе жестокого монстра.
      – Пожалуйста, поспеши, Майкл, – попросила она, провожая его ко входу на лестницу для прислуги.
      Затем она вернулась в гостиную, готовая к самому худшему. Амос ногой распахнул дверь. Его лицо было искажено злобой.
      – Ты позволила Мадигану появиться на публике со своим ублюдком! Ты стерва, глупая неблагодарная стерва. Я приютил тебя, дал твоему детенышу имя, обращался с тобой, как с королевой. А ты выставила меня на посмешище!
      – Амос…
      – Амос, Амос, – передразнил он ее. – Все заметили их сходство. Грехем Элден – первый, а за ним все сплетники Невады заговорят, что ты прижила от Рори Мадигана ублюдка.
      – Не смей так называть моего сына! – Ребекка вскочила, сжав кулаки.
      – А ты не смей указывать мне, как я должен выражаться в собственном доме. – Он далеко отвел руку и с размаху нанес ей пощечину, отбросившую ее обратно в кресло.
      Амос упал на нее, схватил за ворот платья и разорвал одежду на ее груди. Огонь бешенства и страсти пылал в его обычно ледяных глазах. «Боже милостивый! Неужели он хочет изнасиловать меня?» Она царапала ногтями его лицо, оставляя на коже кровавые ссадины.
      Амос зашипел от боли и отпустил Ребекку. Вспышка похоти угасла так же быстро, как и возникла.
      – Я неоднократно говорил тебе, что за обман ты уплатишь дорогую цену.
      – Я плачу ее каждую минуту моей жизни в качестве твоей супруги, – прошептала она и, метнувшись к камину, схватила кочергу. – Убирайся, Амос, или, да простит меня Бог, я воспользуюсь ею!
      Он отшатнулся, прижав ладонь к окровавленной щеке.
      – Не думаю, что ты решишься на это. Ты же знаешь, что каждый твой проступок отразится на мальчишке. Я буду вынужден упрятать очень далеко жену, которая угрожает мужу и даже осмеливается ударить. Ну а Майкл – он останется со мной.
      С удовлетворением он наблюдал, как ее глаза наполнились ужасом. Одержав пиррову победу, Амос собрался покинуть гостиную.
      – Ты обязана быть во всем мне покорной. Собери самые необходимые вещи. Завтра я отправлю вас обоих на ранчо. Вы пробудете там, пока нежелательные разговоры не утихнут. А тогда мы спокойно обсудим судьбу юного Майкла.
      Ребекка вслушивалась, как он тяжело ступает вниз по ступеням и направляется в холл. Она все еще с силой сжимала кочергу. Ее побелевшие пальцы впились в черное железо. Она спустилась вслед за мужем в холл и выпустила из рук оружие лишь после того, как увидела, что за разъяренным Амосом захлопнулась парадная дверь.
      Джу Джинг и одна из горничных, застыв в неподвижности, уставились на хозяйку в разорванном платье с кочергой в руке. Пэтси появилась в холле, выйдя из глубины дома, осторожно, на цыпочках приблизилась к Ребекке и подняла с пола уроненную ею кочергу.
      – Я приготовлю вам хорошую горячую ванну, мадам.
      – Майкл…
      – Франсуа кормит его на кухне. Мальчику лучше не видеть вас в таком виде.
      От стыда Ребекку бросило в жар. Она потрогала пальцами разбитое лицо, торопливо запахнула распавшееся на груди платье.
 
      Ребекка погрузилась в горячую ванну, давая возможность расслабиться окаменевшему телу и напряженным нервам, приложила ледяной компресс к опухшему лицу, и мысли ее вернулись к недавним событиям.
      Она проклинала Рори за то, что он так бесцеремонно ворвался в их с Майклом жизнь. Да, он спас его, но вполне мог этим и ограничиться. Если он не лгал по поводу скорого ареста Амоса, то что стоило ему подождать немного и уже тогда сблизиться с сыном.
      «Я не должна ехать на это отдаленное ранчо. Бог знает, что намеревается Амос сотворить там с нами».
      Она отбросила мешочек со льдом прочь. Даже в горячей ванне ее пробирала дрожь.
      Приведя себя в порядок, Ребекка отправилась укладывать сына в постель. Она тщательно напудрилась, скрыв синяки, и накрасила губы, чтобы оживить бледное лицо.
      Майкл внимательно разглядывал ее лицо своими круглыми голубыми глазами.
      – Я слышал, как вы с папой кричали друг на друга. Почему он так рассердился? Ему не нравится мистер Мадиган?
      – Они политические противники. Это все так сложно, Майкл.
      – Но он ругал тебя. А во всем виноват я! Он должен был сердиться на меня. Я хотел подняться наверх и все объяснить, но Франсуа меня не пустил. – Мальчик глотал катившиеся из глаз слезы.
      – За тобой нет никакой вины, дорогой! – Ребекка гладила темные волосы сына, потом нежно обняла его.
      – Он бил тебя! Я его ненавижу! Я не хочу называть его отцом! – всхлипывая, говорил мальчик.
      – Мой родной, тебе трудно сейчас все понять. Может быть, когда-нибудь… позже. – Она еще крепче прижала к себе сына. Несбыточные мечты тревожили ее мозг. Ей хотелось остаться одной. – Пей свое молоко и ложись спать.
      Она протянула ему чашку с молоком и медом и проследила, как он выпил ее маленькими глотками.
      – Я люблю тебя, мама. Он не заставит нас снова расстаться, правда?
      Она отвела взгляд в сторону. За окном уже сгустилась мрачная чернильная тьма.
      – Нет, милый. Этого больше не будет. Клянусь тебе.
      Ребекка дождалась, когда Майкл погрузился в сон, и прошла к себе в комнату. Она и сама нуждалась в отдыхе. С той поры, когда Рори Мадиган явился из небытия, сон стал для нее редким благодеянием. Она чувствовала себя опустошенной и физически, и эмоционально. Несомненно, на нее давила могучая воля двух абсолютно разных, но одинаково властных и беспощадных мужчин. Для Амоса ничего не значили ни она, ни Майкл. Они были лишь символами его якобы благополучной семейной жизни, козырем в политической игре, ширмой респектабельности, за которой он прятал чудовищные извращения, творимые им в задних комнатах публичных домов Комстока.
      Возвращаясь в мыслях к отвратительному преступлению, о котором ей поведал Рори, она ощущала, как холодеет ее тело. Ребекка вспомнила царапины на лице Амоса, нанесенные ее ногтями в момент их схватки в гостиной. «Мой Бог! У него были такие же раны в день нашей свадьбы! Мог ли он явиться на свадебную церемонию прямо из постели убитой им несчастной проститутки?»
      Рори прав – ей надо забрать Майкла и бежать. Она могла понять его обиду за прошлое. Он считал, что она польстилась на богатство Амоса, что ею двигали лишь корысть и тщеславие. Собирался ли сам Рори возвратиться за своей нареченной перед Богом невестой? «Он обещал вернуться на днях, а я ждала его неделями… Нет!»
      Ребекка яростно тряхнула головой и потерла ладонями у висков там, где не утихала мучительная боль. Она потеряла всякую надежду на благотворный сон.
      Отбросив покрывало, она выскользнула из постели и принялась одеваться. Амос куда-то ушел. Он или опять, в очередной раз, совещается со своими сообщниками, или издевается где-нибудь в притоне над бедной шлюхой. Его не будет в доме допоздна.
      «Я хочу глотнуть свежего воздуха. Прочистить голову. Может быть, это поможет мне уснуть», – оправдывала она сама себе свой уход.
      По пути Ребекка заглянула в комнату Майкла. Спальни Пэтси и мисс Ахерн были рядом. Мальчик был окружен любящими его заботливыми женщинами. Мисс Ахерн была отличной наставницей, но ей не хватало теплоты, которую в избытке излучала ирландская горничная. Майкл уважал Миллисент Ахерн, но Пэтси ему была гораздо ближе. Может быть, сказывалась общая ирландская кровь, текущая в их жилах.
      Убедившись, что сын спит спокойно, Ребекка прокралась по безмолвному дому к задней двери, ведущей к конюшенному двору. Ей предстояло пройти через кухню, но тут на ее пути возник Джу Джинг. Он возился у насоса, наполняя кувшин водой. Как всегда, он был невозмутим и молча поклонился госпоже, одевшейся в глухую полночь в костюм для верховой езды. Вряд ли это было в обычаях приличных домов, где он ранее служил.
      – Я хочу прогуляться, чтобы потом быстрее уснуть. Спокойной ночи, Джинг. Я скоро вернусь.
      – Да, миссис. – Джу уступил ей дорогу.
      Ребекка принялась торопливо седлать свою любимую кобылу Сливку, но шорох разбудил одного из конюхов Рамона, который вежливо, но настойчиво предложил ей помощь в завершении этой несложной работы. В его глазах Ребекка уловила понимание. «Все в этом доме знают, что между мной и Амосом произошла позорная драка». Она чувствовала себя до предела униженной.
      Если бы не Рори, Амос в конце концов убедил бы ее, что она никчемная, фригидная женщина, неспособная разжечь огонь в крови мужчины. Только Рори смог открыть в ней страстность ее натуры и то, что она способна самозабвенно любить. И он же подарил ей Майкла. Мужская слабость Амоса могла вызвать сочувствие к нему, если бы не его уродливые попытки ее скрыть.
      «Все, моему терпению пришел конец!» С этой мыслью Ребекка натянула перчатки, позволила Рамону подсадить ее в седло и отправилась в странствие по тихим городским улицам.
 
      Часы пробили полночь, и Амос бессознательно это отметил. Время текло неумолимо. Он просидел бесцельно уже много часов за письменным столом в своем роскошном кабинете, окна которого смотрели прямо на Капитолий штата Невада. Как гордился он, будучи избранным в этом здании большинством законодателей сенатором Соединенных Штатов. Разумеется, проведя шесть лет в Вашингтоне, он уплатил им сторицей, и они туго набили свои бумажники. Но в год очередного переизбрания они об этом забыли.
      «Будь проклят чертов ирландец!» Это вина Мадигана, что он лишился сенаторского поста. Даже всесильный Хаммер ничего не мог поделать с возглавляемым ирландскими братьями лобби.
      Но почему сейчас, когда ему совсем плохо, ублюдок Мадигана вздумал вешаться на шею своему настоящему отцу? Судьба решила добавить Амосу еще один пинок под зад. Это, с его точки зрения, было уже чересчур несправедливо.
      На удар судьбы он имеет право ответить ловким маневром. Он упрячет мать и сына под замок и продержит их в заключении до тех пор, пока не управится с Мадиганом. И еще ему надо разобраться, кто убил Слая и покушался на него самого.
      Акции, векселя и банковские документы хранились здесь, в этой комнате. Амос ощущал приятную теплоту, исходящую от встроенного в стену сейфа. Но большая часть самых ценных бумаг была спрятана на ранчо, вместе с наличными деньгами, припасенными на крайний случай. Ему предстояло теперь быть крайне осторожным. Надо выведать, кто его главный враг, и избавиться от него.
      Первым делом необходимо обезопасить то, что находится в сейфе на ранчо. Он распорядился насчет частных телохранителей, которые прибудут из Виргиния-Сити уже на рассвете. Затем он проводит свое счастливое семейство на уединенное ранчо.
      Амос был так занят своими умственными построениями, что не расслышал тихого щелчка открывшегося замка запертой им с обычной тщательностью двери.
      Вошедший спокойно сунул ключ в один карман, а из другого достал револьвер. Какая удача! Амос сидел, погруженный в свои мысли, будто отрешенный от всего мира. Темная фигура бесшумно прокралась к распахнутому сейфу за спиной у занятого раздумьями мистера Уэллса.
      Шестое чувство подсказало Амосу, что он должен обернуться. Его глаза расширились, когда он увидел черный кружок револьверного ствола, направленного ему прямо в сердце.
      – Это ты? Не глупи…
      Выстрел нарушил ночную тишину.
      Амос умер еще прежде, чем ударился об пол. Незнакомец неторопливо опустошил сейф и все ящики письменного стола и покинул роскошный кабинет.

17

      – Ты уверен, что Майкл твой сын? – Патрик Мадиган был настроен скептически к новому открытию брата.
      Они пили утренний кофе в номере отеля, где Рори постоянно останавливался. Вместо ответа младший брат сунул под нос старшему потрепанный дагеротип, где он был изображен мальчиком. Потом он показал фотографию Майкла, которой снабдила полюбившегося ей мистера Мадигана услужливая Пэтси. Патрик поперхнулся своим кофе.
      – Он твое зеркальное отражение.
      – Тебе нужны еще какие-то доказательства?
      – Нет-нет, – старший Мадиган вздохнул с грустью, – но Майкл по-прежнему законный сын Уэллса. Если мы начнем раскапывать эту кучу дерьма, то сами задохнемся от вони.
      – Однако все же расскажи мне, что ты откопал в Сакраменто.
      – Мы нашли все, что касается Шеффилда, Баскомба и их компании. Через две недели документы могут быть представлены в суд. А Хаммер смылся. Вероятно, отправился за подмогой в Вашингтон. Выцарапать его оттуда будет трудно. Столичную трясину нам с тобой не разворотить. – Но Патрика больше занимали отнюдь не судебные дела. – Как ты поступишь… с ней? После того, как все закончится?
      Для него эта «ведьма Ребекка» была главной проблемой.
      – Я заглажу свою вину… Я был несправедлив к ней.
      – Что?! Не спеши окольцевать себя, даже ради усыновления мальчика.
      – Не опасайся, Патрик, о свадьбе речи не идет. Ребекка считает, что я ее предал… И она имеет на это основания. Для нее я ничем не лучше Амоса.
      – Я понимаю. По ее мнению, ты хочешь забрать сына, а мать выкинуть на панель. А на самом деле, что ты хочешь, Рори?
      – Я страдал много лет. Прошли годы, а она все равно присутствует во мне – в душе и в теле. Моя кровь и ее кровь едины… Я ненавижу ее и… люблю.
      – Поосторожнее, Рори, – предупредил старший брат. – Не поскользнись!
      – Я знаю, где скользко, – ответил Рори. – Но мне ничего не остается, как выложить ей эту правду и ждать, какое решение примет Ребекка.
      – Подожди хотя бы, пока Амос не уйдет со сцены, – посоветовал Патрик.
      – Но он безумен. Он убивал женщин! Одну он убил – это точно.
      – Проститутку. Но не свою жену… Он не посмел с ней жестоко обращаться…
      – Это еще неизвестно… А ты как будто защищаешь Амоса.
      – Я пытаюсь поставить себя на место судьи. И его рассуждения легко предсказать. Пока что в глазах всех Амос Уэллс – почтенный гражданин с незапятнанной репутацией и законный отец Майкла. Появляться тебе на людях вместе с Майклом, учитывая ваше сходство, весьма неосторожно.
      – А ты слишком осторожен и напоминаешь мне отца Ребекки. Кстати, раз уж ты здесь, почему бы нам вдвоем не потрясти еще разок Слая Хобарта?
      – Слай мертв. Его сразил случайный выстрел. Убийца метил в Амоса. Так доложил мне мой здешний агент. К несчастью, стрелок оказался никудышным.
      Рори чертыхнулся, вскочил и направился к выходу.
      – Сообщники Амоса решили убрать его, опередив нас. Он стал для них обузой. Если Хаммер и его свора приговорили Амоса к смерти, то и Ребекка, и Майкл тоже в опасности.
      Патрик в задумчивости провел рукой по волосам.
      – В этом есть доля здравого смысла. Я как-то не принимал это раньше во внимание. Подожди, Рори, я отправлюсь с тобой.
      – Нет времени ждать. И лучше будет, если я объяснюсь с Ребеккой с глазу на глаз! – решительно заявил Рори и хлопнул дверью под носом у брата.
 
      Ребекка упаковала два небольших саквояжа – один для себя, другой для Майкла. Они не могли забрать с собой много вещей и должны были поторопиться, пока не вернулся Амос. Ее не удивило, что муж отсутствовал всю ночь, так случалось и раньше, но после его ясно высказанной угрозы отправить их в ссылку на ранчо ей было страшно оставаться в доме. Она знала, что он не изменит своего решения. Вмешивать в свое предприятие слуг она не хотела. Они первые пострадают, если будут помогать ей.
      Проскакав на лошади несколько часов в тиши спящего города, Ребекка составила отчаянный план действий. Им надо исчезнуть на месяц или на больший срок, пока Рори не добьется ареста Амоса и предания его суду. Как только ее супруг будет публично заклеймен и его преступное прошлое будет раскрыто, она вернется домой без опаски, что будет наказана за неповиновение мужу. Проблема была в убежище. Дом ее отца – это первое место, где Амос станет ее искать. Но у Ребекки было достаточно наличных денег, чтобы купить два билета на поезд до Сакраменто. Муж Селии богат и влиятелен. Ребекка просто кинется в ноги своей старой подруге и взовет к ее милосердию.
      Ребекка тихонько вошла в комнату Майкла и разбудила мальчика. Она провела его к себе, уговаривая по пути, чтобы он не шумел. Он еще не совсем проснулся и послушно шел за ней по пятам. Слуги уже проснулись и занимались повседневными делами, но она надеялась скрыть от них свое бегство, спрятав саквояжи под широкой накидкой и объяснив при случайной встрече, что они задумали утреннюю прогулку.
      – Мама…
      – Ш-шш… Не говори ничего, мой милый. – Ребекка усадила сына на свою кровать и поспешно стала натягивать на него одежду. – Давай отправимся на поиски приключений. Нам будет очень интересно, но ты должен делать только то, что я скажу.
      Она просовывала его ручки в рукава и быстро застегивала многочисленные пуговицы. Когда дело дошло до ботинок, она услышала голос Джу Джинга, спорящего с кем-то внизу. Ее сердце гулко забилось, когда она узнала низкий голос Рори.
      – Подожди меня здесь, Майкл. Ни в коем случае не выходи из комнаты. – Она уложила его на свою постель и замерла, прислушиваясь.
      – Это мистер Мадиган? – спросил Майкл, протирая кулачком слипающиеся глаза.
      – Не знаю, может быть. Но обещай мне, что ты никуда отсюда не уйдешь. Я скоро вернусь.
      Убедившись, что мальчик ее понял, Ребекка стремглав спустилась по лестнице в холл.
      Рори уже преодолел преграду в лице Джинга и ступил на первую ступеньку.
      – Рори, ты сошел с ума…
      – Нам надо поговорить. Немедленно… Вы с Майклом в страшной опасности.
      Рори взял ее за руку и огляделся, ища укромное место.
      – Здесь моя гостиная, – кивнула она в сторону маленькой боковой двери.
      Он буквально втолкнул ее туда, плотно закрыл дверь и, обернувшись, заявил решительно.
      – Я забираю вас с собой на свое ранчо.
      Ее взгляд обдал его холодом.
      – Какое удивительное совпадение. У Амоса точно такие же планы. Почему так получилось, Рори?
      – Все очень запутано. Кто-то замешанный в его темных делишках покушался на Амоса. Я не хочу, чтобы ты попала под перекрестный огонь.
      – Я уже под огнем… Амос узнал, что ты катался с Майклом верхом. Он был в ярости.
      Только сейчас Рори обратил внимание на следы побоев на ее лице.
      – Он посмел поднять на тебя руку? Его мало убить за это!
      Он коснулся пальцами ее щеки. Жест его был нежен, несмотря на обуревавший его гнев.
      Ребекка отпрянула.
      – Больше он не посмеет! Я схватила кочергу и выгнала его прочь. Я могу сама защитить себя и Майкла.
      – Вы оба поедете со мной, – твердо сказал Рори.
      – Нет. С меня достаточно скандалов. Я не хочу еще больше ранить душу Майкла. Он и так много страдал.
      – Ты не доверяешь мне, Ребекка? – мягко спросил Рори, пытаясь сдерживать себя.
      – А почему я должна тебе верить? Ты бросил меня на произвол судьбы восемь лет назад, не сказав ни слова.
      – Я тебе писал.
      – Как изобретательно ты лжешь! – Ребекка не хотела слушать никаких оправданий. – И в этих письмах ты объяснил причину своего долгого отсутствия? – язвительно поинтересовалась она. – Бью Дженсон старался прикрыть тебя, но он обмолвился, что ты задержался у своего уважаемого приятеля с кличкой Блэки Драго в его притоне.
      Рори не обратил внимание на ее иронию.
      – Двое негодяев ворвались в ночь после поединка в мой номер в гостинице Блэки. Я чуть не истек кровью от удара ножом. Но как только я смог взять в руки перо, я написал тебе обо всем… Потребовалось почти два месяца, прежде чем я выкарабкался и смог сесть на лошадь. Но я отправил три письма. Хоть одно из них должно было дойти до тебя.
      – Я ничего не получила, – произнесла она бесстрастно, но сразу же сомнения начали грызть ее.
      – Значит, твои родители перехватывали их. На конвертах был почтовый штамп Денвера. Твоя мать или отец…
      – Нет! – Она решительно отметала все обвинения в адрес своих близких. Если бы это оказалось правдой, как дорого обошелся ей их неправедный поступок.
      Он видел, как Ребекка борется с одолевающими ее сомнениями, как дрожат ее руки, как ей страшно.
      – Твоя мать ненавидела меня всей душой. Ты сама говорила об этом.
      «Это был папа! Это он всегда ходил за почтой».
      Ребекка отказывалась допустить в свое сознание жестокую истину. Невыносимо мучительно было признать, что ее отец способен совершить такое гнусное предательство.
      – Я не верю тебе. Ты бросил меня, как и других девушек, над которыми одерживал легкие победы. Ты внес мое имя в длинный список своих любовниц и обрек меня на адскую жизнь с Амосом. А это был истинный ад, Рори, поверь мне!