В половине одиннадцатого Джо Уиндер спустился в катакомбы — подземную дорогу, ведущую от Волшебного Королевства. Она была сокрыта от глаз посетителей. По этому пути в Волшебное Королевство подвозили продукты, товары. Туристы никогда туда не допускались.
      Как и положено всему сказочному, в пещерах Волшебного Королевства жили различные существа. Кое с кем из них и встретился Джо, подходя к лестнице.
      — Я ищу Енота, — обратился он к чрезвычайно смешливому и симпатичному эльфу. Эльф, выпустив голубой сигаретный дымок, поинтересовался, какого именно Енота он ищет, так как их было три.
      — Того, кто работал сегодня днем, — уточнил Джо, — и кто воевал с похитителями мышей.
      Эльф указал в глубину тоннеля.
      — Тебе в раздевалку на западной стороне. К сожалению, не могу проводить, дела. Попробуй добраться один.
      — Конечно, спасибо, — успокоил его Джо, — нет проблем.
      Раздевалка была довольно далеко. Енот, с трудом удерживаясь на качающейся скамейке, пытался отстегнуть голову, зацепив ее за крюк. Уиндер представился, пояснив, что он из рекламного отдела.
      — Я пишу для прессы о том, что недавно случилось, могу я задать тебе несколько вопросов?
      — Валяй, — донесся как из трубы голос. Звуки вылетали из крошечного отверстия в бутафорской голове.
      — Мне очень плохо слышно.
      С трудом Енот приподнял свою огромную голову-маску. Джо вперился в то, что было под ней: длинные светлые волосы, накрашенные зеленые глаза. Енот был женщиной.
      — Если ты обдумываешь, как пошутить надо мной, оставь эту затею.
      — Нет, я и не собирался.
      — Не думай, что. носить маску Енота — цель моей жизни.
      — Конечно, нет.
      — Я хочу быть актрисой, только потому и согласилась на такую работу, — продолжала Керри Лей-нер, так звали девушку.
      — Тебе следовало бы начать где-нибудь в другом месте.
      — Ты прав.
      Джо ждал, пока Керри окончательно снимет голову Енота, но она этого не делала и Джо, взяв в руки блокнот, попросил ее вспомнить, что случилось в Павильоне Редких Животных.
      Керри начала странным голосом, как будто она до сих пор не вышла из роли:
      — Это были два белых мужчины. У одного из них был лом и они продвигались очень быстро. Я пошла за ними, не спрашивай почему, у меня было предчувствие. Вдруг тот, который с ломом, замахивается и в один момент крушит все стекло одной из витрин.
      — И ты попыталась его остановить?
      — Да, я прыгнула на этого парня, взобралась ему на спину. Но он развернулся, и мне сильно досталось. Но ничего, с божьей помощью… Речь не об этом. Рядом оказалась туристская группа, то ли с Тайваня, то ли из Кореи, откуда-то оттуда. Они помогли мне подняться, и уверяли, что без помощи медиков не обойтись. Я не хотела в больницу, но они настояли.
      — Ты серьезно пострадала? — спросил Джо, откладывая ручку в сторону.
      — Нет, мне сделали рентген, он показал, что все в порядке и мне разрешили вернуться к работе.
      «Это явно не понравится Чарльзу Челси. Он бы предпочел, чтобы история с мышами была гораздо драматичнее, и героический служащий парка был серьезно ранен в опасной схватке», — подумал Джо.
      — И даже никакой головной боли? — продолжил он.
      — Да, голова, действительно, болит. Я всегда страдала от головных болей. Лучше об этом не говорить.
      Она встала и продолжила свой рассказ.
      — И зачем они стащили этих крыс?
      — Мышей, — поправил Джо.
      — Парни, которые это сделали, выглядят как супружеская чета. Подонки.
      Джо Уиндер не стал этого записывать.
      — Это сумасшествие, — не унималась Керри. Ей наконец-то удалось освободить правую руку. Она аккуратно расстегнула молнию. По мере того, как она освобождалась от своего костюма, Уиндер понимал, что на ней всего лишь трусы и лифчик. Он напряг все силы, чтобы не пялиться на Керри.
      Девушка повесила костюм на пару крючков в раздевалке.
      — Эта чертова штуковина весит целую тонну. Мне бы хотелось, чтобы вы упомянули об этом в своей заметке. К тому же, в нем около 40 градусов, а кондиционеры, вделанные внутри, всегда сломаны.
      Уиндер принялся пристально разглядывать костюм Енота, костюм, а не Керри в лифчике. Он положил наряд и спросил:
      — А где блок питания?
      — На спине, вот здесь, — показала ему Керри. — Батареек хватает всего на 2 часа, потом можно забыть о кондиционерах. Мы пытались пригласить представителей ФБР, но они, вот проклятье, не появились до того дня, пока не умер один из нас.
      — Расскажи мне эту историю.
      — Слушай внимательно, — начала Керри, — это был Сессумс, Билли Сессумс. Он работал здесь 22 года — Гуффи, Плуто, ты знаешь его героев. Он был настоящим мастером. Я у него училась.
      — И что же произошло?
      — Был один из жарких дней, 30 градусов в тени, и около 40 внутри костюма. Батарейки закончились, и это прикончило Билли, — Керри сделала паузу, — он был не молод и не слишком хорошо себя чувствовал…
      — Мне очень жаль, — промолвил Джо Уиндер, отложив в сторону свой блокнот. Он почувствовал приближение приступа клаустрофобии.
      — Мое имя появится в прессе? — поинтересовалась Керри.
      — Боюсь, что нет. Мистер Кингсбэри считает, что это плохо влияет на иллюзии детей о сказочных персонажах парка.
      Керри расхохоталась.
      — О каких иллюзиях он говорит. Некоторые дети дергают за волосы прямо через костюм. А один мужик сопровождал меня целый день.
      — Откуда же они знают, что ты женщина?
      — Да какое все это имеет значение, — она недовольно сощурила глаза, — даже если бы они не знали, что я женщина, даже, если бы они думали, будто бы я настоящий Енот, что сказал бы мистер Френсис X. Кингсбэри на это? — она вынула голубые джинсы и впрыгнула в них, — все равно я не хотела бы, чтобы мое имя появилось в газетах.
      — Но ты совершила смелый поступок, — возразил Уиндер.
      — Я не хочу, чтобы мои старики знали об этом, ты считаешь, я не права? — • говорила она, застегивая кофточку.
      — Ты делаешь счастливыми массу детей, что в том плохого?
      Керри с любопытством посмотрела на него.
      — Ты здесь недавно, не так ли?
      — Моя работа считается грязной, ты знаешь об том? Но я думаю, твоя еще хуже.

* * *

      Джо Уиндер написал газетную статью всего за 40 минут. «Кража в павильоне редких животных в Волшебном Королевстве» — таково было ее название. Десять абзацев было посвящено самому преступлению и героизму Енота, (чудом избежавшего серьезных увечий), три абзаца — реакции официальных кругов на «печальное» и «шокирующее», по их же словам, событие — взгляд Френсиса X. Кингсбэри, председателя и президента парка. Еще три абзаца — научные сведения о мышах-полевках со специальным заключением доктора Кушера.
      Сотня слов о вознаграждении в десять тысяч долларов нашедшему мышей и чуть больше — сообщение о новом защитном устройстве и усиленной охране парка.
      Уиндер положил готовую статью на стол Чарльзу Челси и отправился домой. К тому моменту, как он собрался позвонить Нине, было уже около часа ночи. Набирая ее номер, он ожидал, что сейчас она накинется на него с расспросами.
      — Привет, мой сладкий, — раздался в трубке Нинин голос.
      — Это я.
      — Прекрасно, мне как раз было просто необходимо поговорить с настоящим мужчиной, — сказала она, — я такое себе представила, что меня в жар бросило. Ты себе не представляешь, мы были в парусной шлюпке. Занимались любовью прямо под палящим солнцем. Я была сверху. Вдруг начался ужасный шторм…
      — Нина, это я!
      — …но, вместо того, чтобы спасать свои шкуры в кабине, мы продолжали обниматься уже под дождем, грохотал гром, сверкали молнии, и ливень смывал соль с наших обнаженных тел…
      — Ради Бога…
      — Джо?
      — Да, это я. Почему ты меня не слушаешь?
      — Мне платят за то, что я говорю, а не за то, что я слушаю.
      — Тебе давно пора подыскать нормальную работу.
      — Джо, не начинай.
      Нина работала на телефоне в одной из служб по «сексуальным разговорам». Она работала по ночам, что накладывало отпечаток на ее личную жизнь. Каждый звонок Нине обходился Джо в четыре бакса. Номер был простой 976 — СОМЕ .
      — Что ты думаешь о громе и молниях? — спросила Нина, — я сама это придумала.
      — А что было до этого, избиение, не так ли?
      — Бурый дельфин, Джо. Стая дружеских дельфинов, которые плавают кругом, ныряют и снова выпрыгивают, пока мы занимаемся любовью.
      Джо вынужден был признать, что Нина обладала прекрасным голосом.
      — Да, новая басня мне нравится больше. Идея со штормом очень занимательна. Ты сама все это написала?
      Нина спросила, как у него прошел день, и Джо, наконец-то, рассказал о краже мышей.
      — Вот видишь, — оживилась Нина, — а ты говорил у тебя скучная работа.
      — В большинстве случаев я скучаю.
      — Джо, уже никогда не будет, как раньше…
      Но он не был в настроении ее слушать и спросил:
      — Как у тебя?
      — Тихо. Только я и Мириам.
      — Клиенты звонят? Хотя, конечно, кто еще будет тебе надоедать.
      — Обычные одинокие артисты, — продолжала Нина, — они совсем безобидные, Джо, не волнуйся. Я просто-напросто читаю, безо всяких стонов-вздохов, к тому же это занимает 30 секунд. Один парень уснул после того, как я сказала: «Усни сладко-сладко».
      Иногда она говорила о своей работе, как об обычной социальной службе.
      — Когда ты будешь дома? — спросил Джо.
      — Обычно я возвращаюсь в 4 часа утра. Хочешь, чтобы я тебя разбудила?
      — Конечно. — У нее был вагон энергии, у этой девушки. Уиндеру нужен был такой энергичный человек, который воодушевлял бы его на активное использование своих сил. Одной из отрицательных сторон его работы было то, что она абсолютно ничего ему не давала, кроме чувства собственной значимости.
      — Джо, у меня должен быть следующий звонок, — заторопила Нина.
      — Ладно, сделай разговор коротким и трогательным.
      — Мы поговорим с тобой потом, — сказала она и повесила трубку.

* * *

      Уиндер долго не мог заснуть. В конце концов он поставил пластинку на своем стерео и приготовил на скорую руку омлет. Ел он в гостиной, сидя на коробке, рядом с колонкой, потому что в квартире не было кресел. Коробка была набита старыми газетами с его собственными статьями и наградами, полученными им за долгие годы. Но увы, там не было той единственной журналистской награды, которая могла бы потрясти всех и которую Джо так и не получил — Палицеровскую премию. Когда его брали на работу в Волшебное Королевство, то спросили, получал ли он когда-нибудь Палицер, и когда он ответил, что нет, Чарльз Челси грозился отправить его в полиграфический отдел. Отсутствие Палицера дисквалифицировало Джо.
      — Нам не нужен агрессивный, тяжело воспринимаемый репортер, мы ищем человека, пишущего приятным языком, который легко читается. Чтобы у этого репортера была еще и надежная позиция.
      — — Я очень уступчив, особенно, что касается моей позиции.
      Челси расспросил об остальных наградах, отметил длину его волос, поинтересовался шрамом у рта. Вглядевшись внимательно в лицо Джо, он сказал:
      — Ты выглядишь, как задира в баре. Этот шрам ты получил в драке?
      — Дорожное происшествие, — соврал Джо, полагая, что Челси совсем не обязательно знать правду.
      Челси никогда больше не спрашивал о шраме, не показывая вида, поверил он в эту басню или нет. Это было писательское достижение Джо — обвести вокруг пальца, как ему казалось, серьезного человека. Но его шрам оказался мелочью по сравнению с известием, что он родился и вырос во Флориде.
      Но Дисней не отказал Джо, и он работал долгое время среди «врагов», наверняка знает множество их профессиональных секретов. Подумав об этом, Чарльз Челси отбросил свои сомнения и взял Джо к себе на работу.
      Прошло две недели. Было еще слишком рано сравнивать новую работу с той, в Дисней-Ленде. Та была более ровная и эффективная, но она же была более режимной и безликой. Диснеевская бюрократия, его богатство, внушали благоговейный страх.
      Задним числом Джо не мог себе представить, что он проработал там так долго, целых шесть месяцев, прежде чем мистер Тоуд Уальд не застукал его занимающимся любовью с подружкой, и он вылетел оттуда, не дождавшись выходного пособия.
      Самое неприятное было то, что выгнали и девушку, многообещающую Золушку, за то что она в это время пропустила парад в честь дня рождения Микки Мауса.
      Опять же, когда его принимали на работу, Чарльз Челси сказал:
      — Ты теперь работаешь на нас и должен это учитывать в своих сердечных делах, понимаешь меня?
      — Теперь у меня есть девушка, — заявил Джо.
      — Не думай, что ты будешь целыми днями кружиться около нее.
      У Уиндера уже не получилось пообщаться с ней однажды, точнее сегодня утром. А теперь он и вовсе думал о Керри Лейнер, бесстрашной красавице в костюме Енота, весящем 7 фунтов. Так всегда бывает, когда тебе 37, размышлял Джо, желание застилает глаза и бросает в жар. Чем еще можно объяснить его влечение к Нине? Или ее к нему? Работа газетного репортера не оставляла ему времени на безрассудную привязанность.
      Он прикончил свой омлет и открыл пиво, спустившись на пол между двумя стерео-колонками. Что-то терзало Джо с тех пор, как Челси направил его разбираться в краже. В глубине души он понимал, что все его писательские навыки — хорошее владение клавиатурой пишущей машинки, чувство языка, большой словарный запас — все было утрачено. Невероятно. Самые главные журналистские приемы в нем умерли,, или умирали.
      Он вдумчиво и полно описывал инциденты, но никогда уже не пытался объяснить происшедшее. Обращая много внимания на «что» случилось, он просто игнорировал «почему». Даже по понятиям Южной Флориды преступление с мышами было необычным, и прежний Джо Уиндер приложил бы все усилия, чтобы разгадать тайну, а новый Джо просто отписал свои тысячи слов и отправился домой.
      В звучавшей песне говорилось о том, что хорошо бы пойти в музей Лувра и с размаху броситься на стену. Джо это показалось самым подходящим выходом из положения. Он устало закрыл глаза и подумал: «И пусть мне не говорят, что я зря работаю на этой проклятой работе, и по справедливости пью паршивое пиво».
      Он прополз по ковру к телефону, чтобы позвонить Нине на службу. Вместо нее ответила девушка по имени Мириам и сразу же начался ее живой и красочный рассказ. Она так страстно повторяла на ломанном английском: «О, бейби, еще, еще раз!», что у Джо не хватило смелости ее прервать. Да и какой толк — это и так обошлось ему в 4 бакса. Он мог себе позволить дослушать до конца.

      Утром 17 июля Денни Поуг проснулся в холодном поту. Его рубашка была насквозь мокрой. Он откинул одеяло и увидел, что вся нога забинтована. Это не был сон. Он выглянул в окно и увидел бассейн, который, кажется, можно было использовать во время олимпиады, и теннисные корты. Всюду, куда ни глянь — пожилые люди с седыми головами, бледными носами в цветных шортах-бермудах. Все мужчины были в сандалиях, все женщины — в козырьках для гольфа и солнечных очках.
      — Матерь божья, — прошептал Денни. Он позвал своего товарища. Бад Шварц вошел в комнату. Он выглядел отдохнувшим и, казалось, обосновался здесь надолго. Бад ел ложкой разрезанный пополам грейпфрут.
      — Как тебе это проклятое местечко? — обратился он к Денни.
      — Мы должны выбраться отсюда.
      — Тем же путем, что и пришли?
      — Ты только посмотри, — Денни ткнул пальцем в окно.
      — Тебе что, не нравятся пожилые люди? Почему? Они тоже имеют право повеселиться. К тому же здесь есть и молодежь. Я видел пару, вылезавшую из бассейна.
      — Меня они не волнуют.
      — Слушай, она прострелила тебе ногу, ты теперь пострадавший.
      — Где она?
      — Далеко. Хочешь есть? Ты ее еще увидишь. Бифштексы, котлеты, пиво — мы славно проведем здесь пару недель.
      Денни Поуг повалился обратно на постель, сняв мокрую рубашку. В углу он заметил пару новых костылей с клеймом.
      Он сказал:
      — Бад, я совершенно разбит, честное слово, я ни на что не способен.
      — Могу назвать десять тысяч причин, почему нам стоит здесь остаться.
      — Ну и почему же?
      — У нее для каждого из нас большая сумма денег, она нам обещала, — объяснял Бад, — хорошие, надежные денежки, как она это называет.
      — Я их называю невидимыми.
      — Ты, трахнутый, послушай, она взрослая леди, Денни, а взрослые люди никогда не лгут. — Бад Шварц швырнул кожуру от грейпфрута в нечто вроде мусорницы очень оригинальной конструкции.
      — Чем ты недоволен? Здесь все по высшему разряду — две спальни, две ванных. Микроволновая печь на кухне, кабельное телевидение. Тебе все не по душе. Старикашки, и то знают толк в жизни.
      — Кто она? — прервал Денни.
      — Кого это волнует?
      — Меня. Она стреляла в меня.
      — Она этого больше не будет делать. Да она и сама не хотела, просто так было надо. — Бад полез в карман джинсов за очередным грейпфрутом.
      — Сам посуди, она, наверняка, перепугалась, узнав, что мы потеряли крыс.
      — Закроем эту тему. Я ухожу отсюда, — он потянулся к костылям, но упал, сходя с ума от боли. Он вспомнил, что вчера вечером Молли дала ему несколько обезболивающих пилюль.
      — Куда ты собираешься идти, интересно мне? Все это вздор.
      — Все равно рвану отсюда, — упрямился Денни.
      — Посмотри в зеркало, да тебя родная мать сейчас не примет. Тебя и на небеса-то сейчас не возьмут.
      — Ничего, где-нибудь остановлюсь. На костылях все-таки.
      — О, да!
      — Может, какая-нибудь девчонка…
      Денни подложил под голову подушку. Он постарался дышать ровно и избавиться от тумана в голове.
      — Выпей еще кодеина, — порекомендовал ему Бад. — Она принесла целый пузырек пилюль.
      Денни проглотил еще две таблетки и шумно выпил пиво. Закрыв глаза, он проговорил:
      — Бад, она нам никогда не заплатит.
      — Она хорошо упакована, достаточно только взглянуть на это место. Ты еще увидишь размер телевизора, — убеждал Бад.
      — Пока мы в состоянии, лучше уходить отсюда.
      — Тебе лучше поспать, — не выдержал Бад, — я буду в бассейне.

* * *

      Встречи «Матерей Дикой Природы» проходили по вторникам в публичной библиотеке в Катлер Ридж. Главным вопросом на повестке дня в этот раз был план по борьбе с проектом разровнять 73 акра земли и сделать площадки для игры в гольф на берегу Северного Кей Ларго. «Матери Дикой Природы» просто взбунтовались против этой затеи и готовы были предпринять что угодно, лишь бы не допустить ее выполнения. Они всегда начинали свою кампанию с неугасающим оптимизмом и выдвигали хорошо аргументированный план, однако еще ни разу им не удалось помешать какому-нибудь строительству. Ни одному. Застройщики попросту их игнорировали, районная коллегия тоже не обращала на них никакого внимания. Их вежливо выслушивали, понимающе кивали и не обращали после никакого внимания на их заявления. Изо всех групп по охране окружающей среды, борющихся за сохранение того немногого, что осталось во Флориде, «Матери» слыли как самые радикальные, назойливые и непреклонные. К сожалению, это была еще и самая малочисленная группа и ее легче всего было не замечать. До сих пор члены этой группы так ничего и не совершили.
      Молли Макнамара, возглавлявшая эту организацию, стойко отказывалась от всех предложений объединиться с клубом «Горная цепь», с «Друзьями болот» или с кем-нибудь еще. Она не хотела никаких коалиций, потому что коалиции должны идти на компромисс. Ей нравилось быть одной, так сказать, забытой пушкой, залп которой когда-нибудь взбудоражит всех вокруг. Тот факт, что «Матери» были политическими импотентами, не уменьшал Моллиного рвения, пока это не затрагивало ее денег.
      Она проводила собрания с уже отлаженной бесцеремонностью, умело руководя свободными и состоятельными членами общества.
      Что касается финансовой стороны, общество было небедно. Молли догадывалась, почему за ними охотились другие группы: в мыслях об их деньгах. У «Матерей» были баксы.
      Они наняли самого отчаянного адвоката в Майами, занимающегося земельными вопросами, чтобы противостоять проекту со строительством площадки Для гольфа. Адвокат, которого звали Спаччи, встав перед собравшимися, принялся их убеждать в прогрессе адвокатурного дела, которое обычно сводилось к выведению судьи из себя. Множество судей было тайно, а то и не скрываясь, связано с нечестными политиками. Адвокат подчеркнул, что он тратит массу сил, чтобы установить настоящего владельца проекта. Он говорил так же быстро, как дует ветер в Далласе. Затем остановился. Молли Макнамара поблагодарила Спаччи за его доклад и попросила присутствующих собрать очередные 20 000 долларов, требующихся для дальнейшего ведения расследования. Это прошло без возражений.
      После собрания Молли отвела адвоката в сторону и сказала:
      — В следующий раз я хочу видеть результаты. Мне нужны имена тех ублюдков.
      — Как насчет иска?
      — Подадим еще один, — ответила Молли. — Вы собираетесь идти в Федеральный совет?
      — Как? На каких основаниях?
      Взяв его под руку, Молли подошла к возвышению за кафедрой. На нем была карта Северного Кей Ларго. Ткнув в нее пальцем, Молли сказала:
      — Посмотрите, вот здесь они хотят расположить свои площадки для гольфа и на этом же месте расположен национальный заповедник. Это же в вашей юрисдикции, адвокат.