Крах «Волшебного королевства»

      Моу Стриклэнд, актер-ветеран, играющий Дядюшку Элая, сказал, что заболевшие участники представления сейчас отдыхают в Баптистской Больнице в Майами и вот-вот поправятся. Он добавил: «Я беспокоюсь о том, что подумают ребятишки, когда не увидят нас в парке несколько недель. Я полагаю, мы должны будем сказать им, что Дядюшка Элай взял эльфов на летние каникулы в Ирландию, или куда-нибудь, куда ездят эльфы».
      Челси утверждает, что планов закрывать Волшебное Королевство для посещения публики нет. «Это был печальный инцидент, но мы уверены, что худшее позади, — добавил он. — Мы возвращаемся к нашему бизнесу, который приносит радость».
      Начиная с сегодняшнего вечера, Волшебное Королевство отдает дань Вансу и Виолетте, последним жившим на земле мышам-полевкам с синими языками. Милые животные были похищены из парка 10 дней назад, а позднее трагически погибли.
      Шоу будет происходить в 8 часов вечера в Павильоне Редких Животных, и в него войдут: показ цветных слайдов, видеокассет, редкие кадры фильмов и выставка скульптур. Вход — 4 доллара, для детей — 2.50».
 
      Кингсбэри перечитал сообщение и отдал его Челси:
      — Ужасно звучит, черт, что за сообщение?
      — Скверно, сэр. Это значит, что против нас что-то замышляют.
      — Я имею в виду, это сообщение навешивает на меня торговые автоматы.
      — И дурачит репортеров тоже, — добавил Челси.
      — Ты сказал, этот маньяк украл… сколько, две чертовых пачки?
      — Столько исчезло.
      — Так. Я полагаю, нам нужен — это же очевидно! — новый гриф Пресс-отдела.
      — Я утром приказал его сделать, — доложил Челси. — Боюсь, однако, что это не будет готово и за две недели.
      — И не думай — Боже, две недели! Так что же нам делать, если твоя теория верна? Если это Уиндер, я имею в виду.
      — Выбор ограничен, — сказал Челси. — Не можем же мы допускать эту ложь. Кто-то что-то болтает! Нажмите кнопку, и я думаю, с этим будет покончено.
      — Это твой совет?
      — Пока да.
      — Ну что ж, — сказал Френсис Кингсбэри. — К тому же, Педро на деле.

* * *

      Дуэль.
      Так представлял себе это Чарльз Челси. Окончательная проверка способностей. Он включил текстовый процессор и начал печатать:
      «Вспышка вирусного гепатита среди актеров Волшебного Королевства не была столь серьезной, как представлялось вначале, согласно мнению уважаемого эпидемиолога, посетившего популярное туристское место в пятницу.
      Болезнь поразила только четырех человек, ни один из которых не заболел серьезно, как говорит доктор Найл Шульман, международный эксперт по патологии печени.
      «Посетители Волшебного Королевства в абсолютной безопасности», — объявил доктор Шульман. — «Нет оснований считать, что болезнь зародилась здесь. Еда и напитки, которые я исследовал, абсолютно безопасны, а также вкусны!»
      Первоначально утверждалось, что гепатитом заболели 5 человек. Позже, однако, обнаружилось, что один из заболевших страдал желчными камнями, общим незаразным заболеванием.
      У всех четырех человек, кому был поставлен диагноз гепатит, симптомы начали проявляться утром в среду. В противоположность предыдущим отчетам, однако, заболевшие заразились вирусом не через торговый автомат в Волшебном Королевстве. Сейчас стало ясно, чтр заболевшие — все из которых играют эльфов Дядюшки Элая — были инфицированы во время недавнего путешествия по Карибскому морю на борту теплохода, базирующегося в Нассау.
      Моу Стриклэнд, актер, увековечивший образ Дядюшки Элая, вспоминает, что некоторые из его труппы жаловались на вкус омаров на четвертый день путешествия. Вирусный гепатит имеет инкубационный период от 15 до 45 дней.
      Пораженные вирусом провели всего одну ночь в больнице, а теперь комфортно отдыхают дома. И хотя чувствуют они себя хорошо, они не приступят к работе, пока доктора не будут уверены, что они не заразны.
      Доктор Шульман, автор многих медицинских статей, сказал, что он уверен, что распространения болезни не будет, и что ни другие работники, ни посетители Волшебного Королевства не подвержены опасности».
      Проверяя текст, Челси заменил слово «вспышка» на «случай». Потом, с нехарактерной для него энергией, он надавил на кнопку отправки. Он прорычал невидимому противнику: «Хорошо же, Джо. Время пошло».
      Тошнотворное чувство уступило место новому, свежему чувству вызова; у Челси было ощущение, что всю свою профессиональную жизнь он готовился к этому испытанию. Против него оппонент, который талантлив, безжалостен и, вполне возможно, безрассуден. Так же сильно, как боялся и не доверял Уиндеру, Челси уважал его творческий талант: словарный запас, который так богат определениями, гибкость фраз — и, конечно же, скорость. Джо Уиндер был самый быстрый из всех журналистов, которых когда-либо видел Челси.
      Теперь их было только двое: Уиндер, спрятавшийся Бог знает где, выдающий будоражущую клевету с такой скоростью, с какой только могли двигаться его пальцы. А на другом конце Челси, ожидающий, чтобы поймать эти злобные гранаты и потушить их. Альтернатива, означающая говорить правду, была немыслимой. Если допустить, что клеветник будет упущен, будет продолжать стряпать свои сводящие с ума фантазии… какая это будет история. Отовсюду сбегутся взбудораженные газетчики, телевизионщики и т. д. Конечно, каждое сообщение из Волшебного Королевства будет тщательно рассматриваться журналистами и редакторами, чьи карьеры редко продвигаются, если они пропустят в печать ложь. Однако, сам факт того, что Чарльз Челси (или любой другой пресс-секретарь) написал заведомую ложь, вызовет такой уровень скептицизма и подозрения среди журналистов, что они умело ею распорядятся.
      Итак, что дальше. Какую бы новую басню ни сочинил Уиндер, Челси готов был уничтожить ее собственными сообщениями для прессы, одновременно спокойными и правдоподобными. Одна ложь смягчается другой.
      Пока факсы Департамента по Общественным связям запускали контратаку против гепатитного психоза, прибыл Моу Стриклэнд, чтобы пожаловаться насчет оплаты по болезни.
      Челси прохладно сказал:
      — Я не понимаю твоих возражений, Моу.
      Моу запротестовал:
      — Наше возражение в том, что ты оплачиваешь нам эти дни, как болезнь. Хотя на самом даже мы не больны.
      — Ну, это не моя компетенция определять больны вы или нет, — Челси курил и скоро в комнате стало не продохнуть.
      — Я не вижу причин, по которым вы не могли бы заплатить нам за 2 недели обычную зарплату, — сказал Моу. — Что бы там ни случилось — это не наша вина.
      — Да, не ваша, — согласился Челси. — Послушай меня, Моу. Дядюшка Элай и эльфы на каникулах. Хорошо? Они поехали в Ирландию. Это официальная версия.
      — О Боже — в Ирландию? Неужели Элай звучит как ирландское имя?
      — Я не намерен спорить, — сказал Челси, — но я хочу сказать, что я против того, чтобы ты выступал в средствах массовой информации. Все интервью должны быть согласованы со мной, понятно?
      — Ты имеешь в виду газеты?
      — Газеты, телевидение, кого-либо, кто захочет задать тебе вопросы о круизе. Ты скажешь им, чтобы звонили мне. И убедись, что эльфы делают то же самое.
      — Что, теперь ты нам не доверяешь?
      — Никаких интервью, Моу. Это приказ самого мистера Кингсбэри.
      — Тоже мне, — сказал Стриклэнд. — Как там называется эта болезнь? Скажи еще раз.
      — Вирусный гепатит.
      — Звучит ужасно.
      — Да, она противная, — согласился Челси.
      — Кто, черт возьми, мог состряпать такую историю? Кто мог это придумать?
      Челси не ответил.
      — Я чувствую себя так, будто в чем-то виноват, — сказал Моу Стриклэнд.
      — Не принимай это на свой счет. К тебе это не относится.
      — У меня никогда не было гепатита. Это какая-то неприличная болезнь? Потому что, если это так, вам определенно не повезло. Мальчики совершенно здоровы, и могут доказать это.
      — Moy, — произнес Челси, — пожалуйста, успокойся.
      — Это означает, что мы не сможем участвовать в Юбилейном Параде?
      — Можете, но не как Дядюшка Элай и эльфы. Мы оденем вас в какие-нибудь другие костюмы — как насчет стрелков из арбалетов?
      — Великолепно, какие-то дурацкие стрелки! Спасибо, не надо.
      По пути к двери Моу Стриклэнд выбросил что-то в мусорную корзину.

* * *

      Этим вечером 7-й канал посвятил 40 секунд случаю гепатита, завершив их интервью с Чарльзом Челси, строгом в своей жесткой синей оксфордской куртке и очках в черепаховой оправе. Очки были новейшей модели.
      «Неплохо», — думал Джо Уиндер. На подлокотнике у него лежал блокнот. Он прокричал в сторону кухни: «Челси снизил число жертв с пяти до четырех. Плюс к этому он развил идею, что заболевание было подцеплено в Карибском море, а не в Волшебном Королевстве. Замечательно!»
      Керри Лейнер на кухне делала воздушную кукурузу.
      — Итак, они все же выкарабкаются, — сказала она.
      — Похоже, что так.
      Она вышла и поставила блюдо на диван между ними. — Но они заволновались, — добавила она.
      — Я надеюсь. — Джо Уиндер еще раз поблагодарил ее за то, что она стащила бумагу с грифом из кладовой Департамента по Общественным связям. — И за факс, — добавил он. — Я тебе все возмещу.
      — В этом нет необходимости, сэр. Эй, я слышала, кто-то стрелял в наемные машины на Кард Саунд Роуд.
      — Да, это было в «Новостях».
      — Они поймали этого парня?
      — Нет, — ответил он, — и не поймают. — Он размышлял, была ли снайперская атака Скинка началом генерального наступления.
      Керри смотрела в телевизор: — Эй, посмотри, это «Манки Маунтэйн»!
      Из парка выносили тело, завернутое во что-то голубое. Учительница средних лет из Флорида-сити давала интервью о том, что произошло. Она сказала, что ее воспитанники подумали, что мужчина спал, а не был мертв. Репортер из «Новостей» подчеркнул, что жертва, по всей видимости, был недавним иммигрантом из Латинской Америки. Детектив-полицейский говорил, что, возможно, это самоубийство. Его голос заглушался шумом злых бабуинов на дереве позади него.
      Керри сказала: — Ну что ж, мистер Кингсбэри должен быть счастлив. Наконец-то миру поведали, что не только у него происходят плохие вещи.
      — Странное место для самоубийства, — произнес Джо. Керри положила горсть кукурузы себе в рот: — Они мне выдали мой новый костюм сегодня, — сказала она. — Ты умрешь.
      — Давай-ка посмотрим.
      Это был белый ажурный костюм, как бы из рыболовной сети. Керри одела его и приняла позу Мадонны.
      — Разве это не ужасно? — спросила она.
      Джо сказал, что она выглядит неотразимой шлюшкой.
      — Индейцы, вообще-то, так не ходили.
      — У меня еще есть головная повязка и черный парик.
      — Семинолы не ходили в рыболовных сетях, они их использовали для окуней. Кстати, вот это — твои соски?
      — А что же это еще может быть?
      — Я имею в виду, ничего не надо надеть подниз?
      — Телесный обтягивающий костюм, — ответила Керри. — Я, кажется, забыла надеть.
      Уиндер сказал, что не стоит беспокоиться. Она весело примостилась на подлокотнике рядом с ним и положила ноги ему на талию. — Перед тем, как мы займемся любовью, — прошептала Керри, — ты должен послушать песню.
      Это была отдаленная версия знаменитой «Эвиты». Они оба расхохотались, когда она пела припев.
      — Я этому не верю, — сказал Джо. Керри продолжала петь: — Не плачь по мне, Оцеола!
      Уиндер уткнулся лицом в ее грудь. Бессознательно он начал покусывать сеть.
      — Стоп, — Керри откинулась на его голову. — Я забыла остальные слова.
      Все еще грызя, Уиндер произнес: — Я чувствую себя, как акула.
      — Конечно, чувствуешь, — она придвинулась ближе. — Я знаю одного маленького мальчика, который забыл побриться сегодня утром, да?
      — Я был очень занят писаниной.
      Керри улыбнулась: — Я знаю, и я тобой горжусь. Какие важные новости будут в Королевстве завтра? Тиф? Трихомоноз?
      Он поднял голову: — Болезней больше не будет. Теперь пойдет тяжелая артиллерия.
      Она поцеловала его в нос: — Ты очень неуравновешенный мужчина. И почему ты мне так нравишься?
      — Потому что я полон сюрпризов.
      — О, правда? — Керри обхватила его руками и легонько встряхнула. — Вот это для меня?
      — Если подойдет.
      — Не двигайся.
      — Ты собираешься снять это обмундирование?
      — Зачем? Смотри во все эти удобные дырочки.
      — Хорошая мысль.
      Он задержал дыхание, потому что Керри стала нежно его поглаживать. Потом она приспособила диванную подушку под его головой и уцепилась руками за подоконник. Огни шоссе ворвались ей в глаза, и она их закрыла. Она начала медленно качаться и сказала: — Сегодня будет нечто грандиозное.
      — Извини?
      — Я говорила тебе, Джо, я очень целеустремленная персона.
      — Я думаю, я запутался в твоем костюме.
      — Ты прекрасно все делаешь.
      Минутой позже Керри прекратила двигаться.
      — Что такое?
      — Джо, ты ходил сегодня к себе домой? — зашептала она.
      — Только на минуту. Мне надо было взять кое-что из одежды.
      — О, мой мальчик…
      — В чем дело?
      Керри сказала: — Кто-то следит за нами. Кто-то выследил тебя здесь. — Она стала опускаться, пока не оказалась с ним лицом к лицу, и увидеть ее в окно стало невозможно. — Мужчина, — произнесла она. — Стоит снаружи.
      — Как он выглядит?
      — Очень большой.
      — Полагаю, мне лучше что-то сделать.
      — Например?
      — Я точно не уверен, — ответил Джо. — Мне надо расфокусироваться.
      — Другими словами, ты хочешь, чтобы я слезла?
      — Ну, я думаю, настроение упущено.
      Снаружи вагончика что-то двигалось. Тень промелькнула возле окна. По гравию слышались чьи-то шаги. Потом рука проверила, заперт ли замок.
      Мышцы Керри напряглись. Она приблизила свои губы к его уху: — Джо, неужели мы умрем вот так?
      — Бывает и хуже, — сказал он.
      В этот момент дверь распахнулась.

* * *

      Скинк извинился и повернулся на 180 градусов. Джо Уиндер и Керри Лейнер пытались освободиться, разрывая костюм из сети на веревки.
      — Я услышал шум, — сказал Скинк. — Подумал, может быть, беда.
      Еле переводя дыхание, Джо спросил:
      — Как ты узнал, что я здесь?
      — Следил за тобой от квартиры.
      — В чем — в передвижной библиотеке на грузовике?
      — Я кое с кем подружился, — ответил Скинк. Пока Джо натягивал брюки, Керри облачилась в длинную футболку «Университет Майами». Скинк повернулся к ним лицом, и Керри весело потрясла ему руку. Она сказала: — Я не поняла, как Ваше имя.
      — Джим Моррисон, — ответил Скинк.
      — Никакой он не Джим Моррисон, — произнес Джо раздраженно.
      Керри улыбнулась: — Рада познакомиться, мистер Моррисон. — Уиндер считал ее радушие удивительным в свете грозного появления Скинка.
      Скинк сказал: — Я думаю, что он Вам обо мне все рассказал.
      — Нет, — ответила Керри. — Он не говорил ни слова.
      Скинка, казалось, впечатлила осторожность Джо. Керри он сказал: — Можете свободно на меня глазеть.
      — Я глазею, мистер Моррисон.
      Скинк прошелся по вагончику, выключил телевизор и весь свет.
      — Предосторожность, — объяснил он, выглянув в окно.
      В темноте Керри нашла руку Джо и сжала ее. Уиндер проговорил: — Это тот человек, который спас мне жизнь пару недель назад — в ту ночь, когда мне пришлось несладко.
      Керри сказала: — Могу я спросить вас об этом красном хомуте? Это разновидность шейного платка?
      — Нет, — Скинк присел на корточки перед ними, лицом к открытому окну. Огни шоссе отражались в его солнцезащитных очках.
      — События происходят бессистемно. Нужно собрание. Слияние, если хочешь.
      — Слияние кого? — спросил Уиндер.
      — Есть и другие, — сказал Скинк. — Они не знают о тебе, а ты не знаешь о них. — Он помолчал, прислушиваясь. — Слышите? Это самолет. Они меня гоняют весь день, черт возьми.
      Керри бросила на Джо вопросительный взгляд, Он произнес: — Сотрудники службы окружающей среды. Это долгая история.
      — Правительство, — сказал Скинк. — Запоздалые угрызения совести, плата по таксе. Но Природу не одурачишь, вред уже нанесен.
      Чувствуя неладное, Уиндер попытался изменить предмет разговора: — Так кто же эти мистические «другие»?
      — Помнишь тот день в Волшебном Королевстве, когда тебе кое-что передала незнакомка?
      — Да, некая старая леди в Павильоне Редких Животных. Она протянула мне записку, а потом вдруг все замелькало у меня перед глазами.
      Скинк произнес: — Тот, кто тебя ударил, был я.
      — Какие странные отношения, — заметила Керри.
      — Моя особенность, — откликнулся Джо. Потом сказал Скинку: — Могу я спросить, почему ты сегодня выломал дверь? Ты, кстати, удачно выбрал время.
      Скинк опять был возле окна, оставаясь в тени. — Ты знаешь кого-нибудь, кто водит синий «Сааб».
      — Нет.
      — Он ждал около твоей квартиры этим утром. Здоровый испанец, который работал в парке. Он видел, как ты подъехал. — Скинк опять присел. Затем сказал Уиндеру: — Ты воспользовался машиной молодой леди, да?
      — Она одолжила мне ее. Так что?
      — А то, что на заднем бампере табличка для парковки.
      — Ох черт, ты прав. — Джо Уиндер совершенно забыл об этом; у работников Волшебного Королевства были особые разрешения на парковку. У каждого свой номер. Очень просто можно было привести за собой «хвост» к Керри Лейнер.
      — Мне нужно в школу для дураков, — проговорил Уиндер. — Это было, действительно, глупо.
      Керри спросила Скинка о мужчине в синем «Саабе»: — Он тоже следил за Джо? Он сейчас здесь?
      — Нет, но я уверен, что в конце концов он здесь будет. Поэтому мы уходим.
      — Нет, — произнес Уиндер. — Я не могу.
      Скинк сказал: — Будет беда, если мы останемся.
      — Я не могу уйти, — настаивал Уиндер. — Посмотри, факс уже почти готов. Все здесь.
      — Так ты замышляешь что-то еще?
      — Ты же знаешь, что да. Фактически, это ты меня вдохновил.
      — Хорошо, мы подождем до рассвета. Ты можешь печатать в темноте?
      — Когда-то мог. — В прежние славные времена, Уиндер однажды напечатал несколько страниц в темной ванной мотеля «Гольфпорт».
      Скинк сказал: — Ну давай, гений. Я послежу за окном.
      — Чем я могу помочь? — спросила Керри.
      — Надень какой-нибудь свитер, — посоветовал Скинк.
      — И какие-нибудь трусики, — прошептал Джо.
      Она сказала, чтобы он замолчал и погрузился в работу, а то выглядит как старая ханжа.

* * *

      Пока буксирный грузовик подцеплял «Сааб», Педро Луз старался восстановить события. Вначале он ждал, когда Уиндер выйдет из своей квартиры. В это время подошел этот здоровый патрульный и постучал в стекло машины.
      — Эй, там, — сказал он.
      — Эй, — откликнулся Педро Луз, попытавшись втереться к нему в доверие, — я такой же, как— ты, братишка.
      Но патрульный не клюнул. Спросил водительскую лицензию Педро Луза, а также регистрационное удостоверение на «Сааб». Посмотрел бумаги и произнес: — Что это — «Рэмекс Глобал»?
      — О, это… ты знаешь… — Педро показал старое удостоверение из полицейского департамента.
      Полицейский протянул: — Хммм.
      А потом этот трахнутый записал номер удостоверения, как будто собирался его проверить!
      Педро надо было бы вытащить пистолет из-под сиденья. Вместо этого он сказал:
      — Мужик, ты меня напрягаешь. Я здесь жду одного пижона.
      — Да? А как его имя?
      Педро Луз ответил: — Смит. Хосе Смит. — Это лучшее, что он мог придумать в то время, когда его мозги уже помутились. — Мужик, ты меня напрягаешь, — повторил он.
      Полицейский держался так, как будто его ничего не трогало: — Так вы офицер полиции, не так ли?
      — Черт, — сказал Педро, — ты видел удостоверение.
      — Да, конечно, я видел. Но вы сейчас очень далеко от своего участка.
      — Эй, слушай, я расследую дело о наркотиках.
      — Наркотики? — полицейский, казалось, был заинтересован. — Этот человек, Смит, он матерый контрабандист, да?
      — Был, — ответил Педро, — увидит твою машину здесь и займется оптовой торговлей обувью.
      — Хммм, — опять сказал полицейский.
      Педро уже представлял себе, как он обхватывает его и сжимает, как очень большой тюбик зубной пасты.
      — Только не говори, что собираешься прочесть мне мораль, — произнес Педро.
      — Нет. — Но полицейский все еще держал свои толстые руки на двери «Сааба», его лицо было в футе от Педро, так что Педро мог видеть целых двух себя в зеркальных солнечных очках.
      Теперь полицейский спросил:
      — Что случилось с твоим пальцем?
      — Кошка укусила.
      — Выглядит так, что она тебе всю верхушку съела.
      — Так и есть, — сказал Педро.
      — Должно быть, ничего себе кошечка.
      — Да, придется эту чертовку усыплять.
      — Неплохая мысль, — откликнулся полицейский. — Прежде, чем она укусит тебя еще куда-нибудь.
      И тут вышел Уиндер, неся охапку одежды. Сел в машину — не свою машину, а кого-то другого; кого-то с опознавательной табличкой Королевства — и отъехал, включив радио.
      Педро Луз, отвязавшись от полицейского, повел машину хладнокровно и хитро, дожидаясь, когда нахальный ублюдок достигнет того пустынного места на Кард Саунд Роуд, южнее Кэрисфорт Марина. Там Педро намеревался совершить большую акцию.
      И тут «Сааб» вдруг дернулся куда-то в сторону. Педро ничего не мог с ним поделать. «Сааб» врезался в проезжавшую мимо платформу. «Сааб»!
      Педро Луз так разволновался, что выдернул рулевое колесо и с размаху швырнул его в дерево. И уже позже до него дошло, что мистер Кингсбэри не оценит случившегося с автомобилем, который стоит 35 тысяч долларов.
      Час спустя приехала служба ремонта. Парень поднял развалину, и стал что-то искать. Сказал что-то Педро, Педро его послал. Парень отвинтил крышечку бензобака, прищурил один глаз и посмотрел внутрь, как будто он в самом деле мог увидеть что-то.
      Потом он глубоко втянул носом воздух, потер нос, опять вдохнул. И рассмеялся, как сумасшедший.
      — Твои друзья устроили тебе действительно классное западло, — сказал он.
      — Ты о чем?
      — Подойди сюда и понюхай.
      — Нет уж, спасибо, — отказался Педро.
      Парень громко смеялся: — Ну, теперь мне все понятно.
      Педро попытался припомнить, когда же это случилось. Вспомнил, что кто-то шатался около машины, и он-то и сделал это, пока Педро разговаривал с этим задницей-полицейским. Это означало, что полицейский был тоже замешан.
      Педро Луз сжал парню руку так, что пальцы побелели: — Так скажи мне точно, что в баке?
      — Виски, — ответил парень. — Я этот запах где угодно узнаю.
      И теперь Педро Луз прицеплял крюк к «Саабу» мистера Кингсбэри и размышлял, что еще могло быть не так. Думал об обезьянах и ворюгах и о том, что случилось с Чуррито. Думал об этом чертовом полицейском и о том, что кто-то ухитрился влить спиртное в его бак, а он даже не заметил.
      Педро проклинал Джо Уиндера. В одном из своих карманов он нашел клочок бумаги, на котором он записал номер машины, которой управлял Уиндер. Это не много, но это единственное, чего он достиг в это длинное, никчемное утро.
      Итак, Педро сказал парню, чтобы тот тащил «Сааб» по направлению к мастерской и использовал для связи телефон в машине Кингсбэри.
      Парень ответил, что не может выполнить желание Педро — это не входит в правила Компании. И надо сидеть и ждать кого-то еще.
      Этого Педро уже не смог снести после такого дерьмового утра. Поэтому он схватил парня и дернул его так, что вывихнул ему сразу обе кисти рук. Оставил его, корчившегося от боли, на траве около дороги, а сам прыгнул в его буксир и погнал по направлению к Волшебному Королевству.

* * *

      «Матери Дикой Природы» зачарованно слушали рассказ Молли Макнамара. Они собрались в комнате старого дома Молли. Обычно с аппетитом закусывающие, сегодня «Матери» едва прикоснулись к еде; огромные куски бекона и сыра лежали неразрезанными на серебряном блюде — верный знак того, что они были расстроены.
      И не удивительно: рассказ Молли был впечатляющ. Никому и не снилось, что битва против Фалькон Трейс когда-нибудь выльется в насилие. То, что на Молли напали в ее собственном доме, было ужасающим; таким же немыслимым было ее красочное описание эпизода откусывания пальца. Некоторые этому не поверили.
      — Как видно, мы сильно задели Кингсбэри, — говорила Молли. — Наконец-то он считает нас серьезной угрозой.
      Одна из «Матерей» спросила, почему Молли не позвала полицию.
      — Потому что я не могла доказать, что за этим стоит он, — ответила Молли. — Они бы подумали, что я сумасшедшая.
      Собравшиеся казались неудовлетворенными таким объяснением. Они перешептывались между собой, пока Молли их не прервала и не призвала к порядку. Юрист, Спаччи, поднялся и сказал, что это было ошибкой — не известить полицию.
      — Речь идет об уголовном преступлении, — продолжал он. — Словесное оскорбление и физическое насилие при отягчающих обстоятельствах. Возможно даже, попытка убийства.
      Одна из «Матерей» проговорила: — Это не стоит того, чтобы умирать, Молли. Они уже расчищают землю.
      Серые глаза Молли зло вспыхнули:
      — — Еще не поздно! — она обратилась к Спаччи: — Вы подали в Федеральный Суд?
      — На такие вещи ведь уходит много времени.
      — Вы можете добиться судебного запрета?
      — Нет, — ответил юрист. — Вы имеете в виду прекратить строительство? Нет, я не могу.
      Молли барабанила пальцами по столу. Спаччи уже хотел сесть, но тут она опять привлекла его внимание:
      — Дайте нам отчет по трастовым операциям.
      — Да, конечно. Я говорил с одним парнем в Далласе. Он сказал, что документация проходит через компанию «Рэмекс Глобал», и Френсис Кингсбэри…
      — Мы знаем.
      — …но денежные средства не его. Они из «SEL». «Фермер SEL», я хотел сказать. Очевидно, они поторопились его инвестировать.
      — Держу пари, что так, — произнесла одна из «Матерей».
      — Они распределяют фонды через Нассау, — продолжал Спаччи. — Не слишком оригинально, но эффективно.
      Молли скрестила руки на груди.
      — Достаточно, — сказала она. — Фалькон Трейс строится на ворованные средства. А вы, дорогие, готовы сдаться!
      — Наши возможности, — заметил юрист, — весьма ограничены.
      — Нет, они не ограничены. Мы уничтожим этот проект.
      «Матери» взволнованно перешептывались. — Как? — спрашивала одна. — Как мы можем это остановить?
      — Саботаж, — произнесла Молли. — Неужели у вас совсем нет воображения?
      Спаччи тут же начал жестикулировать и плакаться насчет должностного преступления.
      Молли сказала: — Если это заставит вас почувствовать себя лучше, мистер Спаччи, возьмите кусочек цыпленка и пойдите подышать свежим воздухом. И оставьте при себе вашу драгоценную этику.
      Когда юрист вышел, Молли спросила, нет ли у кого-нибудь еще сомнений насчет Фалькон Трейс. Один из членов, набожный Кукер, поднял руку и сказал, что есть: он боится, что опять прольется кровь. Потом он внес предложение (тут же поддержанное всеми), чтобы «Матери» позвонили в полицию и сообщили, что двое мужчин напали на Молли.
      — Нам не нужна полиция, — сказала она. — фактически, я уже пригласила для охраны двух человек. — Она указала на заднюю часть комнаты, где возле открытой двери стояли Бад Шварц и Денни Поуг. Денни слегка наклонился и выпятил грудь, пытаясь выглядеть покруче. Взгляд Бада неподвижно сосредоточился на чем-то невидимом, в точке прямо над головой Молли Макнамара.
      В конце концов «Матери Дикой Природы» оторвались от разглядывания воровато выглядывающих телохранителей, и Молли стала подводить итог своей речи. Денни Поуг украдкой придвинулся к бекону. Бад незаметно выскользнул в дверь.

* * *

      В мясном магазинчике около Ховард Бич, мужчина, известный в округе как Саламандер, поднял телефонную трубку и произнес: — Говорите.
      — Я узнал твой номер от Джимми. Джимми Нудлз.
      — Я слушаю, — повторил Саламандер, настоящее имя которого было Сальваторе Дэликато.
      — А номер Джимми мне дал брат Джино Риччи.
      Саламандер сказал: — Прекрасно. Кажется, я уже говорил, что слушаю тебя. Так говори.
      — Если ты хочешь проверить — я звоню из Флориды. Я проводил время вместе с братом Джино.
      — Трепещу от радости. А теперь я кладу трубку, задница.
      — Подожди, — заторопился голос. — Ты искал одну крысу. Я знаю, где она. Это Зубони…
      Саламандер бросил свой большой мясницкий нож.
      — Дай мне телефон, по которому я могу тебе позвонить, — сказал он. — Ни слова больше, только скажи номер.
      Звонящий повторил его дважды. Сальваторе Дэликато записал номер на разделочной тумбе, окунув палец в поросячью кровь. Потом он снял свой фартук, вымыл руки, причесался, взял горсть монет из кассы и прошел три квартала до платного телефона.
      — Все в порядке, пижон, — сказал он, когда во Флориде ответили. — Ну, во-первых, я не знаю никаких братьев Зубони.
      — Я не говорил, что это братья.
      — Не говорил? — «Дерьмово, — подумал Саламандер, — мне надо быть повнимательней». — Неважно. Но поторопись и скажи-ка мне, что тут такого важного.
      — Ну, так вот. Ты знаешь, о ком я говорю. Он дал показания против братьев Зубони, о которых ты никогда не слыхал. Так или иначе, ему сделали новое имя, и все такое прочее. Он действительно хорошо устроился. Фактически, у него сейчас пару миллионов, как я слышал.
      Дэликато сказал: — Хорошо жить не запретишь.
      — Эй, может быть, я попал не к тому человеку? Может, я получил ложную информацию. У меня было впечатление, что ты, вроде бы, искал Фрэнки Кинга, я ошибаюсь?
      — Я не знаю никакого Фрэнки Кинга.
      — Прекрасно. Приятно было поговорить…
      — Постой, — прервал его Саламандер. — Я, возможно, кое-кого знаю, кто может заинтересоваться. Как ты сказал тебя зовут?