Спаччи достал золотую ручку из кармана и сделал для себя несколько пометок.
— Но здесь рядом, — вступил он в разговор, — развлекательный парк на две тысячи акров, который посещает миллион туристов каждый год. Нам будет очень трудно доказать, что небольшие площадки для гольфа принесут природе заметный вред, особенно по сравнению с тем, который уже приносится.
— Вы отвратительный адвокат. Придумайте же что-нибудь.
Она вдруг вспомнила, как «Матери» бились когда-то против проекта Кингсбэри. Недаром они были единственным обществом, которое никогда не выигрывало. Другие моментально соображали, за что стоит браться, а за что нет. В итоге Кингсбэри, в ответ на диснеевского Микки Мауса выставлял бурых дельфинов, кидающих носом мячи, остроумного попугая ивсякие другие занимательные развлечения, но все равно все это не могло сравниться с тем, что было у Диснея. Микки Маус просто всасывал туристов, выворачивал наизнанку их карманы. Они приходили, проводили там время до тех пор, пока им уже не хотелось никуда идти, и затем счастливые возвращались домой. Для коренных жителей Флориды это было потрясающее место, к тому же в него вложили массу денег, но получали намного больше. И когда Френсис X. Кингсбэри поведал о своих очередных планах о гольфе, одинокий голос «Матерей» опять не был услышан.
Так что с адвокатом Молли была сурова:
— Никакого гольфа, — сказала она ему, — и никаких дерьмовых отговорок с твоей стороны.
Она проводила его и помахала на прощанье рукой с выступающими голубыми венами.
После того, как основная масса людей разошлась, Молли собрала коллегию активистов в библиотеке. Пятеро женщин и двое мужчин, все почти такие же седые, как Молли. Они уселись в пластиковые кресла и пили чай, пока Молли рассказывала, что случилось с мышами.
Это было безумство, в такое просто невозможно поверить, но никто не спросил, зачем она это сделала. Эти стариканы все знали.
Одна из «Матерей» раздраженно воскликнула:
— На этот раз ты промахнулась.
— Все в порядке, — защищалась Молли.
— Да, кроме мышей. Они-то не в порядке.
Другая из «Матерей» спросила:
— Никаких шансов их отыскать?
— Никогда не знаешь.
Небольшая группа погрузилась в тишину. Никто не хотел бросать вызов авторитету Молли, но на этот раз она действительно выпустила вожжи из рук. Сейчас у них был реальный шанс отправиться в тюрьму.
— Нельзя ли еще чаю, — произнесла, наконец, одна из «Матерей», — и затем я бы хотела услышать твой новый план. У тебя ведь он есть?
— Конечно. Слава Богу!
* * *
Когда Джо Уиндер добрался до работы, Чарльз Челси уже поджидал его в очередной голубой оксфордской куртке.
Он сидел на краю стола Джо с видом небрежного превосходства. Согнутая газета лежала под его рукой.
— Статья отлично написана, — сказал он, — я изменил два-три слова, но получилось так, как будто это все написал ты.
— Какие два-три слова? — спокойно спросил Джо.
— Да я исправил комментарии Кингсбэри, пару глаголов здесь и здесь.
— Отлично. — Уиндер не был ничуть удивлен. Всем уже давно было известно, что цитаты из речей X. Кингсбэри придумывает Челси. Кингсбэри был одним из тех людей, кто редко говорит законченными предложениями. Ему это было не нужно.
— Я еще поправил интервью с Енотом. Пусть он получит сильное сотрясение от удара по голове.
Уиндер ухмыльнулся и положил свою сумку на стол.
— Это она, Чарли. И было все в порядке, когда я с ней разговаривал вчера вечером, даже никаких синяков.
Голос Челси стал строгим.
— Джо, ты знаешь главное правило. Если речь идет о мужском персонаже, мы пишем в мужском роде, не обращая внимания на то, кто внутри костюма. Я объяснял тебе это еще при приеме на работу.
— Не будь Дорком, Чарли.
— Каким еще Дорком?
— Ты ведь шутишь?
— Объясни мне, наконец, назвал меня каким-то Дорком, кто это?
— Это диснеевский персонаж, — ответил Джо, — Деффи Дорк. Он постоянно открывает портфель и мямлит что-то гадостное. Чарли, леди в костюме Енота никогда не получала сотрясения. Это вранье, к тому же глупое вранье, потому что его легко проверить. Достаточно нескольким газетчикам позвонить куда надо, и мы окажемся нечестными и малодушными, и все из-за того, что ты преувеличиваешь.
— Не преувеличиваю, — упрямился Челси, — я разговаривал с Енотом сам сегодня утром. Он сказал, что ему было плохо всю ночь. Врач же считает, что вероятно это сотрясение.
Уиндер запустил в рот две пилюли и произнес:
— Ты смешон.
— Сегодня днем будет ясен диагноз невропатолога, если он кого-нибудь заинтересует, — Челси выглядел очень довольным собой. — Сотрясение средней тяжести, Джо. Не веришь, спроси у Енота.
— Что ты сделал? Грозился ее сжечь? Отдать патрулю эльфов?
Чарльз встал, встряхнулся, одарил Джо своим ледяным, тяжелым взглядом.
— Я пришел сюда только для того, чтобы поблагодарить тебя за такую неординарную работу и вот что получил. Весь твой цинизм. Если у тебя была неудачная ночь — это еще не повод срывать зло на окружающих.
«Неужели он действительно это сказал?» — изумился Уиндер, — «он в самом деле обвиняет меня в том, что я сорвал на нем зло? Как это… как он сказал: „Единственное, зачем я пришел, это поблагодарить тебя?“
— Это еще не все, Джо, — Челси вручил ему газету, — на, посмотри последние три абзаца.
Это была история о краже мышей… Статья была помещена на первой полосе.
— О, — воскликнул Джо, — они даже использовали одну из наших картинок.
— Это не важно, посмотри на последние абзацы. — Газетная история заканчивалась так:
«В Майамский офис газеты поздно вечером в понедельник позвонил незнакомец, отрекомендовавшийся как один из активистов движения за права животных, и сообщил, что открыл кредит на расследование этой истории. Он сказал, что является членом радикальной корпорации „Вольная Жизнь“. „Мы освободили мышей, потому что их собирались эксплуатировать, — сообщил он, — Френсис Кингсбэри меньше всего печется о сохранении вида, просто ему нужен аттракцион для его тупых туристов“. Официальные власти Волшебного Королевства были недоступны в понедельник вечером, чтобы лично с ними выяснить этот вопрос».
Джо отложил газету в сторону и произнес:
— Что за лобовые удары. Готов поспорить, босс сходит с ума.
— Ты находишь это смешным?
— А ты нет? — спросил Джо, глядя Челси в лицо. — Да, сдается мне, что нет.
— Вот именно, — ответил Челси, взяв обратно газету, — что ты предлагаешь?
— Я предлагаю плюнуть на этих чертовых мышей и жить своей жизнью.
— Это гораздо серьезнее, чем ты думаешь.
— Да, я был прав насчет Кингсбэри. Он в панике, — вымолвил Джо, — если на то пошло, то скажи ему, что мы все жаждем узнать, какова доля истины в этом заявлении. Передай ему, что, если мы сейчас ничего не возразим против, ситуация может сложиться не в нашу пользу, и мы все окажемся в крысиной норе.
Челси начал тереть свой подбородок — явный признак волнения.
— Продолжай, я тебя слушаю, — сказал он Джо.
— К примеру представь, что эта корпорация еще и что-нибудь разузнает. Хотя есть вероятность, что этот звонивший просто не в себе. Не надо ничего с ними делать, пусть играют сами с собой, мы не скажем ровным счетом ничего.
— А что, если это окажется правдой?
— Тогда мы оповестим всех о грубом нарушении закона этой организацией, не важно, что было причиной для совершения уголовного преступления, ведь тем самым под угрозу были поставлены жизни ни в чем не повинных людей — путешественников.
Челси закивал, ему понравилась эта идея.
— Только не путешественников, а туристов.
Джо продолжал:
— Мы также перечислим немалую сумму, так сказать, филантропический дар мистера Кингсбэри, мировому Фонду охраны природы, «Спасению водоемов», да кому угодно. Мы запудрим им мозги насчет наших бешеных усилий отыскать этих мышей, попавших в беду.
— Отлично, — оживился Челси, — просто превосходно.
— Все гениальное просто, — воскликнул Уиндер.
— Ладно, будем надеяться, что до этого не дойдет. Ты же не хочешь провести остаток недели, сочиняя басни про грызунов.
Джо вежливо промолчал, хотя очень хотел сказать, что все это проблемы мистера Кингсбэри, а не его.
С надеждой в голосе Челси спросил:
— Ты действительно считаешь, что тот звонивший — псих?
— Кто знает, — вздохнул Джо, — думаю, свое мы и так получим.
Чарльз Челси все же с облегчением закивал. Просто псих — это не то, чего следовало слишком уж опасаться.
— Единственное, что нам остается — это ждать, — вразумлял его Джо. Он, наконец-то, почувствовал прилив энергии. Такой интересный медицинский эффект оказали на него передряги: голова прояснилась, он в один момент стал оптимистом. У него была правдоподобная история, как в былые времена.
5
Френсис X. Кингсбэри внушал Челси какой-то подсознательный ужас. Это не был физический страх, скорее боязнь его вулканического темперамента. Кингсбэри говорил не целыми предложениями, а лишь отрывочными словосочетаниями. Но и его короткие реплики обескураживали и устрашали, а Чарльз Челси так и вовсе начинал трепетать.
Днем 17 июля Челси, закончив свой завтрак, вытер рот и направился к Кингсбэри в офис. Тот полулежал на своем столе. Рукава костюма у него были засучены так, что на левой руке была видна непристойная татуировка. На другой руке блестели часы из золота с изумрудом. Его волосы были грязными и казались длиннее обычного.
Увидев Челси, Кингсбэри что-то промычал и тут же начал говорить:
— Что, «Вольная Природа» вылезла, да?
— Они до сих пор существуют, это точно, но звонить могли и не они, а какой-нибудь сумасшедший. Мы это сейчас проверяем.
— Что за эксплуатация, черт, крыс или еще какой чертовщины!
Челси стоял в задумчивости. Эти высказывания Кингсбэри наводили на мысли. Челси всегда понимал, что тот хочет сказать. Наконец он ответил:
— Не беспокойтесь, я думаю, мы справимся с ситуацией, мы готовы противостоять.
Кингсбэри помолчал, потом многозначительно произнес:
— Контроль безопасности.
— У нас есть отличный «боец», — сказал Челси, — его зовут Джо Уиндер, он настоящий профессионал. Назначить денежный приз — была его идея.
Кингсбэри потер свой огромный нос.
— Может еще есть надежда отыскать этих зверей?
Челси покрылся испариной, но произнес:
— Нет, это нереально. Они погибли. Одну застрелил дорожный патруль, какие-то туристы попросили избавить их от крысы.
— Ужасно.
— Бандиты выкинули ее в окно. Со второй случилось нечто подобное.
Кингсбэри принял трагический вид.
— Нет, — вскрикнул он, — не продолжай, это как…
— Вы должны знать об этом, все уже знают. Ее до смерти забили зонтом и сбросили с моста служители церкви из Бока Ратона.
Челси с облегчением вздохнул. Он это сделал — выложил все плохие новости.
Френсис X. Кингсбэри всплеснул руками:
— Кто «все» об этом знают?
— Если вы имеете в виду тех, кто «снаружи», то только патрульные. Но я попросил их молчать.
— А остальные?
— Нет, сэр, никто не в курсе, только мы знаем, что мыши погибли.
— — Отлично, — обрадовался Кингсбэри, — самое время повысить награду.
— Как?
— Так. Сделайте миллион баксов. Да-да, шесть нулей, я не ошибся.
Челси взял ручку с блокнотом и стал записывать: «Миллион за возвращение целыми и невредимыми потерянных мышей».
— За мертвых.
— Да, сэр, я понял.
— Все просто, проще некуда.
— Это очень щедрый выкуп.
— Вот черт, — прошептал в это время Кингсбэри.
— Чем вы недовольны?
Кингсбэри нетерпеливо указал на дверь.
— Быстрее, пока я не разозлился.
Челси ужасно испугался. Отпрянув от стола, он почти что простонал:
— Извините, я что-то не так сказал?
— Нет, дело не в тебе, — выкрикивал Кингсбэри.
Челси поспешил удалиться к себе в офис.
* * *
Как и многие другие удачливые флоридцы, Кингсбэри не родился здесь, а приехал в этот солнечный штат уже в зрелом возрасте, один, никак не ожидая, что станет мультимиллионером. Раньше, до Майами, его звали Френки Кинг. Не Френк, а Френки. Мать назвала его в честь певца Френки Лейна. Всю жизнь он пытался изменить свое имя на что-нибудь более примечательное и значительное.
Однажды его арестовали по какому-то делу. Он нашел выход из положения в том, что поведал о делах членов преступной группы Джона Готти. Письменное показание Френки свидетельствовало против братьев Зубани, которые якобы летали в Сан Джуан с ящиком «учебных» видеозаписей, которые затем были проданы одной из Нью-Йоркских школ за большие деньги. Так что они были виновны в том, что студенты, ожидая увидеть в своих видеоклассах путешествие по Среднему Западу, увидели латиноамериканскую порнуху с Пиной Коладой в главной роли.
Наградой Кингу была отмена приговора, десять лет испытательного срока и новое звучание его имени: Френсис X. Кингсбэри. Френки казалось, что «X» придает важности.
Когда Френки объявили, что Майами будет его новым местом жительства, он решил, что умер и уже на небесах. Майами! Френки не мог поверить в такое счастье. Он и не надеялся, что правительство США может быть таким милосердным.
Ему выделили крошечную однокомнатную квартирку рядом с железнодорожным полотном в живописном местечке Наранья.
Когда Френки выразил свое неудовольствие по поводу жилища, ему напомнили, что, если бы он вернулся в Нью-Йорк, Джон Готти разыскал бы его непременно и эта встреча вряд ли понравилась бы Кингу. Именно с этой мыслью Френсис X. Кингсбэри начал новую жизнь.
Как и многие жители Флориды, имеющие массу свободного времени, он начал потихоньку приобретать личное имущество и пошел в «ночную школу». Так именовалось совершенно новое предприятие, получавшее доходы не совсем честным путем. Сначала Кингсбэри специализировался по мелкому имуществу, причем работал над этим без устали. Затем он стал заниматься цитрусовыми рощами и обработкой земель. Он трудился чрезвычайно настойчиво во имя собственного благосостояния и поднялся в итоге до высочайших постов. Он, несомненно, был чрезвычайным ловкачом в сделках по недвижимости. Всего лишь за пять лет он скопил столько денег, сколько иной не заработает за всю свою жизнь. У него уже был дом в Олд Катлере, молодая красавица жена, шикарный автомобиль. Но он хотел большего.
Однажды он объявил своим знакомым, что хочет заняться собственным бизнесом.
— Я в состоянии перевернуть весь мир.
Через шесть месяцев Кингсбэри представил свою модель Волшебного Королевства, прочитав проект в здании Главного Майамского коммерческого центра и вызвал, впервые в своей жизни, бурю аплодисментов. Заканчивая свою речь, он провозгласил:
— Флорида на самом деле земля великих возможностей.
* * *
— Мне эта идея совершенно не нравится, — говорил Джо Уиндер о награде в миллион долларов, — очень плохая идея, очень циничная, хочу добавить.
— .Я не собираюсь выслушивать твои проповеди, — раздался голос в телефонной трубке, — мне нужно 500 слов к завтрашнему утру.
— Это безумие.
— И не вздумай отбояриваться.
— Это не просто глупо, — продолжал Джо, — это нечестно. Мышей с синими языками больше не существует, Чарли. Все в парке только об этом и говорят.
— Мистер X. Кингсбэри непреклонен, — оправдывался Челси, — он считает, что это будет символический жест, показывающий его рвение к науке.
— Ты сам за это возьмешься? — нападал Джо на Чарльза, — это просто дерьмовый, а не символический жест! Ты должен иметь свое мнение.
— Джо, не разговаривай со мной таким тоном. Это была твоя идея учредить награду.
— Я ошибался, это была огромная ошибка.
— Нет, это было гениально.
— Послушай, я пытаюсь спасти тебя, осел, и себя тоже. Слушай меня. Сегодня перед воротами Волшебного Королевства остановился мужчина с коробкой. Он сказал, что нашел тех мышей, и пришел получить свои десять тысяч. Слушай Чарли, дальше. Знаешь, кто был в коробке? Кролики. Два малюсеньких кролика.
— Как так? Они же не похожи на мышей.
— Они похожи на мышей как две капли воды, если им подрезать уши. Именно это и проделал с ними находчивый мужик.
Чарльз Челси вздохнул.
— Я знаю, я знаю, — горячился Джо, — чем это обернется. Представь себе, какие садистские эксперименты будут производиться, если мы пообещаем миллион. Такое просто страшно представить.
— Боже мой, — шептал Челси.
— Теперь, — сказал Джо, — подумаем о заголовке.
— Я скажу обо всем Кингсбэри.
— Хорошо.
— Тебе потом перезвонить?
— Нет, спасибо.
— Я твой должник, — сказал Челси, — очень тебе благодарен. Помни, кто первый взял тебя к себе на работу.
«Спасибо за напоминание, — подумал Джо, — наверное двухтысячное».
— — Я не тот человек, который подходит для работы с Кингсбэри, — сказал он, — при нашей встрече я ошибся.
— Ты прав, — обратился к нему Челси, вновь и вновь обдумывая план, — скажи мне одно, эти крольчата… что же нам делать?
— Не беспокойся, мы заплатили ему, чтобы ушел.
— Сколько? Надеюсь, не обещанную сумму?
— Нет, не десять тысяч, — успокоил его Джо, — а всего 50 долларов, и он был просто счастлив.
— Спасибо небесам хоть за это.
Воцарилось молчание.
— Джо?
— Что?
— Дело приняло совсем плохой оборот, правда?
* * *
Вечером Джо Уиндер решил прокатиться до Павильона Редких Животных и разузнать побольше о мышах-полевках. К тому же, ему было просто необходимо поделиться с кем-нибудь своим мнением о кроликах, от этого эпизода у него волосы встали дыбом. Он ясно видел эту картинку, как маленьким, совершенно беззащитным, только родившимся крольчатам подрезают уши. Да, это действительно Южная Флорида! Джо инстинктивно чувствовал приближение беды и всяческие подвохи, за это-то Челси его и взял.
Дверь в лаборатории мышей была заперта, но свет там горел. Джо постучал дважды, но никто не ответил. Он слышал, как надрывался телефон — кто-то пытался дозвониться до лаборатории. Звонил, делал перерыв и опять звонил. Джо поскреб ключом от машины по стеклу, но Кушера не было и следа. Уиндер предположил, что доктор пошел перекусить.
Джо отправился прогуляться по Павильону и наткнулся на группу туристов, осматривающих витрину, где раньше выставлялись мыши-полевки. Хотя витрина была накрыта материалом, некоторые приподнимали углы и заглядывали внутрь. Кое-кто зарисовывал место совершения преступления.
Голос позади Джо воскликнул:
— Вы здесь работаете?
Это была пожилая женщина в странной кепке.
— Вы из службы охраны? — опять спросила она. Уиндер попытался вспомнить, что Челси ему говорил насчет разговоров служащих с посетителями парка. Надо говорить дружелюбно: «Добро пожаловать в Волшебное Королевство», «Чем могу помочь вам?» и так далее.
Но Джо просто сказал:
— Я работаю в Рекламном отделе. Что-нибудь не так?
Пожилая женщина ответила, шмыгнув носом:
— У меня есть кое-что для вас.
Джо ответил, как и положено, доброжелательным тоном:
— Комната найденных и потерянных вещей наверху.
— Нет, я не об этом. У нее был очень таинственный вид.
— Здесь, — сказала она, опуская что-то Джо карман, — и не пытайтесь следовать за мной. Она развернулась и стала быстро удаляться, придерживая одной рукой шляпу.
Уиндер уставился ей в спину.
— Подождите, одну секунду.
Не успел он сделать и трех шагов, как абсолютно не понятно откуда ему двинули в правое ухо. Джо упал. Когда он очнулся… кроссовки, туфли, сандалии, кеды, босоножки мелькали перед глазами. Туристы собрались вокруг него, шепча о своих догадках. Молодой человек нагнулся и стал задавать вопросы на немецком.
Уиндер сел.
— Кто-нибудь видел, как это произошло? Какой козел меня ударил?
Он чувствовал вкус крови у себя во рту.
— Здоровенный рыжий детина, — сказала женщина с двумя камерами за спиной.
— Какой-нибудь щеголь, — предположил Джо, — на нем было одето что-то особенное?
— С вами все в порядке?
— Да, — процедил Уиндер, — упал да и только.
Он с трудом встал на ноги, оглядел всех безумным взглядом и удалился в мужской туалет. Там он первым делом извлек послание, которое было отпечатано на машинке на простом листке из ученической тетради. В нем говорилось:
«МЫ СДЕЛАЛИ ЭТО. МЫ УДОВЛЕТВОРЕНЫ.
ДА ЗДРАВСТВУЮТ МЫШИ-ПОЛЕВКИ».
Подписано было от имени «Вольной жизни». Джо проклял все экологические организации на свете.
* * *
Бад Шварц разбудил Денни Поуга со словами:
— Посмотри, кто здесь. Я же говорил, что не стоит волноваться.
В кухне была Молли Макнамара. Денни лежал на софе в гостиной: он уснул, смотря по телевизору фильм.
— Она принесла деньги, — присаживаясь рядом с Денни объявил Бад.
— Все?
— Нет, только кусок, как и говорила.
— Ты имеешь в виду два куска или один на двоих? — спросил Денни. Он не доверял целиком своему партнеру.
— Каждому по тысяче баксов, вот что я имел в виду.
— Нельзя ли взглянуть?
Вошла Молли.
— Как нога? — спросила она с абсолютным безразличием.
— Ужасно.
— У него все всегда так, — добавил Бад.
— Уже? — воскликнула Молли, — ты уже прикончил этот пузырек?
— Денни лечился. Мы удвоили ему дозу, — отозвался Бад.
— Врун, — возразил Денни, — это Бад лечился, не понятно от чего только.
— Это правда? — спросила Молли, — ты пил его таблетки?
— О, не продолжайте, — отговаривался Бад. — Боже мой, да здесь абсолютно нечем заняться, мне было тошно.
— Это лекарство дают только по рецепту.
Она пошла на кухню, чтобы взять свое портмоне. У нее было самое огромное портмоне, которое Бад и Денни когда-либо видели. Молли изъяла из него новый пузырек с пилюлями и протянула Денни. Затем она вынула свой пистолет и выстрелила Баду в левую руку.
Он повалился на пол, хватаясь за свою руку, как будто она была в огне.
Денни в ужасе прошептал:
— О Боже. — В висках у него застучало, комната пошла кругом.
Молли произнесла:
— Я точно следую вашим желаниям? — она положила пистолет обратно в сумочку. — Здесь не будет лекарств без рецепта, у владельцев нашей ассоциации очень строгие правила, ясно? — И она вручила пузырек с пилюлями Баду. Затем она вынула две пачки денег.
— Здесь по тысяче каждому, как я и обещала. — Повернувшись к Баду, она поинтересовалась, — болит?
— Иди ты… — завопил Бад, сжимая руку между коленями, — это кошмарная боль.
— Зато ты можешь есть сколько угодно таблеток.
Хотя тоже лучше не слишком много.
Она пожелала им спокойной ночи и вышла.
* * *
— Ну что, это ведь не хуже секса? — сказала Нина, стоя абсолютно голой на коленях и массируя плечи Джо.
— Да, прекрасно, но секс лучше.
— Сегодня у меня выходной, — сказала Нина. — Я всю неделю только тем и занимаюсь, что говорю о сексе.
— Мы можем не говорить, а делать.
— Джо, мне нужно отвлечься от этого, пойми пожалуйста.
— Конечно. — За последнюю неделю это было второй раз, когда у них возникал такой разговор. Джо заметил, что после работы Нину уже ничего не интересовало. Все, что она хотела — это спать. Она говорила во сне об очень соблазнительных вещах.
Все это выводило Джо из себя.
— У меня был совсем не легкий день, — сказал он, — я надеялся, что ты меня воскресишь.
— Я люблю тебя, — проговорила она, вставая, — но сейчас мне абсолютно ничего не хочется. Лучше расскажи, что с тобой сегодня приключилось.
Да, это было самое прекрасное — обмениваться рассказами о работе, лежа в постели.
— Да, один чудак пришел с сообщением, что нашел потерянных мышей, только это были не мыши, а крольчата. Пытался нас надуть.
Уиндер опустил всякие подробности.
— А мне тоже звонил сегодня какой-то козел. Я разделалась с ним за 11 секунд. Мириам говорит, что это может стать новым мировым рекордом.
— Ты что, все засекаешь?
— Иногда. У Мириам есть настоящий секундомер.
— Нина, я хочу, чтобы ты нашла другую работу, серьезно.
— Ты напоминаешь мне одного странного доктора из вашего же парка, он мне сегодня целых два раза звонил.
— Кушер?
— Да. Интересное имя, правда? Между прочим, он сказал, что это очень важно. Я посоветовала разыскать тебя в офисе, но он ответил, что не будет. Он ничего не передал, просто сказал, что перезвонит. А второй раз просил передать, что у него был человек из службы безопасности.
Джо резко приподнялся.
— Человек из службы безопасности?
— Да, так он сказал.
— И больше ничего? — Уиндер подумал о пустой лаборатории с зажженным светом и звонящим телефоном. Наверное, ему надо было попытаться проникнуть через другой вход.
— Я сказала ему, что ты скоро придешь домой, но он не мог больше звонить, он уходил вместе с человеком из службы безопасности. Джо, что происходит?
— Думаю, я знаю, но не могу быть уверенным.
Она провела пальцем по его подбородку.
— Сделай мне приятно.
— Я знал, что ты это скажешь.
Она уселась напротив него.
— То, что происходит, очень серьезно?
Уиндер поцеловал ее в кончик носа.
— Джо, не заводись, пожалуйста.
Он сжал ее в объятиях.
— Хорошо. Не сегодня.
6
На следующее утро Чарльз Челси поймал Джо за рукав в холле с фонтаном и потянул в офис. Там уже сидели двое на противоположных сторонах дивана Челси — один был необъятный Педро Луз, шеф отдела безопасности Волшебного Королевства, и какой-то очень серьезный его спутник, коротко стриженный и в костюме с орнаментом.
— Джо, — объяснил Челси, — эти люди из службы безопасности.
— Я догадался.
— Это агент Хоукинс, — представил Челси. Джо протянул руку.
— Билл, не так ли? Вы работали в «Коралловых Спасателях» четыре года назад.
Агент скептически улыбнулся. — А вы были с Геральдом.
— Точно.
— А сначала были кассиром.
— И здесь вы правы.
Чарльз Челси чувствовал себя по-дурацки в этом обмене воспоминаниями.
«Мир тесен, — подумал Челси, вытягивая ноги, — интересная история, оказывается они были знакомы когда-то».
— Так. вот, — заключил Хоукинс, теребя свой большой нос, — наконец-то, мы выведем его на чистую воду.
— Без дураков, — сказал Джо, прекрасно зная, что всю эту дурацкую беседу с «безопасностью» организовал Челси, — что все это значит, Чарли?
— Агент Хоукинс здесь по личной просьбе мистера Кингсбэри, — Челси повысил голос, — Джо, трем служащим парка вручили послания. Они были подписаны от имени общества «Вольная жизнь».
Уиндер порылся у себя в кармане:
— Ты вот это имеешь в виду, — сказал он, протягивая свой «экземпляр» Биллу Хоукинсу. Он поведал о том, что случилось в Павильоне редких животных, о пожилой женщине. Хоукинс все записал в свой блокнот.
Челси с трудом сдерживал раздражение.
— Почему же ты не доложил обо всем Отдел безопасности? — спросил он Джо.
— Не хотел прерывать сон Педро.
Педро Луз потемнел. Он постоянно дремал у себя в офисе.
— Все, что от тебя требовалось — это позвонить, — вскипел Педро Луз. Он взглянул на человека из службы безопасности ФБР. Тот был абсолютно спокоен.
— Я плохо себя чувствую, поэтому засыпаю иногда, — сказал уже более ровным голосом Педро.
— Это просто безобразие, — возмущался тем временем Челси, — служащие парка обязаны сообщать обо всех случаях, причем немедленно.
Джо понял, что сейчас у него разболится голова.
Агент Билл Хоукинс начал говорить о том, что федеральному правительству мало что известно об обществе «Вольная жизнь».
— Складывается впечатление, что большинство таких групп специализируются на грызунах, особенно на лабораторных крысах. В университетах разные общества частенько взламывают по ночам клетки и освобождают животных.
— Но мы проводили эксперимент, — стал объяснять Челси, — мы содержали Ванса и Виолетту по-королевски.
— Кого? — переспросил агент.
— Мышей, — дружелюбно пояснил Джо, — как они посмели устроить такое в Волшебном Королевстве.
— Вы делали вивисекцию здесь? — спросил Хоукинс, — такие группы яростные противники вивисекции.
Челси как взбесился:
— Вивисекция? Да мы давали им свежайшие продукты каждый день, иногда даже апельсины.
— Именно это я и хотел услышать, — сказал Хоукинс, записывая все себе в блокнот. — Двое белых в возрасте 25-35 лет, голубой пикап, зарегистрированный в 1979 г. под номером СРР-В06 за Майклом Шварцем. Нет никаких сведений о принадлежности Шварца к какой-либо организации по борьбе за права животных.
— Кто-то нанял его, — произнес Джо.
— Скорее всего да.
— Никаких следов мышей не нашли?
— Мы предполагаем, что они умерли, — ответил Хоукинс. Он вручил Джо копии доклада дорожного патруля об инциденте с семьей туристов в красном «Лебароне». Пока Уиндер читал, Челси попросил его держать в голове все новости по этому вопросу.
— Я слышал по радио о премии в миллион долларов, — произнес Хоукинс.
— Правильно, — подтвердил Джо.
— Как вы можете такое обещать, зная, что, мыши уже мертвы.
Джо Уиндер оживился:
— Продолжайте, — сказал он Челси, — поясните агенту.
— Где Кушер? — пробурчал Челси, — я. кое-что забыл узнать.
— Спросите у Педро, — посоветовал Джо, — его человек вчера был в лаборатории, может, он знает.
Челси оперся о стол и стоял в ожидании. Хоукинс повернулся. Джо продолжал:
