Рано утром 29 июля, в воскресенье, факс газеты «Майами Геральд» выдал следующее сообщение:

ВОЛШЕБНЫЙ ПАРК ЗАКРЫВАЕТСЯ ИЗ-ЗА ПАНИКИ РЕПТИЛИЙ.

ВИНОВАТО НАВОДНЕНИЕ.

      «Волшебное Королевство будет закрыто 29 июля, в воскресенье, из-за того, что оно кишит ядовитыми змеями, что вызвано обильными летними дождями и сыростью. По словам Чарльза Челси, вице-президента по общественным связям, это произошло в этот уикенд.
      «Несколько рабочих и посетителей были укушены в субботу, но никто не умер», — так было сказано. «Наш медицинский персонал отнесся к этому кризису героически», — заявил Челси.
      Эксперты по земноводным говорят, что змеи становятся более активными во время сильных ливней, и перемещаются на большие расстояния в поисках сухого грунта. Даже так называемая водная мокаси-новая змея, которая обитает в каналах и лагунах, становится беспокойной и агрессивной в условиях наводнения.
      Мокасиновая змея — это гадюка, известная своими большими кривыми клыками и белесым ртом. Укус змеи редко бывает смертельным, если быстро ввести сыворотку. Однако часто присутствует повреждение мышц и мягких тканей.
      Мокасиновая змея широко распространена в Южной Флориде, хотя редко можно обнаружить вместе больше двух или трех змей. Массовые миграции редки. «Похоже, что у нас они охотятся за жабами», — объяснил Челси.
      Администрация приказала временно закрыть парк, пока команды вооруженных ловцов вылавливают и перемещают диких рептилий, некоторые из которых достигают в длину почти 6 футов.
      Челси сказал, что Волшебное Королевство будет вновь открыто во вторник утром, намечается полная программа работы. Он добавил: «Мы уверены, что земля будет вполне безопасной, но все же мы предлагаем нашим посетителям, в качестве дополнительной предосторожности, надевать толстые резиновые сапоги. Обувь будет предоставлена всех размеров, по номинальной цене».

* * *

      Репортеры начали звонить, когда не было еще и восьми. Чарльз Челси был вызван из дома; он приехал заспанный и без галстука. Заглатывая чашку черного кофе, он пробегал глазами лист, изучая новейшие ужасы Джо Уиндера.
      — Грязный ублюдок, — сказал он, дочитав последнюю строку.
      Секретарша рассказала ему о телевизионных вертолетах.
      — Мы насчитали пока пять, — докладывала она. — Они пытаются сделать воздушную съемку змей.
      — Змей! — Челси мрачно засмеялся.
      Чтобы разжечь его соревновательный дух, секретарша сказала:
      — Не могу поверить, что они клюнули на такую сказку.
      — Ты шутишь? — Челси запустил руки в волосы. — Змеи подобны динамиту. Как только что-то связано со змеями — газетчики это просто заглатывают. — Это был закон журналистики, который Джо Уиндер хорошо знал.
      Челси отставил в сторону кофейную чашку и поднял трубку телефона. Френсис X. Кингсбэри ответил после 17 звонка.
      — У меня чрезвычайно плохие новости, — произнес Челси.
      — Лошадиное дерьмо, если ты меня понял. Звонить мне домой, о Господи, это твоя профессиональная страсть? Для этого я тебя держу?
      — Нет, сэр. — Шеф по общественным связям скрипнул зубами и рассказал Кингсбэри, что случилось. В трубке была неприятная тишина, вслед за которой послышался звук спускаемой воды.
      — Я в сортире, — сказал Кингсбэри. — Вот за каким занятием ты меня застаешь, звоня мне домой.
      — Сэр, вы слышали, что я сказал? Об» этой змеиной истории, которую раздул Уиндер?
      — Да, черт возьми, не глухой. Подожди. — Челси опять услышал звук воды. Знаком он попросил секретаршу приготовить ему еще чашку кофе.
      На другом конце провода Кингсбэри произнес:
      — Ну, ладно, так что ты думаешь насчет этих змей?
      — Закрыть парк на день.
      — Не будь идиотом.
      — У нас нет выбора, мистер Кингсбэри. Даже если мы скажем прессе, что это фальшивка, никто этому не поверит. Они подумают, что мы хотим замять это дело. — В этом была коварная гениальность стратегии Джо Уиндера.
      Кингсбэри сказал: — Закрыть этот проклятый парк, ты издеваешься? Ты подумал о бизнесе?
      — Все равно, кроме рептилий, никто ни о чем другом и не говорит. Лучше мы закроем Королевство и хорошенько поразмыслим.
      — Черт подери, придется.
      — Я забыл упомянуть, мы также должны приобрести некоторое количество резиновых сапог. Несколько сот пар. — Пальцы Челси свело на трубке. Он добавил: — Не волнуйтесь, я запущу что-нибудь смягчающее.
      — Что все под контролем и тому подобное…
      — Хорошо, — ответил Челси. Теперь он слышал шум воды, струящейся из крана.
      — Я чишшу жубы, — прошепелявил Кингсбэри. Челси подождал, пока он прополощет рот. Потом сказал: — Я назначу пресс-конференцию на день. Мы достанем кого-нибудь, какого-нибудь ученого, который скажет, что змей почти не осталось. И откроемся завтра.
      Кингсбэри произнес: — Четыреста тысяч — вот сколько задолжал мне этот трахнутый шут, ты чувствуешь? Выручку за целый день.
      — Сэр, могло быть хуже.
      — Не говори так, Чарли.
      Челси монотонно прочел пресс-сообщение Френсису Кингсбэри, который сказал: — Боже всемогущий, целых шесть футов! Действительно эти ядовитые твари такие длинные?
      — Я не знаю. Я не знаю, какой они длины. — Челси хотел сказать Кингсбэри, что это совершенно не важно, были ли воображаемые змеи два фута или двадцать футов в длину, воздействие на туристов будет одинаковым.
      Сквозь рокотание электробритвы Кингсбэри прокричал: — Чего он хочет — этот идиот Уиндер, чего он добивается?
      — Ничего, что мы могли бы ему дать, — ответил Челси.
      — С ним надо покончить, или он покончит с нашим бизнесом.
      — Да, я знаю.
      — И вот еще что, — добавил Кингсбэри. — Я очень разочарован в этом трахнутом Педро.

* * *

      Молли Макнамара писала письмо своей дочери в Миннеаполис, когда Денни Поуг ворвался в дверь:
      — Только что по «Новостям» передали, что они все в змеях!
      — Да? — сказала Молли. — Это очень странно.
      — Может, вы можете собрать ваших людей? «Матерей Дикой Природы». Может, устроить демонстрацию?
      — Против чего?
      — Ну, в «Новостях» сказали, что они их всех убивают. Змей, я имею в виду. Они, кажется, не правы — это не вина змей, что прошли ливни.
      Молли мягко произнесла: — Я не слышала, что они убивают змей. По радио сказали что-то о собирательных командах.
      — Нет, ухх, я только что видел по телевизору. Мужчина из Волшебного Королевства сказал, что они убивали тех, кого не могли поймать. Особенно беремистых. — Он имел в виду «беременных». — Это все задница Кингсбэри, пардон за мой английский.
      Молли закрыла колпачком свою перьевую ручку и повернула стул к Денни. Она сказала ему, что понимает его чувства. — Но мы должны серьезно относиться к нашим выступлениям, если хотим привлечь общественность на свою сторону.
      — Итак?
      — Итак, к ядовитым змеям никто не испытывает особой симпатии.
      Денни выглядел обескураженным.
      Молли сказала: — Мне жаль, Денни, но это правда. Никто не пойдет протестовать против огнеметов, если они используются против ядовитых змей.
      — Но это неправильно.
      Молли похлопала его по колену:
      — Там много змей. Не то что мышей-полевок, которых было только две во всем мире.
      Эти слова словно укололи Денни. Он мрачно опустил голову. Так как его познания об окружающей среде весьма расширились, кража мышей тяжелым грузом легла на его душу; он начал чувствовать личную ответственность за вымирание мышей-полевок, и сам себе пообещал искупить свое преступление.
      Он спросил Молли: — Что это за слово вы говорили тогда?
      — Искупать, Денни. Иску-пать. Это значит исправлять, улучшать.
      — Да, это обо мне.
      Молли улыбнулась и сняла свои очки для чтения.
      — Не волнуйся, мы все в этой жизни совершали ошибки. Мы все неправильно о чем-то судили.
      — Как вы о нас с Бадом. Пока не узнали нас лучше.
      — Нет, Денни, это не было ошибкой. Я сделала бы то же самое, если бы это было необходимо.
      — Вы бы так сделали — стреляли в нас?
      — О, не пойми меня превратно. Иди сюда. — Молли взяла его за плечи. Он осторожно положил голову к ней на грудь. От тяжелого запаха жасмина у Денни защекотало в носу.
      Молли обняла его и проговорила:
      — Вы оба, мальчики, так много значите для меня.
      Денни вот-вот бы расплакался, если бы не знакомый голубоватый блеск пистолета, засунутого в складки домашнего платья Молли. Он сказал:
      — Хотите чаю?
      — Это было бы замечательно.

* * *

      Когда Керри Лейнер ушла на работу, Скинк завернулся в плащ и улегся спать прямо под дождем.
      Джо Уиндер печатал еще 30 минут, до тех пор, пока уже не смог сосредоточиваться. Он позвонил домой Мириам и попросил Нину.
      — Полседьмого утра, — выразила недовольство Мириам.
      — Я знаю, сколько времени. Могу я поговорить с ней, пожалуйста?
      — А что если ее здесь нет?
      — Мириам, клянусь Богом…
      — Ну ладно, Джо. Подожди.
      Когда Нина подошла, ее голос был ничуть не заспанным.
      — Это очень жестоко с твоей стороны — будить Мириам, — произнесла она раздраженно.
      — А тебя?
      — Я печатала.
      — Я тоже, — сказал Джо. — Трудилась над своими телефонными фантазиями?
      — Да, над моими историями.
      — Это и есть основная причина моего звонка. У меня есть идейка для тебя.
      Нина сказала: — У меня хорошие новости, Джо. Меня взяли в синдикат.
      — Да, это великолепно. — «Взяли в синдикат? О чем, черт возьми, она говорит?
      — Есть такая компания «Горячий разговор», — сказала Нина. — Они владеют почти двумя сотнями таких телефонных служб. Они хотят купить мои рукописи и выставить на рынок. Чикаго, Данвер, даже Лос-Анджелес.
      — Это, действительно, кое-что.
      — Да, через несколько месяцев я смогу перестать сидеть на телефоне и буду писать все время. Моя мечта становится явью.
      Она спросила об идее Джо, и он ее описал.
      — Неплохо, — произнесла Нина. — Должно пойти.
      — О, это пойдет, — сказал Уиндер, но Нина не клюнула на наживку. Она не проявила любопытства.
      — Помни, — добавил он, — это такая рыболовная сеть, а под ней абсолютно ничего.
      — Джо, пожалуйста. Я поняла принцип.
      Он надеялся, что она начнет расспрашивать, как и что он делал и т. д. Вместо этого она сказала, что лучше пойдет спать, потому что не хочет мешать спать Мириам.
      Уиндер тянул время: — Самое главное, я хочу посмотреть, как бы ты это сделала.
      — Я бы сделала прекрасно.
      — Волноваться не надо.
      — Попытаюсь. — Ее тон был смущенно-искренним Уиндер ждал наводящего вопроса, но его не последовало. Он выпалил: — Ты с кем-то встречаешься?
      — Не совсем.
      — То есть?
      — Я имею в виду, что мужчина есть…
      — О, хо! — словно горячая волна ударила в грудь Уиндера.
      — Но мы с ним не встречаемся, — продолжила Нина. — Он звонит и мы разговариваем.
      — Он звонит по номеру 976? Ты хочешь сказать он клиент?
      — Он не такой, как другие. Мы говорим о глубоких вещах, личных вещах — я не могу описать, ты не поймешь.
      — И ты действительно никогда с ним не виделась?
      — Лицом к лицу — нет. Но многое можно понять по тому, как человек говорит. Я думаю, он, должно быть, совсем особенный.
      — А что, если он горбатый? А что если он вшивый? — Джо Уиндер почувствовал головокружение. — Нина, ты что не видишь, что это ненормально? Ты влюбилась в голос незнакомца!
      — Он очень чувственный, Джо. Это точно.
      — Ради Бога, мужчина звонит по такому телефону. О чем ты говоришь?
      — Я не хочу в это вникать, — сказала Нина. — Ты спросил, увлечена ли я кем-то, и я тебе ответила. Я должна была предвидеть твою реакцию.
      — Ты только скажи мне: он платит за телефонные разговоры?
      — Мы договорились делить плату.
      — Боже милостивый!
      — И еще мы договорились пообедать во вторник в «Гейблз».
      — Замечательно, — произнес Уиндер. — В какого цвета длинный плащ он будет одет?
      — Я тебя ненавижу, — сказала Нина. Они одновременно повесили трубки.

* * *

      Педро Луз забрался под передвижной дом Керри Лейнер. Лежа на спине в холодной грязи, он слышал беготню и легкомысленный смех. Он уперся руками в деревянное дно и толкнул со всей силы; он был уверен, что почувствовал, как фургончик приподнялся. С буйволиным упорством он попытался еще раз! Рот Педро Луза растянулся в гримасе.
      Он был горд собой, что выследил машину. А также, что в темноте отыскал адрес и остался незамеценным обитателями фургончика. Он видел женщину, поехавшую на работу и оставившую его наедине с этим сумасшедшим ублюдком, Джо Уиндером.
      Педро Луз много времени потратил на то, чтобы подготовить себя к заданию. Он сделал внутривенные уколы в комнате Отдела Безопасности Волшебного Королевства. Там он забабахал в обе руки лошадиные дозы наркотиков. После этого Педро Луз выпил 9 банок пива и изучил себя в полный рост в зеркале.
      Осмотр в зеркале был ритуальным: Педро надо было видеть, что он в порядке. Педро Лузу не нравилось, если его форма охранника сидела мешковато, поэтому каждый вечер он проверял свое обмундирование. Потом он пролистывал несколько порнографических журналов, чтобы убедиться, что он стойко держится. Если же он все же беспокоился, он замерял угол своей эрекции.
      В ту ночь, когда он отправился за Джо Уиндером, угол был равен нулю градусов. Педро Луз свалил это на пиво.

* * *

      Сидя в фургончике, Уиндер заканчивал печатать очередное поддельное сообщение для прессы, в котором говорилось:
      «Вдове молодого ученого, погибшего в Волшебном Королевстве, предложена сумма 2,8 миллиона долларов, как объявила администрация популярного развлекательного парка.
      Пожертвование будет сделано единым взносом Деборе Кушер, в Нью-Йорк. Ее муж, доктор Уильям Беннет Кушер, был известным биологом, исследовавшим дикую природу, который помогал проводить новую программу в Волшебном Королевстве. Д-р Кушер трагически утонул две недели назад в бассейне парка. Этот инцидент все еще расследуется.
      Чарльз Челси, вице-президент по общественным связям, сказал, что деньги, предложенные миссис Кушер, «демонстрируют наше чувство утраты и скорби по безвременной кончине ее мужа».
      Челси добавил: «Уилли был незаменим в наших программах с дикими животными, а его героические усилия по спасению мышей-полевок с синими языками нашли мировое признание».
      В заявлении, подписанном в воскресное утро, Френсис Х.Кингсбэри, основатель и директор Волшебного Королевства, отметил, что смерть д-ра Кушера «была трагедией для всех в парке. Мы любили и восхищались Уиллом, он был членом нашей семьи, таким же, как Енот, Золушка или Опоссум».
      2,8 миллиона долларов — это не только «выражение нашего сочувствия, но и дань справедливости», — добавил мистер Кингсбэри. — «Если семья д-ра Кушера не будет удовлетворена, мы, конечно же, увеличим сумму».
 
      Джо Уиндер перечитал заявление, вставил слово «полностью» перед «удовлетворена» и запустил бумагу в факс. Он хотел позвонить Нине еще раз, но решил, что это необязательно; женщина утратила чувство реальности. Что же еще могло объяснить ее непонятное влечение к голосу человека, которого она никогда не видела?
      К тому же, теперь у Джо была Керри — или он был у нее. Хотя их отношения еще находились в стадии становления.
      У Джо было подходящее настроение для акустической гитары — поэтому он включил Нейла Янга, сделал яичницу-болтунью из четырех яиц и выпил чаю с двумя булочками с мандариновым джемом. Выглянув в окно кухни, он заметил дорожный буксир, криво припаркованный на обочине. Шофера он не видел.
      Прошел короткий ливень. Джо приоткрыл дверь и увидел Скинка, Спящего беспокойным сном. Уиндер решил не будить его.
      Внезапно он услышал выстрел, похожий на автомобильный выхлоп, и дырка размером в пятицентовик появилась в стене в шести футах выше головы Скинка. Потом другой выстрел, еще одна дырка.
      Джо Уиндер вскрикнул и убрался из дверного проема.

* * *

      Керри Лейнер была рада, что Волшебное Королевство было закрыто. Это значит, у нее есть дополнительный день для занятия пением, которое запущено, и для работы над новым костюмом для Принцессы Золотое Солнце.
      Она не могла рассказать Джо обо всех машинах и вертолетах с телевидения, собравшихся около главных ворот парка. Репортер с 10-го канала подошел к ее машине с микрофоном и спросил, много ли змей она видела. Керри быстро сымпровизировала историю.
      Она была впечатлена немедленным и драматичным воздействием трюка Джона всех были надеты толстые резиновые сапоги.
      По пути домой она репетировала песенку из шоу. Это была вариация песни под названием «Индейская резервация», исполнявшейся Полом Ревиром и «Рэйдерс», группой, славившейся своей острой социальной направленностью. Написанные специально для Керри слова казались безвкусицей, но простой мотив и ритмы тамтама ей нравились. Керри пела третий куплет, когда въехав на свою стоянку, вдруг увидела какого-то культуриста, стрелявшего из пистолета в сторону ее фургончика.
      Без всяких колебаний, даже не посигналив, Керри поехала на него.
      Педро Луз был так поглощен тем, чтобы попасть в эту задницу — Джо Уиндера, что не слышал и не видел «Бьюика-Электра» 1979 года, пока тот не оказался в десяти футах позади него. Педро Луз побежал, но было уже поздно. Немного замешкавшись, он споткнулся, поднялся, и в это время «Бьюик» мягко затормозил, оказавшись одним колесом прямо на его левой ноге.
      Педро лежал целую минуту в ожидании нестерпимой боли, агонии, но таковой не последовало. Все жилки в ноге пульсировали, ощущение же было, как будто ногу сильно терли. Четыре тысячи фунтов чистой детройтской стали на нем, и ни малейшего намека на боль. «Невероятно, — думал Педро Луз; — вот результат высоких физических нагрузок! Или, возможно, наркотиков».
      Водитель машины и не думал съезжать с ноги. Тем временем все вокруг зашевелилось и забегало, привлеченное пистолетной стрельбой и треском: залаяли собаки, захлопали двери, заплакали дети. Возможно, кто-то позвонил в полицию.
      Педро Луз уставился на свою окровавленную левую ногу и принял судьбоносное решение.
      «Что же это такое, — размышлял он, — я совершенно не чувствую боли».

* * *

      Доктору Ричарду Рафферти позвонил домой его ассистент и попросил немедленно приехать. Когда доктор подъехал, он обратил внимание на припаркованный рядом ремонтный грузовик. Войдя в амбулаторию, доктор увидел большого одноглазого мужчину. Сестра, которая принимала его, сказала, что он ранен, по крайней мере, дважды.
      — Ну тогда он заимел большие проблемы, — сказал доктор Рафферти, — потому что я ветеринар.
      Те двое, что привезли пациента, казалось, это знали.
      — Он не хочет идти к обычному доктору, — объяснил Джо Уиндер.
      Керри Лейнер добавила: — Вначале мы привезли его в больницу, но он отказался выйти из машины. Ассистент отозвал доктора Рафферти в сторону:
      — Я уверен, что видел у него пистолет, — зашептал он.
      Скинк открыл свой здоровый глаз и повернулся к доктору: — Ричард, ты меня помнишь?
      — Не уверен.
      — Помнишь ту ночь, когда пантера попала под грузовик?
      Доктор Рафферти приблизился и всмотрелся в его лицо: — Господи, да, — сказал он. Это был тот человек, который пришел в его офис со стофунтовой пантерой на руках. Доктор помнил, какие кровавые следы остались у него на шее и на плечах.
      Скинк продолжал: — Мы тогда хорошо поработали, хотя и потеряли пантеру, но все равно.
      — Мы старались, как могли.
      — Как насчет еще одной попытки?
      — Видишь ли, я не работаю с людьми.
      — Пожалуйста, — сказал Джо, — вы единственный, кому он готов довериться.
      Грудь Скинка ходила ходуном, он тяжело дышал.
      — Он потерял много крови, — добавила Керри.
      Доктор Рафферти снял пиджак и велел ассистенту готовить хирургический инструмент. — О, крови у нас в избытке, — произнес он, — но пока ты не собака, она не особенно тебе пригодится.
      — Как угодно, — прошептал Скинк. — Если ты не в силах будешь помочь мне, усыпи. Как старую больную собаку.

      Чарльз Челси решил, что «щеголь» — это слишком сильно сказано для внешности Френсиса X. Кингсбери; «презентабельный» было бы ближе к истине.
      На Кингсбэри был надет серый шелковый галстук и белая рубашка. Причиной такой «экстравагантности» было приглашение на один официальный завтрак; Кингсбэри намеревался использовать возможность представить модель Фалькон Трейс и зоны отдыха вокруг него.
      Он осведомился у Чарльза Челси, как там насчет ситуации со змеями.
      — Худшее позади, — сказал Челси уверенно. Он отразил атаку Джо Уиндера своим сообщением, в котором говорилось, что большинство рептилий оказались безвредными водяными змеями, которые только «были похожи» на ядовитых мокасиновых змей.
      — К концу недели мы можем отослать назад все резиновые сапоги, — добавил Челси.
      — Ну хорошо, с этим ладно. — Кингсбэри прошелся до окна, повернул назад, потер складки на шее. — Вопрос номер два, — произнес он. — Что там с вдовой доктора, выяснилось?
      Здесь Челси запнулся, так как Джо Уиндер нанес ему весомый удар. Пресс-секретарь не мог найти подходящего ответа. Умного или благопристойного пути, чтобы отказать вдове в обещанных 2,8 миллионах долларов, не было.
      — Сэр, это трудная задача, — сказал Челси.
      — Не хочу об этом и слышать! — Кингсбэри потряс рукой. — 2,8 миллиона! Что, я похож на Анассиса?
      У Челси заболели виски от нервного напряжения.
      — Отмена этого обещания может повлечь за собой очень тяжелые последствия. Разразится грандиозный скандал в прессе, — произнес он.
      — Тяжелые последствия? Я тебе дам тяжелые, Чарли. Почти три миллиона долларов уплывают у меня из кармана, это по-твоему что?
      — Может быть, вы обратитесь в страховую компанию?
      — Ха! — Кингсбэри откинул голову назад. — Ну нет, Чарли, к этим чертовым людям я обращаться не стану.
      — Я хочу, чтобы вы знали, — сказал Челси. — Миссис Кушер наняла адвоката.
      — Успехов ей, — усмехнулся Кингсбэри, — пускай объяснит суду, что там делал ее чертов муж той ночью.
      Теперь уже Челси был близок к тому, чтобы разозлиться: — Если мы промедлим, газеты и телевидение нас опередят. Неужели нам нужна куча репортеров, расследующих смерть доктора?
      Кингсбэри подозрительно прищурился: — Я что-то не пойму, куда ты клонишь.
      — Я просто советую вам подумать об этом. Дайте мне остановить прессу.
      Кингсбэри опять начал быстро ходить взад-вперед, словно неугомонный ребенок. — Два и восемь десятых миллиона долларов! Откуда взялась такая чертова цифра? Этот Уиндер пытается разорить меня, — Кингсбэри перестал ходить и сжал пальцами свои виски. — Этот ублюдок, я так понимаю, пытается уничтожить мой бизнес.
      — Очень возможно, что вы правы, — допустил Челси. — Мой вам совет, поручите страховой компании связаться с адвокатом миссис Кушер. Пока не стало еще хуже.
      — Хуже? Каким образом?
      — Возможно все. — Челси был встревожен дрожанием собственного голоса.
      Зазвонил телефон. Кингсбэри взял трубку. Он выслушал, ответил утвердительно и дал отбой.
      — Звонил Педро. Сейчас придет. И лучше бы у него были хорошие новости, или я за себя не ручаюсь.