Семейные тайны

А весь из края в край кабинет залит белым слепящим светом, и вернулся к началу, чтоб приблизиться к концу, когда вести о Расуле ворвались через Волчьи ворота в Овечью долину, и заполонили, будоража и тревожа, душу Джанибека, пока Расул гуляет по Колодезной и Кипарисовой, Хазарскому и Космическому проспектам, мимо пустыря, огороженного ныне высоким забором, где некогда БЫЛ ДОМ И ЖИЛИ СЕСТРЫ, А У НИХ БРАТ, домов высотных и глинобитных, с железной решеткой на окнах, тут же за углом Шайтаньего дворца, и крыши плоские и островерхие, сверкающие жестью, залитые киром, и вечно протекают, и радующие взор черепицей, и антенны! и купола! и башни с бойницами!
      И УСТАВИЛИСЬ НА РАСУЛА, прочерчивая его недальние маршруты, но и заглядывая в душу, глаза Джанибека,- зримые и незримые телескопы, будто он звезда какая из созвездия Семи Братьев, и бинокли, как в спектакле, и сквозь защитные стекла, и всякая иная автоматика.
      А ПРЕЖДЕ ШЛИ ЗА БАХАДУРОМ, чтоб не упустить его из виду.
      Да, каждый занят своим делом:
      у Джанибека день, он выбрал его, когда никого, заперся - и думы, и схемы, старые папки, досье, время незаметно проходит, солнце в зените, и он задергивает шторы на выгнутой стене,- укрыться в тени и чтоб никто не мешал,-как было, ТАК И БУДЕТ ВПРЕДЬ: укрыться-укрепиться, приблизив АБСОЛЮТНО ПРЕДАННЫХ, из родственников, земляков, друзей, а может, в ином порядке, да и совпадения могут быть: друг-земляк или родственник-друг, и очиститься, и обескуражить, переместив, а то и сразу избавиться от... как их там, ЛЕВЫХ и ПРАВЫХ (?), и нежданно ударить, нагрянув; и надежный поставщик кадров, да будет долгой жизнь Старшего брата!..
      Расула застукали и ждут; зятья и сестры в сборе, вот явится и Бахадур, продираясь сквозь толпы, высыпавшие на улицу, ибо ласков весенний вечер, скоро пойдут жаркие дни, а впрочем, уже чувствуется тепло.
      Салон Сальми лишь не действует, ибо не подоспело время, да и какой Салон без Вечного Поклонника, а он устал, исчез, пожелав отдохнуть от назойливых дам, или зачастил в иные Салоны, мало ли их в большом городе, залитом огнями назло энергетическому кризису,- и Белом, и Черном, и Старом, окруженном крепостной стеной, и Новом, сложившем из микрономеров макромассив; и зачарованно слушают Вечного Поклонника, ибо это он умеет дополнить, углубить, развить, изощряясь в аббревиатурах, только что случившееся (снятие, стресс, самосуд, разоблачение), и о каком-то угоне и террористическом акте в тридевятом царстве, и смеется (саркастически?): дескать, скоро и к нам ЭТО хлынет, наших коснется,-после паузы,-дочерей (?).
      И арабская вязь, в тайны которой, ибо сессия, призвана проникнуть Анаханум, дабы были подвластны ей кое-какие материки и большие острова в океане, причудливо собирается, оживая, и невидимая рука, как это изощрялся в фанатичной древности великий безымянный художник, протестовавший против запрета Священной Книги рисовать человеческие лица, ибо только Аллаху дозволено чертить узоры на ликах людских, водит рукой Анаханум, и она складывает из букв алфавита - из черточек, линий и точек - облик Бахадура: вот брови его. вот глаза и нос,- постарались статный Алиф и само изящество Бей, вычурный Эйн и многомудрый Каф, а таинственный эН, он же Нун, похожий на чашу, составил подбородок, и точка, соскочившая с него, как раз и стала родинкой, которая красит тонкое, но мужественное лицо ее Возлюбленного; а потом, вздохнув от усталости или невозможности увидеться с любимым, КОГДА ТОЛЬКО ЭТО, И НИЧЕГО БОЛЕЕ, глянет Анаханум на подаренного ей Бахадуром Доброго Дракона, и он, разинув пасть и выгнув кверху язык, чтоб достать им нежное розовое свое нёбо, готов вильнуть хвостом, трубкой поднятым вверх и загнутым к широкой и высокой шее, и смотрит на хозяйку преданно выпученными своими глазами, и лишь изредка вспыхивает в них хищный огонь, напоминая о давно исчезнувших с лица земли предках Доброго Дракона.
      А Джанибек, но разве признается себе в этом? Ждал, что ЯВЯТСЯ. Но кто? Как будто никого на горизонте и ничто не грозит! Что? Не расслышал. БЫЛО ОДНАЖ ДЫ.
      и входит.
      - вы кого-то ждали?
      - я? но как вы,- тут на "ты" не поговоришь,- прошли?! ГДЕ-ТО Я ЕГО ВИДЕЛ! усмехнулся, теребит свои рыжие усики: учтите, я не один.
      - ах у вас тут целая шайка!..
      -- что? не узнаете? помните, вы с нами коси ли!
      - где? когда?! - но уже вспомнил: ну да, косил он с ними, а потом, как устал - бросил косовище на землю, и в траве белело лезвие косы.
      - и я вам крикнул: "не бросай, а воткни косовище в землю!" ОБУШОК КОСЫ БЫЛ ПРОХЛАДЕН.
      - что вам угодно?!
      - не догадываетесь?
      - но где ж... решение?!
      _ ах вам еще нужно решение!..- многозначительно улыбается.
      - а то как же?
      - бумажку вам? что ж...- и не спеша лезет в карман, чтоб достать листок, а в нем всего лишь фраза.
      А Я ПОСЛАН САМИМ (кем мечтает стать Джанибек), и в ушах голос жены: "Не морочь себе голову! сиди в своем ведомстве и не гневи судьбу!" А ВДРУГ УЗНАЕТ?
      Эта проклятая страсть к воображению - не удалось изжить до конца, вытравить, растоптать! Удел слабых - жить в вымышленном мире. Было однажды, а потом рвал каждую страницу: сначала пополам, потом вчетверо, еще и еще, до мелких клочков,- призрачная власть над придуманными рабами!..
      Расул стоял рядом, удивленно глядя, как Джанибек с остервенением рвет густо исписанные листки, а потом скажет Джанибеку, восхищаясь его смелостью: "Я бы не посмел. Я думал, что у тебя есть еще экземпляр!" Пусть убегает в свой воображаемый мир тот, кому не под силу властвовать над реальными людьми,- не отвлекайся, внушил себе Джанибек, не забивай голову этой никому не нужной писаниной (и роли в самодеятельном театре: Гамлет, Отелло!..), рвал и рвал страницы на мелкие части, чтоб и слова целого прочесть никто не мог!..
      - что же вы не берете бумагу? - и сует в руки Джанибеку решение.
      - ах вы еще здесь!..-.Джанибек нажимает сигнализацию, а она не действует: кнопка в пустоту.
      - да,- усмехается наглец,- отключена сигнализация, и люк, увы, не откроется, а впрочем, я не думаю, что львы так уж и голодны! столько жертв, что они не успевают проголодаться, вялые и ленивые!
      ТОЛЬКО ЧТО ТУДА БРОШЕН БАХАДУР: Плешивый, который возмечтал.
      - ...придется Джанибека Гусейновича вынести (!) прямо с креслом, никак расстаться не хочет.
      За что, собственно? Один ли он ТАК ВЛАСТВУЕТ?!
      А потом прослушивание. Хрипы, шипенье, ролик не смазан, что ли? НАДО НАКАЗАТЬ, ЧТОБ... и кодируется антидух, даже условные шифры. Щелк - и заработал движок, фиксирует.
      Принцип айсберга: внешне - одно, а вся масса - невидимая!
      А тут: ай да Хансултанов! Ну, удружил! Вот он, рукой протяни - копится "дело". Как-как?! Расул вместо Джанибека?! А ведь Джанибек показал однажды Хансул-танову досье, чтоб помнил (приструнить!) "Но я, разумеется, этому,- и рукой на папку, где жалобы,- значения не придаю". Что ж, даст ход, пора!
      А прежде разговор с тем, старым уже, который ему папку с копиями ДОНОСОВ преподнес, когда Джанибек в архиве вкалывал, храня всякие досье; и неведомо Расулу, что там - и бумага, в которой о двоюродном брате матери, "Ах, как они похожи" (мол, Расул и его дядя),- сутки простоит на углу, и весь день ходить будет, не устанет.
      "Вы обо мне забыли,-Джанибеку, обижался,- а я еще в силах!" - почему не сделать приятное человеку, оказать внимание? Пусть продолжает привычное,информация не ахти какая в век ВИДЕО и СЛЫШИО, которыми он вооружен, Зурначиев + родич по связи, но все же пригодится и НАРУЖНОЕ наблюдение.
      А что, если,- вдруг осенило Джанибека,- и на сей раз у него будет, как прежде бывало, вроде бы шаг вперед и два назад, но чтоб потом рвануть, далеко прыгнув, даже на себя обиделся, как внутри кто-то напомнил ему старую поговорку: пока-де один не умрет, другой не родится.
      Почему бы и нет? Расул его оттеснит, чтоб он смог потом рвануть и перепрыгнуть через голову Расула, став Самим... Размечтается же!.. Лучше быть РЯДОМ с Самим, так надежнее. И ХЛОП, ВСЕХ СТАРЦЕВ БОЛЬШУЩЕЙ ЛАПОЙ В КАРМАН.
      Дважды с ним было: отбросят на два шага, а потом чистое везение: скачок, минуя!
      Сделал крупный шаг, через весь край, ступив с высоких Аранских гор на низину, даже ниже уровня моря, но сгинул Шафи, он же шеф, он же Четырехглазый, и его отбросили, отстранили, хоть и выступал с разоблачением на суде, с Расулом процесс поочередно записывали, день - он, день - Расул, а потом свои записи вместе сводили, куцая стенограмма получилась, но зато своя (и сладость преодоления запрета: ведь не разрешали!),- хоть и выступал, но всем напоминает о Шафи!.. А потом... да, пока один не умрет! - прямо в кабинете, в пик интриги, двинулся тромб и закрыл сердечный клапан, умер шеф управления, вспомнили про Джанибека: зачем приглашать кого-то со стороны ведать ключевым управлением в отрасли КамышПрома, куда потом Расула он заманит - в КамышСвирель, условно это, конечно, когда у нас под боком зреют крепкие, как айва, и сочные, как персик (какие бы вписать сюда еще дары?., кажется, гранат был, и хурма тоже), кадры?!
      Да, две смерти сыграли в его движении роль толкача-тягача: тромб, а потом... но это не так важно.
      И постоянные сны его: стоит на высокий горе, а под ногами пропасть. Разгадка? Вот она: крайние точки сокровенного (судьбоносного?) - провал в пропасть или взлет над нею.
      А тут снова Расул... Выходит, они неразлучны с ним: кто кого. Пока он Расула, но может статься, что Расул - его, и что же? Расул экспансивен, ^вспыльчив, молодежные замашки в почтенном возрасте, придет, пошумит, постращает СЛОВАМИ, покомандует всласть, а на реальные действия он не потянет, с МОИМ НАРОДОМ НАДО РАЗГОВАРИВАТЬ... но о том уже было: если силен кулак кулаком, если рука слаба - укрепить ее ОРУДИЕМ, каким? режущим, колющим, бьющим (наотмашь? так, кажется...).
      Чудаки! Джанибек же бережет Расула, чтоб ни один волос с его головы не упал!..
      Вспомнил, как много с тех пор прошло; и как он мог просить Расула, чтоб тот выступил, поддержал, к Расулу прислушивались. Джанибек не сам, не унизится, а через доверенных просил, дважды бритоголового посылал, чтоб выступил, заявил безоговорочно, что он - с Джанибеком, резонанс имело бы, ведь Расула знают. А он избегал, оттягивал, мол, не по теме, как будто так уж трудно.
      И даже в тот день, когда, уговорив Расула приехать, представил его, сначала заклеймив предшественника (развалил работу в пункте А, куда они с Джанибеком на "кукушке" прикатили), валил и валил на прежнего, это ж так просто (ПОТОМ БУДУТ ВАЛИТЬ НА ТЕБЯ КАК ПРЕЖНЕГО), нарушение "принципов, излюбленное триединство: подбор лиц, расстановка по полочкам и воспитание, а еще о разгильдяйстве, блоки-фразы, возводящие корпуса и кварталы, и пошло! и пошло! разлютовался как: и особняки, а при них дачное хозяйство, за счет плантаций, гектары!! и высокий забор, и лай волкодава, от которого вздрагивают в ясную ночи звезды, и бар в подвале; брошен особняк, чей?! не дознаешься, пустует, и хозяина нет. Не сам же, как гриб вырос на берегу озера, в густом лесу? а раз не объявляется хозяин- экспроприировать, веянье времени (как дуновенье) под детский сад или санаторий, чтобы... короче, было некогда изложено в записке Айши, и выкладки, кто да что, без фольклорных излишеств, вроде "получил ханство на день, а у ста подданных головы снял" или, коль скоро о подданных речь: "по ним, Дескать, судят о султане, а по султану - о подданных", тьма-тьмущая такого приведена в книжках Абулькасима, да вспоминать некогда и толку никакого.
      А предшественник отделался легким испугом, сумел на старшего брата выйти (но как?): учредили замство по кадрам в одном рыбоводстве и щуку бросили в реку, где мальков белорыбицы разводили.
      Это так, забавы ради, а на деле - икра и осетровые.
      Брат братом, но и сам проверит, глянув в очи (чтоб в душу влезть): приплыл однажды на катере с берега своего на берег его.
      Тот поначалу рассердился, завидев издали катер, который с наглой стремительностью мчался в его пределы. Своя милиция, свой надзор, а тут - без предупреждения.
      И помощнику своему, чтоб узнал и шуганул. Пока собрался, те уже к берегу причалили, шагают к ним - пляжники, не иначе (в плавках!).
      - Джанибек Гусейнович! - выпалил помощник (взгляд острый).
      - Дурацкие шутки! - тот ему.
      Двинулись к ним навстречу. И впрямь - ОН! И тотчас руку к непокрытой голове приложил и - бегом к нему, честь на ходу отдает. И на бегу докладывает: так, мол, и так, во вверенной ВАМ епархии никаких чепе. Запыхался, волнуется, ходит вокруг Джанибекд^-. сконфужен, не знает, как подступиться, то строгость на лице (ведь Джанибек!), то улыбка заискивающая (ибо тот в плавках), на шутку так и хочется перейти.
      Тотчас молва по артели: Джанибек тут! И высыпали на берег все начальнички (как успели?).
      Напустив страху, двинулся в обратный путь.
      - Я,- тому говорит,- хотел на тебя взглянуть, за тебя хлопотали, вижу, что парень СТОЯЩИЙ (дорого).- Знай, мол, свое дело.
      Сел за руль, и катер сорвался с места, а потом стоп! захлебнулся мотор, лодку в море стало относить. С моря знаки делают тем, кто на берегу: спасайте!.. Срочно отрядили моторку, забрали Джанибека с его людьми на берег.
      Джанибек решил, что диверсия: ни в какую в лодке не поедет,- и в плавках двинулся к проходной (сторож, завидев Джанибека нагишом, чуть богу душу не отдал). Сели в машину, и зам с ними.
      - Сигналы на тебя поступают,- Джанибек тому.- Люди у тебя ИСЧЕЗАЮТ.- И долгий взгляд: то ли предупреждает, чтоб бдительным был, то ли стращает.
      Зам спокоен: хорошо РАБОТАЮТ (через Старшего брата). Но и Джанибек не всесильный,- жалобы потоком идут, и в Центр тоже.
      Рыбнадзор прибыл, из новых: упрямец (вроде Асии).
      Таких просто убирают, чтоб ИСЧЕЗ.
      Туда нос сунет, сюда, что-то записывает, а здесь у зама все шито-крыто. Докапывается, куда вся ПРОДУКЦИЯ идет?.. А здесь - ТОЧКА Джанибека.
      Вот он, рыбнадзор, спиной к ним сидит, что-то пишет. Зам взялся прикончить: выстрелил - насмерть! Смотрит - не тот, ошибка вышла. Помощника уговорил взять на себя (не возьмет - убьют ведь!..). И на стол помощнику много нулей, а впереди - единица: за то, что возьмет на себя.
      Согласился. Дескать, на любовной почве.
      И снова на Джанибека вышли, чтоб позвонил наверх. И он специально звонил,дали срок, заменив высшую меру.
      Рыбнадзора след тоже простыл: ни живого не нашли, ни мертвого.
      А наверху ПОНИМАЮТ, но нет улик. План - как проникнуть в артель, когда точка эта под защитой ВЛАСТИ: оперативник под видом рубахи-парня заявился на рынок рабсилы (в Мардакянах?).
      Учуяли!..
      Драка, арест, пытки - раскололся... Бригада из Центра, знали ведь, куда послан.
      Джанибек неистовствовал: чтоб в его епархии _ такое?.. Дескать, справится сам. А следователя, который из Центра,- в иной регион, где слабая власть (Шептавший помог). И свидетели вдруг исчезли, как УБРАЛИ следователя,- кто куда, и на тот свет тоже (инсульт!), а кто и ума лишился, бригады работали по особому НАЖИМУ, атаке (психической?), косвенным воздействиям, а на кого и через детей, опытные практики!..
      И суду ничего иного не оставалось, как закрыть дело.
      (И это Джанибеку припомнят.)
      Долго потом беседовали с Расулом, сидя на открытой веранде. Двор усеян золотыми листьями, а на голых ветвях оранжевые шары, хурма налилась соком и ждала, чтобы ее сорвали; и, будто лакированные, гранаты. И о предшественнике, в назидание Расулу (до всех этих историй: шито-крыто, икра и осетровые):
      "А какой парень был! Как прогремел рекордами! И что же? Был простым рабочим парнем, а сделался беком.- Это, но Джанибек не скажет, из докладной Айши.- А дом его ты видел? - И долго-долго о близнецах-братьях: контроле и гласности.
      - Не братья,- перебил его Расул,- а брат и сестра.
      - Как так? - не понял Джанибек.
      - Гласность - она, а контроль - он.
      - Вот ты о чем!..- Недоволен, что Расул его какой-то чепухой перебил. А тот еще и разглагольствует, мол, гласность, чье имя у всех на устах и вошло в золотой словарный состав всех мировых языков... с этим хоть куда ни шло, а вот братец ее чуть слабее, родился, когда, очевидно, мама обессилела.- Контроль, такое редкое имя!..
      - ??
      Джанибек вернулся на прежнюю стезю:
      - Нет, надо же, как распустились! Говорят, деньги не пахнут. А деньги, которые собирали ему, отправляя на курорт или в столицу, пахли зеленью, кинзой-петрушкой (Расул, помнится, снова поправил: "Петрушка не пахнет", на сей раз Джанибек не обратил внимания). В общем, зеленью и вином пахли его деньги. Сунул, говорят, в ресторане таристу (или кемянчисту?) меж струн крупную купюру: вот мы какие щедрые, не то что вы, уползли в свои норы и чопорны, как белые шайтаны. И чем гордимся?! - А это уже о собственном предшественнике.- Мол, яркие автобусы ходят по улицам, разукрашенные, как петухи. Угловатые, неуклюжие автобусы - от них и шум, и выхлопы, опалены гарью листья чинары (и в страхе собираются пассажиры в середину автобуса,- согнется, и, как рога, поднимутся кверху передние и задние колеса)". Ездил в соседнюю страну, а ему там подарок, видеоагрегат и всякая иная телеаппаратура, чтоб контракт подписал (не из своего же кармана? терять нечего!..),- платить из казны за эти морально устаревшие автобусы.
      От дум клубятся виски, курчавясь на затылке, и мягкие шелковые волны ниспадают на лоб.
      Сплетни, сплетни!..
      Сколько их и кто, главное, распускает?
      А Джанибек острыми вопросами, от которых неспокойно, отвлекает себя, чтоб не думать вовсе, забыть,- об Анаханум! Как она могла? Чуть забыл о ней, и сразу наказанье, так всегда: пустишь на самотек - выходит боком. А тут новые данные о движении звезд. Ах чудаки! Неужели не отгорели еще надежды у Расула и у надо же, как родственники взволновались! - Бахадура... Что ж, и мы некогда были молоды; кстати, а сколько Бахадуру? И где был Джанибек в его годы? Задумался Архив? И никаких иных иллюзий. "Тсс!.." Кто ж распускает слухи о Расуле? Мол, вместо него. Недруги?
      А тут столько дел: время созывать симпозиум, сотни и сотни гостей всех рас и цветов кожи, объявлен специально конкурс на эмблему (значок), Джанибек привлек к участию художника, и он, ничего оригинального не придумав, разрисовал нули и наложил их во множестве один на другой, линии нулей искривлены, вроде марева, или длинный телескоп, устремленный в мироздание; короче, большое О, а внутри - поменьше и меньше, почти до точки дошло, а надо б не круг, а треугольник, ибо тема симпозиума: "Пирамида Стресса", и уже выехали сюда - кто из самых дальних мест, а кто еще начинает путь на верблюдах, поклонившись прежде Сфинксу, а потом пересядет на пароход, чтоб достичь аэропорта; есть и такие, кто на быстрых лайнерах с пересадками: ходили головой вниз - станут на ноги; или выберутся из-под обломков после налета. А кому и успеть отскочить, вот-вот рухнет мост,- да, нечто грандиозное, и взвешиваются дотошным фином (ибо поручение Джанибека) эннозначные нули на ох, ох, как высоко взято - весах истории: кто кого задавит - тяжесть пирамиды эти немнущиеся, шуршащие и гибкие, как каучук, нули, или бремя нулей пирамиду.
      И еще опасался Джанибек, что вообще отменят. Жалко времени, столько уже готовятся: и научные выкладки, и ученые разных отраслей, и этот документ на бланке с многостраничным приложением; и гостиничные, и для даров цветные коробки по рангу, по континенту, интересам и традициям: розовые, голубые, желтые и коричневые; и поездки по четырем маршрутам; учтены простои (из одного кармана - в другой); и на переводчиков - которые сопровождают, а которые синхронно переводят; и на ежедневные возлияния, стало традицией гостеприимства, в каждый номер - богатыри бутылки с медалями, а на столах черные кругленькие шарики, то, что ложкой захватывается, солоноватые (?! просто черная икра); порядок есть порядок- переведены на человеко-часы и остановки предприятий, а потом книги, тиражи, и супер (обложки), и особые шрифты; и Айша вовлечена, ее улицы магистральные,- и зеленая краска с чахлых кустов небось не сойдет (красили к приезду Высокого гостя); и поездки-в города, поселки, и за море, и за хребет, альпийские луга... И там тоже: люди, часы, энергия, горючее, но лето, дни длинны и солнце светит даром над головой (экономия энергии!), короче: стресс! и голосовым связкам Махмуда работа будет,- что ж это, думает Джанибек, вся династия, выходит, привлечена?!
      Вся, да не вся!.. РАСУЛ!
      А как ведут себя преданные в свете слухов? Смятение или злорадство?..
      - Виделся? - неожиданно спросил Джанибек у Унсизаде. Не у Фарида, у Фархада.
      - Нет.
      - Чего ж так?
      - С какой стати?
      - А разве не дружен... был?
      - Ну что вы, какая дружба?!
      - Зря, так нельзя, надо посетить и узнать, как и что.- Почти приказ, а Фархаду и самому хочется, думы о будущем, а вдруг?!
      Это было на третий день приезда Расула. И застукали - с девицей! То снимет очки, то наденет их снова. И та - тоже в очках?! Остановятся и подолгу глядят на дом; узнать, что за причина?!
      У тех, кто надеется на какое-то изменение в своей судьбе,- оживление, взрыв новых иллюзий, напрашиваются в гости, узнали, что приехал,- такая молва!., а как только о делах, Расул сразу "Вы о чем? ах о здешних делах!..Всего-то один из старых знакомых и приходил, а раздули: мол, толпы паломников жаждали лицезреть Расула!..- И разговор с ним распространился тут же.- Знаете, хохочет Расул,- я этими вашими делами не интересуюсь. Да, да, именно так! Давайте лучше о семье, как сын?.."
      У тех, кто в опале,- надежда плюс насолить; и расписывали встречу с Расулом,- а тот, один-единственный, случайно и лишь минуту постоял с Расулом, на углу его дома.
      И очередной день прослушивания записей: и вальсы Штрауса, и "Бонн М", и Теодоракис, и Руссос, и "АББА" ах, какие записи!! и еще группа: "Чингисхан"
      14
      Кто первый в атаку - они или Расул? Но и те, и Расул атакуют:
      - Взял и приехал? - Мол, ври, да знай меру А он им:
      - У вас испуганный вид, стряслось что? И пытливо разглядывает родичей, да, изменились, у Хансултанова, оказывается, макушка вся облезла, будто вершина горы, а вокруг - волосы растут густо, как лес на склонах. А Махмуд!.. Пыжится, какие-то из нутра звуки, будто петь собирается, горло прочищает, Аскер Никбин словно еще грим не снял: легендарный бореи против халифата!
      А раньше, и еще, и еще раньше, о событиях, урывками, правда, минувшего семилетия, хотя и письма были, и телеграммы, даже телефонные разговоры. Расул Хансултанову:
      - Я за твое здоровье пил, глядя на горы и вспоминая, как Аскер пророчил тебе и Гиндукуш, и Эверест, ну как, сбылось? - За эти годы полвека стукнуло Хансултанову, игра в горы уже не прельщает его, другие думы съедают, не давая покоя; чтоб и здесь отхватить (сияет грудь!), и чтоб там отметили (Нобелевская!). - И тебе скоро стукнет,- пробурчал Хансултанов, а сам уже во власти сладких воспоминаний о недавней, к примеру, поездке, а ведь рисковал, представили его болтливой принцессе, и он на чистейшем их языке прожужжал ей уши своими великими заслугами, "да, я сын батрака!..", кто знает?! А ведь клюнула! И уже через неделю восторженно делилась с доверенным лицом, четко выговаривая фамилию: "Хан-сул-та-нофф", и талант, и красив, и мастер по плаванию (??), и спринтер (1), и в минуты отдыха - акварель,- "да, да, хобби, морские пейзажи" (?!); чуть ли не отец "местной мембранологии", как послышалось доверенному, "Мэ Мэ", засеклось, а расшифровка стерлась.
      Да, столько круглых дат было!.. И тридцать Бахадуру, и Аскеру пятьдесят, это отмечалось широко, даже за пределами, цикл вечеров, и пригласительный на главный вечер в доме с колоннадой - Расулу с Лейлой, а вдруг прилетят?! и с фотографией, самой выигрышной: на фоне нефтяной вышки.
      А вырезки газетные?.. Лейле прислала Айна, а Расул, привычка у него такая еще с прошлых времен,- сразу к правому столбцу, где рубрики: план, фактически на сегодня, процент выполнения,- как с нулями?! А тут, как развернул газету, новые нули: об Аскере большая полоса, и об Алие крупными буквами, пятерка с тремя нулями, что означает: пять тысяч операций; и о знаменитом хирурге эН эН, о том, как он о своей талантливой ученице сказал: "Золотые руки",- и с ее сорокалетием совпало. У Лейлы особая тетрадь с датами. И они с Расул ом иногда за месяц вперед, чтоб точно к событию подоспело, на цветастом праздничном бланке, и еще каким-то составом бумага пропитана - приятно так пахнет.
      - Вы только и делали, что поздравляли! - то ли шутит Айша, то ли ирония: и констатация, да и уколоть слегка. Спровоцировать: "Разве только это?" И тогда Айша заговорит, не ясно, что у нее там в душе еще сокрыто, лучше уж без расспросов, и Аскер ухмыляется:
      - Вам-то что? Вы - далеко! - "Да, постоял бы, как я однажды, на трибуне, когда рев толпы, подвластной Джанибеку (непременно: Гусейновичу), готов смести, и надо найти СЛОВО, чтоб удару волны дать новое русло".
      Расул разглядывает свояков. Бегают-бегают глаза у Махмуда, то краснеет, то еще какие-то странноватые краски на лице. Никто не спрашивает, а он вдруг:
      - Да, да, жизнь на износ! Иссяк, сил нет!! - Жалко его, но уже через минуту все такой же бодрый, и вспомнил Расул, как однажды на каком-то званом обеде были, где Джанибек пустился в длинные рассуждения о честности, шашлык остывал, масло на тарелке таяло, смешиваясь с черной икрой и расплываясь, и, как манекены, застыли в черном официанты,- это в доме на горе, с видом на море, нового дворца еще не было,- а Махмуд, это ж ему какой материал! прижав локти к пузу, записывал слово в слово выступление (тост?).
      "Ты что же,- потом Расул съязвил,- стенографию изучал?"
      Махмуд удивленно вскинул брови: не понял, о чем Расул.
      "А я видел, как ты быстро-быстро писал, боялся хоть слово пропустить".
      "А!.." - глаза Махмуда горят задорно, откашливается, горло прочищает, обкатывает фразы, скоро выступит: "Дорогие товарищи!.." - И слово в слово: "Совсем недавно..."
      - Ну, рассказывай! - ждут.
      - Купил билет, сел в самолет...- Да еще о том, что не принимали, вынужденная посадка. "Ну и заливает!" - думают родичи. Волнами разговор течет-набегает, о том о сем.
      - Агил? Что вы говорите! Сам изобрел? - Ай да молодец: механического конкурента Аскеру придумал - машина, сочиняющая стихи! В Аскере тогда и надломи лось что-то, когда Агил изловчился вложить оптимистические строки отца в машину, а она, получив задание, выдала пессимистические!
      "Ну вот,- ох и зловредный парень!., говорить отцу такое!..- ты теперь не Никбин-Оптимист, а Бедбин-Пессимист". И задумался над причудами машины; честно говоря, сам не ожидал.
      "Ты не ломай голову,- ему Аскер, сына жалеет.- У меня как получается? - Уж не подслушал ли разговор Бахадура с художником? - Я, к примеру, хочу о беде сигнализировать КАК НАСТОЯЩИЙ ХУДОЖНИК (а ведь понимает!), а начну нанизывать строки, и тянет на пафос!.."
      "Идешь на исповедь, а выходит проповедь, так, что ли?"
      "Кто тебе это сказал?"
      "Ты сам только что".
      "Нет, нет, больше стихов писать не буду, только прозу!" - Но и здесь все та же Пэ Пэ, Проза Поэта.
      - Говорю же, никаких целей. Приехал погостить.- Смеется. Те тоже хохочут.Положен мне отпуск или нет? - И опять лицо в улыбке расплывается, а рожи-то! рожи!
      Но снова волна.
      - Чего вы заладили: цель да цель! Все вам открой да все выложи.- Ага! Умолкли, и Расул тоже.- Где, кстати, Бахадур? - Будто зубы им заговаривает.
      И вдруг Хансултанов, кто его за язык тянул? такая опрометчивость! Жест рукой!! Там от куратора отмахнулся, а у того важные вести были о Зурначиеве, здесь ляпнул такое!..
      - Может, человек новое назначение получил? И мы теперь часто лицезреть его будем?
      - Кстати, как Джанибек? - ему Расул.
      - А! - сказал, махнув рукой (отпечатался жест). Все думали как Хансултанов, но вслух произнес он, да еще рукой махнул. Кровь прилила к лицу Айши: так рисковать! А вдруг ВИДЕО и СЛЫШИО? Махмуд вытаращил глаза: он бы наверняка знал о переменах. Или что-то идет, минуя его?
      В воздухе зреет. Время такое, что краснобайством никого не обманешь. Сколько ни напускай туману (пыль в глаза?), а спросят: показывай работу! Да-с, в воздухе столько всякого взрывчатого (фальши?), что... а что? И тучи грозовые скопились, незримый разговор с подземными пластами, взбурлят, прогрохочут. Как будто стабилизировалось, думают Аббасовы, ан нет! Грядет новое, кто-то устал, выдохся, кое-кто и успокоился. А Махмуд, было такое, скрывать не станет (и готов если что - раскаяться!) - клялся, ляпнул: "Да умрут разом все мои четверо (несуществующих) детей!" Чтоб верность Джанибеку выказать; так что тот (в разговоре с Бахадуром) вовсе не спутал (с Гегелем - да, Махмуд к отрицанию отрицания не причастен, а с клятвой -. нет, было!).
      Если бы Махмуд стал суммировать, жаль, забросил автоматику, то что же получается? И вычислил бы - с учетом неумолимого времени,- что кое-кому не уйти, не спрятаться. И начнут с ведомства Айши, а первым уберут ББ, всем надоел Друг Детства,- ни проблеска мысли; АА, он же Правая Рука, уж, казалось бы, что ему? пополняй, как предшественники, коллекцию, можно и без хобби! и в ус не дуй,- апатия в глазах, а однажды размечтался, вспомнив далекую деревушку на берегах могучей реки, и синеглазая с русыми косами красавица, какой была некогда жена,- а теперь и внук, и внучка, а дочь зашивается в своем НИИ,выглядывает, обнаженная, из-за кустов... Так он ее впервые увидел в знойный день и влюбился.
      Нет, влезать-вмешиваться не будет, тихо усидеть и сматываться отсюда, пока цел. Помнил, как Самый при Шептавшем наставлял: "Джанибек Джанибеком, а гляди в оба!.." - Дескать, "дикие племена, там и многоженство, и гаремы, так сказать,- ухмыльнулся,- разработана даже система наслаждений, изучите по нашим материалам, не вникайте очень уж глубоко, а так, чтобы иметь лишь представление". А потом один на один остались с Шептавшим, и тот сказал Правой Руке в открытую:
      - ...приглядись, а детей своих оставь пока здесь.
      "При чем тут дети?" - подумал, но не стал спрашивать (и без совета Шептавшего решили с женой, что пока поедет один).