Любовный огонь

Тоби стоял в передней, заложив руки за спину. Потное лицо неприятно раскраснелось.

– Вот и вы, мисс Бренна! – воскликнул он, преувеличенно низко кланяясь. – Чудесно выглядите!

Действительно ли во вкрадчивом голосе проскальзывают злобные нотки, или это ей почудилось? Она решила не церемониться с ним.

–. Вздор! Только не в этом старом платье! Я хотела погулять в саду и оделась попроще.

– Погулять?

Она снова ощутила этот необъяснимый гнев.

– Но я не хотел бы нарушать ваши планы. Надеюсь, вы разрешите составить вам компанию?

– В этом нет нужды. Мы можем поговорить здесь.

– Но я люблю бродить по саду, дорогая Бренна. Хотя бы это нас роднит, не так ли?

Тоби взял ее за руку, и Бренна почувствовала исходившее от него животное тепло, бычью силу мышц, распиравших рукава темно-зеленого фрака.

Вымощенный камнями двор был на задах дома. Посреди возвышался фонтан, вокруг которого росла жимолость. Повсюду вились лозы дикого винограда. В дальнем конце раскинулась огромная плакучая ива с опущенными до земли зелеными косами.

С каждой минутой Бренне становилось все больше не по себе. Неужели Мелисса выполнила угрозу и рассказала о том, как Бренна назвала Тоби жабой? Наверное, этим и объясняется его едва сдерживаемая ярость.

– Здесь чудесно, не так ли? – заметила она, пытаясь разрядить тягостную атмосферу.

– Прекрасное обрамление для вашей красоты, дорогая!

– Очень трудно привыкать к жаре после прохладного воздуха Ирландии, – продолжала Бренна, ненавидя себя за пустую болтовню. Тоби ничего не ответил. Несколько минут они провели в молчании, но наконец Тоби сжал ее пальцы и принудил остановиться.

– К черту дурацкие разговоры о погоде! Нам нужно потолковать о вещах поважнее!

Бренна отпрянула.

– Не будете ли вы так добры отпустить мою руку, Тоби? Мне больно.

– Неужели? Прошу простить, дорогая Бренна, я немедленно освобожу вас. – Он отнял руку. Во взгляде сверкнула ненависть.

– Тоби, в чем дело? Прошлой ночью я достаточно ясно дала понять, что не питаю к вам никаких чувств, и, надеюсь, имею право высказывать свое мнение!

– Право? – хрипло рассмеялся Тоби. – Какое право имеешь ты отвергать меня, девчонка с лицом и телом, созданными лишь для одного – постели мужчины! Так ты отвергаешь меня, Бренна! Смеялась надо мной вместе с моей сестрицей! Издевалась над моей любовью!

Бренна не могла заставить себя взглянуть в его маленькие разъяренные глазки.

– Признаю, – пробормотала она, – что несколько необдуманно говорила с Мелиссой. Она и я… словом, мы не поладили. Я вспылила и не сдержалась. Я не хотела… не хотела оскорбить ваши чувства.

– Меня не так-то легко ранить.

– Но…

– Я покажу, Бренна, что такое настоящий мужчина. Я уже говорил, по-моему, что способен добиться всего! Хочешь знать кое-что? Я никому не рассказывал об этом. Ты будешь первой. Мой отец приехал в Нью-Йорк из Германии. Он был портным и не знал английского, а времена настали плохие. Мы едва не умерли с голоду. Потом мать отдала Богу душу. Воспаление легких – есть было почти нечего, и мы жили в нетопленой комнате. Отец снова женился, на женщине, которой были в тягость двое подростков. Она не желала, чтобы мы пачкали своими лохмотьями ее прелестную маленькую дочку! Поэтому мы оказались на улице, но все же сумели выжить! Отец умер, а его вдова не захотела иметь с нами ничего общего. Знаешь, что я одно время даже был старьевщиком? И как-то надо мной посмеялась девушка. Девушка, похожая на тебя, с кожей как персик со сливками, девушка из богатого дома. Вряд ли ты поймешь, о чем я говорю сейчас. Выбраться из грязных трущоб, воняющих псиной и нищетой… Но я поклялся, что придет время и я стану хозяином большого особняка с люстрами и коврами. И больше никому не позволю насмехаться над собой.

Тоби говорил тихо, монотонно, не сводя глаз с Бренны.

– Мужчина должен завоевывать все своими руками! На мою долю не выпало улыбок и радостных взглядов. Никто и не подумал хоть чем-то помочь!

В эту минуту Тоби был почти красив, и Бренна почувствовала жалость к юноше, толкавшему по каменным мостовым тележку старьевщика.

– Я не согласна с вами, – покачала она головой. – Отец говорил, что власть нужно заслужить, а не захватывать.

– Твой отец ничего не смыслил. Такие люди, как я, не станут дожидаться и все возьмут сами! Нет, Бренна, достаточно протянуть руку, чтобы получить некоторые вещи. Тебя, например.

– Меня?

– Ты горда и красива, но не выстоишь против воли сильного человека, который знает, что ему нужно. Как я уже сказал, в некоторых случаях лучше сначала брать, а потом уж объясняться.

– Но, Тоби, вчера я ничуть не кокетничала. У меня нет желания выходить замуж ни за вас и ни за кого другого.

– Ты еще совсем ребенок, – улыбнулся Тоби. – Сама не знаешь, чего хочешь.

– Чепуха! Я всегда знала, чего хочу…

– Чего же именно? – издевательски ухмыльнулся мужчина и потянулся к ветке жимолости, сдирая листья и цветы.

– Я… хочу… – Почему она вдруг стала заикаться? – Приключений… повидать новые страны, города… побывать всюду… и прочее…

Тоби расхохотался, запрокидывая голову.

– Глупые детские мечты! У тебя нет ни малейшего представления, что это такое – иметь цель и идти вперед, не останавливаясь, пока не добьешься своего. Любым путем.

– Мои мечты совсем не глупые!

– Ошибаешься! И если ты хочешь приключений, то я дам их тебе! Мы вместе отправимся в путешествие. – Он потянул ее к тяжелым косам плакучей ивы. – Взгляни, Бренна, какое великолепное дерево! Знаешь, что там, внутри, потайная комната?

И прежде чем девушка успела запротестовать, затащил ее в душное желто-зеленое пространство. Солнечные лучи пробивались сквозь густую листву, пятная землю причудливыми тенями. Бренна словно попала в другой мир. Дом с его белыми колоннами и широкими окнами отсюда был почти не виден. В спертом воздухе тяжело дышалось.

Тоби толкнул Бренну на ствол с грубой корой и впился поцелуем в ее рот. Девушка почувствовала, что задыхается. Губы Тоби оказались не мягкими, как она воображала, а жесткими и требовательными. Бренне показалось, что ее сейчас вырвет.

– Нет! – охнула она, уворачиваясь. – Нет, Тоби, пожалуйста…

Но он лишь крепче сжал руки.

– Бренна, почему ты сопротивляешься? Ведь в глубине души ты понимаешь, что этому суждено случиться.

– Нет! – вскрикнула она. – Оставьте меня в покое!

– Ни за что! – И тотчас подхватил ошеломленную Бренну на руки.

– Что… что вы делаете? Немедленно отпустите меня!

«Дом, – быстро пронеслось в голове у девушки. – Кухня совсем близко! Если позвать на помощь, то кто-нибудь из слуг непременно услышит».

Она глубоко вдохнула, чтобы закричать. Но Тоби мгновенно закрыл ей рот огромной мясистой ладонью. Она ощутила соленый вкус его пота.

– И не вздумай, – велел он. – Кричи не кричи, никто не обратит внимания! А потом уже будет поздно, и когда я возьму тебя, станешь молить меня о новых ласках!

Бренна, собравшись с силами, оторвала его руку от губ.

– Я никогда ни о чем не буду вас молить!

– Будешь!

Одним рывком Тоби разодрал лиф ее платья от шеи до талии. Тонкая от многочисленных стирок ткань не выдержала. Оторопевшая Бренна попыталась прикрыть грудь, но Тоби с силой развел ее руки и швырнул девушку на землю.

– Нет, не смей. Ты моя, Бренна, моя!

После ей так и не удалось вспомнить, что произошло. Все слилось перед глазами, словно в вертящемся калейдоскопе. Тоби навалился на нее всем телом. Он яростно дергал Бренну за юбки, придавливая бедрами ее ноги, и оказался таким тяжелым, что она не могла его столкнуть. Девушке становилось все труднее сохранять сознание, голова отчаянно кружилась.

Все повторяется, как в ту ночь с Нейлом. То же самое, то же самое… Нет! Она не позволит, чтобы это случилось еще раз!

Неудержимая и неистовая ярость пришла ей на помощь, придав сил. Она слегка изогнулась, повернула голову, чтобы избежать поцелуев Тоби, и, раскрыв пошире рот, вонзила зубы в его нижнюю губу. Тоби на мгновение застыл, но тут же, дернувшись, откатился. По подбородку у него стекала кровь, горьковато-соленый вкус которой остался у нее во рту.

– Ах ты маленькая… – яростно взвыл Тоби и, встав на колено, снова потянулся к девушке. Но она толкнула его в грудь, опрокинув навзничь, а сама вскочила и бросилась бежать, не обращая внимания на цепляющиеся за волосы ветви. Бренна промчалась через двор, спотыкаясь на неровно уложенных кирпичах, и остановилась, когда увидела Мэри, стоявшую возле каменного купидона. Горничная в ужасе уставилась на девушку.

– Святая матерь Божья, что с вами, дитя? – охнула она. – Я услышала шум во дворе и… Как, да у вас кровь на губах и платье. И оно порвано! – И, неожиданно понизив голос, прошептала: – Что случилось?

– Тоби. Это… его рук дело. Сказал, некоторые вещи нужно брать сразу и силой…

Бренна пошатнулась и глубоко вздохнула, чтобы удержаться на ногах. Глаза Мэри потрясенно раскрылись. Но ирландка быстро овладела собой и сжала ладонь Бренны.

– Быстрее, детка! Нельзя, чтобы вас заметили в таком виде! Накиньте мою шаль и вытрите губы. И поскорее в дом. Мы войдем через библиотеку. Ваш дядя все еще в городе, и мы никого не встретим. Поспешите!

– Да, – пробормотала еще не опомнившаяся Бренна.

– Быстрее, детка, быстрее.

– Я… иду…

И Бренна, схватив Мэри за руку, последовала за ней послушно, как ребенок.

– Он все еще там? – прошептала Мэри, оглядываясь. – О, Иисусе и Мария, о чем он думал! Обесчестил вас! Наверное, уйдет отсюда через задний двор! А мы сейчас переоденем вас, и никто ничего не узнает. О, поторапливайтесь, мисс Бренна.

Они почти поравнялись с боковым входом, когда дверь внезапно распахнулась и в проеме возникла маленькая, изящная фигурка в безупречно накрахмаленных переднике и чепце.

– Тетя Ровена! – ахнула Бренна. – Что… что вы здесь делаете?

Глава 5

Бренна стояла, оцепенело воззрившись на тетю Ровену. Со двора доносились обычные звуки дня – жужжание пчел, мелодичное чириканье птиц, гортанный смех чернокожего слуги, размеренное поскрипывание кухонного насоса, звяканье железных вертелов.

Все трое молчали. Мэри даже не скрывала, что смертельно напугана.

– Как прикажете это понимать? – гневно осведомилась наконец тетка. – Маленькая потаскушка! Я видела из окна спальни все, что ты вытворяла!

– Я?! Я вытворяла?

– Ты и Тоби. Что вы делали под ивой? Валялись на земле, обнимались…

– Это совсем не то, что вы думаете, тетя Ровена.

Бренна распахнула шаль, открывая разорванный лиф.

Белоснежные груди выглядывали в прореху. Она принялась было объяснять, но тетка ничего не желала слушать.

– Мои глаза не лгут! Ты липла к мужчине, улыбалась, позволила взять себя за руку, и посмотри, куда это тебя завело.

– Я… все это неправда! Я не хотела его, но он затащил меня под дерево… и пытался сорвать платье. Он взял бы меня силой, но я сумела вырваться!

Ровена недоверчиво уставилась на племянницу. На щеках у пожилой женщины горели красные пятна.

– И это после всего, что я для тебя сделала! Заботилась о тебе, кормила и опекала! Какая черная неблагодарность! Я знала, что так будет! В мамашу пошла!

– При чем здесь мать?

– Не знала? Гвинет отдалась твоему отцу до замужества. И на собственной свадьбе уже носила ребенка! Скандал на весь Нью-Йорк! Все шептались о нас, нельзя было голову поднять! И все она со своими рыжими волосами и зелеными глазами! Умница! Встречалась с Бренданом за моей спиной, бегала на свидания, соблазняла его! Он был моим, моим! Я любила его, и он хотел жениться на мне! Но тут она приехала из пансиона на каникулы и украла его у меня!

– Но…

Бренна вдруг припомнила странные неприязненные взгляды, которые тетка время от времени бросала на нее. Ровена побледнела, узнав о болезни Брендана, и его смерть явно ее расстроила.

– Уверена, что мама никогда бы…

– Она отбила его у меня, а я делала вид, что мне все равно. Вела себя так, будто ничего особенного не произошло. Спокойно улыбалась, когда все поздравляли ее после венчания. А как она смотрела на Брендана! Он был для нее солнцем и луной! И он! Он глядел только на нее! Как нежно он обращался с ней, как осторожно, словно она была из хрупкого стекла и рассыплется при первом прикосновении. Но я-то знала, что это сплошное притворство! Она могла скакать на лошади с рассвета до заката и ничуть не устать, часами бродить по полям, а потом полночи танцевать… – Тетя Ровена судорожно вздохнула и тихо, устало договорила: – Но Господне правосудие настигло ее. И я была отомщена! Она умерла. Умерла родами на той постели, в которой грешила!

– Мама не умерла в грехе! Она была доброй и прекрасной! И меня не интересует, что случилось с ней в молодости! Мама любила мужа и детей! Она…

– И откуда вы все это знаете, мисс? Вам было только девять лет, когда ее не стало! – отрезала Ровена. – Но так или иначе, когда вы явились сюда, я решила забыть старые обиды. Что было, то прошло! Однако ты не постеснялась соблазнить мужчину в стенах моего собственного дома, запачкала наше имя! Что ж, история повторяется, но больше я не намерена закрывать глаза!

Но прежде чем Бренна смогла ответить, вмешалась Мэри.

– Послушайте, мэм! – негодующе воскликнула она. – Мисс Бренна порядочная, добродетельная девушка и никогда не пойдет на такое, в чем вы ее обвиняете!

– Да как простая служанка смеет говорить со мной в подобном тоне?! – взвилась Ровена. – Особенно та, которая обрела крышу над головой исключительно благодаря моей доброте!

– Но мисс Бренна не…

– Немедленно замолчи или через час окажешься на улице!

Мэри, съежившись, словно от удара, опустила глаза. Лицо побелело так, что оспины выделялись темными ямками. Несмотря на свое ужасное положение, Бренна от всего сердца пожалела преданную ирландку. Ее дома на родине больше нет. И теперь она с минуты на минуту может оказаться одна в чужом городе.

– Что же до тебя, грязная шлюха, – прошипела тетя Ровена, – я разберусь с тобой позже, после того, как ты поднимешься в спальню и снимешь эти… отвратительные лохмотья.

Бренна заколебалась, но в эту минуту ветви ивы зашуршали и из зеленого шалаша вышел Тоби Ринн, прижимавший платок к окровавленной губе. На его лице появилась уродливая кривая улыбка.

– Вы правы, мадам Батлер. Я оказался бессилен против чар этой обольстительной юной колдуньи. Ей ничего не стоит соблазнить мужчину одним взмахом ресниц. – Глаза Тоби издевательски блеснули.

– Ложь! Как вы смеете говорить подобные вещи! – вскрикнула Бренна, но тетя Ровена закивала, будто Тоби подтвердил ее худшие подозрения.

– Я так и думала. Конечно, и вы не безгрешны, мистер Ринн. Но все же… – Она повернулась к Бренне, – Немедленно наверх! Подумать только, что я позволила такому… такому созданию жить в моем доме, встречаться с моими друзьями, дружить с дочерьми…

Девушка задрожала от ярости.

– Тоби Ринн лжет, тетя! Приглядитесь к нему повнимательнее, и вы поймете, что я говорю правду! Взгляните на его рот! Я прокусила ему губу, когда отбивалась!

– Вздор, – покачал головой Тоби, – она изворачивается!

– Это вы лжете, мистер Ринн! Пытались… пытались напасть на меня, и не отпирайтесь! Убирайтесь сейчас же отсюда! Вы мне омерзительны!

Тоби низко поклонился:

– Не беспокойтесь, мисс Бренна Лохлан, вы так легко от меня не отделаетесь! Помните, есть немало свидетелей тому, что случилось сегодня: ваша тетя, горничная и… – Он показал на помещения для слуг, где на пороге маячили две-три темнокожие женщины. – …даже рабы, которые, вне всякого сомнения, расскажут остальным слугам о том, что видели. Такие новости быстро расходятся! Ваша репутация погублена, моя прелестная Бренна, как ни тяжело мне это признать. И, кроме меня, вам никто не сможет помочь.

– Помочь?! Вы поможете мне? Вы не опозорили меня, не удалось! Я… я вырвалась…

Тоби оглушительно расхохотался.

– Объясните это им. Они не поймут. И поверят лишь своим глазам! Нет, ты обесчещена, Бренна, и только замужество может тебя спасти. Если ты выйдешь за меня, то сплетни и слухи немедленно утихнут. Люди будут сквозь пальцы смотреть на влюбленную парочку, которая оказалась столь нетерпеливой, что не смогла дождаться свадьбы. И через год все об этом забудут. А ты станешь женой одного из самых богатых и влиятельных людей в Новом Орлеане.

– Нет! Вы сами не знаете, что говорите, – с ужасом пробормотала Бренна.

– Прекрасно знаю! Предлагаю тебе спасти имя и репутацию, а ты меня отвергаешь. Ну так вот, лучше тебе хорошенько подумать над моим предложением, прежде чем я возьму его назад. Поверь, уже через несколько часов весь город узнает, что произошло.

– Но… но мы попросим слуг не болтать.

– Возможно. Но мне рот не заткнешь! – И, снова засмеявшись, Тоби направился к калитке.

Женщины долго смотрели ему вслед. Тетя Ровена первой нарушила молчание:

– Ну, Бренна? Он прав! Ты опозорена!

– Но, тетя, разве вы не слышали, что он сказал? Не поняли, чего добивается Тоби? Он даже посмел заявить, будто мужчина должен силой брать все, что захочет. Неужели не ясно, что Тоби задумал это с целью принудить меня стать его женой! Сначала он опорочит мое доброе имя, а потом совершит «благородный поступок» и «спасет» меня, сделав порядочной женщиной!

– В точности, как твой отец – Гвинет? – холодно улыбнулась Ровена. – Нет, Бренна, во всем виновата только ты. Если тебе не нравился Тоби Ринн, то почему ты флиртовала с ним, выставляя напоказ свое тело? Ну а теперь слишком поздно. Тебе придется выйти за него замуж.

– Но я ничего не выставляла напоказ! И не собиралась…

– Твои намерения, милая, меня не интересуют, – отчеканила тетя Ровена, с ненавистью сверля глазами девушку. – Пожалуйста, поднимись к себе и сними эту… мерзость, а потом сожги. Оставайся в своей спальне, пока мы с Эймосом не пошлем за тобой. И ни слова об этом моим дочерям, понятно?

С помощью Мэри Бренне удалось кое-как доковылять до своей комнаты. Добравшись до кровати, Бренна бросилась на мягкую перину, истерически рыдая.

– Ну что вы, дорогая, все будет хорошо, – утешала Мэри, обнимая девушку. – Вот увидите, ничего особенного не случилось.

Бренна уткнулась в грудь Мэри, словно вновь превратилась в несчастную, одинокую маленькую девочку, потерявшую мать. Она льнула к ирландке; тело ее сотрясалось от плача. Наконец Бренна села и принялась вытирать глаза. Мэри молча вручила ей носовой платок.

– О, Мэри, что мне теперь делать? Он… он негодяй! Подлец! Затащил меня под дерево, Мэри, и нарочно разорвал платье! Собирался…

– Мисс Бренна, успокойтесь.

– Не могу! Только вспомню, как эти руки шарили по моему телу… О Мэри, его толстые губы…

– Прекратите, мисс Бренна! Слышали, что сказала ваша тетя? Вам лучше поскорее переодеться, пока она не прислала за вами. Нужно приготовиться.

Бренна вытерла глаза и отшвырнула платок.

– Ну что ж, пусть попробует. Я не собираюсь… о, Мэри, подумать только – стать женой этого ужасного человека! И каждую ночь терпеть его прикосновения! Бр-р!

– Он… он дотрагивался до вас, мисс Бренна, – нерешительно спросила Мэри, – своей… своей плотью?

– Нет, слава Богу! К его величайшему разочарованию, ему не удалось меня изнасиловать!

Бренна поспешно сорвала с себя платье, оставшись в сорочке и нижней юбке, и принялась раздирать красно-коричневый ситец в клочья, пока на полу не выросла горка лоскутов. Гнев не улегся, но стало немного легче.

– Скорее, Мэри! Брось это в сточную канаву или сожги! Я больше не желаю никогда видеть это платье! О, Мэри, меня словно вываляли в грязи! Мерзкой, зловонной жиже!

– Дитя, дитя мое, нужно быть храброй. Я наполню лохань теплой водой, и вы искупайтесь, а потом прилягте и отдохните. Стоит немного поспать, и все покажется в другом свете. Вам проще будет смириться с судьбой.

– Что… о чем ты?

– Знаете, мисс Бренна, – пробормотала Мэри, отводя глаза, – ваша тетя, возможно, права. Все проведают, что случилось с вами. Вас едва не взяли силой, погубили репутацию…

– И ты, Мэри, – потрясенно прошептала девушка.

– Простите, мисс Бренна, но кто даст вам добрый совет, если не я? А я повторю, что девушка, чье доброе имя погублено, не должна быть слишком разборчивой. Дорогая, отец всю жизнь оберегал вас, и вы совсем не знаете жизни. Люди всегда готовы разорвать слабого. Молодая девушка с испорченной репутацией нигде не получит работы. У нее нет иного выбора, кроме как уехать в другой городили стать… содержанкой… продавать себя за деньги.

– Не могу поверить! И это говоришь ты, Мэри!

– Дорогая Бренна, послушайте же…

Но Бренна не желала слушать. Она, вся дрожа, вырвалась из объятий Мэри. Сердце бешено колотилось, в висках стучала кровь.

– Мэри, пожалуйста, будь так добра уйти и оставить меня одну.

– Но, мисс Бренна, я говорю правду. Правду, дитя мое!

– Убирайся! – взвизгнула Бренна. – Убирайся поскорее!

После ухода Мэри Бренна, все еще сотрясаясь в ознобе, легла и укрылась. Глаза блестели от непролитых слез, но плакать больше не было сил. Она лишь плотнее закуталась в одеяло: несмотря на жару, ей было холодно. Если бы она не вышла замуж за Нейла, ничего бы этого не случилось! Она не лежала бы сейчас в постели, беспомощно трепеща после грубых ласк Тоби Ринна, и Мэри не предала бы ее. Как могла Мэри сказать подобное? Мэри, которая знала и любила Бренну с самого детства, заменила ей мать?!

Девушка провалилась в тяжелый сон, но через несколько минут ее разбудил стук колес проезжавшего экипажа. Поднявшись, Бренна накинула халат и подошла к окну, устало потирая распухшие от слез глаза. Нужно любым способом убедить тетку в своей невинности!

Девушка, нахмурясь, открыла гардероб и вынула самое скромное платье, из коричневой шерсти, отделанное зелеными атласными лентами, – единственное, выбранное тетей Ровеной. Бренна купила его на деньги, присланные отцом, но никогда особенно не любила. Однако оно идеально подходило для сегодняшнего случая. Бренна с трудом застегнула пуговки на спине и, усевшись, стала ждать.

Прошел почти час, прежде чем Хетти постучала в дверь и сообщила, что мистер Эймос хочет видеть Бренну у себя в кабинете. В глазах рабыни светилось любопытство, смешанное с сочувствием, и Бренна поняла, что той уже все известно.

– Кажется, ты видела нас с Тоби? – порывисто выпалила Бренна.

Чернокожая невольница молчала.

– Хетти! О, Хетти, что ты заметила? Он ведь не успел изнасиловать меня! – поспешно объяснила Бренна. – Этого не случилось, потому что я стала отбиваться, прокусила ему губу и сумела оттолкнуть.

– Да, мэм, – пробормотала Хетти, опустив глаза и нервно перебирая складки платья.–Да, мэм.

Она поспешно выбежала в коридор, словно боясь, что Бренна остановит ее. Бренна с тоской смотрела ей вслед. Значит, даже рабы уверены, что Тоби овладел ею! А слуги любят посплетничать, и уже к концу дня пикантная новость будет обсуждаться во всех кухнях, буфетных и даже гостиных города.

«Ну и пусть! – с вызовом подумала девушка. – Пусть судачат! Мне все равно! Я вынесу все, лишь бы не иметь ничего общего с Тоби Ринном!»

По пути вниз она мельком погляделась в зеркало. Щеки раскраснелись, глаза зловеще сверкают. Прекрасно! Она предстанет перед родственниками с высоко поднятой головой и не покажет, как смущена и расстроена.

Постаравшись принять спокойный вид перед неизбежной схваткой, Бренна постучала.

– Это она, – послышался голос тетки. Эймос открыл дверь. Сюртук помялся после целого дня, проведенного в конторе, румяное лицо еще больше раскраснелось, багровые прожилки выступили на носу. В воздухе витал едва уловимый запах бренди.

– Заходи, Бренна, – пригласил Эймос, пристально глядя на нее.

Он уселся за письменный стол, но не предложил племяннице сесть. Рядом, в кресле поменьше, устроилась тетя Ровена в своем домашнем темно-сером платье. Сложенные на коленях руки были так крепко сжаты, что костяшки пальцев побелели. В серых глазах светились гнев и презрение.

– Итак, мисс, – начал Эймос, – что скажете в свою защиту?

Его холодный взгляд скользил по фигуре девушки, словно Эймос пытался отыскать признаки порока и развращенности.

– Вы будете рады узнать, дядя, что этот человек не причинил мне особенного зла, – подчеркнула Бренна. – Однако я должна объяснить, что произошло на самом деле. Днем, как раз когда я собиралась погулять во дворе, неожиданно явился Гоби Ринн. Он настоял на том, чтобы сопровождать меня, а потом схватил за руку и потащил за собой. У меня не хватило сил сопротивляться.

– Не верь ей! – встрепенулась Ровена. – Тоби Ринн уважаемый, респектабельный человек, один из самых влиятельных и богатых людей в городе. Он никогда бы…

– Так ли уж вы уверены в его респектабельности? – вспыхнула Бренна. – Тоби признался, что вырос в трущобах и пробивался наверх, не выбирая средств. Хвастал, будто попросту берет все, что захочет, и добивается своего любыми способами.

– Ну же, племянница, успокойся и вернемся к делу, – нетерпеливо перебил дядя Эймос. – Я только что вернулся из конторы, где было жарче, чем в аду. Ужасный день, и недостает только, чтобы… не важно, продолжай и побыстрее покончим с этим.

– Как я уже говорила, Тоби настоял на своем. Он втолкнул меня под дерево и пытался… пытался напасть. Разорвал платье. Потом…

– Довольно, Бренна, – вмешалась Ровена.

– Но я хочу объяснить, что случилось!

Эймос нахмурился и кашлянул, избегая взгляда жены.

– Не перебивай, Ровена.

Немного ободрившись, Бренна довела печальную историю до конца, но прежде чем дядя успел что-то сказать, Ровена дрожащим голосом воскликнула:

– Не слушай, Эймос! Она все выдумывает, чтобы обелить себя! Вчера вечером я видела, как они ворковали, словно пара голубков! А сегодня… словом, мне все ясно. Она приворожила его! Спутала по рукам и ногам, так что он не смог ей противиться! В точности, как ее мать двадцать лет назад!

– Прекрати, Ровена! Ты выставляешь себя круглой дурой, когда несешь подобный вздор! – грубо оборвал Эймос, позволяя себе на этот раз подольше задержаться взглядом на груди племянницы.

– Подверглась ли Бренна насилию или нет – знают лишь Господь Бог и Тоби Ринн. Вероятно, время покажет.

– Но… – начала жена.

– Теперь это уже не важно, Ровена, неужели ты не понимаешь? Дело не в том, действительно ли она обесчещена. Хуже другое – репутация девушки навеки погибла. Ни один порядочный человек не захочет на ней жениться. Возможно, она уже не девственница и даже носит дитя Ринна.

Дитя Ринна!

Бренна вздрогнула от омерзения.

– Не волнуйтесь! Я не собираюсь никого рожать! – возмутилась она.

– Молчать, мисс, – велела Ровена. – Слушайте, что скажет Эймос.

– Итак, – продолжал тот, – что следует предпринять сейчас, чтобы обелить наше доброе имя? Вызвать Ринна на дуэль? Мне, пятидесятилетнему старику со слабым здоровьем?

Эймос откинулся в кресле, лениво передвигая по столу чернильницу. Ровена тут же вспыхнула:

– Ты? На дуэль? Из-за нее? Конечно, нет! Тоби куда моложе тебя и к тому же прекрасный стрелок! Нет, он должен немедленно жениться на Бренне! Другого решения быть не может! Как только эта парочка поженится, сплетни тут же стихнут, и не пройдет и нескольких месяцев, как все забудется. А нам больше не нужно будет тратить деньги на бедную родственницу, и к тому же мы избавимся от необходимости присматривать за ней.

Выйти за Тоби? К горлу волнами подкатывала тошнота. Позволить ему касаться ее тела, самых интимных мест этими огромными мясистыми руками? Нет, она не допустит ничего подобного! При одной мысли об этом подкашивались ноги.

– Простите, тетя и дядя, – сказала Бренна, – но я уже объяснила, что не желаю выходить замуж за Тоби Ринна.

– Не желаешь?!

Тетя Ровена потерла виски кончиками пальцев, словно у нее внезапно разболелась голова.

– О чем ты толкуешь, девчонка? Думаешь, у тебя есть иной выход? Считаешь, мы обязаны содержать тебя, платить за твои туалеты, еду и жалованье служанке? Мы небогаты, если хочешь знать! Кроме того, вряд ли я захочу, чтобы ты жила здесь и бросала тень на доброе имя моих дочерей, чтобы о нас пошла дурная слава.

– Но, тетя, какая дурная слава? Об этом знают только Мэри и несколько рабов. Мэри будет молчать, а остальных мы попросим держать язык за зубами. И если вести себя так, словно ничего не случилось…

– Невозможно! – вскричала тетка.

– Ровена права. Рабы встречаются друг с другом на улицах и, естественно, сплетничают. Смирись с судьбой. Похоже, Тоби так влюблен, что готов на тебе жениться.

Глаза Эймоса жадно блеснули, и Бренна впервые поняла, что они светятся вожделением.

«И этот тоже! – с отчаянием подумала она. – Он тоже хочет меня, и прижался бы ко мне всем телом, не будь здесь тети Ровены».

– Но я не люблю Тоби, – отчетливо выговорила она.

– Любовь! – небрежно отмахнулась тетка. – Какая любовь в наше время! Неужели ты не понимаешь, сколько молодых женщин из хороших семей выходят замуж, повинуясь воле родителей? Тебе повезло, что ты хотя бы знакома с будущим мужем!

«Но ты любила отца!» – хотелось закричать Бренне, но рот был словно набит ватой.

– Ты, кажется, забываешь, племянница, – добавил Эймос, – что поскольку Квентин еще несовершеннолетний, твой опекун – я и сам решаю, что для тебя лучше всего. Боюсь, у тебя нет иного выхода, кроме как принять предложение Тоби Ринна.

– Нет! Никогда! Я не стану его женой! – завопила Бренна, дрожа от страха и гнева.