Любовный огонь

– Не надо ничего объяснять. Как ты уже изволил указать, это не мое дело.

– Вот и прекрасно.

Официант принес очередное блюдо. Неловко помолчав, Кейн стал было рассказывать, как делается ром, но в этот момент в зале появились еще двое. Один толкал инвалидное кресло и с трудом перевез его через порог. Головы всех присутствующих повернулись к человеку в кресле. Он действительно являл собой поразительное зрелище – темные волосы, хищное лицо, худой почти до истощения. Он надменно оглядывал комнату глубоко посаженными глазами.

Бренна оцепенела, с ужасом ожидая, что незнакомец вот-вот ее заметит. Да, именно его она видела вчера в экипаже. Что-то в этом высокомерном лице и гордой посадке головы напоминало о Нейле Эрхарте. И шрам на щеке такой же! Но Нейл гораздо шире в плечах и полнее… Конечно, кресло… И тут она вспомнила.

Нейла парализовало в ту ночь. Нейл Эрхарт. Кошмар снова ожил. Призрак восстал из небытия в этой солнечной светлой комнате с яркими оранжевыми пятнами апельсинов на каждом столике.

Глаза Нейла, похожие на темные провалы, были устремлены на нее. Бренна задрожала.

– Бренна! Тебе холодно? Принести плащ?

– Нет. Нет… все в порядке. Кто-то, кажется, прошел по моей могиле, вот и все. Странное чувство. Неприятное. – Она деланно улыбнулась.

– Но ты смертельно побледнела. Как ты себя чувствуешь?

Бренна едва сдержала рвущийся из горла истерический смех. Минуту назад Кейн угрожал запереть ее на судне, сейчас же вне себя от беспокойства при виде ее побледневшего лица. Неужели она никогда его не поймет?!

К ее невероятному облегчению, Нейл и его спутник молча проследовали мимо их столика в дальний конец комнаты, к высокому окну.

– Не знаю, кто они такие, – внезапно заговорил Кейн, – но тот, что в кресле, поистине страшен. Что-то есть в нем крайне отталкивающее. И он так смотрел на тебя, Бренна, что можно подумать, вы знакомы.

– Вовсе нет! – передернулась девушка. – Мне показалось, я видела его в экипаже вчера вечером.

– Вот как? Ну, не важно. Гавана маленький город, и поскольку он, кажется, остановился в этой гостинице, мы еще не раз встретимся.

Кейн сменил тему разговора и занялся десертом – фруктовым тортом, нарезанным тонкими ломтиками. После обеда они поднялись к себе. Кейн запер двери и закрыл ставни.

– Иди ко мне, дорогая, – позвал он, нетерпеливо сбрасывая фрак и жилет.

– Но… сиеста… – нерешительно запротестовала Бренна.

– А чем, по-твоему, занимаются добрые испанцы за закрытыми ставнями в это время дня, дорогая? Ну же, иди сюда.

Он сжал ее в объятиях, покрывая лицо быстрыми поцелуями. Сердце Бренны тревожно билось, мысли беспорядочно метались. Колин… Нейл Эрхарт… Но когда Кейн припал к ее губам, девушка забыла обо всем на свете.

– Бренна… – прошептал он, – неужели ты действительно воображаешь, что какая-то женщина может сравниться с тобой в постели?

Сердце, казалось, вот-вот разорвется. Бренна хотела ответить что-то, но чувствовала, что тает в его руках. Кейн быстро освободил ее от платья, и Бренна дрожащими руками помогала ему. Ей хотелось обнажиться для Кейна, поскорее припасть к его груди.

Кейн отнес ее на кровать и снова стал целовать груди девушки. Его язык обводил сжавшиеся соски, вставшие крохотными холмиками. Губы скользнули по животу к рыжевато-золотистому треугольнику. Ниже… еще ниже…

Бренна не отстранилась, только тихо застонала, когда его язык чуть нажал на крохотный, начавший твердеть бугорок. Невыносимо сладостные ощущения, от которых хотелось кричать, затопили ее.

Но тут Кейн внезапно приподнялся, вошел в нее и стал двигаться, сначала медленно, потом все быстрее, пока наконец острые, беспощадные, словно молния, разряды не сотрясли ее тело.

Они лежали, обнявшись, сонные, насытившиеся. Рука Кейна покоилась на обнаженной груди Бренны. Девушка лениво потянулась, наслаждаясь минутами покоя. Что бы ни случилось прошлой ночью, с кем бы он ее ни провел, это мгновение принадлежит ей. Ей одной.

– Знаешь, – вдруг прошептал Кейн, когда я с тобой, забываю, что меня обвинили в убийстве. Забываю все на свете. Словно у нас двоих свой собственный крохотный мирок, куда никому нет доступа. Ты тоже испытываешь такое?

– Да.

– Странно… ты единственная, кто…

Он осекся, словно слишком много сказал, и, перевернувшись, прижал ее спиной к себе и стал ласкать грудь. Постепенно его движения становились все медленнее, тело расслабилось. Бренна поняла, что Кейн уснул.

После сиесты Кейн ушел, а Бренна снова осталась одна. Хорошее настроение постепенно улетучивалось. Кейн предупредил, что сегодня они поедут в гости к О'Рейли. Мысль об этом наполняла ее тоской. Ей предстоит встретиться с Колин, зная, что Кейн, возможно, провел ночь в ее постели!

Если бы только новые туалеты были готовы! Но ничего не поделаешь, придется обойтись тем, что есть.

Бренна перерыла сундук, пытаясь выбрать что-нибудь подходящее к случаю, и наконец остановилась на скромном платье из темно-зеленой тафты с вышитыми кружевными вставками, правда, частью оборванными. Пришлось выйти из комнаты, чтобы попросить у горничной иглу с ниткой.

Бренна ступила на веранду и окликнула служанку, но никто не отозвался. Она уже хотела спуститься вниз, как вдруг за спиной раздался странный треск. Обернувшись, девушка увидела Нейла Эрхарта, медленно вертевшего колеса кресла. Он выглядел еще более изможденным: щеки втянуты, глаза запали.

– Так это и впрямь ты, Бренна, – процедил он, обжигая ее горящим взглядом. – Мне показалось, что я видел тебя вчера, но уверил себя, что этого просто не может быть. Один шанс из миллиона за то, что ты окажешься в Гаване… Однако я, как видно, ошибался.

Даже голос казался суше, жестче. Трудно представить, что перед ней тот энергичный, полный жизни Нейл, за которого она вышла замуж, обезумевшее животное, срывавшее с нее свадебное платье…

– Нейл… ты так изменился! Я едва тебя узнала, – выдавила девушка.

– Изменился? – с горечью расхохотался Нейл. – Еще бы. Нижняя половина тела парализована. Я потерял сорок фунтов веса. И не спал с женщиной с той самой брачной ночи. Весьма заметные перемены, не правда ли?

Она словно зачарованная не могла отвести от него глаз и сверхъестественным усилием воли попыталась оторваться от перил.

– Нет, не убегай, красавица моя! Нам о многом нужно потолковать, верно? Ведь что ни говори, а именно тебе я обязан своим теперешним состоянием!

– Я не виновата в том, что ты выпал из окна! Не нужно было на меня набрасываться!

– Лжешь! Маленькая… чудовищная грязная тварь! Это из-за тебя я стал калекой! Из-за тебя не могу любить женщин! Из-за тебя не способен сесть в седло, ходить…

Где-то хлопнула дверь, и Нейл замолчал, сжимая кулаки.

– Я приехал в Гавану по делам семьи. Мы вложили деньги в сахарные плантации и намереваемся купить еще несколько. Кроме того, врач считает, что морской воздух мне полезен. Полезен! Лучшее лекарство для меня – встреча с тобой, Бренна!

– Что тебе нужно? Чего ты хочешь? – испуганно пробормотала девушка.

– Видеть женщину, ставшую причиной моих несчастий… Какое чудесное зрелище! После бесконечно долгих дней и ночей, которые я провел, думая о тебе и о том, что сделаю, когда увижу тебя…

«Разве ты недостаточно отомстил моему отцу?» – хотелось вскрикнуть Бренне. Но темные колодцы глаз обдавали ее холодом, и она нервно попятилась от Нейла.

– Мне нужно идти… поискать сеньора Транкило…

– Ты здесь вместе с мужем?

– Да… я…

– А знает ли он о твоем прошлом? Что ты еще до свадьбы со мной побывала в постелях бог знает скольких мужчин? Ты рассказывала ему о первом браке и разводе?

– Нет! – охнула Бренна. – Он даже не слышал о тебе. Пожалуйста, не говори ему! Он… он не поймет.

– Вот как? Да, конечно. Ни один порядочный джентльмен не поймет такого.

– Я… у меня нет времени. Прощай.

Она повернулась и со всех ног помчалась к себе, чувствуя пронзительный завистливый взгляд, буравящий спину.

Глава 20

Бренна, съежившись и судорожно вздрагивая, сидела в пролетке рядом с Кейном. Ночь была теплой, напоенной цветочным благоуханием, но Бренна тряслась от озноба.

– Что с тобой? Ты что-то необычно молчалива, – резко бросил Кейн.

– Ничего.

– Тебе не понравился дом О'Рейли? Типично испанское жилище, каких много на острове.

– Мне все равно! Все равно! Неужели ты воображаешь, что мне было приятно весь вечер притворяться? И равнодушно слышать кашель несчастного мужа Колин, слишком больного, чтобы спуститься и встретить нас?

Господи! Опять на нее нашло! Зачем она упрекает Кейна?

– Ты забываешься, Бренна. Успокойся. Я не желаю ничего больше слышать на эту тему, – холодно велел Кейн. Бренна залилась краской. Но вечер действительно больше походил на кошмарный сон. С самого начала Бренне стало ясно, что она только мешает и не нужна ни Кейну, ни Колин. И даже обстановка дома была странно неуютной – ни ковров, ни занавесей. На мраморном полу у противоположных стен расставлены два ряда американских кресел-качалок. В каждом углу красуется треугольный столик с ножками в виде львиных лап, уставленный деревянными фигурками святых, стеклянными шарами и фарфоровыми вазами.

Колин радушно приветствовала гостей. На ней было платье из светло-зеленого «мокрого» шелка, такое облегающее, что грудь ясно обрисовывалась под тонкой тканью. Огненные волосы были уложены длинными буклями, искусно скрепленными золотыми шпильками. Лицо чуть припудрено.

– Бренне, вероятно, хочется посмотреть дом, – неохотно промолвила она через несколько минут. – Я настояла на том, чтобы установить кухонные шкафы: можете себе представить, здешние жители моют посуду во дворе?! Как я ненавижу это здание! Но Патрику нравится во всем подражать испанцам! О, что бы я дала, лишь бы снова очутиться в Бостоне, в гостиной матери среди чудесных брюссельских ковров и мебели «чиппендейл»!

Она подошла к огромному зарешеченному окну. Плечи бессильно опустились.

– Если бы не Патрик… если бы не Патрик, я вернулась бы домой, в Бостон! Возможно, я даже успела бы уехать с тобой, Кейн. Ты хотел бы этого? Путешествовать вместе со мной?

– С тобой? Ну что ж…

Но тут решительно вмешалась Бренна, хотя сердце тревожно колотилось:

– Боюсь, такая поездка была бы крайне тяжелым испытанием для вас, Колин! Кейн собирается покупать здесь рабов и разместить их в трюме. И места тоже нет, потому что мы с Кейном уже заняли капитанскую каюту.

Глаза Колин язвительно сузились.

– Кейн рассказал мне о вашем браке.

Бренна, покраснев, смутилась. Но Колин, мгновенно повеселев, беспечно рассмеялась.

– О, не волнуйтесь, дорогая! Я сохраню ваш секрет. Правда, Кейн, ведь я не болтлива? – Она по-хозяйски взяла Кейна под руку. – Признаться, я не поняла, почему ты не можешь взять меня! Я так скучаю по Бостону!

Бренна попыталась сохранить присутствие духа.

– Но неужели вы покинете больного мужа?

И словно в ответ сверху раздался тяжелый хриплый кашель.

Лицо Колин исказила гримаса.

– Будь он проклят! Никак не умрет и упрямо отказывается возвратиться домой, а кроме того, слишком слаб, чтобы управлять плантацией! Ах, все это бесполезно! Почему я не могу просто сбежать отсюда? Что мне остается здесь? Сахар? Табак? Ананасы? Ба!

Кейн встревожено взглянул на Колин.

– Ты действительно хочешь уехать?

– Да… почему бы нет?

Но прежде чем Кейн успел ответить, Бренна подошла к нему с другой стороны, тоже взяла под руку со всей грацией, на которую была способна, и мило улыбнулась.

– Надеюсь, вам известно, Калин, что на борту было несколько случаев заболевания желтой лихорадкой. Кейн вам еще не рассказал? Трое матросов умерли. К счастью, мне удалось выжить. Кейн тоже перенес лихорадку, но не в этот раз. А вы?

Колин сильно побледнела.

– Нет… нет, у меня ничего такого не было.

– Говорят, даже доктора не знают причин ее возникновения. Зараженный воздух, миазмы… канализация… Возможно, болезнь все еще прячется в трюме и темных углах, – с невинным видом заключила Бренна, довольная своей находчивостью.

К ее радости, Колин мгновенно сменила тему. В комнату вошел слуга с пирожными и кофе. Вскоре они распрощались. Теперь, вспоминая проведенный с Колин вечер, Бренна кипела от ярости.

– Надеюсь, ты не собираешься уступать просьбам этой… этой женщины! – не выдержала она. – Ты, кажется, не собирался в Бостон! И кроме того, покинуть умирающего и к тому же твоего друга – это просто чудовищно! Мерзко! Сразу две любовницы на борту… По-моему, эта мысль льстит тебе, Кейн? Не находишь это забавным?

Она знала, что перегибает палку, но не могла остановиться и тут же схватилась за щеку. Пощечина была не сильной, но достаточно унизительной. На глаза девушки навернулись слезы.

– Запомни, Бренна, ты слишком много позволяешь себе и к тому же неверно судишь о наших отношениях! Бедная девочка совсем одна и нуждается в друзьях! Неужели ты не подумала об этом? Не забывай, у тебя нет на меня никаких прав! Я брошу тебя в любой момент, как только захочу, и могу даже оставить тебя в Гаване! Подходит тебе такое решение?

– Нет, – испуганно прошептала девушка.

– Да будет тебе известно, я не собирался брать с собой Колин О'Рейли, тем более что ты права – она действительно должна выполнить свой долг перед мужем. К тому же я тоже кое-чем ему обязан.

Остаток пути оба молчали. Улицы, освещенные полной луной, казались безмятежно прекрасными. При других обстоятельствах Бренна была бы очарована, но сейчас думала лишь о том, как отодвинуться подальше от Кейна.

Она ненавидит его! Ненавидит! За то, что унизил ее перед Колин О'Рейли, за высокомерие, за угрозы оставить ее в Гаване. О, даже Тоби Ринна она не презирала с такой силой!

Пролетка остановилась перед гостиницей. Кейн вручил Бренне огромный медный ключ.

– Иди к себе, – холодно велел он. – Я поднимусь через несколько минут.

– Прекрасно, – так же официально-вежливо ответила Бренна. Она умрет, прежде чем спросит у него, куда он собрался. Пусть убирается куда угодно, ей безразлично.

Бренна со сдавленным рыданием проскользнула в дверь. Огромный зал наполняли причудливые тени, неузнаваемо преображавшие знакомую обстановку. Шаги гулким эхом отдавались от мраморного пола. Бренна взбежала по лестнице. Она сыта по горло Кейном и его сделками. Кейном и его женщинами. Больше сердечных мук ей не вынести.

Верхняя площадка выходила на открытую веранду. Бренна поглядела вниз на листья бананов и манго, шелестящие на ветру. Цикады уже завели свою бесконечную песню. Лунный свет падал на отливающие серебром розы. Бренна свернула налево, к своей комнате, и долго возилась с большим ключом, никак не влезавшим в скважину. К ее удивлению, дверь открылась после третьей попытки.

На столе стояла лампа, но Бренна решила ее не зажигать – лунный свет был необычайно ярок. Желтые полосы перемежались темными. Как решетка в темнице. Девушка сбросила шаль и, аккуратно повесив ее на спинку стула, начала возиться с пуговицами платья, когда из смежной комнаты раздался легкий шум. Что-то скрипнуло, словно кто-то наступил на отставшую половицу.

Бренна застыла, затаив дыхание. Мышь? Или просто здание оседает? Во всяком случае, там некому скрываться, ведь дверь все время была заперта.

Но так ли это? Может, она потому так долго возилась с замком, что он был уже отперт?

Снова шум, непонятный свистящий звук, будто чье-то тяжелое дыхание. Скрип колес. На пороге появился Нейл Эрхарт. У него на коленях сверкал длинный дуэльный пистолет.

Бренна вскрикнула. Она кричала и кричала до тех пор, пока впервые в жизни не потеряла сознание.

* * *

Она лежала на полу. Комната бешено вертелась вокруг нее, как волчок, которым она играла в детстве. Откуда-то издалека ее окликнули по имени.

– Бренна! Бренна! Ради Бога…

– Нет, – промямлила она.

– Бренна, что случилось? Она облизнула сухие губы.

– Я услышал твои вопли и помчался сюда. Что с тобой? Кто-то напал на тебя? Ты видела, кто это?

– Нет.

– Скажи правду.

Бренна покачала головой, и внезапно в памяти всплыло искаженное ненавистью лицо Нейла Эрхарта.

– Нет, не убегай, красавица. Нам о многом нужно потолковать.

Он винит ее в своей болезни. Винит ее…

– Но должна же быть причина! – настаивал Кейн. – Неужели ты не узнала его? Не запомнила лицо? Одежду?

– Нет, нет, как я могла?

– Ты лжешь.

Кейн осторожно положил ее на постель. Бренна молча лежала, наслаждаясь мягкостью перины.

– Я вижу по глазам. Ты знаешь этого человека, верно?

– Нет! Я ни с кем не знакома в Гаване! Ты сам привез меня сюда всего несколько дней назад!

Кейн задумчиво поджал губы.

– А… тот человек в ресторане? Он так уставился на тебя, словно давно знает.

– Но Нейл хотел лишь напугать меня! – вырвалось у Бренны. – Он калека и прикован к инвалидному креслу!

– Нейл, вот как? Значит, вы все-таки знакомы.

– Нет, я… – Бренна поняла, что проговорилась.

– Тебе лучше все рассказать.

– Не могу. Да и рассказывать особенно нечего.

– А я думаю, что есть. По-твоему, он явился ради забавы? Собирался убить тебя! Тебе чертовски повезло, что я был в вестибюле и быстро прибежал сюда, – закричал Кейн, сверкая глазами.

– Да, я знала Нейла раньше, но не могу сказать правду.

– Почему?

Бренна отвернулась и упрямо уставилась в неровно оштукатуренную стену.

– Отец взял с меня слово.

– Но твой отец умер. Эта тайна как-то связана с твоей жизнью в Ирландии, не так ли? Кем тебе приходится Нейл? Как его фамилия? И не надейся, что я спущу ему это с рук! Немедленно отправлюсь к этому человеку и потребую объяснений. Поверь, он быстро развяжет язык!

– Нет! Прошу тебя!

– Мне нужны честные ответы, Бренна. Поэтому говори немедленно!

– Он… он был моим мужем.

Дрожащим голосом она поведала Кейну свою невеселую историю, не смея взглянуть ему в глаза. Кейн ни на минуту не присел и метался па комнате разъяренным хищником.

– Понятно, – вздохнул он наконец. – Теперь все понятно. Отец продал тебя – иначе это никак не назовешь. И по мнению Эрхарта, именно ты – причина всех его бед.

– Да.

– С меня довольно! Жди, я скоро вернусь.

Дверь на веранду с громким стуком захлопнулась. Кейн исчез.

– Кейн! – вскрикнула Бренна вне себя от тоски и дурных предчувствий. Он, кажется, решил выяснить отношения с Нейлом!

«Кейн, о Кейн, – думала она. – Каких еще глупостей ты собираешься наделать?»

Комната снова завертелась; перед глазами плясали черно-белые пятна. Но Бренна твердила себе, что ни за что не упадет в обморок. Она сползла с кровати и отправилась на поиски Кейна. Далеко идти не пришлось – девушка увидела обоих в дальнем конце веранды у двери комнаты Нейла. Инвалидное кресло чернело мрачным пятном; силуэт Кейна ясно вырисовывался на фоне освещенной лунным светом стены. Бренна, неслышно ступая, подошла ближе. Оба тихо, но разъяренно спорили и в запале не заметили ее присутствия.

– Ты хотел убить ее! – бросил Кейн.

– Только ублюдок самого низкого разбора мог вообразить такое, – шипел Нейл.

– Лжешь!

Эрхарт злобно рассмеялся.

– Почему бы тебе не вызвать меня на дуэль? Возможно, ты удовлетворишься, бросив вызов калеке, ноги которого превратились в бесполезные куски плоти.

Кейн невольно отступил, и Бренне остро передались его брезгливость и отвращение. Он, такой здоровый и сильный, столкнулся с жалким подобием человека".

Эрхарт снова рассмеялся.

– Я часто выходил победителем в поединках чести, и двое моих противников уже давно гниют в могилах. Конечно, все это было до того, как я превратился в беспомощное создание по вине этой маленькой шлюшки…

– Оставь ее в покое.

– Но, дорогой мой, будьте же рассудительны. Как я могу оставить ее в покое, когда именно она всему причина! Эта дрянь толкнула меня!

– Нет! – истерически вскричала Бренна, метнувшись к ним. – Это был несчастный случай! Кейн, не верь ему, он лжет! Он…

– Бренна, что ты здесь делаешь?

– Клянусь, это ложь! Я никогда не сделала бы такого намеренно! Я…

– Заткнись, проклятая сучка! – От Нейла исходила почти физически ощутимая ненависть. – Ты с твоим прелестным телом и соблазнительными грудками! Представляю, как ты извиваешься в постели под Фэрфилдом…

Нейл опустил руку на колени и поднял длинный дуэльный пистолет. Бренна охнула. Нейл не спеша прицелился, неуклюже пытаясь левой рукой развернуть кресло в более удобное положение.

– Зато теперь я закончу то, что так неудачно начал! – прорычал он. Но Кейн, молниеносно прыгнув, успел выбить оружие из пальцев Нейла. Ярость, не находившая выхода, кипела в нем. Подумать только, у него на глазах этот негодяй Эрхарт едва не убил ни в чем не повинную девушку!

Однако он неподвижно стоял, крепко сжимая пистолет, пока Нейл корчился и выкрикивал бессильные угрозы.

– Я еще доберусь до тебя, сука, и тогда посмотрим, много ли останется от твоей красоты! Я…

– Бренна, вернемся в комнату. Он не последует за нами.

– Но, Кейн…

– Он безумен.

В Кейне боролись гнев и жалость. Но главное сейчас – увести Бренну.

– Ну а теперь пойдем.

Они удалились, не оглядываясь на скорченную фигуру в кресле, отчаянно потрясавшую кулаками.

Глава 21

– Бренна, ты проснулась?

Прошло три дня после той кошмарной ночи. Кейн перевернулся на бок, лениво лаская обнаженное тело Бренны. Первые солнечные лучи струились в окна, бросая полосатые тени на полог. С улицы доносились крики извозчиков, грохот ломовых телег, певучие призывы разносчиков.

– Нет, – промямлила девушка, зарываясь глубже в подушку. Ей так тепло, так уютно. Она не хочет, чтобы эти счастливые мгновения пролетели слишком быстро.

Все это время Кейн почти не отходил от нее, а если оставлял одну, непременно клал на стол пистолеты с приказом убить всякого, кто посмеет проникнуть в комнату. Кроме того, он поговорил с хозяином, и тот приказал Нейлу убираться из гостиницы. Больше они его не видели.

– Ну, конечно, проснулась. Вижу, как дрожат твои веки.

– Вовсе нет, я сплю, – объявила она, едва заметно улыбаясь, и теснее прижалась к Кейну, наслаждаясь ощущением его обнаженного тела. Прошлой ночью они вновь любили друг друга, и трепетная нежность его ласк до сих пор согревала сердце Бренны. Неужели и впрямь можно любить его и ненавидеть одновременно? Но в одном Бренна была совершенно уверена – ее тело жаждало его, как чистого воздуха, без которого жизнь была бы просто невозможной!

– Ну же, спящая красавица, открывай глаза! – уговаривал Кейн, проводя кончиками пальцев по изгибу ее бедра.

– Ни за что…

– Такой чудесный день, и я обещал повезти тебя к мессе…

– Сегодня?

Бренна мгновенно села, приглаживая растрепанные волосы.

– Но мне нечего надеть.

– Вчера принесли заказанные платья – ты будешь красивее всех!

Кейн, зевая, приподнялся на локте. В солнечном свете бронзовая кожа блестела, высвечивая рваный шрам, пересекавший по диагонали грудь. Как-то Кейн рассказывал, что получил его в свирепый шторм, когда его швырнуло на обломок доски.

– Вчера вечером я узнал от сеньора Транкило, будто Фронтенак и остальные, по-видимому, живут в Маринао. Это маленькая деревушка милях в восьми от города.

– Правда?!

– Да, очень живописное местечко, – рассеянно кивнул Кейн. – Многие богатые испанцы выстроили там виллы.

– О, Кейн, пожалуйста, возьми меня с собой! – И увидев, что Кейн колеблется, Бренда добавила: – Я отдыхала целых три дня и теперь чувствую себя гораздо лучше. Мне просто необходимо прогуляться!

– Я должен поговорить с Фронтенаком, – хмуро пробурчал Кейн. – И вряд ли разговор будет приятным. Я предпочел бы, чтобы тебя рядом не было.

– Но больше я и минуты не выдержу взаперти! – взмолилась девушка и, решив выложить главный козырь, добавила: – Кроме того, я все время боюсь, что Нейл вернется. – Она улыбнулась, выгибая спину, как чувственная кошечка. – Пожалуйста! Я подожду тебя в коляске или кафе. Но если просижу еще хоть день в этой комнате, сойду с ума!

– Ну хорошо. Если пообещаешь терпеливо ждать и не вмешиваться.

– Даю слово. Все что угодно, только бы выбраться отсюда.

– Все что угодно? – Он притянул Бренну к себе.

– Все…

Томительная слабость охватила Бренну. Она отдалась волшебству его поцелуя. В такие моменты все остальные мысли вылетали из головы; окружающая действительность переставала существовать.

– Кейн, – задохнулась девушка, – я люблю тебя.

Неужели она произнесла эти слова вслух? Или только подумала? Она не знала. Остались лишь его сильные руки, жгучие поцелуи. Придавив ее к постели, Кейн вонзился в горячее тело. Они двигались в безумном самозабвении, уносимые темной стремниной страсти, и перед закрытыми глазами Бренны вспыхнули миллионы ослепительно сверкающих звезд.

Они лежали, сплетясь в объятиях; влажную от пота кожу чуть охладил ветерок. Учащенное дыхание Кейна постепенно становилось ровнее.

– Ты любишь меня? Я рад… – прошептал он так тихо, что Бренна едва его услышала, но прежде чем успела что-то сказать, Кейн заснул.

Бренна сидела перед маленьким зеркальцем, укладывая локоны и прикрепляя мантилью, без которой испанки не выходили из дома. Модистка постаралась на славу. Новое муслиновое платье цвета свежих сливок облегало фигуру, низкое декольте наполовину обнажало упругие холмики.

– Ты прекрасно выглядишь, – улыбнулся Кейн, поправляя галстук.

Он тоже заказал новую одежду и сегодня был в зеленом полотняном фраке, в котором его плечи казались еще шире, а талия – уже. Желтовато-коричневые панталоны обтягивали ноги, как вторая кожа.

– Я красивее Колин? – осмелилась она спросить.

– Куда красивее.

Бренна счастливо рассмеялась, чувствуя на себе его полный желания взгляд.

Она никогда раньше не посещала мессу. Зрелище было величественным – больше, двадцати священников служили у высокого алтаря. Бренна с любопытством оглядывала пол из узорчатого мрамора, высокие колонны, яркие фрески на стенах. Потом они завтракали, снова осматривали город, обедали и наконец после короткой сиесты отправились в Маринао в наемной пролетке. По пути Кейн рассказывал о купленных накануне рабах.

– Мне удалось приобрести двенадцать человек, один лучше другого! – гордо сообщил он. – Их хорошо кормили и не гоняли на работу, так что они сильны и здоровы. Я получу за них неплохие деньги в Новом Орлеане.

– Вот как?

«Морской лев» теперь превратится в работорговое судно, и каждый его уголок пропитается злом.

– Не волнуйся, – утешил Кейн, словно подслушав ее мысли. – Будь я проклят, если запихну их в трюм, чтобы потерять в пути половину! Даже животные не заслуживают подобного обращения! Я помещу их в кубрик, а матросам придется спать на палубе; впрочем, им не привыкать.

Бренна облегченно вздохнула. По крайней мере он не собирается издеваться над рабами.

– Конечно, придется что-то придумать с женщиной. Ее нельзя держать вместе с мужчинами.

– Женщиной?

– Я купил девушку лет шестнадцати. Великолепная, с лицом египетской принцессы. Глаза золотистые, словно у кота. Можно представить, как они сверкают в темноте!

Сердце Бренны сжалось. Последние дни, особенно часы, которые они провели в постели, доставили ей столько счастья! И вот теперь Кейн спокойно рассуждает о другой женщине, пусть даже и рабыне.

– Наверное, она очень красива, – заметила Бренна.

– Да. Я хотел получить все самое лучшее, иначе к чему себя утруждать?

– Какая она?

– Высокая и стройная, с идеальной фигурой и маленькими остроконечными грудками…

– Ты их видел? – сухо осведомилась Бренна.

Хорошо еще, кучер Карлос не понимает английского!

Кейн запрокинул голову и рассмеялся.

– Конечно, видел, маленькая ханжа! Как, по-твоему, покупают рабов – по почте? Я осмотрел ее от макушки до пят. Это необходимо, – добавил он, услышав тихий вскрик Бренны. – Нужно было убедиться, что она здорова и не имеет никаких недостатков.

– Недостатки?!

– Естественно, будущий покупатель должен обращать внимание на подобные вещи – ведь ему приходится выкладывать немалые деньги.

– Но срывать с нее одежду, осматривать, словно выставленную на продажу кобылу…

Кровь бросилась в лицо Бренны. Что, если бы она стояла на помосте, обнаженная, под похотливыми мужскими взглядами?

Она почувствовала невольную жалость к незнакомой негритянке.

– Торги кончились очень быстро. Кроме того, каким бы отвратительным тебе ни казалось все это, таков обычай, – холодно процедил Кейн. – И теперь у тебя будет горничная на время плавания. Конечно, придется обучить ее нескольким английским словам, но она кажется достаточно понятливой и разумной. Уверен, у тебя не будет с ней хлопот.

– И… и как ее зовут?

– Я решил назвать ее Глори. Их африканские клички попросту непроизносимы.

– Значит, она даже не имеет права сохранить собственное имя?

– Да. Когда-нибудь я объясню почему. Ну а теперь поговорим о чем-нибудь другом.

– Но я не понимаю! – взорвалась девушка. – Ты довольно добр к этим людям, хорошо с ними обращаешься, и все же…

– И все же не отношусь к горячим противникам рабства? Ну так вот, позволь сказать, что я читал статьи аболиционистов и со многим согласен. Думаешь, мне так уж нравится видеть, как людей покупают и продают? Но рабство существует, и с ним приходится мириться. Благоденствие Кубы и южных американских штатов зависит от труда рабов. Именно они обрабатывают огромные плантации. Как можно бороться с этим в одиночку?