Любовный огонь

– Это я, Аркадия.

Бренна отодвинула засов и распахнула дверь. Перед ней возникла девушка с грудой платьев и белья.

– Я принесла вам одежду, мисс, – деловито сообщила она, глядя на Бренну с таким видом, словно каждый день встречает в публичном доме дам в подвенечных платьях. – Конечно, она не новая, мы просто не успели бы ничего заказать. Но зато чистая. У миссис Суит всегда наготове платья для новеньких девушек.

– Я… не думаю… – начала Бренна.

– Она чистая, – повторила Аркадия. – Давайте примерим.

И, пресекая готовые сорваться с уст возражения Бренны, стала расстегивать атласные петли.

– Какой великолепный туалет, – восхищенно прошептала она. – Его еще можно перекрасить и носить.

– Ни за что, – передернулась Бренна. – Ни за что!

– В таком случае вы, может быть, позволите мне забрать его? Я превосходно шью и сумею переделать платье по своей фигуре.

– Пожалуйста, если хотите. Я больше не желаю его видеть.

Вскоре она осталась в нижних юбках и сорочке, наблюдая, как Аркадия с очевидным удовольствием роется в стопке сложенных нарядов. Наконец она выбрала один – из шелка цвета морской волны.

– Вот это вам подойдет.

Она помогла Бренне одеться, а потом подвела ее к зеркалу. Бренна, застыв, смотрела на себя. Она выглядела… чувственной. Обольстительной. Глубокий вырез обнажал холмики грудей с соблазнительной ложбинкой между ними. Тонкая переливающаяся ткань льнула к телу, облегая каждый изгиб.

– Очень мило! – выдохнула Аркадия.

– Но я не могу носить его. Слишком уж откровенно.

– Почему нет? – недоуменно пробормотала девушка. – Мужчинам ужасно нравится. Вы, конечно, хотите угодить своему мужчине?

– Н-нет… вовсе нет.

– Но все женщины хотят угодить своим мужчинам. Разве не для этого они созданы?

– Нет!

Бренна рухнула в кресло и спрятала лицо в ладонях. Она затрепетала от подавленных рыданий.

– Я не знаю… для чего создана… но не для того, чтобы меня хватали, тискали, срывали платье…

Она не знала, сколько сидела и плакала, но в какой-то миг поняла, что Аркадия выскользнула из комнаты, оставив одежду на диване.

Шло время, но Кейн не возвращался. Бренна умылась водой из розового кувшина, стоявшего на туалетном столике, и вытерлась мягким полотенцем. Потом от нечего делать стала рассматривать чужие обноски в надежде найти что-то поскромнее. Но Аркадия выбрала только вечерние туалеты с огромными декольте, сквозь прозрачную материю которых будут видны даже соски! Какая порядочная женщина наденет подобное?!

Увы, придется носить все это, пока она не раздобудет что-то поприличнее. К тому же Бренна нашла легкую вечернюю шаль. Если накинуть ее на плечи и завязать на груди… И у нее остался плащ. Она может показаться на улице.

Бренна снова возобновила бесконечные метания, время от времени останавливаясь, чтобы взглянуть во двор. Там сидели уже шесть женщин, все разодетые в такие же смелые туалеты. Они не должны увидеть ее, иначе пойдут разговоры и Кейн рассердится.

Где Кейн? Что делает? И сколько она должна мучиться здесь от полнейшего безделья и одиночества? Сейчас Бренна предпочла бы даже вышивание этому тревожному ожиданию.

Сгустились сумерки. Девушки давно ушли со двора, и в открытое окно доносились звуки фортепьяно. В дверь снова постучали: появилась Аркадия с зажженной свечой и нагруженным едой подносом. Ужин был на удивление обилен – густая похлебка из креветок, рис и красные бобы, французский батон с хрустящей корочкой. Бренна принялась жадно есть. Подождав, пока тарелки опустеют, Аркадия нерешительно спросила:

– Он еще не вернулся?

– Нет…

– В таком случае я еще успею кое-что показать вам. Признаться, я долго думала над вашими словами… и хочу, чтобы вы поняли: не всегда так бывает. Совсем нет…

И потрясенная Бренна увидела, как Аркадия зашла в угол и отодвинула бамбуковую ширму. За ней на уровне глаз висела потемневшая от времени миниатюра. Аркадия осторожно отодвинула ее в сторону. Оказалось, что картина скрывает небольшое стеклянное окошечко.

– Они не увидят нас, – прошептала девушка и взмахом руки подозвала Бренну. – Посмотрите-ка.

Видя, что Бренна не решается подойти, Аркадия взяла ее за руку и потащила к окошечку с силой, удивительной для такого маленького создания.

– Вот! Видите? Женщина ублажает мужчину, и посмотрите, как наслаждается сама! Сколько удовольствия он ей дарит!

Перед Бренной была соседняя комната, очень похожая на ее собственную, освещенная только слабо мерцающими свечами в настенных канделябрах. Посреди возвышалась огромная кровать, на которой лежали обнаженные мужчина и женщина. Их тела отсвечивали в желтом пламени кремово-золотистым сиянием. Женщина небрежно раскинулась на атласных простынях: спина выгнута, ноги раздвинуты, рот чуть приоткрыт. Мужчина наклонился над ней, припав губами к ее груди в долгом страстном поцелуе…

У Бренны перехватило дыхание. В этой сцене было нечто неправдоподобное, призрачное, словно отблески, бросаемые неверным светом, делали окружающее нереальным. Но, немного опомнившись, она поняла, что все происходит на самом деле. В комнате, отделенной от розовой спальни только стеной, мужчина и женщина сплелись…

– Нет!

Она отпрянула от окошка; сердце билось так, что, казалось, вот-вот разорвется.

– Но вы не видели…

– Я увидела все, что хотела, – твердо ответила Бренна.

– Позже вам, возможно, захочется понаблюдать еще немного. И тогда отодвиньте миниатюру и глядите сколько угодно.

Бренна вздрогнула. Но Аркадия лишь едва заметно лукаво улыбалась, как кошка, отведавшая сливок.

– Вам, кажется, нравится жить здесь, Аркадия?

– Да! И что тут плохого? – рассерженно произнесла девушка. – Я родом из Нечиза, двенадцатая из тринадцати детей. Мы были очень бедны и часто голодали. Не было даже куска хлеба! В четырнадцать меня изнасиловали, но ребенок родился мертвым. И… и тогда мне пришлось покинуть родной дом. Мать заболела, жить стало не на что, и я приехала сюда и нашла миссис Суит. Она женщина строгая, но зато еды вдоволь и я ношу красивые платья! Мне нравится хорошо одеваться.

Голос Аркадии был высоким и нежным, как у ребенка.

– У меня пять платьев! Пять прекрасных шелковых платьев. И… мужчины обнимают меня и любят… и мне становится так хорошо…

– Сколько вы пробыли здесь?

– Два года. С пятнадцати лет.

Значит, бедняжке всего семнадцать! На два года младше ее! Бренна не знала, что сказать.

– Я… пожалуй, пора спать, – выдавила она. К ее облегчению, Аркадия кивнула и, улыбнувшись, ушла.

Бренна легла на кровать и попыталась не прислушиваться к звукам, доносившимся из другой части дома, – треньканью фортепьяно, разнузданному смеху, крикам. Она вспомнила о проклятом окошечке. Что, если можно подсматривать и за ней?

Бренна поспешно обыскала комнату, но ничего не нашла. Или просто глазок так искусно спрятан?

Она не знала, сколько времени прождала Кейна, просыпаясь и снова засыпая. Но внезапно он возник рядом и грубо потряс ее за плечо.

– Вставай! У нас много дел! Придется выйти на улицу.

– На улицу? – непонимающе пробормотала сонная Бренна. – Кажется, ты сказал, что мы должны скрываться!

– Так и есть. Но сейчас темно, и нас не увидят.

– Куда мы идем?

Бренна села, потирая глаза руками. Все тело ныло, и она чувствовала, что ужасно устала. Единственное, чего ей хотелось, – снова заползти под простыню и не просыпаться целую неделю. Но Кейн снова потряс ее за плечо.

– Не смей спать! Нужно попробовать встретиться с твоим братом.

– Сегодня? Но…

Она все еще боролась со сном. Но ужас уже сжал сердце ледяными пальцами, и Бренна мгновенно очнулась.

– Что-то случилось? Он ранен? У…

– Нет-нет, ничего подобного. Просто хочу, чтобы ты своими глазами увидела, как точно я выполняю свою часть уговора.

– Превосходная идея, – холодно ответила Бренна и увидела, как исказилось лицо Кейна.

– Ты мне не доверяешь?! Впрочем, я тоже не верю тебе. Поэтому сделаем вот как: я заплачу все карточные долги твоего брата, все, что он должен отдать Билли Лаву, и каждый месяц стану выдавать ему небольшое пособие, которое немедленно прекратится с той минуты, как между нами все будет кончено. Принимаешь это условие?

– Но я не хочу, чтобы Квентин оставался в этом городе, – запротестовала Бренна. – Такой жизни он просто не вынесет. Необходимо отослать его домой, в Ирландию. Вместе с Мэри, конечно.

Глаза Кейна ярко блеснули. Она утонула в этих синих глубинах и не могла пошевелиться, словно мышка, зачарованная ядовитой змеей, которых так много в Луизиане.

– Возможно, Квентин и вернется в Ирландию. Возможно. Если мы поладим. Надеюсь, ты находишь это справедливым? Конечно, в один прекрасный день ты мне надоешь. И тогда я щедро расплачусь, и мы тотчас же расстанемся. Поверь, я не стану тратить время на объяснения, тут же отошлю тебя собирать вещи…

– Отошлю! Расплачусь! – взвилась от негодования Бренна. – Кто я, по-твоему, нерадивая служанка? Та, кого ты можешь поманить пальцем, когда захочется, и так же легко прогнать? Вторая Аркадия, которая жадно схватит все, что ты ни соблаговолишь ей дать, и посчитает себя счастливицей? Но я не такова! И не смей обращаться со мной как с одной из здешних девушек!

Кейн поджал губы.

– Ну это мы еще посмотрим. – Он рывком поднял ее на ноги. – Ну а теперь быстрее! Жоахим уже ждет нас.

Бренна опустила глаза, с ужасом заметив, что вырез открывает почти всю грудь. Кейн смерил ее оценивающим взглядом, но, ничем не выразив своего восторга, лишь хрипло приказал:

– Накинь плащ.

Она молча повиновалась, и Кейн повел ее по узкой лестнице черного хода, ни разу не споткнувшись, хотя свеча, которую он нес, практически не освещала темных углов.

– Кажется, ты не раз взбирался по этой лестнице раньше, – ехидно заметила Бренна. Ярость медленно закипала в ней. Она ненавидела Кейна, как никогда и никого в жизни. Даже Тоби Ринн с его толстыми руками и похотливыми глазами не возбуждал в ней такого гнева, как этот человек.

– Совершенно верно, не раз, – кивнул Кейн, хватая ее за руку, когда она споткнулась на очередном повороте. – Именно по этой лестнице поднимаются самые богатые джентльмены, когда не хотят, чтобы их видели. Она выходит в узкий маленький переулок, в котором, однако, может поместиться экипаж.

– Очень удобно.

Но Кейн намеренно не заметил ее сарказма.

– Вот именно.

Ночь была прохладной и сырой; с реки дул влажный ветер. Бренна дышала полной грудью, наслаждаясь давно забытыми ощущениями. Она, будто заключенная, целый день просидела в душной спальне. Какое счастье оказаться на свежем воздухе, даже в обществе Кейна!

До жилища Квентина было рукой подать. Весь путь оба проделали в молчании. Когда экипаж наконец остановился, они увидели, что сквозь плотные гардины пробивается свет. Кейн осторожно выглянул на улицу и только потом выпрыгнул из коляски.

– Выходи! – приказал он. – Кажется, никого нет, но зевать нельзя! Нет смысла рисковать попусту.

Они долго стучали в дверь, но никто не отвечал.

– Надеюсь, он не мертвецки пьян, – язвительно процедил Кейн.

– Пьян?

– Всем известно, что твоему братцу совсем немного надо, чтобы напиться до потери сознания!

– О, это неправда! Квентин слишком много пьет. Это его слабость. Но его не так-то легко свалить с ног!

– Неужели?

Бренна уже открыла было рот, чтобы выступить на защиту брата, но дверь распахнулась, и на пороге возник Квентин. Несколько мгновений брат и сестра молча смотрели друг на друга. «Боже, да это не Квентин!» – мелькнуло в голове у Бренны. Это стоявшее перед ней создание больше всего напоминало пьяницу, проковылявшего нынче мимо дома Мод Суит. Лицо отекло и расплылось, глаза налились кровью. Он был давно небрит, а губа уродливо распухла. Волосы висели почти до плеч грязными сальными прядями. И хуже всего, правая рука беспрестанно теребила складки сорочки.

– О Квентин, Квентин…

– Зайдем в дом, Бренна. Мы можем поговорить там, – перебил Кейн, вталкивая ее в комнату.

Она остановилась у самого порога. Омерзительный кислый запах ударил в нос, хотя было очевидно, что кто-то пытался здесь прибираться. Квентин заключил Бренну в объятия.

– Господи, сестра, что случилось? Сегодня день твоей свадьбы! Ты обещала…

Он сжал ее руку, как нищий, молящий о подаянии. Бренна не смогла ничего с собой поделать. Она отпрянула от него под защиту Кейна.

– Больше ты ни о чем не можешь думать, Квентин? Деньги? Всегда только деньги?

– Но ты обещала.

– Верно, обещала. И дам тебе деньги. Я… Но он нетерпеливо перебил ее:

– Мне нужно заплатить Билли, сестра, нужно, – бормотал он. – Поверь, я не хотел просить, но выхода нет. Б-Билли Лав был здесь всего час назад. Он… он рассек мне губу. И ударил в живот. Я… едва стою на ногах. – Голос Квентина дрожал. – Я… я просил его. Пресмыкался. Только что в ногах не валялся. Говорил, что произошла ошибка, что ты обязательно достанешь деньги… – Он громко сглотнул. – Еще через час Билли вернется.

– Не волнуйся, – выговорила наконец Бренна. – Я… мы принесли деньги. Потому и приехали. Все будет хорошо.

Она кивнула Кейну, который принялся отсчитывать банкноты.

– Это для Лава, – коротко бросил он. – Не на виски и не на игру. Понятно?

– Да, да.

Квентин трясущимися руками взял деньги. Зрелище было почти непристойным.

«И ему еще нет двадцати одного года!» – думала Бренна.

– Только благодаря своей сестре ты будешь получать деньги каждый месяц. Если станешь вести себя прилично… как, впрочем, и она.

Квентин стискивал деньги в потной ладони. Глаза перебегали с Кейна на Бренну, словно юноша неожиданно понял что-то.

– О да, – выдохнул он. – Да, она сделает все, что пожелаете. Беспрекословно. И будет во всем угождать…

Бренна, широко размахнувшись, ударила брата по лицу. Звук пощечины эхом отдался в комнате. Квентин пошатнулся и, едва не упав, осторожно коснулся багровеющей щеки.

– Да как ты посмел! – вскричала Бренна. – Если бы я зависела от тебя, давно уже продавала бы свое тело на улицах! Тоби Ринн или Кейн Фэрфилд – тебе все равно, от кого и как я получу деньги, лишь бы спасти свою драгоценную шкуру! Ну так вот, я добыла их для тебя, и ты никогда не узнаешь, какой ценой! Но теперь я понимаю, что все было зря! Зря, слышишь! Я продалась только ради тебя! Тебя! Ради такого ничтожества!

Слезы непрерывным потоком лились по ее щекам, но Бренна яростно смахнула их кулачком.

– Отец просил меня позаботиться о тебе. Я выполнила его желание. Но он ошибался… трагически ошибался. Ты не стоишь моих забот. Нужно было оставить тебя на милость Билли Лава.

– Сестра…

Квентин протянул к ней руки, но Бренна повернулась и, рыдая, выбежала на веранду.

Глава 13

Несколько часов спустя Бренна с криком проснулась, пытаясь унять громкий стук сердца. Что разбудило ее так внезапно? Какой-то шум или ей померещилось?

Она лежала, прислушиваясь к ночным звукам. До нее донеслось неровное дыхание Кейна, спавшего на диване на другом конце комнаты. Он перевернулся и ударился ногой об пол – диван был явно коротким для него. Под окном раздавались пьяный смех и вопли, кто-то фальшиво играл залихватскую мелодию. Должно быть, уже очень поздно. Неужели веселье в этом доме не стихает до рассвета?

Кейн негромко застонал, и девушка насторожилась. Во сне он казался таким беззащитным, лишенным всякого высокомерия и самоуверенности. Сейчас он походил на маленького несчастного мальчишку. Кроме того, этой ночью он, отрешившись от обычной насмешливой дерзости, был почти добр к ней. Они отъехали от дома Квентина. Бренна, сотрясаясь от рыданий, скорчилась на сиденье. Она никак не могла успокоиться. Даже зная, что Кейн станет презирать ее за слабость, девушка все равно громко всхлипывала, задыхалась, глотала слезы; из горла вырывались странные хрипы.

– Бренна, он не стоит твоих слез, – сказал наконец Кейн.

– 3-знаю. Н-но он м-мой брат.

– И тем не менее взгляни правде в глаза. Ты сделала для него все, что могла. Судьба неумолима: с ним случится то, что суждено, несмотря на все твои усилия.

– Но я должна помочь ему, – сокрушалась Бренна.

– Сомневаюсь. Далеко не каждая сестра отважилась бы на подобную жертву. Теперь по крайней мере Билли Лав не станет его преследовать. Остальное – его проблемы. Мужчина не должен прятаться за женские юбки.

– Но Квентин слаб, о нем необходимо заботиться…

– И ты собираешься до конца жизни быть его нянькой? Каким бы он ни казался жалким…

Кейн все говорил и говорил, голос его почему-то отдалялся, и Бренна бессильно уронила голову ему на плечо. День был слишком длинным… На какой-то миг необычайный покой охватил девушку. Но тут Бренну словно окатили ледяной водой. Кейн бесцеремонно оттолкнул ее.

– Скорее. Люди начинают выходить из заведения Мод, а я не желаю, чтобы нас видели. Просыпайся. – Он поднял ее с сиденья. – Ну же, шевелись! Иначе придется тащить тебя!

Едва переставляя ноги, Бренна умудрилась кое-как подняться по лестнице. На площадке второго этажа они услышали чьи-то шаги. Кейн мгновенно привлек ее к себе и потянул в темный угол. Они стояли так, пока посетитель не исчез из вида.

– Быстрее наверх, пока не появился еще кто-нибудь, – прошипел Кейн.

Наконец они оказались в комнате, и он зажег свечу.

– Ложись в постель, а мне придется обойтись этим дурацким диванчиком. Иди же, прежде чем я пожалею о своих словах. И сними платье. Ты его помнешь.

– Но я не могу раздеваться в твоем присутствии… – вяло возразила полуживая от страха и усталости девушка.

У нее даже не было сил разозлиться, только губы онемели и непроизвольно сжались кулаки.

Кейн осторожно обнял ее за плечи.

– Повернись и стой спокойно. Я ни за что не расстегну эти проклятые пуговицы, если ты будешь дергаться, как норовистая кобылка!

– Я не…

Но слова замерли на губах, и девушка покорно терпела, пока он быстро высвобождал одну петельку за другой.

– Ну а теперь снимай.

Бренна тупо, словно марионетка, повиновалась и, оставшись в сорочке и нижних юбках, поежилась от холода. Кейн слегка подтолкнул ее в спину.

– Быстро в постель, пока я… – У него перехватило дыхание при виде точеной фигуры и упругой груди. – Я сам опущу полог. Ложись же!

Она упала на постель и тут же провалилась в сон. Но это было, кажется, очень давно. Всего секунду назад что-то ее разбудило. Взрыв смеха? Треск паркета? Что бы то ни было, сна не осталось ни в одном глазу. И тут она снова услышала это. Прерывистый хриплый стон. Кейн!

Он снова застонал и быстро, взволнованно произнес:

– Нет… нет! Они его связали… Боже! Боже! Отрубить ему ноги… ноги…

Он кричал все громче, загнанный в клетку ночного кошмара.

– Нет! Все они…

Снова раздались ужасные звуки, и Бренна поняла, что Кейн лихорадочно мечется на диване.

– Убейте их! Ради Бога, убейте негодяев! Ловите…

И тут Бренна не выдержала. Откинув полог, она спрыгнула с постели, подбежала к дивану и, став на колени, попыталась передвинуть Кейна на бок. Но он легко, как перышко, стряхнул ее руки.

– Нет! – прорычал он. – Нет! Боже… смойте кровь, смойте кровь! Нет!

– Кейн, Кейн, проснись, – уговаривала Бренна. – Пожалуйста, проснись! Это только сон! Все хорошо!

Он забился, словно в судорогах, и наконец неподвижно застыл. Бренна нежно погладила его по лбу. Странное чувство росло в груди. Какие влажные у него щеки… Неужели это слезы?

– Нет… нет… – Он уткнулся лицом в подушку. Большое тело напряглось.

– Тише, Кейн, успокойся. Здесь никого нет.

Он открыл глаза так быстро, что девушка испуганно отшатнулась. Молниеносно вскочив, он уставился на нее.

– Что ты вытворяешь? – холодно осведомился он.

– Я… я… ты кричал во сне. Видел, должно быть, что-то страшное. Я пыталась тебя разбудить, чтобы…

– Нечего трястись надо мной! Ты мне не нянька и не мать! Понятно? И впредь не смей суетиться со всякими пустяками! Я не твой братец, над которым ты вечно кудахчешь! Кошмар или не кошмар, оставь меня в покое! И нечего лезть не в свое дело!

– Лезть… да я всего-навсего хотела тебе помочь! Ты кричал о каком-то убийстве и…

– Молчать! – взревел Кейн. – Иди спать и отстань от меня! Когда мне будет нужна помощь, я сам попрошу. Тебе ясно? Надеюсь, тебе все ясно?

– О да! Конечно!

Голос девушки дрожал, колени подгибались. Она кое-как добрела до кровати и опустила полог. Как он ей отвратителен, этот наглый грубиян! Завтра она… завтра…

Бренна заснула.

Казалось, прошло всего несколько минут, и настало утро. Только сейчас она лежала в темноте вне себя от гнева, и вот уже солнечные лучи струятся сквозь открытое окно, а пылинки весело пляшут в столбах света. Кто-то поскребся в дверь. Бренна сразу увидела, что Кейна уже нет.

– Кто там? – спросила она.

– Это я, Аркадия, принесла завтрак.

Бренна впустила девушку с подносом, ломившимся под тяжестью кофейника, тарелок с круассанами, яйцами, тостами и джемом. Волосы Аркадии были связаны на затылке атласной лентой, глаза под тяжелыми веками сыто блестели. Бренна вспомнила тихий удовлетворенный смех женщин, слышанный вчера, и зарделась.

На подносе стояла только одна чашка, и Аркадия жизнерадостно пояснила, что Кейн ушел с час назад и вернется не скоро.

Значит, придется провести еще один день в этой розовой спальне с зеркалами! Бренна нахмурилась. Если бы она могла сбежать! Но куда? Конечно, не к тетке с дядей – они снова станут принуждать ее выйти замуж за Тоби!

Аркадия ушла, и Бренна быстро покончила с завтраком, не обращая внимания на то, что ест. Отставив поднос, она заметила, что девушка положила на туалетный столик канву, нитки с иглой и пяльцы. Бренна грустно улыбнулась. Еще совсем недавно она презирала подобные занятия и, предложи ей кто-нибудь просидеть за вышиванием хотя бы полчаса, швырнула бы пяльцы на пол и удрала. Но сегодня кусок полотна казался даром небес, посланным, чтобы занять мозг и руки.

Бренна медленно вытянула желтую нитку для изображенных на рисунке маргариток и, вдев ее в иголку, стала делать неуклюжие стежки, пытаясь выбросить из головы грустные мысли. Нужно забыться и постараться ни о чем не думать!

Кейн появился к концу дня потный, усталый и раздраженный. Ворвавшись в комнату, он громко хлопнул дверью, явно не заботясь о том, что может разбудить соседей.

– Вот и ты, – сухо приветствовала Бренна, поднимая взгляд от вышивания, в котором, к собственному удивлению, даже преуспела. К тому же ей удалось вспомнить швы, которые показывала Мэри, Бренна ни разу за день не вспомнила о Кейне, будто тот вообще не существовал.

– Как видишь.

– Можно спросить, где ты был?

– Как ты думаешь? – пробурчал Кейн, швыряя сюртук на стул.

– Не имею ни малейшего представления.

– Если желаешь знать, я пытался вывести лжецов на чистую воду. Не понимаю, как Тоби ухитрился добиться этого, но каждый из чертовых свидетелей клянется, что я хладнокровно пристрелил Ульрика Ринна. Их рассказы настолько убедительны, что я сам начинаю сомневаться в собственной правоте. – Кейн рухнул на диван и уставился в пол. – Если бы я только мог до них добраться… Ах, возможно, они правы, и я действительно убийца.

– Возможно.

Несколько секунд оба молчали. Кейн, потемнев лицом, уставился на нее.

– Это ложь! Не будь ты женщиной, я показал бы тебе!

– Или вызвал бы на дуэль? В любом случае, приятно сознавать себя женщиной, – спокойно парировала она, хотя сердце тревожно билось. – Кстати, это как-то связано с твоим кошмаром? Безумные бессвязные речи насчет убийства и крови…

– Да.

Кейн встал и заметался по комнате.

– Поскольку ты все равно не отстанешь, расскажу: Ринн запугал свидетелей дуэли. И когда я решил допросить их самолично, выяснилось, что все как сквозь землю провалились. Артур Костиган, лучший друг Ульрика, неожиданно уехал в Гавану по важному делу, как объяснила жена. Более того, прихватил с собой доктора Рене Перье и Рауля Фронтенака. Перье – врач, которого нанял Ульрик Ринн.

– Вот как?

– Мзттью Уотсон, брокер, отправился в путешествие вверх по реке и взял с собой семью. Рейли Карбелл, мой секундант, просто исчез. Я отправился туда, где он жил, но никто не знает, где Рейли и что с ним случилось. Известно лишь, что он оставил подписанное заявление, в котором обвиняет меня в смерти Ульрика Ринна. – Кейн в отчаянии ударил кулаком по столу. – Ложь! Проклятая ложь! И я ничего не могу поделать.

– Думаешь, тебя станут судить за убийство? – спросила Бренна.

– Пусть попробуют!

– Но…

– Наши власти чрезвычайно нерасторопны. Сначала им придется меня схватить. Но никто не доберется до меня, пока я самолично не разыщу всех свидетелей и не заставлю признать правду.

– Но сумеешь ли ты этого добиться? Если Тоби Ринн запугал всех…

– Не беспокойся, у меня все заговорят!

Глаза Кейна превратились в синие льдинки. У Бренны мороз прошел по коже. Что, если Кейн в самом деле безжалостно пристрелил Ринна? Сейчас, он выглядел способным на все.

– Что… что ты решил? – выговорила она наконец.

– Я разыщу всех пятерых и вырву у них истину, даже если на это уйдут месяцы. Более того, я намереваюсь обличить Тоби Ринна, подлого гнусного мерзавца, без которого не обходится ни одно из темных делишек в этом городе!

– Что ты имеешь в виду?

– Прежде всего пиратство. Надеюсь, ты не думаешь, что братья Ринн заработали целое состояние честным путем? Ты слыхала о Жане Лафитте, пирате, который вместе со своей шайкой устроил приют для всякого сброда на острове Гран Терр? Они снаряжали пиратские корабли, а добычу продавали богобоязненным новоорлеанским торговцам, которые богатели на крови своих соотечественников. Некоторые из них сами отправлялись к Лафитту, чтобы выбрать лучший товар!

– Неужели пираты в самом деле убивают людей? Я думала, что они только грабят.

Кейн презрительно рассмеялся.

– Да ты, с луны свалилась, Бренна Лохлан? Прожила столько времени в Новом Орлеане и не слышала отвратительных кровавых рассказов о похождениях этих гнусных крыс?

– Я знаю лишь, что встреча с пиратским кораблем – огромное несчастье, и что иногда они даже появляются на Миссисипи и нападают на речные суда. Но я не знала… не понимала…

– Ах, эти романтические светские дурочки! Бьюсь об заклад, дамы считают пиратов мужественными, дерзкими и весьма привлекательными созданиями Так вот, попытаюсь открыть тебе глаза. Если пираты захватят судно, это означает гибель всей команды. Негодяи не желают оставлять свидетелей. Их душат, режут, рубят головы… Одного знакомого капитана привязали к мачте и отрубили ноги по колено… сначала одну, потом другую. И принялись за руки.

Бренна вспомнила фразу, которую Кейн повторял ночью. Отрубили ноги.

Тошнота подкатила к горлу.

– Они оставляют в живых лишь рабов и молодых хорошеньких женщин. Последних насилуют и требуют от родных выкупа. Некоторых бросают матросам, которые издеваются над ними хуже диких зверей. Несчастным повезет, если смерть наступит быстро.

– Но Тоби Ринн не способен на такое, – охнула девушка. – Он, конечно, отвратительная личность, но не убийца. Ты ошибаешься!

– Ошибаюсь? Да я убежден, что Ринн – достойный преемник Лафитта, разумеется, не в таких масштабах – приходится опасаться публичного осуждения. Но он все же снаряжает пиратские суда, получает краденый товар и продает его здесь, в Новом Орлеане. Товар, запятнанный кровью безвинно погубленных людей. – И, пресекая попытки Бренны возразить, Кейн продолжал: – Только потому, что твой друг не орудует абордажной саблей лично, не стоит считать его воплощенной невинностью! Он прекрасно осведомлен обо всех делишках пиратов и даже посещает тайные аукционы рабов, которые те проводят. Иногда он даже покупает невольницу помоложе и покрасивее, и то, что проделывает с ней, вряд ли можно описать словами.

Бренна поднесла руку к закружившейся голове.

– Но почему? Почему торговцы покупают его товары? Неужели ничего не знают?

– Некоторые люди на все закрывают глаза. Если товар хорош и недорог, почему бы не приобрести? В конце концов, не они ведь убийцы, верно? Они всего-навсего покупают ткани или спиртное.

Бренна вспомнила странную дружбу дяди и Тоби. Известно ли Эймосу, чем занимается Тоби? Неужели он знал и все же одобрял их брак?

– В этом году я потерял два корабля из-за проклятых подлых тварей! Я делал все, что мог – скрывал дату отплытия, изменял маршруты, держал в секрете названия портов назначения. Но ничего не добился. Мертвецы… Иногда я вижу во сне мертвецов. Трупы, плавающие лицами вниз, вздутые, обескровленные…

Кейн непрестанно сжимал и разжимал кулаки и словно огромным усилием воли удерживался от того, чтобы не наброситься на невидимого врага.

– Ну так вот – я собираюсь положить этому конец. Встать на пути Тоби Ринна. И начну с того, что поплыву в Гавану, где скрываются трое свидетелей дуэли. Пусть не думают, что можно ускользнуть от меня!

– Гавана? – охнула Бренна. – А я? Что будет со мной?

– Ты? – Кейн тряхнул головой. – Отправишься со мной, только и всего. Почему нет? Превратим это путешествие в увеселительную поездку.

Его улыбка была больше похожа на оскал. Бренна вздрогнула от неприятного предчувствия.

Кейн ушел и, вернувшись уже в сумерках, объявил, что его корабль «Морской лев» почти готов. Они отплывут, как только груз и провизия будут доставлены на борт. Бренна, мгновенно вспомнив о своем более чем нескромном гардеробе, в ужасе вскочила:

– Но у меня ничего нет! Не ожидаешь же ты, что я стану разгуливать по палубе в этом? – Она нервно показала на полупрозрачное платье.