— Пожалуй, сейчас поздновато красить крышу, — заметил Ник, но тут в доме напротив погасло освещение.

— Джастин — тот, что помоложе, — сообщила Виола. — Я вам о нем рассказывала. Это он помог мне сажать цветы. Раньше я недолюбливала этих чужаков, но с того дня переменила мнение.

— А почему вы их недолюбливали? — поинтересовался Ник, оглядывая высокого мускулистого мужчину на верху лестницы.

— Думала, что от них никакого толку, но они не такие уж болваны. Просто упрямые. Во всяком случае, обещание свое сдержали. Хозяин, мистер Моррисон, договорился, что они покрасят дом в счет платы за квартиру. Он сейчас загорает во Флориде и вернется только после праздника.

— Если хочешь знать, я впервые вижу, что они занялись домом, — фыркнула Бесси Джин. — Зато вот уже две недели как они по вечерам идут в бар на Второй улице и пьют до самого закрытия. Орут песни, гогочут, буянят, и наплевать им, что соседям нужен покой. Две недели назад я сама видела из окна, как кто-то из них отключился прямо во дворе. Кажется, Марк Ганновер. Так и проспал до утра. Просто позор! Надираются как свиньи,

Ник слегка поднял брови, удивляясь лексикону пожилой леди. Кроме того, сестры, очевидно, не сходились во мнении относительно приезжих.

— Сама видишь, они держат слово, — настаивала Виола. — А Джастин сказал мне, что как только работы в аббатстве закончатся, они собираются сделать из дома игрушку, даже если ради этого придется работать с утра до вечера. Вряд ли он стал бы меня обманывать!

Ник пытался получше рассмотреть Уилли Лейкмена, но тот стоял спиной к улице и к тому же слишком низко натянул бейсболку. Даже если он обернется, вряд ли удастся увидеть его лицо в сумерках. Ник сумел лишь определить, что Уилли — почти одного роста и сложения с Джастином.

Пожалуй, стоит подойти, поздороваться. Может, и третьему жильцу взбредет в голову выйти во двор, и тогда он сразу познакомится со всеми.

Но ему пришлось изменить планы при виде зевающей Лорен. Похоже, она сейчас упадет!

— Пойдем, солнышко. Уложу тебя в кроватку.

Она последовала за ним к машине и помогла внести вещи. Свет в доме не горел, если не считать крошечного ночника на телефонном столике. Шторы задвинуты.

Телефон зазвонил в тот момент, когда она поднималась по лестнице. Поспешно бросив сумку, Лорен включила электричество и побежала в гостиную. Ник предупредил ее, что в доме день и ночь будет дежурить агент ФБР, так что она не удивилась, когда дверь на кухне открылась и оттуда выступил мужчина в черных джинсах, белой рубашке с закатанными рукавами и пистолетом на поясе. В руке он держал огромный сандвич.

Он успел к телефону раньше Лорен, взглянув на номер звонившего и надев наушники, присоединенные к микрофону, знаком велел девушке взять трубку.

Судя по номеру на определителе, звонила Мишель Брокмен, лучшая подруга Лорен и счастливая невеста.

— Привет! Откуда ты узнала, что я вернулась?

— Забыла, что живешь в Холи-Оукс? — засмеялась Мишель. — Лучше скажи, это правда? Тебе действительно угрожали? Если это так, я больше ни за что не позволю тебе покинуть город!

— Не волнуйся, — заверила Лорен. — Какой-то тип неудачно пошутил. Вообразил, что это смешно. Полиция провела расследование и посоветовала мне не принимать его звонки всерьез.

— Слава Богу! — вздохнула Мишель. — В таком случае кто же этот парень?

— Ты о ком?

Мишель раскатилась звонким смехом, озорным и лукавым, от которого у Лорен всегда становилось легче на душе. Девушки познакомились на рыбном пикнике. Лорен пробыла в городе всего неделю и еще не разложила вещи, но Томми уже успел предложить организаторам пикника ее помощь на кухне. Мишель работала с ней бок о бок, и они сразу же подружились, хотя характерами были абсолютно несхожи. Сдержанная Лорен и восторженная, жизнерадостная, но при этом заботливая Мишель. В тот день Лайза Хэмбург приперла Лорен к стене и попыталась вытянуть подробности ее жизни, чтобы потом тиснуть статейку о новой жительнице городка, или, как она выражалась, иностранке из Чикаго. Но Мишель решительно утащила новую подругу и не позволила Лайзе ее допекать. С того момента они стали лучшими подругами.

— Я спрашиваю, кто он?

— Не пойму, кого ты имеешь в виду, — ответила Лорен, решив немного помучить подругу.

— И нечего делать вид, что не понимаешь! Я умираю от любопытства. И хочу знать. Кто тот парень, которого ты привезла с собой?

— Его зовут Николас Бьюкенен. Помнишь, я говорила, что мой брат долго жил в семье Бьюкененов?

— Конечно.

— Ник — лучший друг Томми. Я не была знакома с ним до прошлого уик-энда.

— И?

— И что?

— Ты уже трахалась с ним?

Лорен почувствовала, как запылали щеки.

— Подожди минуту, — попросила она и, закрыв ладонью микрофон, прошипела: — Вам что, обязательно подслушивать все личные разговоры?

Агент, с трудом сдерживая улыбку, снял наушники и отошел. Лорен выдвинула стул и уселась лицом к стене.

— Ну вот, продолжаем, — объявила она, рассеянно вертя в пальцах шариковую ручку.

— Так как?

— Что «как»?

— И нечего увиливать. Так вы уже переспали? Говорят, он роскошный мужчина.

— Мишель, — рассмеялась Лорен, — как ты можешь спрашивать о таком!

— Разве я не твоя любимая подруга?

— Да, но…

— И я волнуюсь за тебя. В твоей жизни не хватает секса, Лорен. Очень полезно для внешности.

— А чем тебе не угодила моя внешность? — осведомилась Лорен, черкая в блокноте.

— Секс — лучше всякой косметики.

— Румяна тоже ничего.

Мишель громко, театрально вздохнула.

— Так ты не скажешь?

— Ни за что.

— Он действительно всего лишь друг твоего брата?

Лорен опустила голову. Ужасно неприятно лгать подруге, но ничего, когда все кончится, она обязательно поговорит с Мишель по душам. Та, конечно, поймет и простит.

— Нет, не только.

Она обернулась и взглянула на Ника. Он стоял в коридоре рядом с другим агентом. Мужчины о чем-то тихо говорили, и Ник согласно кивал каждому слову собеседника. Выражение его лица было серьезным, но тут он поймал ее взгляд и улыбнулся. Лорен снова отвернулась.

— Случилось невероятное, Мишель, — прошептала она.

— Что именно?

— Я влюбилась.

— Не может быть! — скептически фыркнула Мишель. — Ты да чтобы позволила себе влюбиться? Ни за что не поверю.

— Честное слово.

— Неужели? По-моему, все случилось ужасно быстро! Не так ли?

— Знаю, — ответила Лорен, снова принимаясь рисовать.

— Должно быть, он необыкновенный человек, если сумел взять такую крепость, как ты. Скорее бы познакомиться!

— Обязательно познакомишься. Он наверняка тебе понравится.

— Да что это с тобой стряслось? Может, он сбил тебя машиной, чтобы привлечь твое внимание! Вижу, ты действительно втрескалась!

— Похоже, да.

— Потрясающе!

— Ну не настолько уж! — огрызнулась Лорен.

— Ах, не морочь мне голову!

Лорен засмеялась. Мишель обладала поистине волшебной способностью приводить ее в хорошее настроение. Она была такой откровенной в своих чувствах и мнениях в отличие от Лорен, которая всегда была скрытной и держала все эмоции под спудом. Мишель была единственным человеком со времен ее монастырского прошлого, с которым Лорен была откровенна.

— Я знаю, что творится в твоем несчастном мозгу. Всегда стараешься найти у парня недостатки и, обжегшись на молоке, дуешь на воду. И все потому, что однажды влюбилась в прохвоста.

— Дважды, — поправила Лорен.

— Я не считаю того типа из колледжа. У всякого студента колледжа хоть раз да бывает неудачный роман! Я имею в виду того чикагского подонка.

— Именно подонок, — согласилась Лорен.

— И только потому, что ты ошиблась в нем, считаешь всех мужчин сбродом? Кроме моего Кристофера, конечно. О нем ты так не думаешь.

— Конечно, нет. Я люблю Кристофера.

— Я тоже, — вздохнула Мишель. — Он такой милый!

— И Ник тоже.

— Только ничего не испорти, Лорен. Хоть раз живи чувствами.

— Что ты имеешь в виду? Что это я портила?

— С твоими подвигами…

— Какими подвигами?

— Только не злись. Я правду говорю. У тебя не слишком хорошие отношения со здешними мужчинами. Хочешь перечислю всех отвергнутых поклонников?

— Но я их не любила.

— Ты даже не потрудилась узнать кого-то из них поближе!

— А зачем? Мне это не интересно.

— Очевидно. Все в городе были так уверены, что Стив Бреннер наконец пробьет ту скорлупу, в которую ты залезла. Я слышала, как он говорил, что собирается жениться на тебе.

— Но он мне даже не нравится. И я никогда его не поощряла. У меня от него мурашки по коже ползут.

— А нам с Кристофером он нравится. Стив — обаятельный остроумный мужчина. Все, кроме тебя, его любят.

— А Бесси Джин Вандермен и ее сестра не выносят.

— А кого они вообще выносят?

— Ну что ты! — засмеялась Лорен.

— Правда! Они терпеть не могут католиков, потому что те якобы назойливы, и я только узнала, что Виола считает, будто рабби Спирс жульничает в бинго.

— Смеешься?

— Клянусь!

— Скажи, пожалуйста, каким образом тебе удалось так быстро узнать о Нике?

— Горячая линия. Пока Бесси Джин прощалась с вами, ее сестричка прокралась в дом, позвонила моей маме, а та уже передала мне. Мы все знаем, как Виола любит преувеличивать. Она заявила, будто вы помолвлены, но мы с мамой не поверили. Так ты выходишь за Николаса, или еще слишком рано об этом спрашивать?

— Ты только что спросила меня, спим ли мы вместе…

— Нет, я спросила, трахались ли вы.

— Собственно говоря, на этот раз Виола не сгустила краски. Я выхожу за него замуж.

Мишель громко взвизгнула.

— Почему сразу не сказала? Ты серьезно? В самом деле? Невероятно! Просто не в силах осмыслить происходящее своим крохотным мозгом. Вы уже назначили дату?

— Нет. Но Ник меня торопит.

— О, как романтично! Погоди, пока я расскажу Кристоферу. Ты моя подружка на свадьбе? Итак? Намек был не слишком тонким.

— А ты — моя. Согласна?

Мишель на секунду отвернулась, чтобы прокричать новости родителям. Оба по очереди поздравили Лорен, и к тому времени, когда подруга снова схватила трубку, прошло минут десять.

— Конечно, согласна! Это такая честь для меня. Кстати, я звоню, чтобы сказать: твое платье готово. Можешь завтра же забрать его. Померь еще разок, ладно? Не хочу никаких накладок в день свадьбы.

— Хорошо. Что-то еще?

— Пикник! Там мы с Ником и познакомимся.

— Какой еще пикник?

— Ты что? Аббат устраивает праздник в честь тех, кто так славно потрудился в аббатстве.

— Впервые слышу.

— Ах да, ведь тебя в городе не было. Объявление напечатали в воскресном вестнике, пока ты проводила время в Канзас-Сити. О Господи, совсем забыла! Голову потеряла из-за всех новостей. Только о тебе и думала. Так все это не похоже на тебя, что… Как там твой брат?

— Все в порядке. На этот раз пронесло.

— И никакой химиотерапии?

— Никакой.

— Слава тебе Господи! — облегченно вздохнула Мишель. — Он вернулся?

— Нет. Собирается вместе с приятелем перегнать мою машину, когда ее отремонтируют. Что-то со сцеплением.

— Давно пора купить новую.

— Да, вот только соберусь.

— Когда сможешь себе это позволить, верно?

Лорен внезапно уронила ручку. Она сама не понимала что рисует, пока не увидела узор из сердец. Множество разорванных, изуродованных сердец!

Девушка вырвала листок из блокнота и принялась раздирать в мелкие клочки.

— Отец Том еще не знает, что денег больше нет? Лорен оглянулась, но мужчины уже исчезли. Однако она из предосторожности все же понизила голос:

— Не знает. Я сказала только тебе и Кристоферу.

— Господи, что будет, когда все откроется! Поставь себя на его место. Он отдал тебе свою долю в трастовом фонде, когда поступил в семинарию, считая, что сохранит состояние деда в неприкосновенности, а ты будешь обеспечена до конца жизни. И что же он почувствует, узнав, что эти слизняки адвокаты украли все до последнего цента, завышая расценки на свои услуги и твое содержание и образование? — взорвалась Мишель, вне себя от ярости. — Миллионы долларов! Им место в тюрьме, этим подонкам! Преступники! Воры! То, что они сделали с тобой, непростительно.

— Не со мной, — поправила Лорен. — С моим дедом. Они предали его, поэтому я и взялась за них.

У нее ушел целый год на то, чтобы найти адвоката, согласившегося вчинить иск одной из самых больших и влиятельных адвокатских контор в Париже, и тот долго отказывался, пока не просмотрел бумаги и не понял, что возможность выиграть дело достаточно велика. Тогда его отношение к девушке полностью изменилось. Он поклялся добиться исключения ответчиков из коллегии адвокатов. На следующее утро Лорен подала в суд.

— Не теряй надежды. Ты просто обязана бороться за то, что принадлежит тебе по праву, — воскликнула Мишель — Эти твои бывшие поверенные — просто мерзавцы какие-то!

— Постыдись! Вспомни, за кого ты сама выходишь замуж!

— Мы познакомились, когда он еще не окончил университет! — не сдавалась Мишель.

— Остается Господа молить, чтобы все поскорее кончилось. Я потратила почти все до последнего цента на адвоката и ремонт магазина. Пришлось даже взять кредит в банке. Одному Богу известно, когда и как сумею его вернуть.

— Твои так называемые опекуны только и ждут, чтобы ты сдалась и отозвала иск. Недаром Кристофер считает, что они намеренно оттягивают заключительное слушание дела, но если на этот раз ты снова выиграешь, им придется раскошелиться.

— Осталось десять дней, — вздохнула Лорен.

— Держись, дорогая. Ты почти у финиша.

— Знаю.

— Мать меня зовет. Вешаю трубку. Пикник в пять. Не опаздывай.

— Не пойму, зачем аббат назначил его заранее? Работы еще не закончены, и, бьюсь об заклад, из церкви еще не убрали леса.

— Он слишком занят. С трудом сумел выкроить время, — пояснила Мишель. — И клятвенно пообещал, что к свадьбе леса снимут. Представляешь, меньше чем через неделю я стану почтенной замужней дамой. О, подожди немного…

Мишель снова крикнула матери, что сейчас идет, и прошептала в трубку:

— Со всеми этими приготовлениями мать ужасно изнервничалась.

— Не следовало нам так долго болтать.

— У тебя усталый голос.

— Просто сплю на ходу, — призналась Лорен. Но не спешила распрощаться с подругой. Какой еще пикник? Ведь в коттедже у озера расположились Уэссон со своей командой, и никто в Холи-Оукс не должен знать об их появлении!

— А где состоится пикник? В коттедже? — осторожно поинтересовалась она.

— Нет, там остановились то ли друзья, то ли родственники аббата. На другом берегу озера. Следуй за машинами.

— Ладно. Договорим завтра.

— Меня не будет, — огорчилась Мишель. — Еду в Де-Мойн за новым ортопедическим аппаратом, так что увидимся на пикнике.

— Кто тебя везет?

— Папа. Он поклялся разнести там все по камешку, если аппарат и на этот раз» не подойдет. Из-за их проволочек у меня осталось меньше недели, чтобы научиться ходить не хромая.

— Чтобы ты да не справилась? Никогда не поверю. Кстати, тебе ничего не нужно сделать?

— Нужно, — рассмеялась Мишель. — Спроворь себе румянец на щечках, пока меня не будет.