Дракон поверженный

Температура воздуха поднялась до нескольких градусов выше нуля, и ледник Барклай стал испарять растаявшую воду с феноменальной скоростью. Огромные облака поднимались над тающим льдом, едва не достигая уровня тропопаузы, где прокладывали себе дорогу вокруг планеты. Вслед им тянулся теплый, сухой воздух, что способствовало еще большему таянию льдов. Таким образом поддерживался круговорот воды.

Проплывая над тундрой, облака начинали темнеть и сгущаться, превращаясь в снеговые. К тому времени как снежные хлопья достигали земли, они представляли собой серые частички слякоти. Огромные полосы полурастаявшего снега лежали по всей планете; уходило очень много времени на то, чтобы они стекли тонкими струйками, часто вновь замерзающими от повторных снегопадов. По континентальным шельфам вновь потекли мутные реки, и глубокие трещины пересохших морей и океанов постепенно начали заполняться водой. Тонкие, вязкие потоки жидкости, стекавшие со склонов, уносили с собой кусочки соляной корки, которая лежала на поверхности, ничем не потревоженная, с тех самых пор, как начал формироваться ледник. Все это уходило в глубины возвращающихся океанов, где, растворяясь в воде, образовывало насыщенный раствор, такой же плотный и горький на вкус, как воды Мертвого моря на далекой Земле.

С неба постоянно падал град или снег, и воздушные перелеты стали опасными. Аэрокосмические самолеты были достаточно большими и мощными, чтобы летать в такую погоду, но маломощная авиатехника простаивала в ангарах. Нелегко было передвигаться и на автомобилях; грузовики превратились в снегоочистители и беспрестанно ездили взад-вперед по главным дорогам, расчищая путь. К каждому транспортному средству были поспешно приделаны «дворники» для очистки лобовых стекол. Большая часть проекта по возрождению экологии Амети была приостановлена до тех пор, пока атмосферная турбулентность не вернется на более приемлемый уровень. Насекомых, которых предполагалось выпустить первой партией, еще не клонировали. Бункеры с банком семян были тщательно запечатаны. Эти глобальные изменения практически никак не отразились на организмах медленной жизни. Те нормально функционировали и под снегом, но иногда попадали в быстрые течения. Не имея даже рудиментарных инстинктов выживания, они не могли отползти в сторону от бушующих по всей планете потоков.

Эта фаза экологического цикла Амети протекала именно так, как и ожидалось, утверждали ученые; просто она оказалась более интенсивной, чем то что предсказывалось в компьютерных прогнозах. По некоторым наспех сделанным подсчетам, с учетом новых условий, подобное положение дел продлится не более нескольких лет. Конкретных сроков, однако, не называлось.

Лоренсу нравилось «Пробуждение»; мальчик втайне посмеивался над тем, какую неразбериху оно внесло в тщательно разработанные планы корпорации «Макартур» и какие неприятности принесло его отцу. Это была такая же природа, как и на нормальных планетах; природа, которая насмехалась над человеческим высокомерием. Именно это Лоренс и хотел в первую очередь видеть в звездных системах по всей галактике, где различные планеты являли собой пример еще более странной метеорологии. Тем не менее примерно после первых девяти месяцев снегопадов и затянутого темными облаками неба даже Лоренсу наскучили эти новые природные феномены.

Скука была одним из факторов, которым его родители объясняли проблемы в поведении сына. К тому времени, как ему исполнилось шестнадцать, пришедший в отчаяние отец еженедельно отправлял Лоренса к доктору Мелинде Джонсон, местному психиатру; доктор Джонсон специализировалась на поведенческих отклонениях. Сам Лоренс обращал эти визиты в шутку; он либо карикатурно преувеличивал свои проблемы, либо просто отвечал на вопросы угрюмым «да» или «нет» – в зависимости от настроения. Возможно, это помогало ему скрыть свою отчужденность от всего общества на Амети. Именно поэтому психотерапевтические сеансы так и не возымели должного эффекта. Лоренсу следовало бы родиться в двадцатом столетии и быть американским астронавтом в шестидесятые годы или космическим астрофизиком в последние десятилетия двадцать первого века, когда звездолеты только-только начинали исследовать новые миры. Но сказать об этом доктору Джонсон означало бы расписаться в собственной слабости. Пусть она даже не надеется, он ни в коем случае не признается ей в этом. Доктор и то, что она поддерживала – «нормальность» Амети, – были не решением проблемы, а самой проблемой.

Таким образом обман и перемены настроения каждый раз заходили все дальше и дальше. Лоренс словно пытался проверить, где же находится предел допустимости подобного поведения. Все это время он окружал себя панцирем молчания, который становился все толще и толще с каждым разом, когда его отец бурно выражал свой гнев, а мать выказывала тихое неодобрение. Лоренса не интересовало ничего, кроме виртуальной реальности, и ничего не увлекало, кроме приобретения новых интерактивных игр. У него практически не было друзей; учителя почти махнули на мальчика рукой, а соперничество с братьями и сестрами переросло в настоящую войну. Он был самым настоящим трудным подростком.

Так что Лоренса невероятно удивило, когда отец однажды за завтраком сказал:

– Завтра мне нужно ехать в Ульфгарт на конференцию. Не хочешь составить мне компанию?

Лоренс окинул взглядом братьев и сестер, ожидая их реакции. Однако тотчас понял, что все, включая отца, смотрят на него.

– Ты меня спрашиваешь?

– Да, тебя, Лоренс.

Губы Дуга Ньютона изогнулись в обычной высокомерной улыбке.

– Зачем? – недоверчиво буркнул Лоренс.

– Господи! – Отец потер пальцами виски. – И правда, зачем? Может, чтобы поощрить тебя за примерное поведение? Или за отличную учебу? Или просто за то, что в этом месяце твои расходы за доступ к базам данных не превысили тысячу фунтов? Как ты думаешь, Лоренс? С какой стати я должен поощрять своего старшего сына?

– Почему ты всегда так со мной разговариваешь? К чему такой саркастичный тон? Почему ты не можешь разговаривать со мной, как с нормальным человеком?

– В противоположность тому, как я задал тебе вопрос?

Дженис и Рэй начали хихикать над ним, и Лоренс покраснел как рак. Он злобно посмотрел вокруг, проклиная себя за то, что его застали врасплох. Он никак не ожидал от отца такого предложения.

– Ну, так что там такое? – Он постарался задать этот вопрос таким тоном, словно в Ульфгарте его абсолютно ничего не могло заинтересовать.

– Первоклассный конференц-зал, где будет вестись обсуждение последней стадии договора с подрядчиками на строительство нового моста через реку Бли.

– Да уж, спасибо, можно подумать, мне очень хочется принимать в этом участие.

– Участвовать в конференции буду я, а ты можешь сидеть в пятизвездочной гостинице неподалеку. Один из моих помощников не сможет поехать со мной, а номер уже забронирован. Ты можешь спать сколько тебе вздумается, хоть все эти пять дней. Можешь при желании круглосуточно заказывать еду себе в номер. А еще там есть великолепно оснащенный спортивный центр и бесплатный бассейн. Освещение купола запрограммировано на тропический климат, так что можно позагорать. В твоей комнате предусмотрен безлимитный доступ к базам данных. Каждый вечер в баре играет оркестр. И тебе не нужно будет видеться со мной или даже обедать со мной все это время. Ну так что… не дашь своей матери отдохнуть несколько дней, прежде чем начнется новый учебный год?

Лоренс взглянул на мать. После того как родился последний брат, мать постоянно выглядела нервной и изможденной. Лоренс знал, что она принимает антидепресанты, запивая их водкой, и ненавидел ее за эту слабость. И еще больше ненавидел себя за то, что так жесток к ней. Все дело было в окружавшем его идиотском мире.

– Я… Да. Отлично. Звучит неплохо. Спасибо.

– Слава богу, на этой планете случаются чудеса, не так ли?

Лоренс вновь нахмурился.

Три дня спустя он не то чтобы наслаждался жизнью, но все же это был настоящий отдых. Здание отеля находилось в отдельном куполе – пятнадцатиэтажный треугольнике широкими стеклянными балконами, откуда постояльцы могли любоваться пышной зеленью парка. Казалось, на каждом дереве и каждом кусте ярко цвели самые разные цветы. Ветви и листья были полны какой-то необычной жизненной силы, несвойственной обычным растениям. Блестящие побеги росли практически на глазах. Роботы-садовники каждую ночь косили газоны, но утром, шагая по траве, казалось, будто идешь по толстому слою губки.

Лоренс улегся на шезлонг и устроился поудобнее. Большие верхние лампы излучали больше тепла, чем в тропическом куполе их фамильного поместья, проникая в каждую клеточку тела. Лоренс нашел свободное место на широкой площадке, окаймляющей большой круглый бассейн, – вдали от всех, но довольно близко к открытому бару, чтобы можно было жестом подозвать официанта. Поистине удивительно, что, когда он заказывал себе чего-нибудь выпить, никто не приставал к нему с расспросами по поводу возраста. Вчера он начал с пива, а затем перешел на коктейли. Некоторые из них были просто отвратительными, несмотря на интригующие цвета и заманчивые названия, и он уже собрался было вернуться к пиву, но неожиданно открыл для себя коктейль «Маргарита».

В бассейне вновь появилась уже замеченная им девушка. Лоренс слегка передвинулся – так, чтобы можно было обозревать всю территорию, не поворачивая при этом головы. Он надел зеркальные солнечные очки со встроенным в них аудиоинтерфейсом от мини-компьютера, который находился в его браслете. Глаза Лоренса были закрыты оптическими мембранами, так что он мог либо играть в игры, либо украдкой наблюдать за людьми в бассейне, либо даже вздремнуть, и никто не заметил бы этого. Вчера, прежде чем заприметить эту киску, он играл в «Гало» и попивал пиво.

Ей было, как решил Лоренс, лет шестнадцать; густые, до плеч, светлые волосы, длинные изящные ноги. Все ее тело было гибким и подтянутым. Это было легко рассмотреть, потому что на девушке был лишь черный купальник-бикини.

Всю оставшуюся часть дня Лоренс наблюдал за девушкой и потягивал коктейли. В бассейне плескался целый выводок детей разного возраста – от семи-восьми лет до его ровесников. Дети участников конференции, подумал он, предоставленные самим себе, пока взрослые обсуждают проблемы строительства мостов. Лоренс не присоединился к купающимся. Во-первых, он не слишком-то стремился к общению. Никогда не знал, с чего начинать разговор с незнакомыми людьми. А во-вторых, его тело. И не то чтобы он был стеснительным. Просто здесь, когда на нем были одни только плавки, Лоренс прекрасно понимал, что он намного полнее остальных семнадцатилетних юношей. Несмотря на свой рост и телосложение, которые школьные учителя физкультуры считали идеальными для футбола и гимнастики, Лоренс совершенно не интересовался спортом и не желал тратить на тренировки драгоценное время, которое можно занять интерактивными играми. Отсутствие физической нагрузки означало, что в отличие от сверстников с Лоренса так и не сошел детский жирок. Это было несвойственно для мира, где большинству детей прививалась новая ДНК для улучшения физиологии – в чем Лоренс мог воочию убедиться.

Девушка, на которую он обратил внимание, отличалась здоровьем и великолепной физической формой и, несомненно, выделялась среди остальных. Другие девочки, что резвились в бассейне, были симпатичными, но эта – просто сногсшибательна. Лоренс сам не мог понять, почему посчитал ее такой неотразимой. У нее было овальное лицо с пухлыми губами и выдающимися скулами – привлекательные, но вполне обычные черты лица. Ее серые глаза с неописуемой живостью смотрели на окружающий мир. Наконец Лоренс понял секрет ее очарования – девушка была необычайно жизнерадостной. Очевидно, так считали и другие – вокруг нее хвостом увивалась целая ватага мальчишек.

Лоренс молча наблюдал за тем, как она плескалась в бассейне. Затем вся группа ныряла и прыгала. Дети бегали по краю бассейна, толкали друг друга в воду, играли в мяч. Время от времени они вылезали из воды, чтобы сделать глоток-другой кола-колы, а затем вновь прыгали в бассейн. Все это время девушка смеялась и весело кричала.

Она вышла из бассейна как раз возле Лоренса; капли воды блестели на ее коже. У него перехватило дыхание, когда он представил, как трепещет это чудесное тело от его прикосновений. Боже праведный, как он ее хотел. Лоренс ощутил, как его охватило возбуждение. Пришлось срочно активировать свой браслет; оптические мембраны скрыли девушку, выдав список астрономических данных.

Бежать отсюда было бы странно. И он видел, что с другой стороны бассейна в шезлонге расположилась Наоми Караман. Она была – предположительно – главным ассистентом его отца. Лоренсу не нужно было говорить о том, что она выполняла ту же роль, что и все няни, которые каждый месяц появлялись и уходили. Красивая девушка двадцати с небольшим лет, темнокожая, с пышной фигурой и гладкой кожей. Она прохаживалась по краю бассейна в ярко-красном купальнике, предназначенном скорее для демонстрации форм, нежели для плавания. Она так и не проявила никакого интереса к конференции. Накануне вечером Лоренс видел, как она и его отец отправились в ресторан отеля на ужин с большой группой бизнесменов. На Наоми было серебристое платье с открытой спиной, а в волосах блестели золотые нити.

Несомненно, если бы она увидела, что Лоренс ведет себя странно, отец, конечно же, узнал бы об этом. Поэтому он, погрузившись в игру «Гало», отправился в путешествие по инопланетным городам. Эта игра с потрясающей компьютерной графикой была новым лидером на рынке мультимедийных технологий. Ее завезли с Земли, где у группы разработчиков и инженеров наверняка ушло много лет, чтобы воплотить в жизнь свою идею. В этой игре было показано большое количество обитаемых звезд, расположенных вокруг центра галактики, где сотни инопланетных рас мирно сосуществовали друг с другом. Игрок от первого лица был пилотом торгового и исследовательского корабля «Эбрис». На какой бы обжитой планете ни приземлилось судно, всегда возникала какая-либо проблема или потребность, которую можно было бы решить, добыв с другой планеты из этой галактики нечто технологическое, художественное, материальное, медицинское и даже духовное. Лоренс до середины прошел уровень, где прокладывал себе путь на планете, жители которой разводили питающиеся метаном растительные организмы. Раса разумных осьминогов нуждалась в этих организмах, чтобы завершить колонизацию новой планеты. Но достать эту растительность можно было лишь в обмен на особые минералы, которые находились на планетах с низкой гравитацией и атмосферой из инертных газов. Для этого вначале нужно было собрать команду ученых-исследователей и шахтеров. Как только это будет сделано, он сможет отправиться с разведывательными миссиями в дюжину подобных звездных систем в поисках нужной планеты. И именно этот уровень уже открыл несколько дальнейших возможностей для его корабля.

Невероятное количество деталей как экономических, так и физических. Звезды, планеты, космические явления и обитатели этих миров были такими реалистическими. Даже координаты квазаров были заданы верно. Все эпизоды игры идеально сочетались между собой; за три месяца, с тех пор как Лоренс закачал себе основную часть игры, он не обнаружил ни одной нестыковки в сюжете. Ведя свой корабль через дугу величественного свечения галактического сердца, Лоренс испытывал такое ощущение, словно он и вправду участвует в тренировочной миссии на корабле военной академии корпорации «Макартур» – как оно и должно было быть, если бы не глупость компании. Неудивительно, что компания-разработчик на Земле получала колоссальные прибыли, продавая лицензии на эту игру.

После изучения трех звездных систем с помощью большого количества микроспутников он наконец нашел такую, где находилась исходная планета. Лоренс посадил «Эбрис» на краю долины, поросшей бирюзовой травой, где две бинарные карликовые звезды висели над холмами. Завтра он займется добычей минералов. Лоренс заметил нескольких животных угрожающего вида, которые прятались в высокой траве. Он загрузил изображение в бортовой компьютер корабля, затем сохранил пройденный уровень и вышел из игры.

На противоположной стороне бассейна девушка лежала в шезлонге. Глаза ее были закрыты большими солнцезащитными очками. Вокруг нее, смеясь, крутилось несколько детей помладше. Трое мальчишек понастойчивее, толкаясь, сидели на краю шезлонга. Каждый изо всех сил старался казаться самым обаятельным, остроумным, осведомленным и непринужденным. Лоренсу показалось, что девушка смеялась скорее из вежливости, нежели потому, что находила их шутки действительно смешными.

Лед на дне бокала с коктейлем растаял, превратившись в жижу, которую невозможно было пить. Наоми Караман куда-то исчезла. Несколько взрослых купались в бассейне, остальные выходили из здания гостиницы.

Очевидно, конференция уже закончилась. Лоренс взял полотенце и направился обратно в гостиницу, чтобы заказать обед в номер.

Это было вчера. Сегодня он спустился вниз по своим меркам довольно рано – еще не было и десяти. Наградой за это ему стали удобно расположенный шезлонг и быстрое появление девушки. Этим утром на ней был купальник белого цвета; она была так же весела и жизнерадостна, как вчера. Лоренс поймал себя на том, что улыбается, видя, как радостна и беззаботна эта девушка. Вместе с ней пришли две девочки помоложе; они весело о чем-то лепетали. Старшей из них было на вид не больше лет одиннадцати, а младшей – примерно шесть-семь. Лоренс решил, что все они – сестры. У них были похожие черты лица. Теперь понятно, почему мальчики постарше так терпеливо относились к ним вчера.

Вскоре возле бассейна вновь собралась вся компания. Тотчас послышались смех и визг, любители плавания принялись толкать друг друга в воду. Лоренс весь напрягся, когда один из юношей, примерно его возраста, слишком сильно толкнул девушку в белом купальнике. Впрочем, та прыгнула в воду с неизменной улыбкой на лице. Лоренс вздохнул, сожалея о том, что не может подойти к ним, представиться и спросить, нельзя ли к ним присоединиться. Но теперь это может показаться глупо – после того как он целый день провел в стороне от всех, его наверняка сочли странным и нелюдимым. Да и что он им скажет? Не хотите ли поиграть в «Гало»? Вряд ли эта шумная толпа интересуется интерактивными играми. А уж она – тем более.

Лоренс приказал своему инфобраслету вновь вернуться в игру, и перед ним возникла затемненная долина. Из нижнего грузового отсека «Эбриса» выехало несколько джипов; главный из них вел сам Лоренс. На лобовом стекле находилась транслируемая со спутника карта. По ней можно было определять, в каком направлении ехать. Где-то далеко в голубой траве злобно рычали дикие звери.

– Эй, ты нас не выручишь?

Лоренс поставил игру на паузу. Девушка стояла рядом с его шезлонгом; с нее стекали капли воды. Неловким движением Лоренс поднял солнцезащитные очки и вынул из ушей наушники.

– Простите, что?

Не слишком ли пристально он на нее смотрит? Девушка стояла прямо под лампами, отчего Лоренс прищурился. Черт возьми, подумал он, наверное, я выгляжу как законченный идиот.

– Ты нам не поможешь? – В руках девушка держала мяч. – Нам нужен еще один человек, чтобы в командах было поровну игроков.

– В командах? – Он чувствовал, что его вопрос прозвучал по-дурацки.

– Да. Мы играем в водное поло. Нам не хватает одного игрока.

У нее был милый акцент, какой-то непривычный и мягкий. Интересно, откуда она?

– Да, конечно, хорошо.

Лоренс поднялся с шезлонга и втянул живот. Девушка была всего лишь на пару сантиметров ниже него. Ему это почему-то понравилось. Ему вообще нравилось в ней все. В его глазах она была само совершенство.

– Вообще-то я уже давно ни во что не играл. Наверное, у меня будет плохо получаться.

На самом деле он вообще никогда ни во что не играл.

– Ничего страшного. Я и сама никогда не играла в водное поло. И не думаю, что здесь много тех, кто знает точные правила игры.

– Что ж, отлично. Наверное, лучше, если я буду на воротах. Так от меня будет больше пользы.

Ну же, придурок, спроси, как ее зовут. Спроси! Девушка весело улыбнулась.

– Я тоже так подумала.

– Хорошо. Согласен. Как скажешь.

Девушка бросила Лоренсу мяч, который ему удалось поймать.

– Мы тебе помешали? – Она жестом указала на его очки и браслет.

– Нет. Совсем нет. Я просто играл в игру, только и всего. Я ее сохранил.

– Хорошо.

Девушка повернулась и зашагала обратно к бассейну.

– Он будет играть! – крикнула она своим друзьям.

В ответ на это известие на лицах мальчишек появились не слишком-то дружелюбные улыбки.

– Э-э-э… меня зовут Лоренс.

– А я Розалин.

Она ловко нырнула в воду, не подняв брызг.

В следующие двадцать минут Лоренс почти не видел ее. Водное поло оказалось именно такой дурацкой игрой, какой он себе представлял. Двадцать минут в воде, и кто-то все время изо всех сил кидает в тебя тяжелый мокрый мяч. В глаза и рот постоянно попадает сильно пахнущая хлоркой вода. От усталости Лоренсу было больно дышать. И вообще он чувствовал себя абсолютно измотанным.

Наконец игра приблизилась к финалу, вылившемуся в основном в спор о счете. Двадцать, может быть, тридцать. Лоренс пропустил много мячей. Крепко держась за перила, он по хромированным ступеням вышел из бассейна.

– С тобой все в порядке?

Перед ним, выжимая мокрые волосы, стояла Розалин.

– Да, все нормально.

Он слишком устал и потому не стал втягивать живот.

– Пить хочется.

На лице девушки читалось ожидающее выражение. Лоренс едва верил происходящему.

– Мне тоже, – выпалил он.

Шагая с ней через открытый бар, Лоренс ощущал на себе недобрые взгляды мальчишек. Некоторые из них позвали Розалин принять участие в следующей игре, но она лишь помахала рукой, крикнув, что, возможно, присоединится к ним позже.

– Мне нужно сделать перерыв, – сказала она Лоренсу. – Боже, откуда в них столько энергии?

– Я понимаю, о чем ты. Я здесь, чтобы отдыхать.

Она уселась на табурет на самом конце деревянной барной стойки. Это означало, что никто, кроме Лоренса, не может сесть рядом с ней. Присаживаясь возле Розалин, он сдержал улыбку.

– Ты здесь один? – спросила она.

– Нет, с отцом. Он на конференции.

– Понятно.

Розалин попросила официанта принести кока-колу.

– Мне тоже, – сказал Лоренс. Закажи он «Маргариту», это был бы самый настоящий выпендреж.

– Что у тебя за акцент? Я такого еще никогда не слышал. Мне он очень нравится, – поспешно добавил Лоренс. Не то чтобы она обиделась, но он больше не мог ничего придумать, что сказать.

– Дублинский.

– Это где?

Розалин рассмеялась.

Лоренс хмуро улыбнулся, понимая, что опять выглядит круглым идиотом.

– Извини, – сказала она. – Дублин – город в Ирландии, на Земле. Мы прибыли сюда три дня назад.

– На Земле? – удивленно переспросил Лоренс. – Ты прилетела с Земли? Ну и как прошел полет? Что ты видела в космосе?

Черт, какая несправедливость. Какие-то маленькие девчонки вроде ее сестер совершили космический полет, в то время как он, Лоренс Ньютон, вынужден провести всю жизнь внутри защитных куполов под безоблачным небом.

Девушка наморщила маленький изящный носик.

– Я вообще ничего не видела. Там нет окон. И всю дорогу меня тошнило. Но Мэри было еще хуже. Бр-р, мы, наверное, израсходовали весь запас бумажных полотенец, который был на корабле.

– Мэри?

– Моя сестра. – Розалин указала на старшую из девочек, плескавшихся в воде. – А вторую зовут Дженни.

– Милые детишки.

– Правда?

– О да. У меня самого пять младших братьев и сестер. Я знаю, что это такое.

– Пять. Ну надо же. Наверное, твои родители – примерные католики.

– А… знаю. Это такая религия, да? У нас на Амети особенно нет никаких религий. Люди здесь склонны верить в то, что Вселенная имеет естественное происхождение.

– А ты это знаешь наверняка?

– Да. – Лоренсу показалось, что она над ним насмехается. – Так почему же ты прибыла сюда?

– У меня погиб отец.

– О черт, извини. Я не хотел…

– Ничего страшного. Это было больше года назад. Автомобильная катастрофа. Все произошло очень быстро. В больнице сказали, что он ничего не почувствовал. Я уже смирилась с тем, что его больше нет. Хотя, конечно, мне его все равно не хватает. Но у нас были акции корпорации «Макартур» и много страховок, поэтому мама решила обналичить их и начать все с нуля. Я рада, что она так поступила. Уехав из Дублина, я избавилась от неприятных воспоминаний. На Земле сейчас вообще довольно паршиво. Она пользуется дурной славой.

– Да, это верно.

– А что тут такого?

– Ничего. Ты права. Хорошо всегда там, где нас нет.

С ее лица долго не сходила улыбка.

– Что ж, логично, Лоренс. Я никогда раньше об этом не задумывалась. Значит, ты считаешь, что через какое-то время мне на Амети станет скучно?

– На самом деле нет. Теперь здесь становится намного интереснее.

– Ну, тогда пойдем и посмотрим на нее.

Розалин взяла свой бокал с колой и встала.

– На кого?

– На Амети. Пойдем посмотрим.

– Хорошо.

Он улыбнулся ее импульсивности.

Розалин зашагала через газон, Лоренс поспешил следом. Девушка все время спрашивала его, как называются то или иное дерево или кустарник. Некоторые из них были похожи на те, что росли у них в фамильном поместье, но Лоренс не знал, как они называются. Розалин, похоже, не придавала этому значения.

Они подошли к краю купола, где нультен крепился к бетонному бордюру. Потрескавшаяся серая поверхность поросла мхом, а вот на скользком нультене мох зацепиться не мог. Розалин приникла к полупрозрачной пленке.

– Тебе это не кажется невероятным? – спросила она. – На мне только купальник, а я нахожусь всего в миллиметре от арктической метели.

– География здесь ни при чем. Все дело в технологии. Но ты права. Это действительно впечатляет. – Лоренс посмотрел на ее спину, на то, как она слегка выгнулась, чтобы прислониться к тонкому нультену. У девушки была гладкая, слегка загорелая кожа, под которой угадывались крепкие мускулы. – Конечно, эта технология несовершенна. А в некоторых случаях, наоборот, чересчур хороша.

– Что ты имеешь в виду?

– Корпорация «Макартур» продумала и разработала основные последствия воздействия программы теплового удара на окружающую среду, но они не всегда следуют ей до конца. Когда начал падать снег, он ложился на купола, как на любую твердую поверхность. Проблема в том, что нультен – прекрасный изолятор. Он не пропускает внутрь холод, но и не выпускает наружу тепло. Поэтому снег застрял, в особенности на самом верху куполов, где более плоская поверхность. Когда разработчики проектировали купола, они приняли во внимание следующую стадию «Теплового удара» – это будет дождь. Нультен может выдержать вес воды, стекающей по внешней поверхности, но никто не подумал о грудах снега, которые могут накопиться наверху. В каждом городе через трещины в лопнувшем нультене происходили сходы небольших снежных лавин. Это было чертовски опасно. Тонна снега, если упадет на голову, убьет так же легко, как и тонна стали. Несколько десятков людей погибли, было разрушено немало зданий. В каждом куполе пришлось поставить специальные поддерживающие решетки. По всей планете пришлось проводить восстановительные работы. На это ушло несколько месяцев и куча денег, и до сих пор все спорят о том, кто виноват и какая должна быть компенсация.

Розалин бросила на него быстрый удивленный взгляд, затем посмотрела на крошечные градинки, барабанящие по нультену. Тундра по ту сторону купола была абсолютно белой, даже клочки травы казались белыми неровными холмиками.

– Смотришь на это и глазам не веришь. Чудеса человеческой изобретательности, иначе не скажешь.

– Когда я был младше, Амети была совсем не такой. Все, что я видел вокруг, – это ледяная пустыня.

– Но изменить облик целой планеты! И притом не прибегая к экоциду.

– К экоциду?

Лоренс подумал, что ему, наверное, следует уделять больше внимания изучаемым в школе предметам. Розалин знала о Вселенной гораздо больше, чем он.

– На большинстве колонизированных людьми планет существует собственная биосфера, – сказала она. – И ни одна из них не похожа на земную. И вот приходим мы и убиваем ее гамма-излучением или токсинами и заменяем ее своими собственными растениями и животными. Экоцид – самая худшая разновидность империализма.

– Но ведь расчищается только территория вокруг человеческих поселений, а не полностью поверхность всей планеты.

– Ты рассуждаешь как настоящий повелитель галактики. На каждой обитаемой планете есть свои собственные виды, они уникальны и предназначены для существования в разумном равновесии с окружающей средой. Затем приходим мы и приносим конкурентные виды. Поначалу зоны земной биологии – это анклавы вокруг наших поселений, но затем население увеличивается, и эти зоны расширяются до тех пор, пока не вступают в конфликт с местной природой. А мы всегда призываем технологии на защиту нашей природы – это и есть наше преимущество. В конечном итоге на каждой планете, где когда-либо высадятся люди, местная флора и фауна уступят место нашей, и эти планеты станут жалкими копиями Земли. По крайней мере так предсказывается в некоторых прогнозах.

– Это произойдет еще не скоро.

– Да. Но именно мы запустили механизм в действие. – Розалин с печальной улыбкой взглянула на ледяной пейзаж. – Что ж, по крайней мере на Амети мы в этом не виноваты. Ты перекусить не хочешь?

Лоренсу хотелось бы вспомнить, когда его в последний раз видели гуляющим по парку с красивой девушкой. Но такого в его жизни отродясь не бывало – никаких подруг, только эротические фильмы и нескромные фантазии об одноклассницах. И вот теперь она появилась – самая что ни на есть настоящая, и все было так просто, что Лоренс даже подумал, не попал ли он через тоннель в какую-нибудь другую вселенную.