Глава 9

Стоянка была темным пространством сверкающей черноты, с проблесками света на блестящих машинах.

Доминировали Ягуары, Вольво, и Мерседесы. Я поймала взглядом свой Джип в дальнем конце ряда, но потеряла его из вида, пока мы шли между машин. Жан-Клод держал ключи так, что они не звякали во время ходьбы. Мы не держались за руки, или что-нибудь в этом роде. У меня в руках был Файрстар, целилась я в землю, но было готова стрелять. Я прощупывала стоянку. Мои глаза постоянно бегали, и я не стеснялась этого.

Любой коп издалека понял бы, что я делаю. Я искала опасность, цель.

Я чувствовала себя глупо, и вся была на нервах. Кожа с обнаженных плеч пыталась сползти на спину. Глупо, но я бы чувствовала себя лучше в джинсах и рубашке. Более уверенно.

– Я не думаю, что они где-то здесь, – сказала я тихо.

– Уверен, что ты права, ma petite. Иветт и Бальтазар доставили послание и вернулись к своим хозяевам.

Я взглянула на него, прежде чем снова обратить внимание на стоянку.

– Тогда почему я в режиме боя?

– Потому что совет путешествует большой свитой. Мы еще не всех видели сегодня, ma petite. Это я могу тебе обещать.

– Здорово.

Мы обошли последнюю машину и вышли к моему Джипу. К нему прислонился человек. Внезапно Файрстар уже целился в него. Без раздумий, просто паранойя – ах, простите, предосторожность.

Жан-Клод застыл за мной, абсолютно неподвижно. Достаточно старые вампиры могут делать такое: просто остановиться, перестать дышать, перестать двигаться, перестать все. И если бы вы обернулись, их там могло уже не быть.

Человек прислонился к джипу боком, так, что мы могли видеть его профиль. Он собирался зажечь сигарету.

Вы могли бы подумать, что он нас не видел, но мне было лучше знать. Я целилась в него. Он знал, где мы были. Вспыхнула спичка, осветив один из самых безупречных профилей, которые я когда-либо видела. Свет вызолотил его волосы до плеч, волнами обрамлявшие его лицо. Он бросил спичку на землю заученным движением руки. Он вынул сигарету изо рта и поднял лицо к небу. Уличные огни играли на его лице и золотых волосах. Он выдохнул три идеальных кольца дыма и рассмеялся.

Смех пролился вдоль моей спины, словно он коснулся меня. Это заставило меня задрожать и подумать, какого черта я могла принять его за человека.

– Ашер, – сказал Жан-Клод.

Только одно слово, без эмоций, без значения. Но я с трудом заставила себя не посмотреть на лицо Жан-Клода.

Я знала, кто такой Ашер, но только по слухам. Ашер и его человек-слуга, Джулианна, путешествовали вместе с Жан-Клодом по Европе пару десятков лет. Они были "menage a trois", самое близкое, чтобы было у Жан-Клода с тех пор, как он стал вампиром. Жан-Клод уехал, к смертному одру своей матери, а Ашера и Джулианну схватила Церковь. Точнее – охотники за ведьмами.

Ашер повернулся, и перед нами предстала правая половина его лица. Казалось, что те самые уличные огни, которые только что ласкали совершенство его лица, теперь стали резкими и злыми. Правая сторона была как расплавленный воск свечи. Ожоги, шрамы, святая вода. Вампиры не излечивались от повреждений, нанесенных освященными предметами. У священников была теория, что они смогут выжечь из Ашера дьявола каплями святой воды.

Я держала пистолет твердо, без колебаний. Не так давно я видела и похуже. Я видела вампира, чье лицо сгнило с одной стороны. По сравнению с этим, Ашер был просто парнем с обложки "Джей Кью". Но его совершенство в остальном заставляло шрамы выглядеть страшнее. Выглядеть как бы хуже, более неприлично.

Они не тронули его глаза, и половина его лица, нос и полнота губ, утопали в шрамах. Жан-Клод спас его раньше, чем фанатики смогли убить его, но Джулианну сожгли как ведьму.

Ашер не мог простить Жан-Клоду смерти женщины, которую они оба любили. По сути, последнее, что я слышала, он просил моей смерти, чтобы отомстить, убив человека-слугу Жан-Клода. До сих пор совет ему отказывал в этом.

– Отойди от Джипа, медленно, – сказала я.

– Ты пристрелишь меня за то, что я прижимаюсь к твоей машине? – голос звучал удивительно, приятно.

Интонация, то, как он подбирал слова, напоминали мне Жан-Клода, когда я впервые его встретила. Ашер перенес тяжесть тела на ноги, не пользуясь руками. Он выпустил новое кольцо дыма в мою сторону и снова рассмеялся.

Звук скользнул по моей коже, как прикосновение меха, мягко и с очень легким оттенком смерти. Это был смех Жан-Клода, и это чертовки нервировало.

Жан-Клод сделал глубоки судорожный вздох и шагнул вперед. Однако, он не закрыл мне линию огня, и не велел убрать пистолет.

– Зачем ты здесь, Ашер?

В его голосе было нечто, что я слышала очень редко, сожаление.

– Она что, собирается в меня стрелять?

– Спроси ее сам. Я не тот, кто держит пистолет.

– Значит, это правда. Ты не контролируешь своего слугу.

– Лучший слуга-человек тот, что приходит к тебе по своему желанию. Ты сам научил меня этому, Ашер, ты и Джулианна.

Ашер бросил сигарету на землю и сделал два быстрых шага вперед.

– Не надо, – сказала я.

Его руки сжались в кулаки. Его злость рвала ночь, как близкая молния.

– Никогда, никогда не произноси ее имени. Ты не достоин этого.

Жан-Клод слегка поклонился.

– Как пожелаешь. Так чего ты хочешь, Ашер? Анита теряет терпение.

Ашер посмотрел на меня. Он оглядел меня с ног до головы, и это был не сексуальный интерес, по крайней мере отчасти. Он осматривал меня, словно я была машиной и он размышлял, стоит ли меня покупать. Его глаза были странного бледно-голубого цвета.

– Ты правда будешь стрелять?

Он повернул голову так, что я не могла видеть шрамы. Он точно знал, как упадут тени. Он одарил меня улыбкой, от которой я должна была растаять и слиться в обувь. Улыбка не сработала.

– Придержи свое очарование и приведи причину, почему я НЕ должна убивать тебя.

Он наклонил голову, и золотые волосы упали на правую сторону его лица. Если бы у меня было ночное зрение похуже, я бы не смогла разглядеть шрамы.

– Совет посылает приглашения для Жан-Клода, Мастера Города Сент-Луис, и его человека-слуги Аниты Блейк. Они просят вас прибыть сегодня ночью.

– Можешь опустить пистолет, ma petite. Мы в безопасности, пока не увидим совет.

– Вот так просто? – сказала я, – слышала не так давно, что Ашер хочет меня убить.

– Совет отказал ему в этом, – сказал Жан-Клод, – наши слуги слишком важны для нас, чтобы они согласились.

– Именно так, – сказал Ашер.

Два вампира стояли и смотрели друг на друга. Я ждала, что они попробуют применить силу друг в другу, но они этого не сделали. Они просто стояли и смотрели. Их лица ничего не выражали, но если бы они были людьми, а не монстрами, я бы посоветовала бы им обняться и покончить с этим. Их боль можно было почувствовать в воздухе. Я вдруг поняла нечто, о чем раньше не догадывалась. Когда-то они любили друг друга. Только любовь может обернуться таким горьким сожалением. Джулианна связывала их, но любили они не только ее.

Пора было убирать пистолет, но я замялась, не желая светиться на всю стоянку. Я действительно собиралась вложить больше денег в брючные вечерние костюмы. Платья выводили меня из себя в случае с ношением оружия.

Кроме нас троих на стоянке никого не было. Я повернулась спиной к ним обоим, и подняла платье достаточно, чтобы засунуть пистолет в кобуру.

– Пожалуйста, не будь из-за меня скромницей, – сказал Ашер.

Перед тем, как повернуться, я расправила платье.

– Не льсти себе.

Он улыбнулся, и выражение его лица было слегка довольным, снисходительным и еще каким-то. Это "еще каким-то" меня беспокоило.

– Скромница. Была ли ты чиста до того, как наш лихой Жан-Клод тебя нашел?

– Довольно, Ашер, – сказал Жан-Клод.

– Она была девственницей? – спросил он, потом откинул голову и рассмеялся. Он смеялся до тех пор, пока ему снова не пришлось прислониться к джипу.

– Ты, и тратишь время на девственницу. Это просто слишком идеально!

– Я не была девственницей, и это не твое собачье дело.

Смех прекратился так же внезапно, как и начался. Он соскользнул на землю, сев на темный асфальт. Он смотрел на меня снизу вверх сквозь занавесь из золотых волос. Его глаза смотрели странно и бледно.

– Не девственна, но чиста.

– С меня довольно игр на один вечер, – сказала я.

– Игры только начинаются, – ответил он.

– Что это значит? – спросила я.

– Это значит, ma petite, что совет ожидает нас. У них много игр для нас, и ни одна из них не приятная.

Ашер поднялся на ноги, словно его подтянули на веревочках. Он встал, разглаживая себя. Он поправил свой черный плащ. Было довольно жарко для длинного плаща. Не сказать, что его это заботило, но это было странно. Вампы обычно стараются не выделяться. Это заставило меня задуматься над тем, что может быть под плащом. Под плащом до пят можно спрятать чертовски большую пушку. Я еще не встречала вампиров с огнестрельным оружием, но всегда бывает первый раз.

Жан-Клод сказал, что мы в безопасности, пока не доберемся до совета. Но это не значит, что Ашер не мог вытащить оружие и убить нас. Было слишком неосмотрительно убирать пистолет, не проверив, что у него на уме.

Я вздохнула.

– Что не так, ma petite?

Ашер был вампиром. Насколько еще опаснее он мог быть с оружием? Но я не могла этого не сделать.

– Позвольте уточнить. Ашер поедет с нами в машине на встречу?

– Придется, чтобы показать вам направление, – сказал Ашер.

– Тогда руки на Джип.

Он нахмурился чуть удивленно и снова снисходительно.

– Простите?

– Меня не волнует, если ты второе пришествие Антихриста, но я не позволю тебе сидеть в машине позади меня, пока не смогу убедиться, что ты без оружия.

– Ma petite, он вампир. Если он сядет за тобой, то будет достаточно близко, чтобы убить без оружия.

Я покачала головой.

– Ты прав. Я знаю, что ты прав, но дело не в логике, Жан-Клод. Дело в том, что я просто не могу пустить его в свою машину, не узнав, что у него под плащом. Просто не могу, – и это была правда. Параноидальная, но правда.

Жан-Клод знал меня достаточно, чтобы не спорить.

– Хорошо, ma petite. Ашер, не будешь ли ты столь любезен повернуться к джипу.

Ашер ослепительно улыбнулся нам обоим, обнажив клыки.

– Хочешь меня обыскать? А могу порвать тебя на кусочки голыми руками, а ты беспокоишься на счет оружия? – он фыркнул от смеха – низкий, покалывающий кожу звук.

– Она так мила.

Мила? Я?

– Просто сделай, как говорю.

Он повернулся к джипу, мягко смеясь.

– Руки на капот, ноги расставить, – я снова достала пистолет. Возможно, мне пора носить его на шее на цепочке. Я уперла ствол ему в спину. Почувствовала, как он замер у меня под руками.

– Ты это серьезно.

– Абсолютно, – сказала я, – шире ноги.

Он переступил, но недостаточно широко.

Я пинком расставила его ноги, пока он не потерял равновесие, и начала обыскивать его свободной рукой.

– Доминантна, очень доминантна. Она любит быть сверху?

Я проигнорировала вопрос. И, что удивительно, Жан-Клод тоже.

– Медленнее, медленнее. Жан-Клод не учил тебя не спешить?

В подходящий момент он выдохнул:

– О-о-о, так хорошо!

Да, мне было неудобно, но я обыскала его с ног до головы. На нем не было ни черта. Но я почувствовала себя лучше. Я отошла назад, за зону его досягаемости, и убрала пистолет.

Он наблюдал за мной через плечо.

– Трусики подходят к бюстгальтеру?

Я покачала головой.

– Можешь выпрямиться.

Он не пошевелился.

– А тебе не нужно раздеть и обыскать меня?

– В твоих снах, – сказала я.

Он встал, расправляя плащ.

– Ты даже понятия не имеешь, что мне снится, Анита.

Я не смогла понять выражение его лица, но даже выражения было достаточно. Мне не хотелось знать, что видит Ашер, когда закрывает глаза на рассвете дня.

– Мы можем ехать? – сказал Жан-Клод.

– Тебе так не терпится расстаться с жизнью? – спросил Ашер. Внезапно вернулась злость, стремительно вытеснив развлекающуюся дразнящую галантность.

– Совет не убьет меня этой ночью, – сказал Жан-Клод.

– Ты так уверен?

– Их собственные правила запрещают нам в Штатах сражаться между собой, пока закон не пройдет или не провалиться в Вашингтоне. Совет хочет, чтобы мы продолжали жить легально в этой стране. Если они нарушат свои собственные правила, то больше никто им не подчинится.

Ашер полностью повернул лицо к свету.

– Есть вещи пострашнее смерти, Жан-Клод.

Жан-Клод вздохнул.

– Я не был достоин тебя, Ашер. Что еще я могу сказать, чтобы убедить тебя? Ты можешь почувствовать правду в моих словах. Я пришел, как только узнал.

– У тебя были века, чтобы убедить себя в чем угодно, Жан-Клод. Желание, чтоб это было правдой, не делает это ей.

– Пусть так, Ашер. Но я бы поступил иначе во всем что, ты думаешь, я сделал не так. Я бы вернул ее, если б мог.

Ашер поднял руки, будто хотел оттолкнуть от себя мысли.

– Нет! Нет! Ты убил ее. Ты дал ей умереть. Ты дал ей сгореть. Я чувствовал, как она умирает, Жан-Клод. Я был ее мастером. Она была так напугана. До конца она думала, что ты придешь и спасешь ее. Я был ее мастером и знаю, что ее последними словами было твое имя.

Жан-Клод отвернулся. Ашер бросился к нему, покрыв разделяющее их расстояние в два шага. Он схватил Жан-Клода за руку и развернул его. Уличные огни осветили слезы на лице Жан-Клода. Он оплакивал женщину, которая была мертва более двух столетий. Слишком много времени для слез.

– Ты никогда мне этого не говорил, – тихо сказал Жан-Клод.

Ашер оттолкнул его так сильно, что он пошатнулся.

– Побереги слезы, Жан-Клод. Тебе они еще понадобятся для себя и для нее. Они обещали мне мое отмщение.

Жан-Клод приложил руку к щеке.

– Ты не можешь убить ее. Они не допустят этого.

Ашер улыбнулся, и это была неприятная улыбка.

– Мне не нужна ее жизнь, Жан-Клод. Мне нужна твоя боль.

Он обошел вокруг меня, кружа, как акула. Я следила за ним и знала, что он слишком близко. Если он бросится на меня, то я не успею вовремя достать пистолет.

– Ты наконец дал мне то, что нужно, чтобы причинить тебе боль, Жан-Клод. Ты наконец полюбил. Любовь никогда не свободна. Это самое дорогое чувство, которым мы обладаем, и я собираюсь проследить, чтобы ты заплатил за него сполна.

Он остановился перед Жан-Клодом, сжав руки. Он дрожал, стараясь не ударить. Жан-Клод уже не плакал, но я сомневалась, что он будет драться. В тот момент я поняла, что он не хочет причинить Ашеру боль. Вина – это благородная вещь. Но проблема была в том, что Ашер хотел сделать больно ему.

Я встала между ними. Шагнула вперед. Ашеру пришлось бы или отступить, или мы бы соприкоснулись друг с другом. Он отступил, глядя на меня, словно я только что появилась. Он забыл обо мне всего не секунду.

– Любовь – это не самое дорогое чувство, Ашер, – сказала я.

Я сделала еще один шаг вперед, и он снова отступил.

– Это ненависть. Потому что ненависть съедает тебя изнутри и разрушает, задолго до того, как убить.

– Очень по-философски, – сказал он.

– Философия – это здорово, – сказала я, – но запомни одно: никогда больше не угрожай нам. Потому что иначе я тебя убью. Потому что меня не волнует твое гребаное многострадальное прошлое. Теперь мы можем ехать?

Ашер смотрел на меня несколько секунд.

– В любом случае. Я не могу дождаться, когда представлю тебя совету.

Он хотел, чтобы это прозвучало зловеще, так и было. Я не хотела ехать на встречу с элитой вида вампиров, но мы собирались именно туда. На счет вампиров в ранге мастера я усвоила одно. Ты можешь убежать, но недостаточно далеко. Ты можешь спрятаться, но не навсегда. Рано или поздно, они тебя поймают. И вампиры в ранге мастера не любят, когда их заставляют ждать.

Глава 10

Я вела машину. Ашер показывал дорогу, повиснув на спинке моего сиденья. Я не попросила его пристегнуться. Жан-Клод сидел на переднем сиденье рядом со мной, не глядя ни на меня, ни на Ашера.

– Что-то не так, – сказал Жан-Клод.

Я взглянула на него.

– Ты имеешь в виду – что-то кроме того, что в город приехал совет?

Он покачал головой.

– Ты разве не чувствуешь?

– Ничего я не чувствую.

– В этом и проблема.

Он повернулся, натянув ремень безопасности, и посмотрел в глаза Ашеру.

– Что происходит с моими людьми?

Ашер сидел так, что его лицо было отлично видно в зеркало заднего вида, как будто он хотел, чтобы я его видела. Он улыбнулся. При улыбке двигалось все его лицо. Под покрытой шрамами кожей остались мускулы.

Казалось, что с лицом все было в порядке, кроме шрамов. И выражение этого лица было крайне самодовольным. Что-то вроде удовольствия, которое получает кошка когда играет с мышкой.

– Я не знаю, что с ними происходт, а вот ты бы должен. Ты же, так или иначе, Мастер Города.

– Что происходит, Жан-Клод? Что еще не так? – спросила я.

– Я должен бы ощущать моих людей, ma petite. Если сосредоточиться, это как… постоянный шум. Я могу чувствовать их словно прилив и отлив. При слишком сильном давлении, я могу чувствовать их боль, их страх.

А сейчас я пытаюсь сосредоточиться, но передо мной как будто чистая стена.

– Мастер Бальтазара сделал так, чтобы ты не слышал криков своих вампиров, – сказал Ашер.

Рука Жан-Клода скользнула мимо меня, словно размазавшись в стремительном движении, и оставив ощущение волшебства. Он схватил Ашера за воротник плаща, сжимая его и заставляя задыхаться.

– Я не играл против правил. Они не имеют права причинять вред моим людям.

Ашер не пытался вырваться. Он просто смотрел на него.

– Это первое пустое кресло в совете за последние четыре тысячи лет. Кто освобождает кресло, тот его и получает. Это закон преемственности.

Жан-Клод медленно отпустил Ашера.

– Мне оно не нужно.

– Тогда, вы не должны были убивать Повелителя Земли.

– Иначе он бы убил нас, – сказала я.

– Это и есть привилегия совета, – сказал Ашер.

– Это нелепо, – сказала я, – хочешь сказать, что раз мы не отступили и не погибли, то нас собираются убить теперь?

– Никто не приехал сюда с планами чьего бы то ни было убийства, – сказал Ашер, – можете мне поверить – я был за это, но оказался в меньшинстве. Совет просто хочет убедиться, что Жан-Клод не пытается собрать свой маленький совет.

Мы с Жан-Клодом посмотрели на него. Мне пришлось переключить внимание на дорогу до того, как перестать удивляться.

– Ты болтаешь, Ашер, – сказал Жан-Клод.

– Не всех устраивают текущие порядки совета. Некоторые считают их устаревшими.

– Так говорят уже не меньше четырех сотен лет, – сказал Жан-Клод.

– Да, но до сих пор альтернативы не было. Некоторые видят в твоем отказе от места в совете стремление к новому порядку.

– Ты знаешь, почему я его не принял.

Ашер рассмеялся, и низкий смех прокатился по моей коже.

– Что ты имеешь в виду, Жан-Клод?

– У меня недостаточно силы, чтобы занять место в совете. Первый же бросающий вызов почувствует это и убьет меня, и тогда у них будет это место в совете. Из меня сделают мальчика для битья.

– Однако ты убил члена совета. Как же это тебе удалось, Жан-Клод?

Он снова прислонился к спинке моего сиденья так, что я могла его чувствовать. Он тронул прядь волос, и я отдернула голову.

– К каким чертям мы едем? Ты же должен был показывать дорогу, – сказала я.

– В этом нет необходимости, – сказал Жан-Клод, – они заняли Цирк.

– Что? – я уставилась на него, и только удача не позволила джипу съехать с дороги, – что ты сказал?

– Ты еще не поняла? Странник, мастер Бальтазара, блокировал мою силу и силу моих вампиров, и удерживает их – так, что они не могут дотянуться до меня.

– А твои волки? Ты должен чувствовать хотя бы их. Они твои звери, – сказала я.

Жан-Клод повернулся к Ашеру.

– Только один вампир мог заставить моих волков не взывать ко мне за помощью. Мастер Зверей.

Ашер опирался подбородком на спинку моего сиденья, так что я почувствовала, как он кивнул.

– Отвали от моего сиденья, – сказала я.

Он поднял голову, но не отодвинулся.

– Похоже, они действительно думают, что я достаточно силен, раз послали ко мне двух членов совета, – сказал Жан-Клод.

Ашер издал резкий звук.

– Только ты, Жан-Клод, можешь быть таким самоуверенным, чтобы посчитать, что два члена совета прибыли в эту страну только ради тебя.

– Давай ты не будешь меня учить, и просто скажешь, зачем они здесь? – спросил Жан-Клод.

– Наша повелительница тьмы пожелала узнать, как законность в Штатах работает на вампиров. Мы путешествовали черед Бостон, Нью-Орлеан, Сан-Франциско. Она сама выбрала, какие города и в каком порядке, мы посетим. Она оставила Сент-Луис, и вас, на конец.

– Отчего же? – спросил Жан-Клод.

– Королева Темных Снов может делать все, что захочет, – ответил Ашер, – она велела ехать в Бостон, мы поехали.

– Если она велит вам выйти на солнечный свет, вы сделаете это? – спросила я. И посмотрела на него. Он был так близко, что даже без зеркала я могла видеть его – лишь чуть повернув голову.

Его лицо было чистым и прекрасным, пустым.

– Возможно, – сказал он.

Я снова перевела взгляд на дорогу.

– Вы сумасшедшие, вы все сумасшедшие.

– Тоже правда, – сказал Ашер, и потянул носом воздух рядом с моими волосами.

– Прекрати!

– От тебя пахнет силой, Анита Блейк. От тебя несет мертвыми.

Он провел пальцами по моей шее.

Я специально повернула руль, заставив его отклониться.

– Не трогай меня.

– Совет думал, что мы найдем тебя, упивающимся твоей новой силой. Играющим новыми возможностями, но ты все тот же. А вот она – нет. Она – нечто новое. И еще вервольф. Да, тот Ульфрик, Ричард Земан. Ты тоже привязал его к себе.

Ашер снова приблизился к передним сиденьям, но не так близко.

– Это твоя слуга обладает новой силой. Вовсе не ты.

– А что значит Падма без своих зверей? – спросил Жан-Клод.

– Это верно, хотя при нем бы я так не сказал.

Ашер снова облокотился на мое сиденье, но на этот раз не касаясь меня.

– Так значит, ты признаешь, что это твои слуги дали тебе силу, чтобы взять верх над членом совета.

– Мой слуга-человек и мой волк – это просто продолжения моей силы. Их руки – это мои руки, их действия – это мои действия. Это закон совета. Так что, какая разница, откуда исходит моя сила?

– Цитируешь законы совета, Жан-Клод. Ты стал более осторожным с тех пор, когда мы встречались в прошлый раз.

– Осторожность хорошо мне послужила, Ашер.

– Но тебе хотя бы было весело?

Это был странный вопрос от того, кто должен был ненавидеть Жан-Клода.

– Немного. А ты, Ашер? Какой тебе в этом толк? Ты все еще служишь совету или приехал сам, чтобы помучить меня?

– Да – на оба вопроса.

– Почему ты не сбежишь от совета?

– Многие стремятся служить им, – сказал Ашер.

– Но не ты.

– Возможно, месть изменила мои стремления.

Жан-Клод накрыл руку Ашера своей рукой.

– Ma petite права. Ненависть – это холодный огонь, и он не дает тепла.

Ашер отпрянул, скользнув так далеко, как только позволило сиденье. Я взглянула в зеркало заднего вида. Он свернулся в темноте, обнимая себя за плечи.

– Мне будет довольно тепла, когда я увижу, как ты оплакиваешь свою возлюбленную.

– Скоро будем в Цирке, – сказала я, – каков план?

– Не уверен, что тут может быть план. Мы должны признать, что они захватили всех наших. Так что рассчитывать можно только на нас двоих.

– Но мы попытаемся вернуть Цирк, или как?

Ашер рассмеялся.

– Она серьезно?

– Как всегда, – сказал Жан-Клод.

– Хорошо. Так что будем делать?

– Попробуй выжить, если сможешь, – сказал Ашер.

– Заткнись, – сказала я, – мне кое-что надо уяснить, Жан-Клод. Мы туда идем драть задницы или подлизываться?

– Ты что, станешь подлизываться к ним, ma petite?

– У них Вилли, Джейсон, и никто не знает, сколько еще наших. Так что да, если это поможет их спасти, то я могу слегка и подлизаться.

– Не думаю, что у тебя это хорошо получится, – сказал Жан-Клод.

– Обычно не получается.

– Но нет, никакого подхалимажа. У нас не достаточно силы, чтобы захватить Цирк, но мы идем туда, как ты выразилась, драть задницы.

– Как доминанты? – спросила я.

– Oui.

– Насколько?

– Будь агрессивна, но не глупа. Можешь ранить того, кого сможешь, но не убивай. Мы не хотим давать им повод.

– Они считают, что ты начал революцию, Жан-Клод, – из темноты сказал Ашер, – и как все революционеры, после смерти ты станешь мучеником. Они не хотят твоей смерти.

Жан-Клод повернулся, чтобы видеть второго вампира.

– Тогда чего же они хотят, Ашер? Скажи мне.

– Им нужно сделать из тебя пример. Без сомнения, ты сам увидишь.

– Если бы я планировал создать второй совет в Штатах, то да – тогда бы я понял смысл. Но я знаю пределы своих возможностей. Я не могу удержать место в совете. Это был бы смертный приговор. Я просто хочу, чтобы меня оставили в покое.

Ашер вздохнул.

– Слишком поздно, Жан-Клод. Совет уже здесь, и они не поверят твоим заявлениям о невиновности.

– Ты же веришь ему, – сказала я.

Несколько секунд он молчал, а затем сказал:

– Да, я верю ему. Единственное, в чем Жан-Клод всегда был выше всех – это выживание. Бросить вызов совету – не лучший способ для этого.

Ашер скользнул вперед, приблизив лицо очень близко ко мне.

– Запомни, Анита, что много лет назад он выжидал, чтобы прийти ко мне на помощь. Выжидал, пока не убедился, что его не схватят. Выжидал, пока не мог спасти меня с наименьшим риском для себя. Выжидал, пока не погибла Джулианна, потому что риск был слишком велик.

– Это не правда, – сказал Жан-Клод.

Ашер не обратил на него внимания.

– Будь осторожна, думая, что он не будет ждать, чтобы спасти тебя.

– Я сама никого не жду, чтобы меня спасали, – сказала я.

Жан-Клод смотрел через стекло на встречные машины. Он слегка кивал головой – вперед-назад, вперед-назад.

– Ты меня утомляешь, Ашер.

– Я тебя утомляю, потому что говорю правду.

Жан-Клод повернулся и посмотрел ему в глаза.

– Нет, ты утомляешь меня, потому что напоминаешь мне о ней, и что однажды, давным-давно, я был почти счастлив.

Вампиры пристально смотрели друг на друга.

– Но теперь у тебя появился второй шанс, – сказал Ашер.

– У тебя тоже мог бы быть второй шанс, Ашер. Если бы ты только дал прошлому уйти.

– Прошлое – это все, что у меня есть.

– И в этом нет моей вины, – сказал Жан-Клод.

Ашер скользнул обратно в спасительную темноту, свернувшись на заднем сиденье. Я подумала, что на этот раз Жан-Клод выиграл эту битву. Но можете назвать это ощущением – война еще не закончилась.

Глава 11

Цирк Проклятых когда-то был большим складом. Теперь же его фасад, увешанный яркими афишами шоу уродцев, и с танцующими клоунами, вертящимися на горящей вывеске, выглядел, как карнавал. С обратной стороны была просто темная стена.