Говоришь, ты — та, кто ты есть? Я знаю, кто ты есть. И кем ты никогда не была и не будешь. Наверное, я еще и потом уношу вот это, — Галад коснулся полы своего снежно-белого плаща, — что Башня отослала тебя... и Илэйн с Эгвейн Свет знает куда и по какой причине! А ведь ты — та, кто ты есть! Все равно что отправить в битву неопытного мальчишку, который едва научился меч в руке держать! И я никогда им этого не прощу. Но у вас обеих еще есть время отойти в сторону, вам не надо нести этот меч. И для тебя, и для моей сестры Башня — чересчур опасное место, а ныне тем паче. Да для вас стала опасной половина мира! Разреши мне помочь вам, позволь отправить вас в безопасное место! — Напряжение в его голосе пропало, хотя он явно нервничал. — Прошу тебя, Найнив. Если что-нибудь случится с Илэйн... Я даже жалею порой, что с вами нет Эгвейн, тогда бы я мог... — Проведя рукой по волосам, Галад посмотрел налево и направо, пытаясь отыскать слова, которые убедят Найнив. Уно и Раган держали мечи наготове, в любой миг готовые проткнуть юношу, но он словно и не замечал ни самих шайнарцев, ни их оружия. — Во имя Света, Найнив, заклинаю тебя, пожалуйста, позволь мне сделать то, что в моих силах!

Как Найнив ни решала и ни взвешивала все про себя, чашу весов перевесил один простой довод. Они — в Гэалдане. Амадиция — единственная страна, где на деле является преступлением быть женщиной, способной направлять. А сейчас они не в Амадиции, а на другом берегу реки. Таким образом, долгу Галада перед Илэйн противостоят лишь те клятвы, что Галад давал, становясь Чадом Света. И в этом противостоянии она должна рискнуть, надеясь на хрупкое преимущество братских чувств. Вдобавок Галад слишком красив, чтобы позволить Уно и Рагану его убить. Нет, разумеется, красота Галада никоим образом не повлияет на ее решение.

— Мы — с балаганом Валана Люка, — наконец ответила она.

Галад непонимающе нахмурился:

— Валана Люка?.. Ты хочешь сказать, это какой-то из тех зверинцев? — Недоверие и отвращение боролись в его голосе. — Что, во имя Света, вы нашли в подобном обществе? Владельцы подобных заведений не лучше, чем... Неважно. Если тебе нужны деньги, я могу их тебе ссудить. Достаточно, чтобы вы поселились в приличной гостинице.

Тон Галада не оставлял сомнений: он уверен, что Найнив поступит так, как он хочет. Нет, не «могу ли я помочь тебе и ссудить несколько крон?» или «не хочешь ли, я поищу для вас комнату?». Он полагал, что им следует жить в гостинице и туда-то их и надо отправить. Может, Галад и достаточно наблюдателен, чтобы понять, что Найнив сразу юркнет в переулок, но похоже, он вообще ее не знает. Кроме того, есть причины держаться возле Люка.

— По-твоему, в Самаре есть комната или даже чердак, свободный от постояльцев? — поинтересовалась Найнив; в ее голосе проскользнула ядовитая нотка, чего она не хотела.

— Уверен, я сумею отыскать...

Найнив оборвала Галада:

— В зверинце нас станут искать в последнюю очередь. — По крайней мере, это последнее место, где их подумает искать кто-то, кроме Могидин. — Согласись, что нам с Илэйн лучше поменьше людям глаза мозолить. А если ты и найдешь комнату, то, скорей всего, тебе придется кого-то оттуда прогнать. Чадо Света снимает комнату для двух женщин и сам за них платит? Наверняка об этом начнут чесать языками! Это к нам столько глаз притянет, сколько и мух на навозную кучу не налетит!

Подобные выражения пришлись Галаду не по вкусу, он поморщился, покосившись на Уно и Рагана, точно в том была их вина, но понять весомость доводов Найнив у него ума хватило.

— Этот балаган — неподходящее место ни для тебя, ни для нее, но там, вероятно, безопаснее, чем где-либо в городе. Раз уж ты согласилась, по крайней мере, отправиться в Кэймлин, больше я не буду об этом говорить.

Найнив справилась с удивлением и постаралась не выдать себя лицом. Пусть думает, как ему хочется. Если Галаду кажется, будто она пообещала то, чего не обещала, это его дело. Для нее же главное, чтобы он по мере возможности держался подальше от зверинца. Один взгляд на сестру в расшитых блестками штанишках перед ревущей от восторга толпой — и ему будет наплевать на всякий бунт, какой способен учинить Масима.

— Запомни, и на шаг к зверинцу не подходи! Пока лодки не отыщешь. Тогда, как стемнеет, приходи к фургонам артистов и попроси позвать Нану. Это Галаду понравилось еще меньше, если такое вообще возможно, однако Найнив твердо пресекла все его возражения: — Возле балаганов, где дают представления, я ни разу не видела ни одного Чада Света. Если ты вдруг там появишься, как по-твоему, разве люди не зададутся вопросом, с какой стати?

Улыбка Галада оставалась великолепной, но уж слишком много зубов она демонстрировала.

— Похоже, у тебя на все есть ответ. По крайней мере, надеюсь, ты не возражаешь, если я тебя провожу обратно?

— Очень даже возражаю. И так слухов не оберешься. Нас за разговором человек сто уже видели. — Найнив не могла разглядеть за тремя мужчинами улицу, но не сомневалась, что прохожие по-прежнему с любопытством косятся на них, ведь Уно с Раганом мечей в ножны так и не убрали. — А если ты набьешься мне в провожатые, нас увидит раз в десять больше народу.

Галад опять скривился, то ли от огорчения, то ли от безрадостного смешка.

— М-да, на все ответ готов, — проворчал он. — Но ты в своем праве. — Очевидно, ему бы хотелось, чтоб такого права у нее и в помине не было. — Слушайте меня, шайнарцы, — сказал Галад, повернув голову к Уно и Рагану. В голосе его вдруг зазвенела оружейная сталь. — Я — Галадедрид Дамодред, и эта женщина — под моим покровительством. Как ее спутник, я счел бы малой потерей отдать свою жизнь, дабы уберечь эту женщину. Если хоть один из вас допустит, чтобы с ней что-то случилось, я найду вас обоих и убью. — Не обращая внимания на то, что их лица внезапно приобрели угрожающее выражение, и совершенно не замечая мечей, Галад вновь обратил взор на Найнив: — Полагаю, ты так и не скажешь мне, где Эгвейн?

— Тебе нужно знать только одно: она далеко отсюда. — Сложив руки на груди, Найнив чувствовала, как сердце ее колотится о ребра. Неужели из-за красивого лица она допустила смертельную ошибку? — И никакие твои действия ничем ей не помогут.

Вид у Галада был такой, словно он ей не верил, но больше он этой темы не касался.

— Если повезет, я за день-два отыщу судно. А до тех пор не отходи далеко от этого... балагана Валана Люка. Держись тише воды, ниже травы, не попадайся людям на глаза лишний раз. Хотя это несколько затруднительно, коль у тебя теперь столь приметного цвета волосы. И передай Илэйн, пусть больше от меня не убегает. Да осияет вас Свет и позволит мне увидеть вас вновь целыми и невредимыми. И да ниспошлет он вдвое, дабы уберечь вас от всякой опасности, если вам вздумается, точно зайцам, по всему Гэалдану носиться. Повсюду головорезы этого мерзостного Пророка, а они ни закона не чтят, ни людей не уважают, не говоря уже о разбойниках, которым в беспорядках лишь раздолье. Самара — осиное гнездо, но если ты будешь сидеть тихо и убедишь мою упрямицу-сестру вести себя так же, я отыщу способ вытащить вас отсюда, пока вас не зажалили насмерть.

Найнив едва удержалась от колкого ответа. Выслушал все, что она ему сказала, а потом вздумал ей указывать! Видно, в следующий раз ему захочется упаковать Найнив и Илэйн в мягкую шерсть и на полку уложить! А разве не будет лучше, если кто-то так и сделает? — поинтересовался тихий голосок. Разве ты, действуя по-своему, не наломала дров? Найнив велела этому голоску заткнуться. К ней не прислушались, а начали перечислять все несчастья, почти беды, которые стали результатом ее упрямства.

По-видимому, приняв молчание Найнив за какое-никакое согласие, Галад повернулся к улице и замер на месте. Раган и Уно заступили ему дорогу, поглядывая на Найнив с тем странным, обманчивым спокойствием, за которое так часто прячутся мужчины и которое в любой миг обещает взорваться насилием. В воздухе явственно ощущалось напряжение, словно перед грозой. Найнив поспешно замахала шайнарцам рукой. Те опустили мечи и посторонились. Галад убрал руку с меча, прошел мимо Уно и Рагана и, не оглянувшись, тут же растворился в толпе.

Найнив смерила строгим взглядом и Уно, и Рагана и только после этого зашагала в противоположную сторону. Подумать только, она все уладила надлежащим образом, а они едва не порушили созданное с таким трудом! Мужчины, видно, полагают, что при помощи насилия можно что-то решить. Будь у нее под рукой крепкая палка, она бы всем троим по головам настучала, дабы вбить чуток здравого смысла.

Теперь шайнарцы вроде бы и сами кое-что уразумели. Вложив мечи в висевшие за спинами ножны, они нагнали Найнив и следовали за ней, ни слова не говоря, даже когда она дважды свернула не туда и им пришлось возвращаться обратно. И им очень повезло, что они об этих ее промашках промолчали. Найнив уже устала держать язык на привязи. Сначала Масима, потом Галад. Сейчас ей требовался малейший предлог, чтобы плотину толщиной с вафлю прорвало — тогда она кое-кому выскажет все, что у нее на душе накипело, все, что думает, в точности. Особенно достанется тому голоску, который зудит у нее в голове, точно надоедливая муха, никак не желая угомониться.

К моменту, когда Найнив в сопровождении шайнарцев выбралась из города и вновь оказалась на накатанной грунтовой дороге, от этого голоска было уже не отмахнуться. Найнив волновалась из-за надменности Ранда, но собственное высокомерие чуть не ввергло и ее саму, и других в такую беду, которую уже ничем было бы не поправить. А для Бергитте, пусть она и жива осталась, заносчивость Найнив изменила все. Поэтому для Найнив самое лучшее не нарываться на столкновения ни с Черными сестрами, ни с Могидин, пока те женщины, которым известно гораздо больше, не решат, что следует предпринять. В душе вскипел протест, но она погасила его с той же твердостью, с какой ставила на место Тома или Джуилина. Найнив отправится в Салидар, а там пусть все решают Голубые. Так должно быть. Так Найнив и решила.

— Ты что-то не то съела? — промолвил Раган. — Ты так рот кривишь, словно сжевала перезрелую утиную ягоду.

Найнив так глянула на него, что он тут же прикусил язык. Она шагала дальше, а шайнарцы шли по бокам от нее.

Так, а что она собирается делать с ними? Надо бы найти Уно с Раганом какое-нибудь применение, в этом нет сомнений, слишком кстати они появились. Да и не прогонишь же их! С одной стороны, еще две пары глаз, ну, если точнее, три глаза. Кстати, надо бы научиться без дрожи глядеть на повязку Уно. Чем больше глаз станут высматривать корабль или лодку, тем скорее отыщут нужное. Хорошо, конечно, если первыми лодку отыщут Масима или Галад, но Найнив не хотелось бы, чтобы и тот, и другой знали о ее делах больше, чем она позволит.

— Вы идете со мной потому, что вам Масима велел за мной приглядывать? — спросила Найнив. — Или из-за Галада?

— А какая растреклятая разница? — пробурчал Уно. — Если тебя зовет Лорд Дракон, то, будь все проклято, ты... — Он осекся, нахмурясь, когда Найнив подняла палец. Раган глядел на нее так, будто она на его сотоварища оружие наставила.

— Вы хотите помочь нам с Илэйн добраться до Ранда?

— Лучшего дела нам все равно нет, — мрачно заметил Раган. — Выходит так, что Шайнара нам не видать, пока мы совсем не поседеем и зубы у нас не выпадут. Можно и с тобой поехать, в Тир или где он там нынче.

Об этом Найнив не задумывалась, но звучало вполне разумно. Помогут Тому с Джуилином по хозяйству и на страже будут стоять. Ни к чему им знать, долго ли еще все продлится, сколько предстоит остановок и окольных троп на этом пути. Голубые в Салидаре могут и не позволить шайнарцам отправиться дальше. Когда Найнив с Илэйн доберутся до Айз Седай, они опять станут всего-навсего Принятыми. Хватит, об этом рассуждать! Ты же решила так сделать!

Толпа, ожидающая перед кричаще аляповатой вывеской Люка, оказалась не меньше прежней. Ручеек людей втекал на луг, вливаясь в еще большую толпу, а другой поток расползался оттуда с выкриками о том, что они видели. То и дело над парусиновой перегородкой вырастали встающие на дыбы кабанолошади, исторгая у толпящихся людей охи и ахи. Керандин опять показывала, на что способны ее подопечные. Шончанка требовала, чтобы с'редит обязательно отдыхали, и всегда настаивала на своем, чего бы ни хотел Люка. Мужчины делают так, как им говорят, достаточно лишь их убедить, что иное абсолютно неприемлемо. Обычно так и выходило.

Не дойдя до вытоптанной бурой травки, Найнив остановилась и повернулась к шайнарцам. Сама она постаралась напустить на себя спокойствие, но те выглядели в достаточной мере настороженными; правда, в случае с Уно, к великому сожалению Найнив, ей немного мешал один пустячок: его повязка, от которой у нее внутри все переворачивалось. На двух мужчин и женщину народ, беспрестанно двигающийся туда-обратно, не обращал внимания.

— Итак, дело не в Масиме и не в Галаде, — твердо сказала Найнив. — Если вы намерены отправиться со мной, то будете делать так, как я скажу. Иначе милости прошу на все четыре стороны, вы мне не нужны.

Ну разумеется, они не преминули переглянуться и только после этого согласно кивнули.

— Проклятие, но раз так суждено, — пробурчал Уно. — пусть так и будет. Если за тобой никто не приглядит, до встречи с Лордом Драконом ты не доживешь. За твой язык какой-нибудь растреклятый тупоумный фермер сожрет тебя на завтрак.

Раган кинул на сотоварища предостерегающий взгляд, который ясно говорил: сам он согласен с каждым словом, но сильно сомневается в разумности Уно, коли тот решил свои соображения вслух высказать. Кажется, в Рагане есть кое-какие ростки здравомыслия.

Впрочем, если Уно с Раганом согласны с ее условиями, то неважно, почему они согласились. Пока что. Еще будет довольно времени, дабы наставить их на истинный путь.

— Не сомневаюсь, что и остальные тоже согласятся, — промолвил Раган.

— Остальные? — непонимающе заморгала Найнив. — Ты хочешь сказать, что вас больше? Сколько же?

— Теперь нас всего лишь пятнадцать. Вряд ли Барту и Ненгар пойдут с нами.

— Все вокруг проклятого Пророка увиваются. — Уно отвернулся и смачно сплюнул. — Всего пятнадцать. Сар сорвался в горах с того пакостного утеса, Мендао по дурости ввязался в поединок с тремя Охотниками за Рогом, а...

Найнив еле в себя пришла и старалась не хлопать глазами, куда уж тут слушать доклад Уно! Пятнадцать! Она не удержалась и принялась прикидывать в уме, сколько будет стоить прокорм пятнадцати душ. Даже если они не особенно голодны, Том и Джуилин — каждый в отдельности — обходились дороже, чем она и Илэйн вместе взятые. А тут пятнадцать человек! О Свет!

С другой стороны, с пятнадцатью шайнарскими солдатами незачем корабля дожидаться. Определенно, плавание на корабле — самый быстрый способ путешествовать, а Салидар — городок то ли на самой реке, то ли неподалеку от нее, теперь Найнив кое-что о нем вспомнила. И корабль доставит их прямиком туда. Однако эскорт из шайнарцев сделает путешествие на фургоне столь же безопасным и от Белоплащников, и от разбойников, и от сторонников Пророка. Но оно будет куда более медленным. И одинокий фургон, отправившийся из Самары с этаким конвоем, обязательно всех заинтересует, вызовет неизбежные толки. Вывеска-указатель для Могидин или для Черных Айя. Вот пусть Голубые с ними и разбираются!

— Что-то не так? — спросил Раган, а Уно добавил извиняющимся тоном:

— Зря я упомянул, как умер Сакару. — Сакару? Должно быть, про него Уно рассказывал после того, как она перестала слушать. — Не слишком-то много растре... времени я с леди проводил. Забыл, что вы впечатлительны и у вас слабое нут... э-э, я хотел сказать, нежный желудок.

Если б он не перестал подергивать повязку на глазу, то очень скоро узнал бы, насколько она впечатлительна и какой у нее нежный желудок.

Какая вообще разница, сколько их будет? Если два шайнарца хорошо, то пятнадцать — просто великолепно. Ее личная армия. И ни к чему тревожиться о Белоплащниках, о разбойниках с большой дороги, о мятежах или о том, что Найнив допустила ошибку с Галадом. Сколько ветчины съедают в день пятнадцать мужчин? Опять этот упрямый голосок.

— Ладно. Каждый вечер, сразу как стемнеет, один из вас — один, запомните! — приходит сюда и спрашивает Нану. Меня знают под этим именем. — Причины приказывать не было, разве только для того, чтобы ввести у них в привычку исполнять сказанное ею. — Илэйн называют Морелин, но вы спросите Нану. Если вам нужны деньги, приходите ко мне, а не к Масиме. — Она подавила недовольную гримаску при этих словах. В тайничке еще оставалось золото, но Люка пока не потребовал свою сотню золотых крон, а уж о деньгах-то он не забудет. Впрочем, если потребуется, всегда есть драгоценности. Найнив твердо решила оторвать шайнарцев от Масимы. — Кроме этого, никто из вас не должен и близко ко мне или к этому зверинцу подходить. — Иначе они, чего доброго, стражу выставят или еще какой-нибудь дурацкий номер выкинут. — Если только по реке какое-нибудь судно не прибудет. В этом случае бросайте все и бегом сюда. Вам все понятно?

— Нет, — буркнул Уно. — Проклятие, почему нам надо держаться в стороне от... — Он отдернул голову, когда Найнив указующим перстом чуть в нос ему не ткнула.

— Забыл, что я говорила о твоем языке? — Сделав над собой усилие, Найнив в упор поглядела на шайнарца — пылающий красный глаз на повязке приводил ее в трепет. — Если не вспомнишь, живо узнаешь, почему в Двуречье мужчины всегда выражаются пристойно.

Найнив наблюдала, как ее слова проворачиваются и укладываются у него в голове. Уно не знал, какова ее связь с Белой Башней, знал только, что она существует. Найнив могла быть агентом Башни или пройти обучение в Башне. Или даже оказаться Айз Седай, хотя и такой, которая получила шаль совсем недавно. И угроза в ее голосе была для него достаточно смутна, чтобы он сам навоображал самого худшего. О подобной методе Найнив была осведомлена задолго до того, как услышала объяснения, которые Джуилин давал Илэйн.

Когда Найнив показалось, что сказанное ею вполне укоренилось в его голове, и раньше, чем Уно успел задать какой-нибудь вопрос, она опустила руку.

— А подальше вы будете держаться по той же причине, что и Галад. Чтобы не привлекать внимания. Что до остального, то вы сделаете так, потому что я так сказала. Если я стану объяснять вам каждое свое решение, у меня ни на что другое времени не останется. Так что примиритесь с этим.

Вот это замечание вполне в духе Айз Седай. Кроме того, у шайнарцев не должно быть выбора; если они хотят помочь ей и сопроводить ее, как они полагают, к Ранду, значит, выбора у них нет. В конце концов, Найнив чувствовала себя вполне довольной, когда отправила шайнарцев обратно в Самару. Она прошагала мимо снедаемой нетерпением толпы и вошла под вывеску Валана Люка.

К удивлению Найнив, выступавших прибавилось. На новом помосте, неподалеку от входа, стояла на голове женщина в просвечивающих желтых шароварах. В раскинутых в стороны руках она держала по голубю. Впрочем, нет, стояла она не на голове. Женщина сжимала в зубах какую-то деревянную решетку и на ней балансировала. Найнив, ошеломленная, смотрела во все глаза, а необыкновенная акробатка на миг опустила руки на помост, а потом начала складываться вдвое, пока не показалось, будто она сидит, только вверх ногами. Но и это не все. Акробатка согнула ноги впереди и невероятным образом пропустила их под руки, откуда пересадила голубей на ступни, ставшие теперь самой высокой точкой того причудливого клубка, в который она свернулась. Зрители заахали, захлопали в ладоши, но Найнив содрогнулась от представшего ее глазам зрелища. Слишком сильно оно ей напомнило, что с ней вытворяла Могидин.

Нет, вовсе не из-за Могидин я стремлюсь препоручить все Голубым, сказала себе Найнив. Просто не хочу опять накликать беду. Да, это правда, но не в меньшей степени она боялась, что в следующий раз ей не удастся отделаться так же легко или убежать так же просто. Найнив не призналась бы в этом ни одной живой душе. Ей даже самой себе не хотелось в этом признаваться.

Бросив на женщину-змею последний пораженный взгляд — Найнив даже гадать не взялась бы, каким образом акробатка сложилась сейчас, — она повернула прочь. И вздрогнула, когда откуда-то сбоку из кружащейся толпы выскочили Илэйн с Бергитте. Илэйн прикрыла свои белые штаны и курточку длинным плащом и приняла вполне благопристойный облик. А у Бергитте в красном платье с низким вырезом вид был до дерзости вызывающий. Даже слишком. Она стояла прямее обычного, а косу, убрав с груди, откинула за спину, лишившись и той малости, которая ее худо-бедно прикрывала. Найнив нащупала на талии узел своей шали, желая, чтобы взгляды, устремленные на Бергитте, не напоминали ей, сколь многое откроется чужим взорам, как только спустится с плеч серая шерсть. У пояса Бергитте болтался колчан, в руке она держала лук, который для нее раздобыл Люка. Наверняка уже чересчур поздно, и сегодня Бергитте не будет стрелять из лука.

Один взгляд на небо, и Найнив поняла, что ошиблась. Солнце еще стояло высоко над горизонтом, хотя ей казалось, что прошло много времени. Тени уже вытянулись, но, как подозревала Найнив, не настолько, чтобы удалось отговорить Бергитте.

Пытаясь скрыть, что проверяла, высоко ли солнце, Найнив кивнула на женщину в полупрозрачных шароварах, которая теперь начала изгибаться в нечто такое, что, как Найнив думала прежде, абсолютно невозможно. И вдобавок акробатка по-прежнему балансировала на зубах.

— Откуда она взялась?

— Люка ее нанял, — спокойно ответила Бергитте. — Он еще и нескольких леопардов купил. Зовут ее Муелин.

Если Бергитте воплощала собой спокойствие и самообладание, то Илэйн чуть не дрожала от бьющих ключом эмоций.

— А ты откуда взялась? — взахлеб произнесла она. — Она — из того балагана, который толпа в клочья разнесла!

— Я слышала об этом, — промолвила Найнив, — но это не так важно. Я...

— Ах, не так важно! — Илэйн закатила глаза к небу, словно ожидая наставления свыше. — А ты, случаем, не слышала, почему так случилось? Не знаю уж кто, то ли Белоплащники, то ли Пророк этот, но кто-то собрал толпу и распалил ее. Они думали, будто... — девушка быстренько огляделась и понизила голос; никто из зрителей рядом с ними не останавливался, но каждый проходящий с любопытством смотрел на стоящих тут двух явных участниц представления, — ...будто одна из выступавших там женщин могла носить шаль. — Илэйн со значением подчеркнула последнее слово. — Глупо думать, что она связалась бы с бродячим зверинцем, но ведь мы с тобой именно так и поступили. А ты, никому ни слова не сказав, умчалась в город. Чего только мы не наслушались: то тебя бритоголовый какой-то унес, перекинув через плечо, то ты с шайнарцем целовалась-миловалась и под ручку шлялась.

Найнив хлопала глазами, а Бергитте присовокупила:

— Что бы там ни было на самом деле. Люка страшно расстроился. Он сказал... — Она откашлялась и заговорила звучным, глубоким голосом: — «Значит, ей нравятся грубые мужланы, вот как? Ну ладно, я ей покажу! Я могу быть груб, как зимний лебедь!» И отправился искать тебя, прихватив двух парней, у которых плечи как у каменобойцев-с'Гандин. Том Меррилин и Джуилин Сандар тоже пошли за тобой. И настроение у них тоже не из лучших. Люка этому нисколько не обрадовался, но из-за тебя все были так встревожены, что друг на друга сердиться у них уже силенок не хватало.

Некоторое время Найнив в замешательстве глядела на Бергитте и Илэйн. Ей нравятся грубые мужланы? Что он хотел этим?.. Мало-помалу до нее доходило. Наконец она простонала:

— О-о, только этого мне еще недоставало! Том с Джуилином рыщут по всей Самаре. Свету ведомо, в какие неприятности они успеют влезть.

— Мне бы, конечно, очень хотелось узнать, что же ты такое делаешь, — сказала Илэйн, — но не здесь и не сейчас. Мы зря теряем время.

Найнив позволила Илэйн и Бергитте взять себя с двух сторон под руки, и они повели ее через толпу. Каковы бы ни были новости о Люка и остальных, она испытывала удовлетворение от проделанного за день.

— Коли повезет, через день-другой мы отсюда отбудем, — промолвила Найнив. — Если лодку не найдет Галад, это сделает Масима. Выяснилось, что он-то и есть Пророк. Илэйн, ты ведь помнишь Масиму? Этот вечно пасмурный шайнарец, которого мы видели... — Сообразив, что Илэйн остановилась как вкопанная, Найнив подождала, пока подруга ее нагонит.

— Галад? — недоверчиво промолвила девушка, забыв придерживать распахивающиеся полы своего плаща. — Ты видела... ты говорила с Галадом? И еще с Пророком? Наверное, иначе с какой стати им корабль искать? Ты с ними чаи распивала или просто столкнулась нос к носу где-нибудь в таверне? Куда тебя, вне всяких сомнений, и увел тот бритоголовый. Может, там еще и король гэалданский затесался? Будь так любезна, убеди меня, что я сплю, тогда я, пожалуй, и проснусь!

— Возьми себя в руки, — отрезала Найнив. — Теперь тут не король, а королева, и я ее тоже видела. И он вовсе не бритоголовый — у него на макушке прядь волос. Если не ошибаюсь, по шайнарскому обычаю. И это не Пророк. Тот-то лыс, как... — Она глядела на Бергитте, пока та не перестала хихикать. Сердитый огонек во взоре Найнив приугас, когда она вспомнила, кого испепеляет взглядом и что наделала с ней, но если эта женщина не сотрет с лица ехидную улыбочку, то они обе дождутся того, что она сорвется и, неровен час, Бергитте глаз подобьет. Потом все трое продолжили путь, и Найнив заговорила, как сумела, ровно:

— Вот что случилось. Я увидела Уно, одного из шайнарцев, что тогда были в Фалме. Он смотрел, как ты, Илэйн, по канату ходишь. Кстати, он, как и я, считает не слишком приличным, что Дочь-Наследница Андора ноги напоказ выставляет. Так или иначе, Морейн отправила их сюда после Фалме, но...

Шагая через толпу, Найнив сжато изложила подругам свои приключения, высокомерно пропуская мимо ушей все более и более скептические восклицания Илэйн, и коротко, в нескольких словах отвечая на вопросы. Вопреки сразу вспыхнувшему интересу к переменам на гэалданском троне, Илэйн сосредоточилась на том, чтобы в точности выяснить, что именно сказал Галад и почему Найнив оказалась настолько глупа, что поперлась к этому Пророку, кем бы он вообще ни был. Слово «глупа» проскакивало так часто, что Найнив пришлось покрепче обуздать свой нрав. Может, надавать оплеух Бергитте у нее рука и не поднимется, но у Илэйн, будь она хоть сто раз Дочерью-Наследницей, подобной защиты не найдется. Еще несколько раз повторит это слово несносная девчонка — и узнает, что почем и сколько весит затрещина. Бергитте же больше интересовалась, с одной стороны, намерениями Масимы, а с другой — шайнарцами. Похоже, в прежних жизнях ей доводилось встречаться с жителями Пограничья, хотя тогда те страны назывались иначе, и в общем-то относилась к ним неплохо. Впрочем, говорила она мало, но то, что Найнив приветила шайнарцев, видимо, одобрила.

Найнив полагала, что новости о Салидаре изумят Илэйн с Бергитте, или взволнуют, или еще что-то в том же духе, но ничуть не бывало. Бергитте отнеслась к этому совершенно спокойно, будто ей сказали, что вечером они ужинают с Томом и Джуилином. Несомненно, она намеревалась идти туда, куда пойдет Илэйн, и все прочее ее мало заботило. Илэйн же, казалось, терзалась сомнениями. Сомнениями!

— Ты уверена? Ты так упорно пыталась вспомнить, а... Мне кажется слишком невероятной случайностью, что тебе встретился Галад и просто упомянул при тебе это название.

Найнив сверкнула глазами:

— Конечно же, я уверена! Да, бывает, случаются и совпадения. Колесо плетет, как того желает Колесо, как ты, должно быть, слышала. Припоминаю, он и в Сиенде упоминал про Салидар, но я тогда была чересчур взволнована — ты так тревожилась из-за его появления. Потому я и не... — Найнив осеклась.

Девушки вышли к северной стене балагана, здесь веревками был выгорожен длинный узкий коридор. В одном конце стоял сколоченный из досок большой щит, шага в два шириной и высотой. Вдоль веревок в четыре ряда теснились зрители, в ногах у них пристроились детишки, кто цеплялся за мамкин подол или фартук, кто держался за отцовскую штанину. При появлении трех женщин по толпе прокатился ропот. Найнив встала бы на месте, как осаженная лошадь, но Бергитте крепко держала ее за руку; оставалось только идти — в противном случае лучница просто поволокла бы Найнив за собой.

— А мне казалось, мы идем в фургон, — слабо вымолвила Найнив. За разговором она и не заметила, куда они направлялись.

— Можно и в фургон, если ты хочешь, чтобы я в темноте стреляла, — отозвалась Бергитте. Судя по голосу, она не прочь была испробовать и такой вариант.

Найнив бы очень хотелось, чтобы в ответ у нее нашлось какое-нибудь разумное замечание, а не тот писк, что она издала. Женщины шли по веревочному коридору. Найнив же видела лишь одно — отрезок дощатого забора, который становился все больше. Она даже не замечала зрителей. Становящийся все громче гул голосов звучал как будто издалека. А щит, к которому вели Найнив, казалось, на милю отстоял от рубежа, откуда будет стрелять Бергитте.

— А ты уверена, что он поклялся именем... нашей матери? — мрачно спросила Илэйн. Даже так признавать Галада братом ей не доставляло радости.

— Что? Да, да! Я же так и сказала. Разве нет? Послушай, если Люка в городе, то он не узнает, был этот номер или нет, а потом уже поздно будет... — Найнив понимала, что лепечет самым жалким образом, но язык будто не подчинялся ей. Отчего-то раньше она не представляла себе, что такое расстояние в сто шагов и как это далеко. В Двуречье взрослые мужчины всегда стреляли из лука по мишеням с вдвое большего расстояния. Но ведь тогда этой мишенью не была она сама. — Ну, то есть, уже и так поздно. Тени... Глаза, опять же... Нет, лучше это утром сделать. Когда со светом...

— Если он так поклялся, — перебила Илэйн, словно и не слыша бормотания Найнив, — тогда он сдержит слово. Он скорее нарушит клятву о надежде на спасение и возрождение, чем такой обет. Думаю... нет, знаю: мы можем поверить ему.