Колесо Времени (№5) - Огни Небес

Деревянная заслонка с грохотом захлопнулась, но Илэйн услыхала громкое ворчанье Тома. Скорей всего, он ругался — Найнив весь день то и дело рявкала на мужчин, можно сказать, лаяла, точно цепной пес. Секунду спустя щелкнул кнут, и карета рванулась вперед, подскакивая на ухабах и качаясь из стороны в сторону; женщин подбрасывало на сиденьях, обитых золотистым шелком. Когда Том купил экипаж, пыль с шелковых сидений тщательно смахнули, но обивка их давным-давно слежалась, и назвать ее мягкой было затруднительно. Хотя Найнив безжалостно трясло, она, судя по упрямо сжатым челюстям, ни за что не попросит Тома ехать помедленней сразу после того как приказала гнать лошадей.

— Пожалуйста, Найнив, — промолвила Илэйн. — Я...

Та перебила ее:

— Миледи неудобно? Я знаю, миледи привыкла к комфорту. Это что-то такое, — о чем бедная горничная даже и не ведает, но ведь несомненно миледи желает засветло добраться до следующего городка? Чтобы горничная подала миледи ужин и постелила для миледи постель? — При очередном толчке зубы у Найнив щелкнули, едва не отхватив язык, и она сердито сверкнула глазами на Илэйн, будто в том была ее вина.

Илэйн тяжело вздохнула. Верно, в Мардецине Найнив смотрела в корень. Леди никогда не отправится в путь без горничной, а у двух леди, скорей всего, будут две служанки. Если не нарядить в платье Тома или Джуилина, то служанкой должна стать одна из них. Да, Найнив сама поняла, что Илэйн куда лучше знает, как себя ведут леди. Девушка подвела Найнив к этой мысли мягко, без нажима, а обычно та, услышав здравые предложения, вполне постигала их смысл. Обычно. Но было то в мастерской госпожи Макуры, после того как они досыта напоили белошвеек их собственной жуткой бурдой.

Покинув Мардецин, они гнали во весь опор и к полуночи добрались до какой-то деревеньки с захолустной корчмой. Там они подняли с постели хозяина и сняли две тесные комнатенки с узкими кроватями. И вчера, встав еще затемно, путники вновь отправились в путь и обогнули Амадор, дав крюк в несколько миль. На первый взгляд, ни одному из четверых ничего нельзя было вменить в вину, но всем очень не хотелось проезжать через огромный город, где полным-полно Белоплащников. В Амадоре же находилась и Цитадель Света. Илэйн не раз слышала, что в Амадоре, мол, король хоть и царствует, да вот правит там Пейдрон Найол.

Неприятности начались прошлым вечером, милях в двадцати от столицы, в местечке Беллон, стоящем на берегу илистого ручья со звучным и величественным названием река Гейан. Гостиница «Беллонский брод» оказалась побольше предыдущей, и хозяйка ее, госпожа Альфара, предложила леди Морелин отдельную столовую, от чего Илэйн так и не удалось вежливо отказаться. Госпожа Альфара была убеждена, что одной лишь Нане, горничной леди Морелин, известно, как должно ухаживать за ней. Ведь леди всегда требуют к себе особого внимания, заявила хозяйка, и это вполне понятно, к тому же ее девушки просто не привыкли к таким гостям, как благородная леди. Несомненно, Нане в точности известно, как леди Морелин угодно стелить постель, как для нее приготовить ванну после утомительного дня, проведенного в дороге. Судя по всему, список того, что обязана делать Нана для своей госпожи, был просто бесконечен.

Илэйн не была уверена, действительно ли таковы требования амадицийской знати или госпожа Альфара решила всю работу переложить на плечи служанки-чужестранки. Илэйн попыталась было освободить Найнив от излишних тягот, но та, совсем как хозяйка гостиницы, рассыпалась в «как будет вам угодно» и «миледи требуется особое отношение». Если бы Илэйн начала настаивать на своем, это выглядело бы глупо или по меньшей мере странно, а путники вовсе не хотели привлекать к себе излишнего внимания.

Пока путники были в Беллоне, на людях Найнив вела себя как образцовая горничная при леди. Наедине все разительно менялось. Илэйн оставалось только желать, чтобы Найнив вновь стала прежней, а не превращалась в жуткую служанку, будто порожденную Запустением. Извинения Илэйн неизменно наталкивались на слова «миледи очень добра», а то и попросту игнорировались. Больше я не стану извиняться, раз в пятидесятый сказала себе девушка, не стану, если только не будет моей вины.

— Найнив, я тут вот о чем думаю. — Вцепившись в ременную петлю, девушка чувствовала себя совсем как мячик в детской игре, которую в Андоре называли подшибалочкой. В ней раскрашенный деревянный шарик подбивали специальной лопаточкой, чтобы он не упал на землю, и так кто больше набьет. Тем не менее Илэйн не собиралась просить замедлить карету. Она выдержит столько же, сколько и Найнив. А та ведь такая упрямая! — Я хочу добраться до Тар Валона и выяснить, что происходит, но...

— Ах, миледи думает? Должно быть, от этаких усилий у нее головка разболелась. Я обязательно приготовлю для миледи превосходный чай из корня овечьих язычков и красных маргариток, как только...

— Помолчи-ка, Нана, — негромко, но твердо промолвила Илэйн, подражая тону своей матери — никогда так похоже у нее не получалось. У Найнив отвалилась челюсть. — Если косу себе выдерешь, то поедешь на крыше, вместе с багажом. — Найнив издала сдавленный звук, силясь что-то сказать, но ей явно ничего не приходило в голову. Что ж, вполне удовлетворительно. — Порой ты, видимо, считаешь, что я по-прежнему ребенок, но это ты ведешь себя как ребенок. Я не просила тебя мне спинку потереть, но чтобы тебя остановить, с тобой пришлось бы бороться! Помнишь, я предложила и тебе спинку потереть, в благодарность? И спать на раскладушке я была готова. Сама предложила! Но ты улеглась на нее и не пожелала вставать. Хватит дуться! Если хочешь, в следующей гостинице горничной буду я. — Наверняка тогда все обернется сущим бедствием. Найнив наорет прилюдно на Тома или кому-нибудь уши надерет. Но Илэйн готова была предложить все, что угодно, лишь бы добиться мира. — Хоть сейчас давай остановимся и переоденемся за деревьями.

— Мы одежду под тебя подбирали, — чуть погодя пробурчала Найнив. Вновь откинув заслонку, она крикнула: — Помедленней! Вы что, убить нас хотите? Ох уж эти глупые мужчины!

Пока карета сбавляла ход до более приемлемой скорости, с козел ничего не было слышно, но Илэйн об заклад бы побилась, что мужчины разговаривают между собой. Как сумела без зеркала, она пригладила волосы. Девушка до сих пор не могла спокойно смотреть в зеркале на эти блестящие черные локоны.

Зеленое шелковое платье надо как следует очистить от пыли.

— Так что ты там обдумывала, Илэйн? — спросила Найнив, на щеках которой жарко горели красные пятна. По крайней мере, правоту Илэйн она уразумела, и одно то, что она отказалась от своих претензий, вполне можно считать извинением — большего от Найнив вряд ли дождешься.

— Мы несемся обратно в Тар Валон, но есть ли у нас хоть малейшее представление, что нас ожидает в Башне? Если Амерлин действительно отдала такие распоряжения... Вообще-то я этому не верю и ничего не пойму, но пока не выясню до конца, я в Башню — ни ногой. Лишь болван сует руку в дупло, не проверив, что там.

— Мудрая женщина эта Лини, — заметила Найнив. — Если я увижу еще одну ветку с желтыми цветочками, повешенную вверх тормашками, то мы, может, и узнаем больше. А до тех пор лучше действовать так, будто власть в Башне захватили Черные Айя.

— Госпожа Макура уже наверняка отослала голубя к Наренвин. С описанием и этой кареты, и взятых нами платьев, и, скорей всего, внешности Джуилина и Тома.

— Ничего не поделаешь. Этого не случилось бы, если б мы не тащились через весь Тарабон. Надо было морем уйти. — Илэйн тихонько охнула от обвиняющего тона Найнив, и у той достало совести опять зардеться. — Ладно, что сделано, то сделано. Морейн знает Суан Санчей. Наверное, если Эгвейн спросит у нее, то...

Внезапно карета резко остановилась, и Илэйн швырнуло на Найнив. Лошади шарахнулись, заржали. Илэйн лихорадочно сползала с Найнив, та помогала ей, отталкивая от себя.

Илэйн высунула голову в окошко, обнимая саидар, — и тут же с облегчением отпустила его. Им повстречалось нечто такое, с чем ей уже доводилось сталкиваться, — бродячие зверинцы не раз проезжали через Кэймлин. На обочине дороги, на большой поляне среди дневных теней разбил свою стоянку зверинец на колесах. В клетке, занимавшей целый фургон, сонно возлежал громадный лев с черной гривой, в другой нервно расхаживали две его подруги. Третья клетка была пуста: перед ней, повинуясь жестам женщины-укротительницы, балансировали на больших красных мячах два черных медведя с белыми мордами. В соседней клетке находился зверь, похожий на крупного мохнатого кабана, только рыло у него было сильно вытянуто и заострено и лапы оканчивались когтями. Родом он был из Айильской Пустыни, это Илэйн знала, и назывался этот зверь капар. В других клетках сидели еще животные и яркие разноцветные птицы, но, в отличие от всех прочих зверинцев, в этом зрителей развлекали еще и люди: двое мужчин жонглировали обвитыми ленточками обручами, четверо акробатов тренировались — встав друг другу на плечи, они образовали высокую колонну. Вокруг еще одной женщины ходили на задних лапах и делали заднее сальто с дюжину собак, а она угощала их за это каким-то лакомством. Поодаль еще несколько мужчин устанавливали высокие шесты — зачем они нужны, Илэйн представления не имела.

Однако ничто из увиденного не заставило бы лошадей вставать на дыбы, стремясь порвать упряжь, и испуганно выкатывать глаза — что бы Том ни делал с вожжами, животные никак не успокаивались. Запах львов Илэйн и сама чуяла, но лошади дико косились на трех огромных серых зверей с морщинистой шкурой.

Двое из них были ростом с карету — с большущими ушами и громадными изогнутыми бивнями по бокам длинного, свисавшего до земли носа. У третьего, чуть пониже лошади, но явно потяжелее, бивней не было. Илэйн предположила, что это детеныш. Женщина с бледно-желтыми волосами почесывала у малыша за ухом тяжелым крючковатым стрекалом. И таких животных Илэйн доводилось видеть. И она надеялась никогда их больше не встречать.

От лагеря размашистым шагом подошел высокий темноволосый мужчина. Он подумать только! — в этакую жару носил алый плащ, которым и взмахнул, отвешивая элегантный поклон. Мужчина был привлекателен, с мускулистыми ногами — и о том, и о другом он явно знал.

— Простите меня, миледи, если ваших лошадей напугали гигантские кабанолошади. — Выпрямившись, он подозвал двух своих людей и велел помочь утихомирить лошадей. Потом немного помолчал, глядя на девушку, и вполголоса промолвил: — Не волнуйся, душа моя. — Говорил он достаточно громко, вне всяких сомнений, эти слова и должна была услышать Илэйн. — Я — Валан Люка, миледи, хозяин необычайнейшего цирка. Одно ваше присутствие переполняет меня радостью. — Он опять отвесил поклон, еще более утонченный, чем первый.

Илэйн переглянулась с Найнив, заметив на лице той такую же довольную улыбку, которая была на губах и у нее самой. Крайне самовлюбленный тип, этот Валан Люка. Но обращаться с животными его люди, по-видимому, умели — лошадей они успокоили, и те, хоть и фыркали и нервно переступали на месте, глаза больше не выкатывали. Как и лошади, Том с Джуилином тоже не сводили глаз с чудных животных.

— Кабанолошади, мастер Люка? — промолвила Илэйн. — Откуда они?

— Гигантские кабанолошади, миледи, — был у того наготове ответ, — из легендарной Шары, куда я лично возглавлял поход. О, эти неизведанные, глухие края, где обитают необычайные народы с престранными традициями и чудным укладом жизни!.. А какие там пленительные виды! Необыкновенные места! О-о, я расскажу вам об этих чарующих воображение картинах! Гигантский народ, в два раза выше огир. — Он картинно развел руки, будто демонстрируя рост чужестранцев. — Безголовые существа! Птицы такие огромные, что взрослого бычка унесут. Змеи, способные человека заглотить. Города из чистого золота! Соблаговолите спуститься, миледи, и позвольте мне усладить рассказом ваш слух!

Илэйн не сомневалась, что Люка сам очарован своими невероятными россказнями, но очень сомневалась, что эти животные родом из Шары. С одной стороны, даже Морской Народ не видел Шару — лишь обнесенные стенами порты, куда их судам дозволялось заплывать, те же, кто выходил за стены, исчезали навсегда. Айильцы знали и того менее. А с другой стороны, они с Найнив встречали чудовищ вроде этих — в Фалме, во время шончанского вторжения. Шончане использовали таких животных и на тяжелых работах, и в сражении.

— Пожалуй, нет, мастер Люка, — заявила Илэйн.

— Тогда позвольте устроить для вас представление! — быстро предложил тот. — Как вы видите, мы не заурядный странствующий зверинец, а нечто совершенно новое! Частные представления. Акробаты, жонглеры, дрессированные звери, самый сильный человек в мире! Даже фейерверки имеются. В нашей труппе есть Иллюминатор! Мы направляемся в Гэалдан, и где будем завтра, известно лишь ветру. Но за небольшое вознаграждение...

— Моя госпожа сказала «нет», — перебила его Найнив. — У нее найдется куда деньги потратить. И всяко получше, чем на зверей глазеть. — На самом-то деле это она скряжничала, наложив лапу на все деньги. Даже на самое необходимое Найнив отсчитывала монеты скрепя сердцем. Похоже, она полагала, что все мало-мальски стоящее нужно непременно отвезти в ее Двуречье.

— А почему вы хотите попасть в Гэалдан, мастер Люка? — спросила Илэйн. Найнив обошлась с ним излишне грубо, и ей остается лишь загладить возникшие шероховатости. — Я слышала, там какие-то волнения? Вроде бы армии не под силу справиться с человеком, которого зовут Пророком и который возвещает о Возрожденном Драконе. Неужели вам хочется угодить в самую гущу беспорядков?

— Все крайне преувеличено, миледи. Крайне преувеличено. Там, где собирается толпа, людям подавай развлечения. А там, где люди желают развлекаться, мое представление всегда имеет успех. — Люка помялся, шагнул ближе к карете. Смущение промелькнуло на его лице, когда он заглянул в глаза Илэйн. — Миледи, по правде говоря, я вам буду очень обязан, если вы разрешите выступить для вас. Видите ли, дело в том, что в городке дальше по дороге у нас были неприятности из-за кабанолошадей. Просто несчастный случай, уверяю вас, — поспешно добавил он. — Они ласковые создания. Совсем не опасные! Но мне не разрешили устроить в Сиенде представление, а кое-кто и горожанам не позволяет прийти на него сюда... В общем, чтобы возместить ущерб и выплатить штрафы, мне пришлось отдать все деньги. — Люка поморщился. — Почти все ушло на штрафы. Если б вы соблаговолили развлечься, я бы показал вам наше представление — совсем недорого, уверяю вас! Тогда бы я назвал вас покровительницей моего предприятия, и, куда бы мы ни пошли, по всему миру прославляли бы вашу щедрость и великодушие, миледи...

— Морелин, — сказала девушка. — Леди Морелин из Дома Самаред. — С новым цветом волос Илэйн вполне сойдет за кайриэнку. Времени любоваться предлагаемым зрелищем у нее не было, поэтому она доставит себе такое удовольствие как-нибудь в другой раз. Так Илэйн и сказала хозяину зверинца, добавив: — Но если у вас нет денег, я помогу вам немного. Нана, дай ему что-нибудь, на дорогу до Гэалдана.

Менее всего ей нужно было, чтобы ее «прославляли», но помочь бедствующим — ее долг, от которого, имея средства, она не может уклониться, даже очутившись в чужих краях.

Ворча, Найнив порылась в своей поясной сумке, выудила кошель. Высунувшись из кареты, она что-то вложила в руку Люка и сжала его ладонь в горсть. Тот оторопело смотрел на нее, а она заявила:

— Будь у тебя достойная работа, тебе незачем было бы попрошайничать. Вперед, Том!

Щелкнул Томов кнут, и Илэйн откинуло на спинку сиденья.

— Ни к чему быть грубой, — сказала она. — Или такой резкой. Что ты ему дала?

— Серебряный пенни, — холодно ответила Найнив, пряча кошелек обратно в сумку. — И это больше, чем он заслуживает.

— Найнив, — простонала Илэйн. — Наверное, этот человек думает, будто мы над ним насмехаемся!

Найнив презрительно фыркнула:

— С такими плечами денек хорошенько поработает — не развалится. Ничего с ним не случится.

Илэйн, хоть и несогласная с этим, молчала. Не все так просто. Конечно, работа ему не повредит, весь вопрос, найдется ли она для него. Не думаю, чтобы мастер Люка согласился на такую работу, которая заставит его скинуть эту пелерину. Однако если Илэйн подняла бы этот вопрос, спора с Найнив не избежать. Ведь когда Илэйн мягко указывала на то, чего Найнив не знала, та готова была обвинить девушку в высокомерии или в пристрастии к нотациям. К тому же Валан Люка вряд ли заслуживает, чтобы из-за него разгорелась еще одна ссора. Ведь девушки совсем недавно помирились после последней размолвки.

Тени уже удлинились, когда карета наконец въехала в Сиенду — внушительных размеров деревню с каменными домами под соломенными крышами, с двумя гостиницами. Первая, «Королевский пикинер», зияла брешью на месте парадной двери. Толпа зевак наблюдала за работой каменщиков, восстанавливающих стену. Вероятно, «кабанолошади» мастера Люка не понравилась вывеска, которая сейчас была прислонена рядом с проломом. На сорванной с креплений вывеске был нарисован несшийся во весь опор конник с опущенной в атаке пикой.

Как ни странно, Белоплащников на многолюдных немощеных улицах оказалось даже больше, чем в Мардецине. Много больше. Да и других солдат хватало — в кольчугах и стальных конических шлемах, на их синих плащах красовались Звезда и Чертополох Амадиции. Должно быть, где-то неподалеку стояли их гарнизоны. Судя по всему, особой любви к Белоплащникам королевские солдаты не питали, а те отвечали им взаимностью. Вдобавок и те и другие ходили так, будто солдат, носящих иные цвета, для них не существовало. Подчас вояки обменивались такими вызывающими взглядами, что казалось, вот-вот блеснут обнаженные мечи. У некоторых из облаченных в белые плащи солдат эмблема солнечной вспышки была наложена на кроваво-красный пастырский крючковатый посох-ерлыгу. Рука Света, так они именовались — Рука, которая выискивает истину, но все прочие называли их Вопрошающими. А то и презрительно Допросниками. От этих держались в стороне даже другие Белоплащники.

По большому счету их тут было столько, что у Илэйн засосало под ложечкой. Но светлого времени оставался всего час, и то учитывая, что летом солнце заходит позже. Даже если ехать до полуночи, нет гарантии, что встретится другая гостиница, к тому же столь позднее отправление в путь может привлечь внимание. Кроме того, есть причина сегодня остановиться на ночлег пораньше.

Илэйн переглянулась с Найнив, и чуть погодя та кивнула:

— Надо остановиться.

Когда карета остановилась перед «Светом истины», Джуилин спрыгнул наземь и распахнул дверцу. Найнив с почтительным выражением лица ждала, пока тот, подав руку, помогал Илэйн спуститься. Правда, Найнив успела улыбнуться — хорошо уже то, что она опять не впала в угрюмость. Кожаная сума, которую она повесила на плечо, казалась несколько несообразной, но, как надеялась Илэйн, не слишком неуместной. Теперь, когда Найнив вновь обзавелась запасом всяких целебных трав и мазей, она и на минуту не хотела выпускать свое богатство из виду.

При первом взгляде на вывеску — многолучевое золотое солнце вроде той эмблемы, что красуется на одежде у Белоплащников, — Илэйн пожалела, что «кабанолошадь» не разнесла вместо той гостиницы эту. По крайней мере, позади этой эмблемы не багровела пастырская ерлыга. Около половины посетителей в общем зале щеголяло снежно-белыми плащами, на столах перед ними стояли боевые шлемы. Девушка глубоко вдохнула и собралась с силами, чтобы не развернуться и не убежать.

Если позабыть о солдатах, гостиница ей приглянулась. Высокие потолки из гладких балок, темные отполированные панели. Большие неразожженные камины украшены свежесрезанными зелеными веточками, из кухонь плыли вкусные запахи. Приветливые девушки-прислужницы в белых фартучках сновали между столами с подносами, на которых стояли тарелки с едой, вино, эль.

Появление леди в такой близи от столицы не вызвало особой суматохи. Или дело было в соседстве городка с тем поместьем на холме. Несколько человек взглянули на Илэйн; куда более заинтересованно рассматривали «горничную», хотя Найнив, поймав на себе любопытствующие взоры, немедленно нахмурилась, приняв строгий, неприступный вид, и все скоро отвернулись к своему вину. Похоже, Найнив считает злодеем всякого взглянувшего на нее мужчину, даже если тот ничего не говорит и смотрит на нее вовсе не с вожделением. Иногда Илэйн терялась в догадках, почему же тогда Найнив не носит менее облегающие платья. Ей пришлось изрядно потрудиться, чтобы простое серое платье сидело на подруге как влитое. А когда дело дошло до тонкой работы и рукоделия, выяснилось, что в обращении с иголкой Найнив безнадежна.

Хозяйка гостиницы, госпожа Джарен, оказалась пухленькой особой с длинными седыми кудряшками, теплой улыбкой и пытливыми глазами. Илэйн заподозрила, что та с десяти шагов способна углядеть обтрепавшийся подол или похудевший кошель. Несомненно, смотр гостьи прошли, поскольку хозяйка громко рассыпалась в приветствиях и поинтересовалась, держит ли леди путь в Амадор или направляется оттуда.

— Оттуда, — слабым, но надменным тоном ответила Илэйн. — Городские балы — одно удовольствие, и король Айлрон весьма мил и привлекателен, как о нем и говорили. Что, кстати, не всегда для королей справедливо. Однако мне надо вернуться в имение. Мне нужна комната — для меня и Наны. И пристройте куда-нибудь моих лакея и кучера. — Подумав о Найнив и раскладушке, она прибавила: — И чтобы кроватей было две. Нана должна быть рядом со мной, а если она спит на раскладушке, то своим храпом мне уснуть не дает. — Маска уважения предательски соскользнула с лица Найнив, к счастью, на долю секунды. Но это правда: храпит Найнив — просто жуть.

— Разумеется, миледи, — промолвила пухленькая хозяйка. — Для вас есть комната. Только вот вашим людям придется ночевать на конюшне, на сеновале. Сами видите, народу у меня многовато. Вчера труппа бродяг привела каких-то ужасных громадных зверей. Один чуть напрочь не порушил «Королевского пикинера». Бедняга Сим разом лишился половины постояльцев, а то и больше. Вот они ко мне и перекочевали. — В улыбке госпожи Джарен было куда больше довольства, чем сострадания. — Однако одна комнатка у меня найдется.

— Уверена, она подойдет. Если вы пришлете легкой закуски и воды, с дороги умыться, то, пожалуй, я пораньше отдохнуть лягу. — В окна еще светило солнце, но девушка изящным движением прикрыла ладошкой ротик, будто сдерживая зевоту.

— Конечно, миледи. Как вам будет угодно. Сюда.

По-видимому, госпожа Джарен считала, что ей положено развлекать гостью беседой, сопровождая ту на второй этаж. Она безостановочно трещала о том, какой нынче наплыв народу и просто чудо какое-то, что у нее еще осталась комната, о тех бродягах с их зверьем, о том, как их гнали вон из городка, — и скатертью дорога! — обо всех знатных особах, останавливавшихся за все эти годы в ее заведении, однажды заезжал даже сам лорд Капитан-Командор Детей Света! Да, вот только позавчера проезжал Охотник за Рогом. Направлялся он в Тир, где, говорят, Тирская Твердыня, будто спелое яблоко, пала в лапы какого-то Лжедракона. И разве не ужасное злодеяние, что мужчины вообще способны на такое?

— Надеюсь, никогда его не отыщут. — Седые кудряшки хозяйки сокрушенно закачались.

— Рог Валир? — промолвила Илэйн. — А почему так?

— Ну, миледи, если его найдут, значит, близится Последняя Битва. Темный рвется на волю. — Госпожа Джарен задрожала. — Ниспошли Свет, дабы Рог так никогда и не нашли. Тогда ведь и Последней Битвы не случится, правильно?

М-да, любопытная логика. На такой довод, похоже, ничем не ответишь.

Спальня оказалась небольшой, если не сказать тесной. Две узкие кровати под полосатыми покрывалами по сторонам окна, выходящего в переулок, оштукатуренные стены, а на пятачке у двери еле можно разойтись. Между кроватями притулился столик с лампой и трутницей, на полу лежал малюсенький коврик в цветочек, а довершал обстановку умывальник с маленьким зеркалом над ним. Все было чистенько и отполировано до блеска.

Хозяйка взбила подушки, одернула, разгладила покрывала и сказала, что перины набиты лучшим, мягчайшим гусиным пухом, что слуги миледи могут занести ее сундуки по задней лестнице и что здесь очень уютно, а ночью, если миледи откроет окошко и оставит в двери щелочку, будет очень приятный сквознячок. Можно подумать, Илэйн заснет, открыв дверь в коридор, где ходят все кому не лень. Прежде чем Илэйн удалось выпроводить госпожу Джарен, явились две девушки в передничках. Они принесли вместительный синий кувшин с горячей водой и большой лакированный поднос, накрытый белой тряпицей. Под салфеткой угадывались очертания кувшина с вином, двух кубков и еще чего-то.

— По-моему, она думала, что мы вполне можем отправиться в «Королевского пикинера», пусть там и дыра в стене, — промолвила Илэйн, наконец плотно затворив дверь. Оглядев комнату, девушка поморщилась: для сундуков места совсем не оставалось. — И я все равно не уверена, не стоит ли нам так поступить.

— Я не храплю, — натянуто произнесла Найнив.

— Конечно, нет. Но надо же было что-то сказать.

Найнив громко прочистила горло, но сказала лишь:

— Рада, что я очень устала — так и клонит в сон. Не считая корня вилочника, я у этой Макуры не отыскала никаких известных мне трав, которые помогают уснуть.

Том с Джуилином в три приема занесли наверх окованные железом деревянные сундуки, при этом они все время ворчали, что пришлось тащить их по узкой задней лестнице. Как это все похоже на мужчин! Еще они бурчали, что им придется ночевать на конюшне, — когда вносили первый сундук, петли которого были выкованы в форме листьев. На дне этого сундука хранились большая часть денег и драгоценностей и найденный тер'ангриал. Однако, войдя в комнату, мужчины переглянулись и примолкли. По крайней мере, по поводу ночлега.

— Мы пойдем в общий зал, может, разузнаем чего, — сказал Том, когда они втащили последний сундук. В комнате едва остался проход к умывальнику.

— И может, по городку пройдемся, — добавил Джуилин. — Когда на улицах одни на других так косятся, люди многое болтают.

— Очень хорошо, — сказала Илэйн. Мужчинам явно хочется думать, будто они способны на нечто большее, чем просто таскать тяжести. Так, впрочем, получилось и в Танчико, и в Марцедине. Может, они еще и не раз пригодятся, но здесь — вряд ли. — И поосторожней, не связывайтесь с Белоплащниками. — Оба переглянулись, всем своим видом показывая, как им надоели подобные предостережения. Как будто Илэйн не видела, какими синяками и кровавыми ссадинами доставались Тому и Джуилину крохи информации, но она простила обоих и улыбнулась Тому: — С нетерпением буду ждать, когда вы расскажете, что узнали.

— Только утром, — твердо заявила Найнив. Она упрямо отводила взор в сторону — явно злилась на Илэйн, поэтому с тем же успехом могла бы ее и суровыми взглядами жечь. — Если вы потревожите нас раньше и не из-за нападения троллоков, то лучше вам иметь причину поосновательней.

Взгляд, которым обменялись Том с Джуилином, был красноречивее всяких слов — Найнив даже брови вздернула. Однако когда она с крайней неохотой отсчитала мужчинам несколько монет, они удалились, согласившись не беспокоить сна женщин.

— Если я даже поговорить с Томом не могу... — начала Илэйн, когда девушки остались одни, но Найнив перебила ее:

— Я не позволю им входить, когда я сплю в одной рубашке. — Она принялась неловко расстегивать пуговицы на спине. Илэйн потянулась помочь, но Найнив сказала: — Сама справлюсь. Дай-ка мне кольцо.

Фыркнув, Илэйн подняла подол, залезая в кармашек, который пришила с изнанки. Если Найнив угодно капризничать, пожалуйста; сама она не ответит, даже если Найнив вздумает устроить ей разнос. В кармашке лежали два кольца. Илэйн оставила на месте золотого Великого Змея, которого получила в день, когда стала Принятой, и достала каменное кольцо.

Кольцо, в красных, голубых, коричневых пятнышках и полосках, было слишком велико, чтобы надеть на палец, и к тому же уплощено и перекручено. И без того необычное, кольцо имело еще одну странность: у него был всего один край — если провести пальцем по краю, палец обежит кольцо изнутри и снаружи и вернется на то же место. Это был тер'ангриал, и он открывал доступ в Тел'аран'риод даже тому, кто не обладал даром, имевшимся у Эгвейн и айильских ходящих по снам. Надо было лишь уснуть с этим кольцом, чтобы оно касалось кожи. В отличие от двух тер'ангриалов, отобранных у Черных Айя, с этим кольцом направлять не требовалось. Илэйн было известно, что воспользоваться этим кольцом мог даже мужчина.

Облаченная в одну льняную рубашку, Найнив продела через тер'ангриал кожаный шнурок, на котором висели ее собственное кольцо Великого Змея и печатка Лана, завязала узелок и повесила шнурок себе на шею. Затем она улеглась на кровать поверх покрывала. Тщательно уложив кольцо, чтобы оно касалось тела, Найнив опустила голову на подушки.

— А не рано? Вдруг Эгвейн и Хранительниц там еще нет? — спросила Илэйн. — Какой сейчас час в Пустыне, я не знаю.

— Все равно пора, даже если она и не появится раньше. А это вряд ли. Хранительницы Мудрости держат Эгвейн на коротком поводке. По большому счету ей это только на пользу. Она такая упрямая и своевольная. — Найнив открыла глаза и посмотрела на Илэйн — на нее! — будто эти слова и к ней относились.

— Не забудь сказать Эгвейн, пусть передаст Ранду, что я о нем помню, — сказала Илэйн. Она не позволит Найнив устроить скандал. — Скажи ей... пусть скажет Ранду, что я его люблю, его одного. — Вот так. Вот она и сказала.

Найнив в самой оскорбительной манере возвела очи горе.

— Если тебе так хочется, — сухо отозвалась она, поуютнее устраиваясь на подушках.

Когда дыхание Найнив стало размеренным и медленным, Илэйн придвинула к двери сундук и уселась на него. Ждать она всегда не любила. Стоило бы оставить Найнив тут, а самой спуститься в общий зал. Том, наверное, по-прежнему там, и... И ничего. Для всех он — кучер. Интересно, а не подумала ли Найнив и об этом, согласившись выступать в роли горничной? Вздохнув, девушка прислонилась к двери спиной. Как же ей ненавистно ожидание!