Глубокий Космос (№4) - Хаос и порядок. Прыжок в безумие

Смещение внутреннего вращения затрудняет расчет курса. Протечка в гидравлических системах дает о себе знать. Кроме того, директор, я потерял четверых человек. – Капитан, очевидно, едва сдерживался, чтобы не ударить кулаком по столу. – Еще больше человек ранено. И все это произошло там, куда направляется этот ваш чертов разведчик. Если ничего не случится, он достигнет системы через двадцать четыре часа, но тогда для расчета безопасного курса приводного сигнала будет недостаточно. А следовать за разведчиком нам все равно придется, если мы действительно хотим защитить его от амнионца… Может быть, с нас достаточно? Или вы хотите, чтобы мы рано или поздно наскочили на астероид?.. Директор Доннер, я требую разъяснений.

– Я вас понимаю. – Мин вздохнула. При сложившихся обстоятельствах она не видела оснований хранить имевшуюся у нее информацию в тайне. – Попробую вам ответить. Однако я должна вас предупредить: ответ может оказаться не полным. Мое подразделение имеет к операции лишь косвенное отношение. Ее планировали Хэши Лебуол и Уорден Диос. Их мало интересовало мое мнение. Поэтому могут быть вещи, о которых я едва ли что знаю… Полагаю, вам известна траектория «Трубы»?

Долф в упор посмотрел на Мин.

– Разумеется.

– Значит, мне не надо рисовать вам карту. Как я уже говорила, Бюро по сбору информации организовало диверсию на Малом Танатосе. Исполнителем являлась «Труба». По легенде, корабль якобы был украден, однако на самом деле мы передали его бывшему уголовнику Энгусу Термопайлу. «Бывшему» потому, что когда Хэши прибрал его к рукам, капитан Термопайл уже не мог принимать собственных решений. Из него сделали напичканного зонными имплантатами киборга со встроенной программой, предусматривавшей его полное подчинение Хэши. Как пирату, похитившему судно, Термопайлу не отказали войти в пространство Малого Танатоса. Однако он прибыл туда, чтобы выполнить наше задание, а именно взорвать планетоид.

Долф хотел что-то спросить, но передумал, давая Мин возможность закончить рассказ.

– Мы знали, – продолжала она, – ситуация на Малом Танатосе не простая. Там находился человек по имени Ник Саккорсо, командир «Мечты капитана» и агент Хэши по совместительству. Он всегда притворялся пиратом, но на самом деле работал на Бюро Так называемую противомутагенную вакцину он получил именно в ведомстве Лебуола.

– Не знал о существовании противомутагенной вакцины, – пробурчал Долф. – Вот уж действительно большой секрет.

– Я еще вернусь к этому. – Мин нахмурилась. – Дайте закончить о Малом Танатосе… Итак, Саккорсо прибыл на планетоид прямо со Станции Всех Свобод. Только не спрашивайте меня, зачем. Не знаю, что у него было на уме, но думаю, именно от него Амнион узнал о вакцине. Кроме того, мы не можем сбрасывать со счетов и тот факт, что Саккорсо знал о разработке нового тахионного двигателя, который позволил бы амнионским кораблям развивать субсветовую скорость. По всей вероятности, перед тем как Малый Танатос взорвался, Термопайлу удалось спасти часть экипажа «Мечты капитана». Если бы во всей этой истории не было подоплеки, можно было бы рассматривать последующие действия Амниона как акт вторжения в ближний космос. Но вы должны понимать, не все так просто… На борту разведчика, кроме самого капитана Термопайла, весьма специфические люди. Сам факт того, что Саккорсо находится рядом с Термопайлом, по меньшей мере, удивляет, если учитывать то обстоятельство, что Хэши никогда бы не смог заполучить Энгуса, если бы Саккорсо не подстроил улики. Но это еще не все… Морн Хайленд – офицер Подразделения специального назначения.

У Долфа от удивления отвисла челюсть, но Мин продолжала, не останавливаясь.

– Термопайл захватил ее в плен с борта уничтоженного им полицейского эсминца «Повелитель звезд». Затем она попала в руки Саккорсо. От кого-то из них она забеременела, и теперь у нее сын, как говорят, подвергнутый амнионцами так называемому «принудительному развитию»… Теперь Амнион требует его возврата, поскольку считает, что в нем ключ к решению проблемы перевоплощения амнионцев в человеческий облик, с чем связан их план по уничтожению людей.

Мин мрачно взглянула на Долфа.

– Ну что, я вас убедила? По-вашему, «Труба» не нуждается в защите? Думаете, Амнион рискнул бы вторгнуться в ближний космос, если бы не представилась возможность сорвать солидный куш?

– Я бы рискнул, – прохрипел Юбикви, – будь я на его месте, и, как оказывается, это не так уж маловероятно.

Мин убрала руку с рукоятки пистолета и взяла кружку с кофе.

– Что вы хотите этим сказать?

– Нет, – медленно ответил Долф, – сначала вы. Закончите свой рассказ. Потом уж моя очередь.

– Ладно. – Мин сосредоточила взгляд на кружке с кофе, словно отгоняя от себя дурные мысли. – Будь по-вашему… Объяснять, почему я здесь, думаю, особой необходимости нет. Просто нужен был человек, который бы принимал решения и следил за их воплощением на практике. Вы здесь потому, что ваш корабль был единственным в наличии… Я не знала о намерении Термопайла направиться к Массиву-5, но я могу предположить, зачем… Он – киборг да к тому же один из самых гнусных пиратов, которых я знаю. На задании его сопровождал человек, который должен был его контролировать и корректировать программу в зависимости от меняющихся обстоятельств. Этим человеком являлся Майлс Тэвернер, впоследствии нас предавший… Хэши догадывался о таком повороте событий. Черт возьми, я сама не доверяла Тэвернеру! Поэтому в программе Термопайла была предусмотрена команда, в случае измены Тэвернера стиравшая коды последнего. Что и произошло. После чего были инициированы другие коды. К сожалению, они бесполезны, пока рядом с Термопайлом не окажется новый «оператор», знающий эти коды. Таким образом, в известной степени, Термопайл пока никому не подконтролен… Но Хэши предвидел и это. Программа, встроенная в Термопайла, предписала ему отправить Лебуолу донесение и включить приводной сигнал. После этого Термопайл должен лишь держаться подальше от Земли и ждать. Он волен отправляться куда угодно, пока мы не решим, насколько он опасен… В этом заключается следующий этап нашей операции. Как только поступит приказ от директора Диоса, мы, приблизившись к «Трубе», должны активизировать новые коды Термопайла.

Капитан Юбикви молчал, нахмурившись.

– Как бы то ни было, – продолжала Мин, – Термопайл сам взял курс на Массив-5. Возможно, он считает, что будет там в безопасности. Но эта система ему неизвестна. Поэтому уместно предположить: на его решение повлияло присутствие на борту Саккорсо и Шейхида. А возможно, и Морн.

– Продолжайте, – пробормотал Долф.

– Вам знакомо имя Вектор Шейхид? – спросила Мин. – Он – генетик и работал на компанию «Интертех» как раз тогда, когда она разрабатывала противомутагенную вакцину. Официально исследования были свернуты из соображений безопасности. На самом деле научные материалы передали в Бюро по сбору информации, где под присмотром Хэши эксперименты и были завершены. Чтобы испытать препарат, – а также, возможно, чтобы подразнить Амнион, – Лебуол прибегал к помощи таких людей, как Саккорсо. Когда проект у «Интертех» отняли, Шейхид примкнул к Нику Саккорсо… Вот почему Термопайл направляется к Массиву-5. У Саккорсо противомутагенная вакцина, а Шейхид посвящен в тонкости ее изготовления. Где еще Термопайл найдет подпольную лабораторию, которая одновременно станет для него и рабочим местом, и надежным убежищем?

Долф недоверчиво ухмыльнулся.

– Вы считаете, будто он хочет запустить вакцину в массовое производство? Начать свой бизнес? Продавать препарат пиратам? Неужели вы этого ждете от любимца Хэши Лебуола?

– Полагаю, таковы замыслы Саккорсо. Только он способен на это. Может быть, еще Шейхид. Но не Термопайл. Хотя его можно этим увлечь, пока компьютер не даст ему новую команду.

– Понимаю. – Капитан Юбикви, прикусив губу, заглянул на дно пустой кружки. – К сожалению, последнее обстоятельство только усложняет дело.

– Каким образом? Какая вам разница, что у Саккорсо на уме? Командует кораблем Термопайл, а мы восстановим над ним контроль, как только активизируем коды. Долф фыркнул, по-прежнему разглядывая дно кружки.

– Вы закончили? – поинтересовался он. – У вас есть, что добавить?

Мин отрывисто покачала головой.

– В таком случае, – Юбикви решительно опустил ладони на стол, – теперь моя очередь.

«Ну, держись», – подумала Мин. Чтобы как-то успокоиться, она заставила себя проглотить несколько кусков из содержимого тарелки.

– У меня такое впечатление, – решительно заговорил Юбикви, – что я, сам того не осознавая, действую на стороне Амниона. Особенно когда поворачиваюсь к неприятелю спиной. – Негодование росло в капитане с каждым словом. Хотя он не повышал голоса, стены, казалось, резонировали под его напором. – Или прощаю изменника. А сознание того, что я работаю на организацию, которая, создав противомутагенную вакцину, хранит ее в тайне, чтобы такие люди, как Саккорсо, прибрали ее к рукам, еще больше усиливает это чувство… Но вот это окончательно заставляет меня думать, будто я воюю на стороне врага. – Юбикви сунул руку в карман и вытащил смятую бумажку. – Пока вы спали, мы миновали пост наблюдения, принадлежащий Концерну.

При этих словах кусок застрял в горле у Мин. Но она не подняла голову и даже виду не показала, как ей тяжело глотать.

– Заметьте, пост не полицейский, – продолжал Юбикви. – Как он здесь оказался, возможно, вы мне расскажете позже. Сейчас я больше не хочу слышать ни о каких секретах… Итак, на посту хранилось сообщение, адресованное нам. Не вам, а именно – нам. Шифровка для «Карателя». Отправлена даже не из Центра, а лично Уорденом Диосом. При чтении ее становится дурно.

– Прекрасно. – Мин швырнула ложку с такой силой, что содержимое тарелки выплеснулось через край. – Примите что-нибудь укрепляющее, а я прочту сообщение.

– Пожалуйста. – Юбикви положил клочок бумаги на стол. В глазах капитана промелькнуло злорадство. – Можете смело блевать прямо на пол. Боцман не возражает. Ему не привыкать к грязным палубам.

Едва сдерживаясь, чтобы не выругаться, Мин взяла бумажку и аккуратно ее расправила. Действительно, сообщение было от Уордена Диоса. Шифрограмма для «Карателя». Словно Диос не доверяет Мин…

В первой части сообщения содержались предупреждения. Пропуская коды и официальные формулировки, Мин нашла первую часть интересующей ее информации. «Пикник» – торговое судно, завербованное Хэши Лебуолом в качестве наблюдателя. Капитан Скройл увел свое судно от Малого Танатоса незадолго до взрыва. Теперь у него новое задание. В целях, которые Уорден Диос не разъяснил, «Пикник», согласно контракту, должен уничтожить «Трубу».

Хэши! Ах ты, сукин сын!

«Карателю» предписывалось предпринять все необходимые шаги по защите корабля-разведчика.

Кроме того, Мин выяснила: «Планер» – корабль, обнаруженный капитаном Скройлом вблизи Малого Танатоса, предварительно опознан как «Потрошитель». «Потрошитель» был известен как пиратский корабль, вооруженный сверхсветовой протонной пушкой. Его считали погибшим, но теперь Хэши или его люди полагают, что он, присвоив чужой идентификационный номер и установив тахионный двигатель, может действовать под названием «Планер».

Уорден полагал, что именно этот корабль преследует «Трубу» из запретного пространства. Если это так, «Потрошитель» представляет серьезную опасность. На его счету несколько уничтоженных кораблей, и былое отсутствие у него тахионного двигателя предотвратило смерть многих других судов.

Чем дальше, тем хуже.

«Каратель» получал приказ, отданный лично Уорденом Диосом, сблизившись с «Трубой», передать на ее борт радиограмму следующего содержания: «Уорден Диос – Исааку. Код Габриэль. Показать сообщение Нику Саккорсо».

Больше ничего прочесть Мин не смогла. Остальная часть радиограммы была зашифрована машинным кодом и, видимо, предназначалась для компьютера Исаака. Впрочем, девяти прочитанных слов оказалось достаточно, чтобы в глазах Мин потемнело, а сердце заныло от боли.

Саккорсо – не дурак. Он поймет значение радиограммы. Возможно, он не знает, зачем ее послали, но он сумеет ею воспользоваться.

На борту «Трубы» вместе со своими мучителями находится Морн Хайленд. Ее единственная защита в полицейском киборге, запрограммированном ее защищать, в том числе и от Ника. Но когда Саккорсо прочтет радиограмму… Пират получит власть над киборгом. А ведь он похлеще Майлса Тэвернера! На таком корабле, как «Труба», и с киборгом на борту он будет неуловим.

Уорден, ты нас предал! Морн, Энгуса, меня… Человечество! Ты предал нас всех.

– Должен вам сказать, – вдруг заговорил Долф, – я вам верю. – Теперь он даже не пытался понизить голос, словно делая объявление для присутствующих на камбузе. – Я всегда вам доверял и не вижу причины поступить иначе теперь. В данный момент Уорден Диос не стоит для меня и ломаного гроша. Он позволил Хэши Лебуолу открыть охоту на собственных людей. Я не знаю, что все это значит, но догадываюсь, кто за этим стоит: Холт Фэснер. Или Клитус Фейн, делающий за Дракона грязную работу… Итак, решение за вами. Мы выполним любой ваш приказ. И плевать на последствия.

Ладони Мин вспыхнули, взор загорелся ярким пламенем. Она снова схватилась за рукоятку пистолета, словно это была единственная осязаемая ею вещь. Как?! Капитан Юбикви готов не подчиниться прямому приказу директора Департамента полиции!?

– Вы знаете, – еле слышно пробормотала Мин, – за такие слова я прямо сейчас могу отдать вас под трибунал.

Юбикви осклабился.

– Знаю. Но вы этого не сделаете. Я же сказал, что вы – не ханжа.

В самом деле!? Преисполненная отвращения, Мин стиснула зубы и сжала в руке рукоятку пистолета. Еще немного, и она бы разметала по камбузу содержимое своей тарелки. Тогда кто же она? Кем она стала после долгих лет безупречной службы?..

Уорден заставляет ее совершить измену. Предать человечество. Нарушить клятву. Но все ли так просто? Неужели он полагает, что верная Доннер, очертя голову, бросится выполнять его приказы? Или все-таки он в тайне надеется, что ее преданность идеалам полиции возьмет верх? Как можно принимать решение, если неизвестно, что от нее хотят? Так кто же она?

Пока Долф ждал, Мин нашла ответ. Он был написан на лице капитана. По одному ее слову Юбикви был готов пойти на преступление и обречь на позор себя и свою команду. Вся его готовность основывалась на доверии к ней. Она – директор Подразделения специального назначения полиции в прямом значении этих слов, свято верящая в дисциплину, но и лично преданная своим людям. Именно по этой причине теперь у Мин не было выбора. Она представляет не Бюро по сбору информации, не администрацию, не Центр или Протокольный отдел, а спецназ. Она – не мозг и даже не сердце полиции; она – ее кулак. А кулак не может сам принимать решения.

Если речь идет об измене, то изменил Уорден, но не Мин. Она – не политик. Ее преступление будет квалифицироваться по-другому: превышение служебных полномочий. Если, конечно, она возьмет на себя ответственность за будущее человечества.

Итак, Мин знает, что делать. Она ненавидит себя за это, но иначе поступить не может.

– Вы правы, – сказала она Долфу. – Решение за мной. Отправьте радиограмму на борт «Трубы» до того, как она достигнет Массива-5… – Мин почувствовала, как с каждым произносимым ею словом от сердца будто откалывается кусочек. – … из чего следует, что вам необходимо ее нагнать. – Значит, на крейсер и его экипаж лягут новые, еще более тяжкие испытания. – Чем быстрее вы приступите к выполнению задания, тем лучше.

Долф Юбикви не протестовал и не жаловался. Он только напрягся и еще больше ссутулился, словно под обрушившимися на него ударами. В его глазах не было вызова. Казалось, он с печальным интересом разглядывает директора спецназа. Наконец капитан вздохнул и с мрачным видом поднялся из-за стола.

– Проклятье, Мин. А я все это время думал, будто примерным мальчиком быть здорово.

Смирение этого человека, хотя и прикрытое сарказмом, тронуло Мин больше, чем она могла вынести. Впрочем, она была ему благодарна за то, что он не заставил ее идти на крайние меры.

– Да, вот еще что, Долф, – мягко проговорила Мин, отвернувшись, чтобы Юбикви не видел ее лица. – В следующий раз, – она потрясла бумажкой с текстом сообщения, – не держите это при себе. Лишний раз расстроитесь. А в таком состоянии вы несносны.

– Слушаюсь, директор Доннер. – При этих словах Мин показалось, что Долф ухмыльнулся. – Как скажете.

Мин тоже искала в себе желание ухмыльнуться, но, видимо, горе подавило все эмоции. Решение было принято, и, если человечество пострадает, Мин понесет ответственность.

Тем не менее, когда капитан Юбикви покинул камбуз, чтобы приступить к выполнению распоряжений Мин, она не могла избавиться от чувства, что отправила Долфа причинить Морн Хайленд больше вреда, чем может выдержать простой смертный.

Энгус

Когда «Труба» набрала заданную скорость, Энгус Термопайл и Мика Васак пришли в сознание. Корабль-разведчик взял курс на станцию «Вэлдор Индастриал» в системе Массив-5. Энгус не гнал судно. Между прыжками через гиперпространство он делал перерывы в полчаса, час и даже более. В результате перелет, который мог занять двенадцать часов, потребовал почти двое суток.

Мике и остальным пассажирам Энгус объяснил свои действия необходимостью обеспечить максимально щадящий режим для Морн. Каждый раз, выходя из гиперпространства, корабль должен был быть готов к экстренному маневрированию. Всегда существовала вероятность того, что из-за неточности в расчетах «Труба» может оказаться около гравитационной ловушки или в опасной близости от постороннего объекта. Да и никакие расчеты не могли предвидеть появление метеоритов, бороздящих космос. Поэтому Дэйвис вынужден был погружать Морн в сон перед каждым переходом, чтобы внезапное ускорение корабля не вызвало в ней приступ гравитационной болезни.

Желанием избавить Морн от необходимости быть без сознания в течение всего перелета до «Вэлдор Индастриал» Энгус объяснял и свое бездействие в отношении принятия попыток уйти от преследования трех кораблей, зарегистрированных приборами «Трубы» при выходе из гиперпространства в районе пояса. Один из кораблей дрейфовал вблизи поста наблюдения, которым воспользовался сам Энгус. Второй следовал в направлении ближнего космоса из района Малого Танатоса. Третий, очевидно, являлся полицейским крейсером. Любой из них мог преследовать «Трубу». Тем не менее Энгус палец о палец не ударил, чтобы замести следы.

Да и зачем? За «Трубой» ведь не так просто угнаться. Преследователю потребуется несколько часов, чтобы обнаружить в огромном космосе ее крошечный след. Но и обнаружив его, необходимо будет оценить, какое расстояние преодолевает «Труба» за каждый гиперпространственный переход. Кроме того, даже если преследователь угадает пункт назначения «Трубы» и просто направится к Массиву-5, нет никакой гарантии, а возможно, даже вероятности того, что корабль-разведчик может быть обнаружен среди столь огромного, сложного и неподдающегося никакой систематизации скопища объектов.

Ник насмехался над такими объяснениями. Мика все больше мрачнела. Морн настаивала на своей готовности провести в искусственном сне столько времени, сколько понадобится для безопасного перелета «Трубы» к Массиву-5.

Энгус игнорировал всех. В нем клокотала ярость, пробуждались страхи. Конечно, он чувствовал приближающуюся погоню. Возможно, его уже обнаружили, даже взяли в перекрестье прицела. Но программа не позволяла ему спасаться бегством или заметать следы. Напротив, она заставляла его действовать с тупой предсказуемостью.

С каждым часом вкус свободы становился для Энгуса все более горьким. К чему принимать решения, если это решения идиота? Те, кто его программировал, лишили Энгуса желания бежать. Даже на расстоянии он не в состоянии от них избавиться.

Уорден Диос как-то сказал: «Мы совершили преступление против твоей души». Очевидно, он солгал. Приводной сигнал «Трубы» говорит о том, что преступление продолжается. Но почему Диос солгал? Он назвал Энгуса «адской машиной». Но кто же лжет машине?

Энгус хотел верить, что Диос сказал правду. Во что-то ведь нужно верить. Но события показывали: Энгус обманывает себя. А поддающихся самообману трусов ждут забвение и смерть.

Постепенно Энгус перестал разговаривать с теми, кто его окружал; перестал даже отвечать на вопросы Морн.

Если нельзя сказать: «Вас предали. Нас всех предали», то зачем вообще говорить?

Время от времени Сиро приносил Энгусу сэндвичи и кофе. Молодому человеку под нажимом сестры пришлось согласиться на работу стюарда, хотя он и считал ее менее квалифицированной, чем работа помощника механика. Тем не менее Сиро не возмущался и переносил лишения стойко, если не считать угрюмого вида, с которым он оказывал услуги Энгусу и Мике или предлагал еду тем, кто случайно оказывался на мостике.

После того как «Труба» оставила позади Пояс, Мика просидела за пультом управления первого помощника в течение нескольких часов, по возможности помогая Энгусу управлять кораблем. Когда она явно выдохлась, Энгус отправил ее спать и управлял кораблем в одиночестве до тех пор, пока она не вернулась.

Энгус мог приказать любому на корабле занять место Мики, но не делал этого. Ника он не хотел допускать к базе данных и кодам корабля, а Морн не могла оставаться на мостике во время перехода через гиперпространство. Дэйвис же должен был постоянно присматривать за матерью. Что касается Вектора, то он фактически поселился у вспомогательного пульта, привязав себя к креслу, чтобы не упасть. Однако механик не осуществлял управление кораблем. С помощью компьютера он пытался восстановить как можно больше из наработанного им для «Интертеха», а также составлял программы, которые бы помогли ему провести анализ противомутагенной вакцины, полученной от Ника. Сиб Макерн посвятил себя охране Саккорсо. Хотя Сиб и обращался с оружием неважно – Энгус имел возможность в этом убедиться, – зато считал Ника весьма опасным человеком и был готов на все, лишь бы тот не смог причинить вреда.

Сам Ник, казалось, впал в состояние радостного безумия. Он понимал, о чем говорили вокруг, презрительно ухмылялся, но сам участие в разговорах не принимал. Когда он не находился у себя в каюте, то перемещался по мостику, лавируя среди пультов управления системами жизнеобеспечения корабля, словно какой-нибудь полоумный, потерявший контакт с пространством и временем. Иногда он улыбался сам себе, словно впадая в старческий маразм. Шрамы на его лице были бледны, как остывший пепел. Несмотря на то что Сиб всегда был рядом, Ник игнорировал его, словно пустое место.

Энгус не верил ни тому ни другому. Во-первых, он не верил, что Сиб способен противостоять Нику. Во-вторых, он чувствовал, что обособленность Ника наигранна. Тем не менее Энгус не изолировал Ника. Этого не позволяла встроенная программа. Оставалось полагаться на Сиба или на любого, кто окажется рядом.

Прошло тридцать часов. Расчеты показывали, что до первых окраин системы Массив-5 оставалось десять часов лета с прежней скоростью. Через пять минут после того, как Энгус объявил пассажирам о намерении перед последним гиперпространственным перелетом лечь в дрейф на час, на мостик явились Морн и Дэйвис.

Возможно, по чистой случайности на мостике присутствовали все. Мика занимала место первого помощника, Ник под неусыпным оком Сиба кружил между креслами. Сиро только что принес из камбуза перекусить. Вектор, сосредоточившись, сидел за вспомогательным пультом, словно забыв, что он человек и нуждается в отдыхе. В процессе работы его губы надувались и опадали, придерживаясь какого-то своего ритма. У Энгуса создавалось впечатление, будто генетик то беззвучно посвистывает сквозь зубы, вводя данные в компьютер, то замолкает, изучая результаты.

Морн окинула взглядом мостик, затем вместе с Дэйвисом взяла предложенную Сиро еду и кофе. В отсутствие внутреннего вращения стоять было невозможно, однако Морн обладала навыком парения на месте. Дэйвис, по-видимому, тоже.

Немного подкрепившись едой и кофе, Морн повернулась к Энгусу.

– Как дела? – спокойно поинтересовалась она. – Где мы?

Морн выглядела лишь немногим лучше, чем два дня назад. Ни сна, ни еды за это время было не достаточно, зато ее уже не ломало, о чем свидетельствовало отсутствие напряжения вокруг глаз и рта, а также увеличившаяся плавность движений. Кроме того, Морн, очевидно, провела много времени в санбоксе: ее кожа и волосы сверкали чистотой. Возможно, она хотела смыть следы пребывания на Амнионе, или соскоблить с себя отпечатки лап Ника, или же саму память о том, что сделал с ней Энгус.

От одного вида Морн желудок Энгуса свело спазмами. Старый пират нажал кнопку, и на большом экране появилась карта звездного неба. Морн взглянула на монитор, затем посмотрела на Дэйвиса. Оба одновременно кивнули. Очевидно, они одинаково умели читать карту.

– Когда мы будем на месте? – спросила Морн. Энгус нахмурился, но промолчал. «Меня предали. Вас предали. Всему наступает конец, но только не череде преступлений полиции».

– Энгус… – угрожающе повторила Морн.

Дэйвис подплыл ближе к командному пульту управления.

– Не знаю точно, в чем дело, – решительно заговорила Мика, – но, похоже, бессонница сказывается на состоянии его психики.

При этих словах Ник презрительно фыркнул, а Мика сверкнула на него глазами.

– Энгус больше не отвечает на вопросы, – продолжала она, обращаясь к Морн и Дэйвису. – Но он передал мне кое-какую информацию, в том числе временные параметры, иначе я не смогла бы осуществить прокладку курса. Карты Массива-5 сами по себе бесполезны… Итак, мы достигнем границы системы через… – Мика взглянула на экран компьютера, – девять часов восемнадцать минут. Первые пятнадцать – двадцать часов полета мне казалось, что Энгус сошел с ума, раз ползет как черепаха.

Но теперь я вижу по крайней мере одно преимущество. Если закрыть глаза на несколько сотен неучтенных астероидов и даже на одну или две сингулярности, девять часов – именно тот срок, через который мы можем относительно безопасно войти в систему. Не придется с места в карьер увертываться от гравитационных ловушек и обломков астероидов. Но дальше… – Мика пожала плечами, – что будет дальше, предсказать трудно.

Мику слушали все, кроме Вектора и Ника. Нет, она не говорила ничего нового, но ее слова, казалось, воодушевляли и развеивали страхи.

– Массив-5 – бинарная система, – уверенно продолжала Мика. – Ее звездная масса удерживает вблизи себя огромное количество каменной породы. Система состоит из двенадцати главных планет, каждая из которых вращается вдоль собственной орбиты. Одни планеты движутся с головокружительной скоростью, закручивая петли вокруг обеих звезд; другие описывают круги только вокруг одного из светил. Пара планет вращается вокруг общего центра масс. У всех планет есть естественные спутники, у некоторых их количество доходит до тридцати, а у четырех есть кольца. Кроме того, во всех направлениях, словно шрапнель, носятся тучи астероидов. В системе около ста планетоидов. Некоторые из них имеют собственные весьма замысловатые орбиты вокруг звезд и ряда планет. В этой системе нам известно о девяти кометах. Отдельные экземпляры достигают значительной величины. Наконец, повсюду можно встретить космический мусор, начиная от камней размером с кулак, несущихся со скоростью шестьдесят – девяносто километров в секунду, и заканчивая дрейфующими остовами разбитых кораблей.

Мика замолчала. Слышно было только ворчание Энгуса, очевидно понимавшего, с какими трудностями ему придется столкнуться. Нет, он не слишком переживал по поводу маневрирования. Кто может справиться с этим лучше него? Но ему сильно не нравилась перспектива тащиться по каменному лабиринту с минимальной скоростью.

– Так или иначе, – продолжала Мика, – система бросает нам вызов. На данный момент в ней обнаружено пять гравитационных сингулярностей. Мало того, что их орбиты неустойчивы, они еще влияют на поведение соседних объектов, собранная нами информация о которых, таким образом, может оказаться устаревшей… Другим словами, это не система, а сплошной кошмар.

Мика знала, о чем говорит. Она и Сиро родились на «Вэлдор Индастриал».

– С другой стороны, – Мика вновь пожала плечами, – система – просто находка для нас. Станция «Вэлдор Индастриал» была построена здесь недаром. Природные ресурсы Массива-5 поистине неисчерпаемы. Но даже не в этом дело. «Вэлдор Индастриал» стала основной станцией в ближнем космосе, изучающей сингулярности и пытающейся найти способ обуздать всю эту мощь… По тем же причинам, – голос Мики посуровел, – в системе больше пиратов и подпольных лабораторий, чем в остальном ближнем космосе.

Нажав несколько клавиш, Мика вывела на дисплей трехмерную схему системы Массив-5.

– Мы следуем сюда, – продолжала она. Желтые точки на схеме отмечали траекторию «Трубы». – Как видите, пункт назначения находится довольно далеко от места нашего вхождения в систему… Перед вами астероидный рой. Лет через двадцать он упадет на Малый Массив, если какая-нибудь сингулярность не оттянет его в сторону. В середине этого роя в окружении нескольких сотен каменных обломков находится сравнительно большой астероид. На нем и расположена лаборатория, являющаяся конечной целью нашего полета.

Дэйвис напряженно слушал, но его поведение отличалось от поведения Морн. Она сосредоточила свой взгляд на Мике, а Дэйвис поглядывал то на Ника, то на Энгуса, интересуясь его реакцией. Энгус подозревал, что с момента появления на корабле Дэйвис почти не сомкнул глаз: он был слишком возбужден, чтобы отдыхать. Кроме того, у него находится пульт управления зонным имплантатом Морн, с помощью которого он усыплял ее во время каждого гиперпространственного перехода. Но что он делал в остальное время? Энгус не мог заставить себя не задавать этот вопрос. Что бы он сам делал на месте сына, обладай он такой властью?

От одной этой мысли Энгусу стало плохо. Его переполняло желание. Желание и страх. Он уже убедился, что не может причинить Морн вреда. Все его усилия унизить и подчинить ее оказались всего лишь неудачными попытками вылезти из «колыбели». В подобной борьбе прошла вся его жизнь, но он так и не смог обрести свободу.