Гении и прохиндеи

      Защитила одного, переходит к защите другого: "В.Бушин и М.Лобанов упрекают В.Распутина за слова доверия к Горбачеву. Было такое доверие (пусть и короткое) не у одного нашего земляка." Верно, мадам, не у одного, но это слова не просто доверия, а восторга, которые, конечно, включают в себя и доверие: "Горбачев это вообще очень мудрый человек!" Вы слышите? Мудрый! Очень! К тому же, доверие многих действительно было "короткое", а Распутин- это указано и у М.Лобанова и у меня - восхищался Горбачевым в мае 1991 года, т. е. на седьмом году преступного владычества, незадолго до его полного краха и вышибона, когда уже всем он был давно ясен, как облупленный, и люди плевались при его имени... Может, обстановка складывалась так, что писатель, даже будучи членом Президентского совет, всё-таки не имел возможности видеть Горбачева вблизи? Нет, по его собственным словам, он пять раз наедине беседовал с ним, пять раз пытался чего-то добиться, однако - " встречал, казалось бы, полное понимание, но ничего не менялось". Значит, он знал о Горбачеве гораздо больше, чем знали все мы, и однако же, мороча голову любимому народу, продолжал его нахваливать. И тут невольно приходит мысль: так не состояла ли вся мудрость Горбачева в том, что он дал Распутину Звезду Героя и квартиру в Москве?
      Мерси, мадам, но...
      Некоторые места статьи Тендитник заставляют задуматься о её душевном состоянии. Действительно, вот пишет: "В.Бушин зашифровал злобу насчёт антисоветской премии в образе роскошного лайнера, куда и может попасть Распутин, принимая премию"... Да это не мой образ, мадам, а вашего земляка, выдающегося стилиста. Я же ничего не зашифровывал: открыто и прямо осуждаю писателя за эту премию. Так же прямо, как многие мои читатели, например, москвич В.С.Тимофеев: "Чудны дела Твои, Господи! Великий Русский Православный Патриотический Писатель, Живой Классик, получает многодолларовую премию им. Александра Исааковича Солженицына!.. Долой господ патриётов, получающих иудины сребреники!.. Как жаль, что среди современных русских писателей так мало Шолоховых, но зато до черта Солженицыных, гангнусов (...) и бондаренок!.." Или А.А.Филиппов из Великих Лук: "В.Распутин пошел к Солженицыну и показал своё нутро"... С точки зрения душевного состояния профессора особого внимания заслуживает такое место. В.Бондаренко писал: "Может быть, не потребуются новому режиму ни Солженицын с Распутиным, ни Бушин с Ксенией Мяло, ни Шафаревич, ни Татьяна Глушкова..." Тендитник процитировала это так: "Может быть, не потребуется новому режиму ни Солженицын с Распутиным, ни Пушкин с Ксенией Мяло..." Бушина заменила Пушкиным как чем-то совершенно равноценным! Мерси, мадам, если, конечно, вы в своем уме. Ведь это не то, что спутать братьев Сафоновых...
      Пятеро против одного!...
      Конечно, статья Надежды Тендитник небезупречна. Тут не скажешь "Надежда юношей питают, отраду старцам подаёт..." И, может быть, на неё следовало бы, как говорил Василий Иванович, наплевать и забыть. Но всё-таки это живой страстный голос землячки Распутина, сколько здесь обличении его противников, какая самозабвенная защита любимого писателя! И мне сперва подумалось, что этот голос не мог не тронуть его сердце, не мог не содействовать умиротворению после пережитой летом бури!.. Но, увы, я ошибся. Через семь с лишним месяцев, в феврале этого года, когда многие уже и подзабыли то кровопролитное сражение, в "Советской России" под заглавием, разумеется, "Доля ты русская..." вдруг появилась большая беседа В.Распутина с журналистом В.Кожемяко, где опять о том же! Поди, лауреат и премию-то уже давно проел, а жажда отпора все не утихла. Причем оба собеседника вместе с двумя упомянутоми выше летними бойцами В.Бондаренко и М.Назаровым, почему-то не трогая С. Кара-Мурзу, терзают и поносят только меня. Их вместе с Тендитник уже пятеро, а я один. Страшно... Что делать! Но не я же лезу на рожон. Приходится отвечать...
      Тем более, что в октябре еще и В.Кожемяко прислал в "Завтра" гневное письмо по поводу напечатанной там моей статьи "Почему безмолвствовал Шолохов". Он писал, что я "одним махом уничтожил семь серьёзных исследований о великом писателе ", "припечатал и самого Шолохова", а заодно сокрушил его, кожемякину, " честь и достоинство". А о самом себе, мол, Бушин пишет "с царским самоуважением": "Мы обороняли... Мы защищали..." И тут же: "Между тем, всё обстоит с точностью до наоборот." То есть, я, Виктор Стефанович Кожемяко - человек великого ума, чести и достоинства, а Бушин - великий шулер.
      Я был за то, чтобы письмо напечатать, но руководство газеты сказало, что нет, это невозможно, ибо мы должны понимать, что печатаем, а здесь сплошная тайна, непроглядная загадка. И было даже высказано предположение, что его сочинил вовсе не многоопытный Кожемяко, ветеран трижды орденоносной "Правды", а какой-то юный шутник с целью посмеяться над "правдистом"пенсионером. Молодежь-то ныне пошла безжалостная. Словом, письмо не напечатали. Не знаю, правильно ли это. Тем паче, что все сказанное Кожемяко обо мне сейчас в беседе с Распутиным, дает основание считать всё-таки его автором октябрьского письма, притом сильно осерчавшего из-за непубликации. Судите сами, считая, что я, как "шулер", горазд "передергивать", "искажать","извращать смысл сказанного оппонентом"," идти на сознательные подтасовки", и с помощью всего этого "буквально изничтожил писателя патриота Распутина", он ставит перед мировым сообществом вопрос ребром: "Далеко ли Владимир Бушин от Александра Яковлева?" Того самого, которого считают главным "агентом влияния", самым крупным предателем партии и советской власти, одним из основных разрушителей страны. И вопрос этот имеет здесь чисто риторический характер, ибо из всего контекста непреложно следует: Бушин и Яковлев -близнецы-братья. Что творится у них в головах, а! То с Пушкиным меня путают, то с Яковлевым роднят...
      Но на чем же основаны жуткие обвинения? Если в письме доказательств того, например, что я одним махом семь книг побивахом, нет никаких, как доказательств и всех остальных обвинений, то тут, в беседе, представьте себе, есть. Они основаны на анализе уже упоминавшегося литературного образа, использованного Распутиным, о коем в статье "Билет" писал и я.
      Пушкинист Кожемяко и мировая литература
      Но тут я вынужден осветить хотя бы отчасти интересную тему "Виктор Кожемяко и мировая литература", точнее, речь пойдёт о способности этого журналиста понимать основу всякой литературы - художественный образ. Однажды в недалекие дни пушкинского юбилея на страницах глубокоуважаемой "Правды" беседовал В.Кожемяко с глубокоуважаемым антисоветчиком И.Шафаревичем. Тот, видимо, желая внести свой вклад в изучение и прославление Пушкина, обратился к гордым строкам знаменитого стихотворения "Клеветникам России", которые поэт, вспомнив недавние наполеоновские войны, бросил в лицо Западу:
      Мы не признали наглой воли
      Того, под кем дрожали вы...
      И старый академик - хоть поверьте, хоть проверьте! - видимо, не желая отстать от времени, заявил, что здесь Пушкин прибег к сексуальному образу огромной выразительной силы. Ну как же, мол, никто до сих пор не понял этого! Ведь поэт ясно сказал, что они были "под ним" и при этом "дрожали". И что же Кожемяко? Вместо того, чтобы пощупать у академика пульс или сразу вызвать "скорую помощь", он возликовал: ах, как ново! ах, как смело! ах, как тонко!.. Вот его уровень понимания художественной литературы и литературного образа в частности. Мне об этом факте сексуального пушкиноведения уже приходилось писать, но об участии в нем В.Кожемяко я из большевистской солидарности до сих пор молчал. Но сколько можно!
      Распутин, Мандельштам и Пушкин
      Художественный образ дело тонкое. Вот Распутина при получении солженицынской премии сказал, а я в своей статье воспроизвел: "Чего мы ищем?.. Мы, кто напоминает, должно быть, кучку упрямцев, сгрудившихся на льдине, невесть как занесенной ветрами в теплые воды." Умный человек сказал: "Образ - экономнейший способ организации мысли". В нем всё должно быть точно, ясно и емко. Здесь этого нет. Во-первых, почему "кучка упрямцев"? Так писатель назвал патриотов и всех, кто не приемлет жизнь, которую нам навязывают, или кружок своих приятелей? Если приятелей, то все верно, но тогда это не имеет общественного интереса. А если патриотов, то приходится напомнить: мы не жалкая кучка -"нас тьмы, и тьмы, и тьмы". И не тупые упрямцы, а сознательные борцы против предателей родины. Так что же именно тут? Непонятно. Такая же невнятица, как, например, в известном стихотворении Мандельштама: "Мы живем под собою не чуя страны... "Кто "мы" - трудовой народ? советские писатели? московские евреи? Ося и Надя? Если Ося, то почему страна должна быть "под" ним? А кто виноват в том, что он не чует страну - она ? он сам? или кто-то еще - кто же именно? И так далее по всему стихотворению. А почему у Распутина льдина? Почему, допустим, не лодка, не плот? Он настаивает на ней и в беседе с Кожемяко, пригласив на неё и меня: "Мы с Бушином на одной льдине". Откуда она появилась, от чего оторвалась? Что, только льдина и осталась под ногами патриотов? Они живут, под собою не чуя страны? В какие воды занесло льдину? А как понимать то, что воды, это подчеркнуто, не холодные, а "теплые"? А что за ветры, что за течения занесли нас в эти таинственные воды, которые бороздят роскошные лайнеры? Словом, писатель создал образ невнятный, расплывчатый, его можно толковать и так и эдак. Сопоставьте с "Арионом" Пушкина:
      Нас было много на челне;
      Иные парус напрягали,
      Другие дружно упирали
      В глубь мощны веслы. В тишине
      На руль склонясь, наш кормщик умный
      В молчанье правил грузный челн;
      А я - беспечной веры полн
      Плавцам я пел... Вдруг лоно волн
      Измял с налету вихорь шумный...
      Погиб и кормщик и пловец!
      Лишь я, таинственный певец,
      На берег выброшен грозою,
      Я гимны прежние пою
      И ризу влажную мою
      Сушу на солнце под скалою.
      Это иносказательный рассказ о судьбе декабристов и самого Пушкина, их друга. Стихотворение написан 16 июля 1827 года в связи с первой годовщиной казни декабристов (13 июля). Тут любая частность и деталь имеют четкий смысл и ясное значение: "челн" - тайное общество декабристов, "пловцы" члены общества, "кормчий" - полковник Пестель, "певец" - сам автор, "вихорь" -разгром декабристов, и даже "солнце" можно толковать как царя, который оказался снисходителен к Пушкину и выразил известное намерение быть первым читателем поэта, наконец, даже "скала" наводит на мысль о постоянной опасности, которая, неровен час, могла когда угодно обрушиться на поэта и придавить его. И все это доступно ясному пониманию. Вот вам разница между гением и солженицынским лауреатом...
      Михаиле Ломоносов о Владимире Бондаренко
      Заодно можно в учебных целях сопоставить образные заголовки моей статьи и В.Бондаренко. У меня все просто и ясно: "билет" это премия Солженицына, "лайнер"-благоухающий мир "новых русских", куда заманивают Распутина. А у него? Даже безумная обожательница Тендитник ничего не поняла: "В.Бондаренко назвал свой ответ (Бушину) "Прыжок с корабля современности", не расшифровав, кого имеет в виду и куда, с какого корабля намечен прыжок...С прыжком неясно." В самом деле, то ли здесь обыгрывается известный лозунг футуристов "Сбросить Пушкина и Достоевского с парохода современности!": пора, мол, вам, старичье, самим прыгать в пучину! То ли это намек на Распутина, который, дескать, схватит 25 тысяч долларов и сиганет с лайнера в море, чтобы добраться вплавь до берега, на котором с букетом цветов ждет его Тендитник. Такая же картина и с эпиграфами каждой статьи. Я взял строки Марины Цветаевой:
      О, черная гора.
      Затмившая весь свет!
      Пора,пора, пора
      Творцу вернуть билет!
      И опять все ясно: "гора" - Солженицын, затмимший Распутину ясный взгляд на мир, "творец" - он же, фундатор премии, "билет" - опять же премия, "пора вернуть" - призыв к Распутину не брать премию. Всё понятно. А Бондаренко взял эпиграфом строки Ахматовой:
      Муж в могиле, сын в тюрьме,
      Помолитесь обо мне...
      Да это ни к селу, ни к городу. Причем здесь такие мрачные вещи, как могила, тюрьма и молитва, когда речь идёт о таком радостном деле, как увесистая премия из рук самого кумира ? Полный сумбур и несуразность даже в таких частностях. И это совершенно закономерно. Ломоносов был прав: "Кто неясно думает, тот неясно и пишет"...Один только заголовок и эпиграф могли побудить Н.К.Дружинина сказать: " Попытка Бондаренко хоть как-то выкрутиться, смягчить удар выглядит детским лепетом. С этим согласны все, кому я давал читать Вашу статью".
      Распутин о победе коммунистов в Молдавии
      Я цитировал дальше: "Мимо проходят сияющие огнями огромные комфортабельные теплоходы, звучит веселая музыка, праздная публика греется под лучами океанского солнца и наслаждается свободой нравов..." Здесь я увидел удачное изображение нынешней антисоветской паразитической верхушки России. И Распутин говорит : "У меня под океанским лайнером имеется в виду торжествующий в безнравственности и зле мир..."Да, именно так, если только под словом "мир" понимать не "весь божий мир", а мир российской паразитической верхушки, антисоветскую, антикоммунистическую суть которой не отрицает и В.Кожемяко. Но он при этом навязывает именно "всемирный" смысл образа: "Разговор идет о современной так называемой цивилизации, американизированной, западнизированной и всё более глобально захватывающей весь мир." Однако Распутин отметает такое толкование замечанием о том, что это "мир, в который издевательски могут приглашать и Бушина и меня". Но "весь мир" нас не знает и приглашать не может, ему напелевать на нас. Мы известны в России. Именно в российский мир антинародного зла Распутина и приглашают давно и настойчиво: сперва - Горбачев, теперь - Солженицын. А меня туда даже издевательски не приглашали и не пригласят. Почему так? Да потому хотя бы, что Распутин объявил коммунистиескую идеологию "твердолобой". Октябрьскую революцию - "подлой", замшелого антисоветчика Солженицына - "мыслителем-великаном" и т.д. Он фигура перспективная, от него закономерно ждать, например, что недавнюю победу коммунистов в Молдавии он назовет "победой негодяев" и т.п. А я в этом отношении личность совершенно бесполезная.
      Зачем Волошин, когда есть Солженицын
      Я продолжал уже от себя: "Впечатляющая картина. Но неужели среди этой публики на одном из сияющих теплоходов не видит Распутин своего кумира Солженицына? Это ж он, наслаждаясь свободой нравов, под веселую музыку обрушил на нас потоки лжи и клеветы. Это он под лучами солнца ельцинской демократии веселит и греет "уже хладеющую кровь", в частности, и такими вот церемониями, как вручение премий. "Иначе говоря, я целиком отношу миллионера Солженицына, владельца двух поместий по обе стороны океана, к помянутой благоденствующей верхушке, и именно его, так много сделавшего для её победы, я вижу главной фигурой на лайнере, возникшем в воображении Распутина. Пушкинист Кожемяко, конечно, ничего не понял и тут: "У Бушина получается, что власти зовут вас, Распутина, персонально на лайнер "Новая Россия". И вы, соблазнившись, польстившись на приманку, предаёте товарищей-патриотов"...Повторяю: позвали Распутина не власти, не Касьянов или Волошин, - зачем, когда есть Солженицын, которому, мягко выражаясь, делить с властями нечего. Он, литературный олигарх, и позвал. И потом, разве это так невероятно, что власти иной раз и сами зовут тех, кто им нужен. Разве Кожемяко не знает, что в свое время Ельцин соблазнял то орденком Юрия Бондарева и Геннадия Селезнева, то Золотой Звездой - генерала Рохлина . И что? Один принял орденок . Другие отказались, и что было потом, всем известно...А что касается предательства, то ведь у меня о нем речи нет, это образец кожемякинского таланта говорить за других, но вот что однако пишет мне, например, Е.А.Коротких из Нижнего Новгорода: "В оценке А.Солженицына я с Вами абсолютно согласна. Это двуликий Янус 96-й пробы. Каким он был, таким он и остался...А вот В.Распутин меня очень огорчил. Пожалуй, не погрешу против истины, если скажу, что он предал своих читателей. Приходится только сожалеть об этом. "Еще резче судит А.А.Севастьянов из поселка Индустриальный Саратовской области: "Если не признать (и не назвать!) предательством России получение премии из рук одного из главных её могильщиков, то можно не суетиться ни бондаренкам, ни Зюгановым,- в таком случае России не подняться никогда!" А читатель Н.В.Васин из Ленинграда считает, что, молча выслушивая, как его собеседник поносит коммунизм и нахваливает антисоветчика Солженицына, В.Кожемяко, работник органа КПРФ, "предаёт и свою газету и свою партию". Читатель не знает, что журналист и сам не так давно держал Солженицына за гения.
      Молчанием предаётся не только Бог
      Сожалением, горечью пронизана и вся статья "Билет на лайнер", в которой, как уверяет все тот же Кожемяко, я "буквально изничтожил писателя". Привел бы хоть один пример если уж не смертельного удара, то хотя бы грубости. Не могут сыскать они даже вдвоем с мадам Тендитник! Действительно, как обратить в грубость такие, например, слова: "талантливый писатель"... "прославленный писатель"..."горько и больно за большой талант"... " с горечью и досадой"... и т.д. К тому же, упомянув о многчисленных наградах и премиях Распутина, я внятно сказал: "И всё талантливый писатель получил, бесспорно, по заслугам". Другой вопрос - надо ли их столько. Я также решительно отмел лживое, "под себя", солженицынское толкование распутинской повести "Живи и помни" как произведения "сочувственного к дезертиру". Это он сам, Солженицын, всей душой сочувствует и генералу Власову, и немецкому летчику, и румынскому диверсанту, орудовавшему у нас в тылу. Я писал: "Распутин сурово осудил дезертира и справедливо наказал его, виновника страшных бед." Солженицын, как всегда, врал, будто тема дезертирства была у нас запретной, и вот, мол, Распутин первый осмелился сказать словцо. Я напомнил бессмертному классику, что на эту тему были произведения еще во время войны. И в нравственном решении темы Распутин следовал за старшими товарищами, а Солженицын хочет оторвать его ото всех и всем противопоставить, как своего единомышленника. И тот, принимая из рук благодетеля чек, промолчал, не посмел защитить свою оболганную повесть.
      Разрешенная смелость
      Между собеседниками на страницах "Советской России" шло соревнование:
      кто скажет о Бушине словцо почерней, пооскорбительней? Ну, с достижениями Кожемяко мы уже знакомы. А Распутин? О, он далеко превзошел простодушного правдолюба. Приведу лишь один, но, может быть, самый блистательный пример: "Разве не зачитывались мы "Одним днем Ивана Денисовича" и рассказами Солженицына и разве не он в "Красном колесе", показал нам роль Февраля - роль, которую мы тогда знали слабо?.. Бушин может ответить мне, что он не зачитывался и знал и что это только я зачитывался и не знал, - и это будет неправда: Бушин, по своей сыскной способности все знать, мог знать и об этом (но не написал же!), а Россия, свидетельствую, во многом жила в отношении своего прошлого в потемках". По-моему, сказано это довольно коряво: пятикратное подряд употребление глагола "знать - не знать" сбивает с толку, но многое, конечно, понятнять можно. Так вот, прежде всего, не надо бы свидетельствовать от лица всей России, если даже приятель называет тебя за кружкой пива "совестью нации" или "отцом народа". Не надо хотя бы потому, что все равно не превзойти того, кто уже давно сказал: "Моя фамилия - Россия, а Евтушенко псевдоним". Кроме того, не следует придумывать за оппонента ответы на свои вопросы и потом клеймить его: "Неправда!" Я , конечно, же не отвечу, как Распутин предполагает, что не читал "Один день" и другие рассказы Солженицына. Не только читал, но и написал о них несколько больших одобрительных статей, которые тогда были напечатаны в ленинградской "Неве", в воронежском "Подъеме", а через АНН -во многих газетах страны. К слову сказать, прочитав статью в "Подъеме", которая была напечатана с такими трудностями, какие Распутину никогда и не снились, Солженицын 2 января 1964 года поделился со мной радостью из Рязани: "Эта Ваша статья кажется мне очень глубокой и серьёзной - именно на том уровне написана она, на котором только и имеет смысл критическая литература...Жаль, что из-за тиража журнала статью мало кто прочтет" и т.д. Теперь они цитируются, например, в сборнике документом о Солженицыне "Слово пробивает себе дорогу"(М.,1998,с.59-60,129-131). Да, охотно цитируются, ибо это же были, говорю, положительные статьи: ведь поначалу Солженицын предстал перед нами в идеальном образе героя, прошедшего со своей батареей всю войну, ни за что пострадавшего ("жертва культа личности"!) и вот продолжает борьбу против несправедливости. Мало того, когда Солженицын в свое время разослал по 250-ти адресам свое известное письмо к 1У съезду писателей СССР (как потом выяснилось, насквозь лживое), то большая группа писателей в свою очередь тоже обратилась в президиум съезда с предложением предоставить Солженицыну слово на съезде, - и я был в числе тех, кто подписал это письмо (Цит.соч., с.217). Тут же, прислав телеграммы, к нашему письму присоединились, например, москвич Валентин Катаев, ленинградцы Виктор Конецкий, Владимир Соснора и другие...А где же был тогда Распутин? Нет ни его подписи под коллективным письмом, ни отдельной телеграмы. А ведь он был уже автором нескольких книг и расхваленной повести "Деньги для Марии". Да и вообще, как писал С.Залыгин, "Распутин вошел в нашу литературу сразу же, почти без разбега", т.е. с первых публикаций в самом начале 60-х годов... У помянутый В.Соснора - ровесник Распутина, был тогда автором тоже двух книг, в отличие от распутинских, не столь восторженно встреченных критикой. Он писал в своем письме: "Мне тридцать один год. Из них три года я служил в Армии, шесть лет работал слесарем на заводе, остальные годы - блокада, партизанский отряд, послевоенный голод...Мое имя смутно, мой голос слаб, но, как член Союза писателей я считаю себя вправе..."(Цит. соч., с.229). И он присоединялся к нам. А имя Распутина, может быть, именно потому, что он ни в Армии не служил, ни слесерем не работал, ни блокады, ни партизанского отряда не знал, а всё только, как отмечают биографы, писал да читал Фолкнера и Хемингуэя, Достоевского и Бунина-, имя Распутина было не смутно, и голос уже давно не был слаб... Но гораздо показательней то, что он молча сидел со своими восторгами Солженицыну - ни словечка хоть письменно, хоть устно! - еще почти двадцать лет и подал голос только в 1988 году, к семидесятилетию кумира, когда уже было сказано: "Всё дозволено!" Глядя на смельчаков той поры, уместно вспомнить слова Маркса: "Нет большей низости, чем разрешенная смелость". Со временем стало ясно почти всё, что Солженицын писал и рассказывал о себе, оказалось ложью. Он бесстыдно и ловко провел нас. И честные люди, искренние патриоты, встретившие его появление приветливо, решительно и гневно отвернулись от него. Их оказалось много от Шолохова до Симонова, не говоря уж о миллионах читателей. Среди этих людей был и я.
      Сыскное бюро Солженицына
      Но не просмотрели ли вы, читатель, самую-то роскошную жемчужину в драгоценной россыпи Распутина? Вот она, полюбуйтесь еще раз: "уникальная сыскная способность (Бушина) всё знать". Вдумайтесь: писатель презрительно высмеивает стремление человека как можно больше знать, он высокомерно глумится над желанием собрата быть возможно более осведомленным, эрудированным в том, о чем пишет. Фолкнер это называл обскурантизмом, Достоевский - мракобесием. Да, прав тут правдолюб Кожемяко: "Многие даже не замечают, насколько они изменились за последнее время". Их раздражает, что есть люди, берущие примеру трудолюбия и добросовестности с Пушкина, Толстого, Горького...Им сподручней тяп да ляп: "Он есмь"... А если Распутину уж так хочется поговорить о сыске, то могу предложить ему интереснейший материал на эту тему из жизни его великого кумира. В ряде наших журналов были публикации о тайной доносительской работе Солженицына в лагере. Последняя из таких публикаций - документальный очерк "Каким ты был, таким остался" принадлежит перу С.Никифорова, товарища Солженицына по заключению. "Нет, разлюбезный Александр Исаевич, извините, это не так," пишет автор и на конкретных фактах показывает его лживость, разоблачает клевету, приводит доподлинные тексты его доносов. Желающие могут ознакомиться с этим увлекательным очерком в "Нашем современнике" №11 за прошлый год. А я хочу лишь заметить, что если кто был доносчиком, тот легко и просто, безо всяких нравственных сомнений и душевных колебаний может и сам пользоваться доносами других, -это лишь другая сторона той же медали. Что мы и видим, например, на отношении Солженицына к "Новому миру", о чем он без малейшего смущения поведал в своём "Теленке"? Мы узнаём, что он всегда старался "сперва разведать, чем пахнет" в редакции. Больше всего ему помогала в этом давняя сотрудница отдела прозы Анна Самойловна Берзер, с которой он завязал весьма тесные отношения. Так и пишет, что именно "по рассказам Берзер вызнавал, что там в редакции делается. "Потом её "рассказы" он назовет более точным словом. Но Берзер была не единственным лазутчиком, точнее сказать, агентом, как дальше говорит он сам. Солженицыну удалось создать нечто вроде частного сыскного бюро и проникнуть с его помощью не только в "Новый мир", но и в другие интересовавшие его литературные и нелитературные инстанции. В повествовании об этой поре своей жизни у него то и дело мелькают такие признания: " из редакции по секрету передали мне новость"... "получил я агентурные сведения"... "принесли мне завтрашнюю "Литературку", выкраденную из редакции"..."разными путями мне передают: такой-то говорил о вас такую-то ложь" и т.д.
      В результате созданной им системы тотальной слежки за "Новым миром" Солженицыну действительно было известно многое из жизни редакции. Знал, например, что происходило на партийном собрании: кто был, кого не было, кто как говорил о нем, зачем звонили в редакцию из райкома партии, какой разговор был у руководителей журнала с работниками ЦК и т.п. При такой налаженной работе получаемые сведения надо было как-то фиксировать, систематизировать. Он и делает это, заводит досье. Там, записано, например: "В.Я.(Лакшин) принимается Твардовским предпочтительно перед другими сотрудниками, легко вхож к нему в кабинет...В 1966 году В.Я. вступил в КПСС" и т.д. Завел папочку "Я и Союз писателей" - "Там всякие бумажонки... И доносы мне: где что про меня сказали." Так прямо и называет вещи своими именами: доносы, агенты. Солженицын не останавливается даже перед прямым воровством из редакции или у самого главного редактора нужных ему "бумажоном", но об этом на примере письма Твардовского Федину речь уже шла раньше. Вот, Валентин Григорьевич, что такое уникальные сыскные способности.Чего ж молчите?
      Надо же!..Ломятся в открытую дверь
      Прочитав беседу в "Советской России" двух светочей гуманизма, я надолго задумался. Как же им ответить?... Вспомнил, что есть в моей почте письмо москвички Н.А.Кочановой. Оно в защиту и Солженицына и Распутина. Может, послать им, чтобы умиротворить и на этом окончательно завершить дело? Стал вчитываться:
      "Уважаемый Владимир Сергеевич! Что же Вы так остро отреагировали, что В.Распутину присудили премию Солженицына? Неужто он. Русский писатель недостоин?" Господи, ведь в эту же дверь, не понимая, что она открыта, ломится, заикаясь от волнения, и Бондаренко : "Надо же...Надо же...Надо же...Все премии России присуждаются либералам-западникам... И вдруг Александр Исаевич даёт пример литературной объективности..." Да не об этом же речь, не о премии самой по себе, я, может, сам дал бы ему 100 тысяч рублей, если были. Речь о том, из чьих рук премия. Распутин взывает: "Солженицын не нуждается в моей защите...Но умейте в великане признать великана." Мы и признаём. Точно так же, как сам Распутин признаёт "мародерское величие Чубайса". А что касается объективности, пленившей Бондаренко, то где она там, если выдают премию писателю, который и так давно с головы до ног увешан премиями и наградами, ни от одной из коих не отказался. Тут антисоветчик Марк Захаров, спалив свой партбилет, выглядит достойней.
      Я читал письмо Кагановой дальше: "Зачем Вы льёте поток грязи? Это недостойно Вас. Вы мечете ядовитые стрелы в А.Солженицына: он это, он то, он поддержал Б.Ельцина и т.д. Народ тоже поддержал - ошиблись..." Да, Нина Алексеевна, народ ошибся - его, непомерно доверчивого, обманули красивыми словами "Больше социализма!"..."Долой привилегии!"... "Гласность для всех!"...Но тертый калач Солженицын не это поддержал, а кровавый расстрел своих соотечественников. Отдавая приказ стрелять, Ельцин не лицемерил, никого не обманывал. Неужели не понимаете, какая разница между словами и пулями, между потоком пустых слов и потоком крови? А что касается "потока грязи", т.е. лжи, то у Вас, как и у всех, о ком я уже говорил, нет ни одного примера. Вот я говорю, допустим, что Вы, Нина Алексеевна, к сожалению, не шибко грамотно пишете и в доказательство привожу примеры из Вашего письма:
      Владимер... болезнено... перемия... отрегировали... чудовещная компания (вместо "чудовищная кампания")... экспрементировать... не выдет (вместо "не выйдет")... оставте-.-эфективен... и т. д. Я думаю, что это убедительно. Вот и Вы сделайте так же: приведите сообща сколько найдете примеров лжи, и я не только поблагодарю всех, но и готов извиниться, как не раз благодарил читателей за правильные замечания, как извинился, например, однажды перед молодым Бондаренко, которого вгорячах обложил, причем не публично, а по телефону, но извинился при свидетелях. А разве ему могло притти на ум извиниться хотя бы по телефону передо мной, его отцом по возрасту, за свою клевету в своей статье. Он может лишь писать об уважении к фронтовикам, ветеранам и т.д. Тут одно из главных различий между коммунистами и антисоветчиками с их учениками.
      Дальше : "Валентин Распутин наш Русский писатель, наша надежда, наша национальная гордость..." Очень хорошо, но об этом уже много раз писали многие авторы от Бондаренко до Тендитник, причем - гораздо выше градусом. Так что эти похвалы едва ли порадуют Распутина. Нет, решил я, не стоит посылать ему письмо Кочановой.