Поцелуй небес

      - Когда это снято? Я не помню... - недоумевал Артур. - Ведь это явно не парик? Антония никогда не красила волосы, стараясь сохранить свой имидж.
      - Теперь, после травмы, Антония изменит свой облик. Она вообще станет немного другой. Да вы и сами заметите это, Артур. - Браун значительно посмотрел на него.
      - Но... Вы хотите сказать... - Шнайдер вновь поднес к глазам фото Вы хотите сказать, Остин, что это другая девушка?!"
      - Успокойтесь, мой друг, я пережил нечто подобное, когда впервые увидел эту девушку, - признался Браун.
      - Где вы нашли ее? Ведь такое поразительное сходство со знаменитой моделью не могло остаться незамеченным! Или она скрывалась в глухих горах?
      - Она недавно прибыла из далекой страны. Живет среди монашек. Репортерам и публике, естественно, не показывается. Это девушка - моя дальняя родственница. Ее зовут Тори. Виктория, - Браун слегка потрепал по плечу все еще находящегося в столбняке Шнайдера.
      - Тони! - прошептал он. - Господи, я же все время буду их путать...
      Но путать и даже сравнивать девушек Шнайдеру не пришлось, потому что они, поменявшись местами, даже не встретились. А произошло все так. На альпийском горном курорте изысканному обществу несколько раз посчастливилось увидеть роскошную Антонию в компании родителей и друга семьи - доктора Динстлера. Девушка не увлекалась лыжными прогулками, зато подолгу лежала на солнце, меняя сногсшибательные купальники. И что только этим Браунам вздумалось забраться на самую верхотуру! Туда целых полчаса пришлось карабкаться по узким дорожкам машине медицинской помощи, спустившей вниз уже забинтованную, изувеченную красавицу. Доктор Динстлер успел оказать девушке первую помощь и тут же увез ее в свою клинику, находящуюся неподалеку.
      На самом деле машина с Антонией, выехав за пределы недосягаемости любопытных взглядов, свернула на трассу, ведущую к австрийской границе. Йохим снял с головы Антонии бинты и ободряюще улыбнулся (если можно так назвать натужное искривление губ):
      - Вот и все. Театр окончен и, - да здравствует театр! Скоро я представлю тебя моей двоюродной сестре Изе - настоятельнице монастыря. Думаю матушка Стефания тебе не сразу понравится. В детстве я боялся ее, а она мною демонстративно пренебрегала... Иза своеобразная женщина... Но не это сейчас важно. Главное - это глубоко порядочный человек, не способный нарушить свое слово даже на костре. Она обещала мне "не заметить", что Анна Ковачек не только покрасила волосы, но и несколько изменилась после короткой отлучки "к дяде". Постарайся там просто меньше общаться со всеми. Что совсем не трудно - монашки замкнуты и немногословны. Твоя предшественница вела уединенный образ жизни, общаясь преимущественно со мной... Я думаю, подмену не должны заметить.
      - Эта Анна, в самом деле, так похожа на меня? И где же она была все это время, что никто не завопил: "у Антонии Браун есть двойник!" поинтересовалась Тони, вообще-то довольно равнодушная и печальная в последние дни. Перспектива монастырского уединения и вынашивания ребенка явно не вдохновляла ее. Лишь один аргумент помогал сохранить присутствие духа: всего шесть месяцев - и она получит доказательство, которое потом сумеет предъявить ненавистному Лиффи - доказательство того, что ей удалось быть счастливой без него и вопреки его проискам. Всего пол года и все вернется на свои места.
      - Анна жила в маленьком городе в другой, мало развитой стране. Там, особенно в провинции, не очень-то в курсе европейской жизни... Анну вообще даже не считали красивой... Обычное платье, грязная грубая обувь, очки... Йохим углубился в мрачные описания, стараясь увильнуть от прямого ответа.
      - И оказалось, не смотря ни на что - она вылитая "звезда рекламы? не уступала Тони, задетая появлением "дублерши". - Ну, не такая уж вылитая... Общее сходство есть, а больше и не надо - ведь Брауны подпустят к ней репортеров лишь издали... -успокаивал девушку Йохим.
      - Зато менее чем через пол года ты станешь мамой, а я...(он чуть было не сказал - дедушкой), а я буду рад позаботиться о новорожденном.
      ...В одно чудесное мгновение пути их едва не пересеклись: "мерседес" Динстлера ловко увильнул от вынырнувшего с боковой дорожки "вольво" Штеллермана. Артур в сердцах выругал сначала себя, а потом торопливость олуха, сидящего в "мерседесе". Он так боялся не пропустить встречную машину, увозящую Антонию в монастырь, что, как бывает, едва не столкнулся с ней. Он подумал, что нервы его сдали. Было с ченго. На заднем сидении его автомобиля дремала девушка - букваальная двойняшкой Антонии. Конечно же, другая пластика и манера говорить, какой-то акцент, но первое впечатление было сногсшибательным: в условленный час к машине Шнайдера подошла сама Тони. Девушка была без вещей, в одном легком коричневом платье и, выполняя инструкции Брауна, Артур набросил ей на плечи дорожное пальто Антонии светлая легкая ворсовая ткань, свободно падающая складками на манер пончо. - Спасибо, - сказала Тори, погладив мягкую материю. - Отличное пальто для дороги, в него так приятно кутаться! - Сказала почти то же, что говорила Тони, заворачиваясь в свое пальто: - Прекрасная модель для путешествий - подушка и одеяло А так же - маскарадный костюм. В нем меня мало кто заметит. И так приятно в него кутаться.
      Артур насупился и обиженно промолчал пол дороги. Его спутница не набивалась в собеседницы, задремав на заднем сидении. Посматривая на нее в зеркальце, на легкие, раздуваемые ветром золотистые завитки, Артур вдруг понял, что снедаем самой заурядной и мучительной ревностью: она, эта самозванка, не имела права быть столь похожей на неподражаемую Тони. Она не могла быть столь прекрасной, а он не должен везти ее к Браунам, чтобы через месяц поставить под объектив с радостным воплем: "Антония Браун возвращается к нам! Присмотритесь дамы и господа, ваша любимица стала еще прелестней."
      12 Конец мая на Острове - самое живописное время. Все цветет - даже невероятно, что возможно такое бурное всеобщее ликование. Странно, как это еще прибрежные валуны и статуи в парке не пустили ростки и бутоны! Бело-розовый дурман акаций, азалий, олеандр, лазурное море до горизонта и никаких облаков - снимай сколько душе угодно. Что ни попадет в кадр - все прекрасно. Особенно сама героиня этого полупрофессионального репортажа. Инициатор и режиссер ролика - Артур Шнайдер. Опытный менеджер не хочет, чтобы публика забыла свою любимицу. Да и она, преодолевая последствия травм, мечтает вернуться на подиум. Оператора пригласил Браун. С Билли Фуксом он когда-то побывал в крутых переделках, работал над "Рубиновыми лугами". Теперь ушедший на покой, мастер с удовольствием принял предложение Остина: пожить с недельку на Острове, снимая его выздоравливающую дочь. Конечно, Тони не хочет еще появляться на экране и не стоит быть слишком навязчивым, но заглянуть объективом на пляж, где загорает девушка, издали, будто невзначай пробежать интерьер библиотеки и гостиной с отдыхающей или музицирующей крошкой, захватить в панораме окрестностей изящный силуэт, вырисовывающийся на фоне морской волны и золотого песка - это пустяки, обычные видовые съемки. Шнайдер, произносящий текст за кадром, настаивал, чтобы крупных планов не было, а серия картинок открыточного плана смахивала на любительские. Здесь, кстати, сказался настоящий профессионализм этого парня, как если бы он - мировой призер фигурного катания на коньках, изображающего новичка, впервые вышедшего на лед. Билли справится с этой работой, тем более, что "труппа" у него отличная - Дани Дюваль, живописная чета Браунов, а сама малышка - лакомый кусочек для объектива - с какой стороны не глянь - высший класс! Правда, несколько дичится, но это и понятно - после такой травмы!.. ...Месяц, проведенный Викторией на Острове был самым необычным в ее жизни. Уж какими только сюрпризами не одаривала ее судьба в последнее время, но превращение в Антонию Браун превосходило самые фантастические сны. Новую внешность Виктория старалась не воспринимать всерьез , как вещь, взятую на прокат. Какой смысл привыкать, если в один прекрасный момент чары развеются и царевна снова превратится в лягушку. Что особенно обидно после того, как уже восхищались тобой в царских палатах и обмер от любви королевский сын. Оставаться наедине с зеркалом Вике было даже страшновато - ее глаза смотрели с чужого лица, которое она, не желая того, украла. Вернее, конечно - страстно желая. Одного взгляда на Антонию той рождественской ночью было достаточно, чтобы в душу впились шипы бесплодной зависти, а сознание собственного несовершенства стало еще более мучительным. Она же видела, как светился в присутствии звезды Жан-Поль и как озарялось само пространство вокруг чудесной Антонии, будто и впрямь, сопровождали ее свысока лучи особых прожекторов. "Все это теперь мое!" Виктория провела кончиками пальцев по высоким надбровьям, безупречно вылепленным скулам и виртуозно очерченной линии губ. Даже форма лба, раздавшегося вширь, позволяла, оказывается, совсем не думать о прическе как не зачеши волосы, как не взлохмать - волосы украшали лицо каждый раз по-новому. "Все мое, нет - чужое, ворованное. Как и вся эта сказочная жизнь на острове, принадлежащая другой. Я дублерша, фантом. Это сон и нельзя забывать о пробуждении..." В апреле Виктория вернулась в дом Браунов, который и не чаяла больше увидеть в роли его молодой хозяйки. Прислуга называла ее Антонией, Алиса и Браун - дочкой, относясь предельно бережно, как с больным ребенком. Всем, работающим и бывавшим здесь, было сообщено, что после травмы Антония еще не оправилась: произошли кое-какие изменения в психике, есть затруднения с речью. Да, девушка стала очень замкнутой, полюбила уединение и, в отличие от прежнего, избегая контактов с матерью. Встречаясь с Алисой, Виктория чувствовала себя самозванкой, понимая, что должно твориться в душе матери, называющей "дочкой" чужую девушку, занявшую место ее любимого дитя. Алисе, действительно, приходилось не легко. Она делала все возможное, чтобы не дать почувствовать гостье свою антипатию, но с каждым днем сдерживаться становилось все трудней. Останься девушка прежней Викторией, Алиса изо всех сил и от всей своей жалостливой души постаралась бы согреть сироту. Но в этой роли... При каждой встрече с девушкой Алису ошарашивала ее похожесть на дочь. Тони, Тони! Ее бедная Тони... Дублерша все время напоминала Алисе о том, какой счастливой и благополучной могла быть ее дочь, спрятанная сейчас в далеком монастыре под присмотром несчастного Йохима. Они там вдвоем - отец и дочь, разделенные отчуждением непроницаемой тайны... Алисе было страшно вообразить , какие ощущения испытывает Йохим, оберегая свою дочь и изображая докучливого, нудного попечителя. Глядя из окна своей спальни в сад, где играла с подаренным ей щенком спаниеля Виктория, Алиса глотала слезы: видеть этот мираж, счастливую иллюзию было просто невозможно. Остин вошел неслышно и став за спиной жены, посмотрел в сад. Виктория отбирала у Бемби мяч и тот гонялся за ней, стараясь схватить за щиколотки. Белые носки на загорелых ногах, зеленые шорты, рыжий, подвязанный на затылке "хвост", испачканное землей колено... Алиса с негодованием увидела улыбку восторга и умиления, озарившую лицо мужа.
      - Ты спятил, или ты святой! Как ты можешь смириться с иллюзией, зная, что наша дочь одинока, запугана, растеряна... Я не могу, не могу больше, Остин! Отпусти меня во Флоренцию... Ты даже не представляешь, каким тяжким оказалось для меня это испытание... Алиса не пыталась остановить бегущие ручьем слезы. - Каждый раз, каждую минуту, глядя на нее, я вздрагиваю, хочу броситься к ней, протянуть руки, обнять, прижаться, пожалеть... Я хочу прижаться к своей дочери... а это - фантом, призрак!
      - Лизанька (Остин называл ее так в самые ответственные моменты, и Алиса насторожилась). Лизанька, протяни ей руки и приласкай.- Он крепко держал жену за плечи, серьезно глядя в глаза. - Эта девочка нуждается в нашей любви. Да к тому же - она моя внучка! Алиса никак не могла поверить в рассказанную мужем историю. Умом она понимала, что Остин не мог ошибиться, но душа восставала против уловки случая. Поверить быдо бы легче, если бы эта девочка не заняла, хотя и на время, место Антонии...
      - Боже мой, Остин, ты думаешь мне теперь будет легче? - с сомнением посмотрела она на мужа.
      - Конечно, Лизанька. Считай, что Вика - сестра Антонии, ее нашедшаяся сестра-близнец... Только не надо слишком задумываться над этим у меня и самого голова идет кругом. Главное - обе они - наши девочки и мы должны позаботиться о них.
      Для осуществления главной идеи подмены - съемок, репортажей с участием выздоравливающей Тони, надо было еще раз все основательно продумать и проверить впечатления, производимые Викторией на посторонних. Шнайдер, вначале потрясенный сходством девушек, настойчиво бубнил, что это лишь первая реакция, потом же, якобы начинают бросаться в глаза различия манеры не те, осанка, пластика Виктории никуда не годится, не говоря уж о речи. Остин пригласил на Остров Дюваля, предупредив, что дома будут лишь Алиса и Антония, проводящая здесь вынужденный отпуск после травмы в горах.
      - Вообще-то, Дани, она очень изменилась. Хочет быть похожей на мать покрасила волосы в Алисин цвет, стала более сдержанной, провинциальной что ли. Может быть, просто играет в преображение, а возможно... Голова ведь тоже немного пострадала. Это никак не отразилось на умственных способностях... но что-то произошло с речью. Врач заставляет ее говорить медленнее, чтобы избегать заиканий, ошибок. Она предпочитает отмалчиваться... Да не пугайся, Дани, девочка в порядке, ты сам увидишь. Они вышли к пляжу, где с томиком Бодлера и с зеленым листочком на носу загорала Виктория. Остин остановил Дани в тени за кустом камелии:
      - Посмотри внимательнее. По-моему она выглядит вполне здоровой, разве что немного поправилась от домашней еды. - Девушка, лежащая на животе, почесала спину, затем села, изогнувшись и старалась разглядеть укус комара, потерла это место послюнявленным пальцем и поднялась. Ветер подхватил и разметал золотистые волосы. Осторожно ступая по горячему песку она пошла к воде и стала медленно погружаться в легкие волны, словно совершая ритуал омовения. Потом - резкие взмахи рук - и девушка плыла, быстро удаляясь от берега.
      - Да она отлично плавает! И вообще, выглядит совсем здоровой. Зря ты напугал меня Остин. А может и мы искупаемся? - Дани бросил на шезлонг прихваченное полотенце и начал раздеваться.
      - Иди, поплавай с Тони. А я посижу в тени, - сказал Остин, с волнением наблюдая за происходящим. Он видел, как несколькими рывками Дани приблизился к Виктории и вот они уже вместе направились к берегу. Выбравшись из воды Дани стал прыгать на одной ноге, вытряхивая из ушей воду, а девушка подошла к Остину, недоуменно глядя на него.
      - Ничего, Тони, Дани - наш друг и не станет досаждать тебе беседой. Я предупредил его, что ты у нас стала молчальницей, но мечтаю, чтобы ему удалось разговорить тебя. Вперед, детка, маленький урок общительности! ободрил ее Остин и обратился к Дювалю: - Расскажи-ка нам, как поживает Жан-Поль. Они немного прошлись по саду, потом пообедали все вместе на веранде, а вечером Дани даже перекинулся с Антонией в бадминтон. По траве между играющими, стараясь ухватить волан, носился щенок, мотая длинными рыжими ушами.
      - Смотри, Алиса, Бемби похож на Антонию - та же масть и даже "прическа"! - подметил Остин.
      - Интересно, что про все это скажет Дани. ... Даниэль был явно озадачен. Он сидел в кабинете с Брауном, не решаясь задать вопрос.
      - Ты хочешь меня о чем-то спросить, Дани? Давай, я готов к откровенному разговору. Дюваль в замешательстве теребил костяной нож для разрезания бумаг и вдруг прямо посмотрел на Остина:
      - Кто она?
      - Эта девушка - моя родная внучка... И это не все - временно она исполняет роль нашей дочери. Приготовься, Дани, мне предстоит долгая исповедь. Когда пятнадцать лет назад в семье Браунов появилась трехлетняя дочь, Дани знал, что девочку удочерили и намерены скрыть от нее этот факт. Об отцовстве Динстлера и его преобразовательных манипуляциях Дюваль, естественно, не догадывался, хотя подозревал, что Тони является дочерью Алисы от какого-то ее былого увлечения. Уж очень впечатляющим было сходство. Теперь Остин рассказал ему, каким чудом появилась в их семье дочь и о трюке с подменой, вызванным желанием скрыть беременность Антонии.
      - Но откуда же такое сходство? Если бы обе девушки были похожи на тебя, Остин, я еще бы мог понять... Нет... тоже не сходится... - задумался Дани.
      - Здесь Йохим немного поколдовал, ты же знаешь - он большой мастер.
      - И все же - удивительное совпадение! Знаешь, я до самого вечера был уверен, что это Антония, только, как ты и предупреждал, несколько "сдвинутая". Нет, не в смысле сумасшествия - она абсолютно нормальная и очень наблюдательная девушка... Только - другой типаж, манера держаться... Какая-то скованность что ли. Это я уже понял, когда мы играли в бадминтон. Она как будто что-то пытается скрыть. Не то, чтобы изобразить другую, но, скорее - не проявить себя.
      - Значит, ты считаешь Дани, наш замысел с подменой и съемкой репортажей - неудачная шутка? - пристально посмотрел на него Остин.
      - Напротив. Столь поразительное сходсво просто грех не использовать. Да ведь я и сам - профессиональный дублер!
      - Поразительного совпадения нет. Шнайдер уже все промерил и взвесил. Однако отклонения вполне допустимые. Антония вторая выше первой на один сантиметр, тяжелее на два килограмма. У нее больше бюст, толще щиколотки и острее коленки...
      - Да? Не заметил. Чрезвычайно привлекательные коленки и великолепный бюст... Но ведь я никогда не приглядывался столь дотошно к Антонии. Наверно, если поставить их рядом, можно обнаружить еще что-нибудь. Но в общем похожи они невероятно. Это может кого угодно ввести в заблуждение, если бы... Если бы Виктория была немного раскованней.
      - Антония с детства чувствовала себя красавицей, привыкла к восхищенным взглядам, затем - к массовому обожанию. Кроме того, она чуть ли не с пеленок ежедневно по часу минимум занималась аэробикой. Вначале с учительницей, потом сама... И всегда, уже чисто инстинктивно, слегка позирует.
      - Вот - вот. Именно этого не хватает новой Тони. И знаешь что... Мы можем ей помочь. - Дани задумался. - Я приглашу сюда на пару недель Сильвию и под ее руководством лично займусь тренингом с твоей внучкой. Мы разбудим в ней природную грацию и восхитительное кокетство. Как-никак - у меня крепкое актерское прошлое, а некоторых своих привычек я не бросил и по сей день. Ведь у тебя есть тренажерный зал? ... Со следующего дня Дани стал тренером Антонии. Как только Остин сообщил ей, что Дюваль - участник заговора, девушка облегченно вздохнула. Не опасаясь разоблачений, она часами занималась с Дани, сбрасывая, как лягушачью шкуру, комплексы дурнушки Вики Козловской.
      - Слушай, старик, - через неделю обратился к Остину Дани. - Как это получилось, что на острове графа Монте-Кристо нет подобающей конюшни? Раскошеливайтесь, господин Браун, нам нужен породистый скакун. ... Шерри легконогую гнедую кобылку доставили специальным катером, в подготовленное к ее прибытию стойло. До вечера Виктория пробыла с перепуганной, приходящей в себя после поездки лошадью, а после того, как та успокоилась и, смахнув хлеб с ладони девушки, покосилась на нее настороженным, и внимательным карим глазом, предложила:
      - Ну что, Шерри, осмотрим наши новые владения? Лошадь спокойно позволила одеть седло и, почувствовав на спине наездницу, тихонько заржала, давая свое согласие на прогулку.
      - Да оторвись же ты, Остин, от своего телефона! Иди скорее сюда, Дани вытолкнул Брауна на балкон, выходящий в парк. - Смотри-ка! Если ты скажешь, что был в юности лихим наездником, я окончательно поверю в твою историю!
      - Наездником был мой сын Алексей. А она - его любимая дочь. - Остин с благоговением наблюдал за скачущей по лужайке всадницей. - В самый раз смахнуть слезу умиления. Мы привыкли говорить, что любовь всесильна, зная лишь самую малость об этом... Понадобилось целое любовное древо с мощными корнями и хитрыми переплетениями ветвей, чтобы дать жизнь этому молодому расточку. А любовь Йохима и любовь Алексея сделали девушку живым чудом...
      - А про меня забыл. Я что же, просто так, без всяких чувств закупала для нашей девочки весь этот гардероб? - подошедшая к мужчинм Алиса кивнула на привезенные из Канн чемоданы. 13 И вот было решено, что Антонии Браун пора подать о себе весточку. Шнайдер сочинил сценарий, а Браун пригласил Билли, для съемки трогательного ролика. "Дорогие друзья, этот маленький фильм сделан в семье Антонии Браун, счастливой семье, потому что их дочь может снова радоваться жизни. А значит, радовать и всех нас... Врачи приложили немало усилий, немало бессонных ночей провела с измученной дочерью мать и вот - тревоги позади. Антония вновь на ногах. Смотрите, эта она играет со своим щенком, соревнуется с отцом в стрельбе из лука, а вот и прием гостей! Антония, готовится к встрече, примеряя туалет из новой коллекции Лагерфельда" Под закадровый текст шли отснятые Билли сюжеты иллюстрации: Антония в саду, на пляже, дома, с гостями (Даниэлем и Сильвией). Камера следила за девушкой издалека, избегая крупных планов. Шнайдер все время браковал отснятое, "по известным соображениям", делал загадочное и удрученное лицо. Преданного друга Антонии раздирали противоречия: с одной стороны ему хотелось подсунуть публике дезинформацию, обмануть вчистую, поддержав память об ушедшей в тень звезде. С другой же Артур просто не мог примириться с тем, что дублерша не только успешно подменяет Тони, но проявляет какое-то новое, свойственное только ей обаяние. Он готов был откусить себе язык, когда произносил следующее:
      - Антония, спасшаяся в лавине, начала новую жизнь. Она пожертвовала 20тыс. долларов на больницу Святого Патрика, сестры которой проявляли заботу о ней, дала согласие на участие в благотворительной акции общества "АнтиСПИД" и прежде всего - она сменила имидж. Посмотрите-ка на этого золотоволосого ангела! На мой взгляд, наша Антония стала еще прекрасней! Билли кружил с камерой на почетном расстоянии от прогуливающейся по кромке прибоя Виктории. Алый закат над притихшем морем, белые паруса на горизонте, влажная полоска песка, по которой ступают босые ноги. Девушка задумчиво идет за уходящим солнцем, подставив лицо косым, золотым лучам, одинокая печальная и в тоже время - ждущая.
      - Антония ждет своего принца, - сказал Шнайдер и угадал. Виктория мечтала об алых парусах, неведомых французским девушкам. Она даже не смутилась, заметя вышедшего из-за прибрежных кустов Билли и сопровождающего его Артура. Школа Дани не прошла даром - ни посторонние взгляды, ни объектив не могли заставить плечи Виктории ссутулиться, а ноги - смущенно косолапить. Напротив - ее овладел манежный азарт, кураж представления: Виктория развернулась к Билли и, глядя куда-то поверх камеры и его плешивого темени, закинула голову, мотнув золотой гривой и счастливо потянулась, словно собиралась взлететь. Естественно, абсолютно естественно!
      - Наезд! Портрет! Не зевай Билли - крупный план!!! - вдруг заорал Шнайдер. Чутье охотника, выследившего редкого зверя, взяло верх - Артур вставил этот кадр в свой фильм. А через неделю изменившая имидж Тони Браун улыбалась с экранов телевизоров миллионам своих поклонников, не заподозривших подмены. Шнайдеру посыпались предложения на заключения весьма интересных контрактов с его подопечной.
      - Мадмуазель Браун, подчиняясь требованию врачей откладывает все деловые переговоры до конца лета, - упорно держал оборону Артур.
      ... К июню волнения улеглись. Алиса навестила в монастыре Антонию, сменив вернувшегося к своим заботам Динстлера. Она целую неделю провела с дочерью, убедившись, что приставленная к девушке Динстлером медсестра отвечает всем требованиям - предусмотрительна, сердобольна и немногословна. Розетта Тория - пожилая полная итальянка, румяные щеки которой и пышные формы мало соответствовали представлениям о старой деве, чем-то напоминала Дору. Во всяком случае во взгляде ее коровьих глаз, преданно смотрящих на Тони угадывалось восхищение и сострадание.
      - С девочкой все в порядке. Беременность протекает нормально и никаких отклонений я пока не заметил, - отчитался Алисе Йохим и добавил, угадав ее вопрос. - Резкое изменение внешнего статуса в первые месяцы, приостановилось. К тому же, ты знаешь, это обычное явление - распухание носов и губ у будущих матерей. И еще некоторая общая отечность. Все это считается нормой.
      - О какой норме здесь может идти речь... - вздохнула Алиса. - Если наша девочка - сплошное исключение... Разговор с матушкой Стефанией, пригласившей мадам Алису к себе для беседы, был не столь утешительным.
      - По-видимому, мадам является близкой родственницей Анны?... Нет-нет, мне не нужен отчет. Ваше сходство очень бросается в глаза. Особенно до того... я хотела сказать, что два месяца назад Анна была несколько другой... Я не задам никаких вопросов. Йохим предупредил, что я имею дело с очень сложной ситуацией. Предоставим Господу решать правомочность наших поступков. - Она перекрестилась и словно приготовилась к проповеди, продолжала: - Мой долг обязывает поставить вас в известность относительно отдельных перемен, значительных, на мой взгляд, о какой бы ситуации не шла речь... Дело в том, что Анна перестала посещать храм. - Стефания посмотрела на Анну, ожидая бурной реакции или, по крайней мере, удивления. Но та лишь слегка подняла брови - интересом к религии Антония никогда не отличалась. Это очень не вяжется и с ее положением, обязывающем духовному очищению и с тем стремлением к Богу, которое Анна проявляла ранее. Видите ли, мадам, мы даже предполагали, что в будущем Анну ждет монашеский сан... Вот здесь Алиса, действительно удивилась. Она ни разу не замечала за Викторией каких-то особых религиозных настроений. Разве что, в ее комнате висела иконка Божьей матери, та, зуевская. Но это - семейная реликвия, более, чем предмет культа. "Я не достаточно внимательна к Виктории. Вероятно, она чувствует себя очень одинокой у нас, лишенная друзей и матери", - подумала Алиса.
      В Москве, как и пророчили синоптики, была долгая затяжная весна, захватившая и половину июня. Дожди не собирались прекращаться, природа задержалась по крайней мере на месяц, придерживая цветение и все владельцы садово-огородных участков только и твердили о том, что в нынешнем году урожая не видать. Шорниковы получили девять соток в хорошем военном кооперативе по Ярославской дороге и Леонид затеял с апреля строительство. Анечка уже большая, можно будет все каникулы провести на даче, вместо того, чтобы таскаться в Крюково к обессилившим бабкам. К тому же и у жены появятся новые заботы, отвлекая ее от мрачных дум. Потерю детей Евгения пережила как тяжелый удар и возмездие за их афганские "подвиги". Не столько чисто физическую месть каких-то подозреваемых в похищении кабульских бандитов, а справедливую, что не говори, акцию высшего правосудия. Временами она бодрилась, проникаясь уверенностью в скорую встречу ( ведь ни требований выкупа, ни других заявлений пока не поступало - а значит, можно надеяться, что дети живы), а чаще - пребывала в глухом унынии - следствие по делу о похищении приостановилось, зайдя в тупик. Нашлись очевидцы, заметившие, как мужчины усаживали детей в черную " Волгу " возле пустыря. На этом следы обрывались. В эту пятницу Шортниковы собрались на дачу и Евгения отправилась подкупить кое-что из провизии к доставленному, уже Владиком "спецпайку". Ей удалось взять в Универсаме 10 банок сгущенного молока без сахара и несколько пачек итальянских спагетти. Кроме того решила она взять для Анечки ранней черешни. Ничего, что час у ящиков в очереди проторчала. Попался интересный собеседник - мужчина преклонного возраста и простецкого, видимо, происхождения. Но забавный какой-то. Прямо за ней очередь занял и всех бабок вокруг смешил, одесские анекдоты рассказывал. Говорит, в тамошнем оперном театре до пенсии суфлером работал. У него просто целая программа " Вокруг смеха " получилась и вся очередь настояла на том, что бы для весельчака был открыт новый ящик с черешнями. Продавщица даже целых три открыла, выбирая получше, а ему-то, всего два килограмма и надо было. Дотащилась Евгения со своими сумками уже до скверика, на лавку поставила, чтобы руки отдохнули, а мужичек тут как тут.
      - Разрешите, говорит, рядом присесть?
      - Пожалуйста.
      - А вас, гражданочка, случайно ни Евгенией Михайловной зовут? Вот как? Очень приятно. У меня к вам небольшой разговор есть. Женя лихорадочно соображала, звать ли ей на помощь или самой банкой сгущенки старика по темени двинуть. А тот говорит:
      - У меня к вам письмецо имеется, - и протягивает конверт. Развернув вчетверо сложенный лист, Евгения прочла: " Мамочка! Не волнуйся за меня. Я живу у друзей. Нашелся мой дед - отец папы - Остап. У Максима тоже все в порядке. Я очень скучаю, но не могу писать ничего больше. Так надо ради меня и ради тебя. Я обязательно вернусь. Ты жди, но никому не говори не слова. Это очень важно. Пожалуйста, не грусти, я тебя очень, очень люблю. И все обязательно будет хорошо. Успокой как-нибудь бабушек. Креако целую. Виктория". У Евгении что-то стиснуло в груди и закружилась голова. - Ну-ну, Евгения Михайловна, у вас сегодня праздник самый большой, думаю за последние 10 месяцев. Радуйтесь. Только все держите в себе. Помните, каждое ваше неосторожное слово может стоить жизни вам или вашим близким... И, конечно, Леонид не о чем не должен знать... Афганцы здесь не причем. Но пусть следствие поплутает в ложных направлениях, это нам на руку. - Мужчина взял из рук Евгении письмо и, чиркнув зажигалкой, поджег его. - Вот и все. Так договаривались? Улыбнитесь, голубушка! Вы и представить себе не можете, как не просто был путь к этой вашей улыбке...
      ... В тот же день, когда у московского скверика веселый незнакомец беседовал с Евгенией Шорниковой в доме Брауна раздался нетерпеливый телефонный звонок. Мужской голос на английском и французском языке просил к телефону Викторию Козловскую. Взявший трубку Остин, осведомился, с кем имеет честь беседовать. Секретарь принца Бейлима Аль дали Шаха представился с восточной церемонностью.
      - Сообщите, пожалуйста, господину Бейлиму, что Виктория отбыла на родину и передайте самый горячий привет. Бейлим, следящий за выражением лица секретаря, понял, что разговор с Викторией не состоится.