“Чувствуй себя как дома, дружище Адон”, — пробасил Главнокомандующий Кей Деверелл. Лорд Деверелл, крупный мужчина с рыжими волосами и зычным, жизнерадостным голосом, восседал во главе длинного дубового стола. Позади него, в огромном камине, освещая комнату мерцающим желтоватым светом, пылал огонь.
      По правую руку от Деверелла сидел Келемвор, а далее, вдоль всего стола, словно лошади у водопоя, восседало пятьдесят кормирских офицеров. Перед каждым из них стояла кружка с элем и блюдо с жареной бараниной. По всему столу, через каждые несколько футов, стояли железные подсвечники, добавляя жизни в скудно освещенную залу.
      По левую руку от Лорда Деверелла расположился Проныра, за которым шел Адон. Сумка, в которой лежала скрижаль, примостилась тут же на полу, подле стула жреца. Слева от Адона сидела Миднайт, которая вместо эля предпочла вино, и далее шли шестеро кормирских боевых магов.
      В тенях у стен комнаты метались трое служанок, следивших, чтобы ни одна кружка или блюдо не пустовали слишком долго.
      “Ты и твои друзья здесь в безопасности”, — продолжил Деверелл, все еще обращаясь к Адону.
      Жрец улыбнулся и кивнул, но облегчения так и не испытал.
      Миднайт мысленно поморщилась, поразившись невежественности Адона. После потери своей книги, она могла понять причину его настороженного поведения. Подобное было допустимо, пока отряд находился в пути, но сейчас, когда они находились в кормирской крепости, в его оскорбительном поведении не было абсолютно никакой нужды.
      Если во всех Королевствах и существовало безопасное место для скрижали, то оно было внутри Хай Хорна. Защищавшая единственную дорогу, пролегавшую вдоль Хребта Драконьей Пасти, крепость была выстроена с учетом всех новейших открытий в области обороны. Она располагалась на вершине скалистой возвышенности так, что ее стены вздымались над тысячефутовым обрывом. К неприступному замку вело всего три пути, каждый из которых был тщательно укреплен и охраняем. Но даже и тогда, каждая дорога оканчивалась подъемным мостом и сторожевой башней с тройными воротами.
      В связи хаосом поглотившим Королевства внешние укрепления постоянно патрулировались семидесятипятью мечниками и двадцатипятью лучниками. Столько же людей охраняли и внутреннюю стену, да еще восемь солдат сторожило вход в смотровую башню. Комплекс для гостей был переделан под казармы для расширившегося гарнизона крепости. Теперь у путешественников был лишь один выбор — ночевать либо в горах, либо у стен, в холодной, наскоро сколоченной гостинице.
      Однако, четверо друзей были избавлены от подобного неудобства, так как Кей Деверелл был Харпером и страстно желал загладить вину перед Миднайт и Адоном из-за той несправедливости, что им пришлось испытать от рук Харперов во время суда в Шедоудейле. Также, четырем друзьям было неизвестно, что незадолго до их появления, кормирский командир получил известие от Эльминстера, в котором тот просил его оказать всяческую помощь Миднайт и ее спутникам, если они будут проходить этим путем.
      Деверелл принял кружку с элем из рук служанки и сел перед Адоном. “Не оскорбляйте меня — пейте и ешьте в свое удовольствие”, — произнес он. “Ни одна крыса не проскользнет в Хай Хорн без моего на то ведома”.
      “Меня волнуют не крысы”, — ответил Адон, вспомнив визит Сайрика в таверну. Вор сказал, что их преследует Баал, и Адон сомневался, что даже надежная защита Хай Хорна сможет выдержать против Лорда Убийств.
      Вдоль стола послышались удивленные шепотки, а на лице Деверелла сгустились штормовые тучи.
      Однако, прежде, чем главнокомандующий успел возмутиться, вмешалась Миднайт, — “Прошу, прости Адона, Лорд Деверелл. Боюсь из-за своей усталости он совсем позабыл правила хорошего тона”.
      “Но только не я!” — воскликнул Келемвор, схватив кружку жреца. Воин провел много вечеров с людьми подобными Девереллу и знал, что тот ожидает от своих гостей. “За Ваше Лордство”, — произнес он, осушив кружку одним глотком.
      Деверелл улыбнулся и переключил свое внимание на воина. “Благодарю тебя, Келемвор Эльбэйн!” Схватив полную кружку, главнокомандующий, как и Келемвор, осушил ее одним глотком. “Разумеется, я, как радушный хозяин, не могу не ответить на твою кружку своей!” Он подозвал служанку и указал на офицеров, сидевших по правую руку от Келемвора. “Следи за тем, чтобы их кружки были полны до тех пор, пока они не смогут поднять их!”
      Кормирцы ответили одобрительными возгласами, хотя многие из них при этих словах лишь поморщились. Адон также мысленно застонал, зная, что когда Келемвор выпивал слишком много, то становился неуправляемым. В этот момент, жрец с большим удовольствием согласился остаться бы в гостинице у стен крепости.
      Едва умолкли возгласы офицеров, как в комнату вошел паж и приблизился к Девереллу. Хотя паренек старался шептать слова на ухо лорду, от чуткого слуха Проныры не ускользнула ни единая деталь.
      “Милорд, Капитан Бересфорд просил известить вас, что на внешней стене отсутствуют двое стражников”.
      Деверелл нахмурился, — “Дождь еще идет?”
      Паж утвердительно кивнул. “Да, капли красные словно кровь и холодные точно лед”. Предательски дрогнувший голос выдал страх паренька.
      Деверелл перешел на обычный тон. “Передай Бересфорду, что волноваться не о чем. Да, и не забудь сказать, чтобы наказали тех, кто покинул свой пост. Не сомневаюсь, что стража попросту попряталась от непогоды”.
      Паж поклонился и вышел. Деверелл вновь вернул свое внимание к праздничному столу. “Эх, что за ночка будет сегодня!” — крикнул он, обращаясь к Проныре. “Так, мой маленький друг?”
      Проныра улыбнулся и поспешил прильнуть к кружке. “Да уж, я ее запомню надолго”.
      Адон сделал мысленную заметку, в конце вечера проверить наличие посуды на столе. Он лично мог убедиться, что дружки халфлинга были закоренелыми воришками, и Проныра похоже успел положить глаз на собственность их радушного хозяина.
      После побега из “Одинокой Кружки” в Ивнингстаре, Проныра попытался уговорить друзей устроить засаду Зентиларам. Он был уверен, что в отряд Сайрика входили именно те люди, которые уничтожили его деревню. Халфлинг был столь решительно настроен, что Келемвору даже пришлось его связать. После этого Проныра долгое время был вне себя от ярости и объявил, что единственная причина, из-за которой он тотчас не покинул отряд, заключалась в том, что Сайрик, так или иначе, вскоре настигнет их вновь.
      Это была вполне здравая мысль. Побег из “Одинокой Кружки” позволил им выиграть всего пятнадцать минут форы. Вскоре, после того, как они покинули город, на дороге появился отряд из двадцати пяти всадников. После изматывающей шестичасовой погони, когда отряд наконец добрался до Тирлука, Сайрик и несколько его самых быстрых всадников были всего в двух сотнях ярдах от них. Адон повел отряд напрямую через поселение, надеясь, что местная стража нападет на отряд Зентиларов. Но час был ранний и даже, если кто из стражей и видел банду Сайрика, они предпочли не поднимать тревогу.
      Из Тирлука друзья направились в единственном возможном направлении: в горы. Спустя еще час они наткнулись на отряд кормирского войска направлявшегося в Хай Хорн. Убедить капитана, что отряд Сайрика состоял из Зентиларов было не сложно, особенно после того, как бандиты сбежали при первых признаках кормирцев. Капитан снарядил погоню, но люди Сайрика ускользнули без особого труда. На открытой равнине кормирские горные пони не могли тягаться с лошадьми на равных — даже несмотря на то, что лошади были измотаны многочасовой скачкой.
      Кормирский капитан выделил несколько разведчиков, отправив их по следам банды Зентиларов, а сам продолжил путешествие, сказав, что в Хай Хорне снарядит отряд, который разберется с незваными гостями. Этот план не вызывал у Миднайт положительных эмоций, так как ей по-прежнему не хотелось, чтобы кто-нибудь причинил Сайрику вред, но спорить не стала.
      Когда все успокоилось, капитан пригласил отряд в Хай Хорн. Оставшаяся часть пути до крепости прошла без каких-либо заметных событий. После их прибытия и доклада капитана, Кей Деверелл предложил путникам безопасность и комфорт крепости. После тридцатишестичасовой скачки об отказе не могло быть и речи. Келемвор и Миднайт с радостью расслабились, хотя друг с другом вели себя довольно холодно. По правде сказать, с момента отъезда из Ивнингстара они почти не общались.
      Размышляя над взаимоотношениями своих друзей, Адон лишь горько вздыхал. Он никак не мог понять, что влекло Келемвора и Миднайт друг к другу, ведь чем больше они сближались, тем сильнее становились их противоречия. На этот раз Келемвор злился из-за того, что Миднайт не подняла тревогу, обнаружив Сайрика неподалеку от их комнат. Миднайт же злилась потому, что Келемвор наставил меч на их старого друга.
      Правда, в этом конкретном споре, жрец был склонен принять сторону воина. Сайрик бы не стал прокрадываться в таверну, если бы у него были добрые намерения. Адон задумчиво потер шрам под глазом.
      “Вам больно, милорд?”
      Очнувшись от задумчивости, Адон посмотрел на служанку, обратившуюся к нему. “Где больно?”
      “Ваш шрам, милорд. Вы так сильно его трете”.
      “Неужели?” — спросил Адон, опустив руку на колени и повернув голову так, чтобы его рубец стал как можно незаметнее.
      “У меня есть небольшой кувшинчик с мазью, успокаивающей боль. Не желаете, чтобы я принесла ее вам сегодня ночью?” — с надеждой спросила она.
      Адон не смог сдержать улыбки. Уже давно ни одна женщина не предлагала ему себя столь решительно. Да и сама служанка была и впрямь недурна, могла похвастаться стройной фигуркой, белокурыми волосами, спадавшими на ее плечи, словно шелковая накидка и небесно-голубыми глазами, в которых искрилась сама невинность. Она казалась слишком красивой, чтобы проводить свою жизнь, подавая эль в залах этого унылого аванпоста.
      “Боюсь тут мазь не поможет”, — едва различимо произнес Адон. “Но я был бы рад твоей компании”.
      Тотчас болтовня во главе стола умолкла и Келемвор удивленно посмотрел на жреца.
      Поняв, что произнес это слишком громко, Адон быстро добавил, — “Возможно мы смогли бы обсудить твое…твое…”
      “Милорд?” — спросила девушка, устав ждать его объяснения.
      “Тебя устраивает жизнь служанки? Несомненно, у тебя должны быть и другие мечты. Мы могли бы обсудить…”
      “Мне нравится то, чем я занимаюсь”, — оскорбившись, ответила она. “И я имела в виду вовсе не светскую беседу”.
      Лорд Деверелл взорвался от смеха. “Похоже он запал на тебя, Трина”, — подмигнул он служанке, зайдясь новым приступом смеха.
      Офицеры захлопали по столу и заржали в такт своему командиру. Келемвор нахмурился, не понимая, то ли он пропустил шутку, то ли здесь не было ничего смешного. Наконец, Деверелл смог взять себя в руки и продолжил, — “Пожалуй, Трина, тебе лучше попытать счастья с Келемвором — вот это мужик достойный тебя!”
      Трина обогнула стол и подплыла к Келемвору, пробежавшись рукой по его локтю. “Что вы на это скажете, сир?”
      Единственными, кто не взорвался от смеха, были Миднайт и Адон.
      Келемвор, сделав внушительный глоток эля, опустил кружку на стол. “Почему бы и нет?” — ответил он, бросив взгляд на Миднайт. “Кто-то же должен заглаживать невежество Адона!” Воин намеренно провоцировал Миднайт. Он был подавлен и оскорблен из-за их разногласий касательно Сайрика и никак не мог отделаться от мысли, что с вором чародейку связывает нечто большее, чем простая дружба. Если его флирт разозлит Миднайт, то он по крайней мере докажет, что она хоть что-то испытывает к нему.
      Когда рука Трины скользнула под рубаху Келемвора, для Миднайт это стало последней каплей. Она с глухим стуком опустила свой кубок на стол. “Думаю, с этим бы справился и Адон”, — холодно произнесла она.
      Вокруг стола пробежались удивленные шепотки. Келемвор улыбнулся Миднайт, в ответ удостоившись лишь презрительного взгляда. Трина тотчас убрала ладонь из-под рубахи воина. “Если этот мужчина принадлежит вам, миледи…”, — начала было Трина.
      “Он не принадлежит никому!” — отрезала Миднайт, вставая со стула. Она не сомневалась, что Келемвор намеренно хотел причинить ей боль и своего он добился. Черноволосая чародейка нахмурилась и обернулась к Девереллу. “Я очень устала, Лорд Деверелл, и желаю оставить вас”. С этими словами она развернулась и едва не бегом вылетела из зала.
      Над столом на несколько секунд воцарилось молчание, затем Трина повернулась к Лорду Девереллу. “Прошу прощения, господин. Я не хотела…”
      Деверелл поднял руку. “Шутка не удалась, девочка. Не казни себя за это и выброси из головы”.
      Трина поклонилась и удалилась на кухню. Келемвор осушил свою кружку, затем поднял, требуя наполнить ее вновь.
      Адон был рад, что девушка покинула их. Для Келемвора и Миднайт наступили трудные времена. Жрец знал, что они любили друг друга, хотя сами понять этого они никак не могли. Но если они не придут к согласию в ближайшее время, то путешествие грозит затянуться. Насколько было бы все проще для Адона, если бы Миднайт была мужчиной, или, что еще лучше, Келемвор женщиной.
      В залу вновь вошел паж и приблизился к Лорду Девереллу. В царящей в комнате гробовой тишине не расслышать его шепот мог только глухой. “Милорд, Капитан Бересфорд просил сообщить, что пропало еще трое стражников с внутренней стены”.
      “С внутренней?” — воскликнул Деверелл. Несколько мгновений он раздумывал над словами пажа, что-то бормоча себе под нос. Как и большинство людей в этом зале он редко напивался настолько, чтобы быть не в состоянии отдать приказ. “Среди вояк Бересфорда напрочь отсутствует дисциплина”, — наконец произнес он. “Скажи капитану, что я лично займусь этим вопросом — на рассвете!”
      Проныра нахмурился. Чтобы пятеро стражников в одну ночь оставили свои посты? Нет, такого быть не могло. “Пожалуй, сегодня ночью нам нужно быть настороже”, — прошептал халфлинг Адону, бросив укоризненный взгляд на Келемвора. После ухода Миднайт воин успел прикончить уже три кружки эля.
      Адон кивнул, внезапно на него нахлынуло мрачное предчувствие. “Попробую остановить его”. Как и Проныра, жрец не мог спокойно спать в замке, в котором стража так безмятежно покидает свои посты. И ему будет еще неспокойней, если Келемвор накачается так, что едва сможет доползти до кровати.
      Однако, прежде, чем Адон успел обратиться к Келемвору, Лорд Деверелл поднял свою кружку. “Выпьем за здоровье Сэра Келемвора и Леди Миднайт. Пусть они отдохнут на славу…” Он подмигнул Келемвору. “…хоть и в разных кроватях!”
      По столу прокатилась волна смеха.
      “Не знаю, как насчет Леди Миднайт”, — произнес Келемвор, поднося кружку к губам, — “Но Сэр Келемвор сегодня спать не собирается!”
      “Боюсь, если ты осилишь еще одну кружку эля”, — заметил Адон, поднимаясь из-за стола, — “выбирать тебе не придется. На сегодня, пожалуй, хватит — после столь утомительной поездки стоит немного отдохнуть”.
      “Ерунда!” — воскликнул Лорд Деверелл, явно желающий продолжать попойку. “У вас будет завтра время отдохнуть. Миднайт же сказала, что ей нужен целый день, чтобы восстановить ее магическую книгу”.
      “Вы безусловно правы, милорд”, — ответил Адон. “Но у нас был долгий путь и мы не привыкли к такой обильной еде. После сегодняшней ночи Келемвору придется отходить несколько дней”.
      Зеленоглазый воин нахмурился на Адона, возмутившись подобному надзору за ним. “Приходи утром, я буду силен как моя лошадь”, — фыркнул он, поднимаясь из-за стола и слегка покачиваясь. “К тому же, кто назначал тебя за главного?”
      “Ты”, — тихо ответил Адон. Келемвор потерял свою нацеленность на конечный результат. Поход к Черным Дубам был лишь одним из примеров неспособности воина сосредоточиться на доставке скрижали в Уотердип. Кто-то должен был заполнить эту брешь, а умница Миднайт, похоже не захотела возглавить отряд. Единственным кандидатом на это место оставался Адон и он намеревался справиться с этой ролью во что бы то ни стало.
      “Нет, я тебя не назначал”, — медленно ответил Келемвор, съезжая назад на стул. “Я бы ни за что не последовал за жрецом, потерявшим веру”.
      Адон вздрогнул, но отвечать не стал. Он понимал, что воин был слишком расстроен — и слишком пьян, иначе бы, он ни за что не оскорбил друга столь жестоким образом.
      Вздохнув, жрец произнес, — “Как пожелаешь”. Затем он поднял сумку со скрижалью.
      Келемвор нахмурился, осознав как глупо он себя вел. “Адон, прости меня. Я совсем не это имел в виду”.
      “Я понимаю”, — ответил Адон. “Даже если ты и не собираешься идти спать, тогда уж пить постарайся поменьше”. Он обернулся к Лорду Девереллу. “Прошу прощения, но я вынужден вас оставить”.
      Кей Деверелл улыбнулся и понимающе кивнул, не преминув ухватиться за возможность избавиться от этого брюзги. Однако, после ухода Адона, настроение Келемвора испортилось еще больше. На плечи Проныры легла нелегкая задача по развлечению собравшихся, которую он с успехом выполнял рассказывая истории и стихи халфлингского фольклора. Наконец, два часа спустя, Лорд Деверелл, в полубессознательном состоянии, обмяк на стол.
      Шестеро кормирских офицеров, которым еще удавалось держаться на ногах, издав облегченный вздох, поднялись со своих мест. Сетуя на поздний час, они подхватили своего командира и понесли его в кровать. По выражению их лиц, халфлинг предположил, что подобная обязанность выпадала на их плечи гораздо чаще, чем им того бы хотелось.
      Проводив Келемвора до его комнаты на третьем этаже башни, Проныра спустился этажом ниже и проверил Миднайт и Адона. Обои мерно посапывали, поэтому он не мешкая приступил к обследованию строения.
      Пока халфлинг бродил по коридорам, Адон спал таким глубоким и мирным сном, какого он еще знал за всю свою жизнь. Лишь покинув стол Лорда Деверелла, жрец почувствовал сколь сильно его вымотали последние два дня непрерывной скачки. Добравшись до кровати, он рухнул на нее и тотчас заснул мертвецким сном, даже не успев раздеться.
      Но Адон все же не забыл о пяти пропавших стражниках или об опасности, что шла по пятам за их отрядом, посему часть его разума всегда была на страже. Поэтому, когда он очнулся, смутно припоминая чей-то крик, он ни секунды не сомневался, что что-то было не так. Сперва он решил, что это Баал пришел за скрижалью. Жрец засунул руку под матрас, тотчас нащупав успокаивающую поверхность кожаной сумки.
      Адон лежал не шелохнувшись, вслушиваясь в ночь, в ожидании услышать повторный крик. Однако, единственными звуками, что улавливал его слух, было его собственное прерывистое дыхание да бормотание дождя за окном. В течение следующих тридцати секунд темная комната не подавала ни единого признака жизни. Адон уже начал было подозревать, что крик ему приснился и даже мысленно усмехнулся над своими страхами. Прошло уже много времени с тех пор, как он боялся темноты в последний раз.
      Но Адон понимал, что страхи его вовсе были небезосновательны. По их следам шел Баал, и от Лорда Убийств была лишь одна единственная защита — благословение другого бога. Однако, эта защита была ему больше не доступна, и на миг он подумал, что совершил ошибку отвернувшись от Сан Огневолосой. Жрец задумчиво потер шрам под глазом. Конечно, он был не прав отказавшись от нее лишь из-за того, что она не избавила его от этого изъяна. В столь тяжелое время с его стороны было слишком эгоистично ожидать, что она вернет ему красоту его лица. Сейчас Адон примирился с этой мыслью, также как примирился и со своим несовершенством.
      Однако, чего он не мог принять, так это безразличие богов к своим служителям. С первых дней своей юности он чтил Сан, веря, что в обмен на его верность, богиня приглядывает за ним. Когда она не уберегла его от ранения, Адон, осознав, что Сан не волнуют ее последователи, погрузился в глубочайшую депрессию. Восстановление после этого шло медленно и тяжело. Уверенность в своих силах и жажда жизни вернулись к нему лишь, после того, как он посвятил себя служению своим друзьям.
      Но это служение не возродило веру жреца в Сан. По сути, чем ближе он сходился с людьми, тем сильнее ослаблялась его вера в Сан и всех остальных богов, которые злоупотребляли доверчивостью своих смертных последователей.
      К несчастью, именно вера в Сан наделяла Адона его жреческими умениями. И не важно как сильно он был предан людям, служение друзьям вернуть эти умения не могло. Боги обладали магией, сверхъестественными силами и лишь по одним им известным причинам награждали верующих ничтожной частичкой этих сил.
      Внезапно скрипнула дверь, ведущая в коридор, самым бесцеремонным образом оборвав размышления Адона. В комнату скользнул лучик желтого света. Не сводя взгляда с частично приоткрытой двери, Адон нащупал рукоять булавы и опустил ноги на пол.
      Едва жрец успел подняться с кровати, от двери отделилась черная тень и на его лицо упало что-то тяжелое и холодное. Вскрикнув от неожиданности, Адон упал назад на кровать.
      “Да тихо ты!” — шикнул Проныра. “Быстро, напяливай это”.
      Вне себя от злости, Адон стащил с лица кольчужную рубашку и быстро влез в нее. “Что случилось?” — спросил он.
      Но Проныры, который за последние три часа успел изучить каждую ловушку в башне, уже простыл и след. Едва халфлинг сбежал по лестнице, как двери, ведущие в банкетный зал, распахнулись настежь. В комнату, держа в руках оружие и факелы, ворвались шестеро кормирских стражей.
      “Джалур, помоги мне запереть дверь!” — приказал сержант, махнув обнаженным мечом на вход. “Киел, Макар и остальные — к лестнице!”
      Удивившись тому, как быстро кормирцы отступили в башню, халфлинг прокрался в кухню. Его целью была комната расположенная прямо под апартаментами Адона, кабинет управляющего. К несчастью, тот был закрыт и Проныре оставалось либо взломать замок, либо отыскать ключ. Тогда он смог бы передвинуть мебель и добраться до рычага. Это могло занять некоторое время — время, которого у него могло и не быть. Халфлинг не имел понятия с кем сейчас сражались стражники, но ему было достаточно знать и того, что это прорубалось сквозь них с нечеловеческой скоростью.
      Стражники знали о своем противнике не больше чем Проныра. Это был Оррел, кто заметил, как что-то карабкается в темном углу внутренней стены. Спустя мгновение из теней выступил вроде бы безобидный и застенчивый человек, который тут же беззаботно направился к входу в башню. Путь ему преградили Оррел и еще один стражник. Лучше бы они этого не делали. Ударом руки он отвел их алебарды в сторону и достав из рукава кинжал, прикончил их одним молниеносным взмахом.
      Третий стражник, успевший поднять тревогу, вскоре пожалел об этом. Незнакомец метнул кинжал, который впился в его глотку, оборвав крик. Тем, кто остался в живых, сержант Фитч приказал отступить внутрь. Он чувствовал себя глупо, вынужденный спасаться от одного нападавшего, но эффективность, с которой тот действовал, не оставляла сомнений, что это был не обычный убийца. Поскольку его приказ гласил защищать башню, Фитч решил, что будет разумнее отступить, запереть дверь и послать за подмогой.
      Его план не сработал. Двери были толстыми и тяжелыми, разрабатывались в расчете на прочность, но никак не на маневренность. Едва сержант и стражник начали сводить створки, как незнакомец уже ступил за них. Стражник умер спустя мгновение, рука атаковавшего вырвала его гортань.
      Занеся меч, сержант Фитч отдал свой последний приказ. “Во имя Азуна, не дайте ему подняться по лестнице!”
      Адон, находившийся на втором этаже, расслышал звук короткой стычки, после чего раздалось несколько слов, которые он не смог разобрать. Площадку, отделявшую его комнату от Миднайт, освещал мерцающий свет факела. Дверь в ее комнату также была приоткрыта, но там было слишком темно, чтобы что-то можно было разобрать. Как знать, чародейка была все еще там или уже спела убежать?
      По левую руку от Адона лестница спускалась по спирали. Пятью футами ниже, освещая холодные серые камни, в стену был вставлен еще один факел. Там, где лестница скрывалась из вида, маячили тени четырех кормирцев, медленно поднимающихся по ступеням. У каждой из теней в руке было по копью.
      Судя по теням их преследовал всего один человек. Один из кормирцев сделал выпад, раздалась короткая возня, а затем вверх долетел короткий смешок. Спустя мгновение раздался предсмертный крик.
      Оставшиеся трое стражников подались еще на шаг назад. Теперь Адон уже мог различить их спины, скрытые кольчугой, но сам нападавший все еще оставался вне поля зрения. Адон даже не мог представить, чтобы за всем этим переполохом стоял один единственный человек, но тень не обманывала.