Если бы за последние тридцать часов она не перенесла столько страданий, то никогда бы не поверила, что обычный человек может столько вытерпеть. Выкрав ее прямо из-под носа у Сайрика, Баал связал ее и заткнул рот кляпом, чтобы пресечь любую попытку чтения заклинания. Затем бог усадил Миднайт на одну из лошадей, оседлал свою и быстрой рысью поехал прочь.
      С тех пор скорость их передвижения не изменялась. Бог Убийства скакал целый день и всю ночь, ни разу не замедлив шага, чтобы передохнуть или хотя бы поговорить с чародейкой. Миднайт боялась, что если лошади не рухнут от изнеможения, то от постоянной тряски все ее кости раскрошатся в пыль. Словно в подтверждение этих мыслей, лошадь чародейки ударилась копытом о камень и споткнулась. Миднайт, чтобы сохранить равновесие, пришлось наклониться влево, отчего сумка со скрижалью, все еще переброшенная через ее плечо, сдвинулась в сторону. Вдоль спины пробежала волна дикой боли.
      Миднайт застонала. Похитив ее, Баал оставил сумку со скрижалью у нее на плече, лишь дополнительно привязав ее кожаным шнуром. Сумка неумолимо натирала кожу чародейки и уже кое-где ободрала ее. На месте трения проступило теплое, влажное пятно и вдоль спины побежали щекочущие ручейки крови.
      Баал приостановил лошадь и обернулся к ней. “Что тебе еще?”
      Лишенная возможности говорить, Миднайт лишь помотала головой, давая понять, что ее стон не имел никакого значения.
      Бог нахмурился и продолжил свой путь.
      Миднайт облегченно вздохнула. Несмотря на терзающую боль в плече, ей не хотелось расставаться со скрижалью. Чародейка по-прежнему лелеяла надежду на спасение, и когда ей представится такой случай, она хотела, чтобы скрижаль была у нее под рукой.
      К несчастью, Миднайт не знала что делать дальше после того как она сбежит. Если только она каким-то чудом не избавится от Баала, что было маловероятно, он попросту вновь выследит ее. Чародейка попыталась представить, что на ее месте предпринял бы Келемвор. Так как он был воином, то наверняка попадал в плен и был знаком с различными способами побега. Возможно в этом вопросе ей мог бы помочь даже Адон. Он изучал богов и смог бы найти слабое место у Баала.
      Ах, как Миднайт хотела, чтобы двое ее друзей были сейчас рядом с ней! Никогда она еще не чувствовала себя более испуганной и более одинокой, чем сейчас. Однако, несмотря на подобные мысли, она не сожалела о том, что оставила своих друзей.
      Если бы они вместе с ней оказались у брода, наверняка Баал бы прикончил их. А если бы Келемвор погиб, то чародейка лишилась бы сил, чтобы продолжать свою борьбу. А этого допустить Миднайт не могла.
      Чародейка уже не раз упрекнула себя за то, что пыталась помочь халфлингам. Мало того, что она подвергла себя и скрижаль опасности, так еще и не была уверена, удалось ли ей спасти хоть одну жизнь. Но потом Миднайт поняла, что если бы она даже и не стала помогать халфлингам, то это ничего бы не изменило. Баал выследил бы ее в любом случае.
      Внезапно Бог Убийства остановил лошадей. Они добрались до вершины холма, откуда были видны прилегающие окрестности на много миль вокруг. В пятнадцати милях к югу раскинулось оранжево-красное пятно. Это был лес, который прошлой ночью они обошли с правой стороны.
      Баал спешился и взяв животное под уздцы, привязал его.
      “Лошадям нужен отдых”, — буркнул он, развязывая Миднайт. Там, где руки аватара соприкасались с кожей чародейки, оставались красные, раздраженные пятна. “Слезай”.
      Миднайт с радостью подчинилась. В тот самый миг, когда ее ноги едва коснулись земли, Баал схватил ее за запястье. Прикосновение отдалось обжигающей болью в плече и чародейка закричала в агонии.
      “Не вздумай улизнуть от меня”, — рявкнул Баал. “Я полон сил, а ты слишком слаба”. Уверенный, что его слова произвели должный эффект, низверженный бог отпустил ее.
      Как ни странно, но вспышка боли привела чародейку в чувство. Она вытащила кляп изо рта и подумала было о том, чтобы воспользоваться своей магией. Однако тут же отбросила эту идею. Бог Убийства не стал бы развязывать ее — или позволять ей вытаскивать кляп — если бы не был готов отразить любую ее атаку.
      Вместо этого чародейка прокашлялась и спросила, — “Что тебе нужно?”
      Баал посмотрел на Миднайт, но промолчал. Лицо аватара — лицо Лорда Деверелла — было бледным и болезненно желтым, глаза ввалились, а кожа обтягивала череп словно барабан.
      “Держи руки вместе, вот так”, — произнес Баал, соединив ладони.
      Миднайт подумала о том, чтобы не подчиниться, но решила не осложнять своего положения. Сейчас она была слишком измотана, чтобы спорить и к тому же ей хотелось, чтобы Баал думал, что она потеряла всякую надежду.
      Сложив ладони вместе, она вновь задала свой вопрос, — “Что тебе нужно?”
      Баал достал кожаный шнурок. “Ты”.
      Ответ не удивил Миднайт. В самом начале, когда только Бог Убийства похитил ее, она решила что ему нужна скрижаль. Однако, после того, как он сохранил ей жизнь, чародейка начала подозревать, что ему нужно нечто большее. “Я? Но зачем?”
      Баал связала руки чародейки и на мгновение задумался, прежде чем дать ответ. Наконец, он произнес, — “Ты прикончишь Хелма”.
      Это было сказано столь тихо и быстро, что Миднайт подумала, что она не расслышала. “Ты хочешь чтобы я убила Хелма?” — спросила она. “Я правильно тебя поняла?”
      Бог Убийства связал ее мизинцы вместе, затем повторил это действо с остальными пальцами. Миднайт понимала, что бог связывает ее руки, чтобы она не могла воспроизвести жесты необходимые для заклинания. “Да, тебе будет нужно разобраться с Хелмом”, — наконец подтвердил он.
      “Но я не могу убить бога!” — пораженно вскрикнула Миднайт.
      “Ты покончила с Тормом”, — рявкнул Баал. “И Бэйном”. Он силой дернул завязки, так что пальцы заныли от боли.
      “Но я всего лишь позвонила в Колокол Айлена Аттрикуса! Я спасала Тантрас. Бэйн и Торм сами убили друг друга”.
      “Вот только не надо принижать свои заслуги”, — произнес Баал. Закончив связывать руки Миднайт, он отступил от нее. “Смерть Черного Повелителя разгневала лишь Миркула. Я же ей лишь рад, особенно после того, как он уничтожил всех моих убийц”.
      “Но я не убивала ни его, ни Торма. И Хелм мне тем более не по зубам!” — настояла Миднайт. Подобное поведение Баала одновременно и пугало, и злило ее. Если он похитил ее для того, чтобы она уничтожила Хелма, то низверженный бог совершил жуткую ошибку. “Еще раз повторяю — это был колокол!” — не сдавалась она.
      Баал пожал плечами и снял седло с лошади. “А это почти одно и тоже. Ты разбудила колокол, в который до тебя никто не мог позвонить. Теперь тебе нужно убить Хелма”.
      “Даже если бы я и могла”, — ответила Миднайт, усаживаясь на землю, — “То ни за что не пошла бы на это. Тебе это должно быть прекрасно известно”.
      “Нет”, — резко произнес Баал, бросив седло на землю рядом с ней. “Мы знаем, что ты сделаешь все что тебе скажут”.
      “С чего это ты взял?” — спросила Миднайт. Ей показалось любопытным то, что Баал упомянул Миркула как своего союзника. Чародейка решила, что раз уж она все равно находится в плену, то ей следует как можно больше выяснить от Бога Убийства.
      Баал обвел чародейку спокойным взглядом. “Хотя ты и оставила своих друзей, нам известно насколько они тебе дороги”.
      “Что ты хочешь этим сказать?”
      Баал обошел ее лошадь и вынул у нее удила. “Это вполне очевидно, как ты считаешь?”
      “Келемвор и Адон больше не участвуют в этом”, — огрызнулась чародейка, внутри нее рос страх за своих друзей.
      “Мы это прекрасно понимаем”, — вздохнул Баал, присев на корточки, чтобы привязать лошадь. “И так оно и останется, если ты сделаешь то, о чем мы тебя попросим”.
      “Я не смогу!” — крикнула она, вскакивая на ноги. “У меня нет таких сил. Ведь ты — бог, почему же ты не можешь понять такой простой вещи?”
      Баал внимательно посмотрел на нее своими мертвыми, черными глазами. “У тебя есть необходимые силы. Ты просто пока не знаешь как ими пользоваться, в какое русло направить. Вот поэтому тебе и нужна наша руководящая рука, моя и Миркула”.
      “Нужна мне?” — вскрикнула Миднайт. Сама мысль о том, что она нуждается в помощи Бога Убийства и Бога Мертвых вызывала у нее приступ отвращения.
      “Ты думаешь быть богом легко?” — спросил Баал, приближаясь к ней. “Без нас ты попросту сгоришь. Богиня Магии потратила много энергии, чтобы передать тебе свою силу”.
      “Быть богом?” — эхом повторила Миднайт. Ее разум вернулся к той злосчастной ночи в день Прибытия, когда она, ослабшая и измотанная, упала на землю, вознося молитву Мистре. Именно тогда, когда в Королевствах воцарился хаос, ее жизнь бесповоротно изменилась.
      Уже в течении нескольких недель в разуме чародейки росло подозрение, что она несет в себе силу Мистры. Вначале Миднайт пыталась возложить вину за изменение природы ее магии на хаос охвативший Королевства, но теперь отрицать очевидное не имело смысла — сила ее магических заклинаний возросла, она больше не нуждалась в своей книге и наконец, она теперь знала заклинания, которые доселе ей были неизвестны.
      Но одни лишь подозрения не смягчили удар от их подтверждений. Откровение Бога Убийства одновременно ошарашило и испугало Миднайт.
      Баал решил воспользоваться смятением Миднайт и продолжал гнуть свою линию. “Когда наш хозяин изгнал нас, он лишил нас всех сил. Теперь ты одна являешься достойным соперником Хелму”. Бог Убийц отвернулся от Миднайт и обратил свой взор к небу. “Если мы хотим вернуться на Планы, ты должна уничтожить Бога Стражей”.
      “Но разве не будет проще вернуть Хелму Скрижали Судьбы?” — спросила Миднайт, разговаривая со спиной Баала. “Разве, когда они будут возвращены, Повелитель Ао не откроет перед вами двери на Планы?”
      Баал резко развернулся, в его глазах пылал гнев. “Ты думаешь нам нравится быть заточенными в этом жалком мирке? Этот маскарад стоил мне всех моих последователей!” — закричал он. “Если бы это было возможно, мы бы вернули скрижали в тот же самый миг”.
      Миднайт не знала, что и сказать на это. Из того, что она помнила, боги сражались друг с другом ради чести вернуть скрижали их законному владельцу. Но слова Баала возбудили в ней сомнение.
      “Ты хочешь сказать, что вернуть скрижали невозможно?” — надавила чародейка.
      Бог указал на сумку, перекинутую через плечо Миднайт. “А почему иначе мы позволили тебе оставить эту? Она бесполезна”.
      “Бесполезна!” У Миднайт сжалось сердце.
      “Мы не можем добраться до второй. И никто не может”, — пояснил Баал, зло махнув рукой. “Хелм не пустит нас назад без обеих скрижалей, вот поэтому ты и должна убить его”.
      “А где вторая скрижаль? Она уничтожена?”
      Баал усмехнулся. “В каком-то роде, да. Она спрятана в Замке Костей что находится в Царстве Мертвых Миркула”. С этими словами он указал на землю. “И там она и останется до тех пор, пока мы не освободимся из Королевств”.
      “Если ты знаешь где она, то почему…” Миднайт осеклась на полуслове, поняв насколько глупо звучал ее вопрос. Боги были изгнаны с Планов. Так как Царство Мертвых, дом Миркула располагалось в Гадесе, то несомненно путь для них туда был закрыт.
      Баал дал Миднайт некоторое время на осмысление сложившейся ситуации. Наконец, он нарушил молчание, — “Теперь ты понимаешь? Мы на одной стороне — мы хотим вернуться на Планы, а ты мечтаешь изгнать нас с Фаэруна. Но прежде чем это произойдет тебе придется убить Хелма”.
      Миднайт не торопилась с ответом. Для нее было очевидно, что если она сможет уничтожить Хелма, то и вернуть вторую скрижаль из Замка Костей ей не составит труда. Но чародейке не хотелось посвящать Баала в свои мысли, хотя она и не скрывала от него, что также хочет вернуть скрижали. Даже после тридцатичасовой тряски в седле, она была не настолько разбита, чтобы доверять словам Бога Убийств.
      И все же, если она собиралась осуществить этот план, ей в первую очередь была нужна информация. “Если я должна уничтожить Хелма ради спасения Королевств, я это сделаю”, — солгала Миднайт. Если она хотела вытянуть из Баала необходимую ей информацию, нужно было убедить его, что она на его стороне. “Но прежде чем я соглашусь, ты должен ответить на некоторые мои вопросы. Я хочу знать, что вы перепробовали все доступные варианты”.
      “О, поверь, это так”, — ответил Баал, усаживаясь на седло.
      Миднайт не верила, что слова низверженного божества были искренни, но иного выбора, кроме как довериться ему, ей не оставалось. “От Планов отрезаны только боги. Почему вы не послали никого из смертных в Царство Мертвых, чтобы он вернул вам вторую скрижаль?”
      У Баала всего на миг отпала челюсть, но этого хватило чтобы выдать его удивление. “Это не так просто, как ты говоришь”, — произнес он.
      От Миднайт не скрылось удивление отразившееся на лице Баала, но она не была наверняка уверена, что оно значило. Она не могла поверить, что Бог Убийства и Бог Мертвых не догадались о таком простом решении проблемы.
      “Отвечай на мой вопрос”, — потребовала Миднайт. “Почему вы не послали никого из смертных за скрижалью? Наверняка есть способ достичь Царства Мертвых даже для людей”.
      “Есть”, — подтвердил Баал.
      Бог Убийц скривился в злорадной усмешке. “Они могут умереть”, — произнес он.
      Миднайт нахмурилась. Не на такой ответ она рассчитывала. “Ты можешь вынудить меня помогать вам угрожая жизням Келемвора и Адона, но не сможешь мне доверять, пока не ответишь на этот вопрос. Почему вы не послали никого из смертных за второй Скрижалью Судьбы?”
      Баал изучал ее продолжительное время, в его глазах пылала злоба. Наконец он опустил глаза и произнес, — “Мы пытались. Миркул послал несколько дюжин своих самых преданных жрецов в Замок Дрэгонспир и…”
      “Замок Дрэгонспир?” — прервала его Миднайт. Из того, что она знала, Замок Дрэгонспир был всего лишь кучкой заброшенных руин по дороге к Уотердипу.
      “Замок Дрэгонспир”, — кивнул Баал. “Под ним скрыт…” Он замолчал, словно подыскивая нужное слово, — “…мост между этим миром и Царством Мертвых”.
      “Тогда почему вторая скрижаль еще до сих пор не в ваших руках?” — спросила Миднайт. Упомянув Замок Дрэгонспир, Баал уже сказал ей все что она хотела знать, а именно где искать вход в Царство Мертвых. Будет гораздо разумнее больше поднимать эту тему, иначе он быстро осознает свою ошибку.
      Баал пожал плечами и отвел взгляд. “Смертные пересекают черту между мирами, но никогда не возвращаются. Царство Мертвых слишком опасное место для живых”.
      “В каком смысле?” — спросила Миднайт, поерзав на земле. “Ведь жрецы Повелителя Миркула…”
      “Хватит об этом”, — оборвал ее Баал, внезапно вскакивая со своего места. “Ты нам поможешь, Миднайт…Или твои друзья поплатятся за твою глупость упрямство”.
      Миднайт посмотрела на Баала, сделав вид, что испугана и возмущена его поведением, но промолчала. По внезапной вспышке гнева злого божества, она поняла, что задала слишком много вопросов.
      Баал указал на клочок земли, рядом с седлом. “Спи, пока можешь”, — рявкнул он. “Мы выступим как только отдохнут лошади”. С этим словами он отвернулся и позволил себе злорадно ухмыльнуться. Пока все шло так, как Миркул и предсказывал.
 

* * * * *

 
      Келемвор напряженно вглядывался в кромку леса, раскинувшегося по южной стороне дороги. Среди рыжеватых сучьев металось несколько десятков теней, отчаянно щебечущих на подкрадывающуюся темную фигуру, застывшую в подлеске. С дерева спрыгнула одинокая белка и выкатилась на середину пропыленной дороги. Уши у зверька, словно две маленьких кисточки, стояли торчком, рыжий хвост распушился, а глаза были темнее ночи. Там, где желтые лучи утреннего солнца ласкали зверька, они словно поглощались его темным мехом, отчего грызун скорее походил на крошечного демона, нежели на белку.
      Келемвор продолжал скакать прямо на животное, но то явно не собиралось уступать, обводя воина и его лошадь голодным взглядом.
      “Странные создания”, — заметил Адон.
      “Пожалуй…с ними явно что-то не так”, — согласился Келемвор.
      В зарослях предательски треснула ветка. Стайка белок, скопившихся на окрестных деревьях заверещала от злобы и попрыгала на землю. Через несколько мгновений из травы, изрыгая проклятия, вскочил человек, весь облепленный грызунами. Келемвор и Адон не могли толком разглядеть его, чтобы понять кто это был — то ли охотник, то ли еще кто-то со столь темными намерениями, что ему понадобилось слоняться по лесу в одиночестве.
      “Мда-а-а”, — протянул Келемвор, саркастически оглядывая воинственно настроенных белок.
      Келемвор надеялся, что Адону не взбредет в голову мысль преследовать осажденного зверьками человека. У жреца уже вошло в обычай расспрашивать незнакомцев и, откровенно говоря, это Келемвору уже начинало надоедать. Двадцать четыре часа назад они наткнулись на пони Миднайт неподалеку от брода у Хай Эджа. Также они обнаружили около четырех десятков трупов халфлингов, некоторые из которых носили на себе следы пыток. Не зная, как отнестись к этому, Келемвор и Адон решили, что вероятно всего это были проделки рук Сайрика и что он взял Миднайт в плен.
      С тех пор они ни на миг не покидали седло, выискивая своего врага у каждого встречного лагерного костерка. Однако, подобные систематичные поиски Келемвора уже начинали утомлять. Он понимал, что в то время как Адон тратит их время на пустую болтовню со встречными незнакомцами, Сайрик уходит все дальше.
      Но жрец был твердо уверен, что в конечном итоге они все равно наткнутся на вора. “За ним!” — приказал он.
      Келемвор и не подумал пошевелиться. “Мы впустую тратим время. Сайрик далеко впереди, и бесцельной болтовней с дровосеками нам его не поймать”.
      “Дровосеки!” — всплеснул руками Адон. “Что делать дровосеку в такой дали от города?”
      “Тогда это охотник”, — ответил Келемвор.
      “Значит ты уверен, что это не один из людей Сайрика?”
      “Нет”, — произнес Келемвор. “Но…”
      “Тогда мы должны его догнать”.
      “Нет”, — настоял Келемвор. “Мы не можем обшаривать каждый камень в поисках Сайрика. Мы несомненно потеряем его, если будем продолжать в том же духе!”
      Адон понимал, что в словах Келемвора есть свой смысл, но считал, что сбежавший человек был вовсе не простым охотником. “Ладно, но охотнику незачем скрываться на обочине дороги. Уж поверь мне”.
      Келемвор вздохнул. В последнее время спорить с Адоном было почти невозможно. Обведя черных белок усталым взглядом, воин пришпорил лошадь и галопом прорвался сквозь заросли у края леса. Тотчас ос всех сторон на него попрыгало с дюжину голодных грызунов, безжалостно впиваясь в Келемвора и его коня своими крошечными зубками.
      Лошадь не обращая на них внимания продолжала ехать вперед, а Келемвор, громко ругаясь, отцеплял надоедливых созданий от своего тела. К тому времени, когда с нападением белок было покончено, воин и его лошадь уже достаточно углубились в разноцветный мир теней и осеннего света.
      Адон, безбожно чертыхаясь, ехал следом, время от времени стаскивая с себя очередного надоедливого зверька.
      Преследуемого ими человека нигде не было видно.
      “Ну, и что дальше?” — зевнув, поинтересовался Келемвор.
      Адон отбросил белку в заросли и произнес, — “Мы слишком долго спорили. Он сбежал”.
      Слева донеслось приглушенное шарканье чьих-то шагов. Он развернул лошадь, приказав Адону следовать за ним. Чем быстрее они поймают этого незнакомца, тем быстрее жрец согласится вновь отправиться в погоню за Миднайт.
      Келемвор ехал вперед не спуская взгляда с лесной подстилки. Через несколько минут он внезапно замер. Нет, он не наткнулся ни на отпечаток сапога, ни на сдвинутый камень или свежесломанную ветку, по которой он мог бы понять направление движения преследуемого ими человека.
      “Где он?” — спросил Адон.
      Келемвор шикнул на своего друга и внимательно прислушался. Шарканье шагов исчезло, но глубоко в чаще он услышал кое-что еще — ржание уставшей лошади.
      Развернув своего скакуна в направлении источника звуков, он медленно двинулся вперед. “Следуй за мной…только тихо”.
      Буквально через минуту до воина донесся приглушенный шепот чьих-то голосов. Келемвор спешился, передал поводья Адону и обнажив меч, начал пробираться через густой кустарник. Двигаться приходилось медленно, так как земля была усеяна сухими ветками и листьями, что создавало определенные трудности при передвижении.
      В конце концов он добрался до края небольшой полянки. Там стоял всадник в зентильских доспехах, державший в руке поводья изредка фыркающей лошади. Возле всадника стоял крупный человек с густой черной бородой. Далее, скрытый от взора крупом лошади, находился третий воин. Еще в сотне футов от этой троицы на земле спали семеро Зентиларов, чьи наскоро снятые доспехи валялись тут же возле них.
      В этот момент Келемвор понял, что Адон был прав. Человек, таившийся в кустарнике у обочины, был часовым.
      “Ты уверен, что они не последовали за тобой?” — спросил бородатый.
      “Уверен”, — ответил часовой.
      В разговор вмешался третий, тот, что стоял за лошадью. “Мы не можем рисковать, Далжел. Насколько бы не был глуп Келемвор, он все равно рано или поздно обо всем догадается”.
      Голос мог принадлежать только одному человеку — Сайрику.
      Сердце Келемвора затрепетало от гнева и возбуждения. “Глуп!” — прошептал он, стиснув челюсти. “Мы посмотрим кто из нас двоих глупее, когда мой меч познакомится с твоей шеей!” Воин не бросился в атаку лишь потому, что нигде не видел Миднайт. Он не хотел подвергать ее жизнь опасности из-за своего неуемного чувства гнева.
      Сайрик продолжил говорить, обращаясь к Далжелу. “Подними людей”.
      “Но они не поспали и трех часов!” — запротестовал Далжел.
      “Подними, я сказал”, — повысил голос Сайрик и повернувшись к часовому, добавил, — “А ты, скачи назад по своим следам и убедись, что эти двое не последовали за тобой”.
      Только Далжел и часовой повернулись, чтобы исполнить приказ, Келемвор начал выбираться из своего укрытия. Он хотел добраться до Адона прежде, чем это сделает Зентилар. Однако коренастый воин не был экспертом по лазанью среди зарослей и пытаясь опередить зентильского солдата, задел ножнами ветку и та с громким треском переломилась. Выругавшись, Келемвор замер на месте, надеясь, что Сайрик и его люди не обратят на это внимания.
      Однако Сайрик, Далжел и часовой тотчас замерли на месте и обратили взоры в сторону воина.
      Келемвор понял, что теперь у него есть только два выбора — нападать или бежать. Как всегда, он принял то же самое решение, что и всегда — он выпрыгнул из своего укрытия и бросился вперед. Внезапное нападение застало его противников врасплох.
      Первым на пути воина оказался Далжел. Могучий Зентилар даже не успел достать своего оружия, а Келемвор уже нанес стремительный удар по его незащищенной стороне. Далжел сделал шаг навстречу и отвел выпад встречным ударом в локоть Келемвора.
      Сила удара была такой, что воин едва не выронил меч. В тот же миг Далжел перехватил запястье Келемвора, но зеленоглазый воин вывернул руку из его хватки и отступил. Это дало могучему Зентилару пару секунд, чтобы извлечь свое оружие, но также позволило Келемвору сделать повторный выпад.
      Все произошло столь стремительно, что Сайрик и часовой даже не успели и глазом моргнуть. Если бы Далжел не обладал такой потрясающей реакцией, то все они втроем были бы уже мертвы. Однако первоначальное замешательство прошло и Сайрик и часовой обнажили свои мечи.
      Келемвор присмотрелся к своим противникам. Хотя это было и не в его стиле, он знал, что должен сражаться очень осторожно и внимательно. Далжел высоко занес меч, приглашая воина первым сделать выпад. Но Келемвор не попался на эту уловку. Он не собирался приближаться к черноволосому Зентилару ближе, чем на расстояние вытянутой руки.
      Пока Келемвор и Далжел изучали друг друга, Сайрик обогнул лошадь часового и остановился на расстоянии вытянутого меча. Часовой выдвинулся вперед и встал по правую руку от воина, по мнению Келемвора слишком близко.
      “Кел, друг мой!” — улыбнулся Сайрик. “Если бы ты встретился с Далжелом один на один, возможно у тебя бы что и вышло. Но трое на одного…”
      Пока Сайрик разглагольствовал, Келемвор уравнял шансы. Его клинок мелькнул всего один раз, располосовав живот часового. Закричав от боли, солдат пошатнулся и рухнул на землю.
      “Двое на одного”, — поправил его Келемвор, вновь занимая защитную позицию.
      До Адона, стоявшего с лошадьми в зарослях, донесся крик раненого часового. Молниеносно намотав поводья скакуна Келемвора на сук, он занес свою палицу и ринулся сквозь подлесок.
      Далжел явно был раздосадован, он понял, что Келемвор был воистину опасным противником. Сайрик поступил бы гораздо мудрее, если бы позволил им сразиться один на один, но произнести это вслух тучный Зентилар не посмел. Сайрик был слишком тщеславен, чтобы принять его доводы.
      Краешком глаза Келемвор подметил, что остальные семеро Зентиларов очнулись и сейчас поспешно напяливали свое оружие и доспехи. Не сводя с Далжела взгляда, Келемвор обратился к Сайрику, — “Пока я еще не убил тебя, скажи, где Миднайт?”
      Губы Сайрика исказились в насмешливой ухмылке. “Если ты пришел за ней, то твоя смерть будет напрасной. Ее не смогли бы спасти даже мы втроем — ты, Далжел и я”.
      В этот самый миг Адон наконец добрался до полянки. По правую руку он увидел Келемвора, стоявшего лицом к лицу с Сайриком и еще одним человеком. В центре еще семеро Зентиларов были готовы броситься на помощь к своему командиру. Адон решил взять их на себя. Жрец знал, что его друг множество раз выходил победителем в схватке против двух противников, но девятеро на одного было слишком даже для Келемвора. Пришпорив лошадь, жрец понесся вперед.
      В тот же миг, Келемвор, услышав приближение Адона, напал, отбросив Далжела назад серией верхних ударов. Сайрик сделал боковой выпад, но Келемвор с легкостью отразив его, в ответ нанес ощутимый пинок в живот вора.
      Тем временем Адон словно метеор пронесся на лошади через лагерь, попутно раздробив два черепа и сделав крюк, пошел на новый заход. Однако на это раз Зентилары были готовы к встрече с ним, поджидая его маневра. В самый последний миг Адон уклонился влево. Жертва жреца занесла меч, пытаясь блокировать смертоносный выпад, но сила инерции движущейся лошади пробила его защиту. Меч полетел в сторону, а палица нашла ребра жертвы. Второго Зентилара подмяла под себя лошадь Адона, а спустя еще одно мгновение скакун и его всадник были уже вне досягаемости.
      На другом конце поляны, где разгорелась еще более жестокая схватка, Далжел набросился на воина и сделал выпад ему в живот. Келемвор отвел удар низким взмахом меча, но в тот же миг словно из ниоткуда возникла нога Далжела и с жутким хрустом обрушилась на его голову. У Келемвора потемнело в глазах и он почувствовал как подкашиваются его колени. Воин нырнул вправо, пытаясь увеличить расстояние между собой и Далжелом.
      В то миг, когда Келемвор упал на землю, Адон развернул свою лошадь, чтобы сделать очередной заход на оставшихся в живых Зентиларов. Трое солдат, с выражением неописуемого ужаса на лицах, сгрудились в тесную кучку. “Проваливайте!” — рявкнул Адон, пришпоривая свою лошадь.
      Трое Зентиларов обменялись неуверенными взглядами, затем их взор скользнул по телам их мертвых и раненых товарищей. Спустя мгновение они уже со всех ног мчались к кромке леса. Адон еще некоторое время преследовал их, чтобы убедиться, что они не осмелятся вернуться. Жрецу даже и не пришло в голову, что Келемвору грозили серьезные неприятности.
      По сути Келемвор был уже в одном шаге от смерти. Когда он откатился от Далжела он тем самым слегка отсрочил свой приговор, но уже через мгновение он уткнулся в ноги Сайрика. Вор молниеносно прижал кончик своего меча к горлу воина. Келемвор замер, ожидая, что Сайрик захочет что-нибудь сказать ему.
      Однако вор молчал, выискивая в глазах своего бывшего друга признаки страха. К его разочарованию взгляд Келемвора пылал лишь гневом и ненавистью. Сайрика восторгало то, с каким достоинством вел себя Келемвор, но к сожалению, для него это была не достаточно веская причина, чтобы оставить воину жизнь.
      Келемвор увидел как ожесточился взгляд вора и в тот самый миг понял, что вор собирается нанести решающий удар. Взмахнув левой рукой, воин впечатал свое предплечье в запястье Сайрика, отведя тем самым меч от своего горла. Красноватый клинок чиркнул по щеке Келемвора, но, что было странно, крови совсем не было. В следующий миг воин развернулся и подсек Сайрику ноги, отбросив его на землю.
      Пока Келемвор отчаянно сражался за свою жизнь, Адон наконец решил оставить Зентиларов в покое. Он развернул свою лошадь в тот самый миг, когда Сайрик рухнул на землю, а Келемвор откатился в сторону. На помощь своему командиру бросился Далжел, но споткнулся о вкатившегося ему в ноги зеленоглазого воина. Не мешкая, Келемвор обвил руками лодыжки Зентилара. Падая, Далжел успел громко выругаться и опустить рукоять своего меча на спину Келемвора.
      Адон уже во весь опор летел к месту схватки, а Сайрик уже вновь стоял на ногах.
      Хотя Келемвору и удалось свалить Далжела на землю, но в рукопашном бою воин был явно не ровня бородачу. И не только потому, что Далжел был сильнее его, но он также был и более опытным борцом. Далжел перехватил Келемвора и в следующий миг его руки сомкнулись у воина на горле. Келемвор взвился, отчаянно стараясь избавиться от удушающего захвата, но никак не мог стряхнуть его.
      Сайрик оказался около сражающихся раньше Адона. Вор навис над катающейся по земле парой, выжидая удобный момент, чтобы погрузить свой клинок в спину Келемвора. Спустя мгновение жрец наконец добрался до них и Сайрик обернулся к нему лицом. Адон остановился в двадцати футах, не предпринимая никаких решительных действий. Хотя то, что он сидел в седле и давало ему определенные преимущества, но это также и не позволяло ему точно выбрать свою жертву. Если он нападет с лошади, то он с таким же успехом, как убьет Сайрика или зентильского солдата мог раздавить и Келемвора.
      “Отпусти его!” — крикнул Адон, размахивая палицей.