Долг платежом красен

Глава 23. Каникулы в деревне.

      Решив не ожидать неприятностей на одно место, мы с сестрами двинулись в свое поместье, пережидать возможные перестановки. При любом раскладе - перевороте, попытке переворота или войне, в столице оставаться опасно, а до наших окраин потрясения вряд ли докатятся. Мы же отдохнем на свежем воздухе, проведаем братьев, побродим по горам в поисках трав и минералов. Поскольку у нас теперь две аптеки, в Торнске и в столице, то и трав требуется побольше.
      В столице остались только Арни и дядя Лии. Даже Магистр решил не рисковать, года не те, и уехал с нами. В трактире, в помощь Жаку и для охраны, остались четверо парней и три девчонки из команды. Трактир должен был продолжать работать, поскольку приносил неплохую прибыль.
      Одно плохо - она в основном шла на наши траты, так как стоимость жизни в столице была высокой. Одни наряды да украшения требовали немалых денег. К тому же, приходилось платить учителям по этикету, танцам и прочим предметам, необходимым нам для вхождения в свет. Откладывать на приданое сестрам получалось меньше, чем хотелось бы.
 
      Отсутствовали мы дома более года, и изменения, произошедшие в имении, здорово нас порадовали.
      У Рема дела обстояли отлично. Мытьё золота давало пусть небольшой, но стабильный доход. Хоть и не было найдено больших самородков, но небольшие партии золота постоянно отправляли в Торнск. Магазин по продаже трав, минералов, поделок и прочая… тоже приносил стабильный доход. Время от времени, парни из команды, оставшиеся в имении, выступали с концертами в трактире Торнска.
      Рэм отнесся к своим обязанностям с полной ответственностью. Даже собрал по небольшой сумме денег сестрам на приданое. С весны по осень в имении трижды проводилась олимпиада с подарками и народными гуляньями. Народ выглядел здоровее, чище, веселее. Да и сами деревни выглядели лучше и добротнее.
      Встретили нас радостно, и было решено провести внеплановую олимпиаду, благо мы подарков навезли. Три дня гуляли и каждый день по бочке вина выставляли. Всем хоть по паре кружек, но досталось. По вечерам жгли костры, пели песни, водили хороводы. Мне было так хорошо дома, что если б не долг выдать сестер замуж, я бы в столицу и не стал возвращаться.
 
      В какой-то момент, меня посетило удивление: а где же Ирвин. Ведь до его имения несколько часов езды, пусть не в первый день, но на второй, он мог же приехать. Когда я поинтересовался у сестриц, не слышали ли они о Ирвине, они тоже обеспокоились. Рэм на наши вопросы не смог ничего толкового ответить, и старательно уходил от вопросов, а потом и вовсе сославшись на дела, сбежал.
      Оставив его в покое, мы решили сами проверить - в чем проблема. На следующий день после тренировки и завтрака, никому ничего не говоря, поехали в имение тёти.
      Подъехали мы с сестрами к замку Ирвина в районе обеда. Самое удивительное, на нас никто не обращал внимания. Никто не открыл ворота, никто не вышел навстречу. Стражники, находящиеся на стене, угадывались лишь по торчащим шлемам. Похоже, что они резались в карты. Ворота оказались не заперты. Во дворе присутствовала лишь парочка служанок, которые громко трепались между собой, не обращая на нас внимания. Та-ак…
 
      Пройдясь по замку и заглянув почти во все комнаты, мы убедились, что везде отсутствует порядок и дисциплина. Осмотрев все, мы отловили пару слуг и подробно расспросили о том, что в замке. Полученная информация потрясла и завела нас. В полной ярости я ввалился в комнату, где за столом и под ним расположились братец, его управляющий, старший охраны и еще несколько человек, о которых можно было догадаться лишь по сапогам, торчащим из-под стола. Сестрицы залетели следом за мной и замерли на пороге, с возмущением глядя на это безобразие.
      - О, гости! Рады вас видеть. Мы тут празднуем, присоединяйтесь. Эй, кто там есть! Тащи вина, и налей гостям! - заорал управляющий и попытался встать, но тут же рухнул на лавку.
      Я медленно пошел к нему. Мужик, сидящий рядом с управляющим, попытался обнять меня за талию. Тут меня как прорвало. Врезав со всей дури в глаз этому козлу, я начал обрабатывать его посохом. Братец, лежащий мордой в салате, приподнял голову, и, увидев процесс вразумления, попытался возмутиться, типа кто тут хозяин, и тоже получил в глаз. Сестры решительно включились в процесс воспитания.
      К тому моменту, как мы закончили выдавать свое возмущение их плохим поведением, у Ирвина горели бланжами оба глаза, с трудом шевелилась рука и прорезалась хромота на правую ногу.
      Управляющему повезло меньше всех: у него был сломан нос, вывихнута рука, и хромал он на обе ноги. Старшему охраны тоже немало досталось, но он умудрился извернуться и не получил серьезных повреждений.
      Прибежавшим на шум тетушке и Тинэе мы порекомендовали не вмешиваться, если они не хотят получить через несколько лет копию покойного дядюшки. Посоветовав нам не отвлекаться, Нинэя занялась политбеседой с матерью и сестрой.
      Вытащив братца и управляющего на крыльцо, я потребовал срочно собраться всем слугам и охране во дворе. Видя перед собой наглядный пример наказания, собрались все быстро. Выглядели все совершенно расхлябанно. А ведь когда мы первый раз к тете приезжали в гости, и слуги, и охрана выглядели безупречно. Мда-а. Надо срочно вправлять народу мозги на место.
      Выдал указание построиться всем слугам, невзирая на возраст и должность, в колонну по четыре. Девчонкам из команды, приказал помочь этому стаду баранов поскорее разобраться. Помогая себе посохами и ногами, девочки за пол часа всех выстроили. Выдав проникновенную речь на тему, в кого они превратились, и как низко упала их дисциплина, я уверил их, что это очень плохо. Состроив что-то наподобие улыбки, сообщил, что мы прямо сейчас начнем это безобразие исправлять.
      Поставив по девочке во главе и хвосте колонны, остальных членов команды распределил равномерно по бокам. Выстроенных в колонну слуг и охранников я обрадовал сообщением, что будут они маршировать вокруг замка, до тех пор, пока не выучат песню и не начнут шагать в ногу. Дав сигнал на старт, я добавил, что особо ленивых и непонятливых будут подгонять палками. Кивнув мне, что поняли намек, моя команда запела песню, маршируя на месте.
 
Легко на сердце от песни веселой.
Она скучать не дает никогда.
И любят песню деревни и села,
И любят песню большие города…
Нам песня строить и жить помогает,
Она как друг, и зовёт, и ведёт,
И тот, кто с песней по жизни шагает,
Тот никогда и ни где не пропадет…
 
      Когда все в колонне присоединились к маршу, девочки двинулись со двора вокруг замка.
      Проследив за колонной, я повернулся к братцу и его собутыльникам. Чтобы с ними можно было говорить, их необходимо было привести в чувство. Пришлось послать трех здоровых мужиков окунать развесёлую компанию в бочки до полного просветления.
      Фыркая и отплевываясь от воды, они пытались вырваться и сбежать. Но мужики держали их крепко. Через пять маканий Ирвин и его собутыльники, выпучив глаза, рефлекторно начали изображать лягушачий стиль плавания.
      Разглядев на лицах пробуждающийся мыслительный процесс, послал их с Нираной и Нинэей по бокам, чтоб не сбежали, во главу марширующей колонны.
      Я же расположился на высоком крыльце и наблюдал за тем, как маршировала с песней колонна ленивых слуг во главе с моим братцем. Через какое-то время ко мне присоединились сёстры, убедившись, что Ирвин добросовестно шагает со всеми.
      Часа через четыре от начала марша, в распахнутые ворота въехали три всадника. Спрыгнув на землю один из них начал громко орать, однако за пением его было плохо слышно. В это время колонна проходила мимо ворот, и я дал сигнал заткнуться. Присмотревшись к оравшему мужику, я узнал отца. А орал он, оказывается, выказывая свое возмущение нашим поведением. Что-то вроде того, какое мы имеем право здесь командовать, бить своего брата, и позорить его перед подданными. Мол, Ирвин - старший брат, и вообще пьет он не так уж и много…
      На последних словах отца меня переклинило. Так он, оказывается, знал, что Ирвин пить начал и ничего не сделал, чтобы этого не допустить?! В три прыжка я долетел до отца. Увидев перед собой мое лицо с красными от ярости глазами, и почувствовав острие посоха, упирающееся ему в грудь, он испугано замолчал.
      - Та-ак ты зна-ал-л, что он пьет, и ничего не сде-елал-л?! - зашипел я, с трудом удерживаясь, чтоб не навешать и папаше, как братцу.
      - Э-э… м-м…, Ли, доченька… он же твой брат и мой сын - заблеял перепуганный отец, стараясь незаметно отступить назад.
      - Вспомнил, наконец, что детей имеешь?! Но ты еще забыл упомянуть, что ты, как отец, обязан следить за тем, чтобы дети не позорили родовое имя. Напиваясь, как свинья, не следя за порядком и слугами, не заботясь о своей жене и ее матери, Ирвин позорит не только себя, но и всю семью. А ведь он давал клятву! Ты, зная о его поведении, ничего не сделал, чтобы это изменить?! - оскалив зубы, орал я, медленно надвигаясь на отца.
      Тот, втянув голову в плечи, и хлопая глазами, молча отступал назад. В этот момент между мной и отцом возникла тетя Оливия.
      - Девочка моя, не надо бить своего отца. Он конечно в чем-то виноват, но я тебя прошу, не сердись на него, он хороший, - поспешно затараторила тётушка.
      Я с трудом сконцентрировал свое внимание на ней. Пару минут я пытался понять, что она говорит. Поведение братца до такой степени возмутило меня, что я никак не мог успокоиться. Столько сил, времени и здоровья было затрачено нами на то, чтоб он женился на Тинэе. Я ведь надеялся, что он поможет собрать некоторую сумму на приданое сестрам. Если всё оставить как есть, тут не только приданное не появится, но и богатое имение придет в упадок.
      Какое-то время я рассматривал тётю. Она смутилась, даже волосы пригладила и потупила взгляд.
      - Тётушка?! Не поняла? А почему вы всё ещё не замужем за моим отцом? - возмущенно воскликнул я.
      От такого поворота сюжета тетя Оливия и отец синхронно вздрогнули, раскрыли рты и округлили глаза. Несколько раз попытавшись что-то сказать, тётушка спряталась за спину моего папаши. Мой сердитый взгляд уперся в отца. Судорожно сглотнув, он отступил назад, чуть не наступив тете на платье.
      - Ты что, за полтора года не нашёл времени сделать тёте предложение?! - рявкнул я на папика.
      Он замотал головой. Не понятно было, о чём это он машет.
      - Немедленно привести священника! Мы сейчас женить отца будем, - заорал я, обращаясь к своим парням.
      Род с Тарэном рванули в дом. Папик и тетя усиленно замахали головами, пытаясь что-то сказать.
      - Вы что, про-отив?! - рыкнул я в их сторону.
      - Н-н-е-ет… - проблеяли они хором.
      - Ну, раз не против, то сейчас и поженим! - и, обернувшись к двери, рявкнул - Где священник?!
      В это время мои парни вынесли кого-то напоминающего священника, мятого и пьяного в дым. Мы помокали его, как и братца, головой в бочку, От этой процедуры его взгляд стал более осмысленным.
      - Надо провести обряд бракосочетания. Сможешь? - глядя на то, как он собирает глаза в кучку, мне было сомнительно, что он понял, о чём его спросили.
      - Нет проблем, - пьяно икнул священник и, порывшись в карманах своей мантии, достал какую-то книжку.
 
      Да, уж… Ни религия, ни идея не в состоянии выстоять перед человеческой тупостью, ленью и не желанием что-либо делать и думать. И не надо даже никаких доказательств, стоит только много раз повторить: "То - плохо, а Это - хорошо", - и толпа, даже умирая от голода, и видя как ее грабят, будет твердить: "Это - хорошо." Ведь даже и не задумаются, кто это утверждает, и почему. А тех, кто задумается и спросит, стоит лишь обозвать покруче и… на костре спалить.
      Вот какое уважение может быть к такому служителю культа, да и к культу вообще? Но такие вопросы даже не возникают в их головах. А ведь религия и власть, требуют не только веры, но и понимания во что веришь, и чему подчиняешься. И что не маловажно, надо уметь отделять идею от исполнителя, который в состоянии так перекрутить суть всего…
      Мне вспомнился один средневековый математик. Решив доказать что астрология - шарлатанство, он принялся ее максимально и скрупулезно изучать. Математически проверив все утверждения, он стал ярым почитателем этой науки, и знаменитым астрологом. Вот это настоящий подход человека с мозгами, а остальное - это тупое блеянье.
      Но делать нечего… Будем пользовать, что есть.
      - Начинай! - рыкнул я в ухо священнику.
      Тот, еще раз икнув, раскрыл книгу и гнусаво что-то заныл, поддерживаемый с двух сторон парнями, чтоб не рухнул раньше времени. Папик и тетушка порывались что-то сказать, но как только священник затянул свой речитатив, благополучно заткнулись. Видно и они привыкли смотреть в рот пастухам народным.
      Перед воротами стояла колонна слуг, и они внимательно прислушивались к нашему разговору. Обратив на них внимание, я махнул девчонкам перегнать эту толпу во двор. Стараясь не шуметь, народ просочился вовнутрь. Команда постаралась не дать развалиться строю и, помогая себе посохами, выстроила всех вдоль высокого крыльца, на котором проходило венчание.
      - Если закончишь процедуру побыстрее, дам три бутылки лучшего в этом замке вина, - не выдержав долгого стояния, и выслушивания невнятного блеянья, тихо прошептал я попу.
      Тот меня услышал и на минутку заткнулся. Посмотрев на меня и пожевав губами, запустил свое завывание с утроенной скоростью. Отец и тетя посмотрели на меня с укоризной. Я же сделал вид, что ничего не заметил, и, вообще, я тут не причем. Обряд и так далек от канонического, так что чуть больше, чуть меньше, это уже не так важно.
      Не так скоро, как мне хотелось, но все же быстрее чем положено, священник добрался до вопроса "согласны ли вы…". То ли брачующиеся задремали под монотонное тарахтение священника, толи только сейчас до них дошло, что происходит, и они начали это обдумывать, но на вопрос тётя с отцом не отвечали. Зная, сколько времени они уже размышляют над этим, я пригрозил им, что мы будем стоять, не сходя с этого места, до тех пор, пока они не скажут "согласны". Даже если на это уйдет несколько дней. Глянув на меня испуганно, брачующиеся хором ответили "Да" на обращение и к жениху, и к невесте.
      "Объявляю вас мужем и женой" и "Поцелуйтесь дети мои" священник выдавал уже на полном автопилоте, пытаясь сползти на пол. Род и Тарэн с трудом удерживали его в вертикальном положении. Пытаясь вырваться, поп начал выкрикивать что-то невнятное. Лишь одно слово прозвучало внятно - "заупокой". От неожиданности у меня даже посох выпал из рук.
      - Что-о-о?! - подхватив посох у самой земли, взвился я, и почти уткнулся носом в лицо священника.
      С перепугу тот почти протрезвел, и вытянулся в струнку. Похоже, перед получением сана, он работал солдатом.
      - Моли-итву запе-ева-ай!!! - во всю мощь легких, скомандовал я.
      Выстроенные в колонну слуги дружно запели молитву. Все было бы хорошо, но меня что-то беспокоило. Причём, я не мог понять что именно. Сзади послышалось хихиканье. Я удивленно оглянулся. Смеялись Лори и Нирана. На мой удивленный взгляд они шепнули: "музыка", - и засмеялись уже более открыто.
      И тут до меня дошло - народ пел молитву на музыку марша из "Веселых ребят". Похоже, песню они выучили основательно. Округлив глаза, я посмотрел на священника. Увидев мое вытянутое лицо, священник икнул и бодро, громким басом, присоединился к пению прихожан. Когда же я повернулся к колонне слуг, они запели мощнее, и почему-то замаршировали на месте, а потом еще и двинулись по кругу ходить, благо размер двора позволял это делать.
      Посмотрев на родителей и заметив, что те вдохновенно подпевают попу, я, чтоб не заржать и не испортить праздник, забежал в дом. За мной ввалились сестрички. Минут десять мы ржали без остановки. Прекратив смеяться, сестры выразили мне свое восхищение быстро организованным обрядом. Они тоже были в курсе, как долго наш папик может собираться что-то сделать. Успокоившись, мы вышли на крыльцо. Народ выводил молитву уже по четвертому кругу.
      - Ро-о-ота-а!!! На ме-есте стой! Ать! Два! - мощно проревел я.
      Как ни странно, но народ понял меня и, заткнувшись, остановился.
      - В честь сегодняшнего праздника бракосочетания, я объявляю всем благодарность. А сейчас, внимание! Все расходятся по своим рабочим местам и наводят порядки. Ко времени ужина в замке должна быть идеальная чистота и порядок. Кто не успеет, будет работать всю ночь. Кто плохо сделает свою работу, в дополнение к своей работе пойдет чистить подвалы и камеры заключенных. Рабочие кухни - готовят праздничный ужин. Ра-азо-ойдись!! - скомандовал я.
      Предложив сестрам и родителям пройти внутрь, я поискал глазами Ирвина. Всё это время провинившаяся троица старалась не отсвечивать и спрятаться за спины других. Когда все стали расходиться, эти прохиндеи попытались улизнуть, но я, помня о незаконченном воспитательном моменте, послал Тарэна привести их в малую гостиную. Рода же послал оттащить священника с тремя бутылками вина домой.
      Когда все свои собрались, отец попытался возмутиться моим поведение и произволом.
      - Отец! Мне показалось, или вы, все же, влюблены в тетю Оливию? - возмущенно воскликнула Нирана.
      - Ну-у-у… Э… может… Да, - мемекнул папаша.
      - Мама! Разве тебе не нравится дядя Сорэйн? - тут же включилась в разговор Нинэя.
      - Кхм… кхм… нравится, - на грани слышимости прокашляла тётя.
      - Так какие могут быть возмущения! Лионелла сделала за вас всю подготовительную и организаторскую работу, а вы еще чем-то недовольны. Сами бы вы еще лет десять могли думать на эту тему - припечатала родителей Лори.
      - Мы не против результата. Но очень уж драконовские методы… - переглянувшись с тетей Оливией, смущенно произнес папаша.
      - Я здесь ни при чем. Это все наследственность виновата. Все претензии к прабабушке, - хмыкнул я, и все дружно засмеялись.
      Затем был длинный и серьезный разговор с братцем и его управляющим. Мы, все вместе, долго их долбали и стыдили. Братец чуть не рыдал, прося у всех прощения и обещая в дальнейшем так себя не вести. Я конечно понимал, что Ирвин пошел весь в папика, такой же ленивый и бесхарактерный, но это не значит, что я могу позволить ему разорить столь налаженное и богатое имение.
      Это богатство поддерживало и кормило не только братца, но и тетушку. Так же зависимы были наш отец и кузины, даже мы с сестрами рассчитывали получать помощь в случае тяжелой ситуации. В конце концов, послали за Магистром Жаколио и в его присутствии заставили Ирвина поклясться самой страшной клятвой. В неё мы включили заботу о семье, личное участие в управление замком и полный отказ от вина.
      Вскоре был готов праздничный ужин, и мы сели отмечать женитьбу отца. Во дворе были накрыты праздничные столы для слуг. Праздновали до полуночи, а затем потихоньку разбрелись спать, день все же выдался тяжелый.
 
      Утром, мы только успели умыться, как прискакал слуга из нашего имения. На ближайшей к замку горе видели большого белого кота, который громко рычал. Народ предположил, что это кто-то из наших малышей. Я пригрозил братцу и его слугам, что если в следующий раз застану похожее безобразие и развал дисциплины, то маршировать вокруг замка они у меня будут по четыре часа целую неделю. После многообещающего предупреждения, срочно собравшись, мы всей командой рванули домой.
      Максимально быстро, но так, чтоб и не загнать лошадей, добрались до замка. Встречал нас Рэм. Показав на скалу, он сообщил, что кот уже несколько часов находится там и, время от времени, громко рычит, как будто зовя куда то.
      Я быстро побежал на ближайшую к тому месту башню и, выскочив на площадку, заорал "Ки-и-ис". Кот услышал меня и зарычал в ответ, беспокойно заходив кругами на выступе скалы. У меня перед мысленным взором появилась картинка: на дне ущелья лежащий кот с пятнами крови на шкуре. Резко заткнувшись, я тут же попытался передать картинку идущих цепочкой людей. А затем, поняв, что найти раненого без помощи кота мы не сможем, представил Киса, идущего впереди отряда. Другого способа убедиться понял меня кот или нет, у меня не было, кроме как проверить проведет он нас или нет. Поэтому, передав картинку, я рванул организовывать отряд.
      Собирались мы целый час, но зато постарались всё учесть и захватить с собой как можно больше вещей. Даже палатки и еду захватили, кто знает, как долго может продлиться спасение. Яджина собрала полный рюкзак трав и уже готовых отваров и настоек. Через час отряд из двадцати человек уже вышел в горы.
      Это всё-таки был Кис, которого я узнал по небольшому пятну у носа. Кот ожидал нас недалеко у подножья горы, и как только мы вышли, сразу пошел впереди, показывая направление. Видно с раненым котом что-то серьезное, поскольку Кис даже не подошел ко мне поздороваться. Шли мы до самой темноты, останавливаясь четыре раза по пятнадцать минут: перекусить, попить воды и немного отдохнуть. Пока мы сидели, котяра тихонько порыкивал, нетерпеливо кружа неподалеку.
      Уже в полной темноте, мы стали лагерем. Продвигаться дальше стало опасно для жизни. Кис, хоть и выказывал беспокойство, но, как мне кажется, понимал, что мы не можем идти ночью. Поев всухомятку и запив водой, мы улеглись спать в наскоро установленные палатки.
      Как только начало светать, Кис разбудил нас мощным рыком. Спросонок и с перепугу, мы выскочили из палаток как угорелые. В руках у каждого были посохи и ножи. Как и где мы успели их захватить, я так и не понял. Придя в себя, мы, быстро перекусив и собравшись, снова двинули за Кисом. Часа через четыре мы были на месте.
      На дне расселины с почти прямыми стенами, лежал раненый кот. Даже здоровому было бы сложно выбраться оттуда, а уж раненому, вообще никак. Отправил пару девчонок искать место, наиболее подходящее для размещения раненого, послал народ на разбивку лагеря, готовку еды и горячей воды для промывки ран, а сам занялся организацией подготовки к подъему раненого кота.
      Первым в расщелину спустили меня, затем, Яджину и рюкзак с травами и готовым лекарством. Остальные - готовили носилки и устанавливали крепления, необходимые для подъема тяжёлого кота. Судя по виду, котяра пролежал в этом ущелье дня три. Кис расположился на противоположном от нашего лагеря склоне, чтоб не мешать, но в то же время видеть все, что происходит. С момента нашего спуска, он неотрывно следил за нашими действиями, время от времени порыкивая, толи от нетерпения, толи что-то говоря раненому.
      Раненный был в сознании и, тяжело дыша, напряженно следил за нами. Первым делом, мы его напоили отваром укрепляющих трав. Затем, приступили к осмотру. Несколько глубоких, но неопасных ран на боку и на лапе тут же промыли и присыпали лечебной золой из корешков. Более пристальное внимание мы собирались уделить им уже после того, как выберемся наверх. Самой серьезной проблемой оказался перелом передней лапы. Наложив предварительно шину, мы занялись приготовлением кота к поднятию наверх.
      С трудом уложив его на носилки, собранные из деревянного каркаса с нашитым на него полотном, и затем, закрепив кожаными ремнями, начали подъем раненого. Пару раз мы чуть не роняли кота, зацепившись за выступ углом носилок. На всю процедуру вытаскивания у нас ушло больше часа. Уложив вынутые носилки на ровной поверхности, и снова напоив кота, мы попадали рядом, пытаясь прийти в себя.
      Кис тут же перебрался на нашу сторону и, не обращая на нас внимания, принялся вылизывать раненого. Между собой они тихонечко перерыкивались, как будто разговаривая. Мы ещё раз напоили пострадавшего, ведь он не пил несколько дней, а это опаснее чем, если бы не ел. Основательно пообедав и отдохнув, потащили раненного на найденное девочками место.
      Это оказалась небольшая почти ровная полянка с десятком деревьев и протекающим между ними ручьем. Поднеся кота к ручью, мы несколько раз окатили его из ведер водой, чтоб смыть кровь и грязь. На что он недовольно зарычал. Мы, на всякий случай, отскочили в сторону и замерли, готовые разбежаться в разные стороны. Осторожно наклонившись, и не обращая на нас внимания, котяра долго и с удовольствием пил воду. Затем, напившись, улегся и закрыл глаза. Я тут же дал сигнал, и мы быстро перетащили его в небольшое углубление в скале, могущее защитить его на время болезни от непогоды.
      Быстро разрезав ремни, мы вытащили носилки из-под кота. Вероятно, зацепили какую-то рану, потому как кот громко зарычал. От неожиданности я замер недалеко от него. Подошёл Кис и начал снова вылизывать раненого. Когда я оглянулся, то не увидел никого из команды. У меня чуть челюсть не отвалилась, ведь я не слышал никакого шума. Куда все подевались? Внимательно осмотревшись, я не сразу заметил их. Пропажа гроздьями висела на деревьях и ни в какую не хотела слезать. Лишь через полчаса появились первые добровольцы.
 
      Еще пару месяцев, раз в три дня, я приходил на поляну. Приносил мяса, промывал и присыпал лечебной золой раны, приносил укрепляющие настои трав. Несколько раз оставался ночевать, установив палатку рядом. Раненый котяра оказался Мявом. Просто его отличительное пятно располагалось на больной ноге, и я не сразу заметил, а соответственно не сразу узнал котёнка.
      Пару раз за время моего посещения к нам приходил Мур, и мы весело проводили время. Пока один кот находился с выздоравливающим, я со вторым - бродил по окрестностям. Чес-слово, рядом с ними и на природе, просто душой отдыхал.
      Совершенно не хотелось расставаться, но через пару месяцев, когда осень уже вступила полностью в свои права, мои котята показали мне картинку, что они уходят. Мы только сняли лубки с лапы, и Мяв еще немного хромал. Похоже, они решили передвинуться подальше на юг, поскольку с больной ногой Мяву будет тяжело ходить по снегу, не говоря уже про охоту. Принеся побольше мяса, мы устроили проводы, накормив их от пуза, и попрощались. А потом, долго стояли на скале, провожая взглядом троих, идущих друг за другом, уже не котят, а взрослых котов.

Глава 24…С детства я мечтала быть первой…

      Проводив котят, мы решили перезимовать в имении, и если в столице будет спокойно, то вернуться туда весной. Чтоб не терять попусту время, всей командой полностью включились в дела имения. Тренировались на полосе препятствий, ездили с крестьянами на сбор ягод, грибов, на заготовку дров к зиме. С бригадой мужиков съездили на дальние озера за рыбой. Сходили несколько раз в горы за травами, не забывая при этом высматривать признаки металлов и минералов. Даже пару раз поучаствовали в мытье золота.
      Дела в имении наладились. Однако для реализации моих планов нам требовалось что-то более серьезное и приносящее прибыль покрупнее. А то, если план с женитьбами получится реализовать, это же на кучу свадеб деньги нужны будут. Ох-хо-хох, а еще ж и приданное!!!
      Я долго ломал голову над проблемой, война там или нет, а дело-то делать надо.
      Частные салоны это хорошо, но времени на раскрутку мало, вечером пришли, под утро ушли. Так можно видеться годами, не заведя близких знакомств. Необходимо что-то такое, где все могли бы несколько дней вместе потусоваться. Надо, чтоб это было что-то активненькое, а не шляние из одной залы в другую и от кучки к кучке, с бокалом в руках… Что-то в виде дома отдыха, или турбазы. Точно!!! Кстати в таком месте и познакомится проще, и это дело деньги может принести неплохие.
      Угу, угу… дом отдыха… турбаза… Летом многие на охотах всяких, а вот зимой холодновато. Зимой у них из развлечений в основном балы. Так что, что-то в виде лыжно-санного вполне может прокатить. Главное заранее о рекламке позаботиться. Еще с лета постепенно слушки запускать, что балы это уже скучно, и устарело…
      А так же реклама активного отдыха на природе… вроде бы сейчас модно при некоторых других дворах, а на нас, мол, пальцами тычут - варвары, отдыхать не умеем… Так… Так… Уже теплее…
      Думаю надо построить для начала пару домов с десятком комнат, типа гостиницы и большой гостиной с камином на каждый дом. Это чтоб не по комнатам сидели, а в гостиной кучковались. Наделать коньков, санок и лыж. Расчистить несколько лыжных и санных трасс, подготовить инструкторов, залить пару катков, построить снежную крепость.
      Из крестьян создать коллектив песни и пляски, так же небольшой оркестрик. Пошить им костюмы… Это ж ткани сколько уйдет! А денег!!! Да! Репертуар надо подобрать будет. Не забыть маски понаделать и всем приезжающим выдавать, чтоб народ посвободнее себя чувствовал, но и охрану неслабую, что б не переборщили со свободой…
      Более двух недель мы с сестрами почти не выходили из дома. Засели за чертежи построек и спортивного инвентаря, эскизы внутреннего убранства, одежд для ансамбля, слуг и охраны. Долго спорили над узорами для украшения домов и саней. Все должно быть необычным и не привычным, но не должно раздражать безвкусицей.
      Подготовив всю документацию, прикинули приблизительно расходы и ужаснулись. На создание этого комплекса можно просадить слишком много денег, а прибыль была не гарантирована. Такой вариант нам совершенно не понравился. Нужно придумать что-то, чтоб свои деньги не просадить, и было бы на что сооружать комплекс.
      Пока что единственной идеей было турне по ярмаркам с концертами. Но было сомнительно, что таким способом требуемую сумму получится собрать. Подумав, решили не сидеть сложа руки и ждать более доходную идею, а реализовывать имеющуюся. Со временем, может быть, еще какая мысль появится.
      С наступлением весны, как только подсохло, мы всей командой поехали в так называемое турне. Соорудив из телег пару фургонов, и сложив туда костюмы, инструменты и декорации, мы поехали по городам. Выступали в трактирах, временами, разделившись на группы, даже в нескольких сразу. С каждым последующим городом принимали нас все лучше, и денег получалось заработать все больше. Слухи о нас начали нас опережать, поскольку путешественники потихоньку разносили о нас вести. Пару раз даже получилось уже на въезде в город получить три приглашения в разные трактиры.
      В одном из городов, в конце нашего выступления к нам подошел богато одетый мужик и пригласил выступить с концертом у частного лица. Мы сначала хотели отказаться, но предложенная сумма нас впечатлила, и мы без раздумий согласились.