Глава субъекта Российской Федерации: политическая и юридическая история института (1990-2013)

В общем, можно констатировать, что опасения ельцинской команды по поводу выборов полностью подтвердились.

Выборы в Челябинской области проводились вопреки категорической позиции Соловьева и Ельцина. Они не признали ни законность назначения выборов, ни законность их проведения, ни победу Сумина[209].

Даже после решения Конституционного Суда, подтвердившего, что Облсовет, назначив выборы, действовал в пределах своих полномочий[210]. С июня в области установилось двоевластие. Оно закончилось лишь в октябре, когда Ельцин распустил Облсовет и подтвердил полномочия Соловьева[211].

Продолжая выборную тему, обратимся теперь к республикам.

В январе 1993 г Президиум Верховного Совета, поддержав инициативу ингушских лидеров, учредил должность Президента в Ингушетии[212]. Выборы прошли 28 февраля, единственным кандидатом на них был выдвинутый «Съездом народов Ингушетии» Руслан Аушев, генерал, бывший народный депутат СССР, активно участвовавший в создании республики, в конце 1992 г. недолго исполнявший обязанности Главы ее Временной администрации[213] (получил 99,9 % голосов). Уже тогда он проявлял себя как весьма независимый деятель.

В том же 1993 г. президентов избрали в Башкортостане (выборы состоялись 12 декабря), Калмыкии (11 апреля) и Чувашии (12 и 26 декабря). Если в Башкирии свою власть сохранил и укрепил Муртаза Рахимов, бывший Директор Уфимского нефтеперерабатывающего завода, избранный в 1990-ом Председателем Верховного Совета (64,0 %), то в Калмыкии и Чувашии итоги выборов стали по-своему сенсационными. Первую возглавил молодой (31-летний) предприниматель, народный депутат России Кирсан Илюмжинов (65,4 %), а вторую – известный юрист, бывший Министр юстиции России Николай Федоров (первый тур – 24,9 %, второй – 55,1 %). В Калмыкии эти выборы были вторыми, как и в Чувашии. На первых в 1991 г. никто из кандидатов не набрал необходимого для победы числа голосов.

Опять же никто из избранных не был сторонником Ельцина (Федоров за девять месяцев до выборов ушел из Правительства со скандалом).

В Мордовии противники Василия Гуслянникова в республиканском Верховном Совете в апреле 1993-го добились упразднения президентского поста. В вину Президенту-«демократу» поставили невыполнение предвыборных обещаний, коррупцию и «личную нечистоплотность». Гуслянников отказался слагать полномочия, его поддержал Ельцин[214]. Но Верховный Совет России[215], а затем Конституционный Суд[216] приняли сторону мордовских депутатов. Главой республики стал (вновь) бывший Секретарь Обкома, Председатель Верховного Совета Николай Бирюков.

7. Весной 1993 г. новое столкновение Президента и депутатов привело к установлению двоевластия и на общегосударственном уровне. Сторону Верховного Совета и Хасбулатова в то время открыто заняли Вице-президент Александр Руцкой, большинство членов Конституционного Суда, включая его Председателя Валерия Зорькина, часть «силовиков» и множество радикальных организаций и политиков.

12 марта VIII (внеочередной) Съезд (10–13 марта) ввел в действие принятые (и затем «замороженные») предыдущим Съездом поправки в Конституцию о праве Верховного Совета приостанавливать действие указов и распоряжений Президента и т. д.[217]

Ельцин в ответ пригрозил ввести «особый порядок управления». Но так и не ввел.

Депутаты, в свою очередь, попытались отправить его в отставку. Однако на IX (внеочередном) Съезде (26–29 марта)[218] решение об импичменте не набрало необходимого числа голосов. (Известно, что если бы оно было принято, Ельцин бы немедленно разогнал Съезд и Верховный совет. Все к этому было готово[219].)

В конечном счете спор между Президентом и депутатами решили вынести на референдум. Обе стороны конфликта верили, что выиграют его.

Постановление «О стабилизации конституционного строя Российской Федерации» было отменено[220]. Это означало, что Ельцину теперь надлежало исполнять Постановление «О главах администраций» в полном объеме, согласовывать решения об отрешении глав с Советами.

Впрочем, отношения между Президентом, главами и Советами вскоре поставили на законодательную основу. «Депутатский» Закон от

1 апреля 1993 г. «О порядке назначения на должность и освобождения от должности глав краевой, областной, автономной области, автономного округа, города федерального значения, районной, городской, районной в городе, поселковой, сельской администрации»[221] содержал три важные новации, ограничивающие президентскую власть. Во-первых, инициировать процедуру назначения главы администрации отныне мог только Совет, обратившись со специальным предложением к Президенту. Внеся на согласование депутатам одну кандидатуру или несколько (тоже довольно существенная новация), тот должен был месяц ожидать их решения. Правда, если по истечении этого срока вопрос о согласовании оставался нерассмотренным, у Президента появлялось право назначить главу самостоятельно (ст. 1). Во-вторых, в случае отклонения президентских кандидатур Совет мог предложить представить ему новые либо вообще назначить выборы (п. 1 ст. 2). В-третьих, выражение Советом недоверия главе впредь предполагало обязанность Президента отправить его в отставку, неисполнение этой обязанности влекло автоматическую отставку главы (ст. 5). Для согласования кандидатуры требовались голоса более половины депутатов, присутствующих на соответствующем заседании, для выражения недоверия – голоса не менее двух третей избранных в Совет депутатов (п. 1 ст. 2, ст. 5). Закон уточнил также, что отрешить назначенца единолично Президент может лишь за нарушение Конституции и законов Российской Федерации, актов, принимаемых Президентом, Правительством и иными федеральными органами государственной власти и управления и т. д. (ст. 6).

Для Ельцина было хорошо уже то, что от него не потребовали провести повсеместное переназначение глав согласно новому порядку (а это выглядело бы логичным шагом) и что Советы управомочили ставить вопрос о переназначении, лишь если глава администрации был назначен вопреки воле депутатов (ст. 9).

24 апреля 1993 г. состоялся референдум по вопросам о доверии Ельцину, об одобрении социально-экономической политики Президента и Правительства, о проведении досрочных выборов народных депутатов и Президента. По первому и второму вопросам решения были приняты, так как за них проголосовало более половины граждан, принявших участие в референдуме[222]. По третьему и четвертому вопросам решения приняты не были, так как за них проголосовало менее половины граждан, имеющих право участвовать в референдуме (для принятия решения по двум последним вопросам необходимо было набрать большинство голосов от общего числа граждан, имеющих право участвовать в референдуме)[223]. Ельцин и его команда интерпретировали результаты референдума как свою победу. Хотя объективно впору было говорить о «ничьей». И о том, что мирно преодолеть политический кризис теперь точно не получится.

1 сентября Ельцин Указом временно отстранил Руцкого, к которому в случае отставки Президента перешло бы исполнение его полномочий[224]. Вице-президент и ельцинские соратники постоянно обвиняли друг друга в коррупции, поэтому формальным поводом для отстранения было объявлено «расследование». Верховный Совет в ответ 3 сентября приостановил действие положений Указа, касающихся Руцкого, и обратился в Конституционный Суд с просьбой проверить их конституционность[225].

Президента в его противостоянии с депутатами последовательно поддерживали немногие назначенцы, только самые убежденные «демократы». Большинство назначенных глав, не говоря уже о «всенародно избранных», либо лавировали между двумя центрами власти с той или иной степенью успешности, либо выжидали. Ельцин был вынужден заигрывать с ними. Тем же занимался и Хасбулатов, благо в целом ряде республик главами оставались председатели Советов (а спикер российского Верховного Совета числил себя «главой законодательной власти»). Показательно, что практически во всех республиках результаты референдума были негативными для Ельцина.

Однако в республиках, перешедших к президентской модели и «не-республиках», время работало скорее на Президента. Многие главы конфликтовали со «своими» Советами[226], стремились к большей власти, а потому; не будучи единомышленниками и сторонниками Ельцина, оказывались проводниками или потенциальными проводниками его курса на усиление персонального начала и исполнительной компоненты во властной системе за счет представительных органов. Проще говоря, у них с ним были общие политические ориентиры.

Еще в 1992 г. при Президенте был создан Совет глав республик[227], а в 1993-ом – Совет глав администраций [228]. Какой-то серьезной роли эти органы не сыграли. Но зато продемонстрировали видимость консолидации корпуса глав вокруг Ельцина. Именно на заседании Совета глав республик, проведенном в Петрозаводске 12 августа, он публично пообещал уже в сентябре решить «вопрос о власти».

Готовясь покончить с двоевластием, Президент 23 августа издал Указ «О дополнительных мерах по правовой и социальной защите глав исполнительной власти субъектов Российской Федерации»[229], которым явно рассчитывал повысить лояльность регионалов. В этом Указе вновь фиксировалось, что главы исполнительной власти субъектов Федерации являются должностными лицами в единой системе исполнительной власти, и, главное, предусматривались весомые надбавки к их должностным окладам и, кроме того, на случай поражения на выборах – сохранение за ними заработной платы в течение года. Показательно, что Ельцин счел себя вправе регулировать должностные оклады и пр. не только своих назначенцев, но и президентов республик и других избранных глав.

8. Своим Указом от 21 сентября 1993 г. «О поэтапной конституционной реформе в Российской Федерации» (вошедшим в историю под своим номером – как Указ № 1400)[230] Ельцин «прервал осуществление законодательной, распорядительной и контрольной функций» Съездом народных депутатов и Верховным Советом и ввел «чрезвычайный правопорядок». Конституция и законы (федеральные и субъектовые) стали действовать только в части, не противоречащей президентским указам.

Таким образом Ельцин в одностороннем порядке разрешил политический кризис, вызванный его противостоянием с депутатским корпусом и объединившимися вокруг него оппозиционными силами. Можно оценивать это решение как переворот (тем более, что 3–4 октября в Москве бушевала «маленькая гражданская война», здание Верховного Совета на Краснопресненской набережной расстреляли из танков и т. д.), можно – как «веху на пути конституционного развития России». Главное то, что остатки «советской власти» на федеральном уровне были сметены решительно и жестко. В регионах, правда, демонтаж затянулся до 1996 г., когда последний Совет сменился новоизбранным парламентом.

Руцкой, в ночь с 21 на 22 сентября принявший исполнение президентских полномочий, 3 октября был отрешен Ельциным[231]. 4 октября его и Хасбулатова арестовали [232].

Следует указать, что главным автором текста Указа № 1400 был Юрий Батурин, Помощник Президента по юридическим вопросам (в 1993–1994 гг.). Работу над последующими указами о реформе органов государственной власти, органов местного самоуправления возглавлял Шахрай.

Указ Президента от 27 сентября «О функционировании органов исполнительной власти в период поэтапной конституционной реформы в Российской Федерации»[233] закрепил, что до начала работы Федерального Собрания Российской Федерации, нового парламента, предусмотренного в Указе № 1400, глава администрации «не может быть освобожден от должности иначе как по решению Президента», а выборы глав и «голосования по отзыву главы» в этот период не проводятся. (Выборную палату Федерального Собрания, Государственную Думу, согласно Указу № 1400, следовало избрать в декабре; другую палату, Совет Федерации, полагалось сформировать из председателей законодательных (представительных) органов власти и руководителей исполнительной власти регионов и допустить к работе после избрания Думы – см. далее).

Указом от 22 октября «Об основных началах организации государственной власти в субъектах Российской Федерации»[234] Ельцин утвердил Положение об основных началах организации и деятельности органов государственной власти краев, областей, городов федерального значения, автономной области, автономных округов Российской Федерации на период поэтапной конституционной реформы. Оно, что называется, «скорректировало» модель, установленную Законом «О краевом, областном Совете…». В Положении, в частности, отсутствовали нормы об обязательной выборности глав администраций и о праве Советов выражать им недоверие (в декабре соответствующие нормы Закона объявил недействующими специальный Указ[235]). Зато, кстати, в нем было прописано право регионов выбирать наименования для своих исполнительных органов государственной власти и глав «с учетом исторических, национальных и других условий и традиций». Позднее Президент издал «индивидуальный» Указ «О реформе органов государственной власти г. Санкт-Петербурга»[236] (ничего принципиального нового в нем не содержалось).

Несколько глав после издания Указа № 1400 открыто выступили против Президента – Берестовой, Лодкин, Муха[237], Немцов[238], Сурат и др. (либо попытались сыграть роль «парламентеров» – Аушев и Илюмжинов). Причем среди них были, как можно заметить, не только «всенародно избранные», но и назначенцы. Некоторым из них это стоило кресел. Так, ссылаясь на

Закон «О Президенте», Ельцин отстранил четырех глав[239] – назначенцев Берестового[240] и Муху, а также «всенародно избранных» Лодкина[241] и Сурата (в Конституционный Суд, как требовал Закон «О краевом, областном Совете…», Ельцин, конечно, не обращался[242], он тогда вообще предписал не проводить заседания Суда до принятия новой Конституции).

Затем Президент снял еще и Росселя [243] – тот, правда, поплатился за другое. За попытку преобразовать Свердловскую область в «Уральскую Республику» в июле-ноябре 1993 г.[244].

9. Уже 12 декабря 1993 г. через «всенародное голосование» (в нем не участвовали Татарстан и Чечня) была принята Конституция России. Такой порядок принятия обеспечил ей максимально возможную легитимность. Несмотря на весьма неоднозначные правовые и политические обстоятельства, сопровождавшие разработку и согласование конституционного проекта, организацию и проведение голосования.

Еще в 1990 г. Съезд образовал Конституционную комиссию во главе с Председателем Верховного Совета для подготовки проекта новой Конституции. Довольно скоро, однако, тон в ней стали задавать критики и противники Ельцина. Тот, будучи крайне недовольным результатами работы Комиссии, в июне 1993-го собрал «альтернативное» Конституционное совещание, оно готовило «президентский проект». Содержание будущей Конституции, сроки ее принятия и пр. были предметом жестких споров между Ельциным и депутатами (я опустил их подробности[245], чтобы не перегружать текст.)

«Прерывая» деятельность Съезда и Верховного Совета, Президент планировал, что Россия будет жить по «указному праву» еще как минимум год. Но уже 5 октября Сергей Филатов, Руководитель Администрации Президента (с января 1993 г.) предложил спешно «всенародно» принять новую Конституцию, чтобы, с одной стороны, побыстрее окончательно покончить с Конституцией 1978 г., легализовать президентское полновластие и, с другой, постфактум легитимировать действия Ельцина в сентябре-октябре[246]. Президенту эта идея понравилась.

И уже 11 октября он подписал Указ о назначении «всенародного голосования» по проекту новой Конституции на 12 декабря [247].

Именно «всенародного голосования», а не референдума. Институт «всенародного голосования» специально придумали для этого случая, чтобы избежать выполнения требования действовавшего тогда Закона «О референдуме РСФСР» о принятии новой Конституции голосами большинства от общего числа граждан, имеющих право участвовать в референдуме. Для принятия решения на «всенародном голосовании» требовались голоса большинства его участников. Хотя это оказалось излишним – по официальным данным явка составила 54,8 % от общего числа граждан, а «за» было подано 56,6 % голосов.

Основными авторами текста «президентского проекта» считаются Шахрай и известный правовед (специалист по теории права и цивилистике) Сергей Алексеев. Финальную редакцию Ельцин правил лично (учитывая рекомендации Батурина)[248].

10. Согласно Конституции, Российская Федерация состоит из 89 государственных территориальных образований (ч. 1 ст. 65), имеющих статус субъектов Федерации, равноправных в своем положении в Федерации (ч. 1 ст. 5) и равноправных между собой в отношениях с федеральными органами государственной власти (ч. 4 ст. 5). Конституционные названия – «республика», «край», «область», «город федерального значения», «автономная область», «автономный округ» (ч. 1 ст. 5) – равнозначны и даже в некотором смысле взаимозаменяемы (оговорюсь, что если «город федерального значения» гипотетически можно назвать «республикой», «краем» и т. д., то «республику», «край», «автономную область» никак не назовешь «городом федерального значения»). Возможно, такое мнение покажется излишне категоричным, но мне очевидно, что Конституция исходно предполагает устройство России как симметричной федерации и не допускает предоставления субъектам Федерации каких-либо специальных статусов.

Все субъекты Федерации правообязаны иметь территории (ч. 1 ст. 67), границы которых не могут быть изменены без их согласия (ч. 3 ст. 67); иметь закрепленные в Конституции официальные названия (ч. 1 ст. 65); иметь сферу собственного ведения, в пределах которой осуществлять всю полноту государственной власти (ст. 73); иметь правовые системы, включающие основные законы – конституции или уставы, законы, иные нормативные правовые акты (ч. 2 ст. 5, ч. 1 и 2 ст. 66, п. «а» ч. 1 ст. 72, ч. 2 и 4 ст. 76, ч. 2 ст. 85), иметь системы органов государственной власти (ч. 2 ст. 11, ч. 1 ст. 77) и пр.

Как верно пишет Вениамин Чиркин, «прежние названия сохранились, но они перестали по идее быть связанными с различиями в правовом статусе»[249]. Следовательно, по определению нет и быть не может различий между статусами президентов республик и глав иных субъектов Федерации [250].

Президент России наделен широким объемом полномочий. Он глава государства, а значит, высшее должностное лицо государства (ч. 1 ст. 80), гарант Конституции (ч. 2 ст. 80), защитник суверенитета, независимости и государственной целостности Федерации (ч. 2 ст. 80), он обеспечивает согласованное функционирование и взаимодействие всех органов государственной власти (ч. 2. ст. 80) и отвечает за определение основных направлений внешней и внутренней политики (ч. 3 ст. 80), он Верховный Главнокомандующий Вооруженными силами (ч. 1 ст. 87), он вправе издавать указы по неограниченному кругу вопросов (ст. 90), он обладает правом отлагательного вето на принятые законы (ч. 3 ст. 107), он может миловать осужденных (п. «в» ст. 89). Президент также выступает главой федеральной исполнительной власти[251]. Это прямо нигде не сказано, но ясно следует из содержания Конституции. Правительство назначается Президентом, с Государственной Думой согласуется только кандидатура Председателя Правительства (п. «а», «д» ст. 83, ч. 1 ст. 111, ч. 2 ст. 112), при необходимости премьер может быть назначен без согласия депутатов (ч. 4 ст. 111). Правительство подчинено и подотчетно Президенту (п. «б» ст. 83, ст. 113, ч. 1, 3 ст. 115, ст. 116) и не может быть отправлено в отставку вопреки его воле (п. «в» ст. 83, ст. 117). (Согласно Федеральному конституционному закону о Правительстве[252], ряд федеральных министерств и иных органов исполнительной власти, например, Министерство обороны, Министерство внутренних дел, Федеральная служба безопасности и др., непосредственно подчиняются первому лицу государства – ст. 32).

Следует также учитывать и то, что в пределах ведения Федерации и совместного ведения Федерации и регионов федеральные и субфедеральные органы исполнительной власти образуют единую систему, вертикаль (ч. 2 ст. 77). Таким образом, Президент, будучи главой государства, одновременно возглавляет единую систему исполнительной власти.

Конституция ничего не говорит о порядке занятия должности главы субъекта Федерации. Она вообще не упоминает ни о главах субъектов Федерации, ни о главах исполнительной власти субъектов Федерации, ни о главах (руководителях) высших органов исполнительной власти субъектов Федерации.

В части 1 статьи 77 сказано, что региональная система государственной власти устанавливается регионом «самостоятельно» согласно основам конституционного строя и общим принципам организации представительных и исполнительных органов государственной власти, закрепленным федеральным законом. В основах конституционного строя (гл. 1), в частности, Россия провозглашена республикой (ч. 1 ст. 1) и светским государством (ч. 1 ст. 14). Из этого следует, что в субъекте Федерации нельзя ввести монархию или теократию. Региональная государственная власть должна быть разделена на законодательную, исполнительную и судебную, поскольку так положено разделять государственную власть (ст. 10). В регионе нужно проводить выборы, так как непосредственно через них осуществляется народовластие (ч. 1–3 ст. 3). Но раз Конституция не рассматривает выборы как единственно допустимый способ наделения полномочиями должностных лиц, то определять, кого именно избирать и как; должен федеральный закон. Установление общих принципов организации государственной власти в России (из Конституции прямо следует, что по значению они ниже основ конституционного строя), а значит и организации региональных органов государственной власти относится к совместному ведению Федерации и регионов (п. «н» ч. 1 ст. 72). По предметам совместного ведения принимаются в первую очередь федеральные законы, им должны соответствовать региональные законы (ч. 2 ст. 76). С учетом положений о единстве системы государственной власти в России (ч. 3 ст. 5) и единой системе исполнительной власти в пределах федерального ведения и полномочий Федерации по предметам совместного ведения (ч. 2 ст. 77) и пр. федеральный законодатель вправе дополнять общие принципы довольно детальным регулированием. И слово «самостоятельно» в формулировке части статьи 77 нельзя толковать как «совершенно самостоятельно», «независимо ни от кого», ведь самостоятельность прямо ограничена основами конституционного строя, общими принципами организации региональных органов государственной власти, а также – потенциально – конкретными правилами, возможность закрепления которых следует из Конституции.

11. В новой структуре федеральной власти предусмотрели двухпалатный парламент – Федеральное Собрание. Его Государственная Дума считалась «законодательным двигателем». А Совет Федерации был задуман как «законодательный тормоз», «президентская палата» и, одновременно, «палата регионов». Согласно Положению о федеральных органах власти на переходный период, утвержденному Указом № 1400, он должен был состоять из «председателей законодательных (представительных) органов власти и руководителей исполнительной власти каждого субъекта Российской Федерации до истечения срока полномочий Советов народных депутатов текущего созыва».

Однако меньше чем через месяц Ельцин изменил порядок формирования Совета Федерации. Указ Президента от 11 октября 1993 г.[253] установил, что палата будет состоять из депутатов. От каждого региона полагалось выбрать двоих. Работать им предстояло два года. Другим Указом от того же дня было утверждено Положение о выборах депутатов Совета Федерации [254].

Почему Ельцин изменил свою позицию? Или же какими аргументами Президента могли склонить к ее изменению? Во-первых, после разгона Съезда и Верховного Совета система Советов в «нереспубликах» фактически развалилась. Одни были распущены Ельциным или главами [255], другие самораспустились, деятельность третьих оказалась парализована. В соответствии с решением Президента[256] их должны были заменить парламенты, которые, однако, еще предстояло избрать. В таких условиях собрать к началу 1994 г. «спикерскую» половину состава Совета Федерации не представлялось возможным. Это не говоря о том, что среди председателей Советов у Ельцина практически не имелось сторонников. Во-вторых, на лояльность большинства республиканских глав нельзя было положиться. В-третьих, большинство глав «нереспублик» были назначенцами, то есть Совет Федерации получился бы почти наполовину назначенным, что даже в тогдашней политической обстановке выглядело бы откровенным перебором. В-четвертых, многие в Кремле ожидали, что 12 декабря победу одержат именно сторонники ельцинского курса – «всенародное голосование» по проекту новой Конституции совместили с выборами в Государственную Думу. Дескать, почему бы не попробовать увеличить легитимное представительство пропрезидентских сил в Федеральном Собрании и тем самым опять же повысить легитимность власти Ельцина? К тому же «больше выборов – больше демократии».

Одновременно главам-назначенцам разрешили избираться в Совет Федерации – чтобы они смогли опосредованно приобретать выборную легитимность[257].

Выборы прошли в 86 регионах. Татарстан и Чечня отказались в них участвовать (как и в думских), в Челябинской области выборы не провели из-за того, что на два места претендовали всего два кандидата.

Депутатские мандаты получили 39 назначенцев (включая и.о. Главы администрации Новосибирской области Ивана Индинка, вскоре ставшего полноценным назначенцем), шестеро избранных глав администраций (включая Лодкина), шестеро президентов, семеро председателей Верховных Советов. В 1994 г. после довыборов в Татарстане и ЯНАО к ним добавились Шаймиев (добившийся от Ельцина подписания отдельного Договора о разграничении предметов ведения и взаимном делегировании полномочий, на время и частично компенсировавшего Татарии неполученную союзную субъектность)[258] и и.о. Главы администрации ЯНАО Юрий Неелов, также вскоре назначенный Главой [259]. Итог: депутатами стали 59 глав.

Обратим внимание: назначенцы, избранные депутатами, с 1994 г., согласно Закону «О статусе депутата Совета Федерации и депутата Государственной Думы», не могли отстраняться Президентом без согласия палаты[260].

На думских выборах тогда победила оппозиционная Либерально-демократическая партия (ЛДПР) во главе с Владимиром Жириновским. Она получила 22,9 % голосов. Партии власти – блоку «Выбор России», лидером которой опрометчиво поставили Гайдара, досталось лишь второе место – 15,5 %, Партия российского единства и согласия – (ПРЕС) Шахрая, еще одна партия власти, собрала 6,7 %[261].

«Пробный» состав Совета Федерации из-за способа своего формирования а priori не образовал настоящей «палаты регионов», но этого от него тогда и не требовалось. Сторонники Президента не получили в Совете явного большинства, так что не вышло из него и полноценной «президентской палаты»[262]. Добиться избрания Председателем ельцинского кандидата Владимира Шумейко удалось только с третьей попытки – это уже о многом говорит. В дальнейшем возникали проблемы с освобождением от должности Генерального прокурора Алексея Казанника и назначением на его место Алексея Ильюшенко, были «забракованы» некоторые президентские кандидатуры на должности судей Конституционного Суда и т. д. Хотя при этом палату удавалось использовать в качестве «законодательного тормоза». Так, например, в апреле и мае 1995 г. были отклонены принятые Думой, но не устраивавшие Президента два варианта закона о выборах депутатов Государственной Думы, а в июле того же года была отбита попытка внесения в Конституцию поправок, расширяющих полномочия думцев, и т. д.

12. С начала 1993 по начало 1996 г. за работу с регионами и главами у Ельцина отвечали в первую очередь Руководитель его Администрации и Помощник по региональным вопросам. Первую должность занимал Филатов (до января 1996 г.). Вторую – Анатолий Корабельщиков (он работал у Ельцина с 1991 по 1998 г.). В 1993 г. было создано Управление Администрации Президента по работе с территориями, представителями Президента, связям с Верховным Советом. Им руководил Геннадий Веретенников, а затем Николай Медведев. В 1994-ом из него выделили Управление Администрации Президента по работе с территориями, которое возглавил Александр Казаков.