И со всех концов приезжали люди посмотреть на чудесный город и на умение байкеров. Железные кони гарцевали на потеху зевакам, кои деньги платили для бензина и для процветания жителей.
Всякий настоящий байкер мира мечтал попасть в Мотоград…".
Эти слова еще долго продолжали звучать в голове Шуры. Днем он еле держался в седле, глаза так и норовили сомкнуться. Иногда его шлем ударял о шлем рулевого, и когда полусонный Шура поднимал голову, Заг коротко ругался.
Но приходила ночь, наступало время дежурства Зага - и Шура снова забирался под складки шатра с книгой в руках.
"И приехал день судный, и мир прежний рухнул. В год седьмой от основания Мотограда огромные города заполыхали, словно бочки с бензином, вода вырывалась на сушу, великие громы сотрясали землю. Смерть невидимая пожирала миллионы жизней, пустели уцелевшие селения.
И болезни страшные набросились на выживших. Забирали недуги сотни тысяч жизней тех, кто не сгорел и не утонул в первый год…
…Мало осталось людей. Некоторые сразу уподобились зверям диким, иные старались сохранить знания. Но все понапрасну - люди утратили силу предков. И так должно быть, ибо сами себя погубили".
Днем Шура, чтобы не уснуть и не свалиться с седла, увлеченно пересказывал все Загу.
– Понял, как все было? Мотоград ведь тогда уцелел. Наши предки, Свободные Байкеры, хоть и были вольными, но зависели от остального мира. После Большого Бедствия у них стал заканчиваться бензин, запчасти, еда.
Но могучи и умелы были предки. Они все же научились заправлять свои мотоциклы, делая бензин из разных других
ве-ще-ств. Начали сажать поля около Великого Города. Ясно?
Рулевой кивнул.
– А дальше как было. Прошло, значит, несколько десятков лет. Мотоград выжил и жители его хранили знания. Потом у стен Великого Города начали появляться стаи одичавших людей. Наследникам предков пришлось выдерживать долгие осады, уничтожая то ли людей, то ли зверей в обличье человеческом. Да заканчивалось у них оружие сильное, на расстоянии разящее. И тогда ушли байкеры из Города и стали расселяться по всему миру. Вот так все было. Фу-ты, я скоро будто сказитель стану, - перевел дух Шура. - А чтобы поддерживать друг друга, начали они создавать Храмы. Там оставались технари, что могли ремонтировать мотоциклы, там делался бензин.
А ночью, протирая красные глаза, Шура продолжал глотать страницы жреческой книги. Наверное, такая была не одна, и какая-то из подобных попала к сказителям. Иначе, как они могли иногда рассказывать предания, близкие к тому, что таили в себе эти строки?
"И пронесли Храмы светоч Знания через тьму Смутных веков…
…Сменялись века, и мир помалу возрождался. Дикари создавали варварские державы и бесконечные войны меняли границы этих держав…
…И много стало желающих колесить дороги, и мотоциклов на всех не хватало. Разбой стал твориться на Дороге, борьба смертельная шла за обладание мотоциклами. И в горниле тех диких схваток родились найты - самые могучие и отважные воины. Лишь они стали достойными ездить по Дороге и служить орудием для сохранения Знания. А слабым оставалось лишь сеять поля и обеспечивать Храмы…
…В год пятисотый от основания Мотограда Храмы стали опорой для всех цивилизованных государств…"
Следующим днем Шура достиг легендарного Мотограда.
Они с Загом лихо катили по широкой улице с ровным черным покрытием без пыли и пробивающейся травы; по
трассетуда и назад сновали
байкерына красивых серебристых мотоциклах. Вдоль узких обочин стояли шумные зрители, на ходу бросавшие золотые эджи в коляску "Планеты", глядя, как Шура ловко перебрасывает из руки в руку долгомерное копье. Голубой мотоцикл мчался по направлению к большому трону, на котором сидела девушка с рыжими волосами…
Шура почти упал с седла, завалившись на левый бок. Правая нога уже оторвалась от подножки, сбросив часть подсохшей травы и опрокинув торчащую ветку.
Бдительный Заг успел поддержать падающего сонного Шуру одной рукой, возвращая его обратно в вертикальное положение. Тот встрепенулся, тряхнул головой.
Рулевой притормозил, повернулся в седле, строго посмотрел на своего найта и твердо сказал:
– Пока не выспишься, поедешь в коляске.
– Загги, я в порядке.
– Сказал - в коляску.
– А ты сам углядишь на все стороны?
– Угляжу.
Шура нехотя перебрался в украшенную вянущей зеленью коляску. Лишь после этого "Планета" покатила дальше.
– Эх, Загги, сколько я всего узнал. Если нас когда-нибудь уйдут с Дороги и мы при этом останемся живы, то сможем отбить хлеб у всех сказителей…будем зарабатывать больше… сколько сами… - он уронил голову на грудь и отключился.
3
Замершие лопасти свидетельствовали, что и этот Храм подвергся разорению борнийцами.
Остановив свой "мотостог" между толстых стволов тополей, Шура и Заг долго высматривали местность около деревьев Круга Безопасности. И лишь удостоверившись, что ничего подозрительно не видно, Заг направил "Планету" к Храму.
Здесь ворота были кой-как прикрыты, мотоциклы на верхушке уцелели. Но створка подалась под напором рук, бесшумные петли провернулись, отворяя проезд.
Напрягая зрение и слух, Шура зашел внутрь. Пробежался взглядом по внешней галерее, потом заглянул во внутренний двор
Этот Храм не подвергся такому разграблению, хоть открытые ворота внутреннего двора и беспорядок свидетельствовали, что здесь тоже похозяйничали борнийцы. Трупов Служителей не было видно, живых людей тоже не наблюдалось.
После приглашающего жеста найта Заг неспешно заехал внутрь.
– Зачем мы здесь? - рулевой наконец решил выяснить цель посещения Храма. - Бензина хватит до самого Данюба. По северу нужно было идти.
– Потерпи, Загги, потерпи. Увидишь. Если повезет, тебе радость большая будет. Такая, что от счастья ты совсем слова позабудешь. Лишь бы отыскать, помоги нам предки-байкеры…
Пробежавшись взглядом по внутреннему двору, Шура начал считать светлые статуи столбов, на верхушках которых отсвечивали солнечными зайчиками погашенные фары, освещающие галерею в ночное время. С виду ничего необычного, таких деревянных опор полно в каждом Храме.
"Ищи пятый от первого крайнего
гаража", - вспомнил Шура гаснущий голос Хранителя.
Вот он, этот пятый столб. Такой же, как и остальные его собратья, круглый, высокий, выкрашен в белое.
Найт легонько постучал кулаком по столбу. Отозвалось глухим звуком. И на ощупь твердое, гораздо прочнее дерева. Судя по звуку - железо.
Как же говорил жрец? Нажать кнопку. Где же она?
"На уровне твоих глаз". Ага, вот. Словно кусочек окалины забыли снять с гладкой выкрашенной поверхности железа.
Заг неподвижно стоял в стороне и с удивлением наблюдал, как его найт считает столбы. Лучше бы они запаслись бензином. Лишнее топливо никогда не помешает, пустых канистр можно набрать здесь. А еще он наберет инструментов взамен сработанных плоскогубцев и поизносившихся ключей. И нужно пошарить по жреческим кладовым. Судя по всему, скоро на Храмы нечего будет рассчитывать, самому придется полностью ремонтировать старушку. Так что нужно набрать скатов, свечей, может парочку карбюраторов прихватить. В общем, доверху забить коляску деталями, да простят нас предки-байкеры. А что ж делать, коль времена такие?
Пока его рулевой намеревался произвести осмотр жреческих кладовых, Шура положил палец на ровную поверхность неприметной кнопки. Ну, помогите предки-байкеры.
Он надавил на кнопку, она мягко подалась, проваливаясь внутрь поверхности столба. Шура замер в ожидании.
Ничего не произошло. А чего он ожидал? Грома и молний, которые сотворят Чудо? Или что откроется потайная дверь, которая впустит его в тайную комнату, где Он хранится? Так нет же ни стен, ни зданий рядом с этим столбом.
Шура отчаянно, со всей силы, нажал большим пальцем на то место, где была кнопка. И вдруг почувствовал, как железо под рукой встрепенулось. Рука ощутила, как по загрубевшей коже поползли мурашки, так, словно он взялся за аккумулятор.
Столб слегка задрожал, потом начал медленно вращаться вокруг своей оси. А откуда-то из-под земли донеслось приглушенное монотонное гудение.
В такт вращению столба негромко заскрежетало и, прямо в твердом покрытии двора, начали разъезжаться в стороны две створки. Шура и подошедший Заг заворожено смотрели, как щель между двумя плитами все растет, увеличивается, открывая большое круглое отверстие.
Из отворившейся дыры доносилось мерное пахтанье, словно там одновременно работали моторы двух мотоциклов.
Шура все боролся с искушением подбежать к движущемуся краю и заглянуть в проем, но боялся, что оттуда вылезет что-то страшное и непредсказуемое. Мало ли что могло скрываться в этой большой подземной норе.
Оно, вовсе не ужасающее, а дивное, сказочное, действительно проросло прямо из-под земли.
Сначала вспыхнул солнечный зайчик, пробежался по людям, слепя глаза. Из отверстия плавно показались два зеркала заднего вида.
Следом, медленно, словно чья-то могучая сила сотворяла это чудо, пробился изогнутый руль с пластиковыми рукоятями, что так и просились лечь в ладони. Руль серебрился и блистал не хуже чем зеркала.
Неторопливо явился ослепительный синий бак, вытянутый, узкий. Краска на нем была такого яркого, даже ядовитого цвета, какого Шура никогда не видел. Черное сидение из гладкой кожи так и манило своей грациозной формой.
А Заг заворожено смотрел, как под баком появляется сверкающий двигатель. Уже появились ребра двух мощных головок цилиндров и вылезал объемный поддон. Рулевой даже боялся подумать, сколько в этом моторе прячется лошадиных сил. Гораздо больше, чему у "Планеты", раз в пять так точно.
Еще через несколько минут диковина предстала перед ними во всей красе - блестящие дуги безопасности, изящная выхлопная труба, крупные колеса с неглубокими канавками протекторов, опирающиеся на вылезшую из дыры платформу.
Жужжание внизу затихло. На поверхности застыл Он.
От железного монстра, по-другому эту машину назвать было нельзя, веяло несокрушимой мощью, потрясающей надежностью и неуловимой скоростью. При одном взгляде на эти великолепные формы сверкающего чуда перехватывало дыхание.
Разинув рты, найт и рулевой молча рассматривали возникшее из-под земли видение, будто не до конца веря в его реальность. Сердца замирали, любуясь обликом невиданного существа. Казалось, дотронешься до Него - и мираж растает, рассыплется на мелкие осколки, словно отражение в разбитом зеркале.
– Предки-байкеры… - пораженно шептал Заг и его левый глаз судорожно задергался.
Снова запала тишина. В немом изумлении миновало еще несколько минут. Видение не исчезло.
Наконец Шура тряхнул головой и осторожно подошел к чудесному мотоциклу без коляски.
– Bar and Shield, - пробормотал он, глядя на знак, прикрепленный к баку. - Жрец сказал: ищите "Планку, пересекающую Щит". Неужели это действительно Он? - повернулся найт к Загу.
– Он. Другого такого быть не может, - в глухом голосе рулевого пробивалось с трудом скрываемое восхищение.
– Ну что, Загги, ты готов наконец-то променять нашу кобылку-старушку на этого удалого коня? - найт похлопал по мягкой коже сидения.
– А как же "Планета"?
Шура не торопил рулевого. Пусть принимает решение сам. Ведь он всем сердцем прикипел к верной "Планете", которую лелеял собственными руками, на которой откатался тысячи тысяч километров, сжег в ее двигателе целое озеро бензина, стер несколько рукоятей на руле.
Непросто рулевому будет оставить верный мотоцикл, даже когда перед ним появилась легендарная сказочная машина, о которой мечтает каждый рулевой, каждый найт.
Так они и стояли, продолжая молча смотреть на сверкающий "Харлей". В этом чудесном творении предков таилось безупречность, каждая деталь, каждый винтик гармонично вписывались в общий
механизм. Глядя на этот мотоцикл, Шура вдруг понял, что такое совершенство. Это когда ничего нельзя добавить и в то же время нечего убавить. Здесь все было на своем месте.
Внезапно задумчивый Заг насторожился, прислушиваясь, повернул голову в сторону главных ворот Храма. Шура тоже обратился в слух. И буквально сразу же он расслышал рявканье моторов.
Чьи-то мотоциклы на большой скорости мчались к Святилищу и уже пребывали недалеко от ворот.
Шура быстро кинулся в передний двор. Сквозь полураспахнутые створки он заметил зеленые машины, что взбивая пыль спешили к воротам.
Найт со всех ног бросился во внутреннюю галерею.
– Борнийцы!
Из "Планеты" Шура впопыхах успел подхватить только Больше Жало и магнитофон. Если их застукают в Храме - хана!
Услышав крик и увидев бегущего Шуру, Заг вышел из ступора. Рулевой с трепетом подошел к "Харлею", погладил рукой сияющий синий бак, провел ладонью по двигателю, будто знакомился с машиной. Потом что-то тихо прошептал, уверенно повернул блестящий ключ в замке, взялся за рукоять газа и решительно тронул заводную лапку. Пол-оборота хватило, чтобы рокочущий бас мощного двигателя наполнил внутренний двор, отражаясь от мурованного забора и высоких зданий.
Шура тут же вскочил на непривычное широкое сидение позади рулевого. Краем глаза он заметил, что из основных ворот показался первый зеленый мотоцикл.
Заг накрутил рукоять газа, выжал сцепление и врубил передачу. "Харлей" взревел разъяренным зверем, задрожал со всей мощью своего мотора. Колеса зашуршали по твердому покрытию, синий мотоцикл с места рванул вперед, вырываясь в передний двор.
Сильная машина буквально полетела навстречу зеленой "Чизетте", вползающей через ворота Храма.
Под седлом рвалась вперед такая шальная сила, что рулевой не сразу с нею справился. Изогнутый руль хоть и оказался гораздо удобнее, все же отличался от привычного Загу. И мотоцикл был без коляски, что заставляло на ходу прилаживаться к норову этого стального зверя.
"Харлей" пролетел первые ворота и его тут же наклонило вправо. Рулевой еле удержал машину прямо, помогая себе ногой. Продолжая бешено рычать, мотоцикл вилял из стороны в сторону, а Заг отчаянно пытался приноровиться и держать равновесие.
Копье прыгало в правой руке Шуры, левой он держал магнитофон и одновременно держался за куртку Зага. Рычащий виляющий "Харлей" несся прямо на зеленые мотоциклы, два из которых уже зарулили в первый двор Храма.
Видя, что на них мчится такой дивный мотоцикл, борнийцы немного опешили, замешкались и не успели преградить выезд из ворот. Найты растеряно глядели на рванувшего с места железного коня, что сверкая и злобно рыча несся прямо на них, словно неваляшка покачиваясь из стороны в сторону.
Рулевые зеленых машин нерешительно притормозили сразу за воротами. Этого мгновения хватило, чтобы Заг, матеря копов и поминая предков-байкеров, отчаянно заложил вираж и обогнул первого борнийца, аккуратно вписавшись в проем ворот. При этом копье Шуры слегка клюнуло в подставленный бок вражеского найта.
Второй найт попытался вдогонку ударить копьем, да не успел. Синий мотоцикл оказался быстрее и уже вылетел из ворот.
Снаружи к Храму подъезжали еще шесть зеленых мотоциклов.
Борнийцы быстро попытались преградить дорогу вылетевшему из ворот "Харлею", смыкая машины, но лишь синяя молния мелькнула перед их глазами.
"Чизетты" проворно развернулись, устремляясь следом за мотоциклом без коляски.
Шура подпрыгивал в мягком седле, глядя, как стремительно серая лента дороги убегает из-под колес. Дух захватывало от шальной скорости, ветер пьянил, сердце стучало в такт с работой мотора.
Промелькнули толстые стволы тополей и синий мотоцикл вырулил на большой тракт.
Хмелея от скорости, найт не забывал раз за разом оглядывался. С каждым разом зеленые машины становились все мельче и мельче. Вскоре они вообще исчезли.
"Харлей" мчался на запад.
Дорога была ровная, утоптанная, синий мотоцикл без коляски летел стремительней попутного ветра. В этой машине удивительно сочетались грация и мощь, сила великолепно уживалась с быстротой. Заг будто приклеился к седлу, расслабленно держал руль, всем телом ловя обороты двигателя. Волшебный мотоцикл наконец-то подчинился рулевому и руль повиновался малейшему движению рук, рукоять газа слушалась легкого прикосновения, нога бегло переключала пять скоростей.
Заг оказался самым удачливым из ныне живущих рулевых. Ему посчастливилось оседлать мотоцикл-мечту, мотоцикл-сказку, машину-легенду. До этого времени лишь о знаменитом Ферри, рулевом прославленного Фамироса, сказители могли рассказать, что у него была такая чудесная машина.
Была лишь одна вещь, которая расстраивала Зага. Верную старушку-"Планету" пришлось оставить на произвол борнийцев. Он так и думал - "оставить", даже в мыслях не употребляя слово "бросить".
Но этот синий мотоцикл, что сейчас бежал по дороге, стоил даже такой жертвы.
А Шура, ловя ртом прохладный вечерний воздух, орал на всю мощь своих легких:
– У меня есть до-о-о-пинг! У меня есть "Харле-е-е-й"! У меня самый лу-у-у-чший в мире ру-ле-вой! Красному Волку придет коне-е-е-ц!
Вторя словам найта, в его руке раскачивался магнитофон, надрываясь на всю громкость:
Пробил час - не остановишь нас
Свыше контролю не бывать
Делай то, что по душе
Hа своем стальном коне
Мы здесь, чтоб полночь
Взорвать!
4
Первая радость от обретения таких сказочных вещей как допинг и "Харлей" миновала к концу второго дня. Опьянение прошло, Дорога тут же возвратила из радужных облаков на пыльную землю.
Когда радостный хмель выветрился из головы, Шура вспомнил, что впопыхах они забыли в коляске "Планеты" ларец с камешками. Ларец, ради которого потратили столько сил, проехали так много километров Дороги, выдержали множество схваток. Правда, самоцветные камни были сущей мелочью, жалким медяком перед тысячей золотых в сравнении с обретенными сокровищами. Один лишь допинг, наверное, стоил как сотня подобных сундучков, а то и больше. Не говоря уже о мотоцикле, который вообще был бесценным.
И все же человек такое создание, что никогда не довольствуется тем, что у него есть, а думает о том, что могло быть. С трудом подавляя сожаление от потери камней, Шура вспомнил слова Дариана, мудрость которых дошла до него лишь сейчас. "Настоящая цена любой вещи или добра определяется вовсе не ее стоимостью, а тем, сколько усилий мы приложили, чтобы ее заполучить. Так что тебе придется попотеть, чтобы я оставил тебе свою пасеку. Лишь тогда я буду спокоен за своих полосатых друзей".
Камни достались с огромным трудом, гораздо бСльшим, чем "Харлей" и допинг. Можно сказать, что сокровища технарей они взяли совсем легко, оказавшись в нужном месте в нужное время. Шура утешал себя словами Вайса, когда-то сказавшего: "Высшее искусство воина Дороги - все делать своевременно. Наносить удар, удирать или подряжаться на денежное дело - главное сделать это именно в подходящий момент".
Дорога - это дом найта, его работа и отдых. Это вся его жизнь. И уже за пару дней с "Харлеем" Шура и Заг ощутили, как это - жить на Дороге без коляски.
Легендарный мотоцикл коляски не имел. Бензина этот мощный зверь жрал порядочно, а у них не оказалось с собой ни одной запасной канистры. Даже если бы и были, то куда их девать? Не в руках же возить.
Из мечей осталось только Малое Жало в ножнах на голени, Жало навеки осталось в ножнах "Планеты". А Большое Жало Шуре приходилось постоянно держать на весу, поочередно меняя руку, чтобы отдыхала, иногда перевешивая копье через плечо Зага. Хорошо рука была приучена к такому еще в Малом Мире Вайса.
Забыл Шура и книгу с письмом, которые обещал отдать старшему инженеру Дромму.
Также они с Загом остались без пищи и без шатра. Ночевать можно было под звездным небом, правда, когда небеса не проливались дождем. Но вот без бензина, равно как и без еды, долго на Дороге не протянешь.
– Ну что, Загги, как тебе наш зверь?
– Зверь.
– Думаю, что с этим мотоциклом ты сполна утолишь свою жажду скорости. Скажи мне, дружище, его кто-нибудь сможет догнать?
– Не думаю.
– А что ты думаешь по поводу того, чтобы нам, прежде чем возвращаться на запад, выйти на Большую дорогу? Нам нужен бензин, нам нужны харчи. У нас мотоцикл, который никто не догонит. Мне кажется, что сами предки-байкеры благословляют нас начать охоту на борнийцев. Если мы от них успешно бегали на нашей старушке, то с "Харлеем" у них вообще не будет шанса против нас, -размышлял Шура.
– С таким мотоциклом - да. Эх, ему бы еще коляску…
– Пока будем так, ничего не поделать. Тебе нравятся борнийцы?
– Они убили Тайтилу…
– И Кайру. Загги, какова плата за их гибель? Сколько борнийских жизней мы заберем за смерть Кайры и Тайтилы?
У Зага дернулся левый глаз, будто подмигивая.
– Уговорил. - Шура воинственно вскинул копье. - Мы начинаем охоту!
Первой жертвой "Харлея" стал одиночный зеленый мотоцикл.
То ли это был посыльный, спешившей куда-то с донесением, то ли найт забирал мотоцикл из ремонта, который своими силами делали рулевые борнийцев или плененные жрецы. Быстрый синий мотоцикл без проблем настиг зеленого на узкой песчаной дороге.
Дальше Заг предоставил работу Шуре. А тому как раз требовалась размять руки, затекающие от непрерывного держания копья на весу, да и заодно проверить, как работает заживающее плечо.
Большое Жало, как всегда, не подвело, борнийский найт с пробитым горлом упал на землю, а слегка оглушенный рулевой не возражал, что у него забрали канистру и слили бензин из машины.
В бак "Харлея" весь раздобытый бензин не поместился. Не желая терять ценное топливо, Заг проволокой прикрутил канистру с бултыхающимся топливом к заднему упору на седле.
Но когда мотоцикл остановился для очередного привала, канистры на месте не оказалось.
– Не переживай ты. Борнийцев много, так что пусть они возят наш бензин, - справедливо рассудил Шура.
Ночевали они под звездным небом, все так же по очереди дежуря.
А на рассвете безжалостный "Харлей" сбил полусонных постовых, ворвался в стан борнийских солдат и, пока к нему со всех сторон бежали вояки, Шура кончиком Большого Жара разрезал продуктовый шатер. Заг зарулил прямо внутрь, а найт, предварительно сделав проезд через брезентовые стены сквозным, подобрал вместительную холщовую сумку, лихорадочно нахватал в нее припасов.
Растерянные крики доносились со всех сторон.
Борнийцы начинали окружать шатер, когда из него вырвался взбешенный синий мотоцикл. Над головами седоков просвистел топорик, кто-то бросил копье, но не попал.
Пара ударов Большого Жала проложили дорогу, и через секунду "Харлей" уже исчез среди кустов.
Добыча оказалась неплохой - вяленое мясо, белый хлеб, плетенный косичками сыр. Оказалось, что Шура в спешке прихватил бесполезные костяные ложки, завернутые в кусок холстины. Среди трофеев оказались и крупы, только их пришлось выбросить - все равно Шура и Заг не могли приготовить кашу. Котелки, равно как и миски, остались в коляске "Планеты".
Сумку с едой не стали привязывать проволокой, чтобы она не повторила участь канистры. Заг повесил ее прямо на руль.
– Врут сказители, что предки-байкеры предпочитали ездить без колясок, - пробурчал Заг во время обеда.
– Кто их знает? - Шура с наслаждением рвал зубами полоску жирного копченого мяса. - Может они питались только в харчевнях, и бензин могли заправлять на каждом углу. Потому и не возили с собой все это добро. А ты помнишь, я тебе читал, что у них было оружие, разящее на расстоянии, а с виду небольшое? Значит, им не надо было таскать с собой долгомерное копье. Вот они и гоняли без колясок.
Ловчие владения неуловимого "Харлея" раскинулись от Рогейна до середины Плойны.
Вместе с Загом рыская по захваченным землям Баделенда, Шура и не заметил, как его увлекла охота на завоевателей. Он упивался скоростью и стремительностью "Харлея", быстротечные схватки вызывали азарт, принося щедрую жертву красному волку. Найт пьянел от безнаказанности, словно ребенок радовался потугам борнийцев изловить синий мотоцикл без коляски.
Это было так же увлекательно, будто охота на ушастых. Правда, кролики-борнийцы имели клыки в виде копий и мечей, но от этого промысел становился только интереснее. Ночные и дневные погони, битвы, захваченное у борнийцев добро - как все напоминало найту его прошлое, когда он орудовал под началом атамана Корда.
Правда, теперь Шура был сам себе хозяин и самостоятельно выбирал Дорогу.
Падали на землю рулевые и найты в зеленых комбинезонах, живые, раненые и мертвые. Теряли они копья, шлемы, бензин и кошельки. На дорогах оставались неподвижные зеленые мотоциклы, над которыми похлопотали Шура с Загом.
Когда Шура впервые попросил рулевого привести захваченную машину в негодность, тот удивленно моргнул косым глазом. Для Зага "мотоцикл" было понятием священным, почти живым существом, гораздо более значительным, чем человек. У человека можно отобрать жизнь, а у мотоцикла разве можно? Предки-байкеры не простят такого кощунства.
– Я думаю, что предки-байкеры благословят нас на такое дело, - сказал Шура. - Этим зеленым машинам покровительствуют демоны-копы. Иначе стали бы они врываться в Храмы и убивать Служителей?
Рулевой задумался, теребя в пальцах ключ зажигания.
– Загги, слушай меня внимательно, - продолжил Шура. - Мы сейчас оставим эту машину, а завтра на нее сядет другой борниец. И он будет давить колесами несчастных солдат, будет разорять села, забирая последнее у землепашцев, он будет ломать ворота Храмов. Вспоминай бегущих в ужасе солдат, припомни глаза паренька из маленькой деревушки. А как тебе умирающий Служитель, выбравший смерть взамен того, чтобы отдать врагам допинг?
Неподвижный взгляд Зага был устремлен куда-то вдаль, лишь беспокойно моргал левый глаз.
– Ты пойми, зеленые машины служат дрянным найтам. Они не имеют права колесить Дорогу. И не зря предки-байкеры послали нам "Харлей". Они нашими руками хотят убирать зеленых с Дороги.
О чем размышлял Заг в наступившей тишине? Шура не спрашивал, он сам задумался над своими словами. И откуда из него такое заумное лезет? Нахватался у Дариана и Вайса? Точно, нужно было становиться сказителем.
Он улыбнулся сам себе.
А Заг нерешительно подошел к машине с кабаньей головой на коляске, постоял в раздумьях. Потом достал из ящичка с борнийскими инструментами ключ и начал вывинчивать свечу.
– Э, нет, Загги, его нужно не разобрать, а поломать. Смотри как.
Найт подобрал с земли борнийский меч с широким клинком. "Чужое оружие выщербить и затупить не жаль", - хитро скалясь, подсказывал красный волк, предвкушая потеху.
Шура отпустил кровавого зверя на свободу. Меч яростно набросился на бесталанный мотоцикл. Железо скрежетало по железу, гнуло и кромсало, острие многократно пробивало бак, лезвие резало седло, провода и шины. Удар выщербленного клинка наотмашь разнес фару на сотни мелких кусочков стекла.
Клинок сломался, когда найт исступленно бил им по раме борнийской машины.
Двигатель Заг разобрал, позволяя Шуре поломать его внутренности.
С тех пор, если плененные борнийские найты и рулевые еще могли рассчитывать на милость, то их раскуроченные машины, истекая бензином и зияя искореженными железными потрохами, оставались умирать на обочинах.
Через две недели бесчинств и разбоя в тылах захватчиков, учиняемых стремительным синим мотоциклом, засуетились воеводы борнийцев.
На "Харлей" начали устраивать засады, участились облавы зеленых найтов.
– Знаешь, Загги, старый лис Басиус, что незримо рулил в банде Фоксов, сказал мне однажды такую вещь: "Люди ставят капкан на крысу. Она может угодить лишь если будет ходить одной проторенной дорогой. В одно и то же время. А попробуй изловить мудрую крысу. Ты никогда не будешь знать, где пролегает ее дорога, в каком месте она выроет лаз сегодня, где сделает дыру, из какого укрытия выскочит. Человек гоняется за ней, а она выискивает добычу, хватает острыми зубами и спокойно уходит". Да, хитрый был лис, у него учиться и учиться. Игра у него была такая - "шашки". Знаешь, там такие белые и черные блюдца?
Рулевой кивнул на ходу.
– Так он показывал, как самое быстрое из всех блюдечек, что за раз могут сделать лишь один шаг, достигает противоположного края полосатой доски и становится "теткой"… нет, не так… как же он говорил? "Бабой"? О, вспомнил - "дамкой"! Тогда эта баба шагает по всему полю и за ней никто не угонится. Мне кажется, что наш "Харлей" и есть такая "дамка", что может двигаться как хочет и куда хочет быстрее всех.
Усиленные патрули и облавы не помогали борнийцам. Разбойный мотоцикл синей молнией мелькал перед глазами, и никто не мог его настичь. Уходя от погони борнийских найтов, Шура оборачивался в седле, показывал взбешенным воинам руку, согнутую в локте. Когда же те почти настигали "Харлей", Заг добавлял газу и преследователи немедленно отставали.
А неуловимый мотоцикл неожиданно появлялся там, где его не ожидали. При виде синего призрака в панике убегали солдаты. Вылетали из седел зазевавшиеся одиночные найты. Оставались на дорогах искалеченные мотоциклы, словно немые свидетели того, что здесь пролегал путь "Харлея".
Ранним пасмурным утром Шура привычно подремывал в седле, лишь иногда вскидывал голову, бросая взгляды вперед и по сторонам. Назад смотреть не стоило - все равно никто не догонит.
Вдруг жалобно взвыл тормоз, тело найта, еще двигаясь, врезалось грудью в спину рулевого. Хорошие тормоза оказались у "Харлея", протекторы чуть не зарылись в плотную землю дороги.
Переднее колесо замерло перед самой дощечкой с гвоздями.
Краем глаза Шура заметил, как прямо из земли по обочине вырастают фигуры борнийских солдат. Заг даже успел сбить самого прыткого, когда разворачивался.
Внезапно возникшая угроза оживила страх. Шура судорожно помогал рулевому отталкиваться ногой, двигатель ревел, копье подрагивало, тыкая в сторону нападающих.
