Как две капли воды

Впервые за все это время Виктория призадумалась о последствиях своего проступка и ощутила благодарность к Чарлзу Доусону, великодушно согласившемуся защитить ее. Как жаль, что она никогда не полюбит его!

Слезы лились потоком, даже когда сестры, пробежав через вестибюль, очутились в номере. Никакие уговоры и утешения не помогали. Виктория билась в истерике. Сегодня она получила горький, но заслуженный урок людской жестокости. Урок, который никогда не забудет.

Наконец она понемногу успокоилась и, совершенно измотанная, жалкая и смирившаяся, подняла на сестру молящие глаза.

– Когда-нибудь ты забудешь его. Обязательно забудешь, – пообещала та.

– Я никому больше не доверюсь. Ты не представляешь, что он говорил мне, Олли. Я никогда бы не отважилась на такое, если бы не…

Или отважилась? Теперь она совсем не была уверена, что хорошо себя знает. Тоби заставлял ее вытворять невероятные вещи в постели. И как теперь объяснить Чарлзу свою опытность? Трудно поверить, что он вообще на ней женится, и чувство признательности к этому человеку все росло.

– Я сделала невероятную глупость, – призналась она сестре.

Оливия обняла ее, и они так и просидели до приезда Чарлза. Тот удивился, увидев их в таком необычайно подавленном настроении.

– Что-то случилось? Вы больны? – всполошился он, но Оливия ободряюще улыбнулась.

– Просто очень устали, да и перенервничали. Выбор подвенечного платья – один из важнейших и памятных моментов в жизни женщины, – объяснила она, хотя по глазам Чарлза было видно, что он не очень-то верит ее объяснениям.

Чарльз посчитал, что они опечалены предстоящей разлукой, и, пожалев девушек, пригласил Оливию поужинать вместе. Жених с невестой собирались в ресторан «Ритц-Карлтон», а оттуда на концерт. Но Оливия решительно отказалась, желая, чтобы Чарлз и Виктория получше узнали друг друга. Они не виделись два месяца, пусть проведут хотя бы вечер вместе! Она велит подать ужин в номер и займется набросками туалетов для сестры.

– Вы уверены, что хотите побыть одна? – осведомился Чарлз, когда Виктория ушла переодеваться.

– Абсолютно, – спокойно ответила девушка, снова обуреваемая странными воспоминаниями о дождливом дне в Кротоне, когда она упала с лошади. Только со временем и без того нечеткие образы словно затянулись дымкой.

– Иногда ей бывает трудно, – попыталась объяснить Оливия, страстно желая, чтобы он сумел понять Викторию. Невыносимо думать, что сестра выйдет за равнодушного, сухого человека. Но нет, она все преувеличивает. Чарлз заботлив и порядочен и, что бы ни было в прошлом, не осудит Викторию. – Мы будем ужасно скучать друг без друга, – с горечью улыбнулась она. – Я рада, что Джеффри летом останется со мной.

– А он просто вне себя от восторга.

Их взгляды неожиданно встретились. Он искал и не находил ответа в глазах Оливии. Кто она на самом деле? И почему готова пожертвовать всем ради отца? Оливия так же красива, как сестра, зачем же обрекать себя на добровольное затворничество? Что за тайну хранит эта необыкновенная девушка? Она с первого взгляда поразила его своим спокойствием и сдержанностью.

– Мы подумываем о том, чтобы навестить вас на Пасху, – осторожно заметил он, чтобы сменить тему. – Если, конечно, не слишком затрудним своим визитом. Ваш отец пригласил нас при последней встрече.

– Будем очень рады! – воскликнула Оливия.

В комнату вошла Виктория в темно-синем атласном платье, выбранном Оливией. В сапфировых с бриллиантами серьгах, подаренных отцом, с длинной жемчужной нитью на шее, она казалась королевой ночи.

– Вы изумительно выглядите, – заметил Чарлз, с гордостью оглядывая невесту. Она и в самом деле неотразима! И подумать только, на свете существует точная ее копия! Жаль, что не удалось убедить Оливию присоединиться к ним. Они произвели бы настоящий фурор.

Но Оливия осталась непоколебимой, и через несколько минут обрученная пара удалилась.

Ресторан оказался весьма элегантным, и Виктория неожиданно занервничала. Что, если здесь появится Тоби под руку с женой? Она совершенно не готова к встрече и умирает от волнения.

– Вы сегодня очень молчаливы, – заметил Чарлз, после того как отошел официант, и, взяв руку девушки в свою, озабоченно спросил: – Что-то неладно?

Виктория покачала головой, по он заметил подозрительно блеснувшие глаза и не стал допытываться.

Они заговорили о посторонних вещах: о политике, будущем путешествии, предстоящей свадьбе, о европейских событиях. Чарлз с удивлением отметил, что невеста интересуется происходящим в мире и прекрасно осведомлена, хотя бурлит чрезвычайно либеральными, почти возмутительными идеями, но ему отчего-то это нравилось.

Он представил ее своим знакомым, и на концерте они сидели в ложе вместе с друзьями Чарлза, но Виктория немного пришла в себя, только когда снова очутилась в отеле. Она даже выкурила папиросу и выпила с женихом немного виски в ресторанчике рядом с вестибюлем.

– О Боже! – ошеломленно охнул Чарлз при виде невесты, выпускавшей кольца синеватого дыма, но тут же рассмеялся, и Виктория ответила веселой усмешкой.

– Шокированы, Чарлз? – Ей понравилось произведенное впечатление. Впервые за весь вечер она почувствовала себя уверенно.

– Вы именно этого ожидаете?

Чарлз пригубил шотландского виски, восхищенно взирая на невесту. Она не только красива, но и умна и обладает силой духа. Ему и на этот раз повезло, хотя со Сьюзен все было по-другому.

– Возможно. Возможно, мне это нравится, – улыбнулась Виктория, пустив в его сторону кольцо дыма.

– Я так и подозревал, – философски пожал плечами Чарлз. – В таком случае не находите ли вы, что нас ждет весьма интересная семейная жизнь?

Виски немного развязало ему язык, и он наконец осмелился задать давно вертевшийся на языке вопрос:

– Вы очень любили его? Человека, разорвавшего помолвку?

Виктория поколебалась, вспоминая того Тоби, которого так хорошо знала и так безмерно любила… и того, который расстался с ней в дверях своего офиса… безжалостно бросил, свалив на нее всю вину… того, которого сегодня встретила…

– Очень. Но теперь ничего не осталось. Временами мне кажется, что я его ненавижу:

– Но это всего лишь другая сторона любви, не так ли?

– Наверное. – Сегодня у нее едва не разорвалось сердце при виде Тоби. – Кстати, мы не были помолвлены.

Она взглянула Чарльзу в глаза не желая больше никого обманывать Довольно и того что он ее спасает Не стоит оскорблять его ложью.

Но Чарлз кивнул.

– Я гак и знал Просто старался облечь в вежливую форму Ваш отец довольно гуманно поведал мне о том, что произошло Но вы очень молоды и это вас извиняет.

Он нежно улыбнулся желая в эту минуту, чтобы между ними было нечто большее чем простая симпатия, и в то же время радуясь, что не питает к ней пылких чувств Правда, Виктория невероятно возбуждала его, но ведь это совсем другая материя

– Он поступил подло, воспользовавшись вашей неопытностью Настоящий джентльмен никогда не поступит подобным образом Ваш отец говорил, что он лгал вам, обещая жениться

Виктория опустила голову, боясь что-то добавить к сказанному Значит, Чарлз довольно много знает – и все же готов на ней жениться Странно, почему? Но может, так предназначено судьбой?

– Иногда так трудно понять мотивы людских поступков, – печально заметила она – Но больше такого не повторится.

– Смею надеяться, – улыбнулся Чарлз, хотя сразу понял, что означают ее слова Больше она не доверится ни одному мужчине, даже мужу Но это не имеет значения. Он и так постарается не ранить ее – Я не обману вас, Виктория. Меня не стоит бояться Я всегда был честен и ни разу не произнес слов неправды Пусть я скучный, ничем не примечательный, зато правдивый и искренний человек. Такие тоже на что-то годятся.

– Я., я.. – После сегодняшней встречи с Тоби Виктория в полной мере поняла, чем обязана Чарлзу. – Спасибо за все, что делаете для меня. – пролепетала она, поднимая полные слез глаза. – Вы вовсе не обязаны…

– Нет Как, впрочем, и вы, – согласился он. – Но из любого положения всегда можно найти выход. Возможно, мы оба просто не знаем, какой именно.

Чарлз поставил стакан с виски, а Виктория отложила папиросу Поднявшись, он обошел вокруг стола, наклонился и нежно поцеловал невесту

– Не нужно бояться меня, Виктория. Я вас не обижу Девушка безвольно принимала поцелуи, но сердце болело при мысли о том, что она при этом ничего не чувствует. Ощущает ли это Чарлз?

Вскоре они поднялись наверх. Оливия еще не ложилась. Она сразу заметила, что Виктория по-прежнему грустна, но гораздо спокойнее, чем все последнее время. Должно быть, ей пошла на пользу встреча с Тоби. Остается надеяться, что сознание его предательства сблизит ее с Чарлзом и примирит с будущим.

Чарлз распрощался и сразу ушел, но на другой день повез их обедать в «Делла Роббиа», где Оливия развлекала его рассказами о своих последних приобретениях. Виктория почти не разговаривала, но была неизменно вежлива с женихом. Они распрощались у дверей «Бонуит Теллер», и девушки этим же вечером отправились домой. Донован заехал за ними и отвез в Кротон. Оливия жалела, что не увиделась в этот раз с Джеффом – не хватило времени, – и обещала встретиться с ним в марте, когда они снова приедут за покупками.

Все планы были нарушены болезнью Эдварда. В конце февраля он слег с гриппом и провел в постели целый месяц. Оливия смертельно боялась, что дело кончится пневмонией, но все обошлось. Однако отец был очень слаб, и она почти от него не отходила. Только первого апреля Эдвард наконец поднялся и вышел из комнаты. Через две недели приехали Чарлз с сыном. Оливия приготовила для Джеффри восхитительный сюрприз: двух только что вылупившихся цыплят и белого кролика.

– Ура! Здорово! Папа, посмотри, какая прелесть! – завопил Джеффри.

Она пыталась заставить Викторию вручить подарки мальчику, но та заявила, что ненавидит животных еще больше, чем детей. Оливия постоянно чувствовала себя строгой наставницей, вынужденной неукоснительно следить за лентяйкой ученицей, то и дело норовившей уклониться от своих обязанностей. Но сейчас положение несколько улучшилось: Виктория по крайней мере была рада Чарлзу.

Соседи устраивали в их честь приемы и балы, а Рокфеллеры пригласили на чудесный концерт, что явилось идеальной возможностью представить Чарлза друзьям и знакомым. Он был неизменно учтив, весел и занимателен. Виктория оставалась задумчивой, и Оливия то и дело напоминала сестре, что они готовятся не к похоронам, а к свадьбе.

– Да когда же ты немного развеселишься? – журила она, снова и снова изучая список гостей.

Три месяца ушло на то, чтобы уговорить Викторию обсудить меню. Когда начали прибывать подарки, именно Оливия разворачивала их и записывала, кто что прислал. Ей же пришлось и писать благодарственные открытки всем дарителям.

– А по-моему, это глупо, – взвилась как-то пришедшая в себя Виктория, по мнению сестры похожая в эту минуту скорее на испорченную девчонку, чем на суфражистку. – Идиотская расточительность, совершенно никому не нужная. Вместо того чтобы послать деньги женщинам, томящимся в тюрьме, тратят их на дурацкие подарки!

– Ах, как мило! – фыркнула Оливия, закатив глаза. – Представляю, как им понравится подобное предложение. Просто в восторг придут! Нужно бы письменно посоветовать им, как лучше распорядиться своим капиталом!

– Ладно, ладно, – засмеялась и Виктория.

Она думала лишь о том, как тяжело покидать сестру. Из-за этого она еще сильнее не хотела выходить замуж. Правда, Чарлз уже не вызывал в ней такого отвращения, и теперь она понимала, что спасена от всеобщего осуждения. По крайней мере на нее никто не станет показывать пальцем! Кроме того, она наконец получит желанную свободу и навсегда покинет ненавистный Кротон. Но Олли должна остаться с ней! И она обязательно придумает способ не разлучаться с сестрой!

– Ты куда лучше обращаешься с Джеффом, чем я, – начала Виктория, обрадованная, что нашла подходящую причину. Теперь она сумеет уговорить Оливию жить вместе с ними в Нью-Йорке!

– Но Чарлз женится на тебе именно потому, что Джеффри нужна мать, – возразила Оливия. – И он не хочет, чтобы я заботилась о его сыне, для этого достаточно и тебя. Кроме того, ты знаешь, что я не могу оставить отца. Вспомни, как он болел! Кто ухаживал бы за ним, не будь меня рядом?

– Берти, – беззаботно объявила Виктория.

– Это не одно и то же!

– А если ты выйдешь замуж? – резонно заметила Виктория. – Ему придется обойтись без тебя.

– Я не выйду замуж, – спокойно обронила Оливия. – И ему это известно. Так что не стоит говорить на эту тему. Лучше скажи, какой десерт подавать на свадебном обеде?

Виктория с деланным ужасом завопила, и Чарлз едва успел ее спасти, предложив прогулку к реке.

– Моя сестра сведет меня с ума этими приготовлениями к свадьбе, – пожаловалась она жениху. Тот улыбнулся. Чарлз и Виктория уже успели привыкнуть к мысли о совместной жизни и убедили себя, что так будет лучше для них обоих.

– Она не хочет ни в чем принимать участие, – объяснила Оливия. – Что за жена вам достанется. Придется регулярно бить ее, чтобы приучить к домашним обязанностям!

– Обязательно куплю самую толстую трость, – пообещал Чарлз. – Или лучше хлыст? – Кивнув на прощание будущей свояченице, он увел Викторию и оставил Джеффа с Олли. Мальчик уже привык называть ее «тетей».

После Пасхи, когда Доусоны вернулись домой, Джефф взял с собой цыплят и кролика, но Оливия припасла ему еще один подарок. Она приезжала в Нью-Йорк сделать еще кое-какие покупки. Платья уже были готовы и отосланы, подвенечный наряд дожидался, своего часа в особой кладовой, и остались последние приготовления.

Чарлз удивился и обрадовался звонку Оливии и был счастлив, когда она явилась к ним с именинным подарком для Джеффри. Когда девушкам исполнился двадцать один год, Чарлз тоже презентовал невесте золотой браслет, а Оливии – духи. Но подарок Оливии оказался куда занимательнее. Правда, она сначала испросила позволения у Чарлза, и тот не слишком охотно разрешил, а потом и вовсе забыл обо всем в предсвадебной суматохе. Но Оливия не забыла ничего. Она преподнесла мальчику пятнистого щенка коккер-спаниеля, и Джеффри потерял дар речи. Сияя огромными взволнованными глазищами, он прижал щенка к себе, и оба отчаянно завизжали. Взглянув на Чарлза, она заметила, как он взволнован.

– Вы так добры к нему. Он нуждается в ласке. Джеффу тяжело пришлось эти два года.

В апреле как раз исполнилось два года со дня катастрофы.

– Он чудесный парнишка. Мы прекрасно проведем время, – жизнерадостно пообещала Оливия, пытаясь не думать о разлуке с сестрой.

– Мы напишем вам из Европы, – шепнул он, словно угадав, о чем она думает. Слабое утешение! Возможно, Виктория права и Оливии следует жить с ними?

Но она тут же рассмеялась над собственными страхами.

– Не волнуйтесь, с нами ничего не случится, – заверила она, обнимая ворвавшегося в комнату Джеффри. – Кстати, малыш, как ты собираешься назвать щенка?

– Еще не знаю, – задохнулся от волнения мальчик, ероша светлые волосы. – Может, Джек… Джордж или Гарри… Не знаю… По-моему, он похож на шоколадную стружку.

– Тогда Чип?3 – предложила Оливия, и Чарлз широко улыбнулся.

– Чип! – охнул Джеффри. – В самую точку!

Щенок радостно залаял, вильнул подобием хвостика, и тут же упал на спину, показав брюшко, и издал нечто вроде рычания, чем немало позабавил присутствующих. Джеффри немедленно унес Чипа, показать кухарке и горничной.

Дом Чарлза на Ист-Ривер оказался скромным, но уютным, с видом на реку. Разумеется, далеко не так роскошен, как Хендерсон-Мэнор, но достаточно респектабелен, и Виктория пока не упоминала ни о каких переменах. Не то что ее хозяйственная сестра. На ее месте Оливия давно уже перевернула бы все магазины в поисках новых обоев, декоративных растений и мебели. Но Виктория была далека от подобных хлопот. Ей хотелось вести собственную жизнь и вращаться в политических кругах.

Оливия погостила недолго: слишком много было дел. Правда, Чарлз уговорил ее вернуться к ужину, что она и сделала, и все трое отчаянно веселились, играли в шарады, смеялись, болтали, возились со щенком.

– Виктория права, – засмеялся Чарлз, когда кухарка с трудом уволокла в постель Джеффри, не выпускавшего из рук Чипа. – Вам следует переселиться к нам.

– Неужели она забивала вам голову этим вздором? – смутилась Оливия и поскорее подошла к окну, делая вид, что любуется баржами на реке. – Вы еще устанете от моих непрерывных визитов! Притом она прекрасно знает, что я не могу оставить отца.

– Что это за жизнь для вас, Оливия? – печально запротестовал Чарлз, чувствуя себя виноватым за то, что отнимает у нее сестру. Когда Виктория уедет, на долю Оливии выпадет влачить унылое существование. Что они с ней сделали!

– Иногда выхода просто не найти. Наши желания не всегда исполняются. И не все бывает так, как нам хочется.

Но все проходит. Вспомните, какими были эти два года для вас. Но раны постепенно затягиваются, – мягко заметила она, поворачиваясь.

– Возможно, – задумчиво вздохнул Чарлз и, взглянув ей в глаза, едва не отпрянул. Глубокие синие озера, наполненные бездонной грустью. Стоять с ней рядом – все равно что находиться вблизи полыхающего костра. Еще шаг – и обожжешься. Страшно подумать, какая буря эмоций бушует в ее душе!

– Мне жаль, что я отбираю у вас Викторию, – пробормотал он. Оливия, кивнув, промолчала. Да и что тут говорить? Остается надеяться, что Виктории некогда будет грустить во время свадебного путешествия.

Перед уходом Оливия поцеловала Джеффри, по одну сторону от которого лежал Генри, а по другую устроился Чип. Мальчик улыбался во весь рот, и Оливия шутливо покачала головой.

– Не забудь захватить его с собой, когда приедешь к нам, – напутствовала она, и Джефф поклялся, что ни на минуту не оставит Чипа, разве что когда пойдет в школу, но, может, учитель разрешит приводить щенка на уроки.

– Сомневаюсь, – заметила Оливия и, пообещав, что вскоре они увидятся, спустилась вниз.

Чарлз настоял на том, чтобы проводить ее в отель.

– Вряд ли мы встретимся до свадьбы, – неловко пробормотал он, когда они медленно вошли в вестибюль.

Ему до сих пор казалось, что, женясь, он предает Сьюзен, но как Джеффу обходиться без матери? Даже во время кратких визитов Оливии мальчик расцветает на глазах. Правда, с Викторией у них не такие теплые отношения, но со временем все будет по-другому. Недаром они близнецы.

– На случай, если запутаетесь, я – та, что в голубом, – напомнила Оливия со смешком.

– Единственный раз, когда я точно буду знать, кто моя невеста, без необходимости искать взглядом обручальное кольцо матушки, – развел руками Чарлз.

– Почему же? – поддела Оливия. – Спросите Джеффа, он все точно определит.

Оба глядели друг на друга, сознавая, что скоро все изменится. Останутся ли они прежними друзьями?

– Увидимся в день свадьбы, – прошептала она, и Чарлз, грустно кивнув, поцеловал ее в щеку, повернулся и быстро зашагал к выходу.

Глава 12

Последняя ночь Виктории в родительском доме была мучительной для обеих сестер. Они сознавали, что больше Виктория никогда не будет спать рядом с Оливией на огромной постели и, даже приезжая погостить, остановится в другой спальне, вместе с мужем. Сколько они прожили вместе, делили радости и беды, и вот теперь приходится рвать по живому, терзать душу расставанием.

Окончательно изведенная Виктория наконец заснула, свернувшись клубочком, а Оливия до рассвета любовалась спящей сестрой, изредка касаясь длинных шелковистых волос, нежной щеки, и молилась, чтобы утро не настало. Но всему приходит конец, и солнце встало в безоблачно-голубом небе.

Оливия лежала неподвижно, выжидая, когда Виктория наконец пошевелится. Та открыла глаза, улыбнулась сестре, но тут же вспомнила все. Пора платить по счетам, давать брачные обеты, начинать новую жизнь, плыть к неизведанным берегам.

– Сегодня ты венчаешься, – торжественно объявила Оливия, и обе одновременно вскочили, не подозревая, какими синхронными со стороны кажутся их жесты и движения. Все слова и жалобы казались лишними. И Оливия рассерженно подумала, что, если бы Виктория не натворила глупостей, все шло бы как обычно. Как прежде.

Они искупались, медленно, молча оделись. В сердцах звучали непроизнесенные слова нежности, и обе безмолвно переглянулись, совсем как в детстве, читая мысли друг друга.

Наконец все было готово. Они уложили волосы строгими узлами, натянули шелковые чулки и атласное белье и чуть-чуть подвели глаза и накрасили губы. Сейчас никто не смог бы их различить. Даже кольцо Чарлза лежало на туалетном столике.

– Еще не поздно, – улыбнулась Виктория. – Сегодня мы могли бы отпраздновать твою свадьбу.

Оливия рассмеялась, и сестры вновь ощутили ту несказанную близость, которая неизменно их связывала.

– Неплохо бы заставить гостей гадать, кто невеста. Бьюсь об заклад, даже Чарлз растерялся бы.

– Наверняка. И с тебя станется сыграть с ним шутку, – спокойно заметила Оливия. – Это твой день и его… и Джеффри, дорогая Виктория… я так тебя люблю. – На глазах Оливии выступили слезы. – Люблю и надеюсь, что ты будешь очень счастлива.

Они крепко обнялись, и Виктория тоже шмыгнула носом, но тут же отстранилась.

– А если нет? – с ужасом прошептала она.

– Не может быть! Я твердо знаю… только дай возможность Чарлзу доказать тебе… Он тебя любит.

Должен любить. Викторию нельзя не любить.

– Но если я буду несчастна, – твердо произнесла Виктория, – значит, разведусь с ним. У Тоби не хватило на такое мужества, но я… я ни за что не останусь с Чарлзом.

Оливия озабоченно нахмурилась.

– Не годится с такими мыслями идти к венцу. Постарайся всем сердцем стать ему верной женой. Я чувствую, что он тебя ни в чем не разочарует.

– А вдруг именно я разочарую его? Мы оба идем к алтарю, терзаемые призраками прошлого. Чарлз не в силах забыть жену, а я сгибаюсь под бременем смертного греха, – саркастически усмехнулась Виктория.

– Но все это позади. С Тоби покончено, – напомнила Оливия. – У вас с Чарлзом начинается другая жизнь. Пора забыть старые обиды. Прошло достаточно времени, чтобы ваши раны затянулись. Я знаю, ощущаю, что это лучший выход для вас обоих.

– Правда? – сокрушенно прошептала Виктория. – Тогда почему я ничего не испытываю? Рядом с Чарлзом я словно каменная.

Весь ужас заключался в том, что Оливия, к сожалению, слишком многое чувствовала в присутствии Чарлза и постоянно опасалась, что он это заметит.

– Подожди. Ты слишком спешишь. Вот увидишь, когда вы наконец останетесь наедине, все изменится. Романтическая обстановка, новые места…

– Ах, о чем ты! – досадливо бросила Виктория. – Иногда мне кажется, что я просто не смогу… выполнять то, что называется супружескими обязанностями. Хуже всего, что мы с ним до сих пор держимся, скорее, как хорошие знакомые – вежливо, учтиво и совершенно равнодушно.

– Пожалуйста… постарайся… ради него… и себя… ради Джеффа.

– Пытаешься всеми силами избавиться от меня? – печально улыбнулась Виктория. – Хочешь захватить мой шкаф для одежды?

– По правде говоря, мечтаю о твоей желтой шляпе с зеленым пером.

Это ужасающее изделие моды они ради смеха купили на сельской ярмарке несколько лет назад, и поскольку другого экземпляра не нашлось, считалось, что шляпа принадлежит Виктории.

– Я дарю ее тебе. Можешь надеть сегодня же. Будет чудесно гармонировать с твоим нарядом.

Они, не сговариваясь, тянули время, но через несколько минут вошла Берти и поругала сестер за то, что они еще не одеты.

– Остались только платья, Берти, – объяснила Оливия, – все остальное готово. Мы уже в туфлях.

– Не можете же вы идти в церковь в таком виде. Поторопитесь, вас уже ждут.

Оливия оделась первой. Платье невероятно шло ей, мягко подчеркивая изгибы фигуры. Она выбрала материнские аквамарины, застегнула ожерелье, браслет и серьги, надвинула на лоб шляпу и неожиданно показалась Виктории совсем взрослой, чужой и чуть холодноватой. Она тяжело вздохнула.

– Жаль, что это не ты выходишь замуж, Олли. Сестра кивнула.

– Мне тоже… но сегодня твой день, малышка.

Она не называла ее так с того времени, как обе были совсем крошечными. Сестры дружно направились в соседнюю комнату, совместными усилиями надели на Викторию платье, расправили бесконечный шлейф, прикололи диадему и накинули поверх вуаль. Оливия подумала, что никогда не видела подобной красоты, а Берти при виде невесты разразилась слезами. Девушки сегодня выглядели точной копией матери.

– О, мои дорогие! – прорыдала она, в десятый раз расправляя складки вуали. Сестры в самом деле были ослепительно прекрасны! Как никогда!

Экономка побежала за цветами. Букеты были собраны из белых орхидей вперемешку с ландышами. По комнате разлилось божественное благоухание. Спустившись в холл, девушки увидели отца. Тот остановился как вкопанный, и на секунду обе испугались, что он потеряет сознание.

Но Эдвард справился с собой и только тихо вскрикнул от восторга. Берти сразу поняла, о чем он думает. Его покойной жене было ровно столько же, когда она умерла. Господи, перед ним ее ожившие портреты!

Он медленно направился к дочерям.

– Ну, сегодня я хоть знаю, кто из вас Оливия, – пробормотал он, вытирая глаза платком, и улыбнулся сквозь слезы. – Или вы снова дурачите нас? Интересно, кого получи" в жены бедный Чарлз?

– Кто знает, папа? – озорно усмехнулась Виктория.

Все трое рассмеялись и неспешно спустились вниз. Оливия несла шлейф невесты. Все домочадцы согласились, что такого подвенечного наряда еще не бывало на свете.

Десять минут ушло на то, чтобы разместить в машине шлейф, вуаль и складки платья. Правда, Донован был чрезвычайно терпелив, а Берти всеми силами ему помогала. Наконец они отправились в церковь. Берти ехала в «форде» с Петри. Накануне Оливия предложила взять с собой Джеффа, но Чарлз решил переночевать с сыном в отеле и приехать прямо в церковь.

Люди, завидев свадебный кортеж, останавливались, дети махали руками, проезжающие машины гудели. Считалось счастливой приметой встретить невесту, да еще такую хорошенькую. Но Виктория ни на KOFO не глядела, погруженная в невеселые мысли. Она думала о Чарлзе и о своих безрассудных поступках, приведших ее к браку с нелюбимым человеком. Ей постоянно казалось, что сегодня совершится величайшая ошибка в ее жизни. Она сказала сестре правду… и не желает превращаться в бесчувственную куклу.

Она уже была готова повернуться к отцу, молить его, уговаривать, твердить, что не сможет пойти к алтарю, пусть уж лучше отсылает ее в монастырь или хоть в Сибирь, ей все равно. Но прежде чем успела вымолвить слово, машина остановилась и Оливия помогла сестре выйти. Виктория пришла в отчаяние. Ей во что бы то ни стало необходимо поговорить с ней с глазу на глаз!

В церкви уже заиграл орган.

– Не могу… – в панике пробормотала она, цепляясь за Оливию, прежде чем направиться по проходу под руку с отцом. – Не могу, Оливия… избавь меня от этого!

– Ты должна! – свирепо прошипела Оливия, боясь за сестру. Виктория была бледна, как призрак, лицо искажено ужасом. – Слишком поздно! Придется выполнить свой долг! Клянусь, ты никогда не пожалеешь!

– А если пожалею? Что тогда? Вдруг он откажется развестись?

– Об этом даже думать сейчас не смей! Ради нас всех, ради Джеффа ты обязана стать ему хорошей женой! Пожалуйста, пожалуйста, крошка, будь сильной!

Виктория, потеряв дар речи, едва сдерживала рыдания, но тут двери церкви открылись и Оливия плавно заскользила вперед под звуки органа. Виктория с отцом медленно следовали за ней. Виктории хотелось бежать отсюда что было сил. Ей казалось, что она идет на эшафот, навстречу собственной смерти, в присутствии любопытных, жадно глазевших на нее. И когда отец, не скрывая слез, струившихся по щекам, оставил ее у алтаря, Виктория подняла глаза и увидела жениха. Чарлз, высокий, гордый, такой красивый, добрый и порядочный, готовый всегда прийти на помощь, смотрел на нее так нежно и восторженно, что она неожиданно почти поверила: все будет хорошо. Она страстно хотела, чтобы это оказалось правдой!

Встав рядом, Чарлз взял Викторию за руку, ощутил, как лихорадочно она вздрагивает, попытался успокоить невесту. Он ободряюще пожал маленькую ладонь, безмолвно давая понять, что всегда станет ее защищать. К сожалению, это было самое большее, что он мог дать. Остальное умерло вместе со Сьюзен.

Виктория посмотрела на жениха, словно поняв, что он хотел сказать. Они вступают в брак не по взаимному чувству, но все же этот союз благотворен для обоих. Соглашение между двумя пережившими трагедию людьми, готовыми смириться с потерей грез.

Они обменялись кольцами, обетами, обещаниями, и Виктория понемногу успокоилась. И даже улыбнулась, вновь шагая по проходу, но уже под руку с Чарлзом. Позади шла Оливия, с отцом и Джеффом. Ее обуревали смешанные чувства любви, горечи и радости. Теперь эти двое – старик и мальчик – все, что у нее осталось.

Глава 13

Торжественный прием, состоявшийся после венчания, имел огромный успех. Оливия, как обычно, предусмотрела каждую мелочь. Месяцы ее упорной работы обернулись полной победой. Еда была изумительной, обстановка – элегантной, цветы – роскошными, ледяные скульптуры выглядели живыми и до конца вечера даже не подтаяли. Оркестр, выписанный из Нью-Йорка, играл модные мелодии. Гости были прекрасно одеты, и все соглашались, что невеста просто пленительна. Да, про нее ходило много неприятных слухов, но им трудно поверить, настолько скромно ведет себя девушка. И к тому же явно влюблена в своего красавца мужа!