Мужчина на одну ночь

– Но сейчас ты думаешь, что дело не только в этом, да?

Клер тяжело вздохнула.

– Ты права. Мне кажется, отчасти этот комплекс у меня возник из-за матери. Но главное – меня почему-то очень возбуждает агрессивный секс.

Анжела кивнула:

– Я тебя понимаю. Я всегда боялась, что в моей жизни появится мужчина, в которого я без памяти влюблюсь. И я покупала себе молодых любовников только потому; что такой секс ни к чему меня не обязывает.

Клер некоторое время обдумывала ее слова.

– Наверное, со мной происходит нечто подобное. Я тоже не люблю связывать себя какими-либо обязательствами и никогда никому не признавалась в любви.

Анжела опустила глаза и покрутила серебряный браслет на запястье.

– Мне кажется, что за своей агрессивностью ты просто прячешь свои истинные чувства.

– Верно. Я постоянно себя останавливаю и твержу себе, что час признаний еще не пробил. Я просто боюсь, что если признаюсь в своих чувствах, то потом горько пожалею об этом.

Часом позже Клер уже сидела за своим столом и звонила Заку в участок. На звонок никто не ответил, и она решила, что после работы поедет к нему домой.

– Клер, к тебе пришли. – Сюзи выглядела испуганной, и у Клер от плохого предчувствия по спине пробежал холодок. – Они говорят, что у них есть ордер на обыск!

– Что?! – Клер вскочила на ноги и помчалась в зал.

Начальник полицейского участка Олли Хэммонд стоял у дверей, широко расставив ноги. Рядом с ним смущенно переминался с ноги на ногу Ти-Боун, помощник шерифа. Когда Клер к ним подошла, он отвел глаза в сторону и протянул ей какую-то бумагу.

– Почему с вами нет шерифа?

Помощник открыл было рот, чтобы ответить, но Хэммонд его опередил:

– Коултер уехал из города по личным делам.

«Слава богу, Зак не причастен к этой грязной авантюре», – подумала Клер, пробегая глазами разрешение на обыск, подписанное судьей Броудки. Бумага давала право Хэммонду произвести обыск как у нее в салоне, так и дома, чтобы на основании обнаруженных улик установить ее возможную причастность к убийству Дункана Моррела…

– Что ж, проходите. – Клер едва сдерживала кипящее в ней негодование. – Только вы ничего не обнаружите, поскольку я не убивала Дункана!

Помощник прошел в зал, оглядываясь по сторонам, а Хэммонд, скрестив жирные руки на груди, остался у дверей. От его снисходительной ухмылки Клер стало не по себе. До этого мгновения она была уверена, что произошла какая-то нелепая ошибка, но высокомерное поведение Олли и уверенные действия помощника шерифа заронили в ее душу сомнения. Казалось, они прекрасно знают, что и где искать!

Клер внезапно почувствовала слабость в ногах, и ей захотелось на что-нибудь присесть. Судья Броудки был уважаемым во всем штате человеком. Он бы никогда не подписал ордер на обыск, если бы полиция не убедила его в том, что у них есть веские основания для подозрений.

– Если бы вы сказали, что хотите найти, то, возможно, я бы смогла вам помочь, – сказала Клер и с облегчением отметила, что голос ее не подвел.

Помощник шерифа почему-то страшно покраснел и пробормотал:

– У вас должен быть глиняный горшок с черным и белым рисунком…

– Вы, наверное, имеете в виду керамику индейцев акомо. У нас было несколько таких сосудов, но часть мы уже продали.

– Осталось только два, – подсказала Сюзи. – Они стояли на витрине у двери, но я переставила их в дальний угол зала.

Помощник бросился через зал туда, куда показала Сюзи, и Клер пошла за ним. Еще издалека она увидела два глиняных индейских сосуда, расписанных черной и белой краской, стоящих на полке в нище с подсветкой. Они отличались друг от друга лишь тем, что один из них был с крышкой. Именно перед ним остановился помощник шерифа и начал торопливо натягивать на руки резиновые перчатки. Затем он снял с сосуда крышку и сунул руку внутрь.

– Нашел? – рявкнул Олли из другого конца зала.

– Нашел!

Помощник извлек из сосуда какой-то предмет, завернутый в белую ткань, и Клер похолодела. «Остерегайся коварного койота», – вспомнила она мрачное предостережение Тохоно. В индейских преданиях хитрый койот всегда жестоко обманывает людей, заводит их в дебри или в пустыню, где они погибают. И она тоже стала жертвой обмана… Кто-то тщательно спланировал убийство Моррела и подставил ее. Рэмси сказал, что подсыпал в ее коктейль наркотик только за тем, чтобы переспать с ней, но теперь Клер стала сомневаться в его словах. Впрочем, возможно, он сам был лишь пешкой в чьей-то злодейской игре…

В свертке, который ей подбросили, оказался небольшой пистолет. Помощник шерифа осторожно переложил оружие в пластиковый пакет и запечатал его.

– И кто же, интересно, вас надоумил, где искать пистолет? – Клер очень старалась, чтобы ее голос звучал спокойно.

– Мы получили анонимный звонок… – начал Ти-Боун.

– Не болтай лишнего! – прикрикнул на него Хэм-монд. – Зачитай мисс Холт ее права.

– Вы арестованы по подозрению в убийстве Дункана Моррела. Вы имеете право хранить молчание… – забубнил помощник шерифа.

– Подождите минутку! – воскликнула Клер. – Этот сосуд долго стоял в самом начале зала, у дверей. Каждый, кто заходил в салон, мог незаметно положить в него пистолет.

– Верно, но не забывайте о мотивах убийства, мисс Холт. – Хэммонд не скрывал своего злорадства. – Не у каждого были причины отправить на тот свет Моррела.

Помощник шерифа достал наручники и шагнул к Клер.

– Вы арестованы!

В этот момент Лобо зарычал, показав свои острые клыки, и припал на передние лапы, готовясь к прыжку.

– Пусть этот пес сидит смирно, иначе я пристрелю его! – Хэммонд положил руку на кобуру.

– Я запру его в кладовой. Лобо, ко мне! – Однако Лобо не реагировал на ее команды и подчинился лишь после того, как она потянула его за ошейник.

От чудовищности происходящего у Клер голова шла кругом, но внезапная заминка дала ей время, чтобы собраться с мыслями. Звонить Заку было бесполезно – он уехал из города. Обращаться за помощью к отцу она не хотела. Клер решила позвонить Анжеле, но попала на автоответчик и решила, что ее подруга уже уехала из города.

– Мы отвезем вас в городской участок, – сообщил ей Хэммонд, когда она вернулась в зал. – У шерифа нет женской камеры, а у нас есть.

Видимо, начальник полиции хотел таким образом мотивировать свое участие в ее аресте. Клер промолчала, поскольку спорить с Хэммондом и доказывать ему, что убийством занимается шериф, не имело абсолютно никакого смысла. Сейчас более важной задачей было выяснить, кто ее подставил и почему это сделали только сегодня, а не раньше.

– Попытайся дозвониться до Анжелы, – шепнула Клер Сюзи, которая испуганно таращила глаза и, похоже, была в полуобморочном состоянии. – И позаботься, пожалуйста, о собаках.

– Вам разрешен только один телефонный звонок.

Молодой полицейский с дерзкими, нахальными глазами ввел Клер в небольшую комнату. Когда он вышел, оставив ее одну перед телефоном, висевшим на серой стене, Клер наконец-то смогла расслабиться. Прошло несколько часов, прежде чем ей разрешили позвонить, а перед этим ее подвергли унизительной процедуре обыска, сняли отпечатки, пальцев и сфотографировали. Теперь она стояла перед телефоном в оранжевой робе, напоминавшей спортивный костюм, и мучительно старалась сосредоточиться.

Клер понимала, что попала в жуткую передрягу и что ей потребуется хороший, опытный адвокат – этакий «зубр», который сможет разгромить все обвинения, выдвигаемые против нее. Хорошие адвокаты, конечно же, в городе были. Но поскольку убийства здесь совершались раз в полвека, все они предпочитали вести дела, связанные со скандальными разводами, разделом семейного имущества, и прочие процессы, сулящие крупные гонорары. К сожалению, подобные дела не имели никакого отношения к уголовным преступлениям.

Клер смотрела на хромированный диск телефона, абсолютно не представляя, кому позвонить. Стена вокруг телефона была сплошь испещрена какими-то номерами, именами, которые чередовались с похабными надписями. Кто-то засунул за телефон рекламную карточку, которая уже порядком обветшала. «Вас арестовали? Мы внесем за вас залог! Звоните нам по телефону…» – прочла Клер.

Черт, чтобы нанять хорошего адвоката, потребуется куча денег! У Клер денег не было, а просить такую крупную сумму взаймы – например, у той же Анжелы – она не хотела. Клер знает, когда она сможет вернуть этот долг.

Позвонить отцу?

Отец, естественно, располагал средствами, чтобы нанять любого адвоката, и у него были друзья в Санта-Фе, которые могли бы ему порекомендовать нужного человека. Клер очень не хотелось звонить отцу вообще—а сейчас, когда она попала в такую неприятную историю, тем более, – но, к сожалению, у нее не было другого выхода. Если она не найдет себе защитника сама, то власти штата назначат ей адвоката по собственному выбору. Клер не сомневалась, что с ее везением им непременно окажется Сет Рэмси…

Отец приехал в участок уже через четверть часа после ее звонка. В комнате для свиданий у дверей стоял охранник, но Клер даже не пыталась скрыть своих слез. Отец всегда помогал ей, всегда был рядом и сейчас не оставил ее в беде! Он выглядел ужасно встревоженным, но его взгляд мгновенно потеплел, когда он увидел свою дочь.

– О, Клер, дорогая… – Его голос задрожал, он потянулся к ней через стол, чтобы взять ее руки в свои, но охранник молча покачал головой, и ему пришлось снова откинуться в кресле. – Что случилось?

Клер рассказала, как ловко ее подставили, подбросив пистолет в салон.

– Скорее всего его подложили в день открытия фестиваля – ты помнишь, в зале народу было не счесть. Однако это могли сделать и в любой другой день. Горшок стоял на витрине у самого входа, и злоумышленник, наверное, улучил момент, когда я и Сюзи находились в противоположном конце зала.

– Сюзи брала в руки этот несчастный горшок, чтобы его переставить в другое место. Неужели она ничего не заметила?

– Нет. Сосуд довольно тяжелый, а пистолет крошечный, почти игрушечный. Преступник выбрал этот сосуд еще и потому, что он закрывается крышкой. Хотя, как правило, акомо не делают крышки на горшки.

Отец удрученно покачал головой.

– Я слышал, что окружной прокурор приказал провести расследование в кратчайшие сроки. Уже завтра они хотят передать дело в суд, а значит, у полиции имеются и другие веские доказательства.

Клер была поражена. Кому-то не терпелось поскорее упрятать ее за решетку! Может, отъезд Зака из города в такой момент – не просто совпадение? Может, его специально отослали из города, чтобы без лишних хлопот свести с ней счеты? «Кошмар! Получается, что действует целая шайка заговорщиков!» – с ужасом подумала Клер, но тут же поняла, что это глупая мысль. Даже если бы Зак был в городе, он, как блюститель закона, все равно не смог бы сейчас ей помочь.

– У меня есть знакомый адвокат в Санта-Фе – Фримон Симмонс. Год назад он защищал парня, который убил жену и ребенка, и выиграл процесс. Ты, наверное, слышала о нем?

Симмонс действительно был блестящим адвокатом, но у всех порядочных людей не вызывал ничего, кроме отвращения. До прошлого года она наивно считала, что продажные законники, которые за деньги готовы защищать кого угодно, бывают только в кино.

– Пусть будет Симмонс, – обреченно вздохнула Клер.

Ее охватило отчаяние. Ей казалось, что она попала в бурный водоворот, стремительно затягивающий ее в пучину.

– Отлично! Вот увидишь, мы выиграем процесс еще до суда, – усмехнулся отец. – Если у них нет других доказательств, то с тебя снимут обвинение.

Однако Клер знала, что у полиции есть и другие улики, свидетельствующие против нее. Ей очень не хотелось рассказывать отцу всю правду, но в данной ситуации нельзя было ничего скрывать.

– Отец, я хотела тебе кое-что рассказать о той ночи, которую провела в «Приюте беглеца».

– Насколько я знаю, все неприятности начались после того, как Рэмси подсыпал тебе в коктейль какую-то дрянь?

– Да, ты прав. Если бы в тот момент я хоть что-нибудь соображала, я бы ни за что не пошла в «Приют беглеца»! – Она перевела дыхание и продолжила: – Когда Сет бросил меня одну, я отправилась его искать и… Я не помню, как попала в мотель, с кем провела ночь. В моей памяти остались лишь какие-то смутные, отрывочные воспоминания. Утром я собирала свою одежду по всему номеру. Нашла все, кроме трусиков. Позже я узнала, что в той комнате обнаружили мой кошелек. Видимо, в спешке я не заметила, как оборонила его. Думаю, что все это есть в отчете шерифа.

– Ясно! Коултер подтасовал вещественные улики, чтобы тебя заподозрили в убийстве, – безапелляционно заявил отец.

Клер едва не выругалась. Когда же это кончится? Отец настолько одержим ненавистью к Заку, что готов обвинить его в чем угодно! Порой ей казалось, что у него главная цель в жизни – сжить шерифа со света.

– Зак не выдвигал против меня никаких обвинений и ничего не подтасовывал. Я и только я виновата в том, что влипла в эту скверную историю. Единственное, что сейчас может меня спасти, – это алиби.

– Готов поспорить, что этот бездельник не утруждал себя поисками парня, который был с тобой в ту ночь.

Клер снова охватило отчаяние. Они не понимали друг друга, словно говорили на разных языках!

– Когда Зак вернется…

– Ты действительно думаешь, что Коултер тебе поможет?

– Конечно. Я уверена: он сделает все, что в его силах, чтобы помочь мне.

Отец выпрямился в кресле. Теплое сочувствие и искренняя тревога, которые только что были в его глазах, мгновенно исчезли. Сейчас перед Клер сидел расчетливый и холодный банкир. Даже его голос изменился – стал спокойным и назидательным.

– Клер, будь разумной. Подумай сама: зачем Коултеру помогать тебе? У него есть работа, которую он обязан выполнять. Сейчас у него на руках убийство, которое он должен раскрыть во что бы то ни стало, поскольку от этого зависит его дальнейшая карьера. И самое простое – повесить это преступление на тебя. Коултер понял, что выставил себя круглым дураком, заявив во всеуслышанье, что сомневается в показаниях Ванессы и Сета. Теперь он попытается исправить свою ошибку, отыгравшись на тебе.

– Игер из ФБР согласен с Заком, – заметила Клер, но отец не обратил внимания на ее слова.

– Скажу тебе даже вот что: Зак Коултер использует тебя, чтобы отомстить мне. Я знаю…

– Отец, что ты говоришь?! Ты только послушай себя! Зак никогда…

– Не спорь, я знаю, что сам виноват в этом. В своих ошибках трудно признаваться, но порой необходимо. Я признаю, что после случившейся в нашей семье трагедии вел себя неправильно с Заком. – Он отвел взгляд. – Постарайся меня понять. В то время он как две капли воды был похож на своего отца, и видеть, как ты бегаешь к нему на свидания, было выше моих сил. Я хотел как можно скорее забыть о горе, которое нас постигло, и поклялся, что устрою ему адскую жизнь и выживу его из города. Я настроил против Зака всех жителей Таоса и следил за тем, чтобы ему повсюду отказывали в работе. Его слова не стали для Клер полной неожиданностью. Она давно подозревала мстительность в характере отца, но не придавала этому особого значения. Собственно, она никогда серьезно не задумывалась над этим – или просто по-детски слепо верила, что ее отец самый хороший и добрый человек на свете.

– Ты ненавидел Джека Коултера и потому не одолжил Заку денег на похороны матери? – с горечью спросила она.

– Я был не прав и теперь сожалею об этом, – признался Алекс. – Я забыл, что он мальчишка, ребенок, что он ни в чем не виноват.

Хотя ее слепая вера в безгрешность отца поколебалась, Клер не могла строго судить его. Но в следующую секунду она услышала:

– Коултер никогда не забудет, как я обошелся с ним, он будет мстить мне. Как его отец погубил твою мать, так и он погубит тебя!

«Да это же полный абсурд!» – едва не закричала Клер. Она подумала, что отец, видимо, страдает серьезным психическим расстройством, и только консультация врача может ему помочь обрести душевное равновесие. Клер решила, что, как только все неприятности останутся позади, она заставит его обратиться к психоаналитику.

– Клер, дорогая! – Он с отчаянием посмотрел на нее. – Я сделаю все, чтобы вытащить тебя отсюда, если… если ты пообещаешь никогда больше не встречаться с Коултером.

«Его действительно тревожит мое будущее», – с грустью подумала Клер, увидев в глазах отца любовь и надежду. При всех своих недостатках он оставался ее отцом – заботливым, любящим, готовым ради нее пожертвовать абсолютно всем. Здравый смысл подсказывал ей, что нужно принять его предложение.

А как же Зак? Неужели она откажется от него? Почему бы и нет – ведь, кроме секса, их ничто не связывает. О своих чувствах он молчал, они не говорили о будущем, не строили никаких планов. Разумеется, она хотела, чтобы их отношения сложились и Зак стал частью ее жизни, но у нее не было уверенности, что это когда-нибудь случится. А отец всегда был рядом с ней, и теперь он предлагал ей свободу.

Клер открыла рот, чтобы сказать «да», и похолодела от ужаса, услышав собственный голос:

– Нет, я не могу дать такое обещание. Просто не могу.

Отец нажал кнопку на ручке инвалидного кресла и отъехал от стола.

– Твоя мать дала мне точно такой же ответ, когда я поставил ее перед выбором: или Джек Коултер, или ее семья. Раз так, я скажу тебе то же самое, что сказал и ей: по твоим заслугам тебе и воздается.

30

Предварительные слушания не заняли много времени. У Клер сложилось впечатление, что судья уже через десять минут после их начала знал, какое решение должен принять по делу об убийстве Дункана Моррела. Он вынес обвинительный приговор даже не потому, что общественный защитник, которого назначили подозреваемой, плохо разбирался в уголовном праве, поскольку всю жизнь занимался лишь делами о наследстве. Сторона обвинения предоставила суду неопровержимые вещественные доказательства, указывающие на причастность Клер Холт к преступлению.

– Отказать в залоге? – Клер вцепилась в рукав адвоката, услышав предварительное решение судьи. – Они не имеют права!

Старенький адвокат вздохнул:

– К сожалению, имеют. За подозреваемого в преднамеренном убийстве разрешается вносить залог только в исключительных случаях.

Клер опустила голову и вышла из зала суда, забитого до отказа любопытной публикой. Какая разница, установлен залог или нет, – все равно у нее нет денег. Сюзи, видимо, не дозвонилась до Анжелы, а Зак скорее всего тоже еще не вернулся. Где он пропадает? Клер знала, что он не смог бы освободить ее, но его присутствие придало бы ей уверенности в себе.

Два охранника отвели ее к запасному выходу из здания суда. Там в небольшом холле ее ждал Тохоно. В зале, где проходили слушания, он был единственным человеком, кто улыбнулся ей. Охранники, в жилах которых текла индейская кровь, сразу же отошли в сторону из уважения к старому вождю племени, как только услышали его голос:

– Клер, как ты? С тобой там обращаются хорошо?

– Прекрасно! Недаром тюрьму называют «Хилтоном с решетками на окнах».

Она хотела пошутить, но ее подвел дрожащий голос и испуганные, растерянные глаза. Тохоно понял, что ей приходится несладко.

– Не сдавайся. Вспомни Паупэ. Пусть сила его духа перейдет в тебя.

– Паупэ? – Клер не сразу поняла, о ком говорит Тохоно.

Несколько веков назад испанские монахи-францисканцы стали насильно насаждать христианство среди индейских племен. С непокорными и строптивыми язычниками жестоко расправлялись. Индейский вождь по имени Паупэ наотрез отказался принимать христианство, за что его подвергли бичеванию. Таосы, миролюбивый народ, подняли восстание и выиграли кровопролитную войну, прогнав испанцев в Техас.

– Тохоно, ты говоришь загадками. Я не понимаю тебя.

– Правда была на стороне Паупэ. Он это знал и не сдавался. А сейчас правда на твоей стороне. Будь сильной, и твои враги падут.

Порой Тохоно своими таинственными намеками выводил ее из себя. Он что, не понимает, что у нее нет времени ломать голову над его загадками?

– А как же твое последнее предупреждение? Ты сказал, чтобы я остерегалась койота. Вот тогда ты был прав: я попалась в его ловушку.

– Клер, ты ничего не поняла. Я сказал, что койот затаился и что-то замышляет против тебя. Так оно и было, а теперь он начал действовать открыто. Но если у тебя хватит мужества продолжить борьбу, ты победишь врага.

С этими словами Тохоно развернулся и вышел из холла, а Клер охранники отвезли в участок.

Чем больше она размышляла над словами Тохоно, тем более загадочными они ей казались. Однако смысл в них все же был. Тот, кто ее подставил, преследовал какую-то цель. Ему нужно было во что бы то ни стало избавиться от Моррела, и если бы она знала почему, то смогла бы постоять за себя! Кто-то позвонил в полицию и сообщил о пистолете. Кто? С момента убийства Моррела прошло больше недели, почему преступники тянули время?

Клер не тешила себя иллюзиями и знала, каким будет приговор судьи. Сторона обвинения располагала неопровержимыми вещественными доказательствами, а отсутствие алиби на момент убийства делало ее положение абсолютно безнадежным.

Клер провела в мучительных раздумьях уже не один час, когда охранник открыл камеру и сказал, что к ней пришел посетитель. Зак? Клер с замирающим сердцем вбежала в комнату для свиданий, но вместо Зака увидела за столом Бэма Стегнера. Он был, как всегда, в жилете из грубой воловьей кожи, кожаных штанах и высоких ковбойских сапогах со смертоносными шпорами.

Клер остановилась как вкопанная.

– Что ты тут делаешь?

Бэм хохотнул, и его огромный, как у Будды, живот заколыхался.

– Удивлена? Ладно, не заводись. Я пришел, чтобы помочь тебе.

После такого неожиданного заявления Клер решила сначала выслушать его, а уже потом послать к черту. Кто знает, может, он действительно поможет ей. В ее отчаянном положении она была готова принять помощь от кого угодно.

Увидев замешательство на ее лице, Бэм ухмыльнулся:

– По-моему, мы, могли бы стать хорошими друзьями? Говорят, твой драгоценный папаша бросил тебя на произвол судьбы и тебе нужен хороший адвокат. В Лос-Анджелесе я мог бы найти такого парня, знающего свое дело, и оплатить его услуги.

Клер нахмурилась.

– И что же ты хочешь взамен?

Стегнер какое-то мгновение изучающе смотрел на нее, а затем произнес:

– Я хочу, чтобы ты сказала мне, где Каддафи, думаю, это будет честная сделка.

Клер не верила своим ушам. Стегнер был готов заплатить бешеные деньги, чтобы вернуть себе медведя!

– Я не знаю, где сейчас Каддафи, но даже если бы и знала, то все равно не сказала бы такому подонку, как ты. Ни за что. И вообще, катись к черту!

Стегнер вскочил на ноги, звякнув серебряными шпорами.

Его лицо налилось кровью.

– Запомни, дрянь, я в последний раз разговаривал с тобой по-хорошему! Теперь пеняй на себя.

Игер встречал Зака в аэропорту.

– Мы оказались правы! – воскликнул он вместо приветствия и хлопнул друга по плечу. – Ванесса Трент и этот скользкий адвокатишка солгали. Смерть Бессинджера наступила не в два ночи, как они утверждают, а около полуночи, может – чуть позже.

Зак перекинул дорожную сумку из одной руки в другую.

– Черт возьми, мы утерли им нос! А что говорят о причине смерти? Смерть была насильственной?

– Нет. Врачи подтверждают, что Бессинджер уже давно жаловался на сердце и часто обращался к кардиологу. Смерть наступила в результате обширного инфаркта. Теперь ты рассказывай – что-нибудь выяснил?

– Адвокаты Бессинджера упрямы как бараны. Мне пришлось применить специальный метод убеждения, чтобы получить полный перечень содержимого и код сейфа.

Они вышли из здания аэропорта и направились к машине Игера.

– И что же? Есть там что-нибудь, заслуживающее внимания? – с жадным интересом спросил фэбээровец.

– Да как тебе сказать… – протянул Зак, нарочно испытывая терпение Игера. – Суди сам: копии контрактов, записи о вложении капитала, еще кое-какие документы и… – тут Зак не выдержал и рассмеялся: – …и пять миллионов долларов в чеках на предъявителя!

– Пять миллионов?! – Игер поперхнулся. – И ты, очевидно, полагаешь, что на вилле нас ждет пустой сейф?

– Боюсь, что да. Однако это ровным счетом ни о чем не говорит. У нас нет никаких доказательств, что Ванесса и Сет вскрыли сейф уже после смерти Бессинджера. Не сомневайся, у этой парочки на все наши вопросы давно заготовлены ответы. Они скажут, что бедняга Макс дал им чеки, а потом внезапно скончался. Жаль, что чеки на предъявителя и подпись Бессинджера не нужна.

Они подошли к машине.

– Верно, но у каждой медали есть и обратная сторона. Сделаем так: о точном времени смерти сообщим только после того, как проверим, поступили ли деньги на счета Рэмси и Ванессы, и если да – то в какое время. Но прежде, естественно, надо посмотреть, что осталось в сейфе.

Зак согласился с его предложением, хотя ему не терпелось уличить Ванессу и Рэмси во лжи перед всем городом уже сегодня. Восстановив таким образом справедливость, он бы мог спокойно заняться расследованием убийства Моррела.

Зак бросил сумку на заднее сиденье и сел рядом с Игером.

– Знаешь, возникли кое-какие осложнения… Пока тебя не было в городе, Олли Хэммонд взял на себя расследование дела Моррела. Он арестовал Клер Холт по подозрению в убийстве.

Перед глазами Зака поплыли красные круги.

– Клер арестована?! – убитым голосом переспросил он.

Сразу после обеда охранник проводил Клер в комнату для допросов. Когда она увидела за столом Зака, то едва не расплакалась. Охранник вышел и закрыл за собой дверь, оставив их одних. Клер не хотела показывать свою слабость, но после двух дней, проведенных в одиночке, держать себя в руках было очень трудно. Однако она нашла в себе силы не разреветься и даже улыбнулась ему.

– Клер… мне очень жаль…

Никогда еще она не видела у Зака такого беспомощного, растерянного лица. Отчаяние, боль, тревога – все те чувства, которые он сейчас испытывал, отражались в его глазах. Зак впервые снял с себя маску бесстрашного героя, этакого ковбоя-одиночки, который ценит риск и опасность превыше всего и считает проявление на людях своих чувств непростительной слабостью.

Он нежно притянул ее к себе, и они обнялись. До этой минуты Клер страшно нервничала, но в его объятиях она почувствовала себя в безопасности и тревога оставила ее. Теперь она уже не думала о том, что ее ждет завтра. Зак был рядом, и она знала, что он позаботится о ней.

– Где ты был?

– Уезжал по делам. – Он слегка отстранился и внимательно посмотрел на Клер. – У нас в распоряжении всего несколько минут. Хэммонду уже доложили, что я здесь, и сейчас он, наверное, мчится сюда сломя голову.

– Я так рада, что ты вернулся! Полиции стало известно, что в ночь убийства Моррела я была в «Приюте беглеца». А главное – мне подбросили…

– Я все знаю. Не беспокойся, я вытащу тебя отсюда. – У Клер отлегло от сердца, когда она услышала, с какой уверенностью Зак произнес эти слова. – Скажи мне вот что: у тебя хватит сил продержаться здесь еще день, максимум – два?

– Ты хочешь сказать, что у меня есть выбор? – удивилась Клер. Зак кивнул.

– Я могу сделать так, что уже сегодня вечером ты

будешь на свободе, однако это насторожит настоящего убийцу. Если же ты проведешь здесь еще пару дней, поймать его будет гораздо легче.

– Ты хочешь сказать, что знаешь, кто убийца?

– Да.

– Кто?

– Клер, я не могу тебе это открыть. Просто положись на меня.

Клер хотела было возмутиться, сказать, что не кто-нибудь, а она сидит за решеткой и что уж от нее-то у него не должно быть секретов, но промолчала. Должно быть, у Зака были серьезные причины не называть убийцу. Возможно, он это делает ради ее же безопасности… А может, ему просто важно, чтобы она поверила в него? Ведь многие в их городе сомневались, что Зак Коултер вообще способен раскрыть убийство.

Клер захотелось дать ему понять, что она на его стороне. Она даже подумала, что это, возможно, поможет ей избавиться от чувства вины, которое неотступно преследовало ее с того дня, когда Зак пришел к ее отцу просить денег на похороны матери.

– Обо мне не беспокойся, я продержусь столько времени, сколько тебе потребуется, чтобы поймать убийцу. – Клер говорила с энтузиазмом, которого на самом деле абсолютно не испытывала. – Сидеть здесь и знать, что ты обречена, – это действительно ужасно. Но раз ты пообещал, что с меня скоро снимут обвинение, то несколько дней я здесь продержусь. И еще… я хочу, чтобы ты знал: я верю тебе.

– Спасибо, – тихо произнес Зак.

Клер думала, что теперь он хоть немного расскажет о том, как продвигается расследование, но Зак неожиданно притянул ее к себе и поцеловал. Это был легкий, невинный поцелуй, и она наслаждалась им, чувствуя, как в душе поднимается волна щемящей грусти. В их отношениях и чувствах друг к другу многое изменилось, но они почему-то никогда об этом не говорили.

Клер осторожно отстранилась, подыскивая слова, чтобы начать трудный разговор.

– Зак, понимаешь, в ту ночь я…

– Не стоит вспоминать о таких пустяках. – Он нежно провел рукой по ее волосам.

– Зак, это не пустяки! Это касается нас. Я хочу, чтобы ты знал, почему в ту ночь я не смогла сдержать слез.

Клер рассказала о том, что она увидела в зеркале, какие воспоминания разбудила в ней эта сцена и как сильно ее пугает мысль о том, что ее судьба – это повторение трагической судьбы матери.

– Разумеется, я живу своей жизнью, у меня интересная работа, но забыть о прошлом я не могу, оно преследует меня. Я помню, какой шок я испытала, когда увидела в спальне мать с твоим отцом. Я ничего не соображала, мне хотелось только одного: во что бы то ни стало сохранить нашу семью. И я в слезах прямиком помчалась к отцу в банк.

Зак удивленно поднял брови.

– Ты ему все рассказала?

Клер кивнула, испытывая стыд и раскаяние. Она чувствовала себя виновной в гибели их родителей и хотела признаться в этом Заку. Потому что больше не могла жить спокойно с таким тяжким грузом на душе.