Сезон охоты на блондинок

– С телеги падают только пьяные, – вновь ответил Джо. Только на этот раз его голос звучал бесстрастно. – Я убедился в этом на собственном опыте. Мой отец тоже алкоголик. Он обещал исправиться столько раз, что я потерял счет. Не думаю, что доживу до этого.

– О боже…

Они посмотрели друг на друга с сочувствием, а потом Алекс выпалила:

– Не верю. Допустим, вы правы, и отец мог снова начать пить из-за свалившихся на него неприятностей, но он бы не стал кончать с собой. Ни за что не стал бы!

Она снова посмотрела на землю, где в тот страшный день лежало тело ее отца, а затем, не успев ни о чем поду­мать, опустилась на колени прямо в мягкие опилки и по­ложила ладонь на то место, где лежал отец. Он всегда – практически всю ее жизнь – казался Алекс всемогущим, вроде волшебника из страны Оз. Но чужая душа – по­темки. Каким он был на самом деле? Знала ли она его так, как думала?

Теперь Алекс понимала, что многие ее поступки объяснялись нежеланием быть просто дочерью милли­ардера Чарльза Хейвуда. Выбранный ею колледж, Фордхем, не принадлежал к числу элитных учебных заведе­ний, куда хотел бы послать ее отец. К избранной доче­рью профессии фотографа он относился с презрением. На мгновение она подумала, что и Пол был частью этого синдрома. Ее отец не любил Пола.

В той, прежней жизни, когда казалось, что и она, и отец будут жить вечно, Алекс думала, что настанет время и они смогут проводить вместе часы, дни, недели и меся­цы. Может быть, состарившись, он перестанет, наконец, так много путешествовать и в его жизни появится место для чего-то большего, чем бизнес и молодые жены. Мо­жет быть, думала Алекс, когда у нее появятся дети, он от­даст им то, что недодал ей, и станет любящим дедом. Он, наверно, полюбил бы внука.

При мысли о воображаемом сыне, которого ее отец никогда не увидит, из глаз Алекс брызнули слезы и по­текли по щекам. Она стояла на коленях среди опилок, положив руку на то место, куда впиталась кровь ее отца, и оплакивала его. Такого, каким он был, такого, каким она всегда хотела его видеть, и такого, каким он мог стать в один прекрасный день. Какими бы ни были недостатки этого человека, она любила его. Он был ей отцом.

Она оплакивала его, не в состоянии справиться с ры­даниями; слезы стекали по щекам и падали на то место, где он умер.

– Хватит. Пойдемте. – Длинная рука обвилась во­круг ее талии. Плохо понимая, кому принадлежит эта рука, молодая женщина подчинилась, позволяя себя поднять. Алекс утешало то, что рядом есть живой человек, кото­рому она не безразлична. Она прислонилась к надежной теплой груди Джо и плакала, пока не кончились слезы.

– О боже… Извините, – продолжая всхлипывать, выдавила Алекс, когда пришла в себя. Она прижималась к Джо, уткнувшись макушкой в его подбородок, и зали­вала слезами его уродливую куртку, вцепившись обеими руками в шелковистый нейлон. Джо обнимал ее, дышал ей в волосы и приговаривал что-то вроде «ну-ну» и «все в порядке». – Пока это не случилось, я никогда не плакала.

– Можете плакать, сколько хочется, – пробормотал Джо ей на ухо. Внезапно Алекс почувствовала благодар­ность к нему. Благодарность за сочувствие, доброту, силу и простое физическое присутствие, которое согревало ей душу. Человек, на которого можно опереться в минуту слабости, – вот что требовалось ей больше всего на свете. Она всегда была сильной, но теперь нуждалась в чужой силе. А Джо мог и хотел с ней поделиться. Каждому иногда нужно поплакать.

– Слезы ничего не лечат. И ничему не помогают. Они не вернут мне отца. – Алекс икала, шмыгала носом и, не поднимая глаз, цеплялась за его куртку.

– Не вернут. Но вам станет легче.

«Я не хочу, чтобы мне стало легче». Алекс не сказала этого вслух, но внезапное прозрение было ошеломляющим, как взрыв. Если ей станет легче, она предаст отца. Если ей станет легче, значит, она сми­рилась с его уходом.

– Ему было всего шестьдесят четыре. Даже если бы он знал, что компания вылетит в трубу, даже если бы знал, что его объявят банкротом, кончать с собой ему не было никакого смысла. Вот чего я не могу понять. Почему? Почему?

– Я не знаю, что вам ответить.

Алекс все еще прижималась к нему. Она вдруг поня­ла, что его объятия – самая естественная вещь на свете. Она судорожно вздохнула, осознавая тщету вопросов, на которые нет ответа, и посмотрела ему в лицо.

– Спасибо вам, – сказала она, поглаживая куртку, увлажненную ее слезами.

– За что?

Обнимавшие ее руки были сильными и надежными. Снизу его подбородок казался покрытым щетиной, хотя Алекс знала, что утром он брился. Глаза, в которые она смотрела, навевали воспоминания о густой синеве оке­анских волн. Джо был красив, сексуален, и с ним было удивительно спокойно, потому что он по собственному опыту знал, каково ей приходится.

– За то, что вы были так добры ко мне… к нам с Нили… особенно после того, как… – острое ощущение соб­ственной вины помешало ей закончить фразу.

– После того, как вы меня уволили? – Голос Джо звучал чуть-чуть шутливо, хотя смотревшие на нее глаза были серьезными.

Алекс кивнула.

– Не беспокойтесь об этом. Меня уже увольняли. Ничего, переживу.

– Увольняли? Когда? – после пережитого Алекс кло­нило в сон. Его тепло окутывало ее, как уютное одеяло. Его протяжное бормотание действовало, как колыбель­ная. Она знала, что надо найти в себе силы и отстранить­ся, но отчаянно желала побыть в его объятиях еще минуту-другую. Желала прижиматься к его теплому телу. Же­лала слышать его негромкий успокаивающий голос.

– Как-нибудь в другой раз, ладно? Пойдемте. Пора вернуться в дом. – В голосе Джо послышалась хрипло­ватая нотка. Уэлч обнял ее за талию и слегка отстранил.

– Вы в порядке? – спросил Джо. Алекс кивнула и исподтишка вытерла все еще мокрые глаза рукавом куртки.

Они выбрались из конюшни на яркое солнце и бок о бок пошли к дому. Джо держал руки в карманах. Земля была усыпана оставленными бурей ветками, листьями и круглыми желто-зелеными плодами, которые Джо назы­вал земляными яблоками. Ноздри щекотал дымок. Где-то горел костер. Над головой летело шумное стадо диких гусей, построившееся классическим клином. В отдале­нии два приземистых красных вездехода на гусеничном ходу неслись к видневшимся на горизонте деревьям. Алекс догадалась, что это Нили катается с Али; возмож­но, к ним присоединились Джош и Дженни. Похоже, Нили все-таки хватит времени…

Потом они увидели Кари. Он стоял, облокотившись о забор, и следил за Виктори Дансом, который одиноко пасся в маленьком огороженном паддоке.

– Когда вы с сестрой улетаете? – спросил Джо у две­рей дома.

Алекс нахмурилась. Улетать ей не хотелось. И она знала причину. Уехать – значит расстаться с ним. И ни­когда не узнать, каков он в постели.

– Завтра. Вскоре после полудня. Конечно, Нили ле­тит со мной. Нужно будет как-то заказать ей билет, но я уверена, это будет нетрудно. – С этими словами Алекс поднялась на узкое заднее крыльцо.

– Я отвезу вас в аэропорт, – сказал Джо.

– Спасибо. – Она обернулась. На груди его куртки еще красовалось влажное пятно размером с блюдце от ее слез.

– Пожалуйста. – Его тон был бесстрастным, выра­жение лица – непроницаемым.

Алекс открыла заднюю дверь и через маленький там­бур прошла на кухню. Джо прошел следом и закрыл за собой дверь. Дом был тихим, гулким и темным, но боль­ше не страшным. Хотя, может быть, ее отвлекает от ужас­ных мыслей близость Джо.

Подошвы Уэлча стучали по мозаичным плиткам. Он остановился в дверях кухни.

– Присаживайтесь. – Она показала на пару табуре­ток, стоявших у стола. – Выпьете что-нибудь? – Алекс подошла к холодильнику, открыла его и заглянула внутрь. Без электричества там было темно и сыро. – Молоко, наверно, испортилось, но есть диетическая кола и апель­синовый сок.

– Достаточно и простой воды. – Он расстегнул ней­лоновую куртку и сел на табурет.

– Как вы думаете, скоро включат электричество? – спросила Алекс, неторопливо вынимая из буфета стакан и подставляя его под кран.

Джо пожал плечами:

– Кто знает? Этой линией электропередачи пользу­ются немногие, так что нас обычно оставляют напосле­док. Одно из неудобств сельской жизни. Если не почи­нят до темноты, вы с сестрой можете переночевать у нас.

– Очень любезно с вашей стороны. – Алекс протя­нула ему стакан.

– Пустяки.

Неужели в его голосе прозвучал сарказм? Он держал стакан в руке, но не пил. Наконец Джо криво улыбнулся и сделал глоток, продолжая смотреть на нее поверх ста­кана. В его потемневших глазах чувствовался скрытый жар такой силы, что у Алекс участился пульс.

«Его тянет ко мне не меньше, чем меня к нему, – по­думала Алекс. – Однако он не собирается давать себе волю».

И тут Алекс приняла решение. Сделать это было не­просто, но она где-то читала, что сильнее всего люди жа­леют о тех поступках, которых не совершили.

Увидев, что она идет к нему вдоль стола, Джо слегка повернулся, чтобы оказаться к ней лицом. Алекс остано­вилась только тогда, когда едва не уперлась бедрами в его согнутые колени. Их глаза были почти на одном уровне, и пламя страсти, плескавшееся в глазах Джо, больше нельзя было скрыть. Забытый стакан стоял на столе ря­дом с его вытянутой рукой.

– Джо, – хрипло сказала она, положив руки на его широкие плечи. Его губы были нежными, чувственными и очень красивыми. Она не могла отвести от них взгляда. Мускулистая рука, лежавшая на столе, сжалась в кулак.

Мгновение они просто смотрели друг на друга, пока воздух между ними не зашипел. А потом Алекс наклони­лась и поцеловала эти красивые губы.

Глава 19

Она поцеловала Джо нежно, осторожно, бережно.

Он хрипло вздохнул. Потом проник в ее рот языком, обхватил ладонями талию и притянул Алекс к себе. От его жара можно было растаять. Руки Алекс обвили его шею. По телу побежала дрожь, начавшаяся где-то в позвоноч­нике. Их языки соприкоснулись и начали ласкать друг друга.

Руки Джо были уже под курткой Алекс. Он сильнее привлек ее к себе. И что-то большое и упругое прижа­лось к той части ее тела, которая уже изнывала по нему. Ладони Джо сжали ее ягодицы, еще крепче и крепче притягивая ее к его разгоряченному телу. Безошибочное доказательство его желания было столь осязаемо, что у нее подкосились ноги. Джо целовал Алекс так, словно изголодался по ее губам.

Оторвавшись от его рта, Алекс судорожно втянула в себя воздух и стала мелко и часто целовать его подборо­док, щеку и, наконец, нежно прихватила зубами мочку уха.

– Подожди минутку. – Джо слегка отстранил ее, откинул голову и посмотрел в глаза Алекс. Выражение его лица было алчным и осторожным одновременно, хрип­лый голос прерывался. – Что это значит?

– Поцелуй, – гортанно ответила Алекс, не сводя взгляда с его губ.

– Только поцелуй? – пальцы Джо больно впились в ее бедра.

– Все, что захочешь, – прошептала она, и в глазах ее горело обещание. Ее отчаянно тянуло к Джо.

Уэлч сделал глубокий вдох, и внезапно его взгляд стал темным и опасным.

– Я хочу многого.

– И я тоже.

Он снова привлек ее к себе. Пальцы Алекс сплелись на его шее. Мгновение они просто смотрели друг на дру­га. Потом он поцеловал ее, втянул ее язык в рот и начал его сосать. У Алекс закружилась голова.

Она прижалась животом к его плоти, наслаждаясь доказательством силы его желания. Руки Джо сжали ее ягодицы. Жар мужского тела проникал сквозь джинсы. Алекс таяла от страсти и чувственно прижималась к нему. Бедра ее вздрагивали от возбуждения.

Она погладила его шею, провела пальцами по корот­ким вьющимся волосам. Дутая голубая куртка Джо ме­шала ей получить желаемое. Так же, как и ее собствен­ная.

Она оторвалась от его губ. Джо следил за каждым ее движением. Алекс начала медленно расстегивать на себе куртку; вскоре та упала на пол. Этот негромкий звук эхом отозвался в пустом доме.

– Не останавливайся. – Джо еле заметно улыбался, но в его глазах бушевало пламя.

– Твоя очередь. – Она потянула его за рукав. Джо сбросил парку, упавшую с громким шелестом. Алекс все сильнее прижималась к его бедрам, гладя его широкую грудь, обтянутую фланелевой рубашкой.

– Ты красавица, – хрипло сказал он и прижался губами к ее груди. Влажное тепло его рта проникло сквозь кашемировый свитер и тонкий шелк лифчика. Она не­вольно ахнула. Ее соски напряглись, пальцы впились в затылок Джо.

Глаза закрылись. Она стояла неподвижно, но пальцы ног поджимались от наслаждения. Вдруг она отстранила его и сделала шаг назад.

– Иди сюда, – слегка улыбаясь, сказал Джо и власт­но потянулся к ней.

Она покачала головой:

– Подожди.

Чувствуя взгляд Уэлча, Алекс сняла дорогой черный кашемировый свитер с воротником-«хомутом» и броси­ла его на пол, оставшись в слаксах цвета хаки и черной майке с вырезом лодочкой. Алекс стащила ее через голо­ву и отправила следом за свитером.

Ее груди хотели освободиться от белого кружевного лифчика. Соски, вздувшиеся от ласки, сладострастно льнули к влажным кругам, оставленным его ртом. Дыха­ние Джо замерло, на скулах вспыхнул темный румянец.

– Красиво, – сказал он. – Ты снимешь его сама?

Алекс покачала головой:

– Нет, ты.

Уэлч шумно выдохнул и встал, опрокинув табурет. Когда он протянул руки, Алекс сама устремилась в его объятия, сгорая от желания ощутить его твердые муску­лы под мягкой фланелью, сильные руки, все его большое тело, его поцелуи и горячую, пульсирующую мужскую плоть.

Даже в лучшие времена она не испытывала с Полом ничего подобного.

Джо резко прервал поцелуи. Его глаза замерцали, подбородок напрягся.

– Пойдем наверх.

Он взял ее на руки, прошел через кухню в вестибюль, поднялся по широкой лестнице, миновал узкий коридор и добрался до ее спальни, даже не вспотев. Алекс обнимала его за шею и время от времени прикасалась языком к мочке уха, уже доказавшей свою чувствительность. Джо толкнул дверь плечом, захлопнул ее ногой и посмотрел на Алекс сверху вниз.

– Я хочу тебя. Боже, как я хочу тебя, – еле слышно пробормотал он.

– Возьми меня.

Он не то застонал, не то зарычал и опустил ее на кро­вать. Покрывала были откинуты, простыни еще хранили цветочный аромат, который запомнился ей ночью. Но прежде чем Алекс успела испытать страх, Джо лег на нее, тяжелый, как мешок с сырым цементом, прижал к мат­расу и поцеловал так жадно, что сознание поплыло, а тело охватило пламя.

Он целовал ее губы, шею, плечи, уши. Чуть щети­нистый подбородок царапал ее нежную кожу. Руки Джо нашли ее груди и стали ласкать их сквозь лифчик, каса­ясь сосков кончиками пальцев. Потом он наклонил го­лову и впился в ее соски губами прямо через тонкий шелк. Ее ноги, все еще прикрытые слаксами, инстинктивно раздвинулись; он расположился между ними и начал рит­мично покачиваться, дразня и обещая одновременно. Потом Джо лег рядом. Рука его скользнула по ее груди и животу к застежке слаксов. Он расстегнул пуговицу и «молнию». «Более эротичного звука нет на свете», – успе­ла подумать Алекс.

Он все еще целовал ее. От этих долгих, медленных поцелуев кружилась голова. Рука Джо легла на ее живот и скользнула под резинку кружевных трусиков. Пальцы его заблудились в треугольнике кудрявых волос. Потом спустились ниже и прикоснулись к самому чувствитель­ному месту на теле, заставив Алекс ахнуть и затрепетать.

У Алекс сжалось в паху и задрожали ноги. Но едва она подумала, что больше не выдержит, как его рука спус­тилась еще ниже, и Алекс почувствовала внутри себя два его пальца, мерно и мучительно двигающиеся взад и впе­ред. Большой палец его руки продолжал ласкать трепещущий бугорок. Корчась в опытных руках Джо, Алекс теребила его рубашку, но разраставшееся желание меша­ло ей найти пуговицы. Никогда в жизни она не испыты­вала такого бешеного желания раздеть мужчину и ощу­тить его внутри себя.

Внезапно все прекратилось. Алекс очнулась от бла­женного забытья и увидела, что Джо оперся на локоть и смотрит на нее сверху вниз. Его глаза казались горячеч­ными, лицо пылало. Он посмотрел на влажные губы, рас­пухшие от его поцелуев, на полуобнаженное тело, дро­жавшее от желания, и снова заглянул ей в глаза.

– Пожалуйста, – прошептала Алекс, сгоравшая от страсти, как никогда в жизни, и дрожавшая всем телом. Если он сейчас не овладеет ею, она умрет.

– Что «пожалуйста»? – Его голос был низким и гор­танным. Рука легла на ее грудь, все еще прикрытую лиф­чиком, но влажный тонкий шелк не защищал чувст­вительный сосок. Прикосновение мерно двигавшейся горячей ладони заставило ее приподнять бедра ему на­встречу жадным движением.

– Люби меня. – Услышав собственные слова, Алекс съежилась от стыда. Она не была ни жеманницей, ни дев­ственницей, но, как всякая нормальная женщина, имела свои представления о гордости и никогда не думала, что способна умолять едва знакомого мужчину овладеть ею.

– Тогда сними лифчик.

Она села, закинула дрожащие руки за спину и рас­стегнула застежку, ощущая, что Джо следит за каждым ее движением. Когда бретельки скользнули по плечам, Алекс опустила взгляд, пытаясь увидеть себя его глазами. Ее груди были круглыми, упругими, гладкими, белыми как молоко и заканчивались клубнично-розовыми сосками, затвердевшими от возбуждения.

Джо смотрел на ее груди, не прикасаясь к ней. Он на­вис над сидевшей Алекс как гора и, не сводя с нее взгля­да, отбросил в сторону смятые покрывала, оставив на мат­расе лишь одну простыню.

– Теперь брюки.

– Джо… – хрипло взмолилась Алекс. Она изнывала от желания, а он заставлял ее ждать.

– Снимай.

Он приказывал ей раздеться, следил за тем, как она раздевается, и это было так эротично, что ее бросало в дрожь. Она уронила слаксы на пол, подняла глаза и уви­дела, что Джо жадно осматривает ее тело, на котором не осталось ничего, кроме белых трусиков-бикини.

– А теперь это.

Она медленно взялась за полоски, опоясывавшие ее бедра, спустила их, обнажив пепельно-русый кудрявый треугольник, который он ласкал, но еще не видел.

Оставшись полностью обнаженной, Алекс взглянула на Джо. Он быстро раздевался. Глаза Джо горели от страс­ти. Он сбросил ботинки и, плюнув на пуговицы, стащил рубашку через голову, дав Алекс возможность восхи­титься его мощной грудью, поросшей черными волоса­ми, и загорелыми широкими плечами регбиста. Затем дернул «молнию», снял джинсы вместе с белыми спор­тивными трусами и пинком отшвырнул их в сторону. Мгновение он стоял перед ней, ошеломляюще краси­вый. А потом опустился рядом. Алекс легла, дрожа от желания, закрыла глаза и стала ждать.

Он был тяжелым и горячим. Алекс окончательно по­теряла терпение – ее ноги сами собой разошлись в сто­роны. Она слегка выгнула спину, ожидая, что сейчас Джо овладеет ею.

Но этого не случилось. Он схватил ее запястья, заки­нул руки за голову и прижал Алекс к матрасу. Потом опус­тил голову, обхватил зубами твердый, как галька, сосок и провел по нему влажным, шероховатым языком.

Алекс застонала. Сладостная пытка повторялась. Она застонала снова.

Она ощущала его тело всеми нервными окончания­ми. Вызывающе огромная и твердая часть его тела, по которой она так тосковала, едва касалась ее промежности. Он делал это нарочно. Играл с ней, мучил, дразнил, пока Алекс не расплавилась как воск.

Джо прижимал ее своим тяжелым телом так крепко, что Алекс не могла пошевелиться. Она корчилась и вы­гибалась, без слов умоляя поскорее овладеть ею.

– Алекс, посмотри на меня.

Она уставилась на него широко открытыми глазами.

– Скажи мне, чего ты хочешь.

– Тебя, – еле слышно выдохнула она.

Его глаза были такими темными, что казались обси­диановыми. Слегка приоткрытый рот втягивал воздух короткими, частыми рывками. На лбу проступили ка­пельки пота.

– Меня? Где?

На этот вопрос инстинктивно ответило умоляюще вы­гнувшееся тело. Но он все еще томил Алекс, прижимая пульсирующее огненное копье к ее горячему и влажному лону.

– Где? – настойчиво повторил он.

– Внутри… меня… – простонала она.

– Ах… – Звук был грудной и низкий. Его тугая, уп­ругая, горячая плоть медленно, очень медленно вошла в Алекс, заполнила ее до предела, растянула…

И она вскрикнула.

Глава 20

Наконец Алекс пошевелилась. Она не знала, сколько прошло времени. Час? Больше. Намного больше. Она лежала, прижавшись спиной к теплому мужскому телу. Сильная мужская рука властно обвивала ее талию, силь­ная мужская грудь мерно вздымалась и опускалась, муж­ское дыхание щекотало ей ухо. Алекс была совсем сон­ная. Разум еще не проснулся, но сытое, ублаженное тело само говорило о глубоком и полном удовлетворении.

Должно быть, ее движение разбудило мужчину, потому что он тоже пошевелился. Ладонь, лежавшая на ее животе, переместилась на грудь.

Алекс улыбнулась, не отрывая глаз.

– Ох, Пол, – хрипло сказала она. – Пол, милый, мне было так хорошо…

Ладонь, ласкавшая ее грудь, застыла. Тело окаменело.

Сообразив, что она сделала что-то не то, Алекс ши­роко открыла глаза.

– О боже! – прошептала она, повернувшись на спи­ну. Он все еще лежал на боку, но уже приподнимался, опираясь на руку. Их взгляды встретились. Расширен­ные от испуга темно-синие глаза смотрели в грозно при­щурившиеся глаза цвета морской волны.

– Ошибка, – сказал он и спустил ноги с кровати. Алекс порывисто села и только тут поняла, что она совершенно голая.

– Ох, Джо, извини! Это просто… просто я еще напо­ловину спала и…

– Нет проблем. Рад был услужить. – Его тон был чужим и резким. Джо уже натягивал одежду.

Она следила за ним с ужасом и что-то бессвязно ле­петала, пытаясь исправить содеянное:

– Джо, клянусь, у меня просто сорвалось с языка… Я так привыкла быть с Полом. Когда я проснулась рядом с мужчиной, было вполне естественно подумать, что… Но я сказала правду, мне было очень хорошо. Я имею в виду секс. Хорошо, как никогда в жизни.

Он натянул через голову фланелевую рубашку, про­сунул руки в рукава, взял тяжелые ботинки и мрачно по­смотрел на Алекс. Его глаза были как кремень, чувствен­ный рот превратился в тонкую прямую линию.

– Радость моя, когда в следующий раз захочешь пройти маленький курс сексотерапии, на меня не рас­считывай, договорились?

– Джо-о-о! – простонала она, когда Уэлч резко по­вернулся и пошел к двери.

– Я буду ждать тебя на кухне, – не оборачиваясь, сказал Джо и исчез.

Ошеломленная Алекс застыла на месте, машинально вспоминая события последних двух часов. Они занима­лись любовью трижды. Доведя ее до опустошительного оргазма в первый раз, Джо дал ей несколько минут, что­бы опомниться, а затем лег на спину и привлек Алекс к себе. Она сидела на нем верхом, а он лежал и наслаждал­ся. Алекс не думала, что сумеет так быстро восстановить­ся, но он знал, где и как ее ласкать. Она кончила, вскрикнула и упала на Джо.

Когда измученная Алекс лежала на животе и была готова уснуть, он обхватил ее за талию, заставил встать на четвереньки и овладел ею сзади. Проникновения Уэлча были медленными и глубокими, а в перерывах между движениями он целовал ее в шею, проводил языком по позвоночнику и покусывал за ягодицы. Третий оргазм был самым впечатляющим. После него она рухнула в без­дну и заснула как мертвая. Сколько прошло времени, она не знала, но результат оказался катастрофическим.

И все же это было самое сильное сексуальное пере­живание в ее жизни.

О боже, нужно найти Джо и все объяснить! Мужчи­ны так чувствительны…

Состроив гримасу, Алекс встала, собрала одежду (со стыдом вспомнив, что оставила свитер и безрукавку на кухне), бросила ее в бумажный мешок, заменявший кор­зину для белья, и наскоро приняла душ. Мыться в тем­ной ванной было очень неудобно, но она так пропита­лась запахом его тела, что без этого не обойтись. Вода в котле безнадежно остыла, и поэтому вся процедура заня­ла не больше трех минут. Чуть больше времени понадо­билось на то, чтобы достать из чемодана чистую одежду (серые вельветовые слаксы, пушистый белый свитер, бо­тинки на высоких каблуках), причесаться (чуть морщась, когда щетка приближалась к швам) и тронуть губы пома­дой. Затем она спустилась на первый этаж.

Джо был на кухне, как и обещал. Его лицо было скорее задумчивым, чем сердитым. Он сидел на дальнем кон­це стола и пил диетическую колу.

Увидев его, Алекс покаянно улыбнулась, прошла че­рез кухню и поцеловала в щеку. Джо принял поцелуй, но не ответил на него. Алекс поняла, что ей предстоит пре­одолеть еще много препятствий.

– Джо, – жалобно сказала она, положив ладонь на его руку, – прости меня.

– Никаких извинений не требуется. – Его лицо и голос были бесстрастными. Он небрежно встал, подошел к раковине и вылил в нее остатки колы. Но когда их взгля­ды встретились, глаза Джо были ледяными.

Алекс издала короткий смешок.

– Вижу. Знаешь, ты такой смешной… То, что я на­звала имя Пола, это просто несчастный случай.

– С кем не бывает. – Он смял банку в ладони.

– Но все остальное было верно. Секс был замеча­тельный. Просто грандиозный. – Она льстиво улыбну­лась. – Никогда в жизни не испытывала ничего подоб­ного.

– Ага. Мне тоже понравилось. – Он бросил банку в мусорное ведро. – Пойдем. Я отвезу тебя к себе. Через час стемнеет, а у меня еще много работы.

– Если ты будешь злиться, я никуда с тобой не по­еду. – Угроза была наполовину шутливой.

– Тем лучше. Можешь оставаться здесь в темноте, сколько хочешь. А когда снова увидишь привидение, кри­чи и беги вниз по холму.

Глаза Алекс сузились.

– Знаешь, это нечестно.

– Правда глаза колет, принцесса.

Этого она уже не вынесла.

– Если уж говорить о правде, то как называть муж­чину, самолюбие которого страдает из-за одного слова, случайно сорвавшегося с языка?

Он слегка улыбнулся, но в этой улыбке не было и на­мека на юмор.

– А как называть женщину, у которой столько лю­бовников, что она не может запомнить их имена?

У Алекс дрогнули губы.

– Знаешь, я действительно никуда с тобой не поеду.

– Я уже сказал, тем лучше. – Он шагнул к двери, но остановился, на мгновение застыл как вкопанный и по­вернулся лицом к ней: – Черт побери, у тебя ведь даже фонарика нет! Собирай вещи, которые понадобятся тебе и сестре, да поживее. Я тебя здесь ни за что не оставлю.

Алекс ответила ему вызывающим взглядом.

– Не знаю, с чего ты взял, что можешь мне приказы­вать!

– Совсем недавно тебе нравилось выслушивать мои приказы. – Тон Джо красноречиво говорил, какие при­казы он имеет в виду. «Сними брюки. Теперь лифчик. А теперь это».

– Убирайся из моего дома!

– Собирай вещи.

– Черта с два!

– Ладно, не надо. – Уэлч шагнул к ней. Зная, что будет дальше – он привык носить ее на руках, – Алекс повернулась и пустилась в бегство. Двери всех спален за­пираются.

Подошвы Джо гулко стучали по мозаичной плитке, но когда они выскочили в вестибюль, звук стал тише. Ис­пуганно оглянувшись, Алекс понеслась по лестнице. Она добралась уже до середины, когда парадная дверь внезапно распахнулась настежь.

Джо шагнул на первую ступеньку. Оба резко остано­вились, когда в вестибюль влетела Нили, а за ней Али.

– Вот вы где! – сказала Нили, пристально рассмат­ривая сестру. Али бросил на Алекс лишь короткий взгляд и уставился на отца.

– Когда ты не пришел посмотреть на лошадей, я ре­шил, что пора тебя искать, – сказал он.

Джо обернулся. Его поза была делано небрежной. Он даже умудрился улыбнуться сыну.

– Значит, ты решил, что я потерялся? Мисс Хейвуд как раз собирала вещи, чтобы вместе с сестрой перено­чевать у нас. Похоже, электричество сегодня так и не по­чинят.

– Здорово! – сказала Нили, глядя на Али.

– Вообще-то я хотела переехать в отель. – Алекс об­ращалась к Нили, но при этом гневно смотрела на Джо. – Нехорошо злоупотреблять вашим гостеприимством. Все-таки вторая ночь подряд.

– Отель? Ничего себе! – Джо насмешливо фырк­нул. – Боюсь, что в нашем графстве пятизвездочную гос­тиницу не найдешь днем с огнем.

– Сегодня ночью я видела отель по дороге в больни­цу. – Алекс сумела сохранить любезный тон.

– В самом деле? – Джо на мгновение растерялся, но потом в его глазах заплясали насмешливые искры. – Вы имеете в виду «Дикси-Инн»?

– Именно.

– Папа, но… – нерешительно начал Али.

– Алекс, я не хочу в гостиницу! – громко заявила Нили.

– Очень жаль. Потому что именно туда мы и поедем. – Алекс смерила сестру убийственным взглядом.

– А что? Неплохая мысль. В «Дикси-Инн» есть свет, а тебе завтра нужно идти в школу, – спокойно сказал Джо.

– Папа… – застонал Али.

– Алекс… – заныла Нили.

– Все, спор окончен, – оборвал их Джо.

Али умолк. Алекс восприняла это как должное. Мальчик явно при­учен выполнять приказы отца. Ее поразило другое: Нили тоже промолчала, смерив задумчивым взглядом сначала сестру, а потом Джо.

Час спустя Алекс и Нили ехали в белом «Мерседесе» по шоссе номер шестьдесят к гостинице «Дикси-Инн». Вечерело. Им встретилась только одна машина. Алекс включила дальние фары, чтобы лучше видеть в темноте. «Слава богу, что нет дождя», – подумала она.

– Ну, как он? – спросила Нили, крутившая ручку настройки радио, пытаясь поймать станцию поприлич­нее.

Алекс с опаской покосилась на сестру:

– Что?

Нили усмехнулась:

– Я спросила, как он?

Алекс попыталась сделать равнодушное лицо.

– Не знаю, о чем ты говоришь.