Сезон охоты на блондинок

– Насколько я знаю, последний мой чек был подпи­сан «Уистлдаун фарм инкорпорейтед», а не Александрой Хейвуд. Но это не имеет никакого значения. Я иду в ван­ную переодеваться. Если вам понадобится помощь, что­бы переодеться, подождите моего возвращения, и я с удо­вольствием выполню свои служебные обязанности.

После этой не слишком завуалированной угрозы он исчез в ванной и закрыл за собой дверь. Алекс продолжа­ла смотреть ему вслед. Возможно, он был прав, и ей дей­ствительно следовало поехать в больницу. Теперь она уже взрослая и не станет сознательно причинять себе вред, при всем своем отвращении к подобным учрежде­ниям. Но Алекс не нравилось, что ею командуют. Она давно привыкла сама принимать решения и гордилась этим. Спокойная властность Уэлча бесила ее.

Тем не менее, одежду Алекс натянула, и только тут до нее дошел весь смысл его последней реплики. Грубое мужское белье, даже застиранное чуть ли не до дыр, раз­дражало ее нежную кожу. Но она достаточно хорошо изу­чила Уэлча и была уверена, что при необходимости он переоденет ее силой. Доводить дело до этого она, конеч­но, не станет.

Алекс быстро сняла с головы полотенце и начала ис­кать на своем импровизированном компрессе следы кро­ви. Короткий стук в дверь ванной сигнализировал, что Уэлч готов войти. Она бросила запачканное белое полотенце на край кровати так поспешно, словно оно жгло ей руки.

Хотя ответа не последовало, он все равно вошел. И с первого взгляда понял, что ослушаться Алекс не посмела.

– Умница, – сказал он.

Алекс сидела в изголовье кровати и досушивала во­лосы другим полотенцем так, словно никакой ссадины не существовало. Одетый в джинсы и темно-синюю ниж­нюю рубашку, Уэлч выглядел почти веселым. Судя по тому, что она о нем знала, это стоило немалых усилий.

– Я замерзла, – огрызнулась она и бросила поло­тенце поверх другого, запачканного кровью. Белья на Алекс не было, его одежда висела на ней мешком; как только волосы высохнут, она превратится в одуванчик, но хуже всего было то, что голова болела и кружилась. Наверно, он прав. Наверно, ей нужно съездить в больни­цу, но признаваться в этом она не собиралась. Не до­ждется. При виде довольного собой Уэлча ей захотелось что-нибудь бросить в него. Нужно было оставаться в по­лотенце. Пусть бы он только попробовал к ней прикос­нуться!

Самодовольное выражение его лица заставило взбе­шенную Алекс добавить:

– Если вы думаете, что я оделась для визита в боль­ницу, то ошибаетесь. Я никуда не поеду.

Уэлч остановился у края кровати, бросил один-единственный пристальный взгляд на ее макушку и про­тянул Алекс сложенную тряпочку.

– По дороге будете прижимать это к ссадине.

– Разве вы не слышали, что я сказала? – резко спросила Алекс, сжав в руке тряпочку, которую она взяла, не успев ни о чем подумать, а просто подчинив­шись его приказу. Нет, какой ужас! Что это с ней?

Уэлч немного постоял, скрестив руки на груди и за­думчиво глядя на нее сверху вниз.

– Вы всегда такая упрямая, или мне просто не по­везло?

– Послушайте, мистер Уэлч, все, что мне нужно, это… – она хотела сказать «пара таблеток аспирина», но не успела, потому что Уэлч одним движением снова под­хватил ее на руки. «Кажется, это входит у него в привы­чку», – подумала Алекс.

– Если вы собираетесь спорить со мной до утра, то по крайней мере называйте меня Джо.

– Черт побери, Джо, я никуда не поеду! – Его имя легко сорвалось с губ Алекс. В самом деле, трудно назы­вать мистером Уэлчем мужчину, по которому она чуть ли не умирала, стоя с ним под душем. Но вместо того, чтобы обнять его за шею, Алекс уперлась ему в плечи. – Отпус­тите меня!

– Хорошо. – Он поставил ее на ноги так резко, что комната закружилась. – Докажите, что вам не нужно в больницу. Валяйте, пройдитесь по комнате.

Рука, обвивавшая талию Алекс, опустилась, но он все еще стоял рядом. Алекс упрямо вздернула подборо­док и сделала два шага. Затем ноги задрожали, она по­шатнулась, попыталась ухватиться за кровать, и Джо снова взял ее на руки.

– Ну что, будете спорить?

– Хорошо, может быть, мне действительно нужно в больницу, – неохотно пробормотала она.

Алекс оконча­тельно сдалась, прижала тряпочку к ране, потом подне­сла ее к глазам и поморщилась, увидев пятна крови. Джо глядел на нее, улыбаясь уголком рта.

– Вы уверены?

Вместо ответа Алекс уронила голову на его плечо. Молчание – знак согласия. Пока Уэлч нес ее по лестни­це, Алекс прижимала тряпочку к пульсировавшей ссади­не. Голова кружилась, как будто Алекс только что сошла с масленичной карусели.

– Алекс! Что с тобой? – Когда Джо добрался до ос­вещенной фонарем кухни, Нили вскочила и устремилась к ним.

На младшей сестре был желтый махровый халат, надетый поверх мальчишеской пижамы. Ее кудрявые волосы были в таком же беспорядке, который грозил и бо­лее прямым волосам Алекс. Нили сидела за большим пря­моугольным столом вместе с тремя детьми Уэлча: девоч­кой лет десяти, с русыми коротко стриженными волосами, мальчишкой в джинсах и белой футболке и подростком постарше, в джинсах и фланелевой рубашке. Этот был копия Джо, только помоложе. Этакий худощавый и длин­новолосый Джо. Когда отец вошел со своей странной ношей, они прервали оживленную беседу. Все с любо­пытством уставились на Алекс. Даже собака вылезла из-под стола, чтобы видеть получше.

– Я везу твою сестру в больницу накладывать швы, – сказал Джо Нили, не дав Алекс открыть рот.

– Швы! – воскликнула Нили. Тем временем Джо усадил Алекс на стул, с которого только что вскочила Ни­ли. Когда у Алекс немного прояснилось в голове, она вце­пилась в шею Уэлча.

– Не падайте, – чуть насмешливо прошептал он ей на ухо и сделал шаг в сторону. Его место тут же заняла Нили. Она склонилась над сестрой и с тревогой посмот­рела на тряпочку, которую Алекс продолжала прижи­мать к голове.

– Я поранила голову, когда упала. Не сильно. Пус­тяки. – Алекс намеренно преуменьшила случившееся, чтобы успокоить взволнованную сестру. Нили испытала в жизни столько потерь, что была чувствительнее боль­шинства подростков. Она боялась, что любимый человек может в любой момент исчезнуть, и Алекс это знала. Но обмануть Нили не удалось. Сестра подошла к ней сзади.

– Дай посмотреть.

Алекс подняла тряпочку.

– Ох, Алекс!

– Что, так плохо? – жалобно спросила старшая се­стра, вновь прикладывая тряпочку к голове.

– Пара стежков, и все будет в порядке. – Джо вер­нулся, одетый в темно-зеленый плащ-накидку, доходив­ший ему до середины бедер, и набросил на плечи Алекс пальто-шинель, которое, судя по размеру, могло при­надлежать только ему самому. Пока она продевала руки в рукава, Джо нагнулся и заглянул ей в лицо. В накидке его плечи казались еще более широкими, а черные воло­сы отсвечивали синевой.

– Суньте ноги сюда, – сказал он. Затем обернулся и добавил:

– Али, будь добр, найди мне зонтик.

«Сюда» означало пару резиновых сапог, слишком маленьких, чтобы принадлежать ему. Может быть, одно­му из мальчиков? Алекс подчинилась. Сапоги оказались впору. Джо завернул ее в пальто и снова взял на руки. Алекс смирилась с неизбежным и обняла Уэлча за шею, продолжая прижимать к голове тряпку и чувствуя себя еще более неуютно под взглядами четырех пар глаз.

– Кстати, это мои дети. Джен, Али, а Джоша вы по­мните, – сказал он, кивнув в сторону каждого.

А затем обратился к ним:

– Мы едем в больницу. Возможно, на это уйдет много времени, так что ложитесь спать.

Он посмотрел на Нили:

– В комнате Джен есть вторая кро­вать. Если хочешь, можешь спать там. Когда мы вернем­ся, я уложу твою сестру в моей спальне, а сам лягу на ди­ване. Конечно, если вы не хотите провести остаток ночи в Уистлдауне.

Алекс и Нили обменялись взглядами и одновремен­но покачали головами. То, что они недавно пережили в стенах Уистлдауна, полностью лишило его привлека­тельности.

– Наверно, он уже сгорел дотла, – еле слышно про­бормотала Алекс, когда Джо повернулся и понес ее к зад­ней двери.

– Нет, – ответил Уэлч. – Мы бы увидели пламя. – Он кивнул в сторону незашторенных окон. Ночь была черным-черна.

– Алекс, хочешь, я поеду с тобой? – Взволнованная Нили шла следом.

Алекс приподняла голову и улыбнулась сестре;

– В таком наряде? Ни в коем случае. Оставайся здесь и ложись спать.

– Папа, держи. – Старший из мальчиков протянул Джо полуоткрытый зонт.

– Спасибо. Ты остаешься за няньку.

– Да, знаю.

– Только не для меня. Я почти такой же взрослый, как он, – мрачно вставил Джош, выросший с другого бока отца.

– Он будет нянчить Джен. Точнее, это будете делать вы оба, – безапелляционно заявил Джо. Затем кто-то – видимо, Али – открыл заднюю дверь. Когда Джо вышел на крыльцо, вокруг них сомкнулся сырой холодный воз­дух. Шумел дождь. К счастью, крыльцо было под наве­сом. Уэлч открыл зонтик и храбро шагнул навстречу муссонному дождю.

– Я подержу, – вызвалась Алекс, видя, что ему не­удобно. Он молча передал ей зонт. Алекс сунула тряпоч­ку в карман пальто и крепко сжала ручку. Дождь колотил по натянутому нейлону, как по барабану, а ветер пытал­ся вырвать зонтик. Держа Алекс в объятиях, Джо быстро сбежал по ступенькам к припаркованной рядом машине. Дождь стучал по неприкрытым коленям Алекс. Если бы не пальто и сапоги, она промокла бы снова. Крошечные ледяные капли попадали ей в лицо. Узкий прямоуголь­ник света исчез сразу же, как только закрылась дверь. Темнота накрыла их, словно одеяло.

Глава 15

Джо поставил Алекс на ноги рядом с серым «Сюв».

– Они не забудут запереть дверь? – громко спроси­ла Алекс, стараясь перекрыть шум дождя. Гроза вновь напомнила о пережитых страхах. Вместо ответа он открыл машину и втолкнул Алекс внутрь. Потом занял место водителя, бросил мокрый зонтик в багажник и хлопнул дверью. Дождавшись этого, Алекс повторила вопрос.

– Может быть. Но я бы не стал волноваться. В на­шем «Райском графстве» нет преступников. – Он завел двигатель, включил фары, «дворники», печку и подал машину назад. Фары выхватили из темноты бесконеч­ные потоки дождя. Раскаты грома заглушали хруст гра­вия под колесами. Внутри машины было холодно, но сухо и очень уютно.

– В самом деле? Тогда позвольте напомнить вам, что сегодня ночью кто-то без зазрения совести залез в мою спальню! – резко ответила Алекс, откинув голову на спинку сиденья.

– Вы уверены, что это вам не приснилось?

– Вы хотите сказать, мне приснилось, что меня уда­рили по голове!

– Нет, это не приснилось.

Они выехали на дорогу. Развернув машину, Джо по­косился на Алекс. Единственным источником света бы­ла приборная доска, и Алекс видела только контуры его лица. Она надеялась, что Уэлч видит больше; фары осве­щали лишь струи дождя, все остальное тонуло во мгле.

– Голова болит?

– Чуть-чуть.

– Знаете, шансов, что кто-то забрался в Уистлдаун, совсем немного. Особенно в такую ночь. Даже преступ­ники не любят мокнуть.

– Если вы можете придумать другое объяс…

Алекс осеклась. Небо расколола молния. Они проез­жали как раз мимо Уистлдауна. Дом, стоявший на вер­шине холма, на мгновение осветился, как при вспышке блица. На галерее второго этажа кто-то стоял. Темная фи­гура на фоне белой стены.

У Алекс расширились глаза. Сердце заколотилось как сумасшедшее. Она ахнула и резко выпрямилась. Но мол­ния погасла, и Уистлдаун исчез из виду, словно накры­тый плащом фокусника.

– Смотрите! Вы видели?.. Какой-то мужчина на га­лерее на втором этаже! – Она схватила Уэлча за руку.

«Сюв» резко вильнул вправо, но Джо нажал на тор­моз, выровнял машину и освободился.

– Проклятие! Алекс, неужели вы не знаете, что во­дителя нельзя хватать за руку?

Но Алекс не обратила внимания ни на его реплику, ни на то, что Джо назвал ее по имени. Она не сводила глаз с того места, где молния только что высветила их дом. Кто-то стоял на галерее. Сомневаться не приходи­лось. Она злобно посмотрела на Уэлча.

– Вы его видели? Наверно, это он был в моей спаль­не! Тот самый человек, который ударил меня! Он еще в доме! Нужно вызвать полицию!

Уэлч недоуменно взглянул на нее:

– Вы уверены, что кого-то видели?

– Да! На втором этаже! Уверена!

– В жизни не встречал человека, от которого было бы столько беспокойства, – проворчал он себе под нос и нажал на педаль газа. Через несколько секунд «Сюв» свернул на асфальтированную подъездную аллею Уистлдауна.

– Что вы делаете? – сбитая с толку, Алекс устави­лась на него во все глаза.

– Хочу потратить пять минут и проверить сам.

– Не надо! Тут нужна полиция! У него может быть пистолет.

– Сомневаюсь, – сухо сказал Уэлч.

– Вы считаете, что я все это выдумала? – голос Алекс срывался от гнева.

– Считаю. Если у вас осталась хотя бы капля здраво­го смысла, вы должны понимать, что это практически невозможно. Здесь вам не Филадельфия; у нас не те рас­стояния. Подумайте сами. Если в доме кто-то есть, отку­да он взялся? Как добрался сюда? Вы видели машину? Я – нет. Пришел пешком? Откуда? Из Симпсонвилла? Отсюда до поселка как минимум восемь километров, а ближе ничего нет. Ради бога, Алекс, постарайтесь поше­велить мозгами: всю ночь льет как из ведра. Даже на­сильник не станет топать несколько миль под дождем.

Они доехали до конца аллеи, и Уэлч остановил ма­шину у выложенной плитами дорожки, которая вела к парадной двери Уистлдауна. Не выключая двигателя и фар, Джо наклонился, открыл «бардачок» и на глазах у пришедшей в ужас Алекс вынул оттуда обычный черный фонарик. Конечно, фонарик не оружие, но, если подой­ти достаточно близко и стукнуть кого-нибудь по голове, шишка будет большая.

– Нет! – она схватилась за спинку сиденья, стреми­тельно повернулась и уставилась на Джо. От резкого дви­жения закружилась голова. – Не надо! Пожалуйста, не надо! Давайте вызовем полицию! Это же глупо. Я прошу вас.

Но Уэлч уже открывал дверь. Включился внутрен­ний свет, и Алекс увидела решительное выражение его лица. Очевидно, он тоже заметил ее испуг. Их взгляды встретились.

– Заприте все двери и сидите тихо. Я постараюсь вер­нуться как можно быстрее. Если понадоблюсь, нажмете на гудок.

– Ох, Джо, пожалуйста… – взмолилась она.

Он хлопнул дверью и исчез в ночи.

Алекс нажала на кнопку, блокировавшую двери, съе­жилась в кресле и попыталась разглядеть Джо, но тщет­но. Шум дождя усилился. Звук был ровным и напоминал гул машин на оживленном шоссе. Фары пронзали тем­ноту, как два желтых меча. В их свете струи воды каза­лись падающими сосульками. Алекс захотелось выклю­чить освещение, но мысль снова очутиться в темноте привела ее в ужас. Да и какой в этом смысл? Если непро­шеный гость оставался на галерее, то он наверняка видел их машину. Но, конечно, его уже нет. Если у преступни­ка имеется хоть капля рассудка, при их приближении он ушел из дома и теперь бродит где-нибудь снаружи. Мо­жет быть, даже рядом с машиной…

Волосы у Алекс встали дыбом. Она осмотрелась. За окнами не было видно ничего, кроме струй дождя, мер­цавших в свете фар. И не слышно ничего, кроме шума дождя и включенного двигателя. Темнота и дождь скры­вали все. Если бы кто-то вздумал напасть на нее, то единственной защитой Алекс были бы запертые двери.

О боже, если у него будет молоток или что-нибудь тяжелое, он сможет разбить стекло!

Алекс перебралась на сиденье водителя, не обращая внимания на боль и головокружение. Лучше быть побли­же к гудку и рулю. Если на нее нападут, из-за раскатов грома Джо не услышит ни звона стекол, ни сирены. Бу­дет ли у нее время включить задний ход и уехать?

На горизонте вспыхнула молния. Алекс быстро огля­нулась, но не увидела ничего, кроме все того же дождя, окутывавшего все вокруг прозрачной пеленой.

Прошло несколько минут. Вдруг кто-то постучал в окно со стороны водителя, заставив ее подскочить на месте. Посмотрев налево, Алекс увидела неразличимую в темноте фигуру, маячившую у машины. Джо? Ради бога, пусть это будет Джо, взмолилась она, всматриваясь в стекло. Еще один стук, а потом кто-то заглянул в окно. Алекс затаила дыхание, но тут же узнала лицо Уэлча.

Слава тебе, господи.

Она отперла дверь. Уэлч распахнул ее, и холодный сырой воздух проник внутрь. Алекс перелезла через спинку и рухнула на пассажирское сиденье, дрожа, как желе на блюде.

– Соскучились по мне? – спросил Уэлч, слегка улы­баясь и глядя на ее белое как мел лицо. Вода ручьями стекала с его накидки и скапливалась на полу. Джо отки­нул капюшон. Волосы его были сухими; но на лице блес­тели капли дождя.

– О боже, – едва дыша, откликнулась она, когда Уэлч снова сунул фонарик в «бардачок». – Вы… Там был?..

Он задом подал машину на подъездную аллею.

– Никого. Ни следа того, что в доме был кто-то чу­жой. И никаких признаков пожара. Парадная дверь от­крыта. Наверно, вы оставили ее незапертой.

– Да, но…

Джо поднял руку, не дав ей договорить.

– Дайте закончить. – Добравшись до дороги, он по­вернул и поехал в прежнем направлении. – Черный ход заперт. Я поднялся на второй этаж. На галерее никого не было. Ведущая на нее дверь заперта изнутри. Все двери спален – нараспашку, а в середине коридора второго этажа лежит бронзовая статуэтка женщины приличных размеров. Думаю, она вас и стукнула.

– Он мог воспользоваться ею.

– Алекс, радость моя, в деревянных гнездах по обе стороны зеркала стоят две одинаковые статуэтки. Пар­ные. Когда вы споткнулись о край дорожки и упали ли­цом вперед, то ненароком свалили фигурку, и она удари­ла вас по голове. Без всякой помощи со стороны.

Алекс уставилась на него. Протяжное «радость моя» и чуть покровительственный тон говорили, что Джо объ­ясняет происшедшее сочетанием несчастного случая и собственного буйного воображения.

– Я не сумасшедшая и не страдаю болезненными фан­тазиями! – решительно заявила она. – Даже если стату­этка упала сама по себе, то чье дыхание разбудило меня? И кто только что стоял на галерее?

– Вы уверены, что кого-то видели? – мягко спросил Уэлч. К этому времени они добрались до шоссе, и Джо свернул налево. Они ехали по пустынной двухрядной ма­гистрали под мерный аккомпанемент «дворников». – Се­годня у вас был чертовски трудный день, не правда ли?

Это было явное преуменьшение. У Алекс вдруг отча­янно заболела голова, но теперь уже совсем от других при­чин. Она уволила сидевшего рядом человека, у которого не хватило достоинства смириться с этим; ее жених объ­явил, что женился на другой; сестру исключили из шко­лы. И наконец, кто-то забрался в ее комнату, когда она спала мертвым сном. «Дальше ехать некуда», – мрачно подумала она.

– А вы сами что думаете? – свирепо спросила Алекс. Они уже добрались до цивилизованных мест; это было заметно по неоновым вывескам. Слева горела реклама «Уол-Март», справа одна за другой – вывески бензоко­лонки «Торнтон» и мотеля под названием «Дикси-Инн». Затем тянулась вереница уличных фонарей. Судя по все­му, в городе электричество было, в отличие от деревни. Впрочем, возможно, теперь его включили и там.

– Только одно. Когда я проверял дом, там никого не было. – Он искренне забавлялся. – Не злитесь. Готов признать, что таинственный незнакомец мог спрятаться, сбежать через черный ход и запереть за собой дверь. Или что-нибудь в этом роде.

– Да замолчите! – с досадой сказала она. Все было логично. Но она видела человека на галерее, ошибиться было невозможно. И дыхание в спальне тоже ей не почу­дилось.

Или почудилось?

Было только три возможных объяснения: галлюци­нация в результате сочетания снотворного, нервного на­пряжения и удара по голове; реальное вторжение в спаль­ню человека, который потом вышел на галерею; ну и вмешательство потусторонних сил. Иначе говоря, пара­нормальные явления.

– Джо, – неохотно спросила она, – вы верите в… привидения?

– Гм-м… – протянул Джо. – Вы имеете в виду при­зрак вашего отца, не так ли?

– Звучит глупо, правда? – Эта мысль, облаченная в слова, действительно показалась ей дурацкой.

– Не так уж. – Уэлч посмотрел на нее. – Когда мне было двадцать лет, мои мать и сестра погибли в автокатастрофе. – Голос Джо звучал так небрежно, словно они говорили о погоде.

Теперь Уэлч смотрел вперед, следя за дорогой. Его чеканный профиль был хорошо виден в свете уличных фонарей. Только чуть вздрагивающий уголок рта гово­рил о том, что эта тема для него болезненна.

– После этого они несколько месяцев являлись мне во сне. Приходили в мою спальню почти каждую ночь. То моя мать, то Кэрол, то обе вместе и разговаривали со мной, говорили, что им хорошо и что я не должен о них горевать. Если это был сон, то удивительно реальный. В конце концов, я примирился с их потерей, и они пере­стали приходить. Теперь я думаю, что таким образом мой мозг пытался привыкнуть к их смерти. Должно быть, это очень распространенное явление.

– Ох, Джо, – тихо сказала Алекс, тронутая тем, что он поделился с ней чем-то очень личным. – Мне ужасно жаль.

Уэлч покосился на нее.

– Это было много лет назад. Я давно успокоился, но знаю, что чувствует человек в первые недели и месяцы после смерти близких. Поверьте, я последний человек на свете, который стал бы смеяться над привидениями.

Он свернул на автостоянку.

– Вот мы и приехали.

Оглянувшись, Алекс увидела вывеску «Больница «Три-Каунти». Высокие фонари по краям стоянки осве­щали контуры одноэтажного здания. Джо заехал под бе­тонный козырек и остановился. Дождь внезапно прекра­тился, и в этом было что-то пугающее. В здании из жел­того кирпича с двойной стеклянной дверью горел яркий свет. Над дверью было написано: «Приемный покой».

– Сейчас о вас позаботятся, – сказал Джо, вылезая наружу. Когда он подошел с другой стороны, Алекс уже открыла свою дверь, собираясь выйти. Презрев ее попытку передвигаться на своих двоих, Джо взял Алекс на руки и внес в приемную.

Глава 16

На следующее утро Алекс неохотно проснулась и, не открывая глаз, перевернулась на другой бок. Первые не­сколько секунд ею владела смутная тревога. Она сидела в библиотеке Уистлдауна, разговаривала с отцом по теле­фону, и он пытался сообщить ей что-то очень важное. Но было плохо слышно, а потом связь и вовсе прерва­лась. Это воспоминание заставило Алекс нахмуриться. Сейчас она проснется и перезвонит ему. Но возвраще­ние к действительности развеяло эту мечту. Алекс овла­дела привычная скорбь, окутала ее, как пуховое стеганое одеяло, и потащила вниз. Отец мертв. Прерванный раз­говор с ним – всего лишь сон. Она больше никогда не поговорит с ним. Вчера Пол женился на другой.

О боже, это невыносимо. За что столько страданий одному человеку?

Алекс немного полежала, тщетно надеясь уснуть сно­ва. Встать и вновь столкнуться с окружающим миром было выше ее сил: она не могла пошевелить ни рукой, ни ногой. Ее парализовала душевная боль. И все это длится пять недель, пять долгих недель. Она, конечно, знала, что может двигаться. Может жить. Для этого нужно только дышать. Вдох – выдох. Вдох – выдох.

Именно так кто-то дышал ночью в ее спальне. Тот самый человек, который позже стоял на галерее второго этажа? Реальный человек или призрак? Или ей вообще все это почудилось.

При этом воспоминании она широко открыла глаза и повернулась на спину. Движение было слишком рез­ким, и Алекс неосторожно коснулась головой спинки кро­вати, что вызвало острый приступ боли. Рана давала о себе знать, да еще как. О, черт! Алекс потрогала место, на которое наложили три шва.

Слава богу, что нет сотрясения мозга. Так сказал врач после просмотра рентгеновского снимка.

Сквозь неплотно зашторенное окно в дальнем конце комнаты пробивался солнечный свет. Видимо, дождь так больше и не пошел. Судя по наклону солнечных лучей, она спала долго. Кровать принадлежала Джо. При этой мысли в паху заныло и сладкое томление распространи­лось по всему телу. Жаль, что его нет радом. Но, учитывая все происшедшее, вряд ли ей удастся переспать с Джо. Но было приятно знать, что в ней вновь проснулась сек­суальность. Может быть, в один прекрасный день, она все же преодолеет душевную боль. Джо обещал, что так и будет.

Подумав о Джо, Алекс улыбнулась. За ночь грубый, невозможный человек превратился в сексуального муж­чину, на плечо которого можно опереться. Он заботился о ней, несмотря на ее протесты, без смеха слушал ее рас­сказ о привидении (Пол тут же отправил бы ее к ближай­шему психиатру), оставался рядом, когда ей зашивали рану, а по возвращении из больницы на руках отнес ее наверх и уложил в свою постель. И ничего не попросил взамен. Пол был не таков. Пол ничего не делал бескорыстно. Любое проявление его внимания – начиная с первого приглашения на обед – было рассчитано на последующую оплату, чаще всего натурой. И уж в любом случае Пол не стал бы всю ночь носить ее на руках. На это ему просто не хватило бы сил.

«Вот тебе», – мысленно сказала Алекс Полу, села и осторожно пошевелилась, проверяя, как ее голова реаги­рует на вертикальное положение. Швы слегка побалива­ли, но в остальном она чувствовала себя нормально, на­много лучше, чем вчера.

Интересно, сможет ли она встать? Природа настоя­тельно требовала своего. Она спустила ноги на пол, опер­лась о тумбочку и встала. И на мгновение Алекс замерла, проверяя, не подогнутся ли колени. Потом, осторожно переставляя ноги, добралась до ванной. Там она щелкну­ла выключателем, но свет не зажегся. Одно из двух: то ли электричество по-прежнему отсутствовало, то ли пере­горела лампочка.

Одежда и полотенце, ночью лежавшие на полу, ис­чезли. Пол был вытерт досуха. Только на вешалке – пара огромных полотенец. Вспомнив, как сексуально выгля­дел Джо в таком полотенце, Алекс снова ощутила холо­док под ложечкой.

Медленно-медленно она возвращалась к жизни.

Алекс сняла майку, в которой спала (майку ей вручил Джо после возвращения из больницы), достававшую ей до середины бедер, и наскоро приняла душ, стараясь не намочить волосы. Потом завернулась в полотенце и, по­боров стеснительность, залезла в аптечку Джо, надеясь найти там как минимум аспирин и, может быть, какой-нибудь увлажняющий крем. Ни того, ни другого не ока­залось. Крем для бритья, бритва и лезвия, дезодорант, зубная паста, эликсир для полоскания рта, вот и все. В ке­рамическом держателе на стене висела зеленая зубная щетка. На бачке лежала дешевая пластмассовая расческа.

Ясно, подумала Алекс, обозрев столь скудное хозяй­ство, этот мужчина живет здесь один. Взяв гребешок, она начала энергично расчесывать спутанные волосы.

– Алекс! – послышался голос Нили.

Алекс высунула голову из ванной и с удивлением об­наружила на сестре джинсы и розовый свитер в обтяжку, явно ее собственные.

– Я здесь. Где ты взяла одежду?

– Джо свозил меня в Уистлдаун. Твою я тоже захва­тила. – В доказательство Нили предъявила пластиковую сумку для продуктов, поставила ее в ногах кровати и села. Алекс вышла из ванной.

– Отлично. Спасибо. – Алекс начала рыться в сумке.

– Как ты себя чувствуешь? – Нили смерила ее при­стальным взглядом.

Когда Алекс и Джо вернулись из больницы, Нили и мальчики сидели на полу гостиной вокруг кофейного сто­лика и при свете фонаря играли в карты. Похоже, на интерес. Дженни свернулась на диване и спала мертвым сном. Увидев Джо, троица вскочила, осмотрела швы Алекс, поахала, а потом Джо погнал их спать.

Алекс не стала говорить Нили о человеке, которого видела на галерее Уистлдауна. Она была по-прежнему убеждена, что видела нечто, но не знала наверняка, ре­альность это или порождение ее больной фантазии. Впро­чем, в любом случае волновать сестру ни к чему.

– Лучше. Слушай, у тебя нет аспирина? Нили огорченно помотала головой:

– Боюсь, что нет. Но я могу попросить Джо.

– Я сама попрошу его, когда спущусь.

В сумке лежали тонкие слаксы цвета хаки, черный кашемировый свитер, черные ботинки на высоком каб­луке, сумочка с дорожным набором косметики и – о ра­дость! – трубочка с аспирином.

– Благослови тебя бог, сестра! – Алекс взяла тру­бочку, вернулась в ванную, проглотила таблетки и запи­ла их пригоршней воды.

– Ну, как тебе понравились Уэлчи? – делано небреж­ным тоном спросила Нили, когда Алекс вернулась и на­чала одеваться.

Алекс тут же навострила уши:

– Кто конкретно?

Сестра скорчила физиономию:

– Али.

– Симпатичный. – Голос Алекс звучал глухо: она натягивала свитер, стараясь не задеть швов. Справив­шись с этой задачей, она взялась за слаксы. – А ты что думаешь?

– Думаю, что он еще сексуальнее, чем Джо. Немнож­ко стеснительный, но это делает его ужасно милым. Ин­тересно, он девственник?

Алекс, застегивавшая «молнию» слаксов, метнула на сестру убийственный взгляд.

– К сожалению, мы задержимся здесь ненадолго, и выяснить это ты не успеешь.

Нили дразняще улыбнулась:

– Не знаю, не знаю…

– Обед готов! – донесся с лестницы мальчишеский голос.

– Это Джош. – Нили вскочила. – Поскольку элект­ричества нет, Джо съездил за жареными цыплятами по-кентуккийски. Пойдем! Я умираю с голоду. – Она устре­милась к двери, но остановилась и оглянулась. – Тебе помочь спуститься? Я могу подождать. Или позвать Джо?

Алекс покачала головой. Снова оказаться в объятиях Джо было соблазнительно, но…

– Я чувствую себя нормально.

Нили исчезла, одарив сестру улыбкой, говорившей, что она догадывается о ее мыслях.

Алекс поняла, что действительно чувствует себя поч­ти нормально, если не считать головной боли (которая, наверное, пройдет от аспирина) и общей сонливости. Она быстро накрасилась, собрала волосы в конский хвост и закрепила его на затылке большой серебряной закол­кой. А потом начала осторожно спускаться по лестнице, крепко держась за перила. С кухни распространялся аро­мат еды. Алекс принюхалась и с удивлением обнаружила, что пахнет вкусно. Со времени смерти отца она не ощу­щала ни вкуса, ни запаха еды. Ела, зная, что так нужно, и только. Сон? Здесь было то же самое. Алекс заставляла себя спать, потому что так было нужно. И глотала сно­творное.