Корабельные новости

      — И хо­ро­шая ры­ба, — ска­за­ла те­туш­ка. — Все, что нам нуж­но, — это струч­ко­вая фа­соль и са­лат.
      — Вот что, — ска­зал Ден­нис. — Ско­ро бу­дет при­лив, при­не­сет во­до­рос­ли. Раз­бей­те сад. Во­до­рос­ли — хо­ро­шее удоб­ре­ние.
      По­сле по­луд­ня Ку­ойл и Бан­ни за­ти­ра­ли швы влаж­ной губ­кой до тех пор, по­ка те не ста­ли со­всем глад­ки­ми. Бан­ни бы­ла ста­ра­тель­ным по­мощ­ни­ком. Но очень лю­бо­пыт­ным. На кры­ше сту­чал мо­лот­ком Ден­нис. Те­туш­ка шку­ри­ла по­до­кон­ни­ки и на­кла­ды­ва­ла грун­тов­ку.
      С по­след­ни­ми сол­неч­ны­ми лу­ча­ми Ку­ойл про­во­дил Ден­ни­са до но­во­го при­ча­ла. Они про­шли те­туш­кин шут­ли­вый сад: га­леч­ник с вы­ло­жен­ным на нем клоч­ка­стым мхом. По мху бы­ли раз­бро­са­ны ка­меш­ки с от­вер­стия­ми, ра­куш­ки, кус­ки ко­рал­лов и бе­лый ка­мень, на­по­ми­наю­щий зве­ри­ную го­ло­ву.
      — Спус­ти свою лод­ку на во­ду и при­вя­жи ее. Ты ведь это мо­жешь? — ска­зал Ден­нис. — При­ладь к ней па­ру ста­рых по­кры­шек, что­бы не би­лась бор­та­ми.
      Ден­нис от­дал швар­то­вы, за­ско­чил в соб­ст­вен­ную лод­ку и рас­тво­рил­ся в су­мра­ке, на по­пут­ном по­то­ке. Мая­ки на мы­сах на­ча­ли ми­гать. Ку­ойл под­нял­ся на ска­лу. Он шел к до­му, ок­нам, за­пол­нен­ным оран­же­вым све­том от ламп. Он по­вер­нул­ся, что­бы еще раз по­смот­реть на бух­ту. След от лод­ки Ден­ни­са на­по­ми­нал бе­лые во­ло­сы.
      На кух­не те­туш­ка та­со­ва­ла и раз­да­ва­ла кар­ты.
      — Ко­гда я бы­ла еще де­воч­кой, мы иг­ра­ли ве­че­ра на­про­лет, — го­во­ри­ла она. — В ста­рые иг­ры, сей­час их уже ни­кто не пом­нит. Фран­цуз­ский бос­тон, юкер, джам­бон, чет­вер­ки. Я пом­ню ка­ж­дую.
      Кар­ты шле­па­ли о стол.
      — Мы бу­дем иг­рать в чет­вер­ки. Итак, ка­ж­дый ва­лет, от­кры­тый сдаю­щим, при­но­сит ему оч­ко. Так, тре­фы ко­зы­ри.
      Но де­ти не по­ни­ма­ли и бы­ст­ро бро­си­ли свои кар­ты. Ку­ойл хо­тел чи­тать кни­гу. У те­туш­ка лоп­ну­ло тер­пе­ние.
      — Это ва­ше веч­ное не­до­воль­ст­во! — Но че­го она ожи­да­ла? Хо­те­ла вос­соз­дать ка­кой-то осо­бен­ный ве­чер из сво­его про­шло­го?
      Ку­ойл рас­ска­зы­вал сво­им до­че­рям ис­то­рии при туск­лом све­те лам­пы. Там бы­ли ко­ты-пу­те­ше­ст­вен­ни­ки, раз­ве­ды­вав­шие но­вые зем­ли, пти­цы, иг­рав­шие в кар­ты и те­ряв­шие их на вет­ру, и де­воч­ки-пи­рат­ки со спря­тан­ны­ми со­кро­ви­ща­ми.
      Он спус­тил­ся вниз и по­смот­рел на те­туш­ку, си­дя­щую за сто­лом. На­ко­нец-то она до­ма. Ря­дом с ней сто­ял пус­той ста­кан из-под вис­ки.
      — Как ти­хо, — ска­зал Ку­ойл. при­слу­шав­шись.
      — Ря­дом мо­ре. — Буд­то где-то от­кры­ва­лась и за­кры­ва­лась дверь. И слы­ша­лась при­глу­шен­ная пес­ня тро­сов.

***

      Ку­ойл про­снул­ся в пус­той ком­на­те. Се­рый свет. Рит­мич­ный стук. Это би­лось его серд­це. Он ле­жал в спаль­ном меш­ке на по­лу, по­се­ре­ди­не ком­на­ты. Ря­дом стоя­ла све­ча. Он чув­ст­во­вал за­пах вос­ка и стра­ниц кни­ги, рас­кры­той ря­дом с ним, за­пах пы­ли в тре­щи­нах по­ла. В ок­но лил­ся мяг­кий свет. Сно­ва раз­дал­ся стук, и на са­мой вы­со­кой фи­лен­ке ок­на по­ка­за­лась дви­жу­щая­ся тень. Пти­ца.
      Он встал и по­до­шел к ок­ну. Он дол­жен был про­гнать пти­цу, по­ка она не раз­бу­ди­ла те­туш­ку и де­во­чек. Ка­за­лось, пти­ца пы­та­лась про­бить­ся и впус­тить в гул­кое про­стран­ст­во его пус­той ком­на­ты мо­ре, кам­ни и не­бо. Его но­ги шур­ша­ли по по­лу. Из-за стек­ла мо­ре ка­за­лось блед­ным, как мо­ло­ко. Не­бо то­же бы­ло блед­ное, с раз­бро­сан­ны­ми по не­му об­рыв­ка­ми об­ла­ков. Пус­тая бух­та, даль­ний бе­рег по­крыт ту­ма­ном, как кре­мом. Ку­ойл на­тя­нул оде­ж­ду и спус­тил­ся вниз.
      На по­ро­ге ле­жа­ли три стя­ну­тых пуч­ка тра­вы. Ка­кое-то но­вое изо­бре­те­ние Сан­шайн. Он за­вер­нул за об­ло­мок ска­лы, на ко­то­ром сто­ял дом. Его ды­ха­ние ко­ну­сом вры­ва­лось в хо­лод­ный воз­дух.
      К мо­рю ве­ла чуть за­мет­ная тро­пин­ка, и он по­ду­мал, что она мо­жет вы­вес­ти его к но­во­му при­ча­лу. Ку­ойл по­шел по ней. Че­рез три­дцать мет­ров она ста­ла кру­той и скольз­кой, и он по­скольз­нул­ся, упав в дя­гиль и кус­ты вол­чь­ей яго­ды. Он не за­ме­тил уз­лов, за­вя­зан­ных на вет­ках оль­ша­ни­ка.
      Ку­ойл вы­шел на ело­вую опуш­ку. Вет­ки бы­ли по­кры­ты мхом. Тро­пин­ка пре­вра­ти­лась в рус­ло, вы­ло­жен­ное яр­ки­ми кам­ня­ми. Ма­лень­кий во­до­пад сте­кал в оке­ан. Он спо­ткнул­ся и схва­тил­ся за смир­нию. Ее стеб­ли ос­та­ви­ли на ру­ках не­уло­ви­мый за­пах.
      Во­круг не­го рои­лись пол­чи­ща ко­ма­ров и мо­шек. Ку­ойл уви­дел пет­лю из го­лу­бо­го пла­сти­ка. Под­нял ее и в не­сколь­ких мет­рах за­ме­тил ис­поль­зо­ван­ный под­гуз­ник. На плос­ком ко­лыш­ке бы­ло вы­би­то «5 оч­ков Пит По­псикл». Он на­шел по­ли­эти­ле­но­вый па­кет и стал со­би­рать в не­го му­сор. Жес­тя­ные бан­ки, бу­ты­лоч­ки из-под дет­ско­го пи­та­ния, ло­то­чек для мя­са из су­пер­мар­ке­та, об­ры­вок га­зе­ты, ад­ре­со­ван­ной за­ску­чав­ше­му чи­та­те­лю.

***

      «…воз­мож­но, вы не уве­ре­ны в том, что смо­же­те ус­пеш­но прой­ти про­грам­му по обу­че­нию мар­ке­тин­гу мод­ных то­ва­ров. То­гда я сде­лаю вам осо­бен­ное пред­ло­же­ние, ко­то­рое об­лег­чит вам за­да­чу. По­че­му бы вам не по­про­бо­вать на­чать с пер­вой час­ти про­грам­мы обу­че­ния? Она не тре­бу­ет от вас дол­го­сроч­ных обя­за­тельств и да­ет воз­мож­ность…»

***

      По­ли­мер­ные шну­ры, раз­вер­нув­шие­ся ту­бы от туа­лет­ной бу­ма­ги, ро­зо­вые ап­пли­ка­то­ры от там­по­нов.
      По­за­ди не­го раз­дал­ся про­ник­но­вен­ный вздох, пол­ный бес­пре­дель­ной тос­ки. Ку­ойл обер­нул­ся. В ка­ких-то три­дца­ти мет­рах от не­го поя­вил­ся плав­ник и бле­стя­щая спи­на. Всплыл кит и за­сколь­зил под мо­лоч­ной по­верх­но­стью. Ку­ойл не от­ры­вал глаз от во­ды. Кит сно­ва поя­вил­ся, вздох­нул и по­гру­зил­ся в во­ду. Пе­ред­ние плав­ни­ки тя­ну­лись из клу­бя­ще­го­ся ту­ма­на на пол­то­ра мет­ра над мо­рем.
      Его взгляд за­це­пил­ся за ка­кую-то де­таль, со­стоя­щую из уз­лов и за­ви­ту­шек. Она на­хо­ди­лась в тре­щи­не кам­ня. Ку­ойл стал дви­гать ее впе­ред и на­зад и по­том дер­нул, вы­рвал и по­ло­жил на ру­ку. За­мы­сло­ва­тый узор из пе­тель и уз­лов, вы­пол­нен­ный в лес­ке. Там, где он ото­рвал его от кам­ня, лес­ка об­ры­ва­лась. Он пе­ре­вер­нул спле­те­ние и уви­дел про­ржа­вев­шую бу­лав­ку. По­во­ра­чи­вая ее во все сто­ро­ны, он рас­смот­рел в спле­те­нии при­чуд­ли­вую ба­боч­ку с двой­ны­ми крыль­я­ми и склад­ча­тым брюш­ком. Лес­ка ока­за­лась не лес­кой, а че­ло­ве­че­ским во­ло­сом: ис­су­шен­ным, жел­то­ва­тым, по­лу­ист­лев­шим, с про­слой­ка­ми се­ди­ны. Во­лос с мерт­вой го­ло­вы. Часть зе­ле­но­го до­ма, мерт­вых Ку­ой­лов. Он с от­вра­ще­ни­ем вы­бро­сил брошь в жи­вое мо­ре.
      Под­ни­ма­ясь вверх, по на­прав­ле­нию к до­му, до­б­рав­шись до елей, он ус­лы­шал рез­кий звук мо­то­ра. К бе­ре­гу по­вер­ну­ла лод­ка. Ку­ойл сна­ча­ла по­ду­мал, что это, на­вер­ное, Ден­нис, но по­том уви­дел об­лу­пив­шую­ся крас­ку, вы­тер­шую­ся кор­му и глу­бо­ко въев­шую­ся са­жу. Лод­ка за­глох­ла. Муж­чи­на на кор­ме вы­клю­чил мо­тор и под­нял из во­ды винт. Лод­ка дрей­фо­ва­ла в ту­ма­не. Го­ло­ва муж­чи­ны бы­ла опу­ще­на. Бе­лая ще­ти­на и вва­лив­ший­ся рот. Его курт­ка бы­ла гру­бо от­де­ла­на ба­хро­мой. Ста­рый и силь­ный. Он дер­нул за шнур стар­те­ра. Ни­че­го. Он опус­тил в во­ду винт и дер­нул сно­ва. И сно­ва. Дви­га­тель за­шел­ся нерв­ны­ми всхли­па­ми. Че­рез ми­ну­ту муж­чи­на и лод­ка про­па­ли в ту­ма­не. Те­перь рев мо­то­ра раз­да­вал­ся к югу, дви­га­ясь по на­прав­ле­нию к пер­ча­точ­ной фаб­ри­ке и руи­нам Оп­ро­ки­ну­той бух­ты.
      Ку­ойл стал за­би­рать­ся на­верх. Ему при­шла в го­ло­ву мысль, что ес­ли он при­дет сю­да с пи­лой и мо­лот­ком, сма­сте­рит креп­кие сту­пе­ни на са­мых кру­тых от­ко­сах, по­стро­ит мос­тки над тря­си­ной, гра­ви­ем и мхом, то по­лу­чит­ся кра­си­вая до­ро­га к мо­рю. То­гда он смо­жет счи­тать часть это­го мес­та сво­им.

***

      — Мы ду­ма­ли, что те­бя чай­ки унес­ли. — Пах­ло ко­фе, слы­шал­ся ле­пет ма­лень­ко­го ре­бен­ка. Те­туш­ка в вы­гла­жен­ных джин­сах, с уб­ран­ны­ми под шарф во­ло­са­ми, на­ма­зы­ва­ла мас­лом тост для Сан­шайн.
      — При­ез­жал Ден­нис на гру­зо­ви­ке. Он дол­жен на­ру­бить ле­са с тес­тем. Ска­зал, что по­го­да ско­ро ис­пор­тит­ся и те­бе сто­ит за­крыть ос­тав­ший­ся уча­сток кры­ши. Го­во­рит, это долж­но за­нять не боль­ше дня или по­лу­то­ра дней. Он ос­та­вил те­бе свой плот­ниц­кий по­яс, по­то­му что не знал, есть ли у те­бя ин­ст­ру­мент. Ска­зал, что под тем лис­том пла­сти­ка ле­жит еще пять или шесть квад­ра­тов кров­ли. Он не зна­ет точ­но, ко­гда смо­жет вер­нуть­ся. Мо­жет, к сре­де. Смот­ри, что он при­нес де­воч­кам.
      На сто­ле ле­жа­ли два ма­лень­ких мо­лот­ка с ма­лень­ки­ми от­шли­фо­ван­ны­ми ру­ко­ят­ка­ми. Уз­кая часть обе­их ру­ко­яток бы­ла ук­ра­ше­на: од­на крас­ны­ми по­лос­ка­ми, дру­гая — го­лу­бы­ми.
      Ку­ойл по­чув­ст­во­вал, как во­круг не­го свер­ну­лось чер­ное кры­ло. Он ни­ко­гда рань­ше не был на кры­ше и ни­ко­гда не ре­мон­ти­ро­вал кров­лю. Он на­лил се­бе чаш­ку ко­фе, рас­пле­скал его в блюд­це и от­ка­зал­ся от тос­та, сде­лан­но­го из хле­ба, ко­то­рый пек­ла же­на Ден­ни­са.
      Ку­ойл по­до­шел к ле­ст­ни­це и по­смот­рел вверх. Вы­со­кий дом. Ка­кой имен­но вы­со­ты, он не знал. Кру­то на­кло­нен­ная кры­ша. На Нью­фа­унд­лен­де все кры­ши бы­ли по­ло­ги­ми, но у Ку­ой­лов, су­дя по все­му, бы­ла склон­ность к край­но­стям.
      Он глу­бо­ко вздох­нул и по­лез на­верх.
      Ко­гда он под­ни­мал­ся, алю­ми­ние­вая ле­ст­ни­ца под ним дро­жа­ла и пе­ла. Он дви­гал­ся мед­лен­но, цеп­ко дер­жась за пе­ре­кла­ди­ны. На са­мом краю кры­ши он по­смот­рел вниз, что­бы уви­деть, как вы­со­ко ему па­дать. Ка­мень вни­зу пре­да­тель­ски блес­нул слю­дой. Он сно­ва пе­ре­вел взгляд на кры­шу. Там уже бы­ла при­би­та толь. По­ло­ви­на па­не­лей уже бы­ла уло­же­на, и по­верх них при­би­та де­ре­вян­ная ско­ба. За­це­пить­ся за ско­бу и при­бить ос­тав­шие­ся па­не­ли? Са­мым слож­ным бу­дет до нее до­б­рать­ся. Он мед­лен­но спус­тил­ся на зем­лю. Ему бы­ло слыш­но, как Сан­шайн сме­ет­ся на кух­не и как сту­чит ма­лень­кий мо­ло­ток. Как же бы­ло при­ят­но ощу­тить род­ную зем­лю под но­га­ми!
      Но, при­стег­ну­тый к плот­ниц­ко­му поя­су Ден­ни­са, с тя­же­лой сум­кой, на­би­той гвоз­дя­ми и сту­ча­щим по но­ге мо­лот­ком, он все же по­лез на­верх. На пол­пу­ти он вспом­нил о кро­вель­ных па­не­лях, вер­нул­ся и взял сра­зу три.
      Те­перь он за­би­рал­ся, дер­жась за ле­ст­ни­цу толь­ко од­ной ру­кой, а дру­гой при­жи­мая к се­бе ку­соч­ки ас­фаль­та. На са­мой вер­хуш­ке ле­ст­ни­цы он пе­ре­жил не­при­ят­ный мо­мент. Ле­ст­ни­ца под­ни­ма­лась на не­сколь­ко пе­ре­кла­дин над кры­шей, и ему при­шлось сой­ти с нее бо­ком, и по кры­ше полз­ти прочь от зияю­ще­го под ним про­стран­ст­ва. Он не­лов­ко уце­пил­ся за ско­бу и рас­смот­рел, что Ден­нис при­би­вал па­не­ли к рей­ке, до ко­то­рой он лег­ко мог до­тя­нуть­ся. Ку­ойл стал рас­кла­ды­вать па­не­ли по по­ряд­ку. С кры­ши вер­хуш­ки елей ка­за­лись пят­на­ми сре­ди бе­ле­со­го ту­ма­на. Он слы­шал мед­лен­ное ды­ха­ние мо­ря. Не­сколь­ко ми­нут он не дви­гал­ся с мес­та. Все бы­ло не так уж пло­хо.
      Ку­ойл по­ло­жил па­не­ли по­за­ди се­бя. Взял од­ну, мед­лен­но по­дог­нал под ту, что Ден­нис при­бил по­след­ней, ста­ра­ясь, что­бы на­ру­жу вы­хо­ди­ло точ­но пять дюй­мов по­верх­но­сти. Вы­та­щил не­сколь­ко гвоз­дей из сум­ки, ос­то­рож­но вы­нул из-под се­бя мо­ло­ток и вы­та­щил его из ко­жа­но­го чех­ла. По­том при­бил па­нель. За­би­вая тре­тий гвоздь, он ус­лы­шал ше­ле­стя­щий звук по­за­ди се­бя и, обер­нув­шись, уви­дел, как две дру­гие па­не­ли, ко­то­рые он при­нес, ста­ли со­скаль­зы­вать вниз. Он ус­пел ос­та­но­вить их мо­лот­ком. По­ло­жил еще од­ну па­нель, при­бил ее. По­том тре­тью. Это бы­ло не­труд­но. Толь­ко не­удоб­но и страш­но.
      Те­перь Ку­ойл удер­жи­вал на пле­че пол­квад­ра­та па­не­лей сра­зу. Так бы­ло лег­че под­ни­мать­ся, и он да­же су­мел под­нять­ся по кры­ше не полз­ком. Он раз­ло­жил па­не­ли и при­нял­ся за ра­бо­ту. Па­ру раз, гля­нув на мо­ре, он уви­дел на го­ри­зон­те кон­ту­ры тан­ке­ра. Его след был по­хож на во­дя­ную змею.
      Он за­кан­чи­вал по­след­ний ряд. Де­ло шло бы­ст­рее, по­то­му что ему бы­ло удоб­нее сто­ять. Гвоз­ди лег­ко вхо­ди­ли в де­ре­во.
      — При­вет, па­па!
      Он ус­лы­шал го­лос Бан­ни и по­вер­нул­ся, что­бы по­смот­реть вниз, но его взгляд ос­та­но­вил­ся го­раз­до рань­ше. Она стоя­ла на од­ной из сту­пе­ней над кры­шей, ста­ра­ясь опус­тить на нее но­гу. В ру­ках она дер­жа­ла мо­ло­ток с крас­ны­ми по­лос­ка­ми на ру­ко­ят­ке. Ку­ойл как в ма­лень­ком яр­ком окош­ке уви­дел, как она ста­вит но­гу на кры­шу, идет впе­ред по краю кру­той на­клон­ной по­верх­но­сти, сры­ва­ет­ся и с кри­ком па­да­ет, пря­мо на ка­мень.
      — Я по­мо­гу те­бе. — Ее но­га ста­ра­лась на­щу­пать по­верх­ность.
      — Ох, де­воч­ка моя, — вы­дох­нул Ку­ойл. — По­до­ж­ди ме­ня там. — Его го­лос был ти­хим, но очень на­стой­чи­вым. — Ку­ойл гип­но­ти­зи­ро­вал, дер­жал сво­им взгля­дом де­воч­ку на мес­те, про­дви­га­ясь по опас­но­му краю не гля­дя, ку­да вста­ет его но­га. Он схва­тил ее за ру­ку, из ко­то­рой тут же вы­пал ее мо­ло­ток. Он го­во­рил: «Не дви­гай­ся. Не дви­гай­ся. Не дви­гай­ся», слы­ша, как мо­ло­ток уда­ря­ет­ся о ка­мень вни­зу. Вот он встал на пе­ре­кла­ди­ну ле­ст­ни­цы, за­жав Бан­ни ме­ж­ду ле­ст­ни­цей и сво­ей гру­дью.
      — Ты раз­да­вишь ме­ня!
      Ку­ойл спус­тил­ся на дро­жа­щих но­гах, дер­жась од­ной ру­кой за ле­ст­ни­цу, а дру­гой об­хва­тив свою дочь. Ле­ст­ни­це пе­ре­да­лась его дрожь. Он ни­как не мог по­ве­рить, что она не упа­ла, по­то­му что две или три се­кун­ды под­ряд он сно­ва и сно­ва пе­ре­жи­вал ее страш­ную смерть, слы­шал ее уда­ляю­щий­ся крик и хва­тал ру­ка­ми воз­дух, где она толь­ко что стоя­ла.

12 Безжалостные волны

      Узел не со­скаль­зы­ва­ет бла­го­да­ря тре­нию, а для тре­ния не­об­хо­ди­мо дав­ле­ние. Это дав­ле­ние и ме­сто внут­ри уз­ла, к ко­то­ро­му оно при­ме­ня­ет­ся, на­зы­ва­ет­ся «пе­ре­плет». Проч­ность уз­ла, по-ви­ди­мо­му, пол­но­стью за­ви­сит от его «пе­ре­пле­та».
«КНИ­ГА ЭШ­ЛИ ОБ УЗ­ЛАХ»

      Это бы­ло как пись­мо на­обо­рот. Ма­лей­ший по­во­рот ру­ля вы­бра­сы­вал при­цеп в про­ти­во­по­лож­ную сто­ро­ну, и Ку­ойл щу­рил­ся в зер­ка­ло зад­не­го ви­да, пы­та­ясь оп­ре­де­лить на­прав­ле­ние. Сно­ва и сно­ва при­цеп скла­ды­вал­ся, как лез­вие склад­но­го но­жа, и два­ж­ды вре­зал­ся в но­вый при­чал. Он уже ре­шил, что с не­го хва­тит, ко­гда при­цеп вне­зап­но по­ехал ров­но и спус­тил­ся пря­мо в во­ду. Вид­но, в этом был весь сек­рет ус­пе­ха.
      Он вы­брал­ся и по­смот­рел на при­цеп. Ко­ле­са бы­ли в во­де, лод­ка стоя­ла ров­но. Его ру­ка уже ле­жа­ла на ще­кол­де, ко­гда он вспом­нил о ве­рев­ке. Вот бы­ло бы здо­ро­во спус­тить лод­ку и на­блю­дать за тем, как она уп­лы­ва­ет!
      Ему уда­лось при­вя­зать нос и кор­му ве­рев­ка­ми, и толь­ко по­том он дер­нул за­сов. Лод­ка со­скольз­ну­ла в во­ду. Он ос­ла­бил трос ле­бед­ки, за­брал­ся на док и бы­ст­ро при­вя­зал лод­ку. Обыч­но для этой опе­ра­ции тре­бо­ва­лось два че­ло­ве­ка. По­том он вер­нул­ся к при­це­пу, за­крыл борт и смо­тал трос ле­бед­ки. Пя­ти­де­ся­ти­дол­ла­ро­вая лод­ка бы­ла в во­де.
      Он спус­тил­ся в нее, по­том вспом­нил о чер­то­вом мо­то­ре. Ко­то­рый был все еще в ма­ши­не. Вы­нес его на при­чал, по­ста­вил но­гу на план­ширь и упал в лод­ку. Про­клял все су­да, от пла­ву­чих бре­вен до су­пер­тан­ке­ров.
      Ку­ойл не за­ме­тил, что по­ста­вил мо­тор так, что при дви­же­нии нос лод­ки дол­жен был за­ди­рать­ся, как нос охот­ничь­ей со­ба­ки при стой­ке на пти­цу. За­лил бен­зин из крас­ной ка­ни­ст­ры.
      Мо­тор за­вел­ся с пер­во­го рыв­ка. Вот он, Ку­ойл, си­дит на кор­ме лод­ки. Сво­ей лод­ки. Мо­тор ра­бо­та­ет, его ру­ка ле­жит на ру­ле, по­бле­ски­ва­ет об­ру­чаль­ное коль­цо. Он пе­ре­дви­нул пе­ре­клю­ча­тель пе­ре­дач на ре­верс, как это де­лал Ден­нис, и ос­то­рож­но при­ба­вил га­зу. Лод­ка прыг­ну­ла кор­мой к при­ча­лу. Он ма­нев­ри­ро­вал до тех пор, по­ка не ока­зал­ся по дру­гую сто­ро­ну от при­ча­ла. Пе­ре­клю­чил­ся на дви­же­ние впе­ред. Мо­тор низ­ко рык­нул, и лод­ка по­шла, слиш­ком бы­ст­ро, па­рал­лель­но бе­ре­гу. Он ос­ла­бил дрос­сель, и лод­ка за­ка­ча­лась. По­том он сно­ва по­плыл впе­ред, и пе­ред ним за­ска­ка­ли кам­ни. Ин­стинк­тив­но он на­жал на ры­чаг по на­прав­ле­нию к бе­ре­гу, и лод­ка вы­вер­ну­ла в бух­ту. Бур­ли­ла во­да. Он пу­те­ше­ст­во­вал на стек­лян­ной стре­ле.
      Он ра­бо­тал ры­ча­гом, вы­пи­сы­вая по­во­ро­ты. Те­перь бы­ст­рее. Ку­ойл сча­ст­ли­во сме­ял­ся. По­че­му он бо­ял­ся ло­док?
      Ве­тер по­дул с бе­ре­га, и вол­ны ста­ли бить­ся о дни­ще лод­ки, ко­гда он уве­ли­чи­вал ско­рость. Кру­той по­во­рот — и он по­чув­ст­во­вал, как лод­ку за­но­сит. За ним под­ня­лась вол­на и пе­ре­хле­ст­ну­ла че­рез борт, за­кру­жи­лась во­круг его ло­ды­жек и вы­плес­ну­лась из лод­ки. Он сно­ва по­тя­нул дрос­сель, и лод­ка прыг­ну­ла впе­ред, но на этот раз мед­лен­но, и во­да в ней хлы­ну­ла к кор­ме, до­бав­ляя ве­са Ку­ой­лу. Он по­ис­кал что-ни­будь, чем мож­но бы­ло бы вы­чер­пать во­ду, но ни­че­го не на­шел. Очень ак­ку­рат­но раз­вер­нул­ся к при­ча­лу. Лод­ка слу­ша­лась с боль­шой не­охо­той, по­то­му что во­да внут­ри дош­ла поч­ти до бор­та. Но он дви­гал­ся впе­ред, не бо­ясь уто­нуть в шес­ти­стах мет­рах от бе­ре­га.
      При­бли­зив­шись к при­ча­лу, он сно­ва дер­нул дрос­сель, и сно­ва вол­на пе­ре­ли­лась че­рез кор­му, но он был уже дос­та­точ­но близ­ко к спа­си­тель­ным дос­кам и вы­клю­чил мо­тор. Лод­ка толк­ну­лась о при­чал. Он бро­сил швар­то­вы на столб и по­шел в дом. Пить ко­фе.
      Вер­нув­шись к во­де, он уже ак­ку­рат­нее управ­лял дрос­се­лем, вы­пол­няя по­во­ро­ты по­сте­пен­но, уже зная о вол­не. Он дол­жен был най­ти спо­соб ос­та­нав­ли­вать­ся, не на­би­рая во­ды из на­бе­гаю­щей вол­ны.

***

      —Ко­неч­но, та­кой спо­соб есть, — ска­зал На­тбим. — У те­бя про­сто слиш­ком низ­кий тра­нец. Те­бе ну­жен мо­тор­ный от­сек, с не­за­ви­си­мым дре­на­жом в ка­ж­дом уг­лу, и тра­нец, вро­вень с бор­та­ми. Это де­ла­ет­ся за час. Я по­ра­жа­юсь, что они за­ре­ги­ст­ри­ро­ва­ли ее в та­ком ви­де.
      — Она не за­ре­ги­ст­ри­ро­ва­на, — ска­зал Ку­ойл.
      — Ты бы луч­ше сго­нял в бе­ре­го­вую ох­ра­ну и сде­лал это, — ска­зал На­тбим. — Ес­ли те­бя пой­ма­ют без мо­тор­но­го от­се­ка, по­ло­жен­ных фо­на­рей и спа­са­тель­ных средств, те­бе уст­ро­ят знат­ную го­ло­во­мой­ку. Якорь-то у те­бя есть, на­де­юсь?
      — Нет, — ска­зал Ку­ойл.
      — А вес­ла? Чем гре­сти бу­дешь? Сиг­наль­ные ра­ке­ты? А на мо­то­ре пре­до­хра­ни­тель­ная це­поч­ка есть?
      — Нет, нет, — ска­зал Ку­ойл. — Я про­сто ис­пы­ты­вал ее.

***

      В суб­бо­ту Ден­нис и Ку­ойл вы­та­щи­ли лод­ку из во­ды. Бан­ни бы­ла на при­ча­ле. Бро­са­ла в во­ду кам­ни.
      — Не лод­ка, а сплош­ное не­до­ра­зу­ме­ние, — ска­зал Ден­нис. — Зна­ешь, ты бы луч­ше ее сжег и ку­пил се­бе но­вую.
      — Я сей­час не мо­гу се­бе это­го по­зво­лить. А нель­зя по­ста­вить сю­да мо­тор­ный от­сек? Ко­гда я ис­пы­ты­вал ее на про­шлой не­де­ле, все бы­ло нор­маль­но, по­ка не на­бра­лось во­ды. Мне она нуж­на, толь­ко что­бы пла­вать по бух­те, не даль­ше.
      — Я по­став­лю тра­нец и дам те­бе со­вет: поль­зуй­ся этой шту­кой толь­ко в яс­ные дни. Ес­ли по­го­да да­же ка­жет­ся хму­рой, ез­жай со сво­ей те­туш­кой или на «уни­вер­са­ле». Лод­ка не­год­ная, по­па­дешь в пе­ре­плет.
      Ку­ойл смот­рел на свою лод­ку.
      — Ну ты сам по­гля­ди, — ска­зал Ден­нис. — Это про­сто па­ра до­сок, ско­ло­чен­ных вме­сте. Па­рень, что ее по­стро­ил, за­слу­жи­ва­ет хо­ро­ше­го под­за­тыль­ни­ка.
      Ру­ка Ку­ой­ла под­ня­лась к под­бо­род­ку.
      — Пап, — ска­за­ла Бан­ни. — Я хо­чу по­ка­тать­ся на лод­ке.
      Ден­нис цок­нул язы­ком, буд­то ус­лы­шал от нее ру­га­тель­ст­во.
      — По­го­во­ри с Эл­ви­ном Яр­ком. Он те­бе что-ни­будь сма­сте­рит. Он де­ла­ет хо­ро­шие лод­ки. Я бы то же мог ее сде­лать, толь­ко у не­го бу­дет бы­ст­рее, да и де­шев­ле. Я по­став­лю те­бе тра­нец, глав­ное, что бы ни­кто не ви­дел, как я это де­лаю. Что я во­об­ще при­ка­са­юсь к ней. Но те­бе луч­ше до­го­во­рить­ся с Эл­ви­ном. Те­бе нуж­на лод­ка. Это точ­но.

***

      Бан­ни бе­жа­ла к до­му, сжи­мая боль­шой и ука­за­тель­ный паль­цы.
      — Те­туш­ка, не­бо — са­мая боль­шая вещь в ми­ре. А зна­ешь, ка­кая са­мая ма­лень­кая?
      — Не знаю, до­ро­гая. Ка­кая?
      — Вот это. — И она при­под­ня­ла па­лец, что­бы по­ка­зать кро­хот­ную пес­чин­ку.
      — По­ка­жи! — по­тре­бо­ва­ла Сан­шайн, и пес­чин­ку под­хва­тил по­рыв вет­ра.
      — Нет, нет, — ска­за­ла те­туш­ка, пе­ре­хва­ты­вая сжа­тый ку­лак Бан­ни. — Их очень мно­го, им нет чис­ла. Пес­ка здесь хва­тит на всех.

13 Старый кренгельс

      Крен­гельс в не­пред­ви­ден­ных слу­ча­ях мо­жет стать пре­крас­ной руч­кой для че­мо­да­на.
«КНИ­ГА ЭШ­ЛИ ОБ УЗ­ЛАХ»

      — Па­рень, тут на при­ста­ни сто­ит та­кая шту­ка! Та­ко­го в этих во­дах ни­ко­гда не бы­ло. — Звуч­ный го­лос со­тря­сал про­во­да и лил­ся Ку­ой­лу пря­мо в ухо. — Тут по­па­хи­ва­ет злом. Я бы на та­кой не по­шел в мо­ре, ни за ка­кие со­кро­ви­ща. При­ез­жай-ка по­смот­реть, па­рень. Ты боль­ше та­ко­го ни­ко­гда не уви­дишь.
      — Что там, мис­тер Ша­вел? Флаг­ман ис­пан­ской Ар­ма­ды?
      — Нет, па­рень. Ты при­ез­жай и при­во­зи с со­бой ка­ран­даш и фо­то­ап­па­рат. По-мо­ему, ты мо­жешь пи­сать не толь­ко о при­бы­тии и от­хо­де су­дов. — Он по­ве­сил труб­ку.
      Ку­ойл не был об­ра­до­ван. Лил ко­сой про­лив­ной дождь. Он ба­ра­ба­нил по во­до­сто­кам, гро­хо­тал по кры­ше. Бу­ше­вал ве­тер. А Ку­ой­лу бы­ло очень удоб­но си­деть за сто­лом, опи­ра­ясь на не­го лок­тя­ми, и пе­ре­пи­сы­вать ис­то­рию о про­ис­ше­ст­вии на ав­то­до­ро­ге в Лос-Анд­же­ле­се, ко­то­рую На­тбим под­слу­шал на ра­дио­вол­нах. По­жи­ло­го муж­чи­ну раз­де­ли ху­ли­ган­ст­вую­щие за­все­гда­таи ба­ра, за­вя­за­ли ему гла­за и вы­толк­ну­ли на ма­ги­ст­раль. Муж­чи­на толь­ко ус­пел вый­ти из боль­ни­цы, где он на­ве­щал ко­го-то из род­ст­вен­ни­ков, и зай­ти в бли­жай­ший бар вы­пить ста­кан­чик пи­ва, как его схва­ти­ли пя­те­ро мо­лод­чи­ков с го­лу­бы­ми во­ло­са­ми. Терт Кард ска­зал, что это слу­чай — при­мер су­ма­сшед­шей жиз­ни в США. Чи­та­те­ли «Бол­туш­ки» обо­жа­ли та­кие ис­то­рии. Бе­зу­мие даль­них стран.
      Ку­ойл пе­ре­зво­нил на­чаль­ни­ку пор­та.
      — Мис­тер Ша­вел, мне бы не хо­те­лось бро­сать де­ло, ко­то­рым я сей­час за­ни­ма­юсь.
      — Слу­шай, здесь суд­но Гит­ле­ра. Спе­ци­аль­ный ко­рабль, по­стро­ен­ный для удо­воль­ст­вий. Рос­кош­ная ях­та, как ад­ми­раль­ский ка­тер. Ты ни­ко­гда та­ко­го не ви­дел. Его хо­зя­ин на бор­ту, го­во­рит, что га­зет­чи­ки мо­гут под­нять­ся и по­смот­реть.
      — Бо­же мой. Бу­ду че­рез пол­ча­са.
      Бил­ли Прит­ти при­сталь­но по­смот­рел на Ку­ой­ла.
      — И что у не­го там та­кое? — про­шеп­тал он.
      — Го­во­рит, у об­ще­ст­вен­ной при­ста­ни сто­ит ши­кар­ная ях­та, ко­то­рая рань­ше при­над­ле­жа­ла Гит­ле­ру.
      — Иди ты! — ска­зал Бил­ли. — Я то­же хо­чу по­смот­реть. В те вре­ме­на нем­цы так и ви­лись воз­ле на­ше­го бе­ре­га, ту­да-сю­да, би­ли тор­пе­да­ми по на­шим ко­раб­лям пря­мо тут, в за­ли­ве. Со­юз­ни­ки за­хва­ти­ли не­мец­кую под­лод­ку и от­ве­ли в бух­ту Сент-Джон­са. У нас бы­ли шпио­ны. Да, очень ум­ные! Бы­ла од­на жен­щи­на, так я до сих пор пом­ню, как она в ста­рой гряз­ной курт­ке раз в не­де­лю ез­ди­ла на скри­пу­чем ве­ло­си­пе­де по все­му по­бе­ре­жью, от га­ва­ни Ры­ба­чья Мас­тер­ская до Якор­ной Ла­пы, за­тем воз­вра­ща­лась на пе­ре­пра­ву. Я уже не пом­ню, что она там го­во­ри­ла, за­чем ей на­до бы­ло так ез­дить, но по­том вы­яс­ни­лось, что она бы­ла не­мец­кой шпи­он­кой. Счи­та­ла су­да, а по­том ра­ди­ро­ва­ла не­мец­ким лод­кам, ко­то­рые шны­ря­ли воз­ле бе­ре­га.
      — То­гда на­де­вай свой плащ и пой­дем.
      — По-мо­ему, ее рас­стре­ля­ли. Она про­сто од­на­ж­ды взя­ла и ис­чез­ла. Го­во­рят, ее пой­ма­ли воз­ле га­ва­ни Ры­ба­чья Мас­тер­ская и за­стре­ли­ли. Го­во­рят, она гна­ла на сво­ем ве­ло­си­пе­де по тро­пин­кам, кри­ча­ла как бе­зум­ная, а му­жи­ки бе­жа­ли за ней сле­дом. Хо­ро­шо им при­шлось по­бе­гать, по­ка не пой­ма­ли.
      Ку­ойл цык­нул угол­ком губ. Он не по­ве­рил ни еди­но­му его сло­ву.

***

      В по­лу его ма­ши­ны бы­ла ды­ра, и сквозь нее вре­мя от вре­ме­ни про­ры­ва­лись гей­зе­ры гряз­ной до­ж­де­вой во­ды. Ку­ойл с за­ви­стью по­ду­мал о гру­зо­ви­ке те­туш­ки. У не­го не бы­ло средств на по­куп­ку но­во­го ав­то­мо­би­ля. День­ги стра­хо­вой ком­па­нии ис­че­за­ли с пу­гаю­щей ско­ро­стью. Он не знал, от­ку­да у те­туш­ки день­ги. Она пол­но­стью оп­ла­ти­ла ре­монт до­ма и да­ва­ла часть де­нег на пи­та­ние. Он за­пла­тил за очи­ст­ку до­ро­ги и но­вый при­чал, за кро­ва­ти и мат­ра­сы для де­во­чек, оде­ж­ду, за про­жи­ва­ние в мо­те­ле и бен­зин для сво­ей ма­ши­ны. И за но­вую транс­мис­сию.
      — Жаль, я шта­ны ре­зи­но­вые не на­дел, — про­кри­чал Бил­ли Прит­ти. — Я не знал, что у тво­ей ма­ши­ны от­ва­ли­лась по­ло­ви­на по­ла.
      Ку­ойл сбро­сил газ, что­бы не за­брыз­гать гра­ци­оз­ную стат­ную жен­щи­ну в зе­ле­ном до­ж­де­ви­ке. Бо­же, не­у­же­ли здесь до­ж­ди идут ка­ж­дый день? С ней был ре­бе­нок. Она по­смот­ре­ла пря­мо на Ку­ой­ла. Он смот­рел на нее.
      — Кто это? Я ви­жу ее на до­ро­ге ка­ж­дый раз, как ку­да-ни­будь еду.
      — Это Уэй­ви. Уэй­ви Про­уз. Она воз­вра­ща­ет­ся с сы­ном по­сле спе­ци­аль­ных за­ня­тий в шко­ле. Их там не­сколь­ко че­ло­век. Она са­ма их ор­га­ни­зо­ва­ла, эти за­ня­тия. Маль­чик у нее не в се­бе. Это все про­изош­ло из-за не­сча­ст­но­го слу­чая. Уэй­ви бы­ла им бе­ре­мен­на, ко­гда пе­ре­вер­нул­ся «Гек­тор». На­до ее под­вез­ти, сы­нок.
      — Она же шла в дру­гую сто­ро­ну.
      — Тут раз­вер­нуть­ся-то од­на се­кун­да. А дождь льет как из вед­ра.
      Ку­ойл съе­хал на до­ро­гу к клад­би­щу, раз­вер­нул­ся и по­ехал в об­рат­ную сто­ро­ну. Ко­гда жен­щи­на и ре­бе­нок са­ди­лись в ма­ши­ну, Бил­ли на­звал их име­на. Уэй­ви Про­уз. Гер­ри. Жен­щи­на из­ви­ни­лась за то, что они та­кие мок­рые, и мол­ча про­си­де­ла всю до­ро­гу до ма­лень­ко­го до­ма, в вось­ми­стах мет­рах от «Бол­туш­ки». Она не смот­ре­ла на Ку­ой­ла. Двор по­за­ди до­ма пред­став­лял со­бой на­стоя­щую фан­тас­ма­го­рию из рас­кра­шен­ных де­ре­вян­ных фи­гур га­ло­пи­рую­щих ло­ша­дей, со­бак, ба­лан­си­ро­вав­ших на ко­ле­сах, ря­да хро­ми­ро­ван­ных кол­па­ков от ко­лес на нож­ках. Фан­та­сти­че­ский зоо­парк.
      — Вот это двор, — ска­зал Ку­ойл.
      — Па­пи­ны по­дел­ки, — ска­за­ла Уэй­ви и за­хлоп­ну­ла дверь.
      Он раз­вер­нул­ся на за­то­п­лен­ной до­ро­ге и сно­ва по­ехал по на­прав­ле­нию к Якор­ной Ла­пе.
      — Ви­дел бы ты стул, ко­то­рый он сде­лал из ло­си­ных ро­гов, — ска­зал Бил­ли. — Ты са­дишь­ся в не­го, те­бе удоб­но, но со сто­ро­ны ка­жет­ся, что ты па­ришь на зо­ло­тых крыль­ях.
      — У нее очень хо­ро­шая осан­ка, — ска­зал Ку­ойл. По­том по­пра­вил­ся: — В смыс­ле, по­ход­ка. В смыс­ле, она вы­со­кая. Она ка­жет­ся вы­со­кой.
      «Сла­бо­ум­ный муж­чи­на го­во­рит глу­по­сти». Ка­ким-то не­объ­яс­ни­мым об­ра­зом она при­тя­ги­ва­ла к се­бе его вни­ма­ние. Ка­за­лось, она бы­ла во­пло­ще­ни­ем этих мок­рых кам­ней, за­па­ха ры­бы и при­ли­ва.
      — Мо­жет быть, она и есть вы­со­кая и ти­хая жен­щи­на, сы­нок.
      — И что это зна­чит?
      — Так го­во­рил мой отец.

***

      — Вон она. — Они всмат­ри­ва­лись в ях­ту сквозь по­кры­тое по­то­ка­ми во­ды вет­ро­вое стек­ло. Суд­но ра­зи­тель­но от­ли­ча­лось от всех ос­таль­ных, сто­яв­ших у при­ча­ла. Оно бы­ло при­швар­то­ва­но ме­ж­ду ях­той, ко­то­рая со свои­ми ав­ст­ра­лий­ски­ми хо­зяе­ва­ми стоя­ла здесь уже две не­де­ли, и во­ен­но-учеб­ным ко­раб­лем. Свер­ху ад­ми­раль­ский ка­тер по­хо­дил на низ­кую шлюп­ку со стран­ны­ми ог­ром­ны­ми рож­ка­ми по бо­кам. Кто-то из эки­па­жа, оде­тый в чер­ный ма­кин­тош, на­кло­нил­ся над ка­ким-то пред­ме­том воз­ле две­ри в каю­ту, по­том бы­ст­ро шаг­нул в нее и ис­чез.
      — А что это за шту­ко­ви­ны по бо­кам? По­хо­же на боль­шо­го жу­ка с ко­ро­тень­ки­ми крыль­я­ми.
      — Они ис­поль­зу­ют­ся в ка­че­ст­ве вы­движ­но­го ки­ля. Их под­ни­ма­ют и опус­ка­ют во вре­мя дви­же­ния для то­го, что­бы под­нять или опус­тить киль. Ес­ли у те­бя мел­кая па­рус­ная лод­ка, она бу­дет хо­дить толь­ко по вет­ру, и то­гда ты бу­дешь бла­го­да­рить бо­га за вы­движ­ной киль. К то­му же, бла­го­да­ря ему у те­бя ис­поль­зу­ет­ся все про­стран­ст­во. Ты про­сто ве­ша­ешь груз по бо­кам, вме­сто то­го что­бы за­гру­жать им трюм.
      Кон­траст с вы­со­хшей поч­ти до кос­тей фи­гу­рой Бил­ли де­лал Ку­ой­ла по­хо­жим на гру­ду ка­кой-то под­виж­ной мас­сы.
      В каю­те за­жег­ся свет. Да­же сквозь струи про­лив­но­го до­ж­дя им бы­ло вид­но, что это суд­но — на­стоя­щее со­кро­ви­ще.
      — По­хо­же, ду­бо­вый кор­пус, — ска­зал Бил­ли Прит­ти. — Ты толь­ко по­смот­ри на не­го! На его мач­ты! На эту каю­ту! Ти­ко­вые па­лу­бы. Ров­ные, низ­кие и ши­ро­кие! В жиз­ни ни­ко­гда не ви­дел та­кой фор­мы у ях­ты. По­смот­ри, ка­кой кру­той нос, фор­ште­вень, как эс­ки­мос­ский нож. Ви­дишь резь­бу? — На­зва­ние суд­на бы­ло вы­ве­де­но фи­ли­гран­ной резь­бой с по­зо­ло­той на крас­ном де­ре­ве: «Креп­кая Крош­ка», Пу­эр­та Ма­лак­ка. До них до­но­си­лись при­глу­шен­ные го­ло­са.
      — Не знаю, сто­ит ли так на­зы­вать суд­но, — про­бор­мо­тал Бил­ли Прит­ти, идя по тра­пу и спры­ги­вая на ис­кря­щую­ся па­лу­бу. По­том за­кри­чал:
      — Эхой, «Креп­кая Крош­ка». К вам гос­ти! Мож­но на борт?
      Муж­чи­на с крас­ным ли­цом и бе­лы­ми во­ло­са­ми от­крыл од­ну из рез­ных две­рей. Он был в по­ло­са­тых брю­ках с бе­лым поя­сом и в бе­лых бо­тин­ках. Ку­ойл вни­ма­тель­но ос­мат­ри­вал­ся. Все здесь бы­ло осо­бен­ным. Мок­рый ви­той ка­нат, вен­ти­ля­тор, с ко­то­ро­го ка­па­ла во­да, по­то­ки во­ды, бе­гу­щей по па­лу­бе. Ря­дом с две­рью, ве­ду­щей в каю­ту, сто­ял мок­рый порт­фель из сви­ной ко­жи, с ве­ре­воч­ной руч­кой.